Ультра КОШМАР

Лежа в темноте, я пытался представить себе Лили. Я знал ее совсем немного. Но в ее сообщениях чувствовалась какая-то неподдельная искренность, наивность, которой я давно разучился верить. И все же… что-то в ее словах зацепило меня. Может быть, это была просто отчаянная потребность в хоть какой-то зацепке, соломинке, за которую можно ухватиться, чтобы не утонуть окончательно.

Пока я лежал, утопая в этих мыслях, веки мои тяжелели. Навстречу надвигался очередной кошмар…

Передо мной разверзлась пасть темного леса, поглощая последние лучи угасающего дня. Я застыл на крохотном островке света – поляне, словно выброшенный волной на чужой берег. Двое незнакомцев, маячивших рядом, что-то лопотали на языке, чуждом моему пониманию, словно шепот ветра в чужой стране. Посреди поляны, как древние стражи, возвышались грубые глыбы камней, окутанные тайной.

Недоумение сковывало меня. Мои руки, непривычно огромные и мускулистые, казались чужими. Незнакомцы снова заговорили, их взгляды, как лучи прожекторов, устремились в одну точку. В кромешной тьме я тщетно пытался разглядеть что-то, но страх ледяными пальцами сжимал сердце. Волчий вой, разносящийся по округе, казался похоронным звоном. Необъяснимые шорохи и хрусты, доносившиеся из-под полога леса, множили тревогу.

Вдруг один из моих спутников издал гортанный крик и указал на поляну. В лунном свете мелькнула серая тень – благородный волк угодил в смертельную ловушку. За спиной послышался тихий скрип, но там, в тени деревьев, ютился лишь хрупкий шалаш, словно забытый всеми.

Резкий лязг металла разорвал тишину, вырвав меня из оцепенения. Незнакомцы бросились к волку, добивая его с жестокой решимостью. Вой и лай, доносившиеся со всех сторон, усилились, но стая, словно сдерживаемая невидимой силой, не решалась напасть.

Я, словно зачарованный, наблюдал, как мои спутники омывают кровью убитого зверя древние камни. Сначала ничего не происходило, но внезапно яркая вспышка ослепила меня, и в камнях разверзлась зловещая трещина – портал в неизведанное.

«Что это – магия? Что здесь, черт возьми, происходит?!» – пронеслось в моей голове, словно удар грома.

Не успел я и глазом моргнуть, как один из приятелей, не раздумывая, бросился в разрыв, словно нырнул в темную воду, и исчез. В то же мгновение из лесной чащи, будто тень, метнулась какая-то женщина. Но резкий, оглушительный рев, разорвавший тишину за моей спиной, заставил нас всех обернуться.

Из-под сенью высоких деревьев, словно из преисподней, неспешно выплыло нечто огромное. Сначала я принял это за медведя, но эта тварь была куда больше, чудовищнее. Рев, подобный грому, оглушил меня, я зажал голову руками, пытаясь укрыться от звуковой волны. И тут началось нечто невообразимое: тварь начала меняться, перевоплощаться. Голова ее вытягивалась, приобретая волчьи очертания. Это был самый настоящий оборотень, воплощенный кошмар как из древних легенд. Глаза его мерцали зловещим, рассеянным красным светом, словно два уголька.

Бросив взгляд вперед, я увидел лишь остывающий след моих приятелей, убегающих в мерцающий портал. Инстинкт самосохранения заставил меня рвануть за ними, но оборотень оказался быстрее. Он настиг меня, словно хищник – добычу, и принялся терзать, как тряпичную куклу, раздирая бедро. Боль была невыносимой, парализующей. Я ничего не мог противопоставить этой чудовищной силе. Существо, играючи, подняло меня над собой и швырнуло в груду острых, как клыки, камней. И в этот момент сознание оставило меня. Последнее, что я увидел – это медленно, с оглушительным топотом приближающаяся ко мне тварь… И тут я проснулся.

Мои глаза распахнулись, и я увидел облупившийся серый потолок. Наступило утро.

– Черт, что это было такое, что это за тварь такая огромная и могучая? Неужели я настолько псих?

В ушах слегка звенело от рыка этого чудовища, и мне казалось, что оно до сих пор преследует меня. Я не сразу поднялся с постели, ощущение, будто мое бедро было по-настоящему разодрано. Ногу сводило судорогой. Нужно принять успокоительное и болеутоляющее. Попытался сделать зарядку, но тело хрустело и ныло на каждом движении.

