Багорт. Том 1

Когда Ян с Деей подъехали к площади, то поняли, что чуть не опоздали; Глава Мрамгора уже объявлял открывающую пару. С трудом пробравшись в первые ряды, Дея ахнула – так сильно ее впечатлило преображение Родмилы. На победительницы было алое платье из шифона с рукавами колоколами, черные волосы струились по спине, а шею украшало массивное ожерелье с гранатами. Влад не удосужился сменить своего облачения, лишь приколол алую розу к груди.

Танцевали они умопомрачительно. Влад изящно кружил свою даму и ловко подкидывал на поворотах, все его движения были столь выверены и легки одновременно, что Дея подумала, – «не проводит ли он по три-четыре часа ежедневно в бальном зале». Пара кружила, завораживая зрителей алыми всполохами, и Дея не могла не согласиться со мнением шепчущихся подле нее, что оба они великолепны и вряд ли кто-то превзойдет Влада в искусстве танца.

Наконец, объявили второй выход, и Дея немного занервничала, она не была уверена в том, что правильно запомнила все движения. Специально для них с Яном в бальной зале замка устроили репетицию, и Ян справлялся сравнительно неплохо, чего нельзя было сказать о ней. Ноги все время путались в складках юбки, а при смене партнеров она каждый раз шла не в ту сторону.

Ей не было равных в импровизации, но там, где заученные и четкие движения были залогом успеха, она всегда проигрывала. Утешало в этот раз только одно – шелк был настолько легким и скользящим, что не стеснял движений. Хотя бы не грохнется на кого-нибудь, позорно запутавшись в юбках.

Мысленно поблагодарив Вайеса за правильно подобранный наряд, она грациозно выплыла вместе со всеми участниками в центр площади. Музыканты, расположившиеся с краю на невысоком помосте снова ожили, и пары закружились, чертя узоры ногами. Руки девушек вскидывались, пальцы выщелкивали ритм, а станы, поддерживаемые партнерами, гнулись будто ивы. Танец был довольно ритмичным, и Дея успела войти во вкус, когда послышался звон колокольчика, извещающий о смене партнера. Она сделала шаг вправо и в ужасе поняла, что идет не в том направлении. Неожиданно, чья-то сильная рука притянула ее за талию, отклонила назад и закружила в общем движении.

– Несравненная Дея, – обласкал ее своим голосом Влад, – упорядоченность и правила не для тебя, верно?

Вед явно потешался над ее несобранностью, и девушка уже хотела оттоптать его до блеска начищенные ботинки, когда он предусмотрительно подтолкнул ее влево к следующему партнеру.

Как только музыка стихла, Дея ощутила непреодолимое желание сбежать, еще никогда ей не было так стыдно за свою неуклюжесть. Но она не могла себе этого позволить. Во-первых – она должна обратить на себя внимание злосчастного шутника, превратившего ее жизнь в сплошные тайны и загадки, а во-вторых – она спутница «отважного» Яна и просто обязана покорить публику, будь она не ладна.

Дея стояла подле стола и пыталась заглушить горьковатый привкус стыда душистым сидором, пока Ян скакал вместе с возбужденной толпой горожан, образовывая путаницу в цепочке, которая уже заполонила собой всю площадь.

– Ты непременно должна попробовать здешние закуски, вот эти особенно хороши, – снова без приветствия обратился к ней подошедший Влад, протягивая маленький, крепкий рыжик на шпажке.

– Пришел поглумиться над моей неловкостью? – холодно осведомилась Дея.

– Нет, я действительно считаю, что ты не создана жить в рамках и по правилам. Ты особенная и не должна кривляться под всеобщую дудку, делая однообразные па.

– Если ты считаешь «кривляния под общую дудку» недостойными, отчего же прослыл лучшим танцором в Мрамгоре? – съязвила Дея.

– Просто я предпочитаю делать хорошо то, за что берусь. А что касается этого театра, – он сделал неопределенный жест в направлении танцующих, – мы оба делаем это для них, не так ли?

