Эхо Антеора

Между тем, сияние ауры все усиливалось, и даже длиннохвостый невольно обернулся и осуждающе покачал головой, глядя, как двое в белых рясах сгорбились над койкой.

– Мы не справимся, – голос девушки выдавал напряжение, как если бы она тащила на спине мешки с песком.

Аура ненадолго ослабла: Йохан вскочил на ноги и, сделав шва шага по проходу, выкинул вперед руку во властном жесте. В ответ на это в дальнем углу, в нагромождении из тюков и ящиков возникло какое-то шевеление. Пара фигур, отдаленно похожих на человеческие, очень быстро поднялась с земли и вынырнула наружу через приоткрытый полог. Отовсюду донеслись шепотки. Люди (стоило ли продолжать считать их людьми?), занимавшие койки, многозначительно переглядывались, приподнимали головы или садились, словно готовились нечто увидеть. Даже синеглазая муранка перестала пялиться на Лу, переведя взгляд на вход в шатер, и настороженно выпрямила спину.

Буквально через минуту полог опять заколыхался, и внутрь быстрым шагом вошли еще двое в белых рясах. Без колебаний они поспешили к койке, опустились рядом и так же сложили руки на теле больного. Сияющие ауры, которых теперь стало восемь, слились в одно большое пятно оранжевого света. Оно становилось столь ярким, что завороженно наблюдавшей за ним Лу в итоге пришлось отвернуться, чтобы не ослепнуть.

При этом она наткнулась взглядом на тех, кто привел подмогу, и сразу ощутила подкатывающий к горлу комок. Это были шарнирные куклы без лиц, похожие на ростовые манекены для швей; и она бы не испугалась так сильно, если бы самолично не лицезрела, как они двигались: вернулись в шатер, шагая нога в ногу, подобно солдатам, и, безвольно обмякнув, с деревянным стуком упали на пол рядом с кучей ящиков.

– Давай же! – крикнул Йохан, заставив девчонку снова переключить внимание на дальний конец лазарета. Аура пульсировала и дрожала, и Лу показалось, что такими темпами она вскоре взорвется и ослепит всех вокруг заревом мучительно яркого света… Но этого не случилось, а через минуту все исчезло, и притом исчезло молниеносно, погрузив шатер обратно во мрак, непроглядный после неистового светового действа.

Несколько долгих мгновений в воздухе висела тишина. Все еще пребывавшая в страхе и от аур, и в особенности от жутких кукол, Лу вся подобралась и заморгала, приспосабливаясь. Когда поблизости донеслось бульканье закипевшей жидкости, она невольно вздрогнула, отчего поднос с ее коленей глухо шлепнулся на землю.

Тут же девчонка содрогнулась вновь: несколько змей со стола алхимика скользнули на пол, перевернули поднос и, ловко орудуя хвостами, расставили на нем упавшую посуду. Между тем их владелец, глядя на фигуры в рясах, скрестил руки на груди и пробормотал:

– Истинное безумие – повторять одно и то же действие в надежде на иной результат…

Он в очередной раз покачал головой и отвернулся к столу. Не сговариваясь, больные на койках последовали его примеру – легли, стараясь отвернуться, закрыть глаза или укрыться с головой. Лишь человек на кровати справа, прежде кутавшийся в одеяло, теперь полулежал, приподнявшись на локтях. В ответ длиннохвостому он тихо бросил:

– Вы так циничны, ваше могущество.

Напряженно проследив за змеями, которые уползли и сгинули во тьме под столом, девчонка повернулась, чтобы наконец рассмотреть суровое, грубоватое лицо своего соседа. Должно быть, он шаот, неожиданно для самой себя догадалась Лу. Хартис много рассказывал про шаотов. По его словам, некоторые из них были похожи на шенов из Каура, могли бы запросто раствориться в толпе. Только вот этот – с кожей цвета переспевшей клубники и не менее странного оттенка ежиком коротких волос на голове, – конечно, не смог бы.

