Птифур. Шоколадное сердце кондитера

Анна Муссен

Птифур. Шоколадное сердце кондитера

© Анна Муссен, 2022

© Издание, оформление. Animedia Company, 2022

Глава 1

Пять храбрых детей

ключик нашли

и дверь им отворили.

В мир сладостных странствий

все вместе вошли —

и в нем остаться решили.

Кто бы что ни говорил, но вставать по будильнику в субботу утром равносильно героическому подвигу, который не каждому по силам. Да и где это видано было, чтобы суббота начиналась раньше десяти часов утра?

Лидия Воздушная в свои пятнадцать лет, к примеру, именно в такое раннее субботнее утро, как и любой другой нормальный подросток, просидевший за компьютером до поздней ночи, желала лишь одного – спать. Нащупав злосчастные часы и вдавив в корпус круглую кнопку, чтобы будильник наконец-то перестал дребезжать, Лида перевернулась на другой бок, натянула на голову лоскутное одеяло из множества разноцветных квадратов и попыталась спрятать лицо от пробравшегося в комнату наглого солнечного лучика.

В просыпающемся сознании мелькнула мысль, что это как-то странно, ведь Лида точно помнила, что перед сном опустила рулонную штору, предвидя такое коварство со стороны небесного светила. Лида пробубнила что-то себе под нос, стараясь утонуть в мягкости матраса и вернуться в то сновидение, из которого ее выдернул будильник.

– Ли-и-да-а!..

Но не тут-то было.

– Ну Ли-и-да-а!.. Вставай!

Вставать не хотелось, слишком тепло и уютно было под одеялом. Вот только Зефир – этот «маленький пискля, запустивший в комнату солнце» – с таким положением дел был категорически не согласен.

– Ах, ты так?.. А я тогда во-от та-ак!

«Гадкий марципанец…» – подумала Лида, желая раствориться в матрасе.

К слову, о марципанцах, к которым Зефир и относился, – по рассказам родителей Лиды, они были народом воспитанным, спокойным и… как бы это сказать?.. Благоразумным, что ли?.. Так отчего же, кто бы Лиде ответил, ее покровитель вечно шутил и дурачился? Вот, например, как сейчас, когда, поняв, что разбудить ее обычным способом не удастся, он принялся скакать на том месте, где под одеялом пряталось ее лицо.

Благо ростом Зефир был всего лишь пятнадцать сантиметров и целых семь миллиметров – по меркам покровителей-птифурцев, настоящий великан! Так что особого дискомфорта своими прыжками он Лиде не доставил.

– Ли-и-да-а!

«Вот же надоедливый!..»

– Ли-и-да-а!

– Да отстань ты!.. Дай поспать!

– Не отстану, вставай! День новый начинай!

Лида откинула в сторону одеяло, а вместе с ним и Зефира, и пушистого Беляша – кота породы турецкая ангора или же, во всяком случае, ее помеси с кем-то из благороднейших дворовых мурзиков, все это время спокойно дремавшего у нее в ногах и не принимавшего в ее пробуждении никакого участия. Он даже ухом не повел, когда Зефир вещал о том, что ей пора бы уже встать, и, скорее всего, так и не понял, за что и ему досталось от сонной хозяйки.

Оглядев комнату тяжелым взглядом и проследив за Зефиром, которому удалось благополучно выбраться из-под одеяла, Беляш зевнул и стал утаптывать для себя новое место для сна на углу кровати, по-прежнему не интересуясь тем, в какие игры играют соседствующие с ним двуногие существа. Он тоже – впрочем, как и всегда – хотел спать.

– Ли-и-да-а! – прокричал Зефир во весь голос, но ничего, кроме сорванного горла, так и не достиг.

Лида, раскинув в стороны руки, притворялась спящей.

– Лида, ты ведь уже не спишь!

– Сплю, – пробормотала девушка.

Как же ей хотелось спать!

– Да у тебя ресницы вздрагивают!

– Не… а-ах… – зевнула она, – аргумент.

– Ли-и-да-а! Ну же! Вставай!

Зефир предпринял еще одну попытку разбудить подопечную. Забравшись по подушке, он начал дергать Лиду за волосы. Но силы были не те.

– Вста-а-ва-ай!

Лида махнула рукой, надеясь отогнать от себя Зефира, но промахнулась и ударилась пальцами об изголовье кровати.

«Ай!..»

