Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 2. Молот Тора

Козлоубийца глянул на меня с верхотуры церковного шпиля. Запас топоров у него, к счастью, кажется, кончился, но, к несчастью, у него на боку висел меч. Я теперь смог разглядеть, что его легинсы и туника сшиты из черных шкур. Поверх них на нем колыхалась под ветром свободная кольчужная куртка, которая была вся перемазана сажей. От шлема до самых плеч спускалась кольчужная сетка, которую викинги называют бармицей. А лицо скрывалось под забралом, изображающим морду скалящегося волка.

Ну, конечно же. Разумеется, волка. Во всех Десяти Мирах обожают волков. Шлемы с волками. Компьютерные заставки с волками. Пижамы с волками. И волчьи тематические дни рождения.

Только с этим, пожалуйста, не ко мне. Прямо скажу, не очень люблю волков.

– Лови намек, Магнус Чейз! – Высота голоса козлоубийцы менялась на каждом произнесенном им слоге от сопрано да баритона, будто он говорил через модулятор. – Держись подальше от Провинстауна!

Я стиснул изо всех сил рукоятку меча.

– За дело, Джек!

– А ты уверен? – не торопился он.

Козлоубийца, услышав наш обмен репликами, яростно зашипел. Я и прежде не раз убеждался: многим не нравится, что мой меч говорит.

– Я вот что имею в виду, – продолжил тем временем Джек. – Отиса-то он, конечно, убил. Но его ведь все убивают. Это, так сказать, входит в круг его должностных козлиных обязанностей.

Нашел подходящее время для обсуждения должностных обязанностей Отиса.

– Просто снеси этому типу голову! Или как-нибудь по-другому угробь! – рявкнул я.

Убийца, не будь дураком, развернулся и драпанул.

– Взять его! – проорал громче прежнего я.

– Ну почему, как все самое трудное, так обязательно мне? – закобенился Джек.

– Потому что тебя, в отличие от меня, он убить не может, – продолжая цепляться свободной рукой за крышу, ответил я своему неубиваемому мечу.

– Ну тут ты, конечно, прав, только крутым это тебя не делает, – не преминул подпустить он шпильку в мой адрес.

Я швырнул его вверх. Он, завертевшись спиралью, скрылся из моего поля зрения в той стороне, куда побежал убийца. Теперь до меня доносился лишь голос Джека. Он во все горло распевал песню Тейлор Свифт «Шейк ит офф» в своей собственной версии. Сколько уж раз пытался его убедить, что там никто не трет сыр, но он знай горланит свое:

Сырные теркиБудут тереть, тереть, тереть, тереть, тереть.

При всех эйнхериевских возможностях и освободившейся от меча левой руке мне потребовалось несколько секунд, пока я сумел забросить себя на крышу. Лязг клинков, отразившийся звонким эхом от кирпичных стен зданий, слышится где-то к северу. Я устремился туда. Перепрыгнул через башенки церковной крыши, сиганул через Беркли-стрит, затем еще через несколько зданий, и, наконец, до меня донесся издали возглас Джека:

– Ой!

Многие бы, наверное, не полезли в битву с целью проверки, как там себя ощущают их мечи, однако мне взбрело в голову сделать именно это. Вскарабкавшись по стене многоярусного гаража на углу Бойлстон-стрит, я увидел на крыше Джека, который яростно бился, отстаивая если не свою жизнь, то уж явно свое достоинство.

Мой меч не упускает возможности при каждом удобном случае напомнить мне, что он самый острый клинок во всех Девяти Мирах. И разрубить, мол, любое может, и сразиться одновременно хоть с дюжиной врагов. Я склонен был ему верить. Ведь он на моих глазах убивал великанов размером с небоскреб. Тем не менее козлоубийца сейчас без видимого труда теснил его к краю крыши. Этот тип при совсем невеликом росте отличался силой и быстротой. Меч из вороненой стали в его руке так и мелькал, то и дело нанося звонкие удары по Джеку, от которых из него сыпались искры.

