Это жизнь

Долго Рима, Вадим и Алька, придумывали всякие шутки, рифмовали реплики, складывали и искренне, до слёз, смеялись. Радовались, обмывали жениха и невесту. И только один Валера сидел в стороне, на краю дивана, в уголке. Со злобными глазами, искоса, наблюдал за происходящим. Все были так увлечены игрой, что даже никто не замечал его, сидевшего в стороне, такого одинокого и чужого.

Алька выкладывала на стол со шкафа стекло, хрусталь, олицетворение подарков гостям. Будущим молодоженам на счастье, пожелание иметь много детей. Потом включили музыку, начались танцы. Валера вышел на улицу. И вдруг Алька увидела, как будто со стороны, как её тело, цепляясь за косяки, вышло за ним. И уже на улице кто-то её ртом сказал:

–Будешь трахать?

–Нет. Я жену люблю. Тело Альки охватил пожар стыда, она даже не понимала, что происходит, почему она так сказала. Она просто не могла такое сказать, она не верила этому, это просто какое-то наваждение. Он ей даже не нравился, и вообще она очень любила Вадима. Когда она зашла домой, он уже во всех красках рассказывал изумленным слушателям, что произошло на улице.

–Это не правда! Ты всё врёшь! Врёшь! Со слезами кричала Алька. Она левой рукой схватила со стола изящную, тонкую статуэтку лебедя, он подбежал, сдавил своей рукой руку Альки. Стекло в её руке с хрустом лопнуло, с руки Альки потекла кровь.

–Этой свадьбы не будет. Кричал Валера.

–Она шалава. Этой свадьбы не будет. Я сказал. Этой свадьбы не будет. Кричал Валера.

На свадьбу Рима и Валера, конечно же, не пришли. Алька до последней минуты не надеялась, что их распишут. Было такое плохое предчувствие, что сейчас откроются двери и что-то произойдёт, но всё прошло тихо, без происшествий. Людей было не много, в основном друзья Вадима, брат и мама Альки. У Альки стол ломился, было чем явствовать, гуляли три дня, правда, только друзья Вадима. Потом был новый год, потом день рожденья Вадима. Короче, Вадим не просыхал уже две недели. Он садился на телефон и обзванивал многочисленных своих друзей и подруг. И всем хвастался, какая у него жена, красавица, умница, хозяюшка. Какие она готовит вкусные блюда, пироги, салаты, солянки и супы. Он ходил такой счастливый, улыбался и говорил Альке ласковые слова:

–Беляночка моя. Беляна. Ты беленькая, а я чёрный, как мы с тобой подобрались. Я раньше думал, что ты красишься, а теперь смотрю, ты от природы беленькая.

ГАЛИНА

Галину положили в больницу, от поликлиники. Рима и Валера уехали в Россию. После больницы ей стало лучше, она была весёлая, жизнерадостная. Говорила, что ей стало хорошо, у неё ничего не болит, у неё появились подружки. Но потом приехала Рима с мужем и снова начала делать ей уколы.

–Рима, может не надо, я хорошо себя чувствую, у меня ничего не болит.

–Мама, у тебя в карточке написано, делать тебе эти уколы, значит надо делать. После уколов Галина всё время спала и уже почти не вставала.

Алька переживала, как там мама Вадима, без него она не могла поехать туда, он сын, а она кто такая, её просто не допустят до неё. Зимой Вадим не выезжал, а всё приглашал домой друзей и отдыхал с ними, всё пил и пил.

Весной позвонила Рима и сказала, что мама скоро умрёт, что она уже давно не встаёт, ничего не ест и не пьёт. Алька предупредила Влада, что бы он больше не пил.

В конце мая, в 3 часа ночи, Рима позвонила и сказала:

–Мама умерла.