– Сама же обещала помочь родителям на кухне!

– М-м?..

Точно, она и вправду обещала. Так, не подумавши, забыв, как тяжело подниматься в субботу с постели, сказала родителям, что поможет им в пекарне. А день пекарей начинался очень рано, в час, когда все остальные видели десятые сны.

«Язык мой – враг мой».

Понимая, что заснуть уже не удастся, а если точнее, ей просто не дадут этого сделать, Лида горестно вздохнула и опустила на пол ноги, тут же поджимая пальцы от гуляющего понизу сквозняка. Где-то было открыто окно.

Сразу же захотелось вернуться обратно под одеяло, ведь там было так тепло. Но пообещав самой себе, что уж в воскресенье-то она точно полдня проведет в постели, Лида встала и потянулась и, все еще находясь в полудреме, шлепая босыми ступнями по светлому ламинату, зашагала прочь из спальни.

«Завтра точно отосплюсь».

– Эй!.. А как же я! – послышалось позади нее, но Лида и не подумала останавливаться.

Зевая, она направилась в ванную, где, открыв кран, подставила под струю воды сомкнутые ладони и ополоснула лицо. Взбодрившись, она наконец-то смогла открыть глаза, придирчиво оглядев свое отражение в зеркале. Хотя почему придирчиво? В принципе, Лида была хороша собой и нисколько в этом не сомневалась. Высокая и стройная, никаких подростковых прыщиков на подбородке и лбу. Глаза папины, голубые. Волосы, что с зимы отросли ниже лопаток, – прямые и пепельно-русые, как у бабушки. Нос достался от мамы, узкий и чуть островатый, а полноватые губы были как у прадедушки Вани, которого Лида никогда не видела, но благодаря которому она и все члены ее семьи знали о Птифуре – мире, из которого пришел Зефир.

Улыбнувшись самой себе, Лида закрыла кран и вышла из ванной. Оглядевшись по сторонам и не увидев Зефира, она решила, что тот уже убежал на кухню, и поспешила туда же, на первый этаж их странного двухэтажного дома.

Впрочем, странным его считали лишь одноклассники Лиды, хотя сама Лида была уверена, что они ей попросту завидовали. И ведь было же чему! Не каждый мог похвастаться жизнью в настоящей пекарне. А именно в пекарне, которой уже более полувека владела семья Воздушных, Лида и жила.

– Мы уже собирались вызывать спасателей, – подставляя щеку для утреннего поцелуя, произнесла Татьяна, мать Лиды. – Ты же сама вчера вызвалась помочь, не забыла?

Она ловкими движениями скручивала из сырого теста крендельки, выкладывая получившиеся сердечки на противень. Духовка позади нее коротко пискнула, оповещая всех на кухне, что она готова к выпечному делу.

Татьяне было уже под сорок, но ребяческого озорства с приобретенными годами она не лишилась. По кухне мать Лиды всегда ходила в туфлях на каблуке не меньше семи сантиметров, неустанно повторяя, что каблуки придают женским ногам стройность, а походке – королевскую грацию. Прямые длинные волосы на работе она заплетала в косу, а для выхода в город всегда укладывала их в какую-нибудь прическу стиля романтик. Однажды она призналась Лиде, что ее папа без ума от того, как волосы нежными прядями спадают ей на плечи, визуально удлиняя шею.

– Не забыла, – стягивая с крючка свой фартук, уверила ее Лида, хотя скрыть короткий зевок у нее так и не получилось. – Просто вчера долго с Маней разговаривала по видеосвязи. Она сегодня вечером уезжает к бабушке в деревню.

– Ты все еще планируешь к ней присоединиться? – спросил Василий, Лидин отец.

Он так надеялся, что Лида передумает и останется на летних каникулах дома, что при каждом удобном случае задавал дочери этот вопрос.

– Планирую, – в очередной раз заявила Лида, закатив глаза. – Пап, вы же меня уже отпустили, помнишь?

– Помню, конечно, но…

– И что же? Собираешься взять свои слова обратно?

– Нет, но…

– К тому же это в трех часах езды на электричке. Я в любой момент смогу вернуться. Да и вы можете приехать и убедиться, что мы ничего запретного не делаем.

– Мы и не думали!..