Дея испытывала странную неловкость, рядом с этим холеным и самоуверенным юношей. Ее злило то, что в его присутствии она ощущала себя маленькой глупышкой, хотя разница в возрасте явно не была столь уж существенной. Весь его облик говорил о том, что он еще юн и только завораживающие черные глаза, противоречили румяной молодости, они словно бы принадлежали не ему, а какому-то другому человеку – тому, кто был много старшее. И эта его странность, как впрочем, и все остальные, одновременно и привлекала Дею, и отталкивала. К тому же, она не привыкла к такому нарочитому вниманию. Ее прежний дом был настроен гораздо враждебнее Мрамгора, который мог подарить ей новых друзей? Правда, Дея не была уверена, что нуждалась в ком-то кроме Яна. Слишком уж много времени она провела в компании единственного друга, чтобы сейчас нуждаться в ком-то еще.

– Откуда ты можешь знать, что я особенная, если мы виделись только раз и почти не разговаривали? – спросила она Влада, стараясь придать тону небрежность.

– Особенные люди – штучные экземпляры, для того чтобы распознать друг друга, им не обязательно общаться.

– То есть ты и себя считаешь необыкновенным? – с саркастической усмешкой спросила она. – Смело.

– А я похож на труса? – совершенно не смутившись тона, ответил юноша, ловко закидывая в рот виноградину.

– Нет, не похож, – согласилась Дея, – ты скорее поразительно нескромен.

– Нельзя стать великим, будучи скромным.

– Нет, твоя нескромность не просто поразительная, она фантастическая.

Влад неожиданно расхохотался, совершенно натурально, без тени издевки или позерства, его действительно насмешила Деина реакция. Он смеялся словно ребенок, а толпящийся у столов народ в недоумении оборачивался.

– Что смешного?! – не выдержала Дея.

– Со стороны я действительно кажусь нескромным, да так, наверное, и есть, но это не от того, что я зарвавшийся Вед. Просто, если человеку удается достичь определенных успехов в чем-либо, он как бы возвышается над всеми предрассудками. Понимаешь о чем я?

– Кажется да. Он становиться «зарвавшимся Ведом» и все прочие для него так – мокрое место.

– Не торопись с выводами, – снова улыбаясь, проговорил Влад. – Поговорим об этом через несколько лет, когда ты сама поймешь, как неординарный опыт может отдалить тебя от толпы обычных людей, думающих о посевах, новеньких нарядах и жареных цыплятах.

– С чего ты взял, что я не думаю о посевах и нарядах? Я именно тот самый человек из толпы, над которой вознесли тебя твои опыты.

– Вот в этом-то я как раз очень сомневаюсь.

Дея вопросительно приподняла одну бровь.

– Понимаешь, есть такие люди, похожие на световые кристаллы – люди способные проводить бесконечные потоки Ии. А если ты постоянно проводишь свет, то рано или поздно начинаешь его излучать. Ведь твой внешний облик, просто проекция того что внутри тебя.

– Потоки чего прости, я по твоему разумению провожу? – переспросила Дея.

– Ия – чистая энергия творчества, из которой соткано все мироздание. Говорят, есть миры, до которых она не доходит, – проговорил Влад отстраненно, смотря куда-то вдаль. – Не представляю, как там люди живут, ворожбы в этих мирах уж точно нет.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что без Ии созидание невозможно. Представь, как должно быть тяжко живется там, где нет возможности создавать, что-либо.

– Такие народы, как правило, становиться оккупантами. Им гораздо проще отнять что-то, чем научиться создавать.

– Вопрос не в том, что им проще, а в том, что их способности ограничены. Если ты, например не умеешь шить, ты же не станешь отнимать платье у соседки, а закажешь его у швеи, заплатив серебром или трудом.

– Я, да, – согласилась Дея.

– А вот теперь представь, что серебра у тебя нет и делать ты ничего не умеешь.

– Научусь! В конце концов, я всегда могу подработать прачкой или посудомойкой, тут и навыка-то не нужно.

– Вот этим-то мы и отличаемся от народов обделенных Ией. Мы предпочтем тяжелый, но честный труд разграблению.

Как не старалась Дея сохранять налет надменности, разговаривая с Владом, а он все же улетучился, так как не был ей свойственен, он служил лишь ширмой от неясного и страшащего ее ощущения незащищенности перед Ведом.

– А ты бывал в этих мирах? Видел такие народы? – спросила она, уже не скрывая заинтересованности.

– Нет, в нижних мирах я не был, но говорят люди, населяющие их, когда-то поселились в Лонгвине, с тех пор он в упадке.

