Эхо Антеора

Нас считают абсолютным злом? Пускай. Мы слишком долго созидали, и теперь жаждем лишь разрушать. Да, мы предаемся низменным утехам, мы жадны, жестоки, бескомпромиссны. Мы надираемся в хлам, устраиваем оргии и проливаем кровь. Мы мертвы, но внутри нас пылает огонь, который мы больше не сдерживаем, и нет ничего прекраснее этого. И мы больше не корчим из себя возвышенных альтруистов, которые помогают людям ради всеобщего блага; нет, хочешь помощи – плати. Разве не это истинная справедливость? И мы помогаем – по-настоящему помогаем, в отличие от ангелов – тем, кому больше негде получить помощи. И да, взамен мы забираем души и заставляем их крутиться в агонии, но лишь потому, что это генерирует Ресурс, эфир, необходимый нам, как воздух; потому что без эфира, дитя, мы вновь становимся теми, кем и были века назад – жалкими и убогими калеками, да еще и мертвыми.

Я знаю, как устроен обет забвения. Вас отправят в другие миры, заставят затеряться среди их жителей и позабыть о том, кто вы есть на самом деле. И потому я предлагаю тебе контракт. Я дам тебе то, что тебе нужно: покажу, как устроено мое веретено. Но взамен ты позволишь мне изменить твою судьбу, и из всех шестерых близнецов именно ты отправишься в Ад, станешь считать себя демоном и забудешь о прошлом. Как только это случится, я позабочусь о том, чтобы вернуть тебе память, и тогда… Ты вынужден будешь присмотреться к миру, в котором окажешься, и самостоятельно понять, имеет ли он право на существование или же должен быть стерт в пыль, как и считают ангелы.

И однажды ты вынесешь ему свой вердикт».

…Некоторое время спустя Джупитер кружил над Долиной Истин, проверяя свое творение на точность и исправность. Сферический чаройтовый резервуар парил над островом, внушительный и грозный, заставляя своего создателя гордиться им и одновременно испытывать страх. Само веретено, Игла-ангелика, как его окрестили местные жители, было заключено внутри, в самом центре и пока что оставалось неактивным. После принесения обета оно должно было запуститься и перейти в первую фазу – пульсации, или же накопления энергии. Окружавшая его сфера выполняла двойную функцию. Во-первых, она открывала на своей поверхности трансмост, связанный с самым диким (согласно тщательным исследованиям Джупитера) уголком Реверсайда – хмурыми и неприступными горами Рока. Во-вторых, она создавала эхо от пульсации Иглы, такое сильное, что оно распространялось на весь эфирный спектр того мира, позволяя собирать души в любой его части без непосредственной близости погибшего и веретена. Спустя две сотни лет, после накопления достаточного количества душ, артефакт должен был перейти во вторую фазу – вращения, или же выплеска энергии. Благодаря нему трансмост перенаправлялся в Ад, а каждая душа на веретене трансформировалась в одно из существ, которым предстояло отправиться на бой с демонами. Орфы настояли на том, чтобы самостоятельно смоделировать облик этих существ, и Джупитер, далекий от зоологии, решил не препятствовать им в этом. Увидев наброски странных рогато-крылато-пернатых животных, которые, по мнению ангелов, должны были наводить на врагов ужас и одновременно демонстрировать свою светлую природу, он даже не удивился, поняв, что их создавали исходя из художественных соображений, но никак не боевых. Но решил оставить все, как есть, ведь в любом случае собирался добавить «карателям», как их называли орфы, способность переходить в бесплотную форму, что должно было обеспечить им неоспоримое превосходство вне зависимости от их внешнего вида.

Вскоре к полету брата вокруг артефакта присоединились и близнецы, обращенные в кречетов, и завязали непринужденный разговор. Это был последний раз, когда они вот так болтали все вместе, но Джупитер совсем не помнил, о чем была та беседа… Кажется, о какой-то ерунде. Зато он отлично помнил, какую горечь ощутил, когда на его глазах надменные и отстраненные орфы вдруг стали растерянными детьми, которым суждено было лишиться всего, включая самих себя, на долгие двести лет. И впервые в жизни он ощутил с близнецами единство, а его в глазах защипало, и он стрелой устремился вперед, надеясь, что никто не заметит его слез… Да, тема их беседы вовсе не была важна; болтовней они лишь пытались замаскировать свой страх.

