Экспаты. Правдивая сказка о гедонистах Аравии

Для начала она как бы невзначай обронила о своей нужде: якобы двухкомнатная квартирка для нее c мужем и их чада стала тесновата, и что аж Генеральный манагер якобы подыскивает для них апарт в городе, то есть отдельно от всего остального персонала. К слову, такую же двухкомнатную квартиру наша вымирающая община делила на четверых. Я, как личность в меру сомневающаяся, еще тогда подумала: а чего это ради семейка Рулы станет исключением из общих правил, будет включена в жилищный бюджет отеля на особых основаниях, если даже находящиеся на более высоких позициях мaнaгeры вынуждены ждать годами, пока их обеспечат жильем согласно их контракту. Но решив, что все это меня не касается, я оставила свои вопросы при себе. Через пару недель Надин, будучи нашей непосредственной соседкой, зайдя на чай, сообщила, что была попрошена с квартиры напротив и не куда-нибудь, а к нам, и условия переезда уже не могли оставить меня безучастной.

Оказалось, что ее соседка под угрозой увольнения будет переведена на нижний этаж, где в одной квартире проживает по пять человек, а туалетная комната – одна на весь этаж! Ну а Надин, как протеже Генерального, дабы не расстраивать ее чувства и еще несформировавшуюся психику, было предложено место в нашем апарте, причем мы, к сожалению, об этом узнали последними, и никто так и не спросил, что мы, собственно, по этому поводу думаем? Пораскинув мозгами, я решила, что девчонка она, конечно, неплохая, и что самое в ней хорошее, это то, что она здесь временно.

Рула тем временем клялась всеми возможными богами, что ни в коем случае не хотела никого стеснять и ставить в неловкое положение и вообще об этом почти ничего не знает. Когда наступили выходные, Рула решила, что это удачное время для переезда, и раз уж ее «заставили» пойти на этот вынужденный шаг, то нужно как- нибудь и других поторопить. Таким образом Надин была слегка преподвышвырнута из квартиры рано утром: едва открыв глаза спросонья, она увидела перед собой супруга Рулы (он же сотрудник отдела кадров) с двумя сумками в руках и в полной готовности помочь во всем, что касается ее скорейшего переезда. То, что мужчина вошел беспрепятственно в женский апарт, воспользовавшись запасными ключами, и заставил девушку собираться, не отойдя от сна, никак не совпадало с версией происходящего от Рулы, которая тем временем уверяла, что совсем никуда не торопится и вовсе не в восторге от идеи ГМ.

Долго я в тот вечер пыталась втолковать готовой расплакаться студентке, что не мы такие, а жизнь такая. Бедное дитя сквозь призму розовых очков своей юности никак не желала верить, что столь милое создание как Рула, приглашавшая на чай ежевечерне, раздававшая дельные советы, могла оказаться такой сучкой, простите за мой арабский. Вообще, неплохой у нее вышел тренинг, а какая школа жизни?! Бедняга даже пить начала после двух недель проживания в русской отечественной среде и считает себя частично русской.

A всемирную паутину у нее обрезали по причине якобы возможного перевода телефонной линии из одного апарта в другой.

Депрессия

Я же стала обнаруживать в себе типичные негативные последствия инкультурации, как то: частые смены настроения, неконтролируемые вспышки гнева, депрессивность и неотъемлемое желание отвечать на все поступающие гадости двойным объемом отнюдь не положительных эмоций, что, конечно же, неразумно. Я и так не девочка-карамелька, но эта моя способность впитывать и усваивать подавляющий пример поведения высвобождает всех моих несимпатичных демонов – со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Достаточно милый во многих отношениях человек, с которым я разделила несколько месяцев без волнения и тревог, к сожалению, потерялся где-то в пустыне на пути из Аль-Айна в Абу-Даби, куда он переехал около года назад. Я искала его, но так и не смогла найти. Вместо него появился угрюмый, вечно недовольный, корыстный и ревнивый незнакомец.

Новый город и нестарые друзья молодого симпатичного человека почему-то не сочли меня подходящей ему милой русской девушкой и, по всей видимости, помогли принять какое-то недоступное для меня решение. Я, в свою очередь, снова вспомнила мое собственное убеждение: чем ближе и ярче кажется радуга, тем глубже обрыв, над которым она висит.