В очередной раз Дея отметила, что упадком в Багорте считался технический прогресс. По их канону, эволюционировать можно лишь плотно взаимодействуя с Ией, те же кто растратил эту возможность, деградируют. Но если вспомнить, что здесь все сложные научные достижения приписываются в основном Ведам, то это вполне понятно. Они, вон, с помощью ворожбы даже проекцию подземелья смогли сотворить.

У Деи захватило дух, когда она представила, чего еще могли делать местные чародеи. Ей ужасно хотелось расспросить Влада о колдовстве, но она побоялась выдать свое невежество. Кто знает, может в Багорте каждый ребенок в курсе на что способно это братство отмеченное всевидящим оком? Достаточно и того, что она не подумав, поинтересовалась, что такое Ия.

– Прошу извинить, но сегодня долг друга обязывает меня, сопровождать победительницу турнира, – устало проговорил Влад и направился к запыхавшейся Родмиле, спешившей к нему в алом ореоле развивающегося платья.

Дея отметила, что уход Влада полоснул по ее самолюбию, словно тонкий и меткий скальпель хирурга. Она никак не могла взять в толк, зачем ему вообще понадобилось заводить с ней беседу, если он был по уши в долгах перед победительницей.

Она поискала глазами Яна. Он стоял в окружении толпы и что-то рассказывал вместе с тем самым парнем, которого вынес из подземелья. Слушатели разевали рты, а второй Сагорт заразительно хохотал. Дея порадовалась за друга, отметив, что позорная сцена, которую заметил Влад, не смущала, судя по всему, никого кроме нее. Она решила, что надо дать ему насладиться своим триумфом, ведь Ян, так же, как и она прежде был обделен вниманием и сейчас, похоже, упивался им.

Она подлила себе сидора и принялась, разглядывая упивающуюся весельем публику. Вскоре ее взгляд наткнулся на очень красивую, но чрезвычайно грустную девушку, гипнотизирующую ее пристальным, тяжелым взглядом. Девушка поняла, что замечена и направилась прямиком к Деи.

– Ты подружка Кариго? – поинтересовалась она.

«Интересно у них так принято – задавать вопросы без элементарного приветствия?» – подумала про себя Дея, но вслух только спросила, – кого?

– Ах, ты не местная! – скорее констатировала, чем спросила девушка.

– Почему ты решила, что я не местная?

– Потому что ты не знаешь, кто такой Влад Карий? – пояснила она.

– А ты значит знаешь?

– К сожалению, да, – печально отозвалась незнакомка. – На самом деле в Мрамгоре Влада Кариго каждый пень знает. Его мать Морита Кария была легендарной Ведой, ее история даже запечатлена в одном из витражей, что украшают галереи замка. А Влад, пожалуй, и саму мать превзойдет. Я слышала, что по силе и знаниям, он уже обскакал многих заседающих в совете. Верховный Хранитель неоднократно предлагал ему место за их столом, но Влада это не интересует, он всегда сам по себе.

– А, что такого великого сделала его мать, что удостоилась чести остаться в истории?

– Великого? – девушка истерично захихикала. – Нет, ее история скорей уж печально-назидательная, нежели великая. Она хотела помочь людям, но в результате ее действий, была уничтожена целая деревня. Ее судили, и суд этот длился целый месяц. Если бы глава Мрамгора не вступился за несчастную и не выбил для нее пожизненное заточение, то Мориту казнили бы.

– Грустная история, – прошептала Дея, по-новому взглянув, на танцующего с Родмилой Влада.

– Да уж не спорю, – согласилась девушка. – До всей этой трагедии Влад, говорят, был вполне нормальным парнем, а потом его как подменили. Нелюдимость, заносчивость, озлобленность – это еще не самые отталкивающие его качества.

– Ты неплохо его знаешь, да? – скорее из вежливости, нежели из любопытства поинтересовалась Дея.

– Его никто не знает и вряд ли сможет узнать, пока он сам этого не захочет. Я не должна этого говорить, но все же скажу, прежде чем у тебя появиться желание разгадать его таинственную натуру, послушай, что о нем судачат в Мрамгоре.

– С чего ты взяла, что у мен появиться такое желание? – раздраженно спросила Дея.

– У многих молоденьких девушек оно появляется, – ответила незнакомка, проследив за Деиным взглядом. – К их сожалению, – добавила она тише.

