Римма. Невеста для князя

– Не ве-рю! – повторила я.

– Оттого что тебе люб? – хитро усмехнулась Яга.

– А главное, оттого, что верю в свою интуицию!

– Это уже лучше! – согласилась Яга. – Тогда умывайся-собирайся, сегодня суд над воеводой!

– Успеваем? – встрепенулась я.

– Солнце только встает.

– Хорошо… А что за заклятье на меня наложили?

– Черную змейку помнишь? – поинтересовалась Яга. – От Яромира ты её отвадила, да совсем рассеять не смогла; оковы чужой силы помешали. Змейка к тебе и прицепилась! Твои силы сосала, подчиняясь приказам хозяина!

– Вы её …того? Отцепили? – спросила я, брезгливо поводя плечами, вспоминая мерзкого гада.

– Спасибо Злата помогла, – с благодарностью отозвалась Яга. – Рассеяли мы её. – А то, что тебе в присутствии Ратмира плохо стало, это поставили во главу обвинения: знать, он виновен да боялся разоблачения.

– А оковы?

Яга покачала головой.

– А про змейку-то как узнали? – после молчания поинтересовалась я.

– Драконесса наша древнюю магическую книгу в своих пещерах отыскала, а в ней рецепт, как твоими глазами всё произошедшее увидеть. Вот и рассмотрели!

– А как рассеивали?

– Объединенными силами магического круга, – усмехнулась Яга. – Змейка-то твоих сил набралась, сильная стала! Правда, кое-кто из чародеев сначала не больно-то хотел помогать. Мол, в преддверии поединка, не разумно да и против правил тебе помогать! – передразнила кого-то Яга. – Но я нашла аргументы, – добро ухмыльнулась Яга. – Ты же из-за Князя пострадала, от него гибель отвела!

– Надеюсь, убедить удалось без особых разрушений и бурь? – поинтересовалась я, расправляясь с ватрушкой.

– Почти, – уклонилась от ответа ведьма.

Мне не терпелось узнать, что скрывается за этим «почти». Но моим расспросам помешал решительный стук в дверь.

– Князь явился тебя проведать, – уверенно сказала Баба Яга.

Яромир, стремительно вошедший в комнату, с сияющей улыбкой подошел ко мне.

– Римма! Как я рад! – он стремительно обнял меня.

В полдень в большой зале замка начался суд над Ратмиром. Судебное заседание проводили закрыто. Советники и судьи убедили Князя, что обвинения столь уважаемого воеводы вызовет слишком большие волнения в войске.

– Тем более, нужно сначала убедиться, что обвинения воеводы имеют под собой весомые основания, – произнес советник Агий, который, как мне показалось, сам не очень-то верил в измену Ратмира.

Князь восседал на троне. Я рядом с ним. Окончательно убедить Князя в невиновности Ратмира мне не удалось, но я поколебала его уверенность, стараниями Амарана зарожденную и укрепленную.

Советники, чародеи и вершители суда, поздравили меня с выздоровлением. Я, в свою очередь, поблагодарила их за освобождение от черной змейки.

– Римма, ещё не поздно отказаться от поединка, – посоветовал черноглазый чародей Евпатий, приходивший в Избушку за Миррой. – Подумай, ты сама не смогла справиться с черной змейкой – тебе не выстоять против круга! К чему упрямство? Стоит ли отступница этой жертвы?

Я оглянулась на Князя. Он сидел невозмутимо-спокойный, лишь напряженный взгляд выдавал волнение.

– Я подтверждаю свой вызов на поединок, – спокойно и уверенно ответила я.

– Твоя воля, – отозвался чародей, явно сомневаясь в здравомыслии моего решения.

Ввели обвиняемого воевода. Ратмир держался прямо, гордо неся голову. Лицо было суровым и замкнутым. Я с некоторым волнением ждала его появления. Увидев меня рядом с Князем, Ратмир на мгновение замедлил шаг и просиял. Его радость была настолько явной и искренней, что я окончательно уверилась в его невиновности. Не мог он причинить мне зла! Впрочем, я в этом и не сомневалась. Вспомнились строчки Марины Цветаевой:

Такие – в роковые времена -

Слагают стансы – и идут на плаху.

Рыцарь в серебряных доспехах…

– Воевода Ратмир обвиняется в измене присяге: покушении на Князя и Нареченную, в организации заговора с целью захвата власти! – объявил Евпатий. – Главный обвинитель – придворный маг Амаран.

Амаран торжественно поднялся со своего места. Все его аргументы мне уже были известны. Маг напирал на то, что Ратмир, рожденный в простой семье и, поднявшись до высокого чина воеводы, из жажды большой власти и зависти к Князю, решился на захват власти и организовал заговор, вступив в сговор с нечистью. С помощью черной магии он похитил меня, передал упырям. А потом, сделал вид, что больше всех старается спасти.

– Хотя, возможно и просто раскаялся, – предположил маг, – ведь ни для кого не секрет, что воевода воспылал страстью к Нареченной Князя! Возможно, именно поэтому воевода и старался погубить Князя, с помощью черной магии наслав на него черную змейку. Однако, Римма помешала этому, приняв удар на себя, за что ей честь и хвала! – Амаран повернулся ко мне и склонил голову в поклоне. – Позже, с помощью злоