Измени со мной

– Ну да, – кивнул Рома, подумал и откатил распоротое колесо подальше, – у тебя есть фонарик? Посвети мне.

– К чему ты клонишь, Ром? – я начала догадываться о том, что он мог посчитать причиной задержек Матвея на работе. Опять он свою песню про измену заводит?

– Да ни к чему. Просто он неудачник, недоступен в тот момент, когда больше всего тебе нужен! – чуть более эмоционально ответил он, но я знала, что под этими нейтральными словами скрывается намного большее.

Не знаю, было ли честным, звонить именно ему, особенно после того, как я обошлась с нашими отношениями, пройдясь ни ним гусеничным трактором и безжалостно расколов замечательную дружбу. Первой поставила стену и первая же через неё прыгнула.

Не зная, что ему говорить, я спряталась от ответа в салоне своей машины в поисках фонарика. Под не очень ярким салонным светом нашла его в бардачке за салфетками. Выбралась наружу и тут же включила его, направив широкий луч прямо на Рому. Белый свет тут же проявил малиновое пятно на его шее, прямо над воротником рубашки. Засос. Свежий.

– Я понимаю, что я хорош, но лучше на колесо светить, – поправил он меня, когда я поняла, что слишком надолго залипла на нём.

– Да, прости, – исправилась я и закусила губу, подсвечивая его работу.

Пока он навешивал запаску и закручивал болты, а я заворожено смотрела за быстротой его ловких пальцев, в голове запульсировала неприятная мысль. Я не просто вытащила его из кровати.

Он был с женщиной. Эта странная тонкая сладость, которая подмешалась к запаху его дезодоранта, она мне не показалась у его шеи, она там действительно была. След на шее, расстёгнутая рубашка.

Я испортила ему свидание.

Если до этого мне было неловко, то теперь стало просто испепеляюще стыдно. Личную жизнь Рома не любил афишировать, но почти вся женская половина офиса вздыхала о нём именно потому, что, по слухам, у него никого не было уже очень давно. Он равнодушно смотрел на закапанные слюной декольте воздыхательниц и сохранял таинственный ореол загадочного, но привлекательного одиночки. И ровно в тот момент, когда у него наконец-то с кем то получилось пойти на свидание, я выдернула его из чьих-то страстных объятий.

– Ну вот! Почти готово! – Рома распрямился, завернув последний болт. Пнул для надёжности шину и переключил домкрат, тот сразу зажужжал, медленно опуская заднее колесо на асфальт. – Садись в машину, прохладно стало, замёрзнешь.

Я пошла к водительской двери.

– Позволь мне побыть джентльменом, – остановил он меня, когда я взялась за ручку. Я оглянулась с немым вопросом, и он продолжил, – сесть за руль и отвезти тебя домой.

Я немного задумалась, но всё же согласилась.

– Хорошо, за то, что ты спас меня от медведей, я разрешу тебе порулить моей деткой.

Рома забавно усмехнулся, а я обошла вокруг капота и уселась на пассажирское сидение, потёрла ладошки, чувствуя, что он был прав и я действительно начала замерзать. Пусть было и лето, но к часу ночи в лесу становилось прохладно.

После того как он закинул рваное колесо и домкрат в багажник, Рома уселся на водительское сидение и нежно провёл руками по рулю.

– Ну, здравствуй, детка! – страстно поздоровался он с моей машиной, – обещаю, буду нежен!

Он завёл двигатель и так плавно тронулся, что я сразу поверила ему про нежность, особенно глядя на пальцы на оплётке руля. Всегда завораживали его руки, у Матвея совсем не такие, широкие и массивные, у Ромки же узкие ладони и длинные пальцы как у пианиста. Интересно программистов можно считать пианистами? Ведь они тоже пишут свои симфонии кодов на клавиатуре.

Свет в салоне погас, но перед моими глазами будто отпечаталась его странная полуулыбка уголком губ, расстёгнутая рубашка, на которой, кажется, не хватало пуговицы. Что он здесь делает? Что я делаю рядом с ним?

– Так от кого ты говоришь, я тебя спас? От медведей? – решил он продолжить разговор уже в свете одной только приборной панели.

– Да, – выдохнула я, смущаясь, – там в лесу кто-то так шумел, будто медведь гризли дерево ломал. Я испугалась, не смейся! – Я шутливо шлёпнула его по плечу, когда он глупо хихикнул, – а если там был бомж какой-то, лучше что ли?

– Или бешеный зайчик! Голодная белочка пришла поживиться свежей кровушкой! – страшным голосом из анонса фильма ужасов продолжал Рома.

– Ха-ха! Не позову тебя больше! Вот сожрут меня зайчики с белочками, сам потом плакать будешь!

– Буду, – вдруг уже без смеха ответил он, и мне резко захотелось сменить тему.

– Скучаешь? – вдруг спросила я.

– М? Ты про вождение? – он сразу прочитал мои мысли. Кто бы не заметил, какое он получает удовольствие за рулём.

– Да, – я вздохнула. – Прости за твою машину, мне жаль, что она утонула.

– Ерунда, – отмахнулся Рома, поворачивая на оживлённую улицу и в свете фонарей я, наконец, увидела, блеск в его глазах. Он любил водить. – Это же не ты её утопила! Не вини себя в этом! Слышишь? – он коротко глянул на меня, чтобы убедиться, что я вопреки его просьбе, именно это и делаю. – Я всё равно давно хотел новую купить. Вот как раз с премии брать собрался.

– Это хорошо, – я уставилась перед собой на дорогу в свете фар. – Зря не захотел от меня денег в компенсацию, у меня есть.

– Ещё раз такое скажешь, укушу! – бросил он на меня хмурый и серьёзный взгляд.

– Укусишь? – изумилась я.

– У меня руки заняты, – он на мгновение разжал пальцы на руле, – я бы даже из чувства мести не стал гробить твою крошку. Я её полюбил, как родную, как только мои булки коснулись сидения, и она такая отзывчивая! М-м! С подогревом небось? – слегка поёрзал задницей.

– Пошляк, – рассмеялась я на его привычные шуточки. Но тут же вспомнила, откуда я его выдернула.

Только собралась извиниться ещё раз за испорченный романтический вечер, как он вдруг сказал.

– Приедем к тебе домой, накостыляю твоему Матвею за то, что не отозвался! Для тебя всегда должен быть доступен! В любое время дня и ночи! Чёрт его знает, чем он там занимается! – он будто бы злился.

Но я вот точно вспыхнула. Опять двадцать пять он про измену!

– А как там Катя? Хорошо прошёл ужин? – чуть язвительно спросила я, думая о засосе.

– Катя в порядке, только обломалась слегка, – ответил он таким же тоном, будто читая все мои мысли.

– Она горячая штучка, – я сделал вид, что мне пофиг, – и помада у неё красивая. Особенно хорошо смотрится на твоей рубашке.

Я увидела, как он часто задышал, пусть получит в ответ за то, что лезет в мою личную жизнь со своими пустыми обвинениями!

– Не переживай за нас с Катей, мы наверстаем, – самоуверенно ответил он, слишком резко повернув на следующем светофоре.

– О, я уверена, что так и будет. Пусть только не рассказывает об этом в подробностях в каждом кабинете, куда заходит! Не хочу слушать её восторженные вздохи!

– Это почему же? – сжал губы Рома, – боишься, что завидовать начнёшь?

– Вот ещё! Скорей стошнит! Как представлю её в полном боевом раскрасе на тебе, так…

Рома резко затормозил, что я даже от неожиданности мотнулась вперёд и упёрлась ладонями в переднюю панель.

– Так что? – он повернулся ко мне с огнём в глазах, который было отлично видно под уличными фонарями.

