Птифур. Шоколадное сердце кондитера

– Опасностей? Это прогулка по яблоневым садам-то опасна? – Лида покачала головой. – Да и не выглядел принц Безе болезненным. Бледноват, конечно, но это и не удивительно, если все время взаперти сидеть.

Лида и в самом деле не считала принца Безе болезненным. Другой вопрос: если ему было запрещено покидать пределы дворца, то как он оказался так далеко от дома, в садах маркизы де Тарт? Почему никто во дворце не заметил его пропажи? Должны же были быть у него гувернантки и учителя, которые бы обязательно заметили, что их принца нигде нет.

– Он был там не один, – сказала Лида. – С ним был Горький.

– Горький? – Василий нахмурился и взглянул на Пастилу. – Какая знакомая фамилия… Разве он не подопечный Трюфеля?

– Неужели ты говоришь о господине Максиме? – спросила Пастила у Лиды. – Вы с ним знакомы?

– Пацан Трюфеля? – Зефир плюнул себе под ноги. – Он-то тут каким боком?

– Вы все знаете, о ком я говорю? – удивилась Лида. – Это… неожиданно.

«И кто такой этот Трюфель?»

– Так при чем здесь господин Максим, Лида?

– При том, что с принцем Безе в садах маркизы был Максим Горький. И, предугадывая твой следующий вопрос, отвечу, что абсолютно в этом уверена. Я уже трижды с ним встречалась: в садах, на балу и сегодня на конкурсе.

«И еще тогда, в кондитерском…»

– И я его ни с кем другим не перепутаю, – Лида кивнула сама себе, будто подтверждая свои слова. – Тип он тот еще, гадкий, под стать фамилии.

– И все же… – Пастила, казалось, выглядела растерянной. – Ни за что не поверю, что Трюфель что-то знает об этом.

– Он мог ничего и не знать, – сказал отец Лиды, положив руку на плечо Пастилы. Это был успокаивающий жест, но Лида так и не смогла понять, по какой причине Пастила нуждалась в такой поддержке. – Давай для начала обо всем его расспросим и не будем строить догадки.

– Ты прав, – согласилась с ним Пастила, но по подрагивающим губам было видно, как она нервничала. – Как только вернемся в Баттенберг, я распоряжусь, чтобы Трюфеля и господина Максима немедленно привели во дворец для разъяснений. Думаешь, господин Максим может что-то знать?

– Возможно. Он ведь приближен ко двору и с принцем, как я знаю, дружен. Но тебе об этом должно быть известно куда больше, чем мне.

– Так Горький и принц Безе – друзья? – уловив суть разговора, спросила Лида. – Ни за что не поверю.

– Почему?

– Потому что Горький тот еще хам, а принц Безе… – Лида задумалась, и ее губы растянулись в блаженной улыбке. – Принц – это принц, совершенно другой уровень.

– И все же эти двое близки, – сказала Пастила, вновь взглянув на часы. – Король заждался нас. И заставлять его ждать еще дольше нехорошо.

Баттенберг

Самую младшую фрейлину королевы Ваниль при рождении нарекли в честь любимого детского тягучего лакомства, так и липнувшего к зубам при попытке его разжевать. Ириска на вид была младше Лиды, короткое каре карамельного оттенка было аккуратно уложено, а пышное платье украшало множество рюшек. Ириска вела их троицу в тронный зал, где, как предположила Лида, у короля и королевы проходили аудиенции с высокопоставленными господами как из Марципана, так и из соседних стран.

Ириска с любопытством поглядывала через плечо на Лиду, и всякий раз, когда Лида замечала ее взгляд, смущенно отворачивалась, немного ускоряя шаг.

– Ее Величество не выходит из своей комнаты, – ответила она на вопрос Пастилы, поинтересовавшейся самочувствием королевы Ваниль. – И она ни с кем не хочет говорить. Может?.. Может, вы поговорите с ней?.. Если к кому из нас она и прислушается, то только к вам, Пастила.

Лида испытала неописуемую гордость за сестру своего покровителя, ведь из слов Ириски следовало, что лишь ей королева Ваниль могла всецело доверить свои переживания о пропаже сына.

Пастила согласилась и, попросив Ириску провести Лиду и Зефира к тронному залу, направилась, как показалось Лиде, в сторону жилого крыла дворца.

– Как скоро Трюфель прибудет во дворец? – поинтересовался у Ириски Зефир. – Он сейчас в Баттенберге? Я не видел его на балу.

– Я не могу знать, где он, господин Зефир. И я не понимаю, если позволите спросить, зачем за ним послали. Неужели вам что-то известно о пропаже Его Высочества?

– Не совсем, – Зефир взглянул на шедшую вровень с ним Лиду, – но нам нужно кое-что с ним обсудить.

– Обсудить? Но господин Трюфель, как и вы, господин Зефир, большую часть своего времени проводит в мире людей, со своим подопечным и не так часто появляется в Баттенберге, – Ириска слегка замялась, нервно передернув плечами. – Вы же знаете, по какой причине, верно?

Зефир ничего не ответил, но Лида успела заметить, как у покровителя на секунду сжались кулаки.

«Да что с ним происходит при упоминании этого Трюфеля? – задалась она вопросом. – Опять я чего-то не знаю…»

– Ты правда считаешь, – прошептала Лида, – что этот Трюфель знает что-то о пропаже принца?

Зефир нехотя покачал головой.

– Нет, он слишком правильный для того, чтобы участвовать в подобном. Но Горький мог что-то знать. А мы как ваши покровители в ответе за все ваши действия на этой стороне.

– В саду его точно не было. Трюфеля, я имею в виду. Но как принц смог сбежать из дворца?

– По потайным ходам.

– Потайным ходам? Они тут есть?

– Конечно же, есть. В этом наши дворцы от ваших мало чем отличаются. Кстати, в том коридоре, где ты встретила принца, тоже был один такой ход.

«И какой же он тайный, если все о нем знают?»

– Так вот почему, сказав о том, что видела его там, я только подтвердила слова того мужика?

– Да. И он не мужик, Лида, а герцог. Пока ты здесь, хоть на словах проявляй уважение к знатным родам, иначе проблем потом не оберемся.

– Хорошо-хорошо, буду всем выкать и кланяться, но… зачем Горькому помогать принцу в побеге? Я говорю о побеге в сады маркизы, а не об его исчезновении во время бала.

– Не знаю.

– Ты веришь в то, что он сбежал?

– Это звучит куда реалистичнее, чем его похищение.

– Почему? Он же принц. А принцев, наверное, часто похищают, чтобы давить на родителей… короля и королеву. Есть же у них враги?

Зефир задумался над ее вопросом.

Их мир был местом довольно спокойным и дружелюбным. Войн между соседними странами не велось уже давно. Многие ссоры и обиды забылись, и новое поколение жило в мире и согласии. Конечно, иногда возникали конфликты, – куда без них, – но чаще всего они заканчивались, так и не успев как следует начаться.

– Нет. Никто не способен на подобное.

Лида что-то пробубнила себе под нос, но ее слов Зефир разобрать не смог.

«Никто, говорите?»

– А что по поводу того мужика? То есть… герцога… как там его?..

– Герцога Джелато, – напомнил Зефир.

– Да, точно. Кто он вообще такой?

– Правитель герцогства Парфе – самой северной страны нашего континента, – подслушав их разговор, пояснила Ириска. И тут же ойкнула, поняв, что влезла в чужую беседу. – Прошу прощения!

– Все нормально, – успокоила ее Лида. – Так этот герцог Джелато… Мне показалось или он не очень-то дружелюбный?

– Как и все парфийцы.

– В каком смысле?

– В таком, что раньше континент населял единый народ, а Великий Парфе являлся единственным правителем всего Конфитюра. Но он был деспотичным тираном, и однажды народ взбунтовался.

– Ого, а ты говорил, что птифурцы миролюбивы.

– Так и есть, – вновь вмешалась в разговор Ириска. – В нашем мире никогда не было войн, а все споры решались мирно.

– Как же можно мирно свергнуть тирана? – удивилась Лида, а после обратилась к покровителю уже с другим вопросом: – И почему ты назвал его великим, если он был плохим правителем?

– Потому что Великий Парфе – один из пяти Великих Правителей, и этого из истории не стереть, – Ириска остановилась у высоких медных дверей, стоявшие по стойке смирно стражники даже не шелохнулись. – Подождите здесь, я сообщу Его Величеству о вашем прибытии.

