Человек. Основа общества

Говоря об Англии в процессе формирования новых экономических отношений, мы взяли ее как более яркий пример положении в обществе приведшего к таким решениям и таким результатам. Схожие в той или иной степени процессы происходили и в других странах, может менее ярко выраженные. Собственно, Англия не была даже прародиной мануфактур, первые мануфактуры стали появляться еще в Италии и заметно раньше, чем в Англии. Впрочем, аналогичные процессы в той или иной степени стали развиваться, может и медленнее и не столь обширно не только в европейских странах, европейская колонизация во многих восточных странах такие процессы ассимилировала, не дав им окончательно пройти свой собственный путь развития, с одной стороны, но с другой стороны, активизировав эти процессы за счет привнесенных уже более продвинутых технологий и способов организации труда.

Однако сама Европа шла не только путем индустриализации, вернее ее зачатков. Это был скорее вынужденный шаг, в сочетании условий достижения предела территориальных расширений, необходимости новых экономических решений и перехода от феодальной раздробленности к централизованному государству. Развитие европейских государств этого периода невозможно рассматривать в отрыве от колонизации и связанных с ней процессами. Устоявшееся общество самой Европы дошло до предела стабильного развития в привычном ключе и новые возможности дали грандиозный толчок появлению новых процессов. Сами зачатки индустриализации возникают, в том числе, как следствие начала колонизации сперва отрытых в Америке земель, потом и территорий Африки, Индии, Дальнего Востока, позже и Передней Азии. Процессы колонизации и процессы экономических и политических изменений в "Старой Европе" неотрывны друг от друга. Новый Свет приносит новые товары и расширяет рынки сбыта для производимых в Европе, сама колонизация не только приносит результаты, но и требует вложения. Вложения не только финансового, но и интеллектуального. Все больше места занимает финансовое положение гражданина, отодвигая на задний план его происхождение. Если Старая Европа еще достаточно консервативно смотрит на эти вопросы, то Новый Свет становится "землей возможностей", где не играют роли ни происхождение, ни твои прежние заслуги или проступки, здесь можно создать новый мир для каждого человека свой и для каждого государства свой.

Колонии и рабство.

Как уже говорилось ранее, старые земли, земли Старого Света, оказались на пределе своего земледельческого развития и на пределе своего территориального расширения. Это становится одной из причин необходимости общественных и в первую очередь экономических изменений в Старых Землях. Новый Свет имеет совершенно иные условия. Учитывая, что колонизация начинается с достаточно южных широт, это земли достаточно теплые, к тому же достаточно плодородные. Европа знакома с сахаром, но его изготовление довольно трудоемкое, а сырье в виде местных растений не слишком эффективное. Сахарный тростник не американское растение, его родина Индия, но в Европе расти оно не желает. Америка становится раем для его выращивания. Активное выращивание сахарного тростника дает возможность массового производства достаточно дешевого сахара. Кофе, еще одно тропическое растение, которое не было известно в Европе, но быстро начинает обретать популярность и вызывает интерес, а стало быть и спрос, в особенности становясь предметом интереса наиболее состоятельных кругов. Кофе также происходит не из Америки, а из Африки, но именно в Америке оно обретает новую родину. Ткань по прежнему пользуется широким спросом, Англия теснит европейский рынок своими шерстяными тканями, но шерсть слишком тепла и слишком тяжела для более южных земель. Хлопок великолепная замена шерсти. Это растение тоже пришлое в Америку, но здесь оно находит свое место и свой климат подходящий для массового выращивания.

Местные американские культуры активно проникают в Европу, хотя и не становятся таким уж "прорывом". Помидоры, кукуруза, красный перец, картофель приятно разнообразят европейскую кухню и начинают становиться предметом местного сельского хозяйства, но не удосуживаются такого внимания, чтобы им уделяли большие плантации для выращивания в самом Новом Свете колонисты, разве что для собственных нужд. Наверное одно из немногих местных растений, заслужившее такого же внимания, это табак. Несмотря на то, что продуктом его назвать сложно, это скорее элемент развлечения и основа вредной привычки, но эта привычка становится довольно быстро массовой и охватывает всю Европу, затем распространяясь и в другие части света.

