Никогда не разговаривайте с незнакомцами

– Да? Я и не знала, – соврала Анна. Конечно, она знала о встрече, но идти туда не собиралась. И сейчас ей было неловко и странно видеть в этом успешном красавце своего бывшего школьного кавалера, которого она отвергла.

– Я приехал из Москвы специально на встречу, надеялся, ты там будешь, – признался Артем, – я хотел тебя спросить кое о чем.

– Да, конечно, – смутилась Анна, теперь не ощущая себя под его взглядом привлекательной семнадцатилетней красавицей.

– Почему ты пошла на выпускной с Димой, а не со мной? Мне казалось, я тебе нравился. А Димка… Он же так… несерьезно.

Анна слишком часто сама задавала себе этот вопрос и знала на него ответ, поэтому без заминки ответила:

– Ветер. Так захотел ветер.

Артем недоуменно сдвинул брови, хотел спросить что-то еще, но откуда ни возьмись порыв холодного осеннего ветра вскружил опавшие листья и швырнул их в лицо Анне. Она от неожиданности зажмурилась, и вдруг…

– Хотя нет. Какой еще чертик! – опомнилась Аня. Она решительно схватила листочек бумаги, смяла его и выбросила в открытую форточку, – Димка – балбес! Вся школа знала: когда он встречался с Таней, то целовался с Юлей во дворе! Он двоечник, и поэтому не поедет поступать ни в какую Москву, что бы ни говорил! А Артем – карьерист, собственник и зануда! Я не пойду на бал ни с кем из них двоих!

– Ты чего, Ань? – опешила Лена, испугавшись еще больше.

– У меня еще вся жизнь впереди! Пожалуй, я сама сделаю свой выбор, но точно не сейчас!

Улыбнувшись, Аня распахнула окно и впустила в комнату теплый весенний ветер, в котором чувствовался запах грядущих перемен.

Ключ от несуществующей двери

…и вымышленные стены

– Сегодня или никогда! Решено! – твердо заявила я, чувствуя в себе небывалый прилив сил и непоколебимой уверенности, – я уйду от него!

– Смешно, – хмыкнула Ирма, перед зеркалом укладывая длинные волосы в высокий хвост, – сколько раз я это уже слышала.

– Знаю! Но сейчас все по-другому! – отозвалась я и обернулась на собранную сумку с вещами, вспоминая, точно ли все взяла.

– И куда ты пойдешь, позволь спросить?

– В полицию! Потому что мой муж – преступник!

Ирма заливисто рассмеялась:

– Да брось! Ты преступников не видела! В полиции тебя отправят обратно домой, а ты же помнишь, чем закончился твой прошлый бунт?

– Да, – я печально вздохнула, потирая ноющие запястья с синяками, – именно поэтому я и должна уйти. Он домашний тиран и маньяк!

– Не драматизируй. Подумаешь, пару раз неудачно схватил в пылу страсти. Он же извинился и сказал, что больше такое не повторится, – беспечно отмахнулась Ирма, явно занявшая не мою позицию.

– Я ненавижу его! Ненавижу! – со слезами на глазах прошептала я, и мой отчаянный хрип прозвучал так жалко и ничтожно, что Ирма опять рассмеялась:

– Какие глупости! Помнится, когда ты выходила за него замуж, тебе нравились его страстность, грубость и необузданность. Что же изменилось за год?

– Я не подозревала, что все настолько… – я не могла подобрать подходящее слово, – ужасно! Но я так больше не могу! Я чувствую, если останусь с ним, то мне конец!

– Просто ты не ценишь то, что у тебя есть. Он тебя обеспечивает, покупает все, что пожелаешь, вы ездите отдыхать три раза в год… Не понимаю, зачем тебе от него уходить?

– Он мне изменяет!

– Подумаешь, – фыркнула Ирма, теперь сосредоточенно занявшись макияжем.

– Врет. Унижает. Мы постоянно ругаемся.

– Да ладно. Все так живут. Зато он заботится о тебе!

– Это я о нем забочусь! Без конца убираю, готовлю, стираю. Я для него как прислуга…

– Ой, да хватит уже ныть! – перебила меня Ирма. – Кстати, что ты там все время сминаешь в руках?

– Ничего, так, – отмахнулась я, скомкав бумажный самолетик и бросив его в сторону.

– У тебя явно проблемы с головой, дорогая!