Когда Ириска скрылась за дверьми, Лида позволила себе чуть ссутулиться, расслабив спину. Стражники продолжали стоять каменными статуями, не обращая на нее и Зефира внимания, словно их и не было.

– И все равно я ничего не поняла. Как этого вашего Парфе свергли-то?

– Провели турнир, – ответил Зефир.

– Турнир? Какой еще турнир? Спортивный? Вроде Олимпиады, где друг с другом соревнуются атлеты, но на самом деле-то все знают, что это страны соревнуются друг с другом. Так?

– Почти. О том времени и тех событиях не принято говорить. Просто знай, что территории смогли отвоевать свою независимость, и теперь, будь то Марципан, или Макадамия, или любая другая страна, все мы живем с уважением друг к другу и нежеланием провоцировать конфликты.

– Но герцогство Парфе все еще существует, – подметила Лида.

– Конечно, существует. Куда ему деваться? Но той власти на континенте, как раньше, у них нет. Теперь это небольшое герцогство, давно растерявшее свою силу и славу. Но они по-прежнему считают себя…

Зефир и Лида одновременно обернулись на звук шагов, замечая в конце коридора, по которому сами только что шли, чью-то фигуру. Стражники же, охранявшие двери в тронный зал, пошевелились лишь тогда, когда запыхавшийся от бега марципанец, не обратив на них никакого внимания, попытался войти внутрь.

– Пустите! У меня срочное сообщение для Его Величества! – крикнул он, вытащив из-за пазухи конверт. – Это новость государственной важности!

– В очередь, – без тени недовольства произнес стражник, слегка оттолкнув назойливого марципанца.

– Какая еще очередь! Услышьте меня, это важное дело!

В ответ стражник заявил о том, что у всех к королю «важное дело» и если он хочет ему об этом сообщить, то должен встать в очередь. Правда, если так подумать, то никакой очереди на аудиенцию не было, Лида и Зефир просто ждали, когда Ириска выглянет из-за массивных дверей и позовет их войти.

– Прошу, господа, – взмолился марципанец, обращаясь к Лиде и Зефиру, – это правда важно, – он вновь потряс перед ними конвертом, – посмотрите сами! Видите, печать самого герцога Джелато!

При упоминании герцога Лида невольно поежилась, словно к ее шее кто-то приложил кусочек освежающего льда в знойный летний полдень. Рябь мурашек пробежалась по ее рукам, и она нервно закусила изнутри щеку.

– Что ему нужно от короля? – пробормотал не то себе, не то посыльному Зефир, хмуря брови.

– Почем же мне знать, господин? Я вскрывать письма столь знатных особ и уж тем более читать их не вправе, но… Это очень важно. Весь двор об этом говорит с самого утра!

– О чем именно?

– Что?..

– О чем именно говорит с утра весь двор?

– Как? Вы ничего не знаете? – Марципанец широко распахнул от удивления глаза. – О требовании герцога Джелато провести турнир Великих Правителей! А в этом письме, – он снова показал всем свою драгоценную ношу, – я уверен, содержится официальный запрос на его устройство!

Глава 10

Если бы Лида имела хоть какое-то представление о том, что собой представлял турнир Великих Правителей и почему герцог Джелато требовал его проведения, то, наверное, она смогла бы изобразить на своем лице неподдельное удивление. Во всяком случае, Зефир и даже непроницаемо-спокойные стражники были крайне озадачены заявлением юноши.

– Быть не может!.. – в сердцах воскликнул Зефир, не пытаясь скрыть приступа гнева. – Да как он посмел выдвинуть подобное требование? Пусть принц Безе и пропал, но это не значит, что он сбежал от своих обязанностей! Если его и в самом деле похитили, то подобное требование – по меньшей мере оскорбление правящей семьи!

Лида ничего не понимала и решила не вмешиваться в монолог покровителя.

– А я все гадал, зачем он твердил о его побеге!.. Хитрый лис.

Последнее Зефир добавил еле слышно, так что вряд ли кто-либо, кроме Лиды, смог расслышать его последние слова. Но они внесли для нее хоть какую-то ясность в происходящее. Теперь она могла поразмыслить над услышанным, сложить два плюс два и прийти к выводу, что принца Безе похитили с вероятностью девяносто процентов! Десять процентов, конечно, оставалось на то, что он сбежал самостоятельно, на собственных двоих, но в скором времени подтвердить подобное предположение или опровергнуть его должны были Горький и его покровитель. И от встречи с ними Лида ничего хорошего не ждала.