Алька с Вадимом поехали на квартиру Галины, она уже лежала в гробу, в своей спальне. Когда Алька увидела, она не узнала её, она просто не верила, что это она лежит. При жизни она была довольно полная женщина, а тут в гробу лежала милая, красивая, девушка. Морщин не было вообще, лицо с заостренной бородкой. Казалось, что это была не женщина 64 лет, а в гробу лежала спящая красавица, которая вот-вот откроет глаза и улыбнётся. У Альки даже не укладывалось в голове, чтобы родная дочь с матерью такое сотворила. Было её очень жалко, Алька не понимала, почему она вызвала Риму, почему она не хотела жить. Ведь она была ещё не старая, может одиночество, может ревность, может она просто устала.

Завтра похороны. Дело шло к ночи, Алька сообщила всем, что сегодня, в последнюю ночь, перед похоронами, каждый, по очереди, должен зайти в комнату к покойной и попросить у неё прощенье, что так положено. Алька сама это только что придумала. На самом деле она хотела посмотреть на них, как они будут себя вести, заодно пусть просят прощения за своё злодеяние, она подумала, что это всё, что она может сделать для покойной.

Алька пошла первая. И хотя у Альки перед покойной совесть была чиста, но остаться одной в огромной комнате, посреди которой стоит гроб. Остаться один на один с покойником было очень страшно, просто жутко. Алька всё же насмелилась, подошла к гробу, попросила прощенье, она где-то читала, что перед покойным все живые как бы виноваты потому, что остались. Потом пошла Рима, она как заходила, так и вышла серьезная. За ней пошёл Валера. Он долго не выходил. Вадим открыл дверь, а он сидит в уголочке, бледный, испуганный.

На похороны приходило очень много людей, со всех многоэтажек в округе. Но многие приходили из-за любопытства. Посмотреть на ту дуру, которая не только вышла замуж за Вадима, но ещё и купила ему машину. Ведь его здесь знали все в округе.

–Да, она не просто дура, она ещё и красивая. Говорили люди. После похорон Рима и Валера сложили в огромные сумки вещи с квартиры Галины, оставив только мусор. Соседи говорили Риме:

–Не забирай у Вадима квартиру. Услышав такое перед их отъездом, Алька настояла, чтобы Рима заверила у нотариуса отказ на квартиру, по завещанию. Когда Рима собирала оставшиеся не использованные наркотические лекарства, Вадим увидел, глаза заблестели:

–Дай хоть одну.

–Не мылься. Мне всё нужно будет сдать и отчитаться под расписку, даже не использованные и пустые флаконы. Алька подумала, для чего ему нужны чужие лекарства, он ведь ничем не болеет. Рима и Валера уехали в Россию.

Алька собирала в мешки мусор с квартиры, коробки, пакеты, бумагу, Вадим вышел с мешками к мусорным контейнерам. Дверь была открыта, зашёл мужчина, который хорошо знал Вадима, почти с детства. Он начал рассказывать про Вадима. Как его ещё не совершеннолетнего, хотели посадить в тюрьму, за групповое изнасилование, мама помогла ему. Когда он снимал квартиру с сожительницей, она подговорила Вадима украсть у хозяйки все золотые украшения, которые хозяйка хранила дома. Женщина написала заявление в милицию и сказала, что, если сами отдадите, я заявление заберу. Но они пожадничали, только посмеялись над ней. Всей группе дали по 4 года. Во второй раз сидел за травку, которую он вёз в поезде. В другой раз соседи рассказали Альке, как Вадим напивался и валялся возле соседнего дома на улице, то возле другого. Галине рассказывали про сына, ей было очень стыдно, она на работе занимала высокую должность, была начальником отдела. Она сильно переживала, плакала.

–Лучше бы он умер. Я бы один раз пере плакала, чем такой позор терпеть многие годы.

