Маранта

Камера знаменитого бандита находилась не просто под землёй, она была расположена отдельно, в конце длинного узкого коридора, с несколькими поворотами, каждый из которых перекрывала стальная решётка. Здесь можно было вообще не ставить никаких часовых – сбежать из такого места

мог лишь призрак. Маранта проговорила пароль, отсалютовала гвардейцу, которого должна была сменить и встала спиной к стене рядом с массивной дверью, снабжённой зарешеченным окошечком. Шаги часового постепенно затихли вдалеке, и в ушах у неё зазвенела давящая подвальная тишина.

– Красавица! – раздался вдруг в этой тишине бархатистый мужской баритон. – Красавица, я знаю, что ты здесь! Подойди к окошку!

Маранта обалдела от такой наглости. Она и сама хотела чуть позже заглянуть в окошко, а теперь этот нахал звал её, как будто она не гвардеец-часовой, а какая-нибудь служанка.

– Подойди, не бойся! – продолжал тот же голос.

– Мне нечего бояться! – сердито сказала Маранта, становясь напротив двери. – Чего тебе надо?

– Для начала, поглядеть на тебя! Интересно ведь – так ли ты красива, как твой голос, который я только что слышал?

– Ну и как! – Маранта пыталась сохранить сердитый вид, но это удалось её плоховато и она, помимо воли, улыбнулась.

– Ты прелестна! Вот только гвардейская форма тебе не к лицу.

– А что же к лицу? – спросила зачем-то девушка, понимая, что вовлекается в разговор навязанный заключённым, с которым по уставу вообще запрещено было разговаривать, но остановиться она почему-то не могла.

– Красивой женщине к лицу бывает, либо красивое платье, либо полное его отсутствие! – был ответ.

Маранта невольно рассмеялась.

– И не надейся!

– Я и не надеюсь, хоть это было бы очаровательно! Ведь меня скоро повесят, если Лоргин не придумает, что-нибудь поинтереснее!

– Ты это заслужил.

– С точки зрения закона, придуманного королём, да! А вот с точки зрения справедливости, это заслужил сам король.

– Так, хватит! Больше ни слова. Я не собираюсь обсуждать с преступником действия своего повелителя!

– Ну, я вообще-то не собирался с тобой обсуждать ничего такого. Я просто хотел пригласить тебя на ужин.

– Что?!

– Понимаешь, пусть король меня и ненавидит, но он приказал обращаться со мной, как с почётным военнопленным и кормить со своего стола. Бог его знает, зачем ему это понадобилось, но мне сюда столько всего натащили, что одному точно не съесть. Вот, взгляни сама!

Золас, от которого в окне были видны только глаза и нос, посторонился, и взору Маранты предстало не такое уж тесное помещение с накрытым столом посередине. Точнее этот стол, освещённый несколькими свечами, просто ломился от истекающих соком жареных куропаток, ломтей окорока, свежих булок в особой корзинке, пирожных в серебряных вазах и кувшинов с вином. А ещё там было множество разнообразных закусок и салатов, от вида которых у легко позавтракавшей девушки, засосало под ложечкой и предательски заурчало в животе.

– Даже если бы я согласилась, как ты себе это представляешь? – спросила Маранта, вновь рассмеявшись. – Ведь ты же заперт, а замки здесь такие, что и тараном не взять!

– Кому в наше время нужны тараны? Всё гораздо проще, красавица!

При этих словах, заключённый чем-то щёлкнул со своей стороны, и на глазах изумлённой Маранты бронебойная дверь открылась, пропев песню давно не мазаных петель.

Девушка отпрыгнула, выхватывая меч, но известный бандит и не думал нападать. Он просто стоял в проёме и улыбался, жестом приглашая её войти. Странно, но вместо того, что бы звать подмогу, Маранта стояла, как вкопанная, и только одна, непонятно откуда взявшаяся, мысль крутилась у неё в голове: "Он ещё более красив, чем говорили!"

– Ну, так как? – спросил разбойник, белозубо улыбаясь.

– Ты же мог сбежать! – сказала вместо ответа Маранта, не меняя позы.