Заметив, что его разглядывают, шаот еле слышно произнес:

– Теперь-то ты понимаешь, почему это не лучшее время?

Двое целителей, что ранее подоспели на помощь, коротко переговорили с Йоханом, ободряюще погладили девушку с косами по спине и удалились, тихо шелестя подолами своих ряс. Оставшиеся некоторое время оцепенело стояли на месте, ссутулившись, словно на их плечах лежала неподъемная тяжесть. Потом девушка стянула чепец и промокнула им влажное от пота лицо, сняла подвеску с шеи человека на койке и накрыла его одеялом с головой, а Йохан снова сделал жест в том направлении, где валялись страшные куклы. Доселе недвижимые, они ожили – со стуком и поскрипыванием в деревянных конечностях поднялись с земли и вынесли из-за груды ящиков большие носилки. Лу съежилась, но куклы промаршировали мимо нее по проходу. Целитель отступил, освобождая им путь, и они слаженно перегрузили тело с койки на носилки.

Закончив с этим, они направились к выходу: Йохан возглавлял шествие, а куклы следовали за ним все тем же бодрым, не вполне подобающим ситуации шагом. В какой-то момент носилки чуть тряхнуло, и, прежде чем странная процессия покинула шатер, Лу успела разглядеть свесившуюся из-под одеяла руку – некогда темнокожую, но теперь посеревшую и безжизненную, покрытую, как паутиной, сетью белых вздувшихся вен. Шаот по соседству, вероятно, тоже увидевший это, лишь вздохнул и плюхнулся обратно на подушку.

– Что тут творится?.. – почти беззвучно прошептала Лу. И в очередной раз вздрогнула, когда оказалось, что сосед расслышал ее реплику и решил, что она обращена к нему.

– Никто не знает, что тут творится. Все сходят с ума. Поверь, я не для того это говорю, чтоб напугать тебя, младшая сестрица. Просто так и есть. Паршивое времечко, как ни крути.

– Кончай нудеть, Матиас, и без тебя тошно, – бросили с койки напротив. Шаот шмыгнул носом и снова повернулся на бок, натягивая на голову одеяло.

Пока девушка с косами ходила по проходу, временами задавая больным вопросы или прикасаясь к ним и вызывая рыжеватые ауры, несколько раз до слуха Лу доносилось бессвязное бормотание, то с лихорадочными, то с плаксивыми, то с истерическими интонациями. Похоже, сосед справа выразился буквально: среди тех, кто лежал здесь, были помутившиеся рассудком. Через несколько минут вернулся Йохан и устало облокотился на стол, по другую сторону от длиннохвостого, достал флягу и сделал пару жадных глотков. Куклы вернулись вместе с ним, поставили носилки и снова осели на землю. Пока Лу с тревогой наблюдала за ними, целитель отыскал на столе дюжину небольших тряпочных мешочков и разложил перед собой. Взял ступку, кинул в нее щепотку содержимого из первого мешочка и начал сосредоточенно толочь; затем последовал второй мешочек, и так далее. Движения были выверенные, быстрые, как если бы ему доводилось проделывать их по сто раз на дню. Потом он высыпал получившийся порошок в плошку и развел водой, опустился на край койки Лу и произнес:

– То, что тебе дала Нами – отвар благоцвета – не лекарство, и побочных эффектов от него появиться не могло. Этот же препарат, – он кивнул на плошку, – хорошо помогает от обезвоживания и истощения, которые у тебя наблюдаются… Но я скажу прямо, милая – он работает только на наших, и я понятия не имею, как он подействует на кого-то… из другого мира. Если откажешься принимать – что ж, пусть так. Думаю, ты восстановишься своими силами, хотя и нескоро. Ну а если решишься, ты делаешь это на свой страх и риск. Поняла?

