Мышка

– Не рано?

– Рабочий день закончился – имею право расслабиться.

– Так ты сегодня особо не напрягался.

Питер покатал напиток на языке и сделал глоток:

– Будешь?

Патрик посмотрел на бутылку – там оставалось не так уж много:

– Буду. Чем больше выпью – тем меньше тебе достанется.

Патрик сделал глоток из бутылки:

– Сейчас допьем и ко мне поедем.

– Сейчас допьем и новую откроем.

Патрик удивленно посмотрел в сторону полки для виски, которую он лично заказывал в подарок другу лет семь назад в Шотландии. Питера, как ценителя и знатока этого напитка, очень обрадовала эксклюзивно сделанная для него двухуровневая поделка. Сейчас полка пустовала.

– Вчера же все выпили. А новым не затарились. Поехали ко мне, у меня есть.

– У меня тоже.

Питер с трудом встал и направился к дальнему шкафу. Открыв его, он продемонстрировал несколько коробок:

– Выбирай.

Патрик поднялся и тоже подошел к шкафу:

– С ума сошел?! Это коллекционный!

Питер пожал плечами:

– И что?

Он протянул руку и снял с полки деревянную коробку с надписью «Macallan 1939»[25] и принялся открывать ее. Патрик возмутился:

– Сдурел?! Он десятку стоит!

Питер открыл коробку и вытащил бутылку с белой этикеткой. Патрик потянул ее на себя:

– Ты миллионер чокнутый, эта бутылка десять тысяч фунтов стоит! Тебе ее дарил этот… как его…

Питер держал бутылку и молча смотрел на Патрика.

– Пит, хватит.

– Отдай.

– Все еще наладится…

– Не хочешь пить со мной – проваливай, но не лечи меня.

Резким движением Питер вырвал бутылку из рук Патрика и направился обратно к излюбленному месту, где стоял его стакан. Патрик встал и вышел из кабинета.

Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 6 апреля, 18:45

Из телефонного разговора абонента «мама» с абонентом «Крисси»:

– А что с УЗИ, милая? Разве тебе не пора делать плановое? После двенадцати недель я делала.

– Завтра, мама.

– Отлично. Питер поедет с тобой?

– Нет, он занят.

– Но он же находил время ходить с тобой раньше. У вас все нормально?

– Да, мама. Просто у него работа.

– Ну хорошо. Позвони после УЗИ, ладно?

– Да, конечно. А как ты?

– Я замечательно, детка. Зак говорит, что я рождена, чтобы ходить беременной.

Женский смех.

– Обнимаю тебя, хорошая моя.

– И я тебя, мамочка.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 6 апреля, 18:50

Из телефонного разговора абонента «О’Брайен» с абонентом «Нина»:

– Приезжай. Ты ему нужна.

Пауза.

– Что случилось?

– От него ушла жена.

– Это я знаю. Что еще?

– Он пьет, курит и… я не знаю, чего еще от него ждать…

– Черт!..

– Он уволил секретаршу. Место вакантно, официально тебя вызвали, чтобы…

– Я поняла.

Пауза.

– Ему нужен друг. Еще один. У него их не так много.

Молчание.

– Билет мы тебе купим, отель закажем…

– Я сама себе все куплю, О’Брайен!

– Наш человек тебя встретит…

– Меня есть кому встретить.

Гудки.

Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 7 апреля, 02:56

Кристину разбудила изжога. Взяв с полки телефон, она забила в поисковик запрос «как избавиться от изжоги» и прочитала несколько популярных советов. Теплое молоко показалось ей самым приемлемым вариантом. Не желая будить Рози, она собралась спуститься на кухню, для чего зашла в свою гардеробную за жакетом. Одеваясь, она зацепила взглядом нечто лежащее на соседней полке. Она подошла ближе – это оказалось бумажным тюльпаном, переданным ей Питером.

Значит, Беннет его не вернул, а положил сюда. Ладно, пусть лежит.

Она развернулась, чтобы уйти, но не смогла сделать ни шагу. Ее тянуло к этому цветку. Уступив, она осторожно взяла его за стебель и поднесла к глазам. Все четыре лепестка были мелко исписаны рукой Питера. Приглядевшись, она разобрала несколько слов: «Прости… Люблю… Никогда… Моя…»

При желании она разобрала бы и другие слова, написанные вперемежку, но желания не было. Только боль. Тупая боль… и изжога. Кристина вернула цветок на полку и спешно покинула гардеробную.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 7 апреля, 07:50

Питер не спал. У него всегда было не очень хорошо со сном, но благодаря женитьбе все наладилось. Они занимались любовью, и после он засыпал сном младенца. Он вспомнил рассказ жены о том, как после пьянки пришел к ней и заявил, что не может без нее спать.

И жить.

Он оглядел кабинет. Пить он больше не мог и не хотел, да и курить тоже. Он вообще ничего не хотел, а то, чего хотел, казалось сейчас далеким и нереальным.

Дверь открылась, и в кабинет, начинавший наполняться солнечными лучами, вошла женщина.

– Нина…

Она остановилась, глядя на него – расхристанного, заросшего, помятого.

Он усмехнулся:

– Он вызвал тебя. Значит, дела совсем дерьмовые.

Она подошла к нему вплотную:

– Послушай, я пролетела полмира, почти не спала и прямо из аэропорта приехала сюда. Давай ты не будешь выеживаться, а встанешь и отправишься в душ, окей? Потому что через час придут твои подчиненные, и им не стоит видеть босса в таком виде.

Питер вытянул губы трубочкой:

– О, о, о, о, о! Как страшно.

Она продолжала смотреть на него.

– Я тебя не вызывал. О’Брайен тебе звонил, вот к нему и езжай. Может, он тебя для себя вызвонил…

Нина стремительно опустилась на корточки, приблизив свое лицо к его:

– Заткнись, Питер! Заткнись и слушай. Все, покуролесил два дня и хватит! Не смей себя жалеть! Это не путь.

– А что путь?

– Пока не знаю. Но мы поищем его вместе.

Посмотрев на него, она продолжила другим, мягким тоном:

– Иди сейчас в душ, а я сделаю нам кофе, ладно?

Он кивнул и поднялся:

– Ты надолго?

– Как фишка ляжет. Иди уже!

Питер еще раз кивнул и отправился в душ.

Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 7 апреля, 08:22

Кристина так и не смогла заснуть. Тот бумажный цветок, исписанный словами сожаления и любви, стоял у нее перед глазами. Она лежала, вставала, ходила, пила молоко или воду и снова ложилась, чтобы через какое-то время встать и повторить маршрут. Мыслей не было. Эмоций тоже. Все будто сгорело в той боли, отголоски которой она еще слышала в душе и во всем теле.

Скоро Рози придет меня будить. Не нужно ей знать, что я не спала.

Ее размышления прервало СМС-сообщение. Отправителем значился «Госпиталь Св. Марии». Открыв его, она прочитала текст: «Добрый день. Напоминаем вам, что вы записаны на сегодня на плановое УЗИ. Врач будет ждать вас в 12:00. Доброго дня».

Кристина улыбнулась и положила руку на уже заметный животик.

Что, малыш? Покажешься сегодня маме?

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 7 апреля, 08:30

Они пили кофе, когда пришла эта чертова СМС. В тишине его кабинета раздался рык, после чего в стену полетел мобильник. Нина вздрогнула:

– Что опять?!

Он выругался и ушел в ванную, громко хлопнув дверью. Нина подняла телефон. На треснувшем экране можно было разобрать текст СМС-сообщения: «Добрый день. Напоминаем вам, что вы записаны на сегодня на плановое УЗИ. Врач будет ждать вас в 12:00. Доброго дня».

Она подошла к ванной и постучала в дверь:

– Питер…

Гробовая тишина.

– Ты объясни мне, что в этой СМС не так. Я же не знаю – УЗИ для беременных это плохо или норма?

Из-за двери послышался голос:

– Норма.

– Тогда почему такая реакция?

Дверь открылась, и она увидела Питера с мокрой головой.

– Мы всегда ходим на УЗИ вместе… ходили… Она мне не позвонила, значит, пойдет одна.

– Ну, подожди, до двенадцати еще есть время. Может, она еще позвонит и…

Он криво усмехнулся:

– Она не позвонит. Я поеду туда сам. Я отец, я имею право.

Он снял с полки чистое полотенце и принялся вытирать голову.

Нина покачала головой:

– Не думаю, что тебе стоит…

Его крик оборвал ее мысль:

– Это мой ребенок!

– Никто и не оспаривает. Но сейчас ты ее только выбесишь. Дай ей остыть.

Он прошел в кабинет:

– Хорошо, я не буду ей надоедать. Просто посмотрю УЗИ, послушаю, что скажет врач, и уйду.

Нина всплеснула руками:

– Это ее и выбесит! «Посмотрю, послушаю…»

Питер упрямо смотрел на нее:

– Это называется «забота».

– Это называется «контроль»!

– Я хочу знать, как мой ребенок.

Нина улыбнулась:

– Это DPP. Хочешь знать? Пожалуйста! Она уйдет, и я отправлю туда человечка. Через час у тебя на столе будет копия ее УЗИ и все выписки из медкарты. Но не трогай ты ее сейчас!

Питер помедлил и кивнул.

Лондон, госпиталь Св. Марии, 7 апреля, 12:20

– У вас чудесный малыш, миссис Девенпорт. Немного мелковат, но позже выровняется. Учитывая ваш недобор веса – это нормально. Вы начнете есть, и он подрастет.

Доктор Реми водила по ее животу ультразвуковым датчиком – детектором, передающим звуковые волны на компьютер, производящим расчеты и переводящим данные в картинку.

– Мне не хочется, доктор.

– На волне отсутствия токсикоза и утренней тошноты это странно, хотя может быть простой психосоматикой. Дома все хорошо?

Кристина, заранее отрепетировавшая этот разговор, спокойно произнесла:

– Да, все отлично.

Доктор чуть сдвинула датчик, и комнату наполнили необычные равномерные звуки. Кристина уже знала, что так звучит сердце ее малыша.

– Сердцебиение хорошее, ручки, ножки, все у нас в норме. С настроением тоже все хорошо – пальчик вон сосем, видите?

Кристина смотрела на своего малыша, чуть не плача от восторга.

Убрав датчик, доктор проехала к столу.

– Сейчас выпишу вам направление на анализы. Сдадите протеин А и ХГЧ.

В ответ на удивленный взгляд пациентки доктор Реми улыбнулась:

– Не волнуйтесь. В лаборатории все знают. Они пришлют результаты мне. Если все в норме – увидимся с вами недели через три, ну а если нет – то я вам сообщу.

Увидев расстроенное лицо Кристины, доктор поспешила добавить:

– Но, судя по всему, все у вас хорошо, и увидимся мы нескоро. Так что все мои предыдущие рекомендации остаются в силе и… ешьте, пожалуйста, миссис Девенпорт! Ешьте!

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 8 апреля, 01:20

Как и обещала Нина, через пару часов после визита Кристины к гинекологу результаты ее посещения лежали у него на столе. И теперь его лицо освещал только свет, падающий от монитора компьютера: вот уже в который раз он просматривал УЗИ, показывающее его сына. Или дочь. Неважно. В голове вертелось словосочетание, прочитанное в медкарте жены: «недобор веса».

Она не ест, я не сплю… Прекрасно.

Он вспомнил тот день во Флоренции, когда Рой впервые приготовил свои фирменные крылышки барбекю. Боги, что тогда было с Кристи! Она ела и не могла остановиться. Только мычала периодически, как это вкусно, и ела, ела, ела… Он потом не рисковал просить Роя повторить это блюдо, так как боялся за жену – его мышка могла лопнуть.

Он грустно улыбнулся.

Он скучал по ней. По ее очаровательному личику, мягкой улыбке и теплому голосу, по тонкой фигурке, начавшей округляться, к которой он так привык прижиматься во сне, по запаху ее волос и легкости рук, но главное – он скучал по себе, тому, каким он был с ней – почти раскованный, почти свободный и очень счастливый. Он достал телефон и принялся листать ее фотографии. Их было много – он любил ее фотографировать. Иногда она дурачилась и позировала ему, но чаще он щелкал ее украдкой. Вот и это видео он снял неожиданно для нее, когда она отправилась в душ и не заперла дверь. Он тогда вошел и, увидев ее голой, быстро достал телефон. Он хотел сделать фото, но впопыхах нажал на кнопку «видео». Она повернулась, увидела его и быстро прикрылась полотенцем. Она кричала: «Питер Девенпорт, ты извращенец! Ты подглядываешь за женщинами в душе!» – а он хохотал, видя, что она совсем не сердится. Он тогда поклялся ей удалить это видео, но потом просто забыл о нем. И вот сейчас он пересматривал его снова и снова, потому что в конце записи, после того как она подходила к нему и он опускал телефон, был слышен ее смех, который он не хотел забывать.

Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 12 апреля, 14:00

Через неделю после того ужасного разговора в его кабинете к Кристине приехал Питер. Она узнала об этом от Рози, с заговорщицким видом заглянувшей в спальню хозяйки:

– Миледи, приехал милорд и просит его принять.

Кристина, читавшая в это время увлекательную книгу об истории шотландских войн XV–XVI веков, непонимающе посмотрела на камеристку. Рози, привыкшая к подобному взгляду, повторила:

– Милорд приехал, сэр Питер Девенпорт, просит его принять.

– Зачем?

– Поговорить хочет, наверно…

– О чем?

Рози растерялась:

– Я не знаю…

– Так узнай.

И Кристина вновь углубилась в книгу. Правда, стоило Рози уйти, как она встала с кровати и подошла к окну.

Зачем он приехал?

Рози вернулась через минуту.

– Да, миледи, он хочет поговорить.

– О чем?

– Он отказался отвечать на этот вопрос. Сказал, что скажет вам лично.

Кристина сложила руки на груди и вздохнула:

– Рози, передайте, пожалуйста, милорду, что я не буду с ним ни о чем говорить, и напомните ему также, что он обещал не беспокоить меня – именно при соблюдении этого условия я согласилась остаться в доме.

Некий звук, раздавшийся за дверью, привлек ее внимание.

Мы еще и подслушиваем – замечательно. Интересно, это он или Беннет? Хотя какая разница?..

После ухода Питера через два часа к ней приехал Патрик О’Брайен. Его она приняла, и они натянуто и вежливо пили чай, до тех пор пока он не начал просить ее простить его друга, так как Питер хороший, любит ее и прочее бла-бла-бла… В ответ она положила руку на живот и попросила Патрика, являющегося другом ее мужа и, следовательно, человеком, небезразличным к судьбе и здоровью малыша, которого она носила, не причинять ей беспокойство, заставляя нервничать, так как именно в этот период у ребенка закладываются нервные клетки и ей не хотелось бы… и прочая, прочая, прочая… Она наговорила ему столько ерунды, наполненной медицинскими терминами, что он сбежал, поклявшись больше никогда не нарушать ее покой.

Ночью она опять плакала и корила себя за то, что не выслушала мужа, не дала ему шанса…

На что? Все изменить? Это невозможно.

С этими мыслями под утро она с трудом забылась сном.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 17 апреля, 00:10

Питер в который раз изучал результаты анализов жены. В медицинской карте доктор Реми признавала их удовлетворительными. Несмотря на то что он сразу же поинтересовался у специалистов значением слова «удовлетворительные», в том смысле, что «это медицинский термин такой или „удовлетворительные“ и „хорошие“ все же разные вещи», и получив ответ, что у Кристины все хорошо, он все же не переставал волноваться по этому поводу.

Пару дней назад он попытался поговорить с ней – только о ее здоровье, только о малыше. Но она не захотела его видеть, вдобавок пригрозив съехать, если он не перестанет искать встреч с ней. Позже по собственной инициативе к ней поехал Патрик, но и его визит ничего не дал – сославшись на беременность, она попросила не тревожить ее разговорами о муже.

После этого Питер с Патриком пили всю ночь и надрались, как два подростка, до поросячьего визга, из-за чего пришедшая наутро на работу Нина ушла, громко хлопнув дверью.

Да, всем нелегко. Знала бы Кристи, что ей удалось то, чего не удавалось мне столько лет – свести этих идиотов.

Он уже привычно достал мобильник и принялся перебирать фотографии жены.

Какая она красивая здесь. И такая счастливая.

Он хорошо помнил историю этого фото. Это был четвертый день их пребывания во Флоренции, женаты они были пять дней. Он тогда смог оторваться от нее и уйти в кабинет поработать. Окна были открыты, и в разгар видеосовещания он услышал за окном крик мальчишки: «Джелато! Джелато!»[26] Соседская джелатерия ежевечерне распродавала все, что не купили за день, и, зная ее любовь к мороженому, он отправил Беннета за самой большой порцией фисташкового. А позже она прислала ему эсэмэской эту фотографию с вафельным рожком в руке и эмодзи: мордочку с восторженными глазами-сердечками. И он не удержался: в ответ он отправил ей активную мордочку, живо орудовавшую язычком и кучу вопросительных знаков. Ответа не последовало. Он ждал тогда долго, минут десять, ежесекундно проверяя телефон. И наконец она ответила: в СМС было изображение краснеющей мордочки и подпись: «Питер Девенпорт, вы – хулиган!» Захлебнуться восторгом ему помешал Патрик, вслух заявивший: «Президент холдинга не с нами. Ну что с него взять? Молодожен. Ты что там, с женой переписываешься? Она что, уже ушла от тебя?»

Накаркал…

Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 17 апреля, 11:04

Рози разбудила Кристину в десять утра и практически сразу усадила завтракать. Плотно поесть опять не получилось: еда казалась безвкусной или еще хуже – имела картонный привкус. Поковыряв кашу и выпив две чашки горячего какао, Кристина, чувствовавшая себя сегодня не очень хорошо, прилегла на диван и включила телевизор. Она лениво переключала каналы до тех пор, пока не натолкнулась на один из любимейших фильмов: «Сабрину» Сидни Поллака. Она знала фильм наизусть и тем не менее с восторгом следила за развитием событий.

И вот наконец наступил один из ее любимых моментов, в котором герой Харрисона Форда – Лайнус Ларрэби – говорит героине Джулии Ормонд – Сабрине, что все это время обманывал ее и никогда не любил. Сабрина, сдерживая слезы, собирается уходить, и Лайнус предлагает отвезти ее домой. «Домой я полечу», – намекая на Париж, отвечает Сабрина и уходит.

Сентиментальная Кристина обычно плакала в этом месте. Обычно, но не сегодня. После того как они с Сабриной одновременно произнесли ключевую фразу, она замолчала и огляделась. Ее посетила мысль, обдумать которую требовалось немедленно. Она была настолько важна, что Кристина отключила звук телевизора.

Ну конечно! «Домой я полечу». Сколько можно так жить? Да и жизнь ли это? У меня были цели. У меня были мечты. Где они все? «Домой я полечу!» Я полечу туда, где была счастлива. Я полечу в тот город, о котором мечтала.

Кристина вскочила и забегала по спальне. В памяти всплыл девиз школы, который им твердили на протяжении долгих лет обучения: «Я есть, я могу, я должна, я это сделаю».

Так, что мне нужно? Деньги. Это первое и основное. Ладно, попробуем поискать.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 17 апреля, 11:12

Появившийся без стука в его кабинете Аткинс ввел Питера в ступор. Позади маячила Нина. Питер сразу понял, что случилось нечто важное.

– Сэр, мы нашли ее.

Питер выдохнул.

Вот и все, малышка. Сейчас я узнаю, кто и зачем сыграл с нами такую шутку.

– Где?

– Через мистера Аттенборо.

Питер удивленно поднял брови.

– Каким образом?..

Аткинс зашел в кабинет и продолжил отчет, Нина осталась у двери.

– Она позвонила, сказала, что хочет встретиться, Аттенборо сразу же связался с нами, ну мы ее там и взяли.

– Почему мне не сказали?

– Так мистер О’Брайен сам поехал…

Питер вопросительно посмотрел на Нину. В ответ она развела руками и ушла к себе, в приемную.

– Ясно, спасибо Аткинс.

Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 17 апреля, 11:14

Из телефонного разговора абонента «Кристина» с абонентом «Кейт»:

– Кейти, привет!

– Привет, детка! Как дела? Как ты?

– Все хорошо! Мы можем увидеться?

Пауза.

– Можем, а когда ты хочешь?

– Я бы хотела сейчас, если тебе удобно…

Пауза.

– Удобно. Сможешь приехать ко мне?

– Смогу, конечно! Если через полчаса буду – нормально?

Пауза.

– Давай через час.

– Отлично! Буду через час!

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 7 апреля, 11:16

Из телефонного разговора абонента «Питер» с абонентом «Патрик»:

– Где ты?

– В пабе, общаюсь с мисс Ритой Норман, которая при ближайшем рассмотрении совсем не похожа на твою жену.

– Дальше что?

– Ну если договоримся и она ответит на мои вопросы откровенно – дальше пойдет туда, куда шла. Если же нет…

Вдалеке слышен женский голос.

– Что она говорит?

– Она говорит, что это твоя новообретенная кузина так вам привет передала.

– Ты можешь говорить без выебо…

– Мэгги Торнтон ее наняла. Дочурка твоего «дяди Ланса».

– Я убью эту су…

– Стоп, стоп, стоп! А вот теперь стоп! Значит, так. Я привезу эту… Торнтон к нам, и вы поговорите… Мы все поговорим, да?

Молчание.

– Пит?..

– Вези.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 7 апреля, 11:17

Из телефонного разговора абонента «Кейт» с абонентом «Нина»:

– Слушай и не перебивай. Сейчас позвонила Кристина. Не знаю, что там у нее случилось, но она очень возбуждена и срочно хочет увидеться.

– Что думаешь?

– Не знаю, но хочу, чтобы и ты была. Дуй домой, через час она будет у нас.

– У тебя, ты хотела сказать.

– У меня, у тебя – приезжай давай!

– Еду!

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 7 апреля, 11:22

Питер не успел положить трубку, как к нему зашла Нина:

– Питер, я отъеду на пару часов, окей?

– Куда?

– Это важно.

– А если ты мне сейчас здесь нужна?

Нине пришлось повысить голос:

– Питер, я отпрашиваюсь у тебя раз в пять лет. Я отъеду на пару часов, окей?

Он кивнул:

– Окей. Надеюсь, это действительно важно.

– Я бы хотела, чтобы это оказалось ерундой.

Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 17 апреля, 11:26

В это время Кристина быстро переодевалась в гардеробной, успевая препираться с упрямой камеристкой:

– Миледи, но у нас есть машина!

– Рози, эта машина не столько возит нас, сколько следит за нами.

– Ну да, приглядывает. Разве это плохо?

Кристина обернулась и возмущенно посмотрела на камеристку:

– Я не хочу, чтобы об этой поездке стало известно моему… милорду. Так ясно?

Рози вздохнула:

– Ясно, миледи. И что будем делать?

– Такси, Рози! В этом городе, о чудо, есть такси! Представляешь? Я его сейчас вызову, а ты пока сходи за ключом от черного хода.

Рози вышла, и до Кристины донеслось ее ворчание. На секунду ей показалось, что камеристка сказала что-то типа: «Она похожа на милорда больше, чем думает».

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 17 апреля, 12:03

Вот уже двадцать минут, как Питер общался с Мэгги Торнтон, хотя общением это назвать было сложно: увидев Патрика, приехавшего за ней «со свитой», она перепугалась до ужаса, а уж попав в DPP, «запела» так, что это был скорей монолог, нежели диалог, или допрос, на который настроился Питер.

История оказалась ясной как божий день. Ее подружка Лотти, увидев в кафе эту Риту, поразилась ее схожести с Кристиной Девенпорт и рассказала об этом Мэгги – так, слово за слово, и возник план, претворить который они умудрились легко и относительно недорого. Николаса Аттенборо вообще «разыграли» втемную.

Она сидела перед Питером настолько съежившаяся, жалкая, со сбитой набок прической, что ему хотелось только выгнать ее вон, выпнув ногой, но он не бил женщин. Оставался шанс, что Кристина захотела бы поквитаться с ней, но у него не было возможности спросить у жены об этом.

Ладно, потом…

Ничего нового он не услышал. Он знал, что эта семейка его ненавидит, но потратить силу и деньги, чтобы…

А чего они, собственно, добивались?

Он прервал ее рыдания:

– А чего вы добивались?

Она продолжала размазывать тушь по щекам. Он наклонился вперед и пару раз щелкнул пальцами перед ее глазами, привлекая внимание:

– Хотели вы чего? Зачем все это?

Она икнула и испуганными глазами посмотрела на него.

– Повторяю: мы просто поговорим, а потом вас отвезут домой. Я просто хочу получить ответы на все вопросы, и катитесь к чертовой матери.

Она перевела взгляд на Патрика, стоящего рядом со столом Питера. Кивком головы тот подтвердил сказанное другом.

– Я скажу…

– Вот и славно.

Он ждал, но ничего не происходило. Терпение его подходило к концу. Он стукнул кулаком по столу:

– Так говорите! Зачем?!

Лондон, Ислингтон, Аппер-стрит, 19, 17 апреля, 12:10