– Сбежать? Врядли. Попытаться мог, но когда меня сюда вели, я заметил, сколько народу находится в подземелье и в помещениях к нему ведущих. Ну убил бы я того парня, что охранял меня до этого, а дальше что? Здесь такое количество решёток и у каждой свой замок. Незаметно не откроешь, бесшумно тоже. В итоге, что мне даст такой побег? Две-три жизни я возьму, прежде чем меня заколют или нашпигуют свинцом. Но зачем мне эти жизни? Я не Лоргин, зря губить людей не стану. Кроме того, с Гвардией я не ссорился, вот стража, другое дело. Впрочем, и этих дуболомов я луплю только тогда, когда они нападают. Ну, так как? Зайдёшь?

– Закрой дверь, тогда я не скажу следующей смене, что ты нарушил режим заключения!

– Нарушил что? – Золас искренне расхохотался. – И что тогда мне сделают? Впрочем, закрыть дверь я всё равно не могу – замок видишь ли сломался. Слушай, лапуль, тут у меня горячий поросёнок и такое вино, какое я не пробовал даже когда влез, как-то, в погреб твоего дружка Лоргина! Спрячь свою железку, и расслабься, а я даю тебе самое честное разбойничье слово, что не сбегу и не заставлю тебя делать что-либо против твоей воли!

И тут Маранта сделала то, что не смогла объяснить себе самой впоследствии – она вложила в ножны свою скьявону и вошла в камеру бандита Золаса. Возможно, были виноваты его гипнотические синие глаза… Кто знает?

Глава 5. Ничто человеческое…

– Так как же вышло, что они тебя схватили?

В руке Маранты был уже третий кубок вина, и он был наполовину пуст. Её меч мирно стоял в углу и Золас на него не покушался. Он вообще был замечательный, этот Золас! Маранта не привыкла к такому обхождению. Жизнь в Гвардии приучила её к простым, грубоватым отношениям, тяжеловесным солдатским шуткам, мыслям высказываемым напрямую, а тут…

Красавец-бандит был обходителен с ней, будто она была придворная дама, но его слова не были вычурными и заумными. Он выражался просто, слегка снисходительно и даже небрежно, но девушка чувствовала, что её уважают и ею восхищаются! И всё это говорилось искренне, если только не было тонкой и умелой игрой, но Маранте почему-то было всё равно, игра это или нет.

– Я сам во всём виноват! – ответил, слегка нахмурившийся, Золас. – Не рассчитал силу взрыва, вот меня и шарахнула собственная бомба. Если бы не это, я смог бы уйти к лодкам раньше, чем кто-либо из стражи очухался. Впрочем, меня ведь повязали не стражники.

– А кто?

– Да кто ж их знает? Наверно те, кого Лоргин послал за всем следить. У него ведь это обычное дело – стражник следит за гражданином, полицейский за стражником, тайный агент за полицейским, стукач за тайным агентом, а кто-нибудь ещё за стукачом и так далее.

– Ну, уж за Гвардией никто не следит! – рассмеялась, порядком захмелевшая Маранта.

– Ты уверена? – Золас хитро сощурился и заглянул ей в глаза. – Наивное дитя!

За такое сравнение любому другому она немедленно выбила бы зубы, но сейчас почему-то даже не обиделась. Более того, когда этот государственный преступник протянул руку и ласково провёл по её волосам, она не только не отстранилась, но даже потёрлась щекой о его ладонь.

– Иди сюда! – сказал Золас, пересаживая её к себе на колени.

– Что ты делаешь? – спросила девушка, ощутив его губы подле своих, а непосредственно под собой некий твёрдый предмет в происхождении которого не могло быть сомнений.

– Ты прекрасна! – сказали его губы, оказавшиеся, на сей раз возле уха. – Я хочу любить тебя!

И тут случилась ещё одна странность, которую Маранта так и не смогла объяснить ни тогда, ни после: она вдруг поняла, что сидит без одежды! Впрочем, теперь ей это было всё равно.

Нет! Не всё равно! Это было здорово! Восхитительно! Великолепно! Его мощные руки держали её крепко и нежно, а губы путешествовали по всему телу, с потрясающей быстротой оказываясь, то на шее, то на груди, то на животе. Маранта выгибалась дугой, откинувшись назад, подставляя себя под эти волшебные губы, а в следующий миг уже крепко обнимала своего возлюбленного и сама целовала его, бешено и страстно! Наконец она перекинула ногу, сев на него верхом и направила его естество в себя! Миг наслаждения был до того силён, что громкий сладкий стон вырвался у девушки, а её любовник, умело подхватив упругие ягодицы, стал помогать ей делать ритмичные поступательные движения, буквально насаживая горящее страстью лоно на свой могучий скипетр.