– Ой! Ой! – истошно вопил мой непобедимый меч при каждом соприкосновении с клинком противника.

Трудно сказать, действительно ли ему грозила опасность, но я все же счел своим долгом прийти на помощь. Но не с пустыми же ведь руками бросаться в схватку. Вот я и вырвал быстренько из цементного пола фонарный столб. Нет, мне не то чтобы захотелось выпендриться. Просто ничего более подходящего рядом не оказалось. Правда, стоял еще рядом «Лексус». Но поднять эту люксовую махину не под силу даже эйнхерию.

Я размахнулся двадцатифутовым фонарем и врезал им сзади по козлоубийце. Это его заставило обратить на меня внимание, и в тот момент, когда он ко мне развернулся, Джек метким ударом рассек ему ляжку. Тот, крякнув, споткнулся. Еще один взмах фонарем, и я бы его добил. И в этот момент далекий протяжный вой заставил меня застыть.

Вы, вероятно, презрительно фыркнете: «Магнус, ну что за дела? Из-за банального далекого воя?»

Но я вроде уже говорил: не люблю волков. Когда мне было четырнадцать, двое из этих тварей с горящими голубыми глазами убили мою маму. Встреча с волком Фенриром тоже не подняла волчий рейтинг в моих глазах. Ну и как же, по-вашему, я при таком раскладе своей биографии должен был себя ощущать? Вой-то, который раздался издали, был совершенно конкретно волчий. Ровно такой же, как я услышал в ночь гибели мамы. Алчный и торжествующий. Вой монстра, настигшего жертву. Он раздавался со стороны парка Бостон Коммон и, завихряясь в колодцах многоэтажек, леденящим эхом вдарил по моим нервам.

Я содрогнулся. Фонарный столб, выскользнув у меня из рук, грохотнул по крыше.

– Сеньор, мы еще с этим типом сражаемся или как? – подплыл ко мне Джек.

Убийца, хромая и спотыкаясь, попятился. Мех на его черных легинсах блестел от крови.

– Итак, начинается, Магнус, – проговорил он, и голос его сильнее прежнего колебался от низких к высоким нотам. – Запомни: отправишься в Провинстаун, сыграешь на руку своему врагу.

Скалящаяся маска его забрала словно перенесла меня на три года назад, и я за мгновение пережил события той жуткой ночи. Пожарная лестница, с которой я только что спрыгнул в проулок за нашим домом. Из окон нашей квартиры до меня доносится волчий вой. А затем стекла взрываются вихрем пламени.

– Кто? Кто ты такой? – сумел я все же выдавить из себя.

– Некорректный вопрос, – хохотнул утробно козлоубийца. – Правильней на твоем месте было спросить, хочешь ли ты лишиться своих друзей? Если к этому не готов, молот Тора должен остаться потерянным.

Убийца, пятясь, достиг края крыши и ухнул вниз. Я ринулся следом за ним, но обзор мостовой мне закрыла взмывшая вверх густым сизым облаком голубиная стая. Когда же она улетела, взяв курс на печные трубы Бэк-Бэя, я не увидел внизу ничего. Тип этот словно бы испарился.

– Я мог его взять, – завис рядом со мной Джек. – Ты просто застиг меня в неудачный момент. Мне, видишь ли, не хватило немного времени, чтобы сделать растяжку.

– Мечам растяжка не требуется, – раздраженно отреагировал на его треп я.

– Ох, ну конечно, ты главный эксперт по технике разогрева мышц, – не преминул съязвить он.

На крышу плавно спланировало голубиное перышко и упало, приклеившись к капле крови козлоубийцы. Я подхватил его. Оно за мгновенье успело окраситься в бурый цвет.

– Ну и что же теперь? – поинтересовался Джек. – К чему был этот волчий вой?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Теперь его уже нет.

– Может, стоит пойти и проверить? – предложил меч.

