Рождение и гибель цивилизаций

Юрий Васильевич Емельянов

Рождение и гибель цивилизаций

© ООО «Издательство Родина», 2023

Как узнать судьбу народов?

Вместо предисловия

Сражение между войсками Александра Македонского и персидского царя Дария III

Тысячу лет назад Европа была охвачена страхом. Повсюду люди сообщали о зловещих видениях и таинственных голосах. Различные прорицатели истолковывали массовые галлюцинации зрения и слуха и даже обычные явления природы как предвестники небывалой беды. Людей пугало приближение 1000 года. Все ждали Светопреставления и Страшного суда.

Хотя за 1000 лет человечество очень изменилось, но наступление нового века и нового тысячелетия вызвало у многих людей повышенную восприимчивость к катастрофическим прогнозам. Казалось бы, современный прогресс делает невозможным страхи, одолевавшие человечество 1000 лет назад. Однако накануне начала нового тысячелетия может показаться, что современная техника вступила в сговор, чтобы напомнить людям о панике 1000-летней давности. Люди узнали, что воплощение передовой мысли – компьютеры приготовили неприятный сюрприз по случаю наступления 2000 года. Их электронные часы собираются отбросить нас на сто лет назад и запутать расчеты, уничтожить расписания, внести беспорядок в работу многих хозяйственных систем. До сих пор все усилия программистов найти универсальное решение этой проблемы оказывались безрезультатными.

Но если люди не могут решить задачу, запрограммированную ими самими, то справятся ли они с проблемами, которые могут быть поставлены могущественной природой? Людей одолевают тревожные сомнения: «Не с приближением ли 2000 года или 2001 года связаны участившиеся наводнения, ураганы, лесные пожары, землетрясения и прочие катастрофы? Что принесет Земле предстоящий «парад планет»? Не слишком ли зачастили к нам кометы и астероиды? Не очень ли близко они стали подходить к нашей планете?»

Среди людей, склонных к мистике, возрождаются страхи, одолевавшие человечество 1000 лет назад: «Не является ли роковым 1999 год? Ведь если перевернуть цифры этого года, то получится роковое число 666, упомянутое в «Апокалипсисе» как знак Антихриста? Этот год упомянут в туманных и зловещих пророчествах Нострадамуса. А не ожидает ли человечество вскоре после начала нового тысячелетия вселенская катастрофа, якобы предсказанная древними жрецами майя? Возникли секты, ожидающие Светопреставления. Их члены готовы совершить самоубийства в 2000 году, чтобы воскреснуть через несколько дней во время Страшного суда.

Отягощенные множеством каждодневных забот и тревог современные люди с сомнением и беспокойством вглядываются в будущее, скрытое за порогом нового тысячелетия. Что там: крутой подъем или зияющая пропасть? Чтобы узнать будущее, можно взглянуть на прошлое. Общее направление дороги, чередование подъемов и спусков, гладкой поверхности и ям, позволяет понять, что ждет людей впереди. Поэтому, чтобы отгадать, что скрыто за поворотом, стоит оглянуться на пройденный путь, размеченный тысячелетними и столетними вехами и уводящий в бесконечно далекое прошлое.

В то же время необходимость в обращении к истории объясняется не только наступлением нового тысячелетия. Загрязнение окружающей среды, ограниченность естественных ресурсов, разница в уровне развития между различными странами мира, неразрешенные международные конфликты, техногенные катастрофы, моральные, духовные, а также многие другие проблемы, с которыми столкнулось человечество перед концом XX века, вряд ли исчезнут после его завершения. Чтобы правильнее понять проблемы, с которыми ныне сталкивается человечество, необходимо увидеть их исторические корни.

Изучение пути развития человечества, вероятно, особенно необходимо в нашей стране. Сбилась ли Россия с пути? А если это так, то – когда это произошло? Что надо сделать, чтобы вывести ее на путь, ведущий к процветанию? Где он находится? Да и существует ли вообще единая магистральная дорога для всего человечества?

Последний вопрос не вызвал неуверенности у просвещенных европейцев XVIII и XIX веков. Они верили, что сначала человек был дик и некультурен. Потом он научился пользоваться огнем, изобрел колесо и много других предметов и, наконец, стал цивилизованным. Древнее время цивилизации Афин и Рима сменилось ее Средними веками Карпа Великого и крестовых походов, а потом началась Новая история великих открытий и великих индустриальных держав. Несмотря на отдельные срывы и неудачи, человечество постепенно двигалось вперед. Ум и нравы людей развивались под воздействием просвещения, и они все увереннее шли по пути прогресса. Одновременно цивилизованные страны взяли под свою опеку народы Азии, Африки и Америки, оказавшиеся на обочине магистральной дороги человечества. Цивилизация постепенно искореняла варварство и дикость, преодолевая мрак невежества и заблуждений. Такая картина развития человечества настраивала на оптимистический лад и позволяла спокойно ожидать наступления всеобщего благоденствия по мере распространения цивилизации по всему свету.

С такой картиной развития мира не были согласны Карл Маркс и Фридрих Энгельс, объявившие непримиримую борьбу существовавшему в Европе и Америке капиталистическому строю. Дорога человечества отнюдь не была ровной, утверждали они, а изрытой ухабами классовой борьбы и разделенной революционными катаклизмами на несколько этапов. В борьбе против отжившего строя человечество постепенно поднялось из дикости и варварства к цивилизации, классовому строю и рабовладению. Затем в постоянной борьбе между господствовавшими и угнетенными классами человечество прорывалось последовательно к феодализму и капитализму.

Такой взгляд на прошлое позволял Марксу, и Энгельсу делать прогноз и на будущее. Они утверждали, что после победы над буржуазией пролетариата и установления его диктатуры будет построен социализм – общество социальной справедливости, а затем – коммунизм, когда будет достигнуто гармоничное соответствие между потребностями и способностями всех людей на Земле. Такое описание магистральной дороги человечества могло вселить оптимизм во всех трудящихся, но не в представителей эксплуататорских классов. От трудящихся всего мира требовалось лишь объединение для суровой борьбы во имя достижения светлого будущего.

Дорога развития человечества не может быть единой, возражали марксистам авторы расистских теорий Ж. А. Гобино, В. де Лапуж, О. Аммон и другие. Если и была когда-то единая дорога, по которой шли предки человека, то она давно разделилась. Одни расы шли все выше и выше к вершинам разума и духа, другие опускались ниже, пока не застряли на уровне низменного умственного и морального развития. Поэтому любые попытки соединить различные пути человеческого развития лишь заведут высокоразвитую расу в болото, где она погибнет. Последователи этих теорий верили в торжество над «недочеловеками», если будут созданы непреодолимые барьеры, охраняющие биологическую «чистоту» представителей высшей «нордической» расы.

Никакой единой магистрали у человечества никогда не было, решительно утверждал немецкий философ Освальд Шпенглер, увидевший в поражении его родины в 1918 гаду закат европейской цивилизации. Каждая мировая цивилизация (а таких было восемь, по мнению О. Шпенглера) шла своим особым путем. Их пути лишь случайно пересекались, а потому эти цивилизации не имели ничего общего друг с другом. Сходство в судьбах цивилизаций объяснялось лишь одинаковым строением дорог, по которым они шествовали. Каждый путь начинался с подъема. Дорога веда на ровное плато, затем вниз и завершалась падением в пропасть. Безаппеляционность Шпенглера убеждала людей в справедливости его оценок прошлого и пессимистического взгляда на будущее.

Единой магистральной дороги у человечества нет, соглашался с немецким философом британский историк Арнольд Тойнби. Однако, владея историческим материалом неизмеримо лучше Шпенглера, он привадил убедительные свидетельства в пользу того, что цивилизаций было не восемь, а двадцать одна. Соответственно существовал и двадцать один путь развития. Правда, Тойнби соглашался со Шпенглером в описании дорог, по которым шли цивилизации. Он также считал, что они все начинались с подъема, выходили на ровную возвышенность, затем шли под уклон и завершались обрывом. Как и марксисты, он объяснял такое устройство дорог борьбой в обществе, в том числе и классовой. В то же время он подчеркивал, что становление и развитие цивилизаций нельзя понять, не учитывая борьбы людей против неблагоприятных условий природы.

В отличие от идеологов просвещения и марксистов, считавших, что открытые ими схемы движения человечества хороши для. всех стран мира, Тойнби полагал, что дороги, выбранные различными цивилизациями, очень отличаются друг от друга. Там, где географические условия были удобными, утверждал Тойнби, люди останавливались в своем развитии, наслаждаясь природными благами, что и приводило их к застою. Там, где природа была слишком сурова, люди также застывали на месте, не в силах двинуться дальше. Там же, где условия были достаточно трудными, чтобы стимулировать людей к борьбе за улучшение своей жизни, но не слишком жестокими, чтобы парализовать их силы, они энергично двигались вперед. Поскольку же природные условия на Земле были везде различными, это во многом обусловило неповторимые черты каждой из двадцати одной цивилизации.

Русский ученый Лев Гумилев также исходил из того, что человеческое развитие состоит из подъема, ровного пути по возвышенности, спуска и падения. Как и А. Тойнби, он особо подчеркивал роль природы в формировании уникальных черт развития человеческих сообществ. Правда, помимо внимания к земным условиям Гумилев обращал взор и за пределы нашей планеты, считая, что есть некий космический фактор, влияющий на появление у людей огромной дополнительной энергии. В то же время Гумилев решительно возражал против границ между цивилизованным и нецивилизованным человечеством, проведенных А. Тойнби. Ученый, в частности, отказывался признавать кочевников нецивилизованными. Л. Гумилев вообще предпочитал оперировать не с цивилизациями, а с бесчисленными «этносами», которые складывались в определенной природной среде и отражали ее черты.

Считая, что отрыв людей от природной среды нарушил равновесие между жизнью и смертью на планете, Гумилев с сомнением воспринял идею Владимира Вернадского о том, что *‘область разума» (или «ноосфера») является естественным развитием «области жизни» (или «биосферы») и служит надежным средством борьбы против космической смерти. Лев Гумилев ставил вопрос: «Так ли уж разумна ноосфера?» – и, отвечая на него, уверял, что «область разума» – главный враг жизни на Земле. При этом Гумилев ссылался на различные свидетельства о вреде, нанесенном природе человеческой цивилизацией.

Даже ученые люди на вопрос о том, нужно ли существование человеческого разума для Земли и земной жизни, не могли дать однозначный ответ. Все больше споров возникало по поводу различных схем, с помощью которых определялось движение человечества. Эти споры усиливались по мере того, как возрастали познания людей о мире.

У различных ученых, возникали сомнения в правильности представлений об исходных и последующих пунктах движения человечества, сложившихся в XVIII–XIX веках. Так ли уж был дик человек во времена «дикости»? Имеющиеся сейчас у науки данные не оставляют камня на камне от представлений о тупом и неразвитом первобытном человеке. А существовало ли «варварство» как особое состояние человечества? Разве все народы проходили стадию развития, занимаясь, подобно некоторым кочевым племенам, жестоким и бессмысленным уничтожением людей и материальных ценностей? Кроме того, изучение жизни кочевых народов, нападавших на различные страны, позволило усомниться в том, что они были заняты лишь варварскими разрушениями цивилизованных стран.

А что такое «цивилизация» и «цивилизованный»? Ныне эти слова звучат чуть ли не в каждом телевизионном репортаже. Их используют для оценки государственных законов, автомобильных дорог или городских прачечных. При этом авторам репортажей и телезрителям ясно, что «цивилизованный» – это хорошо, а «нецивилизованный» – очень плохо. Между тем понятия «цивилизованный» и «цивилизация» охватывают столь разнообразный опыт различных человеческих сообществ, что с их помощью невозможно выносить морализаторские суждения по поводу нашей современной жизни, тем более ее частных явлений. Известно, что «цивилизованная» стадия развития человечества не исключала, а предполагала сохранение многих черт, которые в обыденном сознании ассоциируются с «дикостью» и «варварством». Известно, что на протяжении мировой истории в цивилизованных странах развитие некоторых аспектов общественной организации нередко сочеталось с деградацией людей в умственном и духовном отношении по сравнению с их «нецивилизованным» состоянием. Расцвет цивилизованных искусств часто происходил на фоне массового невежества. В подавляющем большинстве цивилизованных стран сохранялись жестокие обычаи, совершались чудовищные расправы над людьми и массовые человеческие жертвоприношения. Наверное, прав был Марк Твен, которому так надоело лицемерное употребление этих слов, что он воскликнул: «Я ненавижу слово «цивилизация». В нем – фальшь!»

Широкое распространение в обыденном сознании искаженных представлений о «цивилизации», «варварстве» и «дикости» отражает влияние мифа о магистральной дороге, по которой якобы движется человечество. Этот миф появился в Западной Европе; и в его основу были положены события, происходившие в странах этого региона. Но можно ли считать, что все наиболее значительные события в жизни человечества произошли в Западной Европе? Такое искаженное представление позволяет, например, считать способ ведения хозяйства, государственный строй, образ жизни Греции и Рима основополагающими для понимания древней истории человечества. В то же время остальные народы планеты, в том числе достигшие высокого уровня развития, выглядят остановившимися на обочине магистральной дороги человечества. В результате этого рабовладение, сыгравшее значительную роль в хозяйстве Средиземноморья, но не ставшее главным фактором развития большинства цивилизованных стран Азии и Африки, до сих пор считается в обыденном сознании одной из главных вех во всемирной истории. А существовала ли вообще «рабовладельческая» стадия общественного развития?

В схемах единого пути развития, которые до сих пор влияют на обыденное восприятие мировой истории, сомнения вызывает чуть ли на каждый отрезок этого маршрута. В Соответствии со схемой исторического развития после станции «Рабовладение» человечество попадало на станцию «Феодализм». Известно, что во времена феодализма в Западной Европе помещики угнетали крепостных крестьян и, чувствуя себя полновластными владыками в своих имениях, ни в грош не ставили слабую центральную власть. Но можно ли говорить о повсеместном распространении феодализма, если в Азии этим же словом называют строй, при котором почти нигде не было крепостного права и часто сохранялось сильное централизованное государство? Может быть, «феодализмов» было несколько, как секретных городов в СССР: «феодализм-1», «феодализм-11» и т. д.?

Но уж если брать за основу историю Западной Европы, то нет оснований признавать феодализм более Высокой стадией развития общества. Известно, что этот «прогрессивный» строй отбросил значительную часть Западной Европы по уровню ее развития на несколько столетий назад. А существовал ли вообще прямой путь, по которому все человечество могло двигаться вперед?

Не меньше вопросов можно было бы задать и авторам теорий о разных путях человечества. Сколько же было таких путей: два, восемь, двадцать один или больше? Если цивилизаций было несколько и каждая из них шла своим путем, то почему весь мир достиг немалого сходства в своем нынешнем состоянии? Если у каждой цивилизации был свой путь развития, то почему, откуда бы они ни стартовали, дорога сначала шла вверх, а обрывалась вниз? Но если все до сих пор существовавшие цивилизации сваливались в пропасть, то почему человечеству все же удалось шагнуть вперед в своем развитии?

Тем не менее старинные схемы продолжают оказывать свое воздействие на массовое сознание современных людей через учебники, популярную литературу и массовую информацию. Ученые же научились заниматься своими исследованиями, не пытаясь громогласно опровергать отжившие представления. В то же время они давно осознали коренные недостатки прежней исторической науки. Обращение историков XX века к другим наукам, помимо чисто исторических, французский ученый Фернан Бродель объяснял их неудовлетворенностью прежними методами познания прошлого. Ф. Бродель писал о вторжении «в открытое пространство истории многочисленных наук о человеке: географии, политической экономии, демографии, политологии, антропологии, этнологии, социальной психологии и исследований культуры… Все они бросают на историю свой отблеск, все задают прошлому новые вопросы». Эти вопросы часто сводились к тешу, который сформулировал еще в XIX веке русский ученый Лев Ильич Мечников (брат известного биолога И. И. Мечникова): «Каковы естественные причина неравного распределения благодеяний и тягостей цивилизации?» Обращение к другим общественным и естественным наукам позволяло взглянуть за пределы маршрутов, по которым якобы шествовали народы мира, увидеть множество других обстоятельств, влияющих на их историю, установить многочисленные связи человеческого развития с живой и неживой природой.

В поисках «естественных причин», влияющих на историю человечества, Александр Чижевский, как и Лев Гумилев, обратился к космосу. В отличие от Гумилева, Чижевский не испытывал сомнений в том, где находится источник излучений, влияющих на земные события. Он считал, что значительное влияние на ход исторического развития оказывает Солнце. С циклами солнечной активности, утверждал А. Чижевский, связаны частота землетрясений и наводнений, рост растений и приплод у животных, распространение массовых физических и психических заболеваний, восстания и войны. При этом некоторые циклы накладывались друг на друга, солнечная активность в ее пиках возрастала и ее воздействие особенно усиливалось. Поскольку все эти события прямо или косвенно изменяли ход истории, то путь развития цивилизации представился Чижевскому в виде бесконечного чередования подъемов, ровных участков и падений.

Если в своем изучении истории человечества А. Л. Чижевский обратился с телескопом к небу, то Ф. Бродель повернулся чуть ли не с микроскопом к земле, предприняв микрогеографическое исследование своей родины, чтобы лучше понять ее путь, а заодно разузнать, где пролегали дороги мировой цивилизации. Для этого Ф. Бродель изучал рельеф и свойства почв в различных департаментах Франции и отдельных частях этих департаментов. Он обращал внимание на то, как эти отличия влияли на род занятий, образ жизни, особенности речи, религиозные взгляды и политические симпатии. Он установил, что различные факторы природы и общественного развития то соединяли людей, то разводили их по разным направлениям.

Чем глубже шел поиск, тем чаше обращались исследователи к изучению влияния природы на историю народов, поскольку в древние времена люди почти всецело зависели от нее. И те, кто искал разгадку человеческих судеб в небе, и те, кто разыскивал следы исчезнувших исторических путей на земле, принимали во внимание природные условия, в которых рождались и развивались народы. Мы до сих пор во многом зависим от условий природной среды, которые сформировали наших далеких предков, их физический организм и облик, их взгляды на мир. Мы сами являемся живыми следствиями побед и неудач наших предков в их попытках преодолеть тяжелые условия окружающей среды или использовать ее благоприятные стороны.

В поисках ответа на вопрос, как влияет природа прошлого на нашу нынешнюю жизнь, ученые вглядывались в условные обозначения и линии географических карт, изображавшие изотермы, меридианы и параллели, низменности и возвышенности, реки и морские побережья. В сочетаниях этих условных, обозначений и пересечениях географических линий они пытались найти маршруты человеческой истории. Пытаясь обнаружить «основные пружины цивилизации», автор книги с таким названием – американский антропогеограф Эллсуорт Хантингтон использовал географические карты мира и различных регионов планеты, сведения из современной политической географии и археологии, а также данные метеорологии и диетологии, агрономии и этнографии, теорий экономических и природных циклов.

Использование данных самых различных естественных и общественных наук позволяло преодолеть упрошенные представления об одном, двух или даже двадцати одном пути цивилизаций, то однообразно прямых, то с одинаковыми подъемами и спусками. Однако привлечение столь разнородных факторов превратило мировую историю в пеструю картину, составленную из индексов производства, метеосводок, рационов питания и прочего. Соединить эти сведения было нелегко, а попытки свести все эти данные к единому знаменателю приводили к сомнительным результатам. Так на основе полученной им информации Э. Хантингтон в 1945 году пришел к выводу, что лидером мирового развития должна стать Новая Зеландия. Однако известно, что, занимая неплохие позиции в мире, эта страна ни тогда, ни через полвека так и не превратилась в центр мирового развития.

Очевидно, что вторжение в историческую науку других наук, похоронив старые схемы мирового развития, еще более затруднило понимание того, что же случилось с человечеством в прошлом. Научная добросовестность ученых не позволяла им с математической точностью описать путь, проделанный человечеством, его направление, этапы, перекрестки и развилки. Между тем потребность хотя бы в приблизительном описании судеб народов мира не менее насущна, чем в гипотезах о происхождении Вселенной, Солнечной системы, земной жизни и человека. Человечество нуждается в представлениях, с помощью которых, оно может хотя бы приблизительно определить свое местонахождение во времени, чтобы не ощущать себя песчинкой, беспорядочно мятущейся в хаотичном мире. Именно по этой причине люди продолжают придерживаться заведомо неверных схем исторического развития, хотя они явно противоречат данным современной науки.

В то же время, покуда ученые запутывались в лавине научных данных, желание остальных людей получить новое и точное объяснение, откуда они пришли и кем были их предки, удовлетворялось писателями, которые часто не были обременены ни научными знаниями, ни склонностью к научному анализу. Они рубили с плеча и предлагали захватывающие объяснения происхождения человечества и цивилизаций, не подкрепленные ничем, кроме живого авторского воображения. Они находили истоки человеческих цивилизаций в космосе, на дне Атлантического океана, под льдами Антарктиды, а порой обнаруживали активные тайные связи между современными цивилизациями нашей планеты и внеземными. При всей легковесности этих сочинений они во многих случаях обращали внимание на слабые стороны сложившихся представлений о прошлом и заставляли людей живо интересоваться тайнами истории.

Между тем, если бы историческая наука не сберегала давно отжившие схемы и не проявляла сдержанности в обработке и осмыслении собранных фактов, она давно смогла бы предложить обществу не менее интересные гипотезы исторического развития. Достаточно обратить внимание на многие данные, имеющиеся сейчас в распоряжении исторической науки, чтобы заметить в них пространственный порядок и временную последовательность, которые не получили ясного объяснения. Эта упорядоченность проявляется то в расположении государств и направлениях их экспансии, то во внутреннем сходстве между различными событиями в политике и науке, культуре и религии. В самых разных событиях истории порой обнаруживается некий скрытый строй и тайный ритм. Зачастую внешне хаотичный перечень исторических дат и географических названий обретает стройность, когда события прошлого сопоставляются с природными условиями. Задача сводится к тому, чтобы открыть причины, определяющие этот порядок. Неточность созданных до сих пор схем не означает, что в движении человечества не было смысла и логики.

Сведения, имеющиеся сейчас в распоряжении науки, позволяют понять, что история человечества – это не хаос дат, имен и географических названий. В то же время ее нельзя изложить в виде схем, напоминающих железнодорожные расписания или истории болезней. История человечества – это захватывающая драма. В ее конфликтах столкнулись судьбы разных стран и народов, их смелость и упорство, жадность и жестокость, глубина мысли и полет фантазии, вздорные предрассудки и нелепые страхи. Всемирная история изобилует острыми, часто детективными сюжетами. По ходу ее действия совершались великие подвиги и грандиозные преступления против народов и цивилизаций. В числе подозреваемых упоминают не только другие народы, но и космические силы. Как и в любом детективе внешне незаметные персонажи неожиданно, но в силу логичного развития сюжетной линии становились главными героями. И хотя на авансцену выходили все время новые и новые персонажи, а место действия постоянно менялось, события последовательно и в нараставшем темпе двигаются к кульминации и развязке.