Глава 6. Он был лучший…

Маранта шла по коридору на слегка дрожащих ногах и улыбалась. Её дежурство только что закончилось, и она ушла, потихоньку послав Золасу благодарную улыбку. Их страсть кипела три часа подряд, способы любви менялись, и, закончив, они после небольшой передышки, наполненной нежными ласками, начинали всё заново! Золас был неутомим, но и она показала себя настоящей львицей, богиней страсти и повелительницей алькова! В результате они едва успели одеться и привести всё в порядок до появления следующих часовых. И вот теперь у неё внизу основательно побаливало, а ещё она чувствовала, как семя этого потрясающего любовника, струйками стекает по её ногам, щекоча разгорячённую кожу. Теперь надо было принять снадобье, которое хранилось у неё среди немногочисленных баночек с косметикой и простыми лекарствами. Несвоевременная беременность положит конец её карьере, неважно останется ли она в Гвардии или переведётся в стражу.

Нет, всё-таки, ну и приключение! Впрочем, она ни о чём не жалела. Чего греха таить? В свои двадцать шесть лет Маранта давно уже не была девственницей. Собственно, она перестала ей быть через два месяца после того, как поступила на службу к Лоргину. Её первым любовником был сержант гвардии с простым именем – Дик. Было ли это настоящим его именем, она так и не узнала. Менять имена при поступлении на службу стало давней традицией, а за два года их связи они так и не поговорили на эту тему. Вот тогда-то восемнадцатилетняя Маранта и оросила первой кровью жёсткую, пропахшую потом, койку в его, по-мужски, неприбранной каморке. Эх, золотое было времечко! Они почти стали семьёй. По крайней мере, грубоватый, но честный и преданный Дик, предлагал ей выйти за него и поселиться где-нибудь на ферме, подальше от города. Но ей нравилась королевская служба и она всё медлила с ответом. Дик погиб от стрелы варвара на восточной границе, когда Лоргин послал гвардию разобраться с бандой, замучившей местные поселения, которую никак не могла одолеть стража. Маранта неделю выла от ужаса и горя. Её не трогали, только в комнате, где она лежала ничком на кровати, таинственным образом появлялась на столе еда. Но через неделю совершенно спокойная, и как всегда собранная девушка-гвардеец вновь появилась на службе. Только глубоко запавшие глаза и неулыбающиеся губы напоминали о пережитом ею несчастье. Больше полугода у неё никого не было, а потом… Потом Маранта вдруг поняла, что беднягу Дика она, в сущности, не любила. Да, он был отличным парнем, хорошим другом и надёжным соратником, а ещё, нежным и страстным любовником. Возможно, выйди она за него замуж, он были бы счастливы. Возможно…

В общем, когда один из младших офицеров однажды пригласил её на свидание, она не стала отказываться и за это её не осудила ни мужская, ни женская половина Гвардии. Эта связь была недолгой, как и все другие, что были впоследствии. Сколько их было? Не меньше пяти. Или больше? Она точно не помнила. Наверно больше. Однажды Маранта даже приняла приглашение самого короля Лоргина. А что ей было терять? Она ничем и никем не была связана, а король всегда к ней хорошо относился, так зачем же обижать его отказом? Правда, Лоргин, несмотря на крепкое ещё тело, всё же был стар, но вот его слуга… тот был хорош! Девушка получила массу удовольствия, но это оказался первое и последнее её любовное свидание с монархом – вскоре Лоргин сильно заболел, а когда выздоровел, увлёкся совсем юными девочками, а Маранте к тому времени уже перевалило за двадцать. Зато она познала радость любви с двумя мужчинами сразу, и впоследствии ещё дважды позволяла себе такое изысканное развлечение!

До её чистенькой опрятной комнатки оставалось совсем немного. Вот он знакомый поворот, ещё два шага и будет дверь, ключ от которой она уже нащупывала в кармане…

Удар был сделан так профессионально, что девушка не почувствовала боли. Не переставая улыбаться, она безвольно осела на пол и свет погас в её глазах. Лишь одна мысль крутившаяся, где-то на периферии сознания, вдруг всплыла и буквально выкрикнула себя, сделавшись подобной раскату грома: "Золас! Он был лучший из всех, но его ведь скоро казнят, и мы больше не увидимся!"

