Рождение и гибель цивилизаций

Эти и подобные им ошибочные истолкования расовых признаков связаны с неспособностью людей преодолеть свои субъективные представления о «своих» и «чужих», «правильном» и «неверном», «добродетельном» и «зловредном», а потому они поразительно живучи, сохранились до наших дней и являются важным фактором, объясняющим ход исторического развития.

Во-вторых, авторы расовых «теорий», как и создатели космических, атлантических и антарктических гипотез, справедливо обращали внимание на то, что творцы первых цивилизаций существенно отличались от других народов созидательными качествами, поскольку им удавалось сделать то, что оказывалось не под силу многим другим народам мира. Разумеется, совсем не обязательно, как это утверждали расисты, изобретатели новых орудий труда, творцы оригинальных строений и художественных произведений, авторы эпических поэм и сводов законов, организаторы новых общественных порядков принадлежали к одному расовому типу. Однако вполне вероятно, что создатели той или иной культуры могли иметь ярко выраженные однородные расовые признаки, в то время как мигранты, разрушившие эту культуру, могли принадлежать к иной расе.

Отличительные расовые признаки, как и проявления межрасового антагонизма, сопровождали становление первых цивилизаций, хотя и не были движущей силой исторического, развития.

Цивилизации создавались разными расами в умеренном теплом климате

Люди давно пытались установить связь между географическими условиями и появлением талантливых людей. Объясняя причины расцвета Афин, в своем трактате «О судьбе» Цицерон писал: «В Афинах воздух тонкий, из-за чего жители Аттики, как думают, отличаются тонким умом». «Плотный» же воздух Фив, по мнению Цицерона, помешал их жителям развить тонкий ум, но зато укрепил их телосложение, и, как утверждал знаменитый оратор Рима, «фиванцы – люди плотные и крепкие».

В XIX веке связь между климатом и развитием умственных способностей пытался установить итальянский психиатр Чезаре Ломброзо. На основе имевшихся у него данных он утверждал: «Во всех низменных странах, как, например, в Бельгии и Голландии, а также в окруженных слишком высокими горами местностях, где вследствие этого развиваются местные болезни – зоб и кретинизм, как, например, в Швейцарии и Савойе, – гениальные люди чрезвычайно редки, но еще меньше бывает их в странах сырых и болотистых».

Разумеется, можно усомниться в этом категоричном заявлении, вспомнив таких граждан Швейцарии, как Руссо, Эйнштейн и Дюрренматт, вспомнив Эразма Роттердамского, Рембрандта, Гальса, Брейгеля, Рубенса, ван Дейка, Рейсдала, ван Гога, де Костера, Верхарна, Метерлинка, Левенгука, Спинозу, а также множество других выдающихся уроженцев и жителей Нидерландов и Бельгии. Этот перечень славных деятелей науки и искусства опровергает представление о том, что горные долины и низменные равнины не способны стать местами рождений гениальных людей.

Кроме того, историкам было давно известно, что такие места рождения первых цивилизаций, как дельта Нила, устье Тигра и Евфрата, были низменными и болотистыми, в то время как такие цивилизации, как государство инков, были созданы в высокогорной местности. Поэтому трудно представить себе, что первые очаги мировой культуры создавались людьми, склонными к кретинизму. Сходство, которое усматривали многие историки и археологи в местах рождения первых земных цивилизаций, было иного рода.

По мнению германского ученого XVIII века Фридриха Ратцеля, которого считают основоположником антропогеографии (науки о влиянии географических факторов на человека), цивилизации создавались лишь между тропиком и полярным кругом. Такая мысль отвечала древней традиции ученого мира, в соответствии с которой подходящие условия для появления ведущих наций мира существовали лишь в умеренно теплом климате.

Многие ученые XX века продолжали поддерживать древнее представление о благотворном воздействии умеренного теплого климата на развитие цивилизаций, добавляя к нему современные данные о солнечной радиации. Так, по мнению АЛ. Чижевского, место появления первых цивилизаций «является следствием той закономерности, которая наблюдается в распределении солнечной энергии и всех сопутствующих ей производных по широтам земного шара… Оптимум этих физических условий способствовал и физиологическому расцвету человека, сопровождающемуся его духовным ростом… История Ассирии, Вавилонии, Финикии, Египта, царства Израильского, Греции и Рима вполне подтверждают это бесспорное наблюдение». В более высоких широтах, считал ученый, было слишком мало солнца для развития цивилизаций, в более низких его было слишком много.

Подобной же точки зрения придерживался и Э. Хантингтон. В своей книге «Основные пружины цивилизации он попытался четко определить географические пределы региона, в котором могли возникнуть первые очаги оседлых культур. Он писал: «Земли, в которых расцвели первые цивилизации, находятся между 25-м и 35-м градусами северной широт. Ни одна из величайших образцов цивилизации не возникла ниже 25-го градуса от экватора. Египет, Вавилония и регион Инда, которые приводят в качестве примеров мест, где цивилизация развилась в жарком климате, не являются исключением из этого правила. Кроме того, в этих странах жара не царит постоянно. В каждой из этих стран, по крайней мере, половина года температура воздуха соответствует людям, находящимся на ранней стадии цивилизации». Хантингтон приводил убедительные доводы и статистические данные, подтверждающие трудность физической работы как в условиях сильного холода, так и в условиях сильной жары и повышенной влажности.

Казалось бы, эти аргумент бесспорны и очевидны. Ясно, что холод – враг жизни, что морозы, даже небольшие и непродолжительные, способны останавливать развитие любого жизненного процесса, в том числе и общественного. Правда, еще задолго до возникновения первых цивилизаций люди сумели расселиться в северных краях, но очевидно, что условия их жизни там были нелегкими.

Что же касается приэкваториальных районов, то их климат сначала благоприятствовал людям, пока совершалось превращение приматов в разумных и прямоходящих существ. Именно в приэкваториальной полосе на Восточно-Африканское нагорье были обнаружены наиболее древние останки первобытного человека. Однако в последующем люди в этих краях стали подвергаться суровым испытаниям не только и не столько непосредственно от избытка солнца, сколько от косвенных последствий повышенной солнечной радиации, так как под ее воздействием здесь энергично развиваются другие формы жизни, конкурирующие с человеком и Представляющие для него опасность.

Тропический климат особенно благоприятствует развитию агрессивных форм жизни, способных к уничтожению своих конкурентов. Даже насекомые, которые в лесах умеренного климата не представляют никакой опасности для существования других животных, в тропиках могут становиться источником смертельной угрозы. Как-то оказавшись в амазонском лесу, польский географ Аркадий Фидлер заметил, что все живые существа вокруг него пребывали в каком-то непонятном возбуждении. Вскоре он понял причину паники, охватившей зверей, птиц и насекомых: «В нескольких шагах от меня среди густой растительности ползет по земле широкий поток черной лавы – муравьи. Это шествие хищных муравьев эцитонов, несущих гибель всем живым существам, которые попадутся им на пути. Ничто не может устоять перед их натиском – ни человек, ни зверь, ни насекомое. Все, кто не в состоянии убежать, гибнут, разорванные на куски этими хищниками».

Объясняя, почему человеку трудно жить в лесах Амазонки, Аркадий Фидлер писал: «Он страдает от всевозможных тропических болезней:.. Паразиты пожирают внутренности человека. Здесь водятся глисты и микробы всех «специальностей». Они размножаются в тонких и толстых кишках, в почках, в печени, в крови… Несмотря на большую рождаемость, прирост населения здесь незначителен – дети мрут как мухи».

Насекомые, микроорганизмы и огромные звери в тропиках становятся смертельными врагами рода человеческого. Об условиях Жизни на берегах африканской реки Окованго датский этнограф Йенс Бьерре писал: «Вреке Окованго не купаются. Она кишит крокодилами, и в ней живет белхасиа, крохотный паразит, разносчиком которого служит один из видов улиток. Белхасиа проникает под кожу человека и разъедает его внутренние органы».

Ко всему прочему в условиях тропической жары организм человека теряет ряд защитных свойств. Когда небольшой зверек покусал помощника Дж. Даррелла, им пришлось немедленно прекратить охоту. Комментируя это происшествие, британский зоолог писал: «В тропиках кровотечение происходит очень обильно: из самой маленькой царапины кровь льет, как из поврежденной артерии».

Казалось бы, аргументы о вреде чрезмерной жары и чрезмерного холода для развития цивилизаций и о пользе для него умеренного теплого климата бесспорны. И все же против того, что умеренный теплый климат был единственным и главным условием для появления первых очагов человеческих оседлых культур, существуют веские аргументы.

Во-первых, возникает вопрос: если сами по себе умеренные широты (от 25-го до 35-го градуса) играли решающую роль в рождении цивилизаций, то почему их действие проявилось в Северном полушарии и совсем не проявилось в Южном полушарии? Те, кто читал книгу «Дети капитана Гранта» или смотрел кино-или телеверсии, снятые по этому произведению, прекрасно помнят, что герои Жюля Верна совершили путешествие в Южном полушарии очень близко к крайнему пределу этой полосы – по 37-й параллели. Как известно, на протяжении всего романа его герои пробираются по местности, почти лишенной каких-либо очагов современной цивилизации, а уж тем более древней. Но даже если бы записка капитана Гранта, обнаруженная в бутылке, заставила отважных путешественников пройти по всей полосе между 25-м и 35-м градусами южной широты через Южную Америку, Южную Африку, Австралию и острова Океании, то они не обнаружили бы там почти никаких памятников цивилизаций, за небольшими исключениями.

Одним исключением явились бы некоторые остатки доколумбовой цивилизации инков. Однако сама цивилизация инков сложилась севернее 25-го градуса южной широты, где и расположены ее главные памятники. Другим исключением стали бы загадочные статуи на острове Пасхи. Очевидно, что, за этими исключениями, в Южном полушарии влияние умеренного теплого климата на развитие цивилизаций никак не проявлялось.

Во-вторых, далеко не вся полоса между 25-м и 35-м градусами северной широты превратилась в оранжерею, в которой выращивались цивилизации. Об этом свидетельствует карта «Первые очаги мировой цивилизации на карте мира’’. Нетрудно убедиться в том, что значительная часть этой полосы не была занята территориями первых развитых человеческих культур.

Правда, значительная часть этой территории приходится на пустыню Сахару, пустынные районы Аравии и Индостана, суровый Тибет. Но следует учесть, что в древние времена климат в ряде из этих районов был мягче, в Сахаре паслись стада животных, а примерно с XI до II тысячелетия до н. э. здесь жили многочисленные племена охотников.

Кроме того, многие территории в этой полосе оказались освоенными людьми значительно позже; чем земли Египта, Междуречья, долин Инда и Хуанхэ. Если учесть, что Карфаген, Египет, Шумер и Персия расположены в одной широтной полосе, то возникает вопрос: почему Карфаген стал центром цивилизованного развития значительно позже Древнего Египта, а земля Персии оказалась освоенной людьми позже Междуречья? Доводы, приводимые Чижевским в пользу благотворного влияния определенных широт на развитие первых цивилизаций, игнорируют то обстоятельство, что подъем Греции и Рима отстал по времени от расцвета Египта и держав Месопотамии на тысячи лет.

В-третьих, очевидно, что многие очаги оригинальных цивилизаций сложились за пределами 25-го градуса северной широты. Южнее 25-го градуса северной широты и близко от экватора существовала развитая эфиопская цивилизация, бывшая ровесницей культуры Древнего Египта. На экваторе или вблизи него сложились цивилизованные государства юга Аравии, юга Индии, Цейлона, Камбоджи, Индонезии. Для первых же цивилизаций Америки и тропической Африки была даже характерна обратная закономерность: они создавались в полосе между 25-м градусом северной широты и 25-м градусом южной широты. (См. карту «Первые цивилизации Америки и тропической Африки».)

Стараясь опровергнуть очевидное, Хантингтон утверждал, что цивилизации «майя в Мексике и Гватемале, кхмерская в Индокитае, древних яванцев, южных индийцев, сингальцев… кажется, произошли в более прохладном климате, чем тот, что имеется там, где лежат руины этих древних цивилизаций, вызывающие наше восхищение… Цивилизация была принесена в теплые тропики мигрантами, которые невольно прошли суровый отбор во время своих нелегких путешествий». Хотя Хантингтон прав в том, что великолепные храмы Ангкор-Вата и Борободура сооружались выходцами из Индии, но не временно нанятыми мигрантами и. не вахтенным способом, а людьми, которые в течение нескольких поколений жили в климате, якобы противопоказанном для рождения цивилизаций.

При всех несомненных достоинствах умеренного теплого климата и его благотворного воздействия на развитие ряда стран приведенные выше доводы позволяют усомниться в том, что климат, существующий в широтах между 25-м и 35-м градусами, являлся единственным и решающим фактором в рождении первых цивилизаций.

В то же время совершенно очевидно, что многие из первых к наиболее значительных центров мировой цивилизации сложились в этой полосе, и это обстоятельство также нельзя сбрасывать со счетов.

Цивилизации прорастали в долинах крупных рек

На то, что умеренный теплый климат не является единственным и главным условием появления цивилизаций, обратил внимание еще 110 лет назад русский ученый Лев Ильич Мечников. В своей книге «Цивилизация и великие исторические реки» ученый писал, что «три древние речные цивилизации, именно египетская, ассиро-вавилонская и индийская, во всем своем объеме заключены между средними годовыми изотермами в +20 и +26 градусов», однако он замечал, что «китайская цивилизация на севере выходит за пределы этих изотерм и достигает изотермы в +15 градусов». И все же, не отказываясь полностью от признания большой роли умеренного климата, Л. И. Мечников считал великие реки планеты, протекавшие в умеренных широтах, главным фактором, повлиявшим на формирование первых земных цивилизаций.

Эго положение нам известно еще из уроков истории древнего мира. Насучили, что первые цивилизации возникали не только в теплых краях, но и в долинах крупных рек, приносивших во время разливов плодоносный ил. Сочетание тепла и плодоносной почвы позволяло собирать по 2–3 урожая в год. Исходя из этих известных установок, Л. И. Мечников открывал всемирную историю с появления «четырех великих цивилизаций древности – Египта, Месопотамии, Индии и Китая, – возникших в бассейнах великих рек».

И все-же этот давний аргумент не является бесспорным. Во-первых, далеко не все долины крупных рек мира, находящиеся в этих широтах, стали колыбелями первых земледельческих цивилизаций, а лишь долины Нила, Евфрата, Тигра, Инда и Хуанхэ. Распространение земледелия и соответствующей общественной культуры в долинах Ганга, Брамапутры, Янцзы, Сицзяна, Меконга, Иравади, Менама и других мощных рек Восточного полушария, протекающих между 35-м и 25-м градусами северной широты, началось на тысячелетия позднее.

Цивилизации, возникшие позже в Америке, также не развились вдоль наиболее мощных рек этой части света, протекающих между 35-м и 25-м градусами северной или южной широты, и долины Миссисипи или Параны не стали колыбелями доколумбовых культур. Древние культуры ацтеков и пуэбло словно нарочно избегали долины Рио-Гранде, предпочитая распространяться на землях южной Мексики и юго-западных платов США в стороне от крупных рек.

Хотя некоторые древние цивилизации Африки развились в долинах Нила, Замбези и вдоль течения Нигера, создание государств в долинах реки Конго и ее притоков, Оранжевой и ряда других крупных рек произошло гораздо позже.

Во-вторых, одновременно с развитием цивилизаций в долинах Нила, Евфрата, Тигра и других мощных рек, некоторые ранние цивилизации возникли В стороне от мощных речных потоков. Так государство Элам, сыгравшее весьма значительную роль в истории, начиная со 11 тысячелетия до н. э., сложилось в южной части нынешнего Ирана, где протекали сравнительно небольшие реки Керхе и Карун.

Одной из трех великих держав Древнего Востока, наряду с Египтом и сменявшими друг друга государствами Месопотамии, было Хеттское царство, возникшее в начале 11 тысячелетия до н. э. на восточной части центрального плато Малой Азии в долине реки Кызыл-Ирмак, которая не идет ни в какое сравнение по своим размерам с Нилом или Хуанхэ. Между тем эта держава не только не уступала своим соседям, но даже опережала их во многих областях развития.

Различные государственные образования, которые появились в III–II тысячелетиях до н. э. на территории нынешних государств Ближнего Востока (например, Финикия) также сложились в стороне от полноводных рек. Вне крупных рек сложилась крито-микенская культура, а затем ее наследница – греческая.

В-третьих, даже там, где цивилизации развивались возле крупных рек, первые их очаги в ряде случаев возникали не ниже по течению, гае реки особенно полноводны и поэтому возможности для оросительного земледелия лучше, а в их верховьях (Инд и Хуанхэ), где воды меньше и создавать ирригационные системы труднее.

В-четвертых, там, где цивилизации создавались в низовьях рек (низовья Тигра, Евфрата, Нила), сооружение оросительных систем было затруднено необходимостью осушения болот. Почему же древние египтяне и шумеры не начали развивать земледелие в среднем течении этих рек, гае это было удобнее делать, а лишь впоследствии приступили к этому? Если бы главным для них были удобства, создаваемые реками для земледелия, то вряд ли они выбрали бы с самого начала для пашен столь неудобные места.

Из этого следует, что, с одной стороны, нет оснований полагать, что мощные потоки пресной воды стали главным фактором в рождении цивилизаций. С другой стороны, очевидно, что великие реки мира сыграли немалую роль в становлении первых очагов цивилизаций.

Цивилизации выковывались в трудных условиях

По мере того, как историки собирали все большую информацию о прошлом человечества, становилась очевидным невозможность объяснить связь между природными условиями и появлением Первых цивилизаций на основе прежних представлений о решающей роли умеренного климата и речных долин. По этой причине наиболее эрудированные историки пытались коренным образом пересмотреть старые представления, обратив внимание не на благоприятные условия окружающей среды, а, напротив, на ее негативные стороны, которые могли способствовать мобилизации внутренних способностей людей на преодоление трудностей.

Сама по себе идея о том, что трудности, стоящие перед людьми, мобилизуют их внутренние резервы и помогают им изыскать новые силы для их преодоления, была давно известна людям. Эта идея с давних пор использовалась философами для объяснения положительного влияния плохих природных условий на развитие цивилизаций. Французский философ XVIII века Шарльде Монтескье считал, что холодный климат и плохая почва способствовали развитию у людей замечательных свойств характера. Он писал, что народы, живущие в холодном климате, «отважны как юноши», а народы южных стран» робки, как старики». Монтескье утверждал: «Бесплодие земли делает людей изобретательными, воздержанными, закаленными в труде, мужественными, способными к войне; ведь они должны сами добывать себе то, в чем не отказывает почва. Плодородие страны приносит им вместе с довольством изнеженность и некоторое нежелание рисковать жизнью». Получалось, что «чем хуже, тем лучше».

Подтверждая эту мысль богатым историческим материалом, британский историк Арнольд Тойнби рассказал о заболоченных местностях в дельте Нила и устье Тигра и Евфрата, где трудились древние египтяне и шумеры, о непроходимых джунглях, которые расчищали майя для своих полей и городов, о трудных условиях высокогорья, в которых жили и строили инки Эта сведения служили вескими свидетельствами в пользу гипотезы ученого о том, что цивилизации создаются лишь по мере преодоления «вызова» окружающей среды.

Однако и эта гипотеза имеет свои уязвимые места. Гипотеза Тойнби была подвергнута критике, в том числе Львом Гумилевым. Русский ученый обратил внимание на разнобой в подборе неблагоприятных факторов, которые, по оценке А. Тойнби, являлись «вызовами» для людей:»болота в дельте Нила, – вызов для древних египтян; тропический лес Юкатана – вызов-для майя; волны Эгейского моря – вызов для эллинов; леса и морозы – вызов для русских». «По этой концепции, – иронизировал Л. Н. Гумилев, – английская культура должна быть порождением дождя и тумана, но этого А. Тойнби не утверждает». В то же время Гумилев считал, что» самое важное – соотношение человека с ландшафтом – концепцией А. Тойнби не решено, а запутано. Тезис, согласно которому суровая природа стимулирует человека к повышенной активности… просто неверен».

По логике Тойнби, получается, что чем труднее условия жизни людей, чем сильнее» вызов», который природа бросает человеческому сообществу, тем наболев высокий уровень развития оно поднимается. Но поскольку некоторые факты противоречили этой гипотезе, А. Тойнби пришлось внести поправку на «чрезмерно суровые условия», которые «останавливают развитие». В соответствии с этой поправкой холодный климат стимулировал развитие одних цивилизаций, но чрезмерный холод останавливал развитие эскимосов. Эта поправка позволяла объяснить, почему китайская цивилизация стала развиваться в долине реки Хуанхэ, где, по мнению А. Тойнби, условия трудные, а не в долине реки Янцзы, где, по его оценке, зли условия еще более трудные.

Очевидно, что критерии Тойнби, по которым можно обнаружить на планете «средне гадкие» места, туманны и с их помощью невозможно объяснить, почему первые цивилизации возникли на Ближнем Востоке, в долинах Инда и Хуанхэ, а, скажем, не на Шпицбергене или в австралийской пустыне Гибсона.

Во-вторых, поскольку Тойнби исходил из того, что места рождений-цивилизаций были исключительно плохими, то он был вынужден отрицать все свидетельства о тех или иных благоприятных сторонах природы, окружавшей первые очаги оседлой жизни. По законам логики невозможно, чтобы одни и те же места были либо исключительно хорошими, либо абсолютно плохими. Взаимоисключающие теоретические установки Тойнби и общепринятые представления о необходимости благоприятных условий для создания первых цивилизаций наносят жестокие удары друг по другу. Поскольку в пользу каждой из противоположных версий есть свидетельства, то очевидно, что каждая из сторон игнорирует те факты, которые противоречат ее предвзятой оценке.

Можно предположить, что в некоторых случаях в одних и тех же местах, где возникли первые земные цивилизации, были как перечисленные выше благоприятные условия (теплый климат, наличие плодородных речных долин), так и крайне неблагоприятные (болота, голые скалы, джунгли). С одной стороны, любое сложное явление жизни (а цивилизация является именно таковым) может быть следствием самых противоречивых причин и носителем самых противоположных качеств. С другой стороны, вполне возможно, что все перечисленные выше условия (почвы, температура воздуха, его влажность и т. д.), будь они благоприятными или вредоносными, не имели решающего значения для рождения цивилизаций.

Так какое же неизвестное условие было решающим для возникновения цивилизаций?

Глава 2

Таинственные пояса цивилизаций

Поиск причин, которые повлияли на создание первых цивилизаций, завел нас в тупик. Кажется, что цивилизации могли складываться под влиянием самых разных причин, а стало быть, они могли возникнуть где угодно. Однако достаточно взглянуть на карты расположения очагов цивилизаций, которые родились на разных континентах, чтобы убедиться в том, что самые первые цивилизации на Земле были расположены в определенной последовательности относительно друг друга.

На схематической карте основных неолитических культур V–II тысячелетия до н. э. видно, что от верховьев Нила до Инда и верховьев его притоков через северо-восточную Африку, земли Палестины, Ливана, Сирии, Турции, Ирака тянется непрерывный пояс земледельческих культур. Далее на восток на территории Ирана и Средней Азии этот пояс обозначен пунктиром, а точками служат отдельные очаги оседлых культур. На землях Пакистана и северной Индии этот пояс становится заметнее, и он прерывается на территории Тибета, пока не достигает верховьев Хуанхэ. Далее он проходит вдоль течения этой реки до Северной Кореи. Здесь, как замечал Л. Спрейг де Кэмп, автор труда по истории технической мысли с древнейших времен, «за тысячу лет до Христа на Широком поясе, протянувшемся от Средиземного моря через Средний Восток, Индию и Юго-Восточную Азию до Китая, был достигнут высокий уровень цивилизации».