Деи не понравилось, что какая-то девчонка лезет к ней с советами, будто бы она глупая провинциала попавшая в сети столичного ловеласа. Но девушка была настолько подавленной и даже жалкой, что Дея не могла всерьез злиться на нее. Кто знает, может она искренне старается, уберечь совершенно незнакомую ей девицу от ошибки, которую, судя по всему, совершила сама.

– Он обидел тебя? – с неожиданным для себя сочувствием спросила Дея.

– Нет, обидел не совсем подходящее слово, – девушка судорожно растянула губы в подобии улыбки. – На самом деле он ничего мне и не обещал, как впрочем, и другим. Может это и не его вина, что слишком многие юные дурочки возомнили себя его спасительницами, вознамерившись, расшевелить сердце мраморного Влада.

– Мраморный Влад? – переспросила Дея, приподняв бровь.

– Так его прозвали за чрезмерную холодность и безразличие. Но на самом деле он не ко всему безразличен. Его действительно мало интересуют глупые людские страстишки, и не только простых горожан, но и совета со всеми его Хранителями. Влад живет в своем замкнутом мире, где его занимают более сложные и возвышенные материи. Но о чем конкретно он думает, никто не знает; с простыми смертными он своими мыслями редко делиться. Не в его привычках метать бисер перед свиньями.

Дея недоверчиво посмотрела на незнакомку, потому как самой ей Влад показался хоть и чрезмерно самоуверенным, но все же не безразличным. Хотя, она и не могла знать истинных причин, по которым он с такой озабоченностью размышлял о мирах обделенных Ией.

– Он настолько высокомерен? – решила она уточнить.

– Ты даже не представляешь на сколько. Авторитетов для него не существует. В Мрамгоре Влада недолюбливают и даже побаиваются, некоторые, правда, лебезят перед ним, утверждая, что его нельзя не уважать. Но я думаю, что они просто бояться его, боше, чем прочие.

Деи сделалось не по себе, от того что она в таком нелестном ключе обсуждает местную знаменитость с совершенно незнакомой девчонкой. Влад мог быть неприятным, непонятным, пугающим, но это не давало ей права перемывать ему кости.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – недовольная собою, спросила она девушку.

– Не знаю, наверное, просто не могу не говорить… О нем.... – девушка нервно наматывала на палец кушак своего платья. – Я просто подумала, может ты его подруга или дальняя родственница. Он так увлеченно говорил с тобой! Со мной Влад никогда не был так многословен, – ее глаза наполнились влажным блеском, и она бросилась прочь, распихивая локтями празднующих.

Послышались мелодичные звуки свирели и домры, извещающие о следующем танце. Дея с облегчением заметила, шагающего к ней Яна и поспешила к нему на встречу. Он привлек ее к себе, и они медленно поплыли под неспешные переливы свирели и гудение гуслей.

Бал длился уже целый час, неспешные и лиричные танцы чередовались с поистине разнузданными, заводили еще одну цепочку, которая превратилась в хоровод, а затем и в ручеек. Инициатором такого колоритного веселья был Ян, он довольно быстро объяснил багортцам как делать ручеек и те, придя в восторг, похоже, уже не желали останавливаться. Танцующие путались, сталкивались лбами и наступали друг дружке на ноги, но это только забавляло их. Заразительно хохоча, люди сбивались в новые группы и продолжали самозабвенно уноситься в пляс. Дею закружил этот немыслимый, пьянящий калейдоскоп звуков, запахов и ярких, проносящихся мимо пятен.

Праздник был в самом разгаре, когда упивающихся безудержным весельем горожан поверг в шок сноп красных искр, стремительно летящих с уже темнеющего неба. Музыканты немелодично смазали окончание легкомысленной песенки, певцы так и остались стоять с разинутыми ртами, а танцующе парочки в нерешительности застыли на месте. Оторопь сковала толпу. Все, запрокинули головы, в ожидании еще одной вспышки, словно подтверждения того, что первая не была массовой галлюцинацией. И она не заставила себя долго ждать. Небо снова взорвалось красными всполохами. И прежде чем с оцепеневших людей сошел первый шок, и они бросились врассыпную, Дея отчетливо услышала уже знакомый голос.

– Родмила, купол! – скомандовал Влад своей подруге, а сам бросился к центральной аллеи, преграждая дорогу обезумевшей толпе невидимым барьером.