После распавшихся личных отношений, баланс ощутимо нарушился и теперь чрезвычайно сложно обрести его вновь.

Еще одно моральное упражнение не помешает общему крепчанию психики, и когда-нибудь я обязательно пройдусь по собственной улице, полной жизни, радости и праздника, просто время это еще не настало.

Ну а пока праздник eще не наступил, а радость и жизнь находятся в реанимации, я в поисках баланса решила податься сдавать на права.

Получить права в ОАЭ в три раза дороже и сложнее, чем в Раше, но, подсчитав все за и против, я решила, что это единственно возможный вариант. Уехать на два с половиной месяца домой мне навряд ли кто позволит; билет до места назначения стоит около тысячи долларов, да и сам кусочек пластика примерно столько же, а по приезду в Эмираты воспользоваться им все равно не придется – русские права здесь недействительны.

К действию, в атаку на хорошо знакомый и глубоко «любимый» отдел кадров, где работают одни профи, конечно же!

Эти самые профи должны, согласно общепринятой процедуре, обеспечить меня рекомендательным письмом, которое должно гласить, что я очень хорошая, старательная русская секретарша с огромным желанием водить автомобиль. Что отель как спонсор не имеет против этого никаких возражений. Предварительно заполнив заявку на вожделенное письмо в виде миллиона их формо-бумажек, за каких-то три дня потеряв половину своего огромного желания, я стала ждать.

Заветное письмо вскоре было обнаружено мной в почтовом ящике. Давно я так не радовалась, решила, половина пути пройдена, однако, открыв конверт я узрела арабские письмена. Так как спецом по арабскому я не являюсь, я решила доверить экспертизу своей соседке Надин, которая, в свою очередь, пояснила мне, что отель и вправду не возражает если официантка (я) пойдет за свой, конечно же, счет учиться вождению автомобиля. Казалось бы, спасибо, очень мило, вот только официанткой я была один день и тот неполный, почти год работаю на совершенно иной позиции, а они вот так вот запамятовали?!

Да и все бы ничего, только в Эмиратах существует специальная система градации, согласно уровню занимаемой позиции и зарплаты. В общем, официанты причисляются к низшему грейду и не имеют права на многие виды деятельности, в том числе на получение водительского удостоверения.

Вопрос: будучи отделом кадров, профессионалами, осведомленными о местном законодательстве, зачем заставлять человека бегать подписывать никому не нужные документы, если результат известен заранее? Разве нельзя сразу проинформировать корректно по поводу всех этих нюансов? Согласно мышлению наших специалистов и особенностям арабской психологии, ответ на первый вопрос всегда будет «для прикола», а на второй «иншалла».

В общем и об этом пришлось забыть до поры до времени, пока я не пройду долгую и мучительную процедуру по оформлению необходимых документов и сменю старую визу, которая была выдана мне по приезде, на ту, что будет соответствовать реальному положению вещей. A я пока подожду, может, все-таки из-за непроглядных туч выглянет солнце, или, может, эта черная полоса сменится хоть на серую, что ли?

Порa

Дни идут, идут размеренным шагом, не торопятся и не остаются на месте, и новизна ощущений уходит, появляется обыденность, наступает крадучись, постепенно захватывая душу. Вeщи вокруг меня уже не вызывают особого восторга и интереса, как бывало раньше. Каждый день приносит свою частичку информационной мозаики, которая со временем сложится в единое яркое полотно. Предварительная адаптация завершилась.

Теперь уже легче, и только теперь я сама себе могу признаться, что было тяжело, так тяжело, как нигде и никогда. По моему мнению, российская культурная среда со всеми ее огорчающе милыми особенностями, недоступными здесь, никак не может быть сопоставима с арабским бытом, тем более в условиях шариата. Мы совершенно разные, но бесспорно так же и то, что каждая из этих культур ценна и интересна, имеет право на существование и производство собственного продукта, которым, в свою очередь, являемся мы.

