Ангел «Большого Порога»

Слева впадает Казырсуг, справа – Большой порог, сверху на нас течет Енисей. Григорий Никифорович Соколов пьет чай- мы только пришли с Казырсуга. Сухомятов дядя Саша, сидя на чурке, порет вечерний улов харюза.

Енисейская вода здесь со своей километровой, вальяжной ширины, налетала на верхний бьеф займища, и еще не догадываясь, что ей приготовили скалы – вечные соседи и постоянные враги. Мешающие разбежаться во всю свою ширину, и не дающие вздохнуть полной мощью воздушных пузырьков в порогах, плавно заворачивала свое течение влево, и шла, почти не перемешиваясь, с прозрачной водой Казырсуга. Вдоль верхней границы займища. На протяжении двух сотен метров скорость потока росла и скатываясь в устье порога, с большим поверхностным натяжением воды, его поверхность была гладкая, как зеркало и видна была горка, с которой вода падала вниз, с верхнего уровня. В этом месте Енисей начинает понимать, что его опять обманули скалы, он вздымается всей своей мощью, взревев от ярости, сотрясает скалы и все займище крупной дрожью, перемежая ее с крупными толчками и ударами, наваливает белые лавы пузырьков в «чёрные валы», «косые валы» и прочие.

Шадак – сеноставка. Не путать с «шадаками». У нас, как правило – тунеядец хакаской или тувинской национальности, уходящие на лето в лес. Живут в охотничьей чужой избушке пока не закончатся продукты, оставшиеся у охотника. Затем переходят в другие избы охотников, подъедают там все продукты. Иногда сжигают объеденную избу.

Все постоянно бушующие валы имели своё название. Лоция менялась в зависимости от уровня воды в Енисее и рассказывалась желающим подняться самостоятельно: со средины такого-то вала иди на косой вал, обходи его на меже с таким-то валом и уходи на черный вал… и так далее.

2

Часть перетащенных вещей мы сложили в поднятую в порог Сухомятом, нашу лодку. Какие-то внесли в избушку. Этот вечер, естественно, прошел во взаимных угощениях друг друга колбасой и солёным харюзом. Уха, естественно, как воздух, всегда стояла в нескольких кастрюлях на летней кухне, и о ней как бы и не говорим вслух. Привезённую водку, как ни странно, мой жаждущий спиртных напитков напарник, две бутылки, привёз именно для того, чтобы лодка была поднята вверх, сохранил до встречи с сухомятом. Тайга – вещь дикая, пустынная. Только кедровки вечно надрываются в жаркую знойную, полную дурманных запахов вереска, погоду, да кукши (ронжи) шныряют в корневищах кедров, ища, чтобы у кого свистнуть или нагло отжать. Бурундукам и шадакам – сеноставкам – одно разорение.

Но в этой пустынности и одиночестве не успеешь, на одном краю тайги пукнуть, как на другом конце тайги уже знают, как ты постыдно обделался. Поэтому, каждый гость на пороге для паряблямбы в радость. Идет информация: как там без него живет город, что делают таежные жители на этой сотне километров, от города до него. А мой напарник, Григорий Никифорович Соколов, который родился, как и Сухомятов в тайге, и всю жизнь бродит в этой тайге, потому что надо кормить семью, а часто и родственников. Местный люд. Сибиряки не ведают московской жизни, с богатыми магазинами, с дармовой зарплатой за то, что спел или сплясал на сцене. Тут надо пахать, чтобы выжить. Тут нет браконьеров: кто хочет мяса идет на свой солонец, стреляет того зверя, какой нужен в данное время года, или того, какого сможет, потому как не все мужики одинаково сильные: кто-то и марала за ночь вытащит, а кто-то козленка молодого добудет – и счастлив. Вместо селедки – харюз соленый в подполье, до нового года стоит, а кто-то умеет тайменя сухим посолом или осетра, да на мороз. До весны дотянет. Были, конечно, рыбнадзоры – как Рудольф Заграничный или Видунок, были егеря, как Батурин и Саша Афанасьев. Бог им судья, – вдруг пуля случайная? Оправдываются: работа такая. Да, есть «такие люди», которые идут на «такую работу». Будто у других нет детей, и другим не надо собирать детей осенью в школу.

Жизнь строится по поговорке дяди Саши Сухомятова:

– Нашел – молчи, потерял – молчи. А то раз, и мимо, паряблямба, подошел – прокис: не было, не стало, скоро – совсем не будет.