Удивительно, но они не держали на брата зла за ту боль, через которую он вынудил их пройти для сбора ультрачаройта для конструкции, потому что беспрекословно подчинялись воле клана и верили в праведность своей миссии. Как и все до единого верили, понял Джупитер, глядя вниз на сородичей, собравшихся в долине и готовых к принесению обета. Единственным, кто продолжал сомневаться, был он сам. Производя тестовые запуски, поглощая веретеном души погибших людей и создавая из них «карателей», Джупитер чувствовал себя так, будто бы стал демоном еще в Эдене. Орфы отдавали должное его успехам и вместе с тем торопили с завершением проекта, ведь понимали: чем раньше будет произведен запуск, тем больше душ накопится. Они получали прозрение за прозрением, уверяя, что час принесения обета уже близок. Но, хотя юный ученый был уверен в надежности и отточенности конструкции, ее будущее вызывало у него немало опасений. Все могло пойти не по сценарию по тысяче причин, и, коль скоро речь шла о невероятном количестве энергии, последствия этого грозили стать катастрофическими. Даже в случае, если первой фазе предстояло пройти гладко, Джупитер не владел сведениями об Аде и не мог спрогнозировать, с каким числом противников «карателям» предстоит столкнуться, поэтому начиная со второй фазы все было писано вилами по воде. Он потратил кучу времени, растолковывая это своим сородичам и увещевая их в назначенный час хорошенько все взвесить и решить, не разумнее ли остановить артефакт, но в ответ встречал лишь холодное упрямство. Орфы твердо верили, что поступают согласно воле отца-эфира, и ни за что бы не согласились отказаться от намеченного плана.

Джупитер окончательно запутался и уже давно перестал понимать, где добро и где зло. Помочь ему разобраться во всем было способно лишь одно – время. Но именно времени у него не было. И хотя он, разумеется, не стал никому рассказывать о том, что узнал о демонах, слова Эсшаха постоянно крутились в его голове. Именно они заставили юношу-гарпию перед самым погружением в забвение, перед вихрем мрака, которому предстояло перемолоть его память и выплюнуть то, что от него осталось, в чужой далекий мир, выцарапать на чаройтовой сфере надпись, отражавшую все его сомнения и метания.

Ангелы мы или демоны мы?

Он и правда хотел это знать.

Дальнейшие годы были в сознании Джупитера яркой и практически безумной вереницей решений, событий и лиц, после того как он, согласно контракту, оказался в странном месте, известном как Ад.

Этот мир являлся эфирным и зацикленным, и из разумных существ был населен орфами, что делало его похожим на Эден; однако на этом сходства заканчивались. В отличие от своего антипода, чьи парящие острова были исполнены упоительной свободы, Ад, напротив, вызывал чувство скованности и ограниченности, ведь представлял собой огромное подземелье. Над всем его пространством раскинулось так называемое Верхнее Озеро – водная гладь, которая в зависимости от времени суток лучилась призрачным светом, отдаленно напоминавшим солнечный, или погасала до непроницаемой черноты, откуда выглядывали поросшие светящимся мхом скалистые пики, имитировавшие звезды. Хотя верхний свод держался сам по себе, порой создавалось впечатление, что его подпирают исполинские каменные колонны, которые встречались по всем землям Ада и зачатую становились основами для возведения бесхитростных жилищ демонов. Большинство территорий, освоенных нынешними обитателями, составляли каменистые и глинистые почвы, скалы и горы, болота и равнины, где росли лишь сухие живучие кустарники, грибы и светящиеся мхи. Из фауны здесь обитали некоторые животные, что водились и в Реверсайде, отобранные, кажется, по принципу своей отвратительности: чаще всего встречались грызуны, змеи, скорпионы, пауки, многоножки. Помимо обычных животных водились и эфирные – гарпии, горгульи, многоглазы, василиски, – постоянные нашествия которых не давали демонам заскучать. Поговаривали, что на севере и востоке земли Ада ограничивались бескрайним темным морем, где обитали куда более страшные чудовища, но на момент прихода Джупитера те территории все еще оставались неизученными, ведь орфов, как и при жизни, после смерти меньше всего интересовали исследования.

