Империя Инфернум

– А тебе лишь бы пузо набить! – рассмеялся я.

– А чем еще заниматься в темнице? Тоскливо порой. На днях Сайли развлекала рассказами о Криелти, а теперь и ее не стало. Потрепали твои звери девицу!

– Что же интересного тебе могла рассказать альва? Хотя… Ты всегда питала слабость к этой расе. Так камеры заполнены альвами. Вот с ними и болтай. Прости, мужичонку для утех предоставить не могу. Участь у тебя такая. До последнего вздоха в одиночестве и смраде.

– Ха! Не зарекайся, сынок. Сегодня ты палач, а завтра пленник.

– Я и не сомневался, что у тебя хороший слух.

– Интересно, а твоя Нирель знает, что ты измываешься над собственной матерью? Одобрит она такой поступок? – прищурилась шантаи и заулыбалась.

– Мои игрушки делают все, что я им скажу. Мау не имеет своего мнения.

– Да ну! Поэтому она завтра будет судить Дирама? Родной, ты сам заразился проказой, от которой так долго бежал. Пришел твой черед совершать глупости из-за женщины. Совсем скоро ты поймешь насколько слаб перед хрупкой мау.

Умеет она накалить меня до предела. Я уже сжимал кулаки, едва сдерживая зверя.

– Я вижу тебя насквозь, Кирон, поэтому ты заточил меня в камеру. Тебе больно смотреть на себя в зеркало и видеть уродливую сущность.

– Я заточил тебя потому, что ты предала отца и меня! Ты расплачиваешься за гнусные поступки, за издевательства над теми, кто дорожил тобой!

– Если так, то и тебя настигнет расплата, сынок. Ты хлебнешь из ее рук столько боли, что она не сравнится с моей. Нирель существо, которое способно разрушить империю, которую ты строил веками. Она вывернет тебя наизнанку и заставит посмотреть в зеркало. От того, что ты там увидишь, сам не захочешь жить.

– Мне порядком надоели твои желчные речи. Захлебывайся ею в одиночестве.

Я поспешил покинуть темницы. Мать кричала мне что-то вслед, но я уже не слышал ничего. Меня больше волновал предстоящий праздник. Он должен пройти не менее помпезно, чем сорванный гадкими альвами. Но теперь пиршество намечалось во дворце. Нет смысла устраивать его на площади, ведь больше половины воинов полегли в бою.

Слуги постарались на славу. Посреди чан со скумой, которая лилась рекой. Зал украсили символикой Инфернума. Красные приборы и скатерти на столах. Сияющий металлический трон, а рядом кресло советника. Я надел свой лучший камзол и маску, которая закрывала все лицо и оставляла только вырезы для глаз. Поглощать пищу и напиваться в ней не получится. Но не для того я восседал во главе стола.

По моему приказу Нирель нарядили в красное платье, скрывающее прелести мау. А еще я подобрал ей маску на пол лица. Прикрыты только глаза, что сводили с ума мужчин. Этим я обозначил ее роль на празднике. Отныне она моя правая рука. Пусть это противоречит всем законам империи, но указ уже подписан и вывешен при входе в замок. Теперь все знают, что мау обладает неприкосновенностью на уровне власти. За спиной судачат слуги, да и новость о назначении разнеслась по всему Инфернуму. Я страшился только того, что мау империи поймут это, как освобождение от гнета. Сегодняшний праздник в этом плане мне на руку. Доказательство того, что ничего не изменилось, и они остаются грязными тварями.

Руки Нирель в кружевных перчатках дрожали. Она молчала, но я чутьем зверя ощущал тревогу, исходящую от нее. Мне хотелось прижать ее к груди и успокоить, ведь мау ничего не грозит, но подобные жесты на глазах у всех неприемлемы для императора.

– Шантаи чувствуют страх. Уйми дрожь. Тебе по должности не положено бояться вояк, – шепнул я ей на ухо.

Нирель вздохнула и посмотрела на меня.

– Я никогда к этому не привыкну. Не понимаю, как ты можешь лицезреть жестокость, – она резко перевела взгляд назатравленных мау разных рас, что толпились в углу зала.

– Лицезреть, – рассмеялся я. – Я собираюсь в них участвовать, зверек.

Она порывалась что-то ответить, но видимо не могла подобрать слов. Я получал особое удовольствие от ее наивной реакции на происходящее. Казалось, что Нирель выросла не в империи Инфернум и всего несколько дней назад свалилась с неба. При падении сильно ударилась головой и напрочь забыла, откуда взялась.