– Вот именно! Из-за него у меня нервное расстройство! – обрадовалась я тому, что хоть в чем-то мы с Ирмой согласны, – хотя у кого его сейчас нет…

– Вот опять! – раздраженно упрекнула меня она, – что ты там опять складываешь?

– Просто скучаю по своей работе, – с грустью отозвалась я, пытаясь сложить фигуры из носовых салфеток, – ах, какие чудесные бумажные композиции создавала для реквизита в театре! А он мне не разрешает там работать!

– Тебя послушать, так ты замужем за дьяволом, – опять пренебрежительно фыркнула Ирма, – а многие готовы душу продать, чтобы оказаться на твоем месте.

– Я хочу обратно домой. Я так устала, измучилась и явно не в себе, а ты не хочешь мне помочь!

– Почему не хочу, – тут же возмутилась Ирма, – хочу! Давай, говори, что нужно, и я все сделаю!

– Ирма, – взмолилась я, – прошу, отдай мне ключ!

– Ключ, – недоуменно уставилась на меня она, – какой?

– От входной двери, – я указала в сторону, – я знаю, он у тебя.

Ирма забеспокоилась, и в ее голосе прозвучала тревога:

– Ты хорошо подумала? Это твое взвешенное решение? Уйти от мужа через год после свадьбы из-за какой-то ерунды?

– Он пьет, изменяет мне, ругается и запрещает мне практически все!

Ирма неодобрительно покачала головой:

– Давай успокоимся и все обдумаем. Нам нужен план.

– Я сюда не вернусь! – воскликнула я, вскочив с места и разбросав яркие красные самолетики, которые успела сложить за время нашей беседы.

– Одумайся! – Ирма вскочила вместе со мной, и мы обе застыли друг напротив друга, гневно глядя в глаза.

– Отпусти меня! Дай мне ключ! Я хочу уйти! – с ненавистью выкрикнула я, едва удержавшись, чтобы не кинуть в нее рядом стоящую вазу.

– Тебе не нужен никакой ключ, – поникла Ирма, – нет никакой двери. Все границы только в твоей голове. Если ты решила уйти, уходи. Не взвешивай все за и против, не ищи доводов! Прямо сейчас беги отсюда как можно дальше и не оборачивайся. Никакие двери не заперты.

– Хорошо! Сразу бы так! – обрадованно выдохнула я и бросилась к выходу из комнаты.

Но в последний момент, когда я уже дотронулась до ручки и со щелчком повернула ее в сторону, меня окликнули:

– Ирма, у меня к тебе один вопрос!

– Какой? – я обернулась, глядя на девушку, как две капли воды похожую на меня.

– Ты в курсе, что разговаривала со своим отражением в зеркале?

Заявление

…по собственному желанию

«Единственный способ избавиться от искушения – ему поддаться».

О. Уайльд

«Единственный способ избавиться от искушения – ему поддаться». Эта фраза, услышанная в каком-то фильме, второй раз за вечер навязчиво всплыла в памяти. Я отмахнулась, пригубила шампанское и окинула цепким взглядом гостей нашего корпоративного мероприятия, выискивая в толпе лишь одного человека.

Минут десять назад я видела его на террасе ресторана с бокалом виски в компании шумных коллег из отдела продаж. Он мне улыбнулся, приветственно кивнул и проводил долгим изучающим взглядом, который я ощутила каждой частичкой своего тела, едва прикрытого полупрозрачным платьем.

Специально он ко мне еще не подходил. Но я знала, что он выжидает. Играет. Создает напряжение. Впрочем, как и всегда. Весь вечер мы переглядывались, отправляли друг другу одним нам понятные сигналы, но дистанцию не сокращали.

Я неспешно прошлась по танцевальному залу и вот заметила в очереди к столику с горячительными напитками его высокую, статную фигуру. Остановилась и несколько секунд не сводила глаз с его затылка. Почувствовав мой интерес, он резко обернулся, встретился со мной взглядом и, получив от бармена очередную порцию виски, решительно направился в мою сторону.

Сердце замерло от предвкушения приятной беседы:

– Добрый вечер! Выглядите сногсшибательно, – его низкий, вкрадчивый голос окутывал мое сознание, – никому не говорите, но Вы здесь самая красивая девушка!