НАВАЖДЕНИЕ

Алька с Вадимом сначала сдавали квартиру Галины, потом обменяли её на двухэтажную, кирпичную дачу, плюс однокомнатную квартиру, которую тоже сдавали. На дачу ездили редко, Алька не могла разорваться на две земли. Она у себя развела кроликов, курей, уток. Вырастила с цыпленка прекрасного, огромного, красавца индюка, которого назвала Гоша. Когда она ему говорила:

–Гоша красивый. Он раздувался как пузырь, черно-белые перья торчали как стрелы, гребешок краснел, а под клювом, на шее, наливались кровью огромные бусы. Он важно ходил, высоко подняв голову, демонстрируя всем зрителям великолепную красоту. Хлопал огромными крыльями и издавал радостные вопли. Когда Алька кормила птицу, Гоша без разбора ходил пешком, как по тротуару, по присевшим уткам, перешагивал через куриц и петухов. Это была очень красивая, крупная, яркая птица. Но когда он совсем обнаглел, стал перепрыгивать по деревьям через ограду в огород, давить посадки, пришлось его, после долгой ловли, отправить в суп.

Закончилось жаркое лето, наступила приятная осенняя пора. Через два месяца будет год, как Алька с Вадимом поженились. Вечер. Алька на кухне готовила ужин, Вадим лежал на диване, смотрел телевизор, отдыхал. Кто-то залез Альке в голову и мысленно стал говорить:

–Ты всё работаешь. Днём в огороде, вечером готовишь, стараешься, а он лежит на диване, ничего не делает, не помогает. Подойди, дай ему скалкой по голове. Иди ударь его скалкой по башке. Иди, ну чего ты. Иди ударь его скалкой по голове. Кто-то так настойчиво приказывал Альке. Она подошла к Вадиму со скалкой и начала говорить командным тоном:

–Лежишь тут, ни хрена не делаешь. Что, скалкой по башке хочешь? Вадим соскочил с дивана, сел.

–Ты что, дура? На следующий вечер всё повторилось.

–Ты посмотри-ка на него. Опять лежит, иди, дай ему по башке.

–Нет.

–Что нет, посмотри, пузо какое отрастил. Иди дай ему по башке. Алька, не помня себя, пошла и ударила Вадима, кулаком по голове.

–Ты что, чокнутая? Дура, что ли? На следующий день, Вадим приехал после обеда домой.

–Вот, я моей женушке котлетки купил. Чтобы моя женушка котлетки на обед пожарила. Что бы поменьше трудилась. Готовые. Видишь? Как я о тебе забочусь. Помогаю.

–Что ты так долго? Ты должен был раньше приехать. Алька взяла пакет с котлетами и ударила Вадима по голове.

–Да пошла ты. Дура. Он выскочил из дома, сел на машину и уехал. Алька почувствовала сердцем, этот звон замороженных котлет по голове Вадима. Она чувствовала своей кожей, как это было больно. Она не понимала. Зачем она это сделала? Она не понимала, как это получилось? Как будто это была не она, а кто-то её руками, её телом, всё это сделал. Она плакала, ей было так стыдно, ей было так обидно, что они поссорились. Несколько дней они не разговаривали, он смотрел на неё презрительным взглядом, она чувствовала себя виноватой.

Вадим лежал, как обычно на диване. У неё вдруг стало так тепло в низу живота. Как будто вся кровь туда ушла, и её охватило страстное желание. Она подошла к дивану, сняла свои колготки, спустила его брюки, и села на него верхом.

–Да он не встанет.

–Хороший хрен всегда встанет. После всего Вадим брезгливо сморщился. Алька пошла на кухню готовить. Через несколько дней, вечером, в её голове настойчиво говорили:

–Иди, дай ему по башке.

–Нет. Я люблю его.

–Иди ударь его по башке. Скомандовал кто-то. Она почему-то понимала, что нельзя ослушаться. Алька выскочила на улицу, чтобы быть подальше от Вадима, чтобы его не обидеть. Она не понимала, что происходит. Почему кто-то заставляет её делать плохое мужу. Она не знала, что делать, она встала посреди огорода, на открытое место, подняла лицо к небу и долго смотрела в эту огромную бездну.