Хартис как-то рассказывал – есть два типа врачевателей в Реверсайде. Простым лекарем мог стать каждый, кто разбирался в медицине – наложить повязку, зашить рану, собрать целебные растения и сделать из них препараты. Но особым даром исцелять людей с помощью эфира владел лишь один народ…

– Что ты сказала? – переспросил Йохан, когда с губ девчонки непроизвольно сорвалось непривычное слово. Прочистив горло, Лу повторила:

– Вы – люмер?

Лекарь приподнял брови:

– Тебе известно, кто такие люмеры?

– Вы лечите голыми руками…

– Очень топорное определение, но для начала сойдет.

Даже когда он улыбался, в уголках миндалевидных глаз таилась глубокая печаль, и Лу вдруг вспомнила, где видела похожий взгляд.

– Человек, который забрал Нами… Он тоже был, как вы… Тоже люмер… Нами здесь с ним?

– Ты про лорда Найри? Нет, он не здесь. Когда началась война, его земли оказались в весьма плачевном положении, поэтому вскоре, как вернулся, он обменял Нами на военную помощь от армии Феникса. Так что Нами тут без него. Но не бойся, Хартис за ней приглядывает…

– Хартис тоже здесь?!

– Еще бы, – хмыкнул целитель и кивнул в сторону стола. – Они с этим типом как две огромные занозы в заднице.

– Я все слышу, – промурлыкал длиннохвостый, громыхая оборудованием.

– Где он?! – воскликнула Лу, делая попытку вскочить с постели. Голова ужасно закружилась, и девчонка, обмякнув, рухнула обратно.

– Не дергайся так, милая. Тебе же отдыхать велели, помнишь?

– Мне нужно увидеть Хартиса!

– Увидишь, расслабься. Он в ночном отряде и сейчас сражается. Вернется на рассвете…

– Если не помрет, конечно, – вставил длиннохвостый.

Увидев, как после этих слов девчонка округлила глаза и побледнела, целитель обреченно вздохнул и произнес:

– Кэлис, когда тебя уже черти съедят…

– Вполне может статься, дружище, что сегодня! – с внезапным энтузиазмом воскликнул алхимик, вскакивая со своего места и гордо демонстрируя пузатую склянку, которую сжимал в ладони. – Новая формула! Это прорыв, господа!

В склянке что-то булькало, пузырилось и блестело изумрудными переливами. Со всех коек на длиннохвостого устремились взгляды и посыпались одобрительные возгласы:

– Элект Кэлис! Так им! Уделайте химер! Вперед!

Некоторые больные даже не пожалели сил на улюлюканья и аплодисменты. Лу услышала, как Йохан скептически фыркнул:

– Ты все время так говоришь…

– …Но вот только, чтоб убедиться в результате, – закончил тот, не заметив ремарку товарища, – придется лезть в самое что ни на есть пекло… А ведь у меня осталась всего одна жизнь!

Картинным движением он сорвал с себя накидку, схватил висевший на краю стола широкий пояс со множеством кармашков и начал прилаживать его себе на талию.

– По тебе театр плакал, – ехидно отметил целитель, но его слова опять утонули среди наполнивших шатер хвалебных выкриков.

Совладав с застежками, длиннохвостый принялся воодушевленно набивать кармашки склянками. Теперь, когда он остался в одном дублете, на том стал заметен треугольный вырез в районе груди, в котором виднелась белая татуировка в виде скрутившейся спиралью змеи. В очередной раз осененная, Лу ткнула в него пальцем:

– Алхимик… Элект… Змей?..

Йохан усмехнулся, а Кэлис, уперев руки в бока, надул губы и с упреком проворчал:

– Сама ты змей! Обидно вообще-то…

– Для этой девочки ты в лучшем случае сказочный персонаж, а в худшем – делириумная галлюцинация! – хохотнул целитель. – Нашел, на кого обижаться…

– А я не на нее, дубина, я на Харта обижаюсь. Змей, пф! Это так он обо мне! О своем лучшем друге!

– Слушай, ты меня доконал, а? Иди уже сражайся и не мельтеши тут. Надеюсь, эта пробирка разнесет не только химер, но и твою надоедливую морду по всей округе.