– Ты тоже можешь участвовать. Пленных в темницах хватает. У тебя, как у советника императора есть право после меня выбрать объект для утех.

Она округлила глаза так, что это было видно через маску. Спрятала дрожащие руки под стол и отрицательно покачала головой.

– Твое право.

– Ты обещал за ужином обсудить со мной вопрос…

– Кого ты хочешь отпустить? Дирама?

Я застыл, ожидая ответа.

– Сайли. Я хочу, чтобы ты отпустил ее домой.

– Я бы с удовольствием, зверек, но альва знает о тебе слишком много и при этом не рассказывает. Почти все пытки на ней уже использовали. Если у тебя получится развязать ей язык, то можешь поступать с пленной, как пожелаешь. Как тебе такое предложение?

– А если она и так рассказала все, что знает?

– Поверь моему опыту общения с альвами, я чувствую, когда они недоговаривают. Сайли скрывает что-то важное, то, что мне знать не положено.

– Хорошо. Я постараюсь добиться от нее правды, но не с помощью пыток. Прикажи привести ее в мои покои.

– Что ж, как только лекарь поставит альву на ноги, ее приведут в твои покои.

Нирель улыбнулась и отпила из кубка скуму. Но разговоры и яства не могли отвлечь ее от происходящего в зале. Мау визжали до одури громко. Выкрикивали ругательства и пытались вырваться из лап изголодавшихся по женской плоти воинов. Сегодня кармусы жестокостью переплюнули шантаи. Гарпи пока оставались в стороне – довольно пассивная раса. Их трудно удивить толпой сочных мау. Они всегда с большей охотой крутились у чана со скумой, чем ныряли под юбки мау. Нагилов в моем войске почти не осталось. Их раса самая уязвимая и в то же время самоотверженная. Вот уж кто наравне с могучими шантаями бросаются в бой на более сильного соперника и погибают за свою империю с честью. Они развлекались беседой с мау расы кармус. Не раз замечал, что их привлекают женщины в теле.

Я снова взглянул на Нирель, которая не знала, куда себя деть, то и дело, ерзая на стуле. Ей хотелось сорваться с места и убежать с праздника. Я бы мог ее отпустить, ведь Тулек сегодня мало пил и внимательно следил за девицей, но меня так и подмывало посмотреть на ее реакцию, когда выберу себе мау для утех.

– Тулек, приведи мне вон ту мау! – указал я на нетронутую воинами нагилу. Не зря мой выбор пал на эту расу.

Нирель впилась в меня взглядом.

– Повелитель, можно мне пройти в уборную? – привстала Нирель, но я усадил ее на место.

– Позже, когда Тулек освободится и сопроводит тебя.

Она сглотнула и ухватилась за кубок двумя руками.

Воин привел нагилу. Я жестом приказал ей встать на колени.

– Развязывай! – указал я на свои штаны.

Она покорно исполнила приказ, освобождая орган, обхватив его ладонью. Мау не осмеливалась смотреть мне в глаза. Она замерла, ожидая следующего приказа. Тулек смеялся, вгрызаясь в кусок мяса, с которого стекала кровь прямо по локтям вояки. Он любил зрелища и получал больше удовольствия от наблюдения, нежели от действа.

Будто невзначай я посмотрел на Нирель, которая побледнела и оцепенела. Статуей сидела в кресле без движения.

– Ласкай губами! – распорядился я, но не успела нагила коснуться набухшего от возбуждения органа, как Нирель сорвалась с места, подскочила к мау и оттащила ее от меня.

Теперь я оцепенел.

– Пошла вон! – закричала Нирель и нагила в страхе убежала, угодив в руки кармусов.

Я смотрел на Нирель, грудь которой вздымалась от гнева. Она сжимала кулаки и больше не походила на затравленного зверька. Она сорвала маску с лица и посмотрела на меня злыми синими глазами.

– Тулек, сопроводи меня в уборную, – ее голос дрожал, но она старалась держаться достойно, хотя за ней уже с интересом наблюдали воины.

Я завязал штаны и вышел из-за стола.

– Я сам тебя отведу.

Нирель бросилась из зала и я вслед за ней. Схватил ее за руку в коридоре и прижал к стене.

– Что за выходки?!

– Удовлетворяй свои похоти в мое отсутствие! – закричала она.

Я рассмеялся. Такое блаженство давно не испытывал. Это сравнимо с победой в бою.

– Какое тебе дело до моих утех, зверек? – прошептал я ей на ухо, сгорая от желания сорвать с себя маску и губами коснуться пульсирующей вены у нее на шее.