Я с трудом поднялся с кровати, чувствуя себя так, словно меня действительно протащили через дремучий лес. Комната встретила меня унылым полумраком, сквозь щели в шторах пробивались робкие лучи солнца. Голова гудела, в висках стучала кровь, и преследовало навязчивое ощущение, что я все еще нахожусь там, в кошмарном лесу, где обитают чудовищные оборотни.

Пошатываясь, я добрался до ванной, где мое отражение в зеркале лишь подтвердило мои опасения. Бледное лицо, запавшие глаза, темные круги под ними – я выглядел так, словно не спал несколько суток. Включив воду, я плеснул ледяной струей в лицо, надеясь прогнать остатки кошмара. Но ощущение липкого страха, словно паутина, все еще окутывало меня.

После горячего душа, который немного привел меня в чувство, я направился на кухню, чтобы приготовить себе крепкий кофе. Пока машина неспешно булькала, наполняя комнату бодрящим ароматом, я достал из аптечки упаковку успокоительного и обезболивающего. Проглотив таблетки и запив их водой, я почувствовал, как напряжение постепенно отступает.

Телефон мерцал сообщениями от Лили и Константина.

– Доброе утро, Нэро. Как спалось? – писала Лили.

– Ужасно. Приснился оборотень, все тело ломит, – ответил я.

А вот и сообщение от Константина, моего психолога. Короткое напоминание о сегодняшней встрече в два часа дня, не требующее ответа. Не терпится рассказать ему о новом витке ночных кошмаров.

«Как же все болит… Лень тащиться куда-либо, но нужно.»

Плечи, еще не оправившиеся от ночного напряжения, ныли. Боль в левом бедре замедляла каждый шаг, хотя и не было никакого разодранного мяса – лишь измученная мышца, сведенная судорогой по воле подсознания. Я ковылял по квартире, словно инвалид, прихрамывая и шипя от каждого движения. Закончив с делами по дому, я осознал, что время близится к обеду.

«К психологу… Надо идти,» – мысль эта ворочалась во мне с тяжелой неохотой.

Вынырнув на улицу, я ощутил ласковое прикосновение осеннего ветра. Деревья, одетые в золото увядания, шептали и шуршали под ногами, словно приветствуя меня в этом печальном спектакле. Под аккомпанемент опадающей листвы, я, прихрамывая, двинулся навстречу неизбежному. Психолог ждал. Не лучший в Петербурге, не лучший в Гатчине, – тот, кого я мог себе позволить. Наверное, лучшие сгребают целые состояния с таких израненных душ, как моя.

По пути к кабинету Константина я размышлял о природе своих кошмаров. Почему именно оборотень? Что он символизирует? Неконтролируемую ярость, животные инстинкты, скрытую темную сторону? Все эти вопросы крутились в голове, не находя ответа. Я чувствовал себя запертым в бесконечном лабиринте собственных страхов, где каждый поворот ведет к новой порции ужаса. И Константин – мой проводник в этом мрачном лабиринте, человек, который пытается помочь мне найти выход, но пока безуспешно.

Войдя в кабинет, я увидел знакомую обстановку: строгие книжные полки, удобное кресло и приветливую улыбку Константина. Он всегда умел создать атмосферу доверия, хотя я все равно чувствовал себя неловко, рассказывая о своих самых сокровенных страхах. После формального приветствия он предложил мне присесть и спросил, как я себя чувствую.

– Ну что, Нерон Агриппин, рассказывайте, – произнес Константин с ироничной теплотой.

– Зовите просто Нэро, – смущенно ответил я, устраиваясь поудобнее в кресле.

– Хорошо, Нэро. Таблетки принимали?

– Да, но они не помогают. Кошмары продолжаются, и становятся все абсурднее.

– Что вам снится?

– Да все подряд! То болото, в котором я тону, то оборотни, разрывающие меня на части!

– Оборотни? – Константин задумчиво почесал слегка лысеющую голову, устремив на меня проницательный взгляд.

– Да, мне постоянно снятся разные места, но время в них словно искажено. Иногда мне удается взять себя в руки, но полностью контролировать сон я не могу. Все происходит молниеносно и нестерпимо больно.

– Во сне у вас случаются судороги, ваше подсознание проецирует вам ужасные картины. Вы говорили, что это началось после службы?

– Да. Но я не хочу об этом… говорить.

– Понимаю, это тяжело вспоминать.

– Конечно, тяжело! Когда на твоих глазах твои товарищи гибнут! Их расстреливают, взрывают! А если кому-то и удается выжить, то их жизнь обречена на вечные мучения!