В последующие вечера она стала нутром чувствовать это состояние, когда они будут говорить, и сразу же выскакивала на улицу. Поднимала лицо и руки к небу и говорила:

–Господи, помоги. Что происходит? Почему такое со мной происходит? Ведь я его люблю.

В последствии она стала замечать, как только они собираются спать, начиналась ссора и Алька обиженная, со слезами, уходила спать в другую комнату. Она каждый вечер плачет, и не понимает, почему они опять поссорились. Она даже не может вспомнить из-за чего ссора. Алька лежит и плачет, а в другой комнате, прямо за стенкой, лежит её любимый и молодой муж. Они должны сейчас обнимать и любить друг друга.

–Почему? Почему так случается? Да ещё каждый вечер. Она не понимала, только плакала.

Вадим стал всё больше пить, а когда выезжал на машине, вечером привозил друзей, бывало с женами, когда гости уезжали, он ещё неделю продолжал пить. Алька прятала бутылку, когда он засыпал на диване. Вадим, проснувшись среди ночи, заходил к ней в спальню, за ноги стаскивал с кровати, Алька ударялась головой об пол.

–Поставь мою бутылку, она должна всегда стоять на столе. Алька уже не прятала, чтобы он дал ей поспать ночью, он всё равно ночью стаскивал её с кровати за ноги, спящую.

–Я не могу один пить, сиди рядом.

Выходной. Алька с Вадимом сидели за столом ужинали, выпили по рюмочке, Алька стала говорить:

–Ты всё пьёшь и пьёшь, сколько можно? На машине не выезжаешь, в огороде, по хозяйству, не помогаешь. Я всё одна везде и дома, и на улице. Вадим молча встал, подошёл к Альке, ударил её кулаком по лицу, сел на своё место, и продолжил кушать. Алька убежала плакать в другую комнату.

РЕМОНТ

Вадим стал раздражительным, выезжать на машине не хотел. Алька бросила свои дела по хозяйству, уговорила поехать с ним зарабатывать деньги, чтобы он никуда не заезжал, никого не привозил в гости. В дороге он сильно злился, кричал на коробку передач, что она не работает, на Альку, что нет клиентов, матерился, кричал на водителей, что они нарушают. Заехал на СТО, взял мастера. Алька была против, через два дня пасха, нужно было заняться стряпнёй, блины, пирожки. Но мастер сказал, что он быстро за полдня всё сделает. Он прихватил свою жену и двух малышей. У соседа во дворе разобрали машину, мастер с Вадимом всё время пили. Уже второй день пошёл, а работа не движется. Алька спрятала водку. Мастер зашёл в дом, просил бутылку, хотел выпить.

–Когда сделаете машину, тогда и будете пить. Что вы там пьяные можете ремонтировать. Мастер пожаловался Вадиму на Альку. Вадим разозлился на Альку, начал её бить, сломал ей руку. Потом мастер уже забыл, как обратно собрать машину. На третий день к вечеру кое-как всё закидал обратно в машину, а лишние запчасти, которые он не знал куда прикрутить, остались во дворе. Взял очень большие деньги за ремонт, уехал со своим семейством, машина стала работать ещё хуже.

У Альки рука сильно распухла, посинела, она пошла в поликлинику, ей наложили гипс. К ним домой пришла милиция и стала уговаривать Альку написать заявление на мужа. Сосед работал в милиции, сказал:

–Это так оставлять нельзя, если ты сейчас не напишешь на него заявление, то в следующий раз окажешься в больнице. Алька написала заявление, но потом пошла и забрала, ей стало жалко мужа. Она поставила Вадиму условие:

–Я забираю заявление, и мы идём, и кодируем тебя от пьянства. Он согласился.

Вадим не пил, но стало ещё хуже, он стал ещё злее, всё время кричал, командовал, ругался, злился, придирался к каждому пустяку. Потом он начал курить травку, к нему стали приходить друзья, соседи, он их в огороде угощал.