Выпитое игристое вино придало мне смелости:

– Благодарю. А Вы – здесь самый привлекательный мужчина, – очаровательно улыбнулась я.

И, правда, если кто тут и выглядел сногсшибательно, так это он – начальник финансового отдела. Дьявольски обольстительный брюнет, к которому я испытывала не поддающиеся описанию и здравому смыслу эмоции весь год. В дорогом, безупречно сидящем костюме, но без галстука, в светлой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, приоткрывающей его загорелую мускулистую грудь и шею. Внешне он оказался воплощением идеального, на мой взгляд, мужчины в расцвете лет, к тому же с неплохим чувством юмора.

Энергичная музыка сменилась медленной композицией, и он очаровательно улыбнулся:

– Какая приятная мелодия… Вы же не откажете мне в танце? – вежливо, но настойчиво спросил он, и я поняла, что у меня нет вариантов.

– Не откажу.

Поставила бокал на столик и шагнула ему навстречу. Одна его рука опустилась мне на талию, галантно заняв место на пояснице, а другая ласково сжала мою ладонь. Мы начали ритмично двигаться под старинную песню Элвиса Пресли «Люби меня нежно»; после отечественной попсы это оказался неожиданный выбор кого-то из сотрудников.

Даже через плотную ткань пиджака я сразу почувствовала опасную близость. Его пряный, восточный парфюм, смешанный с ароматом тела и дорогих сигарет, будил во мне запретные инстинкты. Воздуха не хватало, сердце бешено стучало в висках, и я отчаянно таяла, уступая магии этого вечера…

Такое головокружительное волнение я испытывала лет пятнадцать назад, когда на школьном выпускном танцевала с мальчиком, который мне нравился с девятого класса. И который вскоре после того стал моим мужем.

И вот сейчас. Обжигающее дыхание, взгляд внимательных карих глаз, эта легкая загадочная полуулыбка на губах – определенно, с таким искушением очень трудно справиться одной.

Меня пьянило осознание того, что мы танцуем на глазах у всего коллектива. И уже все равно, что завтра поползут сплетни, приправленные мерзкими шуточками: начальник финансового отдела и секретарь генерального директора поддались искушению на празднике в честь Дня строителя. Что ж, по крайней мере, это чуть менее пошло, нежели «секретарша и ее босс поехали в командировку на Мальдивы».

 …Он устроился к нам в организацию в тот период, когда я держала в ящике стола заявление об увольнении и со дня на день готовилась отнести его в отдел кадров, чтобы навсегда покинуть ненавистную мне должность секретаря. Ненормированный рабочий день, глупые личные поручения, вечные придирки директора, который то и дело срывал на мне свое паршивое настроение и прочий негатив. Бесконечные совещания, отчеты, посетители, звонки… Как же меня все это достало!

Но что-то изменилось, когда я впервые увидела его. Услышала низкий, чарующий тембр его голоса, восхитилась, как быстро он разобрался во всех строительных финансовых документах, как непринужденно завоевал расположение своих подчиненных, как уверенно и профессионально держался на собраниях…

Тогда я передумала увольняться. И начала ходить в спортзал…

– Наш с Вами первый День строителя, – с улыбкой заметил он, – если не ошибаюсь, на прошлом Вас не было?

– Да, я тогда не смогла прийти, – я удивилась его внимательности, – ребенок заболел, а мне не с кем было его оставить.

Я вспомнила, как сильно расстроилась, что не попала на прошлогодний праздник, потому что мой муж решил уехать с друзьями на дачу, а не сидеть все выходные с больным сыном.

– Очень жаль. И как Вам, все ли нравится сегодня?

– Да! Это лучший корпоратив за всё время, что я здесь работаю! Шикарный ресторан, а главное, не самый дешевый алкоголь.

– Мне удалось убедить директора, что коллективу необходимы подобные приличные мероприятия. Это сближает… – довольно двусмысленно прошептал он.

– Так все это Ваша заслуга?

Он пожал плечами, лукаво улыбнувшись, зрачки его темных глаз заметно расширились:

– Я же понимаю, как важно порой выбраться из лавины поручений и позволить себе расслабиться…

Опять простые слова прозвучали неоднозначно. Я чуть сильнее сжала мужские теплые пальцы, сгорая от недоступности и осознания того, что между нами невозможно ничего, кроме этого нежного танца.