Я покачал головой.

– Бессмысленно. Вряд ли нас кто-нибудь дожидается там, откуда он раздавался.

«Каким образом этот тип сумел с такой легкостью испариться?» – по-прежнему глядя на окровавленное перышко, думал я. Ясно было одно: убийца в курсе, что молот Тора исчез. И еще у меня в ушах настойчиво продолжали звучать слова: «Хочешь ли ты лишиться своих друзей?»

Голос козлоубийцы был изменен, лицо закрыто забралом, и все же мне не давало покоя чувство, что я его знаю.

На меня ледяной волной накатила тревога.

– Возвращаемся срочно к Сэм.

Едва схватив Джека за рукоять, я почувствовал усталость. Весьма ощутимую, если владеешь оружием, которое может сражаться само по себе. Стоит его коснуться потом, как все, что ему пришлось испытать в бою, навалится на тебя тяжким грузом. Плечи мои заныли. Я чувствовал, как они покрываются синяками – по одному за каждый удар, полученный Джеком от козлоубийцы. Ноги стали трястись, словно я целое утро провел в фехтовальном зале. Горло сжалось от стыда Джека, который не смог победить противника.

– Не рефлексируй, приятель, – сказал ему я. – Ты хоть его все же ранил. Это гораздо больше, чем удалось мне.

– Ну, в общем, пожалуй, – смущенно проговорил он. Ужасно не любит фиксацию на событиях, в которых дал слабину. – А вам бы, сеньор, наверное, стоило передохнуть. Не в той вы сейчас находитесь форме…

– Со мной полный порядок, – не было у меня времени слушать его рассуждения. – А тебе, Джек, спасибо. Ты действовал совершенно правильно.

Я превратил его снова в кулон и повесил себе на шею. Честно сказать, он был прав. Отдых мне ох как требовался. Больше всего мне хотелось залезть в припаркованный рядом «Лексус» и поспать пару часиков на его уютном сиденье. Только вот где гарантия, что в планы убийцы не входит застать врасплох вернувшуюся в кафе Сэм?

И, подгоняя себя надеждой не опоздать, я устремился по крышам на помощь.

Глава III. Мои друзья пропадают неизвестно куда, чтобы я не тревожился. Спасибо, друзья

Сэм стояла над телом Отиса. Стремящийся в «Чашку» народ огибал это место широкой дугой. Никто из них, впрочем, особой тревоги не выражал. Видимо, Отис им казался просто бездомным в отключке. А уж мне-то, поверьте, известно на собственном опыте, какую брезгливость вызывает подобное зрелище у добропорядочных граждан.

Сэм хмуро глянула на меня. Под ее левым глазом красовался оранжевый свежеприобретенный фингал.

– Почему информатор мертв? – коротко бросила она мне.

– Одним словом не объяснишь, – отозвался я. – А кто это тебе врезал?

– Это тоже не объяснишь одним словом.

– Сэм…

Она отмахнулась.

– Со мной все в порядке. Значит, это не ты убил Отиса за то, что он съел мою булочку?

– Нет, что ты. Вот если б он съел мою… – Я мрачно хмыкнул.

– Жутко смешно, – проворчала Сэм. – Но все же не скажешь мне, что случилось?

Вид ее вызывал у меня по-прежнему беспокойство, но я постарался выкинуть это из головы и, как мог вразумительно, рассказал ей про козлоубийцу. Тело Отиса вдруг стало таять, уносясь клубами белого пара в небо. Прямо как сухой лед на жаре. Я еще не успел умолкнуть, когда от козла остались лишь тренч, темные очки, шляпа да топор, которым он был убит. Сэм подняла его с пола. Лезвие оказалось не больше смартфона, однако острое словно бритва. На фоне вороненой стали поблескивали антрацитно-черные руны.

– Выкован великанами, – тут же определила Сэм. – Сбалансирован идеально. Оружие явно волшебное, и оно слишком ценно, чтобы его просто так здесь бросить.