Глава 7. Повинна…

Нестерпимо болела голова. Впрочем, не одна только голова. Всё тело ныло и болело гадкой дёргающей болью. По-видимому, её бесчувственную пинали ногами. Возможно, даже сломали несколько рёбер, но "королевская мантия" так сдавливала грудь с намертво примотанными к туловищу руками, что это невозможно было определить наверняка.

Маранта попробовала пошевелиться. Тщетно! Ей удалось лишь слегка приподнять голову, но это ничего не прояснило. Сквозь покрывало из собственных разметавшихся волос она ничего не увидела, поняла только, что в комнате, где она лежала связанная, словно овца перед закланием, горел тусклый свет, но его источник остался непонятен.

Сколько времени прошло с тех пор, как она очнулась? Это тоже было невозможно определить, но ей казалось, что минула вечность. Но вот, наконец-то послышались шаги множества ног, и свет вокруг стал ярче.

– Поднимите её! – сказал кто-то знакомым каркающим голосом.

Маранту грубо схватили за плечи и вздёрнули вверх, расстегнув при этом пару ремешков на "королевской мантии". Теперь она могла стоять на коленях. Стоять? Как же! Затёкшие, онемевшие мускулы не слушались, и она завалилась бы на бок, если бы кто-то не схватил её словно щенка за шкирку.

– Запрокиньте ей голову! – прокаркал тот же голос, но она по-прежнему не могла вспомнить, где его слышала.

Всё также грубо, её схватили за волосы и заставили смотреть прямо перед собой. И тогда Маранта увидела его. Он сидел в кресле, опустив голову, и не смотрел на неё. Боже! Как он изменился! Маранта на миг забыла о своём отчаянном положении и во все глаза уставилась на того, кого знала и кому служила уже много лет. Да, это был он, король Лоргин, её повелитель, покровитель и даже любовник. Но в то же время, это был не он! Тот Лоргин, которого она знала, был умён и энергичен, хоть и не всегда честен и благороден, как это подобает монарху, а сейчас перед ней сидел древний старик с шамкающим ртом и бессмысленным взглядом. Ужас!

– Приступим к суду! – каркнул снова этот противный голос, и на сей раз Маранта увидела его обладателя.

Этого человека она встречала и раньше. Даже припомнила, что зовут его, как-то странно – Гувор. Небольшого роста, лысоватый, скромно одетый с желтовато-розовой кожей и самодовольно-подобострастной улыбкой, он казался в толпе придворных лишним и попавшим в эту компанию случайно. Его и впрямь несколько раз принимали за слугу. Маранта припомнила, что в последний раз видела его стоящим возле трона, немного позади. Она ещё подумала: "А что это он там делает?"

– Присутствующая здесь женщина, обвиняется в нарушении королевского указа, запрещающего прелюбодеяние. Кроме того её вина усугубляется тем, что данное действие она совершила, во время исполнения обязанностей по охране государственного преступника с которым она и произвела сие мерзостное действие! Это означает, что бывший лейтенант гвардии Его Величества, по имени Маранта, совершила государственную измену и должна быть приговорена к смертной казни! Но прежде чем огласить приговор, я как первый советник короля и Главный прокурор королевства, спрашиваю своего монарха: виновна ли эта женщина в преступлении, в котором её обвиняют?

– Виновна, – прошамкал король, по-прежнему глядя в другую сторону.

– Повинна ли она смерти?

– Виновна, – опять промямлил монарх, который, похоже, не соображал, что происходит вокруг него.

– Нет, нет, Ваше Величество! Этот вопрос мы уже выяснили. Мне хотелось бы узнать, повинна ли она смерти? – Произнёс назвавший себя Главным прокурором с некоторой досадой в голосе.

На лице Лоргина отразилась некая работа мысли, которая доставляла ему явное мучение.

– Повинна, – наконец выдавил он из себя и закрыл глаза.

– И последний вопрос, Ваше Величество! – почти пропел прокурор, потирая руки. – Какой казнью мы должны казнить эту преступницу?

– Повинна, – ответил король голосом звучащим, казалось бы с того света.

– Достаточно! – каркнул прокурор и злобно зыркнул в сторону короля. – Этот вопрос мы решим сами. Проводите Его Величество в опочивальню!

В опочивальню Лоргина "проводили" весьма оригинальным способом – подошедшие с боков два амбала, просто взяли кресло и унесли его в неизвестном направлении, вместе с сидящим в нём королём.