– Никакого! Не мучай при мне мау!

– А мне показалось, что ты поступила с ней более жестоко, чем я.

Нирель со злостью впилась пальцами в мои волосы.

– Я хочу покинуть праздник. Неважно себя чувствую.

Я покрыл ее руки ладонями и убрал их от себя.

– Конечно, иди. Надо выспаться. У тебя завтра тяжелый день. Состоится суд над Дирамом и ты будешь решать его судьбу.

Глава 20

Дирам

– Эй, Дирам, не спишь?

– Чего тебе, Айдис? – каждое слово отдавалось болью в горле после пыток с водой, но чтобы мать Кирона услышала меня, приходилось повышать голос. Нас разделяла глухая каменная стена.

– Как тебя угораздило ослушаться Кирона? Она того стоит?

– Она и не того стоит! – я вспомнил улыбку Нирель и вздохнул. Я рискнул и проиграл. Теперь мне никогда не коснуться ее нежной кожи, не получить в награду поцелуй. Кирон отнял то, что годами принадлежало мне. Сорвал цветок, за которым я так долго ухаживал. Надо было вонзить меч в его сердце еще тогда, когда он находился в забвении. Зря я считал его другом и спасал его жизнь, подставляя свое тело под удар. Кирон всегда был подлым и жестоким. Айдис прямое тому подтверждение. Он никогда не прощает ошибок и только Нирель все сходит с рук. Император влюбился, но противился этому чувству. А Нирель… Вот уж кого не понять. То она ночами сидит у его кровати, то целует меня. Не напрасно империя Инфернум рождена в пренебрежении к женщинам. Они рушат все на своем пути. Губят судьбы сильных мужчин и предают. Всякий раз предают. Какой бы расы не была Нирель – она тоже женщина и ждать от нее хорошего ни к чему. Не побывав в постели ни у одного, уже разрушила дружбу правителя и советника, которая складывалась годами. Хотя, кто знает, может, Кирон уже вкусил ее плоды, поэтому так обозлился на меня.

– Как же интересно лицезреть эту мау. Впервые вижу, чтобы сынок поменял отношение к женщине. Еще и ты за нее страдаешь. Дирам, тебе то зачем это нужно?

– О, Айдис! Я увидел ее еще малышкой в Силве и скрывал много лет, оберегая от жестокости Кирона. Раньше я испытывал любовь к ребенку, а теперь люблю ее, как женщину и желаю до сумасшествия.

– Ха! Мне ли не знать, как сынок умеет нагадить, когда этого не ждешь! Весь в отца.

Вдали послышались чьи-то шаги и Айдис притихла. Тулек открыл мою камеру и оскалился. Его явно забавляла ситуация, в которой я оказался.

– Все уже готово.

– Где состоится суд?

Не думаю, что Кирон настолько меня унизит, чтобы устраивать всеобщее слушанье на площади.

– На площади, – пожал плечами Тулек, сделав вид, будто сочувствует.

Нет! Это переходит все границы! Он втаптывает меня в грязь по уши! Я посмотрел на шантаи, надеясь, что он просто пошутил, но не увидел улыбки на его лице.

– Ты уверен?

– Дирам, все уже готово. Даже жители Маскулайна расселись по местам.

Я шел по коридору, будто на эшафот и лоб покрылся испариной, когда ступил на возведенную из дерева конструкцию. Мы с Кироном ласково называли ее судьбишкой. Часто веселились, задавая пленным интимные вопросы, от которых они терялись. Сегодня издеваться, и смеяться будут надо мной. Друг и любимая. Сразу вспомнился пережитый в Криелти позор. Тогда я сбежал от унижений, получится ли в этот раз? Да и куда бежать? Для Аскорна я враг номер один. Там, как и в Инфернуме предательство империи не прощается и карается казнью. О пещере уже многие знают. Даже не представлял, где искать себе убежище, когда собственный дворец и тот не безопасен.

Тулек усадил меня на позорный стул посреди площади и сотни глаз с укором посмотрели на альву, посмевшего обидеть императора. Я старался не обращать ни на кого внимания, но когда на судьбишку поднялась Нирель в сопровождении Кирона, не выдержал, чтобы не проводить ее взглядом. Так прекрасна в черном платье, напоминающем судейскую мантию. Волосы подобраны в высокую прическу и лишь несколько завитков золота касались скул. Кирон ради меня не стал надевать камзол, нацепив любимую набедренную повязку. Тряпичная маска говорила о том, что он собирался во время суда пить и есть. Это великое пренебрежение. Уж я то знал!