Завихрения алых драпировок мелькнули перед Деиным лицом, и она увидела, как Родмила уже метала в небо изумрудные блестки, выуживая их из своих необъятных рукавов. Искры рассыпались в воздухе, образовывая десятки ниточек, которые сплетаясь между собой, напоминая огромную паутину. Все новые и новые ниточки прирастали к ней, и вот уже часть площади была под этим своеобразным покрывалом.

Родмила металась как горящий факел, стоило ей подуть на мерцающую в сумерках сетку, и та вздымалась вверх. А когда это изумрудное великолепие превратилось в сверкающий парашют, Дея поняла, почему Влад назвал его куполом: он уже накрывал собой всю площадь, заслоняя от яростных вспышек на небе.

Люди словно загнанные под колбу букашки, жались к центру, боясь прикоснуться к магической преграде – они не понимали защита это или ловушка. А Дея заметила, что под опускающиеся стенки купола, юркнуло несколько фигур, и почти сразу послышался голос Вайеса усиленный мегафоном.

– Прошу всех сохранять спокойствие. Это защитный барьер. Под ним вам ничто не угрожает.

Дея повернулась в сторону говорившего и только сейчас заметила, что прямо посередине аллеи со статуями на фоне радужных световых переливов, чернела фигура высокого юноши с развевающимися полами накидки. Дея стояла слишком далеко, чтобы видеть детали, но ей показалось, будто бы он что-то лепит из этой бесформенной, световой массы. Прямо над головой юноши небеса угрожающе сверкали красным, но его это нисколько не тревожило, он сосредоточено делал свою работу. И вот, наконец, свечение приобрело форму арки.

– Врата! Врата! Врата…

Послышались отовсюду удивленные и восхищенные возгласы.

Влад развернулся, и Дея не увидела, но почувствовала оживление со стороны центральной аллеи. Это Родмила приподняла купол, пропуская людей к сотворенной арке.

– Все к вратам! – скомандовал Вайес, и толпа ринулась к проходу.

Из ступора Дею вывели чьи-то руки, они крепко сжали ее плечи и встряхнули разворачивая.

– Дея, немедленно беги к вратам и не останавливайся! Поняла? – скомандовал Ян.

– А как же ты? – пролепетала она, но встретив взгляд друга полный решимости, поняла, что он не намерен спорить.

Ян грубо развернул ее в сторону аллеи и толкнул в общей поток, где ее тут же зажали со всех сторон и понесли к выходу. Сам он устремился к помосту, на котором еще недавно бесновались музыканты. Развернув голову, Дея увидела сквозь мерцающую сетку купола, как к бегущему Яну уже подлетает Маюн. Ее друг выскользнул наружу, приподняв краешек полотна и запрыгнув на спину Страж-питие, скрылся в сгущающихся сумерках, то и дело растворяемых красными всполохами.

Дею неотвратимо несло к светящимся вратам. Люди ступали в них и тут же исчезали. Ей самой казалось безумием вот так вот кидаться невесть во что и все же она тоже сделала шаг вперед.

Это было даже не дежавю, с ней совершенно точно такое уже происходило: радужный свет и коловращение красок, ощущение полета, столь стремительного и головокружительного, что казалось, тебя вот-вот вывернет наизнанку. Только длилось оно на этот раз секунд пять, не дольше.

Приземление ее отнюдь не порадовало – она больно ударилась кобчиком, наверняка испачкав платье, но это были мелочи по сравнению с обуявшей ее паникой. В этом лесу окруженном скалами она однажды уже была, и в тот раз это место не сулило ей ничего хорошего. Правда сейчас Дея оказалась здесь в компании доброй половины Мрамгора, но люди, что толпились неподалеку от врат, тоже выглядели потерянными. Они, как и Дея не понимали, что происходит, просто жались друг к другу и озирались по сторонам.

Свечение врат постепенно угасало, но багортцы все еще прибывали, хотя и не с той интенсивностью, что в начале. А когда радужное мерцание уже практически расселялось, и контуры магического коридора стали расплываться, в их тусклом свете возникла фигура Влада. Он не спешил ступать на землю, и видимо, довольно комфортно себя чувствовал в пространстве белого марева и воздушных завихрений в отличие от тех, кого просто выбрасывало на землю как попало. Обведя присутствующих взглядом, он на секунду задержал внимание на Деи и тут же исчез, унося с собой последние остатки света.