Вдруг он склонился к моему уху и прошептал, касаясь горячими губами чувствительной кожи:

– Я вызвал такси. Черный седан ждет у выхода из ресторана. Я подойду через пять минут. Если Вы, конечно, не возражаете продолжить вечер в более спокойном месте?

На этих словах песня смолкла. Определенно, мужчина знал, как эффектно закончить танец. Выпустил меня из объятий, опять загадочно улыбнулся и направился в другую сторону, оставив меня в легкой растерянности. На размышления оставалось несколько минут, но я знала ответ.

 Дверца такси захлопнулась, и рядом со мной в темный салон опустился он. Близко. Опасно близко. Теплая ладонь тут же нашла мои холодные дрожащие пальцы. Машина тронулась, и с волнением в голосе я повернулась к мужчине:

– Но Вы женаты, да и я замужем… – под его пристальным взглядом я осеклась. В такой ситуации сложно было придумать менее нелепую фразу, но, как и все женщины, я тщетно цеплялась за остатки рассудка.

– Разве Вы не знаете, – он приподнял бровь и шепнул мне на ухо, – что единственный способ избавиться от искушения – поддаться ему.

Я вдруг вспомнила, откуда эта цитата, и возразила:

– Дориан Грей, а тем более лорд Генри не лучшие советчики. Помните, чем в книге все кончилось?

– Нет. Но это не совет. Скорее, жизненный опыт, – едва слышно отозвался мужчина. Я чувствовала обжигающе дразнящее дыхание на своей щеке и не могла больше сопротивляться. Его губы с привкусом виски властно накрыли мои в долгожданном, требовательном поцелуе, и остатки сомнений тут же исчезли под лавиной более сильных эмоций, сносящих все преграды на пути к избавлению от искушения.

Мы упоительно целовались, завалившись на заднем сидении, и, когда такси остановилось перед зданием отеля, я сама нетерпеливо потянула за руку своего искусителя, сгорая от накопившейся страсти и желания.

Я проснулась в смятой постели гостиничного номера одна. Потянулась, прислушиваясь к своему телу: похмелье, головная боль и неприятный осадок после сокрушительного разочарования.

Нашла под кроватью свой почти разрядившийся телефон: пять утра – и ни одного сообщения от мужа. Его уже давно не интересовала моя личная жизнь, впрочем, как и меня, его. И не трудно догадаться, что он имел в виду, когда говорил, что «поедет на дачу к другу на все выходные». Кстати, тоже отмечать День строителя.

Что ж, зато у меня достаточно времени, чтобы выспаться, привести себя в порядок и забрать ребенка после ночевки у одноклассника.

На самом деле такое легкомысленное поведение мне не свойственно, и поддаться подобному искушению я позволила себе впервые. Но никаких угрызений совести и тем более чувства вины я не испытывала. Только горькое разочарование.

Бурная пьяная ночь с мужчиной «мечты» оказалась совсем не тем, о чем я грезила все это время. В моих наивных фантазиях все происходило не так грубо и быстро. Его галантность и внимательность остались где-то за дверью офиса, и открылась другая сторона, которая мне абсолютно не понравилась. Его развратное нетерпение и напористость совсем не сочетались с образом интеллигентного и обходительного начальника одного из отделов в солидной строительной фирмы.

От вчерашнего романтичного настроения не осталось и следа, и я поплелась в душ. Срочно хотелось смыть с себя все последствия моей несдержанности, а вместе с ними и воспоминания о ночи.

В понедельник утром я, хмурая и недовольная, сидела на своем рабочем месте в приемной и без интереса листала ленту новостей в соцсети. Она пестрела фотками коллег с нашего корпоратива, но лишний раз вспоминать об этом совершенно не хотелось.

Впервые за долгое время я приехала на работу с ощущением злобной обреченности, проклиная толпы людей в метро и офис, расположенный на другом конце города.

От безоблачно счастливого настроения, с которым я уходила отсюда в пятницу, предвкушая субботний праздник, не осталось и следа. Я опять возненавидела свою работу.

Скоро начнется еженедельное собрание директора с начальниками отделов, и я увижу его впервые после нашей ночи. Раньше я не могла дождаться понедельника потому, что на совещании могла целый час ловить на себе его заинтересованные взгляды и чувствовать глупую, но такую ободряющую воодушевленность…

Сейчас мне становилось неловко от мысли, что придется сидеть друг напротив друга и смотреть на него после всего, что между нами было.