Я сделала несколько вдохов под этим горящим взглядом и поняла, что идём мы совсем не туда, куда следует в этом разговоре. Конец фразы ему знать не положено.

– Ничего! – я упрямо отвернулась, по-детсадовски сливая поединок.

Только теперь я увидела, что мы уже стоим перед стоянкой у нашего с Матвеем дома, осталось найти свободное место и припарковаться. Да, господи, что это со мной? Зачем и почему он меня так выводит?

Снаружи хлопнула дверь другой машины, и я тут же обратила внимание на этот знакомый звук. Через лобовое стекло я увидела Матвея, идущего от своей машины к нам, сжимающего кулаки, и глядящего на Рому, как на кровного врага перед расправой.

Блин!

– Ну что? – спокойно спросил Рома, – бить или не бить? Вот в чём вопрос.

Глава 8 – Раз, два, три – признайся, но соври!

О чём бы ни размышлял Рома, но Матвей явно уже решил для себя, что он будет делать, когда машина остановится. Хромов, правда, неожиданно и для него, и для меня вдруг резко нажал на газ и свернул прямо перед Матвеем и с удивительной лёгкостью воткнул мою машинку в свободное место на стоянке слева от нас.

– Спасибо, Ром! Что помог мне и довёз до дома! – засуетилась я, забирая сумку с заднего сидения с одним только желанием, не разозлить Матвея окончательно долгой вознёй внутри.

– Пойдём, укротим твоего строптивого, – Рома заглушил двигатель и вынул ключ из зажигания, протянул его мне, затем спокойно вышел из машины.

Я последовала за ним и, едва протиснулась в узкое пространство между KIA и соседней машиной, как столкнулась почти нос к носу со своим будущим мужем.

– Кристина, ты сказала, что поедешь навестить сестру! – сразу начал он с претензии, – а в итоге что? Стоило мне задержаться, как ты на свидание побежала? Да ещё и с ним?

– Матвей, я… – честно говоря, у меня почти дар речи пропал от неожиданности, я могла многое вообразить, на что он разозлится. Что я так поздно вернулась, что он волновался, что Рома за рулём моей машины без доверенности и нас могли остановить на дороге и оштрафовать за это. Что угодно! Но точно не измену с Ромой!

– Так вот, к чему были твои намёки на измену! Твои дурацкие вопросы! Ты, значит, сама уже вовсю! – кричал Матвей, пока я разеваю рот как рыба. Рома подошёл к нему, примиряюще поднимая руки и, кажется, собираясь что-то объяснять. Он же, обернувшись и разглядев, в каком тот стоит перед ним виде, рассвирепел ещё больше. – Я смотрю, хорошо провёл время с моей женой!

Матвей резко и неожиданно для всех оттолкнул Рому от себя двумя руками, что тот едва не потерял равновесие, сделав шаг назад.

– Матвей, ты что?! – я подскочила ближе, хватая его за плечо.

– Я смотрю, отлюбила его по полной! Вон рожа довольная! Хоть бы засосы не ставила, не палилась! – переключился он на меня, надвигаясь высокой, почти двухметровой горой, светлые глаза пылали гневом, – трахалась с ним, да?

– Нет, конечно! – в абсолютном шоке возмутилась я, но испуганно попятилась от него.

Матвей внезапно резко развернулся, и я не сразу поняла, что это Ромка дёрнул его за плечо, поворачивая к себе лицом. Осознала это только в тот момент, когда Хромов с коротким замахом ударил Вострова в челюсть. Теперь пришла его очередь отступать, шокировано держась за лицо.

– Ты скотина! – закричал на него Рома, – твоя жена тебе никогда не изменяла! Кристина – самая честная женщина из всех, что я знаю! – Никогда не видела Рому в таком гневе. Он ткнул в сторону Матвея пальцем, хмурясь, – это ты где шляешься, когда твоя жена одна торчит на дороге со спущенным колесом и не может тебе дозвониться?! Сколько она там простояла на холоде и в страхе, пока ты кувыркался с какой-то очередной бабой, выключив телефон?!