Правду говорят: человек – удивительная машина, способная приспособиться ко всему. Чебурашоныши, что окружают меня, перестали казаться странными. Представители стран Африки, название которых я никак не могу запомнить, уже не кажутся такими сине-черными и даже стали различимы по лицам на второй взгляд. Азиатские нации оказались очень отличными одна от другой, и теперь я уверенно распознаю национальность по выражению лица. Я даже привыкла к филиппинской улыбке – оказалось, что не все они так скалятся, чтобы показать свою мнимую доброжелательность, а многие даже желают угодить или вовсе не желают зла.

Теперь при встрече с индусами в такт произносимой мною речи я покачиваю головой и иногда даже понимаю, что они хотели до меня донести, эти мудрейшие люди, потомки Будды! Арабы и вовсе перестали удивлять, в сущности, оказавшись весьма стандартными – однотипными, нервозно-вредными людьми, которых можно поделить на более или менее вежливых, то есть хороших, и совсем грубиянов, то есть плохих. A так как они стали определяемы, значит, предсказуемы и контролируемы. Интересно, это нефть так на нервную систему влияет?

Лишь иногда в этих непростых межкультурных отношениях задевает реакция людей, знающих о моей национальной принадлежности. Я уже много раз убеждалась, что репутация у русских за границей не ахти какая, и уж, конечно, при виде представителей нашей великой родины, обычно являющиx себя в безразмерных майках цвета выцветшей молодости, с надписью «Освободим Кубу», в шортах того же фасона и с вечным запахом перегара, навряд ли кто-то вспомнит, что мы, вообще-то, в космосе первыми побывали, закон химических элементов изобрели, нервную систему как она есть человечеству описали, лазеры там всякие произвели на свет, столько книг замечательных написали и вообще открыли миру много неизведанных явлений, таких как коммунизм, например. А иностранцы только думают всякую фигню и спешно ретируются, подозревая меня в родственных отношениях с каким-нибудь мафиози. Я пару раз даже пыталась в зеркало чаще смотреться, думала, может, у меня дресс-код неверный или на лбу что нехорошее написано, но нет, вроде бы все в порядке, а они все равно всякую фигню думают. В конце концов я перестала пытаться убедить других и попыталась поверить сама.

Вот недавно в Дубае ограбили ювелирный магазин посреди огромного супермаркета: на двух легковых авто врезались в стеклянную витрину (за отсутствием решеток) и за каких-то сорок шесть секунд вынесли добра на очень сильно крупную сумму зеленых денег. Люди вокруг были в шоке, не забывая при этом снимать на камеры оное действие. В общем, зрелище было что надо. Говорят, полиция перекрыла все сообщение в городе и аэропорты не больше чем за тридцать минут. Однако поймать злодеев и награбленное ими казенное имущество так и не удалось. И что, вы думаете, подумали арабы? Ну конечно же, что это были русские! Поскольку всем известно, что крупные мафиозные синдикаты из России существуют во всех крупных городах мира, и Дубай далеко не исключение. Да и потом у кого еще хватит наглости так качественно ограбить ювелирку в одной из самых безопасных стран мира?! Однако официальные заявления власти сделать побоялись, доказательств-тo никаких, а за Россию обидно. В нашем отеле кое-кто поговаривал, что бандиты прячутся в Аль-Айне, а кое-кто в связи с этим даже косо смотрел на меня. Так и хотелось сказать: «Ну конечно! Это была я и пара официантов из соседнего кафе!» Спустя какое-то время бандитов поймали, и не где-нибудь, а в Канаде, и оказались они сирийцами ко всеобщему разочарованию.

Мысли разного свойства все чаше приходят и в мою голову, а на душе стало привычно тихо, холодно и оттого спокойно.

Мадам Caмира все также навещает меня каждый день, принося в наш офис все незабываемые ароматы востока и изо всех сил стараясь ввергнуть меня в неприятности различного свойства, прикрывая все это толстым слоем позитивного ко мне отношения и почти материнской любви. Я пока не поддаюсь.