Правитель приобнял Нирель за талию, когда она садилась за стол, и только потом сам удобно устроился в кресле, закинув ногу на ногу. Слуги принесли подносы с закуской и скуму. И народ не обделили. Нагилы предлагали им легкие фруктовые закуски и кубки с алкоголем. Все жевали и пили, предвкушая представление. А я чувствовал себя растоптанным. Плевать, какой приговор мне вынесут желанные губы, лишь бы побыстрее этот позор закончился. Если выживу сегодня, то найду способ отомстить Кирону. Он сполна хлебнет боли, которую мне пришлось испытать!

– Мой бывший советник Дирам обвиняется в нарушении указа и хищении мау, которая принадлежит мне.

Кирон схватил Нирель за руку, демонстрируя всем метку принадлежности императору. Она посмотрела на меня и поспешила опустить стыдливый взгляд.

– Поэтому и судить его будет Нирель, поневоле вывезенная из Маскулайна.

– На кол за непослушание! На виселицу! В темницу навек! – выкрикивал народ города. Им подавай расправы. Крови и зрелищ. Не хватило побоища с альвами.

Правитель жестом заставил всех замолчать, и на площадь опустилась звенящая тишина. Я смотрел на Нирель, не моргая, пытаясь поймать ее взгляд, но она не подняла головы, делая вид, что внимательно разглядывает узор на своем кубке. Я не знал, какое решение может принять мау, ведь ей выгодно мое заключение. И до меня дошли слухи, что Кирон сделал ее своим советником. Кто откажется от такой должности?

Молчание Нирель затянулось. Правитель выходил из себя, шепча ей что-то на ухо. Она кивнула и подняла голову. Посмотрела на меня, и я увидел слезы, что капали с ресниц на щеки. Что заставило ее плакать? Жалость к альве, который столько лет оберегал ее? Или иные чувства? Глупо надеется на второе.

– Я думаю, что пытки показали Дираму, что не стоит пренебрегать приказами правителя и впредь он не станет их нарушать.

Раздались разъяренные крики. Народ был недоволен решением Нирель, судя по недовольному виду, Кирон тоже.

– Но должности советника императора он все же недостоин.

Я не удержался и рассмеялся, а она сорвалась с места, путаясь в шелках платья, и убежала с площади.

– Дирам, сегодня тебе очень повезло. Мау помиловала тебя и за это ты будешь ей прислуживать наравне с Милтом. Суд окончен. Можете отправляться по домам!

Я потерял дар речи. Прислуга! Прислуга мау! Нет! Так меня не унижали даже в Криелти!

Глава 21

Нирель

То, что я пережила на суде можно сравнить с падением в навоз буртов. Кирон снова заставил меня чувствовать себя дрянью. Дирам поступал со мной скверно, пытаясь овладеть и унизить, но при этом он помогал маме прятать меня много лет от воинов. Альва отвез меня в Силву, когда я попросила, и был обходителен. Без него моя судьба в Маскулайне могла сложиться иначе и не думаю, что лучше, чем сейчас.

Я сделала все, что от меня зависело – оправдала, понимая, что жители города не одобрят подобный поступок. Да и Кирон давал однозначные наставления. Правитель жаждал расправы над альвой, наверное, он чувствовал примерно то же самое, что я на пире, когда оттащила нагилу от императора. Это случилось спонтанно, я не помню, о чем думала в тот миг. Мной правил только гнев и обида. Кирон оставался в моих глазах беспощадным зверем, но глубоко внутри я желала, чтобы он принадлежал только мне, касался только меня, смотрел только на меня. Его необузданная сила и мощь пробуждала низменные чувства. Я желала касаться его, смотреть в разноцветные глаза и тонуть в похоти. Мечтала оказаться на месте той нагилы, которая могла доставить ему удовольствие. Противно в этом признаваться самой себе. Я ведь всегда боялась близости с мужчинами, особенно с правителем. Страшилась боли, что он может причинить, а теперь страх сменился страстью, и я не знала, как погасить пожар, что разгорался всякий раз, когда он смотрел на меня или касался. Я сошла с ума в этой порочной империи. Меня больше не пугал зверь, загубивший сотни невинных душ. Но одну я все же сегодня спасу.

Уже не первый час я ждала, когда в покои приведут Сайли. И вот, наконец, дверь распахнулась. На пороге моей комнаты стояла альва, цепляясь за Милта, чтобы не упасть.