Василий и Татьяна были ровесниками. Но если мать Лиды излучала уверенность и некоторую жесткость, то Василий был более мягким по натуре человеком – романтичным, как сказали бы в какой-нибудь мелодраме. А очки, то и дело сползавшие на нос, делали черты его лица мальчишескими – на что, как мама ей опять же однажды призналась, предаваясь воспоминаниям о своей молодости, она однажды на школьном вечере танцев и повелась.

– Папы все такие, Лида, – сказала Татьяна, закрывая дверцу духовки. Диалог мужа и дочки порядком ее повеселил. – Но мы говорили, что отпустим тебя только в том случае, если ты докажешь нам, что уже достаточно самостоятельная и мы можем тебе доверять.

– Я самостоятельная! И вы можете мне доверять.

– Да? А где Зефир?

Лида прикусила язык и огляделась.

– А он что… еще не спустился?..

Татьяна покачала головой.

– Мам, это не считается! – воскликнула Лида, чувствуя, как от стыда и злости на покровителя горят щеки. – Я не в ответе за Зефира!

– Еще как в ответе, – сказал Василий. – Сколько раз мы говорили тебе брать его с собой, когда перемещаешься по дому? Нельзя так обращаться с нашим покровителем.

– Но он же не маленький! – Лида сразу же осознала свою оплошность. – То есть он же не ребенок!

– Дело не в том, что он и сам может о себе позаботиться, а в том, что ты не берешь на себя ответственность за кого-то.

– Я отвечаю за Беляша, – не согласилась Лида.

– Этот кот сам за себя отвечает, – сказал Василий и, оторвавшись от взбивания крема в железной миске, взглянул на лестницу, ведущую на второй этаж. – И, кажется, он к Зефиру относится куда лучше тебя. Может, это его следует отправить в деревню на каникулы?

Беляш лениво, но с присущей всем котам грацией перешагивал с одной кафельной ступеньки на другую, а на его спине, словно на коне, восседал Зефир, крепко держась за длинную белую шерсть. Он был бы похож на сказочного принца, если бы не был одет в фиолетовые брюки с подтяжками им в цвет и блекло-голубую рубашку с резным воротом. Принцы так точно не одевались. А еще у Зефира были фиолетовые волосы, которые он каждое утро зачесывал назад и гордился ими не меньше, чем своим ростом. По его словам, каждому птифурцу при рождении давали то имя, которое бы подходило к оттенку его волос: вот у Зефира они были фиолетовые, а у его сестры Пастилы – розовые.

Только насколько все это правда – Лида не знала, потому что за пятнадцать лет жизни кроме Зефира и Пастилы других жителей Птифура она никогда не видела. И в мире своего покровителя ни разу не была.

А ей так хотелось…

И только Лида собралась возмутиться, сказать что-то не то в свою защиту, не то в оправдание, как вдруг внезапный стук заставил ее и всех, кто был на кухне, – даже Беляша, опасливо зашевелившего усами и показавшего белые клыки, – перевести взгляд на розовую дверь, зажатую меж двух шкафов.

Она совершенно не гармонировала с современным кухонным гарнитуром, но именно за ней скрывался вход в Птифур.

Лида взглянула на Зефира, а тот на нее. Гостей они не ждали. Еще и так рано.

Стук повторился, кто-то с той стороны настойчиво просился в мир людей.

Первым в себя пришел Василий. Отставив миску, он вытер руки о фартук и шагнул в сторону двери, нисколько не тревожась из-за появления незваного гостя. Повернув круглую потертую ручку против часовой стрелки до щелчка, Василий осторожно приоткрыл дверь, запуская на кухню розоватую дымку. Пахла она чем-то сладким, похожим на леденцы со вкусом клубники и сливок.

Беляш тут же зашипел и попятился, увидев, как какой-то посторонний в лакированных туфлях переступает порог этой странной двери. Она ему никогда не нравилась, и мимо нее он всегда проходил с опаской.

– Доброго утра вам, господа! – звонко произнес незнакомец, высокомерно задрав голову. Обведя глазами всех собравшихся, остановил свой взгляд на Лиде. – Достопочтенная Лидия Воздушная, я полагаю?

Лида коротко кивнула.