–Ты что творишь? Собираешь людей.

–На, сама попробуй, узнаешь, какой это кайф. Алька несколько раз попробовала. Она бросилась на Вадима.

–Я тебя люблю, я тебя хочу. После всего Алька вышла на улицу, мир изменился, всё было в ярких красках. С небес с ней кто-то долго разговаривал, мысленно, открывая тайные высшие материи. Но она потом всё забыла. Она потеряла реальность жизни, времени, ей казалось, что она умерла, вернее её убил Вадим, и она сверху смотрит на себя. Ей стало страшно, ей казалось, что она потеряла контроль над собой, и она разлилась по огороду, на миллиарды мельчайших частиц. И она сейчас сразу везде: в земле, в цветах, в деревьях. Ей это совсем не нравилось, казалось, что сейчас кто-нибудь придёт, а вдруг милиция, а она не сумеет себя обратно собрать в кучу, так и останется ничем. Потом стало ещё хуже, её тело получило такую легкость и невесомость, как будто она не ходит, а летает, как пушинка и может куда-то улететь, и не возвратиться. Ей стало страшно, что она себя теряет как личность, а вдруг она совсем исчезнет, и её не будет: она заскочила домой, закрыла двери на ключ. Она понимала, что надо спрятаться от всех, чтобы спастись от опасности.

Потом, кто-то из его друзей принёс что-то, и они жарили это на подсолнечном масле. Все смеялись веселились, но что-то внутри подсказывало, что это, не правильно, это не хорошо. Ей не нравилось терять рассудок, она понимала, что это что-то напущенное, неестественное, не реальное, она даже не любила алкоголь, потому что человек меняется, с ума сходит. А эта трава ещё хуже, Альке нужно было свои мозги, свои мысли держать под контролем, ей нравилось, что бы её мозги всегда были адекватные, а быть овощем это не для неё.

НАРКОТИКИ

Через несколько дней Вадим приехал домой в обед, поставил машину. Алька видела его лицо, его глаза, она не понимала, что с ним, но его выражение лица, его неестественные глаза. Он был не пьяный, потому что запаха не было, он был похож на тупое, равнодушное животное, иначе не скажешь. Он сразу молча зашёл в дом, лег на диван и больше не вставал, проспал сутки. Алька была в ужасе, она от удивления сразу онемела, одурела, и не хотела даже думать о плохом.

–Нет, нет, не может такого быть. Ей было страшно находиться в одном доме с мужем, а вдруг он умер, а если он сейчас встанет и убьёт её. Ей хотелось стать такой маленькой, как мышка, и побыстрее спрятаться в глубокую норку.

В обед он проснулся. С загадочной улыбкой проследовал в туалет, хитро поглядывая на Альку. Потом он сел на диван, взял костюм, достал с внутреннего грудного кармана шприц с прозрачной жидкостью. И со счастливым, довольным, гордым, выражением лица, положил на ладонь шприц. Протянул руку Альке, сказал так спокойно, как будто предложил ей шоколад:

–Хочешь ширяться?

–Нет. Ты что думаешь, что это так круто? Это престижно? Быть животным. Быть дураком. Это обман, это ловушка, это начало конца. Она подошла к шкафу, взяла медицинскую энциклопедию, начала читать.