Посмертный переход орфов в статус демонов обеспечивался способностью, по сути похожей на еще один из даров, и Джупитер про себя окрестил ее даром Нежити. Этот дар помогал после смерти продолжить существование, превращая его в определенный набор дозволений и запретов. Особенно четкими были правила, касавшиеся взаимодействия с другими мирами: туда демоны могли являться лишь по желанию призвавшего, обязаны были четко обозначать цель своего визита, не имели права лгать, не имели права отдаляться от круга призыва больше, чем на три шага, не имели право производить разрушительные действия с живыми и неживыми объектами и так далее. Однако принцип сделки был куда глубже и лежал не только в основе взаимоотношений людей и демонов, но представлял собой краеугольный камень самого Ада. Этот мир позволял демонам жить в нем, но взамен требовал беспрекословного подчинения своим законам, главным из которых была исчерпаемость Ресурса. Любое эфирное действие взимало эфирную плату с того, кто хотел его произвести. Изначально предполагалось, что демоны будут получать эфир благодаря распаду души контрактных после смерти, однако такое количество оказалось ничтожно малым для нужд обитателей Ада, что сподвигло их придумать веретена – инструмент, способный удерживать души от распада и заставлять их генерировать эфир.

Куда демоны тратили полученный Ресурс? В основном на войны и защиту своих угодий друг от друга. Последнее, к чему обитатели Ада стремились, так это к цивилизованности. Они не возделывали земли, не разводили скот, не занимались ремеслами. Пропитание, которое им требовалось невзирая на их статус мертвецов, они в основном добывали благодаря охоте на диких зверей, птиц и монстров. Алкоголь, табак, пряности, наркотические препараты и прочие ценные вещи они получали на Поверхности за счет контрактов и потом делили между собой силой. Основную часть их жизнедеятельности, помимо охоты и войн, составляли азартные игры, драки, возлияния, издевательства наш душами контрактных и кобольдами, которых они сделали своими прислужниками, и, разумеется, рысканье в поисках новых и новых сделок, суливших им приток эфира, а значит – власть и могущество.

На взгляд Джупитера то, что демоны гордо именовали «жизнью после смерти», было скорее вечной борьбой за выживание, исполненной бессмысленной жестокости. Могущественные чудовища, которые держали в страхе Реверсайд, в действительности паразитировали на нем, прикрываясь до отвратительного банальной философией, столь же дешевой, как и у ангелов. Но сколь бы неприятны ни были Джупитеру демоны, он сам находился в шкуре одного из них; и пускай он был заточен в Аду обетом забвения, точно в темнице, благодаря Эсшаху он вернул память, а с ней и самое драгоценное – свои знания.

Он вернулся к исследованиям и установил, что веретена сделаны из кости; но пускай демоны добывали ее из собственного тела, она все еще оставались обычным чаройтом, ведь ее обладатели по сути были мертвы. Превращенный обетом в одного из демонов, Джупитер не мог пойти наперекор законам этого мира, но все же у него было преимущество перед другими его обитателями: он был жив. И потому мог изымать ультрачаройт из самого себя. Веретена, которые из него получались, были могущественнее и поддавались различным модификациям, и вскоре Джупитер придумал, как обернуть это в свою пользу.

И тогда в его голове выстроился рискованный, дерзкий и поистине грандиозный план.

Назвав себя мессером и постоянно меняя обличья, он стал заключать сделки с учеными, рабочими, лекарями, ремесленниками и другими мастерами своего дела. Он предпочитал приходить к старикам, ведь они были умудрены ценным опытом и одновременно не стали бы долго цепляться за жизнь. Получив в свое распоряжение их души, вместо того, чтобы заставлять их крутиться в агонии и вырабатывать Ресурс, он наделял их даром Нежити, позволяя обрести физический облик и вернуть разум, которым они владели на Поверхности. Находя к каждому подход при помощи немалого красноречия, он убеждал их занять его сторону и помочь ему в создании нового мира во имя блага для всех миров. Да, он не получал с душ эфира, зато получал ресурс более ценный – людей, что были готовы пойти за ним, силу, которая могла воздвигнуть среди одичалых земель новую цивилизацию.