Марципанец был высоким и тонким, как тростинка, но костюм цвета спелой хурмы сидел на нем идеально: смешные чулки, белые и короткие, до колен, бриджи, а поверх сорочки – такого же цвета длинный пиджак, который, если Лида правильно помнила, назывался камзолом. Шевелюра его была похожа на парик – уж очень неестественно переливались под потолочной лампой локоны цвета пыльной ванили. Но все это отошло на второй план, стоило только мужчине достать из внутреннего кармана камзола конверт и, прежде чем вручить его Лиде, торжественно произнести:

– Достопочтенная Лидия Воздушная! По повелению Их Королевских Величеств имеем честь известить о приглашении вас на бал в Карамельный зал Ее Величества королевы Ваниль для посвящения вас в таинство молодых кондитеров. – И марципанец, не переводя дыхания, продолжил: – Бал состоится во вторник в семь часов вечера. О своем согласии или о невозможности посетить мероприятие просим заблаговременно известить Ее Величество.

Мужчина протянул Лиде конверт и, дождавшись, когда она подойдет к нему поближе, слегка поклонился.

– Смею заметить, что отказ в данном случае неприемлем, – проговорил он шепотом, но его слова услышали все.

Лида осторожно взяла в руки конверт, будто боясь, что от ее прикосновения он тотчас же рассыплется, и с интересом посмотрела на него. Внутри красного круга красовалась восковая королевская печать.

– И вправду от короля с королевой?.. – неуверенно спросила Лида, обернувшись к родителям. – Для меня?..

Татьяна и Василий улыбнулись, в их глазах блестела гордость.

– Приглашение на твой первый бал!

– Наконец-то ты представишься ко двору!

– Это значит, что пора готовить сладость для короля! – воскликнул Зефир, наконец-то взобравшийся на кухонный остров. Все вокруг него было в муке, но он нисколько не боялся запачкаться. – Лида, у нас теперь полно дел!

– Полно дел?..

– Да! Быстрее говори, что явишься на бал!

– Явлюсь на бал?.. – Лида взглянула на дожидавшегося ее ответа гостя. – Ах да!.. Я приду. Обязательно приду!

Марципанец вежливо поклонился и, мягко развернувшись на каблуках своих лакированных туфель, шагнул обратно за розовую дверь.

– Вот и отлично! – чуть ли не пропел Василий, возвращаясь к взбиванию крема. – Теперь тебе придется остаться дома, чтобы как следует подготовиться к балу.

– Подготовиться к балу? А как к нему готовиться?

«Платье там… Прическа с макияжем… Много времени не займет же?..»

Лида ничего не знала о балах.

– Ты разве не помнишь? – спросила у нее Татьяна, через стекло наблюдая за тем, как начинают подрумяниваться в духовке крендельки. – Я ведь тебе уже рассказывала.

– Да?..

«А-а, точно. Что-то там про угощение, – подумала Лида, взглянув на конверт в своих руках. – Подождите-ка… бал во вторник?.. В семь вечера?»

Осознание грядущей катастрофы ярким фейерверком вспыхнуло в ее голове. Ведь во вторник Лида собиралась уехать к Марине в деревню.

Глава 2

Маринка удивленно распахнула глаза, и Лида была готова поклясться, что благодаря длинным, густо накрашенным черной тушью ресницам она взлетит в голубое небо, подобно бабочке. И даже излишняя полнота подруги не станет для этого полета преградой.

– То есть как это ты ко мне не приедешь?

Они встретились у входа в их любимый магазин одежды, и лишь спустя несколько минут после этого Лида смогла сказать, что во вторник у нее не получится уехать из города.

– Говорю же, семейные обстоятельства, – снимая с вешалки легкое летнее платье в мелкий красный цветочек, Лида как умела уворачивалась от неудобных вопросов и старалась говорить как можно непринужденнее. Хотя врать Маринке она не любила. – Представляешь, только вот утром узнала, что к нам родственники дальние приедут. Как раз во вторник. Нехорошо получится, если я их даже не встречу. Верно же?

– Ну да, нехорошо, – согласилась Маня, ища в ворохе одежды нужный ей размер. Выглядела она при этом донельзя расстроенной. – И надолго к вам эти родственники собираются?

– Ну… Не знаю, вряд ли надолго. Пара дней, может, чуть дольше. Как только с приличиями будет покончено, то я сразу же к тебе приеду! Обещаю!

О том, как они познакомились, ни Лида, ни Маринка уже не помнили. А точнее, у каждой из них на этот счет было свое мнение. Но кое в чем они все-таки сходились: познакомились они во втором классе. Учителя до сих пор считали их странными подругами, ведь не похожи они были абсолютно во всем. Однако разная внешность, разные характеры, разные предпочтения в одежде, музыке, еде и в людях не смогли рассорить их даже в самые сложные для девчачьей дружбы времена.