– Тише, успокойтесь, не нужно нервничать.

– Я делал все, чтобы спасти жизни, не дать им уйти в небытие. Вы даже представить себе не можете, насколько жесток человек по отношению к себе подобным.

Психолог, казалось, был обескуражен моим внезапным взрывом и не знал, как унять бурю моих чувств.

– Знаете что? Я переезжаю! Думаю, это наш последний сеанс.

– Вы же понимаете, что мы так и не нашли способа бороться с вашими кошмарами? – настороженно спросил Константин.

– Я обязательно что-нибудь придумаю, сейчас полно лекарств, способных воздействовать на подсознание.

– Переезд – это неплохой способ отвлечься от рутины, найдите себе новое увлечение или смените работу.

– Да, я уже присмотрел себе жилье в другом районе.

– Вы посещаете какие-нибудь медитативные курсы? Завели домашнее животное?

– Да, вы мне в прошлый раз советовали, и я вас послушал. У меня теперь живет улитка.

– Улитка? Замечательно! Проводите больше времени в тишине и покое, читайте книги.

– Нет уж, только книг мне и не хватало, – отмахнулся я. – Я еще общаюсь с подругой, мы разговариваем каждый день. Ее зовут Лили.

– Это хорошо, старайтесь больше взаимодействовать с людьми, и они не будут казаться вам такими чудовищными. Ваша депрессия подавляет ваш разум, антидепрессанты – не выход. Организм должен сам справляться.

– Я просто хочу исцелить свою душу, – горячо ответил я.

Константин внимательно слушал, не перебивая, задавал короткие вопросы. Когда я закончил, он некоторое время молчал, словно обдумывая мои слова. Затем он мягко спросил, что, по моему мнению, этот оборотень символизирует для меня. Я пожал плечами, не зная, что ответить. Он предложил подумать об этом в тихой обстановке, и мы перешли к другим вопросам, касающимся моей повседневной жизни, работы, отношений с Лили.

– Вам нужно больше тишины и положительных эмоций, медитируйте и думайте о хорошем. У вас отношения с Лили?

– Нет, но я думаю, что мне пора бы уже начать встречаться.

– Попробуйте больше общаться с женщинами. Это поможет вам отвлечься от своих постоянных проблем. К тому же, забота и внимание к вам повысят уровень эндорфинов, что превзойдет уровень кортизола в вашем организме. Общение с девушками принесет вам много новых эмоций и впечатлений.

– Да, я пока общаюсь в основном с бабульками, которые приходят за лекарствами ко мне в аптеку.

– Нет, это совсем другое. Вам нужно найти именно объект вожделения. Не смущайтесь, это совершенно нормально для человека.

– Да, я тоже об этом думал, но пока не прилагал к этому никаких усилий.

– Ну вот, попробуйте. Считайте это нашим прощальным заданием. Вы еще так молоды, вам еще столько предстоит увидеть в жизни, желаю вам только хорошего.

– Ладно, спасибо вам.

Выйдя из кабинета, я вдохнул полной грудью прохладный осенний воздух. Слова Константина эхом отдавались в голове, смешиваясь с уличным шумом. «Объект вожделения… Лекарства… Бабульки…» – мысли метались, словно испуганные птицы. Идея, казавшаяся в кабинете психолога логичной и даже привлекательной, за пределами его стен обретала зловещий оттенок. Где искать этот самый «объект вожделения»? В аптеке? В автобусе? В парке, среди шуршащих листьев?

По дороге домой я забрел в небольшую кофейню. Запах свежемолотого кофе и корицы слегка успокоил нервы. Примостившись у окна с чашкой капучино, я наблюдал за прохожими. Женщины спешили по своим делам: молодые, пожилые, нарядные и одетые скромно. В каждой из них была своя история, своя жизнь. И я, со своей израненной душой и призраками прошлого, словно стоял в стороне от этой круговерти.

Внезапно мой взгляд упал на девушку, сидящую за соседним столиком. Она что-то увлеченно писала в блокноте, время от времени отпивая из чашки кофе. Ее темные волосы были небрежно собраны в пучок, а из-под очков выглядывали выразительные карие глаза. В ней было что-то неуловимо привлекательное, что-то живое и настоящее. Я поймал себя на мысли, что уже несколько минут наблюдаю за ней, и почувствовал легкий укол смущения.

Собравшись с духом, я подошел к ее столику.