Оставшись в полной темноте, Дея поняла, что самообладание покидает ее окончательно. Где-то рядом заплакал ребенок, его призыв о помощи подхватили некоторые женщины.

Глава 13

Что понял Вайес.

Они еще долго находились в ведьмином кольце без света и понимания того, что происходит за его пределами. Веды же появились лишь ближе к утру, с фонарями и хорошими вестями. Страшащихся возвращаться в свои дома горожан, они уверили в том, что на Мрамгор обрушился звездный дождь – редчайшее природное явление, которое если и повториться, то не раньше чем лет через триста.

Изможденные бессонной ночью и тревогами люди последовали за хозяевами их ночного укрытия, и многие впервые стали свидетелями того, как открывается проход в скале.

Дея поняла, что в замок ей предстоит идти уже знакомым путем и мысленно приготовилась к долгой прогулке, перебирая в голове ужасные картины, в каждой из которых фигурировал покаченный Ян. Но, видимо, в качестве компенсации за нескончаемую тяжелую ночь ей было даровано явление друга, целого и невредимого, разве, что немного бледного.

Он стоял под одним из раскинувшихся вязов, облокотившись о ствол и скрестив на груди сильные руки. Рядом с ним уютно устроившись во мху, дремала Маюн.

Дея кинулась к нему, забыв обо всех приличиях, подбирая подол платья чуть не до колен.

– Проклятье, Ян! Как я перетрусила. Мой предательский мозг нарисовал кучу страшных картин, в которых с тобой случалось что-нибудь ужасное, – протараторила она, повисая на шее друга.

– Что, например? – смеялся Ян. – Неужели меня обрядили в костюм зубной феи?

– Ян! – она заколотила по его груди своими маленькими кулачками.

– Брось, Дея, – говорил он, обнимая ее бережно, словно цветок. – Я же теперь Сагорт и обязан участвовать в происшествиях такого рода.

– Знаю, – устало проговорила Дея. – Я и раньше частенько тревожилась за тебя, теперь видимо это состояние станет перманентным.

– Я обещаю, что буду беречь себя… – он запнулся, – для тебя, если ты этого хочешь.

– Не давай обещаний, которые не в силах выполнить. Ты рисковый, Ян, слишком рисковый. Но, видимо, Хранители такими и должны быть, – сказала она, устраиваясь на спине огромной птицы.

Они летели не спеша, в густой, почти вязкой хмаре, и Дея ощущала, как эта сизая муть проникает в нее саму, как обволакивает разум, туманит его и вместе с тем высвобождает из сердца страх.

Приземлившись у бокового входа в замок, Маюн коротко попрощалась с ребятами и отбыла, оставив их наедине.

– Почему она не высадила нас на башне как обычно? – поинтересовалась Дея.

– Потому что наша башня сейчас за границей облаков, – пояснил Ян, – Веды выставили дополнительную защиту на сегодняшней день, просто чтобы жителям было спокойней. Но я так понял, что на самом деле нам ничего не угрожает.

– А что происходило в городе, пока мы торчали в этом дурацком кольце?

– Честно говоря, ничего особенного. Для меня там работы не сыскалось. В основном все делали Веды, и Вайес настоял, чтобы все оставшиеся в городе укрылись под куполом, пока те делали свое дело, поэтому сегодняшнюю ночь я провел на площади. А когда узнал, что жрецы послали гонцов за укрывшимися в их логове, отправились встречать тебя.

– Значит, у нас обоих ночь состояла из сплошного ожидания?

Ян хотел было что-то ответить, но услышал голоса и насторожился.

Они уже преодолели почти все ступени бокового входа и были готовы ступить на площадку, но замерли в нерешительности. Разговаривало двое мужчин и разговор этот, судя по интонациям, был весьма наряженным. Дея сразу узнала голос Вайеса, звучащей непривычно взволнованно и даже как-то моляще.

– Но ведь ты сделал это, Влад – жертвовал собой ради них!

– Нет! – неожиданно грубо рявкнул в ответ Вед и развернулся, чтобы уйти, но увидав застывших в нерешительности друзей, остановился и снова обернулся к Вайесу, – Я сделал это для нее, – проговорил он чуть слышно.