Маринка, несмотря на кажущуюся легкомысленность и несерьезность, человеком была хорошим и честным, даже справедливым. Этим, пожалуй, она когда-то Лиду и подкупила. Она никогда и ни про кого не говорила гадостей, а ведь некоторые одноклассницы, посмеивающиеся над ней из-за ее не совсем стандартной внешности, вполне заслуживали крепкого словца от чересчур добродушной пышки.

Но Маринка так с людьми поступать не могла, поэтому на ее защиту вставала Лида, не скупясь в своих эмоциях сначала на одноклассниц, а потом и на саму Маринку. А она лишь виновато улыбалась, прося прощения за то, что вновь не смогла за себя постоять.

Вообще, если сравнивать людей с кондитерскими изделиями, чем Лида периодически и занималась, то Маринка напоминала ей клубничный бисквитный торт с красивым белым кремом в виде украшений и йогуртовыми прослойками между светлыми коржами, поверх которого красовались цельные красные ягоды. Она обожала яркие, но одновременно и нежные цвета, благодаря чему и заслужила от Лиды подобную ассоциацию. А ее пышная светлая шевелюра издалека и вовсе напоминала взбитые сливки.

Лида же рядом с ней из-за любви к простому стилю и спокойным цветам казалась невзрачной и самой обыкновенной. Зефир время от времени даже предлагал ей перекрасить волосы в какой-нибудь яркий цвет, мол, сейчас это и модно, и Лиду будет не отличить от барышень Марципана. Но волосы красить Лида не собиралась, ее внешность ее полностью устраивала.

– Забудь о грусти, вперед в примерочную! – Лида подхватила Маринку под локоть. – В твоей деревне мы будем самыми стильными девулями и обязательно кого-нибудь подцепим!

Из магазина они вышли спустя час с несколькими пакетами, в каждом были аккуратно сложены майки, футболки, шорты с платьями и даже купальники со сланцами. Оказывается, если хорошо учиться и иметь при себе выписку с годовыми оценками, то можно неплохо сэкономить.

– Вот это, я понимаю, стимул учиться на пятерки, – воодушевленно проговорила Маня, получившая скидку на одежду лишь благодаря тому, что Лида хорошо училась и оплатила все покупки. Хотя кассиру, кажется, был абсолютно безразличен их небольшой мухлеж. – Слушай, пошли чего-нибудь съедим да по домам разойдемся. У меня еще даже чемодан не собран.

– Пошли. Только перед этим зайдем в кондитерский? Купить кое-что нужно.

Маринка обожала кондитерские магазины и всегда с удовольствием составляла Лиде компанию. Все эти цветные венички, кисточки, миски и лопатки, силиконовые формочки и бумажные формочки для кексов всевозможных расцветок действовали на Маню как красная тряпка на быка. Она была готова скупить все, что попадалось на глаза, если могла охарактеризовать вещицу как милую.

– Глянь, какая шоколадка большая, – дернув Лиду за руку, Маня указала пальцем на кондитерскую плитку для растопки.

Лида ее поправила, сказав, что в этой плитке хороши лишь ее цена и размер, но никак не вкусовые качества.

– Точно, ты же тогда давала мне пробовать… Ой, смотри, какие посыпки!.. Они тебе не нужны?

– Не-е, не нужны. Я так, по мелочи кое-чего прикуплю. Бумага нужна для выпечки и… пакеты?.. Да, пакеты у нас закончились, а с новыми поставка задерживается. Мама так ругалась с доставкой, что те пообещали ей хорошую скидку на следующую партию.

– Мама у тебя огонь, – одобрительно протянула Марина, разглядывая за витриной образцы цветов из мастики. – У черта скидку выбьет.

– Бизнесвумен, – усмехнулась Лида.

Нужные товары Лида набрала в корзину минут за десять и направилась вместе с Маней к кассам. Из пяти работала только одна, и люди выстроились вереницей в ожидании своей очереди.

– Как же здорово, что больше не нужно делать домашку! Я ждала наступления лета, кажется, всю жизнь.

– Посмотрим, что ты следующей весной скажешь.

– Даже думать об этом не хочу, – угрюмо буркнула Маня. – Тебе-то хорошо. Будешь сидеть в своей пекарне-кофейне. И в тепле всегда, и при деньгах.

