Сквозь тьму

В растерянности замираю, и, кажется, перестаю на несколько секунд дышать.

– Не говори глупостей. Вот увидишь, со мной не так сладко, как ты себе воображаешь.

– Ты удивишься, когда узнаешь, но некоторые молодые агенты говорят о тебе, как о легендарном персонаже.

Я не обратила внимания на комплимент, думая о своём: «Зачем он касается меня? Мы договорились не торопиться. Может, Том воспринял приглашение побыть моим напарником в прямом смысле слова?

– Когда ты достаточно хорошо меня узнаешь, поймешь, что это не про меня, – сухо отвечаю и высвобождаю руку.

Делая глоток сока, думаю, что, возможно, слишком груба с Томом. Возможно, мне следует насладиться радостью общения с приятным человеком, возвращению к работе и перестать закапываться в собственных мыслях.

– Ты ведь живёшь в Рочестере всего год? – неожиданно спрашивает Том, стараясь сменить тему.

– Да.

– И так и не нашла себе занятие по душе, кроме расследований?

– Нет. Я честно искала, чем себя занять. Не могу сидеть на месте. Ненавижу ничего не делать. Хождение в литературный клуб и вышивание меня точно не спасут. Может, слишком рано для таких дел.

Том улыбается и качает головой:

– Но разве покой и гармония не приносят тебе удовлетворение?

– Кто тебе сказал, что я нахожусь в гармонии с собой? В моей чертовой жизни всё идёт не по плану!

В его глазах мелькнула тень понимания, будто он заглянул в самую суть моего сумбурного существования. "Не по плану" – мягко сказано. Моя жизнь напоминала американские горки, только без ремней безопасности и с постоянно ломающимися тормозами.

– У каждого свои представления о счастье, – произносит Том, отпивая кофе. – Возможно, тебе нужно не искать занятие, а найти причину. Причину двигаться дальше, ради чего просыпаться по утрам.

Его слова задевают за живое. Причина. Именно её я отчаянно искала год, блуждая по улицам Рочестера и копаясь в чужих грязных тайнах. Может быть, Том прав. Может, погоня за адреналином и разгадывание головоломок лишь способом заглушить внутреннюю пустоту.

– Легко говорить, когда у тебя всё хорошо, – буркнула я, чувствуя, как поднимается раздражение. – У тебя есть работа, признание, спокойная жизнь. А я… я просто пытаюсь не сойти с ума последнее время.

Том внимательно посмотрел на меня, и в его взгляде не было ни осуждения, ни жалости. Только понимание. И в этот момент я почувствовала слабую надежду, что, возможно, с этим человеком я смогу найти не только разгадку очередного преступления, но и что-то гораздо большее.

Он вздыхает, как бы в подтверждении моих слов и засовывает себе в рот последний кусок сэндвича.

– Спокойная жизнь? – усмехнулся Том, отставляя чашку. – Поверь, за ширмой моего благополучия скрывается немало скелетов. Просто я научился с ними жить, превратил их в часть интерьера.

Он замолчал, обдумывая, стоит ли говорить больше. Затем, вздохнув, продолжил:

– Ты думаешь, я всегда знал, чего хочу? Я тоже метался, ошибался, терял. Разница лишь в том, что я не боялся пробовать новое, даже если это казалось безумием.

Его слова словно открыли передо мной новую перспективу. Я была уверена, что Том – воплощение стабильности, человек, живущий по чёткому графику. Оказывается, за деланной уверенностью скрывался опыт, полный взлетов и падений, сомнений и поисков.

Я отпила глоток сока, пытаясь переварить услышанное. Возможно, он прав. Возможно, проблема не в отсутствии цели, а в страхе перед неудачей. Я так боялась оступиться, что отказывалась даже сделать первый шаг.

– Спасибо. Подумаю на досуге над твоими словами.

– Ладно. Пора приступать к работе. Пойду, переоденусь и буду ждать тебя в машине, Глория.

– Хорошо.

Том встает из-за стола и выходит.

Смотрю ему вслед. После развода с Эндрю, я пообещала себе, что никогда не заведу новых отношений. Я стараюсь, но жизнь кажется без любви очень одинокой. Однажды я пыталась переписываться в чате знакомств с парочкой незнакомцев, но попытки закончились провалом. Я была несправедлива к ним, выискивая причину, по которой можно прервать отношения. Если убедить себя в том, что, отталкивая мужчин на подсознательном уровне, я совершаю правильный поступок, всё станет намного проще.