Все начиналось с малого поселения в отдаленных территориях, куда отродясь не совались демоны-орфы. Увидев, что Джупитер не гнушается никакими сделками, сам Ад стал к нему со временем более лоялен, позволяя слышать даже самые незначительные желания людей. Джупитер помогал ребенку отыскать потерянную игрушку в обмен на мешок семян для посадки, подсказывал игроку правильный ход на шахматном турнире в обмен на клетку с курами. Шаг за шагом он шел к своей цели, бок о бок со своими контрактными выстраивая общину буквально с нуля, учась жить в недружелюбной обстановке Ада: собирать и производить ресурсы, сражаться, исследовать. С самыми верными из своих людей он заключал новые сделки, в обмен на их преданность награждая веретенами из ультрачаройта, с помощью которых те обретали возможность заключать контракты самостоятельно, а значит, становились новыми демонами. Те, в свою очередь, завладевали новыми душами и создавали новых демонов, и так далее, и так далее; но каждый из них так или иначе подчинялся тому, кто стоял на вершине цепочки. За какие-то десятки лет маленькая община на окраине превратилось в цветущее развитое королевство, единолично принадлежавшее Джупитеру, которое разрасталось в геометрической прогрессии.

Тем, кто не знал амбициозного мессера лично, могло показаться, что он – властолюбец, желающий подчинить себе как можно больше душ и упивающийся своим могуществом. Те, кто его знал, сочли бы происходящее действиями ученого, заполучившего поле для масштабного эксперимента по возведению цивилизации с нуля. И лишь один Джупитер ведал свой истинный мотив. Замещая населявших Ад орфов, которыми руководили неудовлетворенность, жестокость и злость, представителями шести народов, сполна испивших чашу горестей и не желавших ее другим, он давал демонам то, чего они отродясь не ведали – сострадание. И стремился создать истинную жизнь после смерти, которая бы стала не отчаянным мытарством в мрачном последнем пристанище, а новым шансом для тех, кто его заслужил.

Демоны-люди, которыми окружал себя Джупитер, постепенно теснили демонов-орфов, и, разумеется, последние не могли не заметить этого. Но когда они сообразили, что происходит, было уже слишком поздно. Разобщенные, они мало что могли противопоставить выросшей из ниоткуда могучей цивилизации. Кроме того, они уже долгое время испытывали дефицит Ресурса, ведь вне их ведома большинство контрактов уводили у них из-под носа более чуткие и прозорливые демоны-люди. Некоторые орфы попытались, объединившись, пойти войной на королевство Джупитера, но получили жесткий отпор и оказались разгромлены наголову; оставшиеся не нашли иного выхода, кроме как признать власть мессера и присягнуть ему на верность. С той поры новые орфы, которые оказывались в Аду, неминуемо становились его подданными; хотя они не обязаны были подчиняться ему напрямую, в отличие от связанных контрактами людей, они предпочитали делать это в целях собственной безопасности.

…Через много лет после того дня, как преданный забвению орф впервые ступил на земли этого мира, Ад оказался оплетен такой тесной сетью контрактов, что любой паук мог только позавидовать. И все ее нити сходились в руках Джупитера. Подданные преклонялись перед его властью и силой, а недруги могли лишь беспомощно скрежетать зубами. Под его руководством строились цитадели и города, создавались научные, ремесленные, промысловые базы и школы, в которых в том числе обучались сильнейшие бойцы – с определенного периода мессер повелел своим подданным формировать могучую армию. Со стороны все выглядело так, словно он уверенно и твердо идет к намеченной цели, которая, по слухам, состояла в дальнейшей экспансии Ада, а может даже во вторжении в иные миры. Мало кто мог догадаться, что в действительности все его деяния и решения были хаотической мешаниной из научных расчетов, наития и случайностей и направлены лишь на то, чтобы увести судьбу трех миров от будущего, которое сулило роковое Откровение.

Всецело поглощенный реформацией Ада, Джупитер слишком поздно понял, что Откровение, с которым он и его сородичи столь отчаянно боролись, стало неизбежным именно благодаря их борьбе. Ангелы убедили его создать оружие, от которого и погиб весь их клан, как и было предсказано. И, как и было предсказано, за их гибелью стоял повелитель Ада, новый король демонов, ведущий свой народ к славе и процветанию, хотя на момент создания Иглы он им не являлся и не знал, что когда-то станет.