Медленно разгибавшийся Матвей вдруг сделал резкий выпад и его кулак врезался Роме в солнечное сплетение, заставив задохнуться и согнуться пополам.

– Матвей! – я повисла у него на руке, когда он почти поднял её для второго удара, – что на тебя нашло? Как ты такое мог подумать?

– Какое колесо, вы приехали на машине! – оттолкнул меня он.

– Это потому что Рома поменял его на запаску, сам посмотри в багажнике! Там распоротое лежит! Я полтора часа на лесной дороге стояла, сама пыталась его прикрутить, пока Рому не вызвала! – я ударила его от злости ладошкой по плечу, – потому что ты телефон выключил! Я тебе столько звонила! Мне было страшно!

Я увидела, как тяжело дышит Матвей, так и не разжимая зубы, но побоялась отвести от него взгляд, даже слыша на периферии, как покашливает Рома рядом.

– Я поехала по объездной в лесопарке, потому что не хотела стоять в пробке на проспекте, – продолжила оправдываться я, – там наехала задним колесом на кусок железки и его разорвало в клочья! Кому мне ещё оставалось звонить, если ты недоступен?!

– Не знаю, отцу своему, например?

– Мой папа в десять спать ложится, у него режим! Время уже час ночи!

– Угомонись уже, самец бабуина! – Рома влез между нами, загораживая меня плечом от злющего мужа, который никак не хотел верить, что я ему не изменяла.

– Отвали! – Матвей оттолкнул его, – без тебя разберёмся!

– Я вижу, как ты разбираешься! – Рома потянул его на себя за пиджак, не давая даже посмотреть в мою сторону. Он же, как красная тряпка перед глазами быка!

– Убери от меня свои руки, Хромов! Тебя и так слишком много в последнее время, куда ни глянь! Везде, где есть Кристина, и твоя рожа мелькает!

– Ребята, прекратите оба! – я пыталась безрезультатно втиснуть своё тщедушное низкорослое тельце между двумя парнями, явно собирающимися продолжить драку.

Рома ловко отодвинул меня рукой в сторону, а себя и Матвея потянул в другую.

– Ты не имеешь никакого права её подозревать в чём-то подобном, Востров! Мы с Кристиной много и упорно работаем над сложными проектами, пока ты там на верхнем этаже просиживаешь штаны в переговорных комнатах и жрёшь пончики под кофе на бесконечных совещаниях! Спускайся иногда к ней со своего «Олимпа», чтобы хоть знать, чем и с кем она занимается!

– Ни тебе меня учить! – Матвей ткнул пальцем Рому в грудь. – И не тебе решать, как мне заботиться о МОЕЙ жене! Ты путаешь мою благодарность за спасение её жизни со вседозволенностью! Отвали от неё, найди уже кому присунуть, вместо того, чтобы перед глазами мельтешить!

– Найду, ты не волнуйся за меня! – прорычал Рома, отпихивая его руку. – И советов твоих спрашивать точно не буду, особенно, как гандоны по мусоркам прятать!

– Ах ты… – Матвей вдруг со злобным рыком дёрнулся в его сторону и нанёс неожиданный удар в скулу, отчего Ромку отбросило к припаркованной за ним машине. С глухим стуком он ударился о багажник внедорожника и сполз на асфальт, держась за затылок.

– Рома! – я бросилась в его сторону, но Матвей перехватил меня за шаг до него, взял за локоть и потащил в сторону подъезда.

– Идём домой!

– Ты что наделал? – сопротивлялась я, понимая, что Матвей перестал себя контролировать окончательно, и его удар тренированного боксёра мог серьёзно навредить Роме. – Ты с ума сошёл?

– Не развалится он! – рявкнул Матвей, а я ловко вывернула локоть из его пальцев и остановилась.