Что видит европеец оказавшийся в Америке? Земля. Величайшая ценность для Европы. Земля, которая попросту не используется или почти не используется. Северная Америка вообще (разве что за исключением Мексики) бескрайние просторы необработанной земли, на которых полудикие индейцы охотятся на бизонов. Центральная Америка, включая ту же Мексику, конечно имеет уже свои государства, государства занимающиеся земледелием. Но это как раз тот самый "слабый сосед" за счет которого европеец привык расширять свое жизненное пространство. Впрочем, так поступали не только европейцы, сами индейцы были не прочь "подвинуть" более слабое племя с более интересных территорий или подчинить его себе, как и иные народы мира. Но здесь происходит столкновение культур, находящихся на разных уровнях развития. На разных уровнях технологического развития. Судьба Америки предрешена.

Собственно говоря, Колумб не был первооткрывателем Америки. Он был лишь тем, кто кардинально изменил представление Старого Света и "открыл" двери в него для массового переселения европейцев. Те же викинги за несколько веков до Колумба побывали в Америке и пытались создать на ее берегах свои поселения. Причем неоднократно. И неоднократно это оканчивалось неудачей. На тот момент разница между викингами и местными индейцами конечно была, но не столь существенна, как к времени Колумба. Викинги были лучше вооружены, но значительного преимущества это все же не давало. Металлические доспехи и мечи конечно превосходили копья и полуобнаженное тело, или прикрытое кожаной одеждой доспехи могли защитить от стрел хотя бы частично. Но решающим преимуществом оказывалась численность. Викинги пытались строить свои поселения, налаживали отношения с местными, но потом все равно происходил конфликт и викинги оказывались либо уничтожены, либо вынуждены усесться на свои дракары и грести обратно в свои земли.

Корабли того времени не могли обеспечить массовое и многочисленное переселение, тем более на значительное расстояние. А земли, которые открыли викинги мало чем отличались от их собственных, их больше влекли значительно более теплые берега Франции и значительно более богатая Англия.

Но, ко времени Колумба все изменилось. Каравеллы, конечно, были далеки от современных лайнеров как по скорости, так и по вместимости, но все же могли перевозить значительное количество грузов и пассажиров. И цель оказалась более соблазнительной, чем "Винланд". Теплые острова и побережье, плодородная земля, относительно слабые местные жители неспособные эффективно противопоставить свою численность даже небольшим группам пришельцев, а главное золото которые у этих людей было. Глаза испанцев, а за ними и у других европейцев загорелись. К тому же ситуация в Европе к этому моменту сильно отличается от Скандинавии времен походов в Винланд. Если скандинавы жаждали завоеваний, но из дому их гнала жажда славы и не очень уютные берега собственной родины, то Европа времен Колумба оказывается в ситуации развала феодального строя и формирования новых экономических отношений, своего рода очередного кризиса, а как известно именно кризисы такого масштаба становятся причиной переселения народов и грандиозных изменений в политике и экономике.

Как уже говорилось, европейцы устремились в Америку за легкой добычей и наживой, которую в Старом Свете было получить уже не так то просто. Но если для аристократов это была в первую очередь военная слава и золото, которое можно добыть для себя и для короны опять-таки увеличив тем свою славу, то другие сословия видели в Америке свои возможности.

Церковь естественно видела новые "души требующие спасения", а заодно и новые земли на которых можно обосноваться и получать вполне материальную, а не духовную прибыль.

Купцы видели новые торговые просторы и новые товары, а следовательно, новые прибыли от торговли. Ремесленники получали выгоду, независимо от того оставались они на месте или рисковали отправиться в путь, что отбывающим колонистам были нужны товары и что не меньшим спросом пользовалось их производство на месте в новых землях. Но основная волна мигрантов оказывается из среды крестьян. Что вполне естественно, так как это самая большая категория населения Старой Европы и самая менее довольная своим пребыванием в Старом Свете. Но крестьяне оказываются далеко не в первых волнах переселенцев.

Первыми туда устремляются аристократы и купцы, различные военные, наемники, искатели приключений вне всяких категорий, классов и сословий. Впрочем, чтобы попасть на корабль идущий в Новый Свет, нужно доказать свою необходимость на том корабле, что не так-то просто. Не считая экспедиции самого Колумба, которому пришлось набирать матросов даже среди заключенных, так как никто не хотел плыть "за край света" в неизвестность. Последующие экспедиции снаряжаются короной. И практически сразу вслед за испанцами туда же отправляются и португальцы, а несколько позже и остальные европейские нации. На кораблях нужны солдаты, а значит наемники и дворяне там находят свое место, нужны матросы, простой крестьянин или ремесленник без опыта на реи не полезет, да и купить себе местечко, а уж тем более снарядить свой корабль как купец не сможет.

Но когда колонисты обосновываются на новом месте они понимают, что помимо золота которого не так уж много как им представлялось, да и добыть которое не так-то просто, здесь нужно и можно обогатиться другим способом. Земля. Плодородная и богатая. Но сами по себе в ней разве что сорняки расти будут. Заставить местное население работать на себя не так просто, как рассчитывали изначально. Индейцы люди гордые и воинственные, несмотря на наличие огнестрельного оружия и доспехов, они умудряются доставлять первым переселенцам немало хлопот и проблем, даже с одними луками и стрелами. Заставить индейца ковыряться в земле – скорее, заставишь себя лишиться скальпа. Конечно, в той же Мексике и в других землях Центральной Америки, с этим вопросом несколько проще, здесь уже местные жители владеют земледелием и не отказываются на земле работать. Но все равно слишком строптивы и своевольны. Естественно, сами дворяне да и наемники, вкусившие вольной жизни, за лопаты собственноручно браться не собираются.

Первые колонисты вспоминают о том, что в Европе остались холопы, привыкшие подчиняться и трудиться. Кое-где такая тактика дает свои результаты. К примеру, современные мексиканцы потомки местных индейцев-земледельцев смешавшихся с активно перевозимыми сюда испанскими крестьянами. Но даже здесь Новый Свет оставил свою специфику, не дав возродить старинные принципы на новой земле. Феодальные устои, за которые еще пытается цепляться аристократия, здесь не работают. О понятии "крепостной" приходится забывать. Да в той же Мексике владельцами земли стали в основном аристократы из Европы, отдельное население оказалось в положении арендаторов. Но на этих территориях неоднократно продолжали вспыхивать восстания как индейские освободительные, так и позже уже просто крестьянские, в которых участвовали и индейцы, и испанские крестьяне многие из которых уже стали местными уроженцами, и многочисленные метисы, восстания направленные против аристократии и против власти Испании над колонией за независимость.

В других землях, на тех же островах Карибского моря, на побережье как севернее Мексики, так и южнее панамского перешейка, дела обстояли еще хуже для аристократов-колонизаторов. Местное население было не менее воинственным, но менее привычным к регулярному труду, даже захваченные в плен и вынужденные работать под присмотром и принуждаемые к труду, местные индейцы просто долго не выдерживали. Физическая неприспособленность к продолжительному и однообразному труду, вчерашних охотников делала из физически крепких и выносливых воинов в больных и быстро умирающих. Чему активно способствовала психологическая надломленность самим фактом порабощения, для свободолюбивых индейцев становившаяся непреодолимым психологическим препятствием. Попытки ввоза крестьян из Старого Света не давали того результата, которого хотели добиться конечно, на местных плантациях работали и каторжники заключенные, и привезенные сюда крепостные, и люди в статусе чего-то среднего между временным рабством и крепостной повинностью, продавшие свой труд за переселение, но таких работников было не очень много и они не отвечали требуемым качествам, которые хотели бы видеть плантаторы.

А плантации быстро развивались и становились одним из основных доходов местных землевладельцев. Кофе, табак, сахар и хлопок оставались востребованы и их потребление только росло. Колонисты вспомнили еще более старые времена и вернулись к практике античности – рабовладение и рабский труд. Нацеленность на массовое производство растительных продуктов требовала большого количества рабочих рук и дешевых рабочих рук. Неспособность получить такие от местных индейцев и неудобство сложности с "закреплением "на новом месте своих крестьян соотечественников, привело к простому решению – поставкам рабов из Африки. Начинается эпоха возрождения рабовладельческого строя, эпоха колониальной работорговли.

Почему это стало возможным? Рассмотрим эту проблему с точки зрения рассматриваемой нами теории колебаний маятника исторических устремлений.

Закат средневековья, начало эпохи возрождения и эпохи географических открытий становится закатом индивидуализации и этого этапа устремлений общества к индивидуализации. Черты устремления общества к социализации проявляются все более ярко и четко. Для Старого Света это проявляется в появлении новых экономических условий. Но здесь зарождение индустриализации, как экономического отображения процесса социализации, происходит в условиях зашедшего в тупик старого типа развития, ограниченности использовавшихся ранее ресурсов и назревающего кризиса связанного с этим. Сложившиеся условия требуют новых решений и они проявляются через социализацию сферы труда, объединение ремесленников в более зависимые структуры нового типа производства. Этого оказывается достаточно, так как Европа получает двойной "клапан" для "спуска пара" в сложившейся ситуации. С одной стороны, экономический кризис возникший по причине стагнации экономического развития нашел разрешение в новых экономических подходах, с другой стороны, он же, подстегнутый изначально открытием Америки, получает новые колонии дающие как приток новых товаров, так и возможность "слить" туда излишки населения, так и открывая новые рынки сбыта и другие возможности. Новое массовое переселение народов началось. Началось оно несколько иными способами чем ранее и приняло несколько иную форму, но принцип остался тем же. Внешние или внутренние проблемы создают давление на общество, в результате чего прежние формы существования становятся недоступными и общество ищет разрешение данного кризиса доступными ему способами, что меняет стабильную стагнацию развития одного типа на появление новаторских идей и переход общества на развитие другого типа.

Для Америки все оказалось несколько проще. В отличии от Европы она не имела недостатка ресурсов, на данный момент как минимум. Население достаточно малочисленное как местное, так и колонизаторы, и достаточно большие территории которые можно использовать. Причем для их использования не требуется каких-то новых, принципиально новых решений и инноваций. Все разрешается в рамках привычных технологий и привычных структур отношений. Америка становится аналогом античности. Здесь сходятся все факторы полностью аналогизирующие эти два мира. Есть небольшие анклавы переселенцев имеющих заметное превосходство в техническом уровне над окрестным населением. Есть большие территории, которые доступны покорению и завоеванию. Процесс социализации запущенный еще в Старом Свете и привнесенный на берега Америки колонистами, принимает здесь более привычную форму. Социализация производства идет через создание крупных плантаций и применение рабского труда на них. Процесс идет параллельно с процессом социализации производства в Европе, но носит принципиально разные черты проявления. Америка действительно становится страной больших возможностей для вновь прибывших. Все причины кризиса позднего средневековья остаются позади. Здесь колонисты получают то, чего им не хватало в Европе. Тем не менее устремления к социализации общества уже запущены и развиваются полным ходом. Здесь даже более они ощутимы. Колониальные устремления европейских держав, несмотря на расстояния, связывают Старый и Новый мир в единую конструкцию, в которой осуществляется взаимосвязь и взаимодействие. Старый Свет нуждается в Новом, но и Новый Свет не может обходиться без Старого. Пока не может.

Возникает формация метрополий и формируется колониальная политика, при которой колонии рассматриваются в первую очередь как источник сырья для метрополии и открытый рынок для сбыта товаров производимых в метрополии. Развитие собственной промышленности (даже зачатков ее в данную эпоху) в колониях принципиально не предусматривается. Развитие экономики колонии подразумевает развитие в первую очередь добычи ресурсов, в том числе к ним можно отнести не только добычу полезных ископаемых, но на данном этапе и выращивание сельхоз товаров, производство которых в метрополии затруднено или невозможно. Естественно, метрополия заинтересована в удержании колонии и в контроле над ней. В отличии от средневековых механизмов, когда контроль осуществлялся в основном на военном уровне, в данном случае это становится невозможно. Вернее военный контроль осуществляется, но он не становится решающим.

Большие расстояния от колонии до метрополии и большие пространства доступные самой колонии, большой объем ресурсов позволяет колонии обособиться от метрополии, если у нее не будет экономической зависимости. В конечном итоге, несмотря на постоянные и длительные попытки сдерживания роста собственной экономики колоний, они все же утратили экономическую зависимость от метрополий и стали самостоятельными государствами.

Принцип экономической зависимости порождение исключительно времени колонизации американского континента. Он использовался и позже и используется и сейчас, но само применение такого рычага влияния стало возможно лишь в это время. Мы можем вспомнить колониальные формации античных времен, наиболее известными из них являются несомненно Эллада и Финикия. Но сами эти формации не являлись полноценными государствами имперского типа, они на протяжении всего своего существования оставались союзами независимых городов-государств, самостоятельно управляемых и самостоятельно ведущих свои дела. Создаваемые и основываемые ими колонии носили характер зарождения новых городов, сохранявших этническую и культурную связь с метрополией, поддерживавших дружеские и союзнические отношения. Но экономически эти колонии были полностью самостоятельны. Эпоха античности в экономическом плане в большей степени строится на торговле и том же сельском хозяйстве. Любые технические достижения тех времен не были неповторимыми в условиях колонизации. Метрополия не могла предоставить каких-то товаров жизненно необходимых для колонии, которые колония не могла позволить себе производить самостоятельно. Напротив, метрополия часто оказывалась зависящей от поставок из колонии, например зерна. Результатом таких отношений становились союзы равных городов, даже если один из них и считался главным или лидирующим в союзе.

Эпоха колониальных империй вывела новую технологию удержания контроля над колониями. Индустриализация в Европе только начинает развиваться и набирать обороты, но и колонии пока что только "приживаются" на месте, колонии уже зависимы от поставок пороха, огнестрельного оружия, обустройство привычного образа жизни для европейца требует наличия "цивилизованных" предметов, которые сопутствовали ему в Старом Мире. От простых вещей, как игла или пуговиц для рубахи до достаточно сложных инструментов, которые ему необходимы. Социализация европейского общества проходит не бросающейся в глаза, но заметный скачек от средневекового мира, в котором само обеспечение всем необходимым было нормой, лишь изредка приходилось что-то приобретать или заказывать на стороне до состояния, когда торговля развилась настолько, что многие вещи проще купить, чем сделать самому. Полностью это стало нормой с развитием индустриализации и массовым выпуском различных товаров. К моменту, когда колонии "устоялись" и превратились из фортов во враждебной среде в полноценные территории населенные относительно равнозначным населением, сложилось положение когда все мелочи шли из метрополии или почти все. Местное производство на первых этапах колонизации было не выгодно и неудобно обустраивать. А позже случайно создавшийся механизм работал уже целенаправленно.

Но вернемся к началу колонизации. Возвращение к рабовладельчеству было обусловлено не только экономическими обстоятельствами. Европа входя в начало активного технического развития отходит от земледельчества как основы своей экономики. Хотя для многих регионов оно остается основным источником существования и основным источником благосостояния. Но те страны, которые получили доступ к колонизации, во многом повторяют те же существовавшие в античные времена принципы. Только скорее не колониального, а именно имперского типа. Античные империи не создавали колоний, античные империи подчиняли себе провинции (сатрапии, или любое другое локальное название подчиненных и подвластных территорий). Столицы империй не были агарными центрами, хотя могли быть окружены аграрными территориями. Но к примеру, тот же Рим имел население, которое уже не могли прокормить окрестные латифундии. В Рим активно везли зерно из того же Египта и других провинций.

Собственно, принцип колониальной политики начинает зарождаться именно с этой расстановки. Происходит распределение ролей. Европа, старые земли оказавшиеся зажатыми в своем развитии, не способные расшириться за счет соседей (а если и прихватывало одно европейское государство часть территории другого, то получало примерно то же, что уже имело). Это время сформировало новый кризис, который историки недооценивают, так как он растянулся на достаточно длительный исторический период, а не произошел в краткие сроки. Кризис относительной перенаселенности и предела земледельческого развития. Конец средневековья и начало возрождения снимает многие проблемы, которые существовали в Европе до этого. Централизация государств и их укрупнение приводит к снижению количества войн, как минимум междоусобные стычки, которые происходили даже между вассалами одного сюзерена на территории официально одного государства уходят в прошлое, теперь знатные дворяне при возникновении недовольства соседом предпочитают резать друг друга персонально на дуэлях, а не вести своих крестьян разорять соседские поселения. Борьба королей за абсолютизм не только приводит вассалов в статус более заметного подчинения, но и отодвигает в сторону влияние церкви. Монархи стараются освободиться от власти Папы и от верховенства церковников на своих территориях. Подавляя политическое влияние церкви и ее значимость монархи преследуют личные цели, играют прогрессивную роль в этом плане. В частности, снижается церковный прессинг на науку, устанавливается власть королевского закона отодвигающая инквизиционные суды наравне с местными судами и законами вассалов в сторону. Наука, в том числе и медицина начинают развиваться, а не выживать – как это происходило большую часть средневековья. В результате, когда вместо сжигания "ведьм" в качестве "лечения вызванных ими эпидемий" начинают изучать болезни и их причины, и искать способы лечения выкашивавшие целыми городами и селами, болезни остаются в прошлом. Меньше войн и лучше медицина – хороший повод для роста населения.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.