За несколько лет до этого он заключил контракт с девушкой-орфом и уже после ее смерти, забрав ее в Ад, услышал ее историю. Она тоже была в клане изгоем, ибо верила, что лишь любовь, презираемая орфами, способна уберечь их от рокового Откровения. К тому времени пагубное влияние артефакта из-за переизбытка энергии сделало жизнь в Эдене практически невыносимой. Узнав о шести близнецах и о том, что один из них являлся создателем Иглы, девушка решила разыскать его, чтобы он убедил сородичей остановить злополучный артефакт. Перед тем, как отправиться на поиски, она для подстраховки вложила знание об Игле и шести ангелах в другие чаройтовые артефакты, чтобы в случае, если ее план по предотвращению запуска веретена провалится, кто-то из электов узнал правду и довершил ее миссию.

И все же девушка верила, что ей самой удастся осуществить намеченное; проблемой было лишь то, что она понятия не имела, где искать создателя Иглы. Видения повели ее на Распутье, но Джупитера она там не обнаружила, а затем из мира фантомов попала в Аверсайд. И там, в мире без эфира, оказалась в западне, вдруг поняв, что беременна. Из-за опасности потерять ребенка она не могла вернуться через Распутье, и потому предпочла остаться на Лицевой Стороне, решив, что сможет обрести там временный приют. В конце концов, это был исконный мир ее предков, так? Но она ошибалась. После пяти лет тяжелых испытаний она лишилась всего, что имела, включая дочь и собственную жизнь, хотя и повстречала того, кого столь рьяно искала.

А звали ее Рокана.

Уже оказавшись в Аду, она узнала, что Джупитер не в состоянии вырваться из оков обета забвения и сделать то, о чем она просит. Он сразу почувствовал ее презрение в свой адрес, когда она начала догадываться, кем он является в мире демонов и что из него сотворил. Сам он считал ее недалекой соплячкой, которой не дано было постичь все величие его гения. Но где-то за этим пренебрежением таилось чувство вины перед Роканой из-за выпавших на ее долю страданий, к коим он был косвенно причастен. Джупитер давно отрешился об ответственности, которую нес перед ангелами, ибо все они остались где-то там, в далеком недоступном Эдене; но повстречав одну из клана и узнав о происходящем из ее уст, ощутил, как былые сомнения вновь всколыхнулись в нем. И спустя несколько лет подтвердились худшие из его опасений. Благодаря дару Шамана он узрел видения о взрыве Иглы, уничтожившем его народ, и предпочел считать их лишь ночным кошмаром, но уже скоро они подкрепились: история гибели одной из первых жертв начавшейся войны, попавшей в Ад Алексис, подтвердила сбой в работе артефакта, по которой вместо Ада толпы «карателей» хлынули в Реверсайд.

И тогда мессер объявил всеобщее затишье, запретив демонам выходить на Поверхность, обрекая своих подданных на страдания от нехватки Ресурса. Рокана считала, что он, раз уж Игла не выполнила свое предназначение по уничтожению демонов, решил расправиться с ними изнутри, уготовив им затяжную мучительную гибель. Но в действительности Джупитер узрел в видениях будущего, что после долгого отчаяния забрезжит лучик надежды, и, боясь упустить его, своими руками поверг Ад в кромешную тьму. Время шло, и он все чаще думал, что увидел надежду лишь потому, что хотел ее увидеть, пока однажды в царившей вокруг звенящей тишине не расслышал тихое желание, что взывало к нему из далекой Магматики.

Явившись на зов, он вдруг узнал в растерянной отчаявшейся девушке малышку-орфа, дочь Роканы, чьи силы сковал в далеком Аверсайде давным-давно. И сразу понял, что именно она была его первой и последней надеждой. Дав ей контракт, Джупитер повел ее незримой нитью в далекий Эден и там оставил наедине с новообретенной силой, потому что… потому что если эта девчонка смогла выжить в Аверсайде, то разобраться с остальным ей было раз плюнуть, черт подери. Джупитер готов был посодействовать ей на этом пути, заключить с ней сколько угодно контрактов и даже передать все свои воспоминания.