Я обернулась назад, и Рома всё ещё сидел на земле, пугая меня ещё больше.

– Рома! – позвала я его, уже собираясь бежать на помощь.

– Знаешь что? – зарычал гневно Матвей, хватая меня за руку и разворачивая к себе, – решай уже, Рома или я тебе нужен! Сколько я должен это терпеть? Что я должен о вас думать, когда ты за ним вот так бегаешь? Звонишь ему среди ночи! Ты вообще помнишь ещё, за кого замуж собралась? Может, за него? – он с вызовом указал пальцем в сторону Хромова.

Я сжала губы, пытаясь сдержать гнев и обиду, накатывающие на меня тугим комом в горле и жжением в глазах. Я боялась, что однажды к этому придёт, но совсем не так. Как можно заставлять меня выбрать между тем, чтобы пойти с Матвеем домой или помочь Роме, когда ему больно? После всего, что он для меня сделал, чем ради меня пожертвовал?

Матвей никогда не сможет этого понять! Но и я не смогу вот так на ходу решить этот невыносимо сложный ребус. Не так много вариантов у меня было, что не разрушили бы сейчас нашу жизнь.

– За тебя, – тихо произнесла я.

– Не слышу!

– За тебя, Матвей!

– Значит, идём домой спать! – он схватил мою ладошку и упрямо потянул за собой, не давая возможности даже толком обернуться и убедиться, что Ромка в порядке.

Он открыл дверь подъезда и впустил меня вперёд, тут же мягко подталкивая под спину к лифтам в широком холле. Когда створки разъехались, так же впереди себя пропустил в большой лифт и нажал на кнопку.

– Ты разве не понимаешь? – довольно резко спросил он у меня, выхаживая взад и вперёд по лифту, пока тот поднимался.

– Что?

– То как он привёз тебя домой в час ночи? В каком виде? Ты понимаешь, что я подумал? Что я почувствовал сейчас?

– Ревность? – не удержалась я.

– Страх! Гнев! Что кто-то может забрать тебя у меня!

– Не забрал! А спас в очередной раз! – злилась я, раз уж у нас случилась минутка откровений о чувствах, – а ты его избил вместо благодарности!

– Я не избил, а всего пару раз ударил! Он мужик, а не хрустальная ваза, Кристина! И получил он за свой длинный язык, а не за то, что помог тебе с колесом. Только в следующий раз… – начал он предостерегающую фразу.

Я не хотела дослушивать, чем он решит угрожать мне. Или тем более Роме.

– А будет следующий раз? Когда ты выключишь телефон и пропадёшь? Когда я не буду знать, ни где ты, ни с кем?

– Кристина, – он сразу же всё понял, посмотрел на меня испытующе, – ты опять начинаешь?

Лифт прибыл на этаж, и двери раскрылись, я спешно направилась по коридору к нашей двери и тут же отперла её, слыша, как Матвей нагоняет меня.

Не успела я снять туфли в прихожей, как он налетел на меня сзади, захлопнув дверь и ловя в кольцо объятий.

– Неужели ты не чувствуешь разницы? – он пригнулся к моей голове и вжался щекой в волосы.

– Ты хочешь, чтобы я доверяла тебе, злишься, если я задаю вопросы. Но сам мне верить не хочешь! Ты приревновал и даже разбираться не пожелал, что случилось! – я вытащила руки из-под его, и развернулась к нему лицом, выпутываясь из объятий. – Ты даже не извинился перед ним за свою ошибку! Бросил там!

– И не буду! – заупрямился Матвей, не лучше упёртого барана. – Он своё заслужил!

– А передо мной? За такие подозрения, что ты мне в лицо предъявил! Что я предала тебя, что я изменила тебе! – меня начинало потряхивать от возмущения. – Как ты вообще мог такое подумать? Когда я давала хоть малейший повод для этого?

– Каждый раз, когда ты произносишь имя Рома, ты даёшь мне повод!