– И тебе всего хорошего, дружище! – Кэлис послал ему воздушный поцелуй, схватил накидку и, позвякивая склянками на поясе, выпорхнул из шатра. Его змеи, угрожающе шикнув на прощание, юркнули следом.

Йохан недовольно поджал губы. Потом повернулся к девчонке и успокаивающим тоном сказал:

– Не переживай, Хартис вернется невредимым, и ты с ним увидишься. Ну а пока реши: станешь пить или нет?

Лу посмотрела на собственные руки – тощие, бледные, они больше подошли бы старухе, чем юной девушке. Должно быть, она выглядела сейчас так, словно ее опять угнали в рабство бродячие торговцы. Она все еще не понимала, что с ней произошло и насколько реально происходящее, но выяснить это можно было, только встретившись с Хартисом. А для начала было бы неплохо иметь силы встать с постели…

Она приняла плошку из рук целителя. Мутной жидкости там было немного, наверное, на пару глотков. Но стоило пригубить ее, как Лу скривилась – ничего более гадкого ей в жизни не доводилось пробовать – и помотала головой. Йохан со вздохом забрал у нее лекарство.

– Ладно. Смотри.

Он сделал плавный жест, и вдруг под воздействием незримой силы жидкость в чарке начала двигаться, вытягиваться и трансформироваться, постепенно принимая очертания… крохотного дракончика. Лу, зачарованная этим зрелищем, не успела моргнуть глазом, как дракончик грациозно рассек крыльями воздух и, подлетев прямо к ее лицу, юркнул прямиком в приоткрытый от удивления рот. Внутри он тут же потерял форму и превратился обратно в жидкость, которую Лу была вынуждена проглотить. Она закашлялась, от терпкой кислоты брызнули слезы.

– Нравятся драконы? – расплылся в улыбке Йохан. – Сколько тебе лет?

– Кха-кха… Пятнадцать…

– Никогда не думал, что мне, чтобы дать микстуру, придется развлекать фокусами пятнадцатилетнюю деву, как карапуза. Хотя тебе, думаю, это простительно…

Он вдруг подался вперед и легонько потрепал Лу по голове.

– Вроде как ты от зелья не загнулась, а? Тогда слушай. На рассвете ночной отряд вернется, будет больше раненых. Так что не обессудь, но я тебя оставлю – мне нужно отдохнуть хотя бы несколько часов. Да и тебе не мешало бы.

Целитель окинул лазарет хозяйским взглядом, убеждаясь, что больше никому не требуется помощь.

– Табея будет дежурить здесь, – напоследок сказал он, кивнув на девушку с косами. Та уже закончила обход, и теперь ее белый чепец маячил в противоположной стороне лазарета. – Если что-то понадобится, зови ее. А вообще, постарайся поспать.

Прежде чем уйти, он мановением руки притушил огоньки под потолком, и шатер погрузился в сумрак.

7 Долгая ночь

Некоторое время в лазарете стояла тишина. Лу лежала, прислушиваясь к ощущениям в собственном теле. Поначалу из-за зелья от туловища к кончикам пальцев разливалось приятное тепло, и она начала задремывать; однако вскоре стало казаться, что ее кожа и волосы едва заметно шевелятся сами по себе, и это было противно и страшно. Какой тут сон? Девчонка ворочалась с боку на бок, пытаясь отделаться от гадких ощущений. И была даже рада, когда шаот с соседней койки нарушил всеобщий покой.

– Ой, Диаль, не до тебя мне, – громким шепотом сообщил он, непонятно к кому обращаясь. – Так что будь добра, сама себя пообзывай как-нибудь. А у меня тут новая подруга наклевывается.

Кто-то протяжно вздохнул.

– Ты, наверное, прикалываешься… – донесся женский голос из темноты.

– Да нет, голубушка. Понимаю, для тебя это странно звучит, ведь что такое дружба? У вас, бледных, вообще в обиходе такое слово? Или вы всех делите на еду и конкурентов в борьбе за еду?