Я бросилась к ним.

– Оставь нас и никого не впускай, – распорядилась я, и нагил покинул помещение.

Я подхватила Сайли под руки и усадила на кровать. Сердце разрывалось от вида некогда гордой и прекрасной альвы. Сейчас она походила на растоптанную в бою тысячным войском женщину, чудом выжившую в этой схватке. Ссадины, укусы и синяки покрывали почти каждый участок ее тела. Она держалась за низ живота и смотрела в окно отрешенным взглядом. Эти твари сломали ее окончательно! Превратили в тряпичную куклу, с которой можно делать все, что угодно! Я села на колени и обхватила ее дрожащие худые ноги руками. Сайли вздрогнула и медленно перевела на меня взгляд. Я посмотрела в ее глаза и расплакалась. Ворох чувств, что я испытывала, вылился слезами. Я ненавидела Кирона и Дирама в этот миг.

– Сайли, я теперь советник Кирона и могу освободить тебя из плена. Ты вернешься домой.

Ее глаза резко оживились, будто рассеялась пелена тумана, и проблеснул лучик света.

– Правда? – не поверила она.

– Да, но…

– Конечно! – всплеснула она руками и скривилась от боли. – Разве могло быть иначе? Что ему нужно взамен?

– Он хочет знать кто я такая. Почему обладаю силой и насколько важна империи.

Меня тоже терзал этот вопрос, но не до такой степени, чтобы измываться над пленницей.

– Я уже сказала все, что знаю еще на пире, – ухмыльнулась она и покачала головой. – Видимо, так и умру в темнице Маскулайна и никогда не увижу сына и любимого.

Я сглотнула ком в горле, понимая, в какой тоске пребывает альва.

– Не умрешь. Я организую тебе побег.

Я встала с колен и подошла к окну, за которым слуги убирали площадь.

– Бессмысленно, Нирель. Я физически не дойду до Криелти. Или меня убьют по дороге гонцы Кирона или лесное зверье. Одной мне не справиться.

– А если на бурте?

– Спасибо тебе за все, но даже он меня не спасет. Нужен сопровождающий, который умеет владеть оружием, но никто не согласится им быть. Кто захочет рисковать жизнью ради пленной альвы?! Разве что… Нет! Это безумие!

– Говори! – повернулась я к ней лицом.

– Дирам, – выплюнула она со злостью его имя. – Ему небезопасно оставаться в Инфернуме. Кирон сгноит его. Не даст жизни, а я могу пообещать ему убежище. Он будет прощен за предательство, если доставит меня невредимой в Криелти.

Я смутно представляла, как организую побег ей одной, а тут надо вывести двоих. Но Сайли права. Выглядела она настолько плохо, что вынести долгую дорогу не сможет. Тогда и смысла нет бежать.

– Нирель, если Кирон узнает, что ты организовала нам побег…

– Не узнает! – отрезала я, хотя сердце забилось подстреленной птицей в груди, когда я представила такой исход. – Я поговорю с Дирамом. Если он согласится, я начну готовить для вас путь из дворца на свободу. Все это время ты будешь жить в моих покоях. Кирону я скажу, что выбиваю из тебя правду…

– Он не поверит, – хохотнула альва.

– Надо попытаться. Других идей у меня нет. А сейчас ложись и отдыхай. Я распоряжусь принести тебе еду.

Я вышла в коридор, где у моей двери стояли Милт и Тулек.

– Побудь с пленной, пока я не вернусь, – сказала я нагилу. – Тулек, принеси еду.

Шантаи вздернул брови.

– Я приставлен к тебе для охраны. Я не слуга, – скрестил на груди руки воин.

– Пожалуйста, я доверяю только тебе, – взмолилась я, опуская взгляд в пол, в надежде, что вызову в нем жалость.

– Ладно! Но в первый и последний раз, – буркнул шантаи.

Я кивнула и улыбнулась ему вслед. После суда Дирам должен был отправиться в свои покои и только завтра приступить к новым обязанностям. Я оглянулась по сторонам, убеждаясь в том, что коридор пуст и юркнула в нужную дверь.

В комнате бывшего советника царил мрак, поэтому я осторожно передвигала ногами, чтобы ни на что не наткнуться. В углу спальни мерцала свеча, едва освещая тонкую фигуру в кресле.

Я застыла на пороге спальни, наблюдая, как Дирам крутит в руках кубок со скумой и смотрит на поднос, наполненный едой.

– Как ты? – заговорила я, не решаясь зайти.

– Как видишь. В последний раз наслаждаюсь дарами прошлой жизни. Завтра переезжаю в лачугу для слуг.

Он с силой сжал ножку кубка и с шумом отхлебнул алкоголь.

– Проходи. Раздели со мной торжество, – указал он на пустое кресло.

Я присела, убирая волосы на бок. От напряжения вспотела шея и ладони. Я не знала с чего начать разговор и молча наблюдала, как альва вглядывается в пламя свечи.

– Спасибо, что помиловала и почтила своим присутствием, – от его голоса не веяло благодарностью, но я ее и не ждала.

– Я не знала, что все так обернется, – прошептала я и вздохнула.

– Я не виню тебя, Нирель. Каждый выживает, как может. Кто-то заслуживает почести умом, кто-то добирается до них через постель императора.

Я посмотрела в его красные злые глаза, которые испепеляли, прожигали до кости.

– В благодарность за спасение жизни правитель назначил меня на эту должность. В постели его я не была, и он пообещал, что не тронет меня.

– Какое великодушие! – рассмеялся Дирам. – Пробудила в звере жалость? Правда распространяется она только на тебя. То ли от страха, то ли от страсти, – пожал он плечами. Альва привстал, наполнил второй кубок и предложил мне. Я приняла его, но поставила на поднос.

– Я пришла не за колкими высказываниями. Я хочу помочь тебе и Сайли. Если ты сопроводишь ее в Криелти, то сможешь остаться там. Будешь жить, как раньше. Пить скуму и есть мясо.

– Сопроводить?! – удивился он. – Кирон сошел с ума и отпускает пленных на волю?!

– Он обещал отпустить Сайли за информацию обо мне, но она не знает больше того, что уже говорила. Поэтому я хочу организовать ей побег…

– Ты заразилась безумием от императора, Нирель! Не сидится на теплом местечке? Хочешь, чтобы Кирон втоптал тебя в грязь, как меня или того хуже уничтожил?

– Я спасу ее с тобой или без тебя! – вскочила я с кресла.

– Сядь. Мы не договорили, – смягчился его голос. – Почему я должен верить на слово мау, которую истязал собственноручно?

– Думаю, спасение ее жизни будет равной ценой за прошлые ошибки.

– Хорошо. Я согласен сопроводить Сайли и остаться в Криелти, но только если ты поедешь с нами.

– С вами? – опешила я.

– Кирон узнает о твоем предательстве и убьет. А мне незачем жить без тебя.

Дирам подошел ко мне и вздохнул, обдавая ореолом скумы. Прикрыл глаза и припал лбом к моей щеке. Слегка приобнял за талию и шепнул:

– Мы будем счастливы в Криелти, обещаю. Начнется совсем другая жизнь.

Я поняла, что без меня Дирам не сдвинется с места и будет даже терпеть унижения в роли слуги. Кроме него мне некого просить о помощи. Только альва не сдаст нас правителю. А наблюдая за ним в бою, я поражалась скорости и ловкости стрелка. Я хотела бы покинуть Маскулайн, но неизвестность Криелти пугала меня больше красного дворца. Совсем недавно я начала чувствовать себя здесь в безопасности, ощущать, что нахожусь дома. Странно, но я уже не мыслила жизни без зверя, который жил за стеной моих покоев. Я рисковала в любом случае.

– Обещаешь? – схватила я его за лицо, заставляя смотреть в глаза.

– Обещаю, Нирель. Я буду защищать тебя до последнего вздоха. Только будь со мной.

– Я убегу с вами, – заулыбалась я.

Дирам потянулся для поцелуя, а я судорожно соображала, что делать. Если оттолкну, то могу навести на подозрение, ведь бежать не собиралась. А если отвечу на поцелуй, то придется изображать эти чувства все время.

Стук в дверь спас меня от дилеммы. Я отпрянула от альвы и выбежала из спальни на голос Тулека.

– Я ищу тебя по всему замку! – закричал шантаи. – Ты меня подставляешь, мау!

– Прости, Тулек. Этого больше не повторится. Я пришла навестить Дирама. Не говори Кирону.

– Мне плевать на ваши шашни! Кирон ждет тебя в своих покоях. Пойдем скорее!

Мы добежали до нужной двери, и Тулек впихнул меня в комнату правителя, закрыв за собой дверь на ключ. В спальне императора не оказалось, но я услышала плеск воды за приоткрытой дверью, ведущей в ванную комнату. Легкое мерцание пробивалось сквозь щели, и я двинулась на шум.