– Простите, что отвлекаю, – произнес я, стараясь говорить непринужденно. – Просто хотел сказать, что у вас очень красивый блокнот.

Девушка подняла на меня взгляд, и на ее лице появилась легкая улыбка.

– Спасибо, – ответила она. – Я его сама расписывала.

Разговор завязался как-то сам собой, легко и естественно. Ее звали Еленой, она была художницей и мечтала о собственной выставке. Мы говорили о искусстве, о книгах, о жизни в Петербурге. И впервые за долгое время я почувствовал себя не одиноким, не потерянным, а просто человеком, разговаривающим с другим человеком.

После мимолетной встречи я, окрыленный, поспешил домой. Все уже было решено: новая квартира в Ново-Янино ждала меня. Лили, моя спасительница, осмотрела гнездышко – небольшое, но уютное. Арендная плата приятно радовала, а близость станции метро «Янино» (всего пять минут неспешной прогулки) вселяла надежду на новую жизнь. Не теряя времени, я занялся поиском работы. Долго раздумывать было некогда, и я, не мешкая, отправил резюме в охрану склада. Зарплата обещала быть выше, чем в моей аптеке, хотя и дорога до работы занимала больше времени – около двадцати минут. Проложив маршрут на карте, я выяснил, что мне предстоит ездить до станции метро «Театральная» по Адмиралтейско-Охтинской линии.

«Что ж, вполне неплохо, меня это устраивает», – подумал я, предвкушая перемены.

Вечер крадется тенями, вытесняя остатки дня, проведенного в плену домашнего уюта, телевизора и бесконечных сообщений с Лили. С тяжкой неохотой и тоскливым предчувствием я думаю о грядущей ночи, о кошмарах, что вновь разорвут сознание. Вдруг, в этой зловещей круговерти снов, меня снова поглотит неведомая, пугающая тварь? Но выбора нет, сон зовет, завтрашний день требует бодрости. И вот, я лежу, смирившись с неизбежным, с готовностью окунуться в пучину ночных кошмаров.

Но сон не приходил. Веки, словно заколдованные, отказывались сомкнуться, а перед внутренним взором плясали призрачные тени. Обрывки воспоминаний, осколки страхов – все смешалось в кошмарный коктейль. То вспыхнет зловещий отблеск, то донесется приглушенный рык – эхо лесного чудовища, порожденного воспаленным воображением. В постели ворочался, словно на раскаленных углях, каждая минута казалась вечностью. И когда, казалось, силы иссякли, мрак сгустился, поглотив последние проблески света. В звенящей тишине, на горизонте сознания, вспыхнула крошечная искорка, а затем послышался знакомый, нарастающий гул. Тот самый, что терзал слух на улицах Гатчины – зловещее эхо непонятных вышек. Искорка разгоралась, превращаясь в ослепительное сияние, а гул, множась, обступал со всех сторон. В оглушительном хоре, вокруг меня выросли десятки этих адских конструкций, извергающих снопы электрических разрядов, словно катушки Тесла, сошедшие с ума. Казалось, череп вот-вот расколется от этого чудовищного, синхронного гула. В отчаянии зажав голову руками, я тщетно пытался приглушить невыносимый шум, сводящий с ума, валящий с ног. Бессильная агония, мучительная и всепоглощающая… Но я выстоял.

Звон будильника ворвался в реальность, словно спасительный луч во тьме. Как же я всегда радовался этой навязчивой мелодии! Я пережил эту пытку, но ночь оставила свой след – голова гудела, словно наковальня, мысли с трудом складывались в слова. Ощущение, будто я еще не до конца вынырнул из кошмара. Антидепрессанты и анальгетики – привычный ритуал пробуждения. Душ – вот что поможет окончательно проснуться и смыть с себя остатки ночного кошмара.

Холодные струи, обрушившись на разгоряченное тело, принесли долгожданное облегчение. Мысли стали яснее, а гул в голове постепенно стихал, уступая место привычной утренней суете. В зеркале отразилось бледное, измученное лицо с темными кругами под глазами – неизменные спутники последних месяцев. «Нужно что-то менять,» – промелькнуло в голове, но тут же было отброшено ворохом повседневных забот.

Завтрак был скудным и безрадостным – чашка крепкого кофе и тост с джемом. Аппетита не было, да и времени оставалось в обрез. Накинув куртку, я вышел на улицу, вдыхая свежий, прохладный воздух. Гатчина встретила меня привычной утренней суетой – спешащие на работу люди, гудящие автомобили, крики чаек над озером. Все казалось обычным, но где-то в глубине души таилось смутное беспокойство.