– Есть еще третья категория: идиоты. Уж ты-то должен знать, как-никак, к ней относишься.

– А? Что ты там бормочешь? Я не понимаю на вампирском.

– А я не понимаю на идиотском. Так что, надеюсь, эта беседа исчерпана и ты вернешься обратно в зад, из которого вылез.

Шаот фыркнул.

– Нет, ну ты слышала это, Лу? Тебя ведь так звать, верно? А я Матиас, приятно познакомиться. Так вот, видишь, как жизнь обернулась? Воюешь ты, значит, все чин по чину, а потом тебя ранят – и вот ты уже валяешься в одной палатке с муранами. Вы еще фэнри парочку сюда притащите, для полного комплекта.

– Кто там бухтит? – вопросил хриплый заспанный голос. – Матиас, ты что ль?

– Ай, Оттис, разбудил тебя? Ну звиняй, я это, не нарочно. Это все вампирские проделки.

– Как же ты бесишь, – простонала Диаль.

– Слуш, мне вот тоже не доставляет удовольствие екшаться с муранами, – прогундел некто Оттис, – но тут она права – реально бесишь. Заткнись и поспать дай.

– А-а, чтоб вас. Спите.

Девчонка полагала, что на этом разговоры завершатся, но спустя пару минут услышала шорох и в сумерках разглядела приближающийся бесформенный силуэт.

– Двигайся давай.

Лу отпрянула на самый край кровати, и нечто тяжело плюхнулось на освободившееся место. Повеяло крепким потом. С противоположной койки донесся сдавленный смех.

– Чего ты там ржешь, бледная? – недовольно прошипел Оттис.

– Он в постель к девочке залез.

– Всемилостивая Гармония, ну ты и извращенец, Матиас!

– Спасибо бы сказали, – пробасил голос прямо возле Лу. – Это я, чтоб вам не мешая, пошушукаться.

– Береги уши, девочка, – с усмешкой предупредила муранка, повертелась в своей постели и затихла.

– Злая, потому что крови не дали пососать, – тихо объяснил Матиас.

Койка была слишком узкой для двоих, а он, к тому же, пришел, закутанный в свое одеяло, поэтому они лежали на боку лицом друг к другу, и каждый раз, когда сосед открывал рот, Лу обдавало кисловатым запахом давно не чищеных зубов. Девчонка заворочалась, пытаясь переменить положение, но почувствовала, что вот-вот свалится на землю.

– Не дрейфь, младшая сестрица, все образуется как-нибудь, – прошептал шаот, решив, должно быть, что та ежится от страха. – Хотя все и плачутся кругом, что, мол, обречены мы. Но с таким настроем разве победишь?

– А с кем… здесь воюют?

– Да-а, ты ведь с Лицевой Стороны, для тебя, должно быть, все здесь дикое да странное… Ты ведь вслед за электом Хартисом пришла? Он все сидел тут, пока сражаться не уехал, держал тебя за руку и звал, чтоб ты очнулась…

– Вы его знаете?

– Ну знаю, не лично, конечно. Я-то кто? Рядовой вояка, мелкая сошка, куда мне до него. Все так радовались, когда они вернулись, наши электы-то: сначала Рорис, следом Кэлис, ну и последний Хартис, где-то месяца три назад; думали – ну вот он, настанет, долгожданный перелом. А хрен бы там. Даже их могущественная сила химерам побоку.

Три месяца? Если Хартис здесь уже три месяца, то где все это время была Лу, которая отправилась за ним на следующий день? Девчонка в очередной раз сдвинула брови и засопела, пытаясь хоть что-нибудь припомнить, но в памяти зияла черная дыра; поэтому она решила сосредоточить внимание на другом слове, которое уже мелькало в здешних разговорах, и тихонько уточнила:

– Химерам?

– Ты спрашивала, с кем мы тут воюем – так вот, с ними, тварями погаными. Ну, «химерами» их в народе окрестили, вообще у них какое-то ученое-мудреное название есть, но я его не выговорю, это не по моей части. Да и в конце концов, как их ни называй, суть от этого не меняется.

– Какая… суть?

– Такая, – хмыкнул Матиас, – что их очень сложно убить.

Он немного помолчал, было слышно, как он скребет ногтями свои короткие волосы.

– Даже не знаю, как объяснить… В общем, у этих тварей как бы два состояния. В одном, бесплотном, они передвигаются; их херово видно, а еще им нельзя причинить вред. Что взрывчатку на них сбрось, что стену поставь – им хоть бы хны. Но и сами они не могут ни черта сделать в этой форме, и поэтому у них есть еще и другая – физическая. В физической форме их можно грохнуть, да вот только они эти свои формы меняют, чик-чик, туда-обратно. В этом вся беда. Но они всегда материализуются, если поблизости люди, чтобы напасть: такая в них кровожадность заложена. Звучит жутко, но если подумать, наверное, это к лучшему: будь они поумнее, обошли бы нашу оборону и полетели бы прямиком в город да шороху там навели…

– А как они выглядят?

– Как уроды последние, вот как. По сложению они вроде зверей, грифонов тех же. Тела сплошь покрыты белыми перьями, на башке – рога, за спиной – крылья, рожи – хищные, с огромными клювами, на лапах – когти острые, чтоб сражаться можно было. Не мастак я в описаниях, но уж поверь: если их встретишь – ни с чем не спутаешь… Только вот я с ними встречаться не советую. Эти твари переносят самую паршивую заразу на свете – химерную болезнь. Не напрягайся так – от человека к человеку она не передается. Но вот если кто-то из химер тебя коцнет, молись, чтобы это была простая рана – тогда есть шанс, что целители тебя поставят на ноги. Ну а тем, кто тут валяется, не повезло. Так же, как этих ублюдков сложно одолеть, так и болячку, которой они заражают. Она высасывает душу – из кого быстрее, из кого медленнее, а сопровождается все это паранойей, мигренями и глюками. Вслух об этом мало говорят, но если заразился, то в лучшем случае у тебя пара недель, не больше. Ну а после есть два пути: либо помираешь, либо впадаешь в летаргию, а это знаешь что такое? Это когда валяешься, как безвольный тюфяк, точно в глубоком сне, и не можешь очнуться. Как живой мертвец. У нас таких называют пустыми. Их отправляют обратно домой, где близкие будут вынуждены им подтирать слюни до конца дней. Не очень-то здорово звучит, не правда ли? То-то и оно.

– Но почему эти… химеры… напали?

– А вот кто бы знал. Все кругом судачат – откуда они вообще взялись? Столько баек вокруг этого ходит, что не счесть, и одна другой бредовее. Кто-то считает, что это неудачный эксперимент чокнутого ученого, кто-то – что ожившие кошмары. Слышал версию, что они полезли из разбитого зеркала; из пересохшего озера; из треснувших эзеритовых кристаллов… Словом – чушь, да и только. Умные люди говорят, что наслали их демоны, а если так, то дело дрянь. Ведь становится этих тварей все больше с каждым днем, а убивать едва получается. Они даже в физической, уязвимой форме юлят, как черти поганые… Еще отовсюду твердят, якобы можно в глазах этих химер узнать кого-то, кто уже умер, как это с императрицей Алексис приключилось. У меня ведь за долгую жизнь много знакомых было, которые безвременно почили. И я все боялся кого-то увидеть, разглядеть, ну, знаешь… но так и не увидел. Мельком только раз почудился в одной из этих тварей дедуля из моего родного Уэрка…

– Подождите… А что там… про императрицу?