Доедая тост, я подумала, что сама не заметила, как привыкла кушать в одиночестве. Я не видела в этом ничего дурного и не обращала внимания на сочувствующие взгляды молодых парочек. В одиноких трапезах есть что-то сокровенное, к тому же, одиночество, помогает собраться с мыслями.

Мне не нравился шум офисного здания, поэтому у меня отдельный кабинет. Тихая работа заставляет более детально сосредоточиться на деле. Эндрю нравилась во мне эта особенность, или он просто так говорил.

Мысли снова вернулись к нему. На сердце по-прежнему тяжело и больно. Я люблю мужа искренне, от всего сердца. «Так что же переспала тогда с другим?» – твердило подсознание. И действительно? На этот вопрос у меня не было ответа. Просто так случилось или должно было случиться. Я не верю в совпадения.

Тут мне вспомнилась древняя китайская пословица, которая гласила:

"Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на время, место и обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвется».

В Древнем Китае считали, что если люди встретились однажды – это случайность, если дважды – это судьба.

Красная нить судьбы – распространенное в Китае и Восточной Азии поверье о том, что боги привязали к щиколотке каждого из нас красную нить, а затем прикрепили её к телу тех, с которыми мы должны соприкоснуться. Нить может растягиваться или сжиматься, но не рвётся. Если двум точкам суждено соединиться, Вселенная всегда найдет способ связать их. Таким образом, у предназначенных друг другу судьбой мужчины и женщины появляется на щиколотках невидимая красная нить, связывающая их навсегда вместе. Управляет нитью Лунный старец Юэлао. Для нити не являются преградой время, место или расстояния. В назначенный провидением срок она начинает сокращаться до тех пор, пока двое не встретятся.

Эндрю Гейб был послан в мою жизнь судьбой, я верила в это. Так почему я отталкиваю его? Иду против судьбы, против своего желания быть рядом? Моя трусость? Слабость? Страх? Или всё собралось воедино…Мне предстоит с этим разобраться в самый кротчайший срок, пока ещё окончательно не съехала крыша.

***

Через час я сидела в душной комнате капитана полиции Луи Харриса в отделении Нью-Джерси.

Том встретил старых приятелей и теперь трещал с ними в холле.

Со слов секретарши, капитан ждал нашего приезда, о чём заранее предупредил её несколько дней назад. «Очень предусмотрительно», – подумала я. Чтобы не тратить время впустую, мы условились с Томом, что он поразнюхает информацию у ведущего следователя, а я переговорю с капитаном. Мне не очень нравилась эта идея, но так как я назначалась ответственной за расследование Мишель Эттвуд, вариантов не оставалось.

Не знаю, каким был человек, сидящий напротив, но сегодня Луи Харрис прибывал точно не в духе. Возможно, мы приехали рано и испортили ему завтрак, состоящий из двух пончиков обильно политые шоколадом и стакана крепкого кофе. В любом случае от него исходили не самые добродушные флюиды.

Лицо покрылось румянцем раздражения, а челюсть воинственно торчала вперед. Он впился в меня тёмными глазами, будто стараясь вывернуть наизнанку моё нутро.

– Вы так любезны, детектив Берч, – начал он, скрывая язвительные нотки. В руках он держал кружку, которую с грохотом поставил на стол. На губах частично остался шоколад от надкусанного пончика. Стоило ему сказать об этом, но зачем лишать себя удовольствия. – Чем могу служить?

– Как вы знаете, мы прибыли сюда с напарником для помощи в расследовании исчезновения Мишель Эттвуд. Девушка пропала девять дней назад.

Он вынул из нагрудного кармашка пачку сигарет. Достав одну, он взял её в рот и прикурил. Я терпеливо ждала окончания ритуала. Мне не привыкать видеть полицейских, которые пытаются заставить меня нервничать, когда они начинают вести свою игру.

– А я-то думал, таких небезразличных детективов совсем не осталось. Здесь в отделе убийств работают, одни оболтусы! Нет прежней хватки у молодежи. Всё хотят побыстрее спустить дело на тормозах. У нас не часто происходят зверские убийства или тяжёлые преступления, детектив Берч. Это не Нью-Йорк! Обычно, ну, вы понимаете: мелкие семейные разборки, насилие, побои, всякое такое прочее, – пробормотал он, выпуская струю дыма в потолок. Его глаза остановились на мне.