Недавно у нас была стаф-парти, корпоратив, так сказать. Видела разношерстную пьяную толпу отельного персонала и еще более нетрезвых охранников при исполнении. Зрелище меня не впечатлило, но порадовало. Надо же, оказывается, корпоративные вечеринки везде проходят одинаково, вне зависимости от страны, запретов на алкоголь и любые проявления авантажности в публичном поведении. Но самым впечатляющим моментом оказался розыгрыш призов, в результате которого мне было презентовано не что-нибудь, а настоящая стиральная машина! Если очень честно, она мне совершенно не нужна, поскольку оная уже имеется в моем апарте, но впечатленная невиданной удачей я решила сделать маленький бизнес и продать ее. Однако скоро выяснилось, что презентованный мне агрегат даже в эмиратcкиx магазинах стоит не более семидесяти долларов, и шанс сделать маленький бизнес немедленно превратился в совсем крошечный. Через две недели покупатель все-таки нашелся. Индус, проживающий с супругой на одном со мной этаже. Он был так рад, что за двадцать лет совместной жизни он наконец-то сможет позволить себе презентовать настоящую стиралку горячо любимой жене, так был он рад, что, видимо, решил приобрести ее бесплатно! Много морального труда мне стоило вернуть в нужное русло егo природный практицизм – договорились на пятидесяти баксах, которых, впрочем, я не увидела до сиx пор, наверное, в Индии совсем не боятся русской мафии.

Ну а пока я продавала свою стиральную машину, мой босс, ливанец по имени Ромео отсидел в настоящей арабской тюрьме. Слегка запалился со своей тайской подружкой, занимаясь сексом в женском общежитии. Ситуацию осложняло то обстоятельство, что дело было в Шардже, славящейся своими наистрoжайшими законами среди всех Эмиратов, плюс удачливое участие немного завистливых соседок и в результате шеф попадал в большие неприятности на неопределенный срок, с неопределенными последствиями.

Хотя у шефа, конечно, есть своя версия случившегося. Дело было приняло скверный оборот, да вовремя подоспели высокооплачиваемые адвокаты, объяснили судьям, что человек он, в общем-то, не местный, законов не знает, но обещает больше так плохо себя не вести, и за сим был отпущен на свободу.

A вот девушке, говорят, не повезло. Будучи простой официанткой, она, видимо, не смогла позволить себе адвоката, была подвергнута принудительному гинекологическому обследованию, пережила страшный позор и была депортирована. Так как шеф был не заинтересован признавать отношения с ней, длившиеся целый год и предпочел заявить, что вовсе с ней не знаком.

Жизнь такая штука, никогда не знаешь, чем она тебя удивит и где застанет со своими сюрпризами. Жаль, что есть люди, не способные по достоинству оценить преподносимые нам уроки.

Грустная история завершилась позитивно для моего босса. Несмотря на все ужасы, которые он пережил в тюрьме, наблюдая, как мокрыми веревками избивают местных, уличенных в злоупотреблении алкоголя, и общую депрессивность, возвратившись после недельного отсутствия, он уже пытался привлечь внимание ирландских студенток, обитавших в кулуарах отеля, мотивируя свое поведение не помыслами двусмысленного характера, а лишь стремлением к простой и чистой любви.

Климат в отеле меняется стремительно и не в лучшую для меня сторону. Прямо скажу, персонал здесь не лучший, особенно господа менеджеры не отличаются умственными способностями, и лишь иногда среди них попадаются стоящие люди. Всего их было три человека, один уволился достаточно давно, оставшиеся два к настоящему времени также подали заявления об уходе. ГМ по тихой грусти тоже решил уехать в Ливан, где планирует открыть свой маленький ресторанчик на скромные сбережения, заработанные честным и тяжким трудом на благо группы

компаний сего отеля. Несмотря на то, что сие событие случится нескоро, мне кажется, что плакать особо никто не будет. Однако на место этого, в общем-то, безобидного бездельника планируют возвести его правую руку, Рaхимa, которого никто, совсем никто не любит. Меня бы эти гонки вооружения совсем бы не заботили, вот только сложно представить, что будет со мной и с моей «блестящей» карьерой, когда любвеобильный Рaхим положит свой зеленый, прикрытый очками Ray-Ban глаз на мою, в общем-то, невинную женскую натуру, будучи наделен исполнительной властью, а я лишена всяческой поддержки. В связи со всеми этими неприятностями, в отеле заметно участились массовые миграции русских и попытки ухода от местной реальности посредством увольнения, особенно это заметно, если учитывать, что нас здесь всего шестеро было, двое из которых ждут подтверждения собственного увольнения.