"И это весь суд? – подумала Маранта. – А где же адвокат? Меня что никто защищать не собирается? А моя служба все эти годы? А то, что я не раз спасала королю жизнь, что, тоже не имеет значения?"

Но вслух она не сказала ничего. Было ясно, что здесь спорить бесполезно.

– Господин Главный прокурор! – пробасил кто-то над её ухом, и она поняла, что это говорит человек, держащий её за шиворот. – А разве не следует допросить её с пристрастием, прежде чем вешать? Ведь она сообщница Золаса!

Прокурор, собравшийся было уходить, остановился на миг и призадумался.

– А, некогда! – каркнул он, махнув рукой. – Запри её до завтра в камере и сразу после этого ко мне. У нас сегодня ещё много работы!

Глава 8. «А ты страстная!»

Пол в камере, куда бросили Маранту, был холодным и сырым. Снять с неё "королевскую мантию" никто не удосужился, а потому стоящая на небольшом столике чаша с водой и лежащая там же краюха чёрствого хлеба, выглядели настоящим издевательством. Единственно, что хорошего сделали тюремщики, это то, что её оставили в сидячем положении, прислонив спиной к стене. Всё же лучше, чем лежать ничком!

Время вновь потянулось медленно и тоскливо. Маранта уже начала думать, что если казнь неизбежна, то лучше уж пусть она состоится поскорее, лишь бы закончилось это мучительное ожидание. Вдруг яркий свет хлынул в крохотное зарешеченное окошко. Лязгнул замок, и в открывшуюся с визгом дверь втиснулось что-то громадное. Это что-то поставило на стол масляную лампу и прогудело знакомым голосом:

– Ну, вот и я, красуля! Не ждала так быстро?

Маранта поняла, что это был тот самый палач, который держал её за шиворот во время судилища, а потом отволок сюда несколько часов назад. Тогда ей было не до него, но теперь она по достоинству оценила красную рожу в обрамлении грязно-рыжих волос, огромные ручищи и гадкий запах, исходящий от этого чудовища.

– Я вижу, ты рада! – продолжал жирный боров, мерзко осклабясь. – Давеча хозяин не дал мне с тобой позабавиться, времени, дескать, нету. Но он не запретил это сделать, когда работа закончится. Вот потому-то я здесь! Да ты не бойся, пытать не буду. Пока не буду! Я пришёл, чтобы дать тебе последнюю радость в этой жизни! Оцени мою доброту.

С этими словами он развязал несколько шнурков "королевской мантии" и обнажил девушку снизу до пояса. Она не сопротивлялась, всё равно затёкшее тело было не способно на это. Палач поднял её с пола, положил на жёсткую тюремную койку, а сам лёг сверху, натужно сопя и воняя смесью чеснока и перегара.

– Правильно, вот так и лежи! – приговаривал он, возясь с застёжками своих штанов. – Хорошая девочка! Сейчас я принесу тебе славного дружка.

Маранта почувствовала, что в неё входит нечто твёрдое и толстое, вроде полена, но вместе с тем она ощущала, как омертвевшие мышцы начинают оживать и кровь пульсирует в них, а изнутри в живую плоть будто вонзаются сотни тонких иголок. Поняв, что может двигаться, девушка подняла ноги и скрестила их за спиной своего насильника, сцепляя в замок.

– А ты страстная! – с удивлением сказал тот, не переставая ритмично двигать тазом. – Признаться не ожидал такого… ААААААААААААА!!!

Тело палача взметнулось вверх, а руки судорожно пытались отодрать от себя вцепившуюся в него фурию! Мощные мышцы её лона, натренированные с помощью специальных упражнений, сжали, словно тисками его мужское достоинство, а острые зубы, тем временем, вцепились в сонную артерию!

Следующим рывком палач смог-таки отшвырнуть от себя Маранту. Она отлетела к стене, ударилась затылком, но не почувствовала боли. Выплюнув кусок отхваченной зубами плоти, девушка подпрыгнула, словно пружина и отточенным, многолетними тренировками, движением, врезала твёрдой, словно копыто, пяткой в бульдожью челюсть палача, пытавшегося зажать бьющий из горла фонтан крови! Раздался хруст ломающихся шейных позвонков и огромный, как буйвол, мужик, бесформенным мешком осел на пол. Некоторое время он ещё булькал, пускал кровавые пузыри и выпучивал глаза, но вскоре затих.