– Понимаю, капитан Харрис. Поэтому мы здесь, чтобы помочь.

– Интересуетесь, значит, этим расследованием?

– Да. Капитан Берти Уилсон, должен был с вами связаться и предупредить о нашем визите. Мы всего лишь хотим помочь разобраться с делом поскорее.

– Угу… Мы только «за». Лично я сразу согласился, когда старина Уилсон позвонил. Учились вместе в академии, а потом довелось служить в одном полицейском участке, пока я не переехал в Нью-Джерси. Тому минуло сто лет. Честно сказать, завидую старине Берти.

«Интересно, куда он клонит?».

– Чему?

– Ему удалось заманить вас к себе в отдел! Это-то ли не удача? Раскрываемость в разы вырастет, как и наша зарплата! Да, милочка, деньги любят все.

– Деньги – не великое счастье, сэр.

– Ладно, детектив Берч, не лукавьте. Все знают, какая вы величина. То, что вы ушли из убойного отдела Нью-Йоркской полиции, не сомневаюсь, на то появились веские причины. Но это не умоляет вашего опыта и профессионализма. Коп всегда остается копом, – он по-дружески кивнул, будто мы беседовали о самых обычных вещах.

– Да, тут вы, пожалуй, правы в одном: в большом городе всё несколько по-другому.

– Скучаете по прежнему месту работы?

– Меня вполне устраивает новое.

Он холодно уставился мне в лицо.

– У вас впечатляющий послужной список и хорошая раскрываемость.

– К чему почести, капитан Харрис?

– Да к тому, что не дает мне покоя одна мыслишка: почему вы год нигде не появлялись? Долго приходили в себя после очередного раскрытого дела? Возможно…Тогда много шума подняли из-за Даниэля Паркера-Райта, сына помощника сенатора. Надо же… Господи помилуй! Уверен, вы сменили местожительство и перебрались в тихий городок по личным причинам. Не скрою, я порылся в интернете и навёл справки. Простите, профессиональная привычка. И вот, спустя год вы внезапно восстанавливаетесь линейным детективом в Рочестере, а теперь приезжаете сюда. Вы достигли определенных высот в карьере, били замужем за миллиардером, а теперь сидите в душной комнатке рядового капитана. Зачем? К чему весь маскарад? Хотите подсидеть моё место? – голос Харрис не повышал, хотя его лицо с каждой минутой багровело.

Честно говоря, я была ошарашена тем, что услышала. Как старикану вообще такой бред мог прийти в голову? Неужели на склоне лет и меня ждёт нечто подобное?

– Капитан, сэр, простите. Видимо мы не с того начали. Не понимаю, почему мой визит вызывает у вас столько опасений? Кажется, в самом начале нашего разговора я точно дала понять, зачем и почему я здесь. Меня не интересует продвижение по карьере и прочая муть. Мне прекрасно служится в статусе линейного детектива в штате Рочестер. Мне и моему напарнику Тому Флетчеру необходимо письменное разрешение от вас, чтобы приступить к расследованию Мишель Эттвуд. Только и всего.

Капитан Харрис задумчиво разглядывал меня, решая, нет ли здесь какой шутки.

– Я понял, детектив Берч, что вы посол доброй воли. Мне так же известно, что вы работали последний год частным детективом. И всё после того, как ваш бывший напарник пострадал от нападения, а муж подвергся нападению серийного убийцы.

Я оставалась сидеть неподвижно, как скала. У Харриса поле сказанных слов, хватило такта хотя бы внешне казаться смущенным.

– Извините, не хотел бередить старые раны. Вырывалось. В конце концов, дело в том, что нам действительно требуется ваша помощь, детектив Берч. Понимаете, нам только известно, что девушка пропала без вести. Делом занимался детектив Роберт Мур. Мы не можем начать полномасштабное расследование. Ограничение бюджета. У меня связаны руки.

– Сразу намекаете, что не выделите поисковую группу?

– Именно. Смогу выделить в помощь только пару офицеров. Новичков. Им требуется практика. А когда они узнают, что их наставник сама Глория Берч, будут радоваться как дети. Это всё, чем я могу помочь.