– Если я скажу, что ничего не понимаю, то дождусь от тебя хоть каких-нибудь объяснений? – поинтересовалась она у покровителя. – Я знаю, ты думаешь, что это не мое дело, но ты-сам-знаешь-зачем-я-здесь. И будет лучше, согласись, если я хоть что-то буду понимать.

Зефир взглянул на нее так, словно впервые увидел.

И в этот момент тяжелые массивные двери наконец-то отворились.

Стражники вытянулись, распрямив спины и плечи, и устремили взгляды к потолку. Было ли на нем что-то интересное, так и осталось для Лиды загадкой, потому что перешагнувшая порог Ириска внезапно схватилась за подол платья и присела в идеальном реверансе.

– Ваше Величество!.. – вскликнула она, смиренно опустив голову.

Лида обернулась и увидела, как королева Ваниль, словно паря над ковром золотистого оттенка, неторопливо идет по направлению к тронному залу. Стоило ей только подойти поближе, как Лида поняла, насколько ужасно женщина выглядит, заметив и покрасневшие от слез глаза, и стертый от платка кончик порозовевшего носа.

Пастила шла позади нее, ее руки были аккуратно сложены на юбке.

– Моя королева, – Зефир приложил ладонь к сердцу и поклонился. – Прошу, позвольте мне произнести слова утешения. Я уверен, с Его Высочеством все хорошо. Вскоре он вернется к вам.

– Благодарю.

Голос у королевы был хриплым и тихим, улыбка казалась вымученной, но Ее Величество из последних сил старалась стойко выдержать свалившееся на ее плечи горе.

Заметив конверт в руках посыльного, она одним лишь взглядом заставила подданного отдать его ей. Королева долго изучала выдавленный на застывшем воске герб, хмуря у переносицы светлые брови. Решившись вскрыть конверт и развернув послание, Ее Величество поджала моментально побелевшие губы.

– Да как он посмел! – проговорила она сквозь зубы, поднимая полный ненависти и злости взгляд на вышедшего к ней навстречу мужа. – Джелато…

– Я знаю.

Король Миндаль обвел собравшихся в коридоре взглядом. Отослав посыльного, он приказал всем остальным следовать за ним, а стражникам велел никого не впускать.

Тронный зал был не столь прекрасен, как Карамельный зал Ее Величества, но и в нем было предостаточно богатств. Лида оглядывалась по сторонам, словно на экскурсии, рассматривая утопающие в солнечном свете мраморные плиты на полу и стенах. К ее удивлению, внутри их поджидала еще одна встреча – мальчик и девочка, одетые в костюмы коричневых и бежевых оттенков, а также несколько рыцарей в блестящих латах, смотрящие на вошедших с неподдельным интересом.

Теперь Лида поняла, по какой причине Ириска так долго сообщала королю об их прибытии – он вел беседу с племянниками, принцем Каштаном и принцессой Колой.

– Лидия Воздушная, – начала королева Ваниль, встав рядом с мужем у двух кресел на позолоченных кривых ножках. – Тебя позвали для того, чтобы ты рассказала нам о своей встрече с моим сыном в день его исчезновения. Мы готовы выслушать тебя.

Королева Ваниль разгладила складки на юбке и, сделав шаг назад, села. Король Миндаль тоже занял свое место, как только Зефир и Лида встали напротив него. Пастила и Ириска как верные фрейлины нашли себе место рядом с королевой Ваниль.

– Так… с чего бы начать?.. – Лида неуверенно взглянула на покровителя. – Наверное, с того, что принца Безе я впервые встретила в садах маркизы де Тарт?

– Пастила уже поведала об этом, – королева Ваниль положила свою ладонь на ладонь короля. Казалось, будто для общения им хватало и взгляда друг на друга. – За Трюфелем и Максимом послали, вскоре они расскажут о том, что мой сын делал в садах де Тарт. Я же хочу, чтобы ты рассказала мне о своей встрече с Безе во время бала.

Лида не знала, с чего начать. И основная проблема заключалась в том, что ей не о чем было рассказывать королеве, ведь встреча с принцем Безе произошла случайно. Они толком и не поговорили, перекинувшись лишь несколькими фразами, в которых Лида не видела никакого подтекста.