– Про погибшую-то, леди Алексис? А я тебе скажу, что. Подгонка фактов, слышала про такое? Это все из-за пророчества. Как-то давно Оракул нагадал нашей императрице пасть от руки ее любовника, прежнего электа. Она его выгнала, и он уехал куда-то, а потом умер, и все голову ломали – как же так, пророчество-то не сбылось, получается? Ну а несколько месяцев назад, когда все еще только начиналось и разведчики сообщили о первых химерах, императрица решила своими глазами увидеть, как пернато-рогатые выродки летят с гор. Ну, на мой взгляд, она больше на публику играла, думала, расправится с ними – и готово, вот и подвиг в копилочку, чтоб не судачили больше, что она параноик и трусиха. К тому же первые донесения звучали совсем не страшно – ну летят сюда какие-то странные призрачные уродцы, да их мало было совсем, и никто ж тогда еще не знал, на что они способны. Вот она и поехала туда с небольшим отрядом. Тогда-то первый звоночек и прозвонил, потому что обратно вернулся только один перепуганный до усрачки шаот, ее телохранитель Аргос, и всем рассказал, что химеры материализовались и остальных прикончили, а, мол, у той, которая атаковала императрицу, были глаза, как у ее отвергнутого любовника Заниса. И тут все поборники пророчеств как вцепились в эту байку! А эффект от этого был – дерьмо полнейшее. Все, кто выходит на поле брани, боятся в этой нечисти что-то знакомое увидеть. А эти ублюдки, химеры, хитрят, подползают с разных сторон, и атакуют они стремительно, как оголодавшие гарпии – глазом не успеешь моргнуть, как тебя почикали. А наши? Стоят, вглядываются в эти клювастые морды, медлят, прежде чем ударить… Тьфу! Вот мы и получаем, что имеем – гору трупов и орду пустых, а все из-за дурацких пророчеств да легенд!

Матиас сердито выдохнул, переводя дух. Лу пыталась сопоставить услышанное с тем, что помнила из последнего рассказа Хартиса.

– Так получается, императрица все-таки умерла…

– Да, умерла. Теперь у нас регент – леди Реджинальс, она прежде первой советницей была. Вроде как баба толковая, и уж, конечно, получше Алексис. А толку? В могиле-то нам все равно, кто на троне сидит…

– Разве не вы говорили… что с таким настроем не победить?

Шаот приглушенно хохотнул.

– Ты права, младшая сестрица. Что-то я совсем раскис. Просто столько моих товарищей пострадало от этих тварей. Можешь представить, каково это – видеть, как человек, с которым ты по жизни шел бок о бок, пялится в потолок и мычит что-то бессвязное? Понимать, что даже проститься с ним не сможешь, потому что он перестал тебя узнавать?.. А-а, черт. Не могу больше думать об этом. Давай лучше о чем-нибудь другом поговорим. Расскажи про себя-то? Тебя когда вчера днем нашли, ты выглядела, как скелет. Эта малая, Нами, тебя увидев, аж расплакалась… А! Она ведь тоже с Лицевой Стороны, вы, получается, с ней там подружились?

– Ага…

– Здорово! Она тут у нас как ходячая легенда.

– Серьезно?

– Абсолютно! Там вся история вообще атас, я в нее до конца не верю даже. Якобы тот мутант-люмер из Грота, лорд Найри, отправился в экспедицию к горам Рока – туда, откуда это нашествие свое начало берет. Это место еще эпицентром называют. Мало того, что там дикоземли, так еще и все кишмя кишит химерами, а он один туда полетел – ну не брехня ли! И вот, мол, там его ранили, и он пытался спастись, и чудом смог бежать на Лицевую Сторону. И, когда возвращался оттуда, прихватил с собой эту девчушку. Альбиносы знаешь чем славятся? Они элементалисты, то бишь, могут создавать элементалей и управлять ими. Уникальная способность. Правда там, в Гроте, у Нами не получалось себя раскрыть, поэтому лорд Найри ее сюда отправил. А наш элект Кэлис отвез ее к криптам на окраине Юма, где, по его секретным сведениям, дремал огромный огненный элементаль. Только альбиносы могли бы пробудить его, но их днем с огнем не сыщешь, и тут – эта девчушка! Представляешь, как звезды сошлись! И она, Нами, вправду смогла пробудить элементаля и управлять им…