И потому последние обрывались на том, что он стоял на коленях лицом к лицу с Луро – единственной, кто была способна остановить его творение, уничтожавшее Реверсайд.

20 Эхо

С помощью меморума Лу узнавала, как устроена Игла и окружавшая ее сфера. Как творить волшебство, о котором раньше не имела представления. Как работают и взаимодействуют планы, на которые раскладывался эфир, а также формулы и законы, по которым они существуют. Как управлять чаройтом, создавая из него новые инструменты и наделяя их новыми чарами.

Она узнавала о происхождении Клана Сирот, его укладе и взглядах на мир. Она самолично узрела Откровение – причину, сподвигшую ангелов создать нечто им не свойственное – могучее оружие, принцип работы которого они понимали так же плохо, как и угрозу, которую оно представляло для них самих. Узнавала она и об истории возникновения демонов, об устройстве их мира и о том, как значительно тот преобразился за последние годы. Узнавала то, что бередило ее душу и заставляло сердце неистово биться – о судьбе своей матери, о гранях ее личности, о пути, приведшем ее в Аверсайд, и о ее текущей жизни в Аду.

Но она также узнавала и много лишнего. Она узнавала каждого демона, с которым Джупитер общался, каждого человека, с которым тот заключил контракт, каждый предмет в интерьере его замка, каждую знакомую ему песню, каждое событие его жизни, веселое и печальное, знаменательное и незначительное, каждое его пристрастие, антипатию, привычку… Хотела Лу того или нет, она узнавала его целиком. Среди прочего она узнавала, что Джупитер ненавидит незаконченные истории и поэтому решил поведать все без утайки, от начала и до конца. Он мог бы ограничиться лишь частью своих знаний, показав с помощью меморума устройство артефакта, но хотел, чтобы Лу увидела всю картину целиком и поняла его мотивы. Поняла его.

Никто не знал доподлинную историю короля демонов, который носил маски и никогда не показывал свой истинный облик, и даже имени своего не раскрывал, приказав подданным называть его исключительно мессером. О да, он искал понимания. И Лу это уважала. Но теперь более чем двухсотлетняя жизнь Джупитера, которую юная орфа была вынуждена заново прожить вместе с ее обладателем, стремительной лавиной вытесняла Лу из самой себя.

Ей нужно было держаться за что-то, чтобы окончательно не сгинуть под этой лавиной. Она цеплялась за собственные воспоминания, думала о Хартисе, Нами, Вивис, Руфусе, Бха-Ти, Вальтере, леди Гвиневер… Она пыталась напевать мамину песню снова и снова, надеясь, что та защитит ее от разрушительных знаний. Но их было не остановить, и все остальное – то, что принадлежало Лу, то, что было ею самой, – угасало, словно затухающий очаг. Неважно, отвергала ли она инородный поток или пыталась с ним слиться, она неизбежно тонула, тонула, тонула. Разве думала она когда-то, что разум тоже может захлебываться?

Она не знала, сколько еще продержится. И не знала, сколько времени протянется меморум. Ее сознание почти полностью было поглощено чужим, и думать становилось все труднее. Неужели теперь, когда она наконец-то узнала правду о себе и с таким трудом приняла ее, Лу предстояло лишиться этого?

«Ну уж нет, – подумала она ускользающим разумом и вдруг ощутила знакомый внутренний толчок, когда страх и отчаяние вдруг превращаются в непокорную и могучую ярость. – Я с этим не согласна. Идите к черту».

Эфир был желанием. И желание Лу не потерять себя было сильнее всего.

В розоватом закатном свете неподалеку возвышалась фигура, но теперь уже не беременной женщины, а парня-гарпии, который пристально созерцал артефакт, скрестив руки и нетерпеливо рыхля землю кожистыми пальцами мощных птичьих ног. Точь-в-точь таким он был ввергнут в забвение почти два столетия назад, и за столь долгое время это был первый раз, когда он вновь принял свой истинный облик. Можно было счесть, что таким образом он пытается подчеркнуть свои открытость и искренность, но Лу теперь знала, что до искренности этому орфу, как до луны.