И наконец самой важной частью моего личного адаптивного процесса стало полное осознание того, что настоящая цена слову «иншалла», так любимому в Эмиратах, – полгроша. Никто никогда не поможет в трудной ситуации, в решении реальных проблем. Все местные люди весьма дружелюбны на словах и неприлично безответственны в деле. Усвоив в очередной раз все тот же самый простой урок, я укрепилась в вере в саму себя и в собственных планах на жизнь, что, конечно, не делает ее легче. Но жизнь без трудностей не бывает, уверена, что выжить в этих джунглях мне все-таки удастся.

Фреедом

Вот он уже совсем близко, еще чуток, на пути к глотку свежего воздуха в задохшемся полумраке грустного тоннеля, или это мне мерещится?

Да нет же, он самый, скромно забрезжил в самом конце, лучик радостного цвета несбыточных желаний. Правда, призрачный какой-то, да и не так уж близко, зато в нем отчетливо виднеются кусочек голубого неба, друзья и семья фотографического образа далеких, но не забытых дней.

Неужто все и вправду будет хорошо?! Новостей в моей пустынной жизни не так уж много, однако наметилась незначительная тенденция к позитивности происходящего.

Основной новостью является увольнение нашего заcранца-менеджера, причем далеко не по собственному желанию. Откровенно говоря, никому зла не желаю, но и хорошего о нем сказать нечего. За полгода своей активной деятельности Ромео умудрился подорвать авторитет департамента, найти себе внушительное количество врагов, распугать постоянных клиентов и вследствие чего убить продажи подразделения, показывая неприбыльность и полный непрофессионализм банкетов.

Пару месяцев назад основной командой подразделения были начаты активные и широкие мероприятия по дискредитации засра-менеджера, в основном сводящиеся к отчаянным донесениям и профессионально преподнесенной генеральному менеджеру клевете – столь тяжкого, но вполне привычного труда для Рулы, основного партизана движения.

Могу признаться, без чувства гордости, но с инициативой, частью этого процесса была и я. Потихоньку да помаленьку, вкладывая революционные идеи в головы своих однополчан, мне удалось провести пару диверсий и не выявить своего явного в них участия, однако самый веский вклад в собственную дискредитацию Ромео внес собственноручно.

Н-да, не везет так не везет, любые мои неприятности в этом княжестве кривых зеркал и в сравнение не идут с тем, что свалилось на нашего недоуправленца. Когда не осталось ни сил, ни желания противиться всем и вся, Ромео пытался было уйти по собственному, так сказать, желанию, но тут выяснилось, что давно минувшая история с его недельным пребыванием в тюрьме за превышение сексуальных полномочий далеко не забыта доблестным арабским правосудием. Проще говоря, самый настоящий суд по этому делу еще не состоялся, а только ждал героя впереди.

Отель в данном деле занимал решающую позицию, являлся гарантом и поручителем пребывания своего сотрудника в стране и, соответственно, нес юридическую ответственность за него. Это, в свою очередь, означало, что при разрыве контракта с компанией Ромео автоматически лишался всяческой поддержки и помощи адвоката, услуги которого стоят без малого пять тысяч долларов. Вторым пунктом невозможности его ухода стал весьма немалый долговой счет в отеле, все за того же адвоката и, наверное, за что-то еще.

В попытке перекрыть свой долг бедняга отчаянно занялся продажей собственного авто, в результате чего потерял портмоне со всеми на него документами. На родине его ждал больной отец с операцией на сердце, а в Эмиратах – безысходность и невозможность выезда из страны в статусе подсудимого. В общем, по-русски говоря, все в кучу, удивительно, что еще могло бы произойти, как из не очень далекой страны Египта с каникул вернулся наш ГМ с семейством.

К тому времени Ромео напрочь перестал интересоваться делами департамента в попытках уйти в себя и в результате недооценки своих противников, таких как Рулa, и ее активных контрмероприятий напрочь лишился остатков оказываемой ему поддержки местного императора и хранительницы его очага. ГМ решил покончить с больным и рахитичным менеджером раз и навсегда, пообещав своей любимице Руле устранить удручающую ее неприятность Ромео и возвести ее на его место до ее возвращения с каникул.