Маранта осмотрелась. Дверь в камеру закрыта, но на поясе у дохлого мерзавца висела связка ключей. Отлично! Теперь надо найти способ избавиться от смирительной рубашки под названием "королевская мантия". Название это было дано ей неспроста. В отличие от обычной смирительной рубашки, она спелёнывала всё тело, не давая ни малейшего шанса шевельнуться. Правда сейчас нижняя часть "королевской мантии" была развязана и девушка могла ходить, но руки всё ещё оставались намертво примотанными к туловищу.

Попинав немного тело палача, пленница быстро нашла то, что искала – широкий тяжёлый нож, способный служить коротким мечом в опытных руках. Теперь оставалось придумать способ достать его и разрезать многочисленные шнурки "королевской мантии". Первое оказалось не таким уж сложным. Пальцами ног Маранта, с четвёртой попытки, смогла вытащить это оружие из ножен. Второе было намного сложнее. Она пыталась пристроиться и так и этак, но никак не могла найти удобное положение для выполнения задачи. Время поджимало. С минуты на минуту сюда могли заглянуть другие тюремщики, а со связанными руками много не навоюешь. И тут ей пришла в голову некая сумасшедшая идея! Впрочем, как показывает практика, безумные идеи частенько срабатывают, как раз тогда, когда отчаянное положение не оставляет человеку выбора.

Маранта легла на пол и осторожно взяла зубами нож за обушок клинка. Потом она подползла к телу палача, лежащего на спине, и попробовала вставить нож рукояткой ему в открытый рот. Это у неё не получилось, и нож со звоном упал на каменные плиты. Так, не сдаваться! Проделав всю операцию заново, она, наконец, смогла добиться желаемого – нож торчал из открытой пасти мертвеца клинком вверх. Теперь оставалось надеяться, что он не выпадет, когда она будет резать проклятые шнурки.

Прошло не менее получаса, когда девушка почувствовала, что железные объятия "королевской мантии" наконец ослабли. Но тут её охватил настоящий ужас: затекшие руки не шевелились! А вдруг они не оживут вовсе? Спокойно! Паника, это гибель. Маранта принялась тереться локтями и спиной обо что попало – о стены, о стол, о койку. Смирительная рубашка размоталась и теперь висела мешком, но это ей было всё равно. Главное, что в онемевших мышцах появилась весьма ощутительная боль, а значит, они были ещё живы!

Вскоре она совсем сбросила проклятую тряпку и обнаружила, что больше никакой одежды на ней нет. Плевать! Ещё до её прихода в Гвардию они с девчатами неоднократно практиковали тренировку обнажённого боя в отдельном зале и прекрасно знали при этом, что парни наблюдают за ними сквозь все возможные щели и дырки в стенах. Не напяливать же на себя обратно эту дрянь? Заимствовать пропитанную кровью и вонючим потом рубашку палача, тоже не хотелось. Она раздобудет себе что-нибудь, когда выйдет отсюда.

Маранта вытащила нож изо рта трупа, вытерла его рукоять и сняла с жирной дохлятины пояс с ключами и ножнами. Конечно, надеть его на свои бёдра не получилось – в этом ремне не было бы тесно четырем, таким как она. Ничего, его можно было перекинуть через плечо!

Катастрофа поджидала её в другом месте – ни один из ключей не подходил к замку камеры! Как это? Ведь он же как-то сюда вошёл? Или дверь ему открыл кто-то другой? В любом случае надежда, быстро отсюда выйти, провалилась.

Девушка села на койку и задумалась. Похоже, вырваться не удастся. Что ж, тогда она захватит с собой столько тюремных крыс, сколько сможет, а там будь, что будет! В задумчивости она подобрала хлебную корку, упавшую со стола во время борьбы и принялась грызть её, рискуя сломать зубы. Вдруг в коридоре послышался шум. Вот хорошо, что не пришлось долго ждать! Маранта сжалась в углу, взяв нож наизготовку. Связка ключей тоже могла пригодиться: такой штукой запросто можно проломить череп, если он не защищён шлемом.

Шум в коридоре приближался. Теперь стали слышны шаги двух пар ног и разговор. Точнее шагали только две ноги, две другие вытворяли какой-то танец – то начинали дробно стучать, то прыгать, то вообще шаркали, будто их кто-то волок. Разговор был под стать этим шагам – спокойно говорил только один голос, другой скулил, заикался и повизгивал. Шаги остановились напротив её камеры. Маранта напряглась, как пантера, готовая бросится на вошедших.