– Я не верю в то, что принц Безе сбежал, – в конце своего рассказа произнесла Лида. – Даже если он и хотел… Он бы не сделал ничего, что бросило бы тень на его родителей. На вас. Я в этом уверена, Ваше Величество. Поэтому… верьте и вы в него. Не соглашайтесь на требование герцога Джелато, откажитесь от проведения этого турнира. В конце концов, вы правители этого королевства, последнее слово должно быть за вами.

– Все не так просто, – сказал король Миндаль. В его тихом, но властном голосе слышалось настоящее отчаяние. – От этого требования нельзя отказаться.

– Верно, – произнес юный принц Каштан своим по-детски тоненьким и высоким голоском. – Но от лица королевства Макадамия и от лица своих родителей я заявляю, что никто из подданных нашего королевства не станет участвовать в турнире.

– Согласна, – вторила брату принцесса Кола. – Подобное действие с нашей стороны вполне может рассматриваться вами, дорогой дядя, как прямое нарушение договора о союзе между нашими королевствами. Мы этого не допустим.

Лида была удивлена. Эти дети говорили так по-взрослому и держались так достойно, что у нее не находилось нужных слов для их описания. Возможно, из-за их внешности, а возможно, из-за высоких голосов, которыми взрослые не разговаривали, ей было трудно серьезно относиться к их словам, но остальные присутствующие благодарно им кивнули.

– Я бы не спешил так говорить. – Зефир откашлялся. – Позволите, Ваше Величество?..

– Говори.

– Благодарю. Подданные Макадамии – наши верные союзники, это правда, но нам же будет на руку, если победителем турнира окажется кто-нибудь из макадамийцев или марципанцев. Мы хотя бы можем доверять друг другу.

Лида мысленно согласилась с покровителем.

– Макадамия сохранит нейтралитет, – принц Каштан оставался непреклонен в своем решении. – Турнир слишком опасен, все мы помним из истории, каких жертв стоила победа Великих Правителей на прошлом турнире. Я не могу позволить своим подданным рисковать жизнями.

– Значит, лучше сидеть в стороне и ничего не делать? – Лида не смогла сдержать своего вопроса и тут же пожалела об этом, потому что все взгляды моментально обратились в ее сторону. Стушевавшись под ними, но, не отступив, она продолжила, обращаясь к принцу: – Такова твоя позиция?

– Правитель в первую очередь заботится о благополучии своего народа, – произнесла принцесса Кола, пропустив мимо ушей неуважительное обращение Лиды к ее брату. Ведь та самым наглым образом только что тыкала ему, словно они были равны. А вот рыцарь, стоявший позади детей, одарил Лиду недовольным взглядом.

– Не спорю, так, наверное, и есть, но… Вы только что сказали, что участие в турнире кого-то из макадамийцев будет означать нарушение существующего мирного договора между королевствами. Я правильно все поняла?

– Правильно.

– Но отказывать союзникам в помощи, когда они в ней так нуждаются, в моем мире означает то же самое! Если оставляете Марципан в беде, то не смейте зваться их союзниками!

– Лида!.. – шикнули на нее Зефир и Пастила, но девушка и не думала молчать.

– Союзы и заключаются для того, чтобы вместе противостоять опасностям! Помогать и выручать друг друга! Более того, вы же семья!.. – Лида пальцем указала сначала на детей, а потом и на короля Миндаля. – Вы двое говорите от лица своих родителей, но вы уверены, что ваша мать бросит брата в этой ситуации?

– Лида, все слишком сложно, – попыталась осудить ее порыв Пастила.

Но ничего не вышло.

– Ничего сложного. Что в этом турнире такого опасного, что ваши подданные, объединившись, не смогут победить?

– Много чего, – сказала королева Ваниль. От столь дерзкой прыти человеческой девушки она чувствовала себя неуютно, словно ее отчитывали за проделку. – Для начала, участники турнира не объединяются в команды для победы.

– Позвольте уточнить. Не объединяются в команды официально?

Жители Птифура переглянулись, не понимая ее, а Зефир и Пастила улыбнулись.

– Такие мысли и выдают в тебе человека, – произнес покровитель девушки. – Моя подопечная говорит о том, что участники будут помогать друг другу или, что еще лучше, помогать только одному участнику, шансы на выигрыш у которого выше, чем у остальных.