– Причитаешь как старуха. Хочешь, будешь подрабатывать у нас во второй половине дня? Я попрошу родителей. Они только недавно говорили, что лишние руки не помешают.

– О подработке я сейчас тоже думать не хочу. Лето, Лида, лето! Нужно отдыхать, веселиться, а не забивать себе голову делами следующего года!

Маринка театрально обвела руками воздух и, не обращая внимания на людей в очереди, произнесла:

– Три месяца свободы! Спи сколько хочешь! Сиди допоздна! Занимайся своими делами! И, главное!.. – Маринка притихла, приблизившись к Лиде, и прошептала: – Никакой геометрии. Три месяца без этих непонятных теорем, цифр, треугольников с прямоугольниками!.. И этого… как его там?..

– Тетраэдра, – подсказала Лида слово, которое ее подруга никак не могла запомнить.

– Во-от! Он самый! Вообще не понимаю, зачем мне все это знать?

– Для общего развития.

– Для общего развития мне хватило математики класса так до… пятого.

– Просто кое-кому нужно было если уж не учителя слушать, то хотя бы учебники дома читать.

– И то, и то невыносимо скучно и сложно для моего понимания. Но давай забудем об учебе и погрузимся в прекрасное лето, которое, когда ты ко мне приедешь, станет для нас самым лучшим и незабываемым!

– Маня…

– Что? Ты вообще в курсе, как быстро взрослеют деревенские парни? Там этой красоты столько, что ты уезжать не захочешь!

Лида промолчала, но отчасти была согласна с планами подруги на лето. Речка, природа и парни… Что может быть заманчивее?

Очередь продвигалась медленно, и, несмотря на наличие кондиционеров, люди начали бухтеть и возмущаться:

– Да сколько можно!

– Это издевательство!

– Я буду жаловаться! Как позвонить на горячую линию?

Лиде очереди тоже никогда не нравились, но она старалась молча терпеть временные трудности, чтобы не портить себе настроение. Криками все равно ничего не добиться, если на целый магазин сотрудников от силы два или три.

– Лида, гляди… Да я ради такой красоты вечно готова здесь стоять, – блаженно протянула Маринка, широко улыбаясь. – Ты только посмотри, какой он милый…

Лида проследила за взглядом подруги и, усмехнувшись, закатила глаза. За кассой стоял парень примерно их возраста и с непроницаемым выражением лица пробивал хамоватым покупателям товары. Он даже не отвечал на их ругань, просто молча, словно робот, делал свою работу.

– У нас в школе таких уже нет. – Маня горестно вздохнула. – Никакого удовольствия на переменах в коридор выходить…

Лида чуть слышно рассмеялась.

Маринка была влюбчивой девушкой и при виде красивого парня уже фантазировала о том, как долго и счастливо они проживут всю жизнь вместе и умрут в один день. Причем объект воздыхания мог меняться по нескольку раз на дню, и Лида уже не обращала внимания на душевные терзания подруги, советуя ей реже влюбляться.

– Эй, а можно мы сделаем вид, что это я все покупаю?

– Ты серьезно? – Лида была удивлена таким порывом. – И что, номер у него стрельнешь?

– Вряд ли, конечно, я же уезжаю, – Маринка покраснела от смущения, – но хоть настроение себе создам, перекинувшись с ним парой фраз.

– Ну дерзай, – Лида передала Мане корзинку. – Только будь готова к тому, что твоя красота не особо разговорчивая.

Иначе как объяснить тот факт, что он пропустил мимо ушей столько нелестных слов в свой адрес?

– Добрый день, пакет нужен? – спросил объект очередной Марининой влюбленности, когда подошла их очередь, и Маня поплыла от его тихого голоса, глупо улыбаясь и хлопая глазами.

– Да, один маленький, пожалуйста, – пришла ей на выручку Лида. – Если они есть…

– Есть.

Парень кивнул и наклонился, чтобы достать из-под кассы стопку маленьких пакетов. В этот же момент за соседнюю кассу встала женщина постарше и поздоровалась со следующим покупателем. Недовольство в очереди сошло на нет.

– Прекрати на него пялиться, – шепотом одернула Лида Маринку. – Это некрасиво.

– Некрасиво не пялиться на такую прелесть, – таким же шепотом сказала Маня.

Когда парень все же смог отыскать нужный пакет и пробить его, Марина заметила стопку ярких флаеров рядом с коробкой жвачки.