– Мне теперь вообще нельзя о мужчинах коллегах разговаривать? Да? Кидаться на каждого будешь?

Я покачала головой и пошла в спальню, чтобы переодеться. Одна мысль стучалась у меня в сознании. Дверь моей половины гардероба у окна, я смогу украдкой глянуть вниз, поднялся ли Рома, всё ли с ним хорошо.

– Не на каждого, – уже более спокойным тоном продолжил наш разговор, Матвей, входящий в нашу спальню. Подошёл ко мне, опустив взгляд к блузке, которую я начала расстёгивать. – Только на тех, кто пялится на тебя так, как он.

– Рома не пялится! – возмутилась я.

– Мой маленький наивный котёнок, думаешь, я не вижу мужских плотоядных взглядов? Не могу отличить, кто на тебя пялится, а кто нет?

– Ему это не нужно, Матвей! – я стянула с плеч блузку и глянула на её запачканные дорожной пылью рукава, бросила на пол. – Ты знаешь, что он девушку из-за меня оставил? У него свидание было, когда я позвонила!

– Значит, он вдвойне дурак, – Матвей подошёл ко мне ближе и взял своими большими горячими руками за талию, – испортил двум девушкам вечер.

– Испортил? – я распахнула глаза, глядя на его в упор. На подбородке наливался лиловый свежий синяк, оставленный Ромой в момент, когда он решил защитить мою честность и верность.

– Я устал говорить о Хромове, можем мы прекратить? – он скользнул руками по спине к застёжке бюстгальтера с явным намерением срочно меня отвлечь, его взгляд жадно блуждал по груди.

– Ты сам это начал!

– Я начал не это, – возразил он, – я хотел тебе объяснить, что мной движет. Что я люблю тебя и не могу выносить, когда рядом с тобой другие мужчины. Наглые, навязчивые, вездесущие.

– И всё в одном лице?

– Во всех лицах! – Матвей обнял меня, и начал целовать в шею. – Я же тебя так люблю, котёнок мой. Как же ты не можешь этого понять? Я только поэтому так схожу с ума, я не хочу ни с кем делиться!

– И не надо! – я оторвала его лицо от себя, взяв в ладошки, и он чуть выпрямился, глядя сверху вниз. – Я твоя! Я выхожу за тебя замуж! Ни за кого другого! Но тебе придётся мне доверять, а не бить всех, кто тебе не нравится рядом со мной. Иначе я не смогу общаться с людьми и строить карьеру!

– К чёрту эту карьеру! Давай лучше сделаем малыша, – он подхватил меня под ягодицы и поднял в воздух. Я взвизгнула и вцепилась в его плечи, когда он закружил меня по комнате. – Я хочу, чтобы ты была матерью моего ребёнка, заботилась о нём и нашем гнёздышке!

– Матвей, – вяло возмутилась я. Я, вообще-то, тоже этого хотела, но не забивая на карьеру и превращаясь в вечную домохозяйку, мне нравится моя работа!

– Ну что ты там забыла? – продолжал он уговаривать меня, целуя в грудь, которая теперь так удобно располагалась у его лица. – Будь только со мной. Только для меня!

Он продолжал целовать меня всё настойчивей и жарче, приоткрывая губы и не давая мне шанса избежать ласки.

– Это так не работает, – я подняла его лицо к себе и наклонилась, чтобы поцеловать. – Особенно так, как это делаешь ты!

– Ну, прости меня, котёнок! – Матвей поставил меня на пол и начал целовать лицо, – я сорвался, я не хотел обижать или пугать тебя! Я тебя так люблю!

Его руки поползли по моим плечам и, схватившись за бретельки, потянули их вниз, почти оголяя мою грудь.

– Матвей, я так устала, – я перехватила его пальцы, – я столько натерпелась в этом лесу, таскала это тяжеленное колесо, уже скоро два часа ночи. Я просто хочу в душ и спать.