 На длинном столе я неаккуратно расставила бутылки с водой и стаканы, приготовила ноутбук для ведения протокола и устало опустилась на место, справа от директора. Он тут же принялся отчитывать меня за неверно оформленную презентацию, но я не слушала, только кивала и подпевала засевшей в голове песне Элвиса «Love me, Tender».

В зал стали приходить начальники отделов, и у многих из них был довольно похмельный вид. Однозначно, субботний праздник удался на славу.

Последним в кабинет зашел он. Тоже угрюмый, помятый и невыспавшийся. Извинился за опоздание, задержался на мне взглядом, секунду замешкался и, к моему облегчению, сел не как обычно, напротив, а за дальний конец стола – так, чтобы я не могла его видеть.

«Что ж, уважаемый, все с Вами понятно»… – мрачно ухмыльнулась я.

Оскар Уайльд оказался прав: я избавилась от искушения. Правда, избавление не принесло мне ничего приятного и оказалось совсем не таким, каким хотелось.

Последний год я с радостью приходила на работу, не опаздывала и была не против задерживаться после шести, зная, что он тоже в офисе и подвезет меня до метро. Не ленилась вставать на час раньше, чтобы сделать укладку и как следует накраситься, приходила бодрая и энергичная, лучезарно улыбалась всем посетителям.

Мой директор заметил перемены и повысил мне зарплату, которую я могла тратить не на мужа и ребенка, а на себя. Вскоре от той мрачной, насупленной и вечно недовольной секретарши, которой я была несколько лет, не осталось и следа.

Коллеги удивлялись, в чем секрет моего вдруг проснувшегося энтузиазма в работе и позитивного настроя. А он оказался до банальности прост: больше года я жила в столь необходимом мне состоянии безобидной, ни к чему не обязывающей и, главное, взаимной влюбленности. И это дарило мне хорошее настроение, бодрило, мотивировало просыпаться по утрам и даже заниматься спортом.

Теперь же работа снова превратилась в скучную, изнуряющую обыденность. Вставать в семь утра стало невыносимо тяжело, а краситься и наряжаться совершенно расхотелось.

Всю неделю он ни разу не заходил ко мне в приемную за кофе, как делал это раньше. Не писал в служебном чате шутки про секретарей, и мы ни разу не встретились на обеде в служебном кафе. Я избегала встреч с ним, и, очевидно, он делал то же самое.

Офисное волшебство рассеялось, и от этого было так нестерпимо грустно, что я сто раз пожалела, что поддалась этому пагубному искушению и согласилась продолжить вечер в более спокойном месте.

Чертов искуситель! Знал ведь, что способ сработает!

 Директор ушел рано, и я тоже собиралась домой, как в приемную вошел он. Приветливо поздоровался, очаровательно улыбнулся, но я лишь настороженно кивнула в ответ.

– Шеф на месте?

– Нет, сегодня его уже не будет, – отозвалась я. Он приблизился к моему столу, и меня окутала волна его резкого парфюма, который раньше мне казался головокружительным. Я невольно поморщилась: нельзя же так сильно душиться.

– Ясно, – он тяжело вздохнул, устало провел ладонями по лицу, – у меня такой завал в отделе. Аудит нагрянул раньше срока, даже пообедать некогда, – пожаловался он, – не видел тебя всю неделю. Как твои дела?

Это «ты» вместо привычного вежливого «Вы» резануло слух. Я снова недовольно скривилась и соврала:

– Да все хорошо. Хотя тоже много работы.

– После такого классного праздника опять тяжелые будни… – протянул он и вдруг предложил, – может, поехали поужинаем и выпьем вина?

Я растерянно смотрела в его темные глаза, не ожидая подобного приглашения. Да, он по-прежнему оставался привлекательным мужчиной, но… Что-то явно изменилось. Для меня.

– А после мы могли бы повторить ту ночь, – добавил он, склонившись ближе.

Тут уж я окончательно растерялась. Нахмурилась, прислушиваясь к своим эмоциям: почему внутри такая тишина? Где те приятные волнение и трепет от одного его присутствия? Когда от любого случайного прикосновения по телу проносились мурашки, а сердце делало кульбит.

Куда все исчезло? На корпоративе мне подмешали в шампанское отрезвляющее зелье?

– Сегодня я занята. Семейные обстоятельства, – сказала я, поднимаясь с места. На лице мужчины отразилось неподдельное изумление, он явно не ожидал моего отказа. Карие глаза недобро блеснули, но он быстро взял себя в руки.

– Что ж, как-нибудь в другой раз, – сухо отозвался он.

Я промолчала.

Он кивнул и быстро вышел из кабинета.

Ну как я могла все испортить? Зачем я ему тогда уступила? Как же мне нужны опять эти окрыляющие эмоции, искушающая влюбленность и притягательная недоступность! Как теперь жить без этого волшебства?

Я решительно достала из нижнего ящика стола свое прошлогоднее заявление по собственному желанию с незаполненной датой, распрямила его и вписала сегодняшнее число.

Да, поддаться искушению – это единственный способ избавиться от него. Но Вы точно хорошо подумали, прежде чем сделать это?

А тем же вечером, устроившись в кресле с бокалом виски в руке, он внимательно изучал картину в позолоченной раме, украшающую стену его спальни. Это был очень реалистичный портрет, написанный по фото с корпоративного сайта, который ему подарили на работе на прошлый день рождения. Очаровательная, но бестолковая секретарша генерального, с которой он неплохо ззавершил корпоративный вечер, не могла придумать подарка от коллектива получше!

Но как, ни странно, ему очень нравился портрет, стилизованный под знатного вельможу восемнадцатого века. И было что-то живое и притягательное в играх света и тени на его мужественном лице, изгибе приподнятых широких бровей и блеске выразительных карих глаз.

Несомненно, он очень привлекательный и состоятельный мужчина, и грех не пользоваться своим положением.

Вдруг губы на картине скривились в надменной ухмылке, и, казалось, его двойник одобрительно кивнул его мыслям. В ответ он приподнял свой бокал в приветственном жесте, нисколько не удивившись. Он принял это мимолетное видение за легкое опьянение и усталость, и улыбнулся. И эта улыбка была точным отражением хищного оскала его двойника на портрете.

Когда деревья снова станут зелеными

…а помада ярко-красной

Я вздохнула и с раздражением закрыла письмо из клиники с очередными результатами анализов. Все у меня в порядке: и глазное давление, и сетчатка не повреждена, и хрусталик на месте, и МРТ головного мозга тоже в норме.

«Психосоматика, – стоял комментарий от врача. – Обратитесь к психотерапевту».

«К психотерапевту! Делать мне больше нечего, – фыркнула я, – не поможет мне уже никакой психотерапевт».

Примерно полгода назад окружающий меня мир постепенно померк, утратил былую яркость и превратился в черно-белую гамму со всеми возможными оттенками серого. Как раз начиналась унылая питерская осень, пейзаж за окном не баловал разнообразием красок, и я не сразу заметила в себе странные изменения. Но с каждым днем на мою жизнь всё гуще накладывался нуарный фильтр, кроме цветов, забирая из моей жизни и без того скудные эмоции.

Я долго игнорировала происходящее и притворялась, что меня все и так устраивает. Ведь отсутствие ярких тонов в моей жизни мне практически не мешало.

Каким-то образом я понимала, когда на дороге загорается красный, и притормаживала с остальным потоком машин. Понимала, что у мужа ярко-желтая дурацкая куртка, которая мне никогда не нравилась, но, даже не замечая ее истинный цвет, я все равно раздражалась, когда видела его в ней. Я помнила, что когда-то деревья были зелеными, а небо – голубым, и теперь мне было достаточно это понимать, но не замечать.

Я устало откинулась на скрипнувшую спинку стула, разминая затекшие мышцы. Ужасно болела голова, и от этой боли не спасали даже три таблетки кетанала. Желудок свело от голода, потому что в конце квартала бухгалтеру некогда выйти на обед. А на экране буквы расплывались серым пятном, как всегда бывало после напряженного рабочего дня за компьютером. Но зато отчет был готов, и можно, наконец, поехать домой.

В половине десятого вечера. В пятницу.

К мужу, который придет позднее меня, потому что по пятницам он «ходит с друзьями на футбол». Где на самом деле он проводил свои вечера, я не вникала, потому что мне было все равно.

К сыну, который все время сидел за компьютером у себя в комнате, и общались мы только по ватсапу. Я устала пытаться воспитать из него приличного человека. Теперь мне было все равно.