– Это все-таки радует, – снова невесело усмехнулся я. – Не хотелось бы, чтобы Отиса порешили каким-нибудь заурядно-стандартным оружием.

Сэм мою шуточку просто проигнорировала, что с каждым разом ей удается все лучше и лучше.

– Значит, лицо убийцы было закрыто волчьим забралом? – деловито осведомилась она. – Это сужает поиски примерно до половины злодеев, которые существуют во всех Девяти Мирах.

– Его-то тело куда отправилось? – покосился я на тренч Отиса.

– С ним ничего не случится, – заверила меня Сэм. – Волшебные существа состоят из туманов Гиннунгагапа. После смерти они сперва превращаются снова в туман, а потом возрождаются. Именно это вскорости с Отисом и произойдет. Будем надеяться, он успеет возникнуть вовремя в поле видимости Тора. В противном случае ему некем будет поужинать.

Мне показалось, что выражение «будем надеяться» звучало в контексте произошедшего диковато, но, впрочем, не более дико, чем все, что случилось сегодняшним утром. Колени мои уже подкашивались от усталости. Боясь вот-вот рухнуть на пол, я плюхнулся на стул и начал пить свой уже совершенно остывший кофе.

– Козлоубийца знает, что молот пропал, – сообщил я. – Он говорит, отправишься в Провинстаун, сыграешь на руку своему врагу. Тебе не кажется, что он имел в виду…

– Локи? – договорила за меня Сэм и, кинув топор убийцы на стол, тоже села. – Убеждена: он как-то в этом замешан. Вполне в его духе.

Голос ее звучал с досадой и горечью, и меня это не удивляло. Она старалась по мере сил вообще не вести разговоров о Локи. И не только по той причине, что он бог коварства и обмана и воплощает зло. Он ведь к тому же еще был ее отцом.

– Он в последнее время как-то перед тобой проявлялся? – спросил ее я.

– Только в нескольких снах. – Сэм сердито глядела на чашку, крутя ее то по часовой стрелке, то против. Можно было подумать, что она набирает сейфовый код. – Предупреждения разные нашептывал, особенно про… Да ну, не важно. Все это ерунда.

– По твоему виду не скажешь, что ерунда.

Видели, как дрова в камине, набравшись жара, темнеют перед тем, как взорваться пламенем? Именно так потемнели в этот момент глаза у Сэм.

– Он пытается вмешиваться в мою личную жизнь, – глухо произнесла она. – Из кожи вон лезет, чтобы сбить меня с толку и разрушить ее. Мои бабушка с дедушкой и Амир… – Голос ее сорвался. – Но это никак не связано с нашей проблемой молота, – тут же взяла себя в руки она. – Сугубо мои дела, и я с ними вполне могу сама справиться.

– Ты уверена?

Ответ я легко прочитал на ее лице: отвали. Большой, между прочим, прогресс, если учесть, что раньше, когда я слишком давил на нее, она просто размазывала меня по стене и сжимала горло железной хваткой. Факт, что еще ни разу не был придушен до полной потери сознания, объясняю лишь неуклонно крепнущей нашей дружбой.

– Пока могу только определенно сказать одно, – продолжала она. – Локи не мог быть этим козлоубийцей. Ему бы не удалось так ловко орудовать топорами.

– А почему бы и нет? – не совсем понял я. – То есть, конечно, я знаю, технически он заключен богами в тюрьму за убийство. Но все равно без проблем уже несколько раз появлялся передо мной, как только ему приходила охота.

– Да, он может перемещать свою сущность или являться во сне, – кивнула Сэм. – И на какое-то время, путем немыслимой концентрации, даже может придать ей вполне определенную форму.

– Как, например, когда он покорил твою маму, – вставил я, снова сильно рискуя, что Сэм сейчас вышибет мне мозги.