– Прости, котён, я дурак! – не унимался он, теперь взяв в ладони мои руки и целуя их тыльную сторону. – Иди, конечно, и сразу ляжем спать. Я даже отнесу тебя!

Он внезапно подхватил меня под колени и полураздетую понёс в ванную комнату, усадил там на стиральную машину и сам включил воду в душе, проверив, чтобы она не была горячей и у меня не закружилась голова от пара.

– Всё, я ухожу, и не буду мешать. Жду тебя в кровати, – он нежно поцеловал меня в губы и вышел из ванной. – Будем спать, я обещаю!

Я устало опустила плечи и потёрла лицо. Боже мой, ну и вечер сегодня. Как со всем этим одновременно справляться? Раздевшись, я приняла быстрый душ, чтобы смыть с себя все результаты тяжёлой физической работы. В один момент под струями воды в голову пришла навязчивая мысль о том, что так и не удалось выглянуть в окно. А потом ещё мысли о Роме, и снова о Матвее, о нашей свадьбе, о ребёнке. Так за мыслями пролетело не меньше получаса.

Когда я вернулась в спальню, Матвей уже сладко сопел, вжав лицо в подушку. Не дождался. Я мягко улыбнулась, всё равно люблю этого засранца. Пусть он вспыльчивый и ревнивый, но всё равно мой!

Я прошла в полотенце к окну и выглянула, на улице была глубокая ночь, темно и пусто внизу. Разве могло быть иначе?

Заботливо подняв брошенный на кресло пиджак Матвея, я понесла его к гардеробу и достала вешалку. Расправила на плечиках и уже собралась вешать в шкаф, как взгляд притянул длинный ярко-рыжий волос, тянущийся из кармана. Я сняла его и нахмурилась.

Кристина, ты дура? Я отбросила волос и повесила пиджак в шкаф.

Мало ли откуда этот волос, что за мыльную оперу ты тут разводишь? Матвей хочет на тебе жениться и ребёнка, а ты помешалась на измене? Чем ты лучше, чем он?

Уже в постели, накрывшись одеялом, я обняла Матвея со спины и вжалась щекой в его тёплое плечо, потёрлась носом о мягкую кожу любимого. Едва заметный, но незнакомый сладковатый запах коснулся моего обоняния, и я открыла глаза в темноте.

В мозгу внезапно всплыла фраза, брошенная Ромой: «И советов твоих спрашивать точно не буду, особенно, как гандоны по мусоркам прятать!».

Глава 9 – В темноте лучше видно

Всю дорогу от дома до офиса я думала об этом, едва не въехала в зад другой машины на светофоре. Матвей сегодня ушёл раньше меня, так и не дав возможности поговорить. Хотя… я всё равно так и не смогла придумать, как же его спросить обо всём, что меня терзало. Ромины слова, задержки на работе, волос, запах, напоминающий женские духи – если всё это собрать воедино, то и вопрос напрашивался только один. Но как спросить?

Прямо? Матвей, скажи честно, ты мне всё-таки изменяешь? А то в офисе слухи ходят.

Какие только слухи? Я-то их не слышала, мои подруги в отделе ничего такого не обсуждали, в других тоже при мне не говорили, на праздниках и перерывах на кофе – молчок. Вокруг меня полнейшая тишина. А всё что, только и делали, что шептались за моей спиной и обсуждали, с кем спит мой муж, а я и не в курсе? Откуда просачивалась эта информация, как течет яд из сломанного стебля ядовитого растения?

Изначально, буду уж честна с собой, я действительно считала, что это глупая шутка Ромы и попытка рассорить меня с Матвеем, потому что он его невзлюбил с момента знакомства. Но ведь мы с ним выяснили между собой отношения ещё в Питере, расставив точки над «i» в том, что я не свободна и больше, чем дружбу предложить ничего не смогу. И он согласился! А надежду не потерял?

Именно это давало мне повод думать, что «измена» – чисто его игра. А он выходит, решил рассказать мне правду?