– Но это… нечестно, – неуверенно сказал король Миндаль.

– Разве правилами это запрещено? – спросила Лида, и когда, подумав над ответом на ее вопрос, все покачали головами, девушка воодушевилась еще больше: – У нас говорят так: «Что не запрещено, то разрешено». Кто из участников сильнее всего будет стараться выиграть, не позволив вам остаться на своих местах?

– Парфийцы, – сказал принц Каштан. – Они хотят вернуть себе власть на континенте, а земли королевства Марципан самые обширные. Получив их, они обогатятся.

– А остальные?

– Остальные были бы не прочь посадить на трон кого-нибудь из своих, – произнес Зефир. – Но если поставить их перед выбором: король Миндаль и королева Ваниль или герцог Джелато, они выберут Ваших Величеств.

– Значит, заочно у нас в союзниках все, кроме Парфе?

– Именно так, – произнесла Пастила.

– Стоп. Что значит «у нас»? – переспросил Зефир. – Ты же не собираешься участвовать?

– Если других кандидатур нет, то придется мне, – спокойно произнесла Лида, вызывая у Зефира нервный тик.

– Ни за что.

– Это же на благо твоего дома.

– Нет.

– Зефир!

– Лида, нет значит нет. Участвовать в турнире не хотят не из-за лени. Это опасно! Сколько участников погибло во времена первого и последнего турнира! Их было не счесть!

– И почему же у большинства не получилось? – спросила Лида и сама ответила на свой вопрос: – Да потому что они действовали поодиночке.

– Ни я, ни твои родители не позволим тебе участвовать в этом.

– Ты выставляешь меня в дурном свете. Я только что обвиняла их в бездействии, – Лида указала на детей, – а теперь, оказывается, бездействовать буду я.

– Ты человек.

– Вот именно. У меня сложилось впечатление, что парфийцы не любят людей. Как думаешь, если они придут к власти, то позволят ли людям переходить на вашу сторону?

Марципанцы и макадамийцы виновато отвели от девушки взгляды, и в ее душе поселилось не то сомнение, не то понимание чего-то.

– Так, напомните-ка мне, из-за чего там ваши предки захотели получить независимость?

– Это не важно, Лида, – попытался перевести разговор в другое русло Зефир, но его попытка не увенчалась успехом.

– Еще как важно! – нахмурилась девушка. – Отвечай. Они уже это делали? Уже запрещали вам и людям общаться?

По молчанию, повисшему в зале, она поняла, что именно так все и было. И история вновь могла повториться, если они ничего не предпримут. А еще у нее было какое-то нехорошее предчувствие относительно этого герцога Джелато.

– Почему он сразу стал обвинять принца Безе в бегстве? – спросила она, посмотрев на короля и королеву. – Почему именно он? Почему именно Джелато заговорил об этом турнире? Вам не кажется, что в истории с пропажей вашего сына что-то не складывается?

– Нужно поговорить с Трюфелем и господином Максимом, – напомнила Пастила. – Только они смогут сказать нам, собирался ли принц Безе действительно сбегать.

– Значит, ты думаешь, что герцог Джелато причастен к похищению моего сына? – спросил король полушепотом, будто произносить подобное было опасно.

Лида понимала, что разбрасываться такими обвинениями и опасно, и чревато, но она была почти уверена, что именно так все и обстоит на самом деле.

– Нельзя этого отрицать. Как я и говорила, в тот вечер я разговаривала с принцем, и мне не показалось, что он хотел сбежать.

– Тогда нужно услышать объяснения Максима, – сказала королева Ваниль. – Если Безе с ним чем-нибудь и делился, то я уверена, что он расскажет нам.

– Значит, мы ничего не предпринимаем, пока Ваше Величество не поговорит с этим человеком? – спросила принцесса Кола.

– Именно, – кивнул король Миндаль. – После я сам свяжусь с Киндаль и все ей объясню.

– Ваше Величество, мы и сами можем!.. – хотел воспротивиться такому решению принц Каштан, но под взглядом королевы покраснел, насупившись.

– Я в вас не сомневаюсь, дорогие племянники, но, – король посмотрел на Лиду, – как нам только что сказали, мы семья. Позвольте же своему дяде поговорить с вашей матерью не как с королевой и союзником, а как с сестрой.

– Конечно, дядя.

– Просим прощения за непослушание, дядя.