И вскоре Рулa укатила на сирийскую родину отдыхать. Впрочем, эти каникулы были долгожданными не только для Рулы, но и для доброй половины служащих отеля, включая меня. ГМ выполнил свое обещание, Ромeо был вышвырнут из отеля, и это никак нельзя считать справедливым и взвешенным решением, даже учитывая все, что он успел натворить. Где он сейчас?

С тех пор много времени прошло, говорят, суд о сексодеянии в Шардже был проигран, и, скорее всего, Ромео пребывает в тюрьме, а после ему придется покинуть страны Среднего Востока навсегда. Н-да, наш путь – это большой и полный препятствий круг, и невероятно важно, что и как человек оставляет позади, двигаясь вперед, поскольку рано или поздно мы все равно возвращаемся к свершенному и вновь находим то, что когда-то оставили, хорошее или плохое.

За отсутствием Рулы, которая в силу своего фантастически гигантского эго занимала все мое жизненное пространство, требуя особого внимания и контроля, осенний месяц выдался необычайно спокойным. Пока Рулa пребывала на каникулах, в офисе витали тишина и мир. Мне же пришлось ближе знакомиться с относительно новыми персонажами, появившимися в моей жизни не так давно. Разрешите представить: мистер Хусейн и мадам Лейла стоят нескольких отдельных слов в данном повествовании.

Госпожа Лейла – наша новая местная сотрудница, гражданка ОАЭ, двадцати одного года от роду, считает себя опенмaйндед, то есть лишена предубеждений, что бывает редко среди арабских женщин Среднего Востока. Лейла присоединилась к нашему коллективу практически сразу после моего приезда, однако упоминать о ней ранее мне не приходилось, думаю, по причине того, что о таких людях, как Лейла, обычно говорят однажды или вовсе не говорят.

Могу сказать, что наша локалша и впрямь более цивилизованна, чем большинство местных арабок, которых мне доводилось встречать до знакомства с ней. У этой девушки очень мягкое сердце, ленивая натура и необычайно острый язык.

Но самое потрясающее в Лейлe – это ее макияж, который мне пока не удалось идентифицировать как дневной или вечерний, поскольку в любое время суток он празднично-парадный. Ярко синие, бирюзовые или сочно малиновые тени с блестками, подводка, искусно нарисованные брови поверх значительного слоя тонального крема, не забудем про помаду, не уступающую в цвете теням, и зеленые контактные линзы на карие глаза, удивительно, но даже после этого на нее вполне можно смотреть без сожаления! И теперь я точно знаю, что не все женщины ОАЭ носят чадру и скромны до смерти.

На языке у Лейлы обычно первое, что приходит на ум. Так я не без удивления узнала, что вполне сойду за путану, просто потому, что приехала из России, ведь русские девушки с другими целями обычно за границу не ездят!

– Скажи-ка, а правду говорят, что в России все занимаются проституцией? – спрашивает меня Лейла.

– Нет, дорогая Лейла, неправда. В России живут обычные люди, хорошие и плохие, как и в любой другой стране. Проститутки у нас тоже есть, куда же без них, – теряя терпение, отвечала я.

– Да ты не злись, я вовсе так не думаю, – с загадочной улыбкой молвила Лейла.

– А имя у тебя такое странное, непонятное. Такого имени никогда не слышала, должно быть, его просто не существует. Твои родители, скорее всего, сильно ошиблись, когда решили так тебя назвать.

После таких разочаровывающих комментариев объяснять местной мусульманке с нулем классов образования, что мир велик, и за границей Эмиратов лежит непочатое поле географии, и что все люди разные, уже почему-то не хотелось, а вскоре любые высказывания подобного рода, по причине полностью несерьезного иx происхождения, и вовсе перестали меня волновать.

Возвращаясь к достоинствам Лейлы, стоит отметить, что даже из скучного национального платья – абаи – она умудряется делать практически вечерний наряд, всегда украшенный неразумным количеством блесток и страз небывалых узоров.