Но нет, не вышибла. Такой вот у нас получался в «Мыслящей Чашке» фестиваль нерушимой дружбы и толерантности.

– Да, – продолжала Сэм. – Но тело его при этом все же не обретает достаточной силы, чтобы воспользоваться волшебным оружием. Боги весьма дальновидно лишили его такой возможности, когда накладывали заклятие.

С точки зрения скандинавско-мифологического абсурда такое, видать, имело определенный смысл. Мне весьма живо представился Локи, которого заточили в какой-то пещере. Руки и ноги у него связаны путами из кишок убитых его сыновей. Вот мерзость! Даже подумать страшно. И это проделали боги! А в довершение ко всему подвесили над его головой змею, чтобы яд капал из ее пасти ему на лицо. Чем-чем, а уж милосердием асгардская справедливость точно не отличается.

– Но этот козлоубийца запросто может работать на Локи, – предположил я. – Вдруг это какой-нибудь великан или…

– Да кто угодно, – подхватила Сэм. – Правда, его манера сражаться и двигаться больше смахивает на эйнхерия или даже валькирию.

– Кого-нибудь из Вальгаллы? – Это мне до того не понравилось, что по телу пошел противненький холодок.

– Трудно пока сказать, – чуть пожала плечами Сэм. – Она это или он? Откуда? Но кому-то определенно очень не хочется, чтобы мы воспользовались наводкой Отиса. Только вот выбора у нас нет. И действовать мы должны быстро.

– С чего нам так уж особенно торопиться? – не понимал я. – У Тора нет молота уже несколько месяцев, а великаны при этом ведут себя вполне тихо.

Взгляд, брошенный на меня Сэм, отчего-то напомнил мне души погибших в морской пучине, которые бились в юбках-сетях богини Ран. Страшноватое, прямо скажем, зрелище.

– Процесс ускоряется, Магнус, – тоном, не обещающим легкой жизни, проговорила моя подруга. – Последние мои вылазки в Йотунхейм показали: великаны неспокойны. С помощью волшебства им удалось наложить защиту на свои планы, но я все же почти уверена: им удалось собрать уже целые армии для вторжения.

– Куда? – спросил я.

Налетевший порыв ветерка колыхнул хиджаб на ее голове.

– Сюда, Магнус. И если они явятся в Мидгард, чтобы его уничтожить…

Она умолкла. Меня, несмотря на то что весеннее солнышко грело вовсю, пробрала дрожь. Став эйнхерием, я узнал, что Бостон – точка пересечения всех Девяти Миров. Из него проще всего попасть в любой из них. Страшно было даже подумать, что может произойти, если сюда нагрянут полчища великанов. Я представил себе, как над Ньюбери-стрит нависают их тени, а земля содрогается под их сапогами, подкованными железом, размером с тяжелые танки.

– Их пока еще сдерживает страх перед Тором, – снова заговорила Сэм. – Он им мешал распоясаться много столетий подряд. И сейчас они медлят только по той причине, что не уверены до конца в его уязвимости. Но если поймут, что настал их час…

– Но ведь Тор – не единственный бог, – перебил ее я. – Разве Один, Тюр или мой отец Фрей не дадут отпор великанам?

Но я, даже еще не договорив, понял, насколько это смешно. Один вообще абсолютно непредсказуем. То исчезнет куда-то с концами, то неожиданно вдруг появится, но только не для сражений, а чтобы провести какую-нибудь мотивационную презентацию. Тюр славится храбростью в бою один на один, но, по-видимому, не способен сразиться с полчищами врагов. Я, правда, его ни разу не видел, однако сильно это подозреваю. Фрей же, отец мой, вовсе бог лета, плодородия и жизнеспособности. Желаете, чтобы у вас цветы распустились, урожай был пышный или рана скорей затянулась на теле, это к нему. Но отпугивать орды из Йотунхейма явно не по его части.