А с Григорием моим сухомята сроднил случай: как- то по весне, только вода вскрылась, пришел на порог старший сын паряблямбы, Эдик, кажется. Пошел в ночь, сети раскидать, и не вернулся. Лодку выловили люди в тайге, сообщили отцу. Организовали поиски, и с собаками ходили, и плавали – не нашли следов. А по осени Григорий пришел на порог. Пошел ночью с острогой вниз от порога, под берегом, докуда «коза» светом пробивает, и увидел на дне, из песка торчала рука с часами, на железном браслете, как у Эдика был.… Поплыл к Сухомяту, рассказал. Подняли тело, то, что осталось. С тех трагических минут и дней радушно принимал хозяин порога моего напарника.

ЖИЗНЬ СТУДЕНТЧЕСКАЯ

ГЛАВА 4. О ПОЛЬЗЕ КОЖНО – ВЕНЕРИЧЕСКИХ ДИСПАНСЕРОВ

В связи с тем, что кожные болезни и венерические лечились в одном медицинском отделении, я поехал в кожно-венерический диспансер. Было очень стыдно. У окошек венерологического стационара стояли молодые женщины, курили, беседовали, когда я проходил мимо рассматривали меня… Я сгорал от стыда. Когда подошла моя очередь, зашёл в кабинет. Молодая симпатичная врач, одев резиновые перчатки, спросила:

– Что с тобой?

Я сказал:

– Да вот, подцепил какой-то триппер.

Она нахмурилась, скомандовала:

– Снимай штаны.

Я готов был провалиться сквозь землю перед красивой молодой женщиной, снимать штаны, девятнадцати летнему, всему покрытому волдырями, пацану…

Она прикрикнула, или крикнула:

– Снимай штаны!

Я растерянно спустил штаны до колен. Она посмотрела на меня, спросила:

– Когда была связь? Сколько дней прошло?

Я ответил, что связи не было.

– Ну, ты же сказал, что триппер?

Я говорю:

– Вот смотрите, всё красное всё в волдырях, на ногах и ягодицах.

Её лицо и голос подобрели, она мне сказала:

– Все бы таким триппером болели.… Одевай штаны. Я обратно натянул штаны.

Она выписала мне микстуры от крапивницы, сказала, что это нервное заболевание. Надо пить калий хлористый и всё пройдёт. Ну а то, что болит живот, надо идти к терапевту.

В студенческой поликлинике сделали какие-то анализы, определились, что у меня подостренный гастрит, надорвался тяжестью, лёгкое опущение желудка, и несварение, не привычное жирное молоко. Меня списали, комиссовали, освободили от летнего трудового семестра. Я поехал домой, в родную Майну. Домой! В Хакасию! Вот странность жизни. Я – потомок очень богатого рода Донских казаков из города Орла. Бабушки, Сычевой Аксиньи,, и дедушки, Сычева Евгения, – из нищих. А вокруг одни Сычевы, за кого еще выйти замуж? Но родственники резко стали «против»! И дедушка с бабушкой завербовались в Сибирь, плюнув на наследства и родительские благословенья, оказались в деревне Балахта, на древне хакасской земле. Где я и родился. С одной стороны, и, с другой стороны, сосланного в Сибирь польского рода. Но тут информации мало. Отец детдомовский, вместе с тремя родными братьями. А я урожденный хакас?

Дороги до дома было ночь в поезде, до Абакана, по станциям героев: Кошурникова, Стофато, Журавлева, которые, осилив таежный маршрут по Хакасским землям, погибли, уже при выходе к людям. Но!

Проложили маршрут этой железной дороги.

ДЕЛА ДАВНО МИНУВШИХ ДНЕЙ

ГЛАВА 1 ГОСУДАРСТВО ХАКАССКОЕ

Полный упадок хакаской государственности, вызванный монгольскими завоеваниями, был причиной того, что в Сибири в 1600 годах обитало сравнительно малочисленное население, переживавшее глубокий экономический и культурный упадок. Высокоразвитое, сильное, воинственное, культурное Государство Хакасское, владеющее технологией обработки металлов, решило мирным путем договориться с Чингисханом – в 1200 годах, и вошли в состав – «Золотой Орды». Готовы были платить натуральный налог – ясак, понимая, что лучше развиваться и создавать, чем воевать с дикими, голодными ордами степняков. Рассуждая о том, что в те древние времена, когда Чингисхан завоёвывал Азию и Европу, а в Хакасии уже выплавлялись сталь, наверно это глуповато. Потому, что еще одна тысяча двести лет назад, в Иерусалиме, железным клинком был поражен Иуда Искариот, у которого забрали «тридцать серебряников», и в тот же день стальной наконечник копья прервал мучения Христа, на Голгофе.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

погремуха*– прозвище, которым кличут человека все в деревне, но «за глаза». Сам он может этого и не знать.