На работе рутина поглотила меня целиком. Очередь у аптеки – маленькое спасение, возможность отвлечься от ночных кошмаров, от зловещих вышек, терзающих сознание. Но стоило мне на секунду расслабиться, как в голове вновь всплывал этот адский гул, словно эхо из потустороннего мира. Зашла женщина лет тридцати пяти и примерно такого же возраста парень.

– Здравствуйте, – приветствовал я посетительницу.

– Доброе утро, мне нужен аэрозоль для ингаляций… Как же он называется? Вылетело из головы! Кажется, «Беклометазон», – произнесла она в замешательстве.

– В наличии есть «Беклометазон-Аэронатив».

– Да, точно, его давайте.

Я проворно достал ингалятор из шкафчика и протянул ей.

– Восемьсот шестьдесят рублей, – озвучил я цену.

– По карте…

Расплатившись, она поспешила к выходу, а на ее место встал молодой человек.

– Здравствуйте, мне этот… ну, как его… «Ультра-рит», вот, держите рецепт.

– Большую или маленькую упаковку?

– Давайте большую.

Я так же быстро извлек упаковку и передал ее странному посетителю. Под глазами у него залегли густые, сливового цвета тени. Впрочем, кого я тут только не видел.

– Семьсот семьдесят рублей.

Он молча протянул тысячную купюру. Я машинально проверил ее на подлинность – все в порядке. Парень схватил лекарство и уже рванул к двери, когда я окликнул его:

– Молодой человек, постойте!

Он медленно обернулся. В его глазах застыл испуг.

– Сдачу забыли, двести тридцать рублей.

– А! Ой! Точно!

Он покраснел, как будто его застали за чем-то непристойным, и поспешно забрал деньги. «Спасибо», – пробормотал он и выскользнул на улицу. Я проводил его взглядом, пожав плечами. Клиенты бывают разные, и забывчивость – не самый страшный их грех. Куда хуже, когда начинают торговаться за каждую копейку или, еще хуже, устраивают скандалы из-за просроченного лекарства.

В аптеке снова стало тихо. Солнце лениво пробивалось сквозь запыленные стекла витрин, освещая ряды лекарств. Я принялся разбирать утреннюю поставку, параллельно отвечая на телефонные звонки. Обычный аптечный день: кто-то спрашивает аспирин, кто-то ищет редкий антибиотик, кто-то просто хочет совета. Я старался быть внимательным к каждому, ведь для многих аптекарь – не просто продавец лекарств, а своего рода доверенное лицо, к которому можно обратиться за помощью и советом.

Внезапно звон колокольчика над дверью возвестил о новом посетителе. На пороге стояла пожилая женщина с тростью. Она огляделась и, неуверенно шагнув вперед, подошла к прилавку.

– Здравствуйте, милок, – тихо произнесла она. – У меня тут рецепт от врача… не разберешь, что написано.

Я взял из ее дрожащих рук листок бумаги. Почерк врача действительно оставлял желать лучшего, но я уже привык к таким головоломкам. Через минуту я понял, что ей нужен сердечный препарат.

– «Нитроглицерин-5» вам прописали, – сказал я, улыбнувшись. – Сейчас поищем.

Я повернулся к полке с сердечными препаратами и стал искать нужную упаковку. «Нитроглицерин-5» – лекарство старое, проверенное, но и с ним нужно быть осторожным. Объяснил пожилой женщине, как правильно его принимать, предупредил о возможных побочных эффектах – головной боли и головокружении. Она внимательно слушала, кивая головой, и казалась немного встревоженной.

– Не волнуйтесь, – попытался я ее успокоить. – Если будете соблюдать рекомендации врача и мои, все будет хорошо. Просто следите за своим давлением.

Она облегченно вздохнула и заплатила за лекарство. Перед уходом задержалась у двери, оглянулась и сказала:

– Спасибо вам, сынок. Дай Бог вам здоровья.

Я улыбнулся ей в ответ. Такие слова всегда согревают душу. Ведь, в конце концов, ради этого и работаешь – чтобы помогать людям, облегчать их страдания. После нее заглянули еще несколько человек, и я, отбросив все мысли, быстро помог каждому. Затем вернулся к монотонному занятию – разбору новой партии лекарств. Завтрашний переезд в Ново-Янино придавал всему происходящему оттенок легкой отстраненности. Это мой последний день здесь. Сон не приходил, и я, чтобы хоть как-то убить время, вновь завязал переписку с Лили. Поделился своим недавним кошмаром и впечатлениями от посещения психолога. Она ответила, что, возможно, и в Ново-Янино можно найти хорошего специалиста, но в этом новом районе еще мало что известно. Рассказала, как ей повезло устроиться в кофейню «Экстерн», ведь район только начинает обживаться. Звон колокольчика над дверью прервал нашу болтовню. Очередной посетитель.

– Добрый день, мне нужна упаковка «Ультра-рит», – отрезала девушка грубым голосом, протягивая рецепт.

– Большая или…

– Маленькую давайте, – нетерпеливо перебила она.

Достав упаковку, я назвал цену:

– Шестьсот двадцать рублей.

Девушка молча расплатилась картой и, не проронив больше ни слова, выскользнула из аптеки. Я пожал плечами. Товара было много, но усталости не ощущалось, скорее, это была приятная разминка. Сегодня поток посетителей был плотным, скучать не приходилось. Смена подходила к концу, и, к счастью, обошлось без неадекватных личностей. Эта мысль грела меня, как и предвкушение скорого переезда. Наконец-то можно будет раствориться в очаровании Петербурга. Переезд я запланировал на ночь, чтобы не будить кошмары. Сегодняшний день был слишком хорош, чтобы омрачать его тревогой.

Смена вымотала, и я, освободившись, поплелся домой. Скудный скарб умещался в паре коробок да террариуме, который можно было унести в руках. Армия отучила обрастать вещами. Большая часть моего немногочисленного имущества осталась у родителей, далеко в центральной России. Перетаскивать все это за собой не имело смысла. Я ждал хозяина квартиры, чтобы отдать ключ и попрощаться с этим местом. Вскоре подъехало такси, и я отправился в путь.

Дорога пролетела быстро по серому КАДу. Пограничные формальности через проезд в «стене» не задержали. В новом районе меня встречала Лили – миниатюрная, рядом со мной.

– Привет Нэро! – воскликнула она, и я почувствовал, как усталость отступает. Ее звонкий голос, лучистые глаза – все это словно глоток свежего воздуха после душной смены. Она обняла меня, и я ощутил тепло ее тела сквозь тонкую ткань плаща.

Я легонько похлопал ее по спине, оглядываясь по сторонам. Дома в Ново-Янино взметнулись ввысь, улицы дышали простором, но жизнь, казалось, еще не успела вдохнуть в них душу. Заведений открылось немного, район казался пустынным, словно декорация к неснятому фильму. Людей, как и говорила Лили, здесь поселилось немного.

– Пойдем же скорее, я покажу тебе твой новый дом! – с нетерпением позвала меня Лили, и я последовал за ней, чувствуя, как в груди рождается предвкушение.

Когда мы вошли в квартиру, настроение взметнулось вверх, словно воздушный шарик. Пусть и не дворец, но здесь все дышало новизной и свежестью. Никакой облупившейся штукатурки, только чистые обои, радующие глаз, и просторная кровать, словно зовущая в объятия после долгого пути.

Лили захлопотала, словно маленькая пчелка, порхая по комнатам. Она открывала шкафчики, демонстрировала кухонную утварь и с гордостью показывала вид из окна на еще не обжитые дворы. В ее движениях сквозила такая трогательная забота, что я почувствовал себя виноватым за все те месяцы, что провел вдали.

Вечером, после скромного ужина, мы вышли на прогулку. Свежий воздух, пахнущий стройкой и надеждами, приятно бодрил. Мы брели по широким тротуарам, обсуждая планы на будущее. Лили мечтала открыть здесь свою маленькую кофейню, а я, признаться, еще не строил никаких конкретных планов, наслаждаясь моментом. Тишина и спокойствие этого места казались глотком свежего воздуха после серых дней Гатчины.

В один из вечеров, когда город уже засыпал под покровом ночи, мы сидели на балконе, укрывшись пледом. Внизу, в полумраке, едва виднелись очертания домов и редкие огоньки фонарей. Лили тихонько напевала какую-то мелодию, и ее голос, сливаясь с шелестом ветра, создавал умиротворяющую атмосферу.

Я смотрел на нее, на ее хрупкий силуэт, освещенный лунным светом, и понимал, что не только стены, но и ее присутствие делают это место домом. Здесь, в этом новом районе, в окружении новостроек и еще не воплощенных надежд, начиналась наша новая жизнь. И я был готов к ней, готов строить ее вместе с ней, кирпичик за кирпичиком, день за днем.