– Нам надо справиться до того, как начнется вторжение, – проигнорировала мою глупую реплику Сэм. – Значит, Мьёльнир должен как можно скорее вернуться к хозяину. Ты, Магнус, уверен, что Отис сказал именно про Провинстаун?

– Ага. Курган Твари, – в точности повторил я его наводку. – Это что, очень плохо?

– По десятибалльной шкале, это примерно зашкаливает за тридцать, – поторопилась обрадовать меня Сэм. – Без Блитцена и Хэртстоуна нам не справиться.

Перспектива вновь с ними встретиться, пусть даже в таких обстоятельствах, сильно меня приободрила.

– Ты знаешь, где они? – спросил я у Сэм.

– Я знаю, как с ними встретиться, – замялась она. – Они скрылись в одном из убежищ Мимира.

Ну, полный сюр! Мимир – это бог, а точнее, одна голова от бога, которую очень давно отрубили от тела. Он торгует водой из колодца знаний в обмен на годы рабства. Именно по его приказу попавшие в кабалу к нему Хэрт и Блитц следили за мной, когда я был бездомным, потому что я «мог оказать влияние на судьбы миров». Мимир возглавляет межмировой бизнес игровых автоматов и другие мутно-теневые предприятия. Ну и с какого же перепуга два моих дорогих приятеля, которых Один совсем недавно избавил от рабства этой башки, снова к ней поспешили? Да, у Мимира действительно есть несколько очень надежных убежищ, но он ведь не станет предоставлять их бесплатно. Что же он их вынуждает делать в качестве арендой платы?

– От кого и зачем они прячутся?

– Зря, конечно, они тебе это сами не объяснили, – ответила Сэм. – Но им не хотелось тебя волновать.

Это звучало так несмешно, абсурдно и дико, что я засмеялся. Они не хотели меня волновать, поэтому просто бесследно сгинули с моего горизонта неизвестно куда! Ну да. Вот двое близких ваших друзей вдруг пропали, а вы после этого просто так выкидываете их из головы и следуете по жизни (в моем случае – так скорее по смерти, но в данном случае несущественно) спокойно дальше.

– Не хотели меня волновать, – произнес я вслух.

– Видишь ли, Магнус, тебе тогда было нужно прижиться в Вальгалле, сосредоточиться на освоении навыков, – явно прочтя у меня на физиономии всю гамму чувств, начала объяснять мне Сэм. – А Хэртстоун и Блитцен просто прочли на рунах дурное предзнаменование, вот и приняли, так сказать, превентивные меры. Скрылись из вида для пользы нашего дела.

– Дурное предзнаменование? – переспросил я. – Не то ли же самое, которым мне угрожал убийца? Ну, что я могу лишиться своих друзей.

– Риск есть. – Сэм поднесла ко рту чашку с кофе. Пальцы ее дрожали. – Но без рунной магии Хэрта и подземных навыков Блитца нам Курган Твари не одолеть. Сегодня же выйду с ними на связь. А потом уж все расскажу тебе, Магнус. Обещаю.

– Имеешь в виду, есть что-то еще, чего я не знаю?

Я внезапно почувствовал себя так, будто последние шесть недель сидел на всех праздниках за детским столиком и не услышал, о чем говорили взрослые. Ситуация эта мне не понравилась.

– А не слишком ли ты меня от всего защищаешь, Сэм? Я ведь уже умер. Я долбаный воин Одина и живу в Вальгалле. Вполне в состоянии помогать тебе.

– И поможешь, – пообещала она. – Но тебе еще нужно кое-чему научиться. С Мечом Лета нам повезло. А вот для того, что вскоре произойдет, тебе потребуется напрячь все свои навыки.

Сэм не скрывала тревогу, и я поежился. Что же нам предстоит, если в сравнении с этим она считает историю с Мечом Лета везением? Трое наших соратников отдали свои жизни, а нам лишь с огромным трудом и в последний момент удалось удержать волка Фенрира и лорда огненных великанов от разрушения Девяти Миров. Если Сэм называет это везением…

– Ну, а теперь я срочно должна возвратиться в школу. – Она протянула руку и, взяв мою булочку с клюквой, оранжевая глазурь на которой в точности совпадала с ее синяком, отъела кусочек. – Углубленный курс физики. Его нельзя больше пропускать. А после занятий мне предстоит решение кое-каких домашних проблем.

Я вспомнил, что она говорила про Локи. Видимо, он и впрямь постарался нагадить ей в личной жизни.

– Моя помощь не требуется? Могу, например, забежать в «Фалафельную Фадлана» и что-нибудь передать Амиру, – немедленно предложил я.

Щеки у нее вспыхнули:

– Нет, уж вот этого точно не надо.

– Как хочешь, – не стал спорить я.

– Магнус, спасибо. Я знаю: намерения у тебя самые добрые. Но я в состоянии с этим справиться самостоятельно. А с тобой мы сегодня увидимся на пиру в честь… – Она поморщилась. – В общем, сам понимаешь: будут приветствовать новенького.

Ясное дело, она имела в виду ту самую душу, ради которой спешно покинула место встречи с Отисом. Значит, теперь, как ответственная валькирия, должна представить свежеприбывшего эйнхерия на очередном вальгалльском пиру.

Я уставился на синяк у нее под глазом.

– Это он тебе, что ли, врезал?

– С ним вообще все очень непросто, – подтверждая мою догадку, хмуро отозвалась она.

Я знал, что иные эйнхерии отличаются весьма буйным нравом, но чтобы ударить валькирию… Просто самоубийство какое-то, пусть по факту ты даже уже и умер.

– Он что, идиот? – полюбопытствовал я у Сэм. И вдруг меня осенило: – Слушай, а это не связано с волчьим воем, который я слышал на крыше?

Карие глаза Сэм потемнели до черноты.

– Вот вечером все и узнаешь. – Резко поднявшись со стула, она взяла со стола топорик козлоубийцы. – А теперь отправляйся-ка, Магнус, обратно в Вальгаллу. Там ты будешь сегодня иметь удовольствие встретиться с… – Она осеклась на мгновение, словно решая, стоит ли договаривать, и добавила: – С моим братом.

Глава IV. Меня задавил гепард

Когда выбираешь жизнь после смерти, важно учесть месторасположение.

Кого-то, возможно, прельстит эконом-вариант сельской жизни в Фолькванге и Нифльхейме, но мне лично больше по сердцу небытие в Вальгалле. Вход туда из Мидгарда располагается в самом центре города Бостона, напротив парка Бостон Коммон, на Бикон-стрит, а значит, даже и померев, вы останетесь в шаговой доступности от лучших магазинов и ресторанов и всего в минуте ходьбы от станции Парк-стрит.

О, Вальгалла, ты обладаешь всем, что нужно для викинга. Хорошо, извините, я обещал управляющему не раскрывать секрет входа в отель из мира смертных, но туда на самом деле очень удобно возвращаться.

Прикупив напоследок в «Мыслящей Чашке» пакетик кофейных зерен в шоколаде, я направился обратно в отель. Миновал Общественный Парк. Прошел под мостом, где бездомным три года подряд находил убежище для ночевок. Сейчас там сидели в гнезде из спальников два пожилых чувака, по-братски делясь едой, найденной на помойке, с маленьким терьером.

– Эй, братцы! – Сперва я отдал им шляпу и тренч Отиса, а затем, пошарив в кармане, все деньги смертных, которые у меня в тот момент оставались. Приблизительно доллара двадцать четыре.

Они прибалдели до потери речи.

Пожелав им хорошего дня, я двинулся дальше. В груди у меня саднило, словно туда вонзился топор. Я-то теперь нежусь в роскоши только по той причине, что меня два месяца назад убил великан. Мне, можно сказать, повезло, а этим двоим ребятам и их терьеру – нет. Нечестно здесь как-то все обстоит.