Да, было ожидаемо, хотя я всё равно испытала шок от того, в каких теперь мы с Томом будем работать условиях.

– Что детективу Муру удалось выяснить?

– Собственно ничего того, что вы и так знаете. Родители заявили о пропаже дочери, осаждали участок целые сутки, пока я не послал детектива Мура поговорить с ними. У девушки был парень, он, кажется, вернулся откуда-то из другой страны. Он тоже подвергся опросу. Парнишка совсем потерял голову.

– Верно. Крис Олдридж.

– Точно, точно. Опросили ближайшие магазинчики, кассирша припомнила, что в день исчезновения около шести вечера девушка заходила за обычным набором продуктов. Камер наблюдения в том районе нет. Да, ещё известно, что Мишель оставила подруге на автоответчик сообщение: мол, поехала к клиенту подписать документы. Но вы понимаете, искать этого клиента, что иголку в стоге сена. Больше не нашлось ни одного, кто мог бы сказать, что видел её после того злополучного вечера, – продолжил Харрис. – Прошло девять дней. Дело закрыли. Мы взяли образец ДНК у Криса, отца девушки, и её начальника Гордона, чтобы в случае находки трупа сразу исключить их из списка подозреваемых.

– Отлично! Какая прозорливость с вашей стороны.

Он покачал головой.

– Многолетний опыт.

– Вы выделите нам с Томом уголок, где бы мы могли разместить? – я шмыгнула носом, чувствуя, действие назальных капель, которые запшикала по дороге сюда, заканчивалось.

– Без проблем. Вы очень поможете нашему отделу, если раскроете безнадёжное дело, – докурив сигарету, Харрис тщательно затушил её в пепельнице, пока окончательно не смял.

– Значит, думаете, девушки нет в живых?

– О, насчет этого сомнений нет, – мрачно ответил он. – Чутье подсказывает, в скором времени вы обнаружите труп бедняжки. Приличные девушки, если верить словам свидетелей, просто так не исчезают. Вы согласны с этим убеждением, детектив Берч? – Харрис с ухмылкой посмотрел на меня, словно я до этого бы никогда сама не додумалась.

– Да. Это моя рабочая версия, сэр.

Он пару секунд смотрел на меня, а потом резко встал.

– Спасибо, что выкроили время, детектив Берч.

В его голосе появился холод.

– Не за что.

Я встала, и когда собиралась выходить из кабинета, он сказал:

– Найдите в отделе Роберта Мура, он всё для вас устроит. По возможности держите меня в курсе событий. Без разрешения не предпринимайте никаких спецопераций. И…удачи! Она вам точно потребуется.

Утвердительно кивнув головой, я вышла.

Следующие два часа ушли на то, чтобы обустроиться на новом месте, отсмотреть собранный детективом Муром материал, послушать присланную Крисом запись с автоответчика.

Посовещавшись, мы разделились. Том остался в участке, разбираться с базой данных Мишель. Требовалось отсеять всех мужчин и начать проверять каждого. На это уйдет уйма времени, но с чего-то надо начинать.

Сама я отправилась к первому в списке свидетелю. Ею стала кассирша из супермаркета. Алана Уокер.

ГЛАВА 5

Я ехала по незнакомым улочкам Нью-Джерси. Пришлось вбить в навигатор адрес, чтобы добраться до места. Район, по которому продвигалась, в основном состоял из старинных на вид зданий, по обочинам которых вместо фонарей росли деревья.

Улица, на которой жила Алана, была усыпана листвой, осыпавшейся с нависших над дорогой кленов. Пришлось оставить машину за несколько метров от места назначения, потому что парковка у дома занята сплошь машинами. Видимо я приехала не вовремя. Количество машин говорило о том, что в доме празднуется какое-то событие.

Ступая по тротуару, я испытала давно забытую радость. Любая связь с работой меня вдохновляла. Предстоял опрос свидетеля, и я вновь почувствовала себя в упряжке. Не хватало, конечно, Брайана – моего бывшего напарника, нелепо погибшего во Франции на горе Монблан. И от этого чувство радости сразу притухло.

Перед крыльцом нужного дома я остановилась и посмотрела на парадную дверь. Предстояло найти ответы на вопросы, которые помогут отыскать Мишель Эттвуд. Как у опытного детектива у меня сразу обострились органы чувств.

Я сделала, глубокий вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

«Пора действовать»,  – подумала я, поднимаясь по ступеням к входной двери.

Как только я постучала, её сразу открыла средних лет женщина. Словно она стояла за дверью и ждала стука.

– Кто вы? – резко спросила она, недовольно осматривая меня с головы до ног.

– Детектив убойного отдела. Глория Берч. Мне нужна Алана Уокер.

Секунду женщина изучающе рассматривала меня, а потом впустила в дом. Войдя, мы прошли по коридору мимо кухни, и попали в гостиную, в которой толпились люди с грустными лицами. Они собрались в кружок и что-то тихо обсуждали.

На диване, стоявшем посредине комнаты, сидела женщина с грустным лицом. Она обернулась.

– Простите, мне нужна Алана Уокер.

Женщина медленно поднялась с места, а присутствующие смокли и уставились на меня, как на нечто необычное. Женщина, тяжело ступая, пошла ко мне в полной тишине.

– Простите, а вы кто? – с полным непониманием произнесла она, переводя взгляд с меня на ту женщину, которая меня впустила.

– Детектив Глория Берч. Я работаю по делу Мишель Эттвуд. Она пропала несколько дней назад. Полицейский вас опрашивал, но мне бы хотелось услышать историю заново. Если сейчас не подходящее время, могу заехать позже.

– Ах, это…Ничего, ничего…я смогу уделить вам время. Извините, просто у меня умерла мать. Сегодня прошла погребальная служба. Мы недавно вернулись с кладбища.

– Соболезную вашей утрате, – сказала я, чувствуя себя неловко.

Алана измученная долгими слезами, смогла лишь кивнуть, уткнувшись в носовой платок, который крепко сжимала в кулаке. Она обладательница достаточно приятной внешности: голубые глаза, светлые волосы, собранные в пучок, и совсем неброская одежда.

– Мы можем поговорить в кухне, – произнесла она.

– Хорошо.

Она повернулась к присутствующим и предупредила, что вернется через несколько минут.

Чувствуя себя лишней, как пятое колесо у телеги, я пошла вслед за Аланой в конец коридора, который переходил в кухню.

Здесь никого не было. В мойке грудились пустые тарелки и бокалы. На столешнице стояли тарелки с закусками, рулеты и пироги.

Я выбрала свободный деревянный стул с широкой спинкой и уселась. Через несколько минут в кухню вошёл седовласый мужчина с волевыми чертами лица.

– Дорогая, ты не обязана помогать полиции в такой день, – возмущенно произнёс он, покосившись на меня.

Развернувшись в его сторону, я увидела невероятно грустный взгляд.

– Всё нормально, Джим. Это по пропавшей девушке пришли. Мне не сложно, – ответила Алана.

Джим кивнул, и, казалось, он не удовлетворен ответом. Во мне он будто видел угрозу.

– Я понял. Просто можно перенести разговор на другой день. Сегодня день траура. Тебе не обязательно разговаривать с полицейским сегодня, – настаивал мужчина.

Абсолютно невозмутимая Алана подошла к мужу и тихонько произнесла слова, которые всё же долетели и до меня:

– Послушай, это мой гражданский долг. Маму мне никто не вернёт, а у девушки ещё остаётся шанс быть спасённой. И, возможно, от моих показаний зависит её жизнь. Для меня это важно.

Джим кивнул и посмотрел в сторону коридора. Когда он убедился, что там больше никого нет, а собравшиеся продолжают тихо общаться в гостиной, он вышел, оставив нас наедине.

Алана взяла из навесного шкафчика стакан, налила воды и села рядом со мной.

– Хотите воды?

– Нет. Спасибо. Давайте поскорее закончим. Я и так чувствую себе не в своей тарелке. Приношу извинения за предоставленные неудобства.

– У полиции нет никаких зацепок относительно пропавшей девушки, раз вы здесь? – Усталость Аланы превратилась во что-то напоминающее полнейшее разочарование.

– Да, верно. Пришлось начать сначала. Мне нужны сведенья: где вы видели Мишель, когда? Вот, – я достала из кармана пиджака фотографию, – посмотрите на неё и расскажите всё, что вспомните.

– Так… Это было 10 сентября, около шести вечера, – Алана пододвинула фотографию к себе и взяла в руки, – девушка зашла просто за продуктами. Она набрала типичный набор: вино, сыр, багет и ещё что-то, точно не вспомню.