–Ты послушай, к чему это приводит: привыкание, ломка, потом дозу надо увеличивать, потом передозировка, потом смерть. У нас с тобой дом, квартира, достаток, у нас жизнь – полная чаша, здоровье. А потом что? Мусорные баки? Ты видишь, сколько сорвавшихся людей, у них тоже когда-то была квартира или дом. Когда начинается ломка, человек больше не о чем не думает, только о том, где взять деньги, идёт на преступление. Из этого нет выхода, впереди мрак, пустота, мы опустимся на самое дно клоаки, разве это стоит того? Бог дал человеку жизнь, природу, цветы, небо, солнце, любовь, счастье – дыши, любуйся, радуйся и наслаждайся жизнью. Дал ум, мозги, чтобы человек мыслил, созидал, творил, человек-творец. По своему образу и подобию Бог сотворил человека. Царя природы. Он сотворил всякой твари по паре, на служение человека мыслящего, а не человека– твари. И потерять всё это? Человеческий образ – ради чего? Ради этих мимолетных глюков, которые превращают тебя в животное? Люди будут относится к тебе как к животному, вытирать о тебя ноги. Остановись! Опомнись! Есть такое место в жизни человека, которое держит его в рамках человеческого образа, называется черта. Если её перейдёшь, всё, возврата нет. Остановись, пока ты не перешёл эту черту.

Алька долго разговаривала с ним, читала энциклопедию, приводила примеры из жизни людей. Он моча слушал её, не перебивая. Больше она его таким никогда не видела. Позже он сказал, что выпрыснул всё в землю и выкинул шприц.

ТАМАРА

Вадим утром поехал в город, на заработки и опять привёз гостей. На этот раз своего друга Гену и его жену, она же бывшая сожительница Вадима. Тамара и Вадим прожили 3 месяца, как-то Вадим увидел Тамару с Геной в бане, они были не голые, Тамара в купальнике, а Гена в плавках. Но Вадим приревновал, избил Тамару, разнёс пол бани. Тамара была очень крупная женщина, высокая, полная, с большим животом. После скандала Тамара ушла к Гене, они расписались, у них родилась прекрасная дочь.

–Пусть Гена посмотрит коробку передач, ездить невозможно, стало хуже, чем до ремонта. Вадим купил водки и себе пиво, сел на крыльцо и пьёт.

–Ты, что? Тебе же нельзя, ты закодировался. Испугалась Алька.

–Да пусть, лучше сдохну, чем так жить, даже выпить нельзя.

–Да он до тебя три раза кодировался, толку то, он всё равно пьёт. У него уже с головой не в порядке, он уже шизофреник. Сказала Тамара.

–Я пил, пью, и пить буду.

Вечером зашли ещё и соседи, муж с женой, Галя угощала всех дамскими сигаретами. Алька тоже попробовала, и с тех пор она начала курить постоянно потому, что уже не могла бросить. Начались танцы. Тамара танцевала с Вадимом медленный танец. Алька увидела, как Тамара обняла Вадима, и они начали целоваться.

–Эй, вы, что? Совсем обнаглели? Алька подошла и оттолкнула Тамару.

–Да ты чё? Это мой муж. Она подошла к Альки, и своим животом, ударила Альку по животу.

–Ты чё, ваще! Вадим схватил Альку за шкирку, потащил в соседнюю комнату, и начал там её бить. Алька сильно испугалась, подошла к Гене.

–Заберите его к себе на ночь, а то он пьяный, я боюсь. Гена и Тамара погрузили Вадима в машину и уехали. Алька осталась одна дома.

–Наконец-то тишина, как хорошо, достали эти гости, пьянки.

СКАЛКА

Была уже глубокая осень, снега ещё не было, но печку уже надо было топить, на улице минусовая температура, холодно. Алька почистила печь, заложила дрова, уголь, подожгла. Вадим лежал пьяный на диване, он уже давно не выезжает, пьёт. Он встал с дивана и с матом побежал к Альке, она успела выскочить на улицу раздетая, долго не простоишь, да и печку уже надо посмотреть. Алька потихоньку открыла дверь в дом, никого, посмотрела, он лежит на диване в другой комнате. Надо в печке пошевелить, чтоб не заглохла. Взяла кочергу, только открыла кольца, он встаёт и с матом бежит к ней, еле успела закрыть кольца, успела выбежать на улицу, опять раздетая. Долго не постоишь, да и уголь уже надо закидывать, чтоб не прогорела. Алька тихонько зашла в дом, лежит, только открыла кольца, подняла ведро, чтобы засыпать уголь, он уже бежит. Пока Алька засыпала уголь с ведра в печь, не успела убежать, он накинулся с кулаками. Алька замахнулась кочергой, он схватил её за руку, вывернул ей руку, забрал кочергу, и начал махать ею. Алька только успевала увернуться, опять убежала. Через некоторое время она опять зашла, взяла скалку со стола и приготовилась, он уже сидел на диване, увидев её, он с матом побежал в атаку. Алька начала махаться скалкой, попала ему по руке.

–Ой, больно. Вскрикнул Вадим.

–А мне не больно, как ты меня всё время бьёшь. Он только кулаки на неё поднимет, хочет ударить, Алька ему по руке скалкой, не сильно, так легонько, для профилактики.

–Это игра у нас такая. Подумала Алька, есть теперь у неё защита, скалка, так и ходила с ней, целых 5 минут. Долго радоваться не пришлось, потому что Вадим посидел на диване, вдруг как озверевший накинулся на Альку, выхватил у неё скалку, она выскочила из дома, он за ней с матом и ломом. Алька побежала по огороду, он за ней, Алька оглянулась на него, спотыкнулась о кочку травы и упала на живот. Вадим повернул её на спину, сел на неё, намахнулся ломом. Алька увидела его огромные, бешеные, как у быка налитые кровью глаза, толи от злости, толи от беспробудного пьянства. Она сразу всё увидела на перекошенном, нечеловеческом лице, что он был решительно готов на самое страшное. Алька поняла, что медлить нельзя, она интуитивно понимала, что когда человек в бешенстве, его ни в коем случае нельзя провоцировать, его надо успокоить.

–Вадик, прости меня, Вадик. Жалобно, искренне, завопила Алька. Мгновение он смотрел Альке прямо в глаза, глубоко. Он со всего размаху, вонзил лом рядом с головой Альки. Потом ещё посмотрел на неё, слез и пошёл домой. Алька ещё лежала, она смотрела в огромное, голубое небо и думала, что это уже не игра. Несколько секунд назад она могла расстаться с жизнью. Как её жизнь только что висела на волоске. Она поняла, что её муж больной, как говорила Тамара, шизофреник, и что-то делать надо. А что? Алька поняла, как хрупка человеческая жизнь, и как тонка нить, связывающая жизнь со смертью.

МАМА ГАЛЯ

Человеку всегда идут подсказки по жизни с выше, нужно их только замечать, задавать вопросы и ждать ответ. Алька вспомнила подсказку, когда она жила с Владом, с первым мужем, ей приснился прекрасный сон, даже не сон, а состояние счастья. Ей было так хорошо, как будто её окутывала любовь, и вся она растворилась в этой любви и счастье. Она резко открыла глаза, а на неё смотрит ехидное, высокомерное лицо её мужа.

–О Боже. Опять он. Зачем я проснулась? Подумала Алька.

–Что, на блядках побывала. Видимо у неё была на лице, блаженная улыбка. Потом она встретила Глеба, она его любила, и потому была счастлива с ним.

Когда она жила с Глебом, ей снился какой-то страшный, тяжелый, неуловимый сон. Когда она просыпалась от ужаса, охватывающего её тяжелого состояния, ощущения страха на сердце, безысходности, боли в душе, она понимала, что что-то плохое будет впереди. Она подумала: это было предупреждение её болезни. Но теперь она поняла, что ей показывали обрывки её жизни, в которой она живёт сейчас. Она решила, что нужно ждать и потерпеть, как только появится теплое, приятное ощущение во сне, то всё это плохое начнёт заканчиваться. Потому, что в природе, так и в жизни человека, всё волнообразно. Не бывает так, что б всегда было хорошо, или чтоб всегда было плохо. И вот когда ей приснится хороший сон, значит судьба начнёт сплетать для неё облегчение и всё это закончится. Она сильно переживала, что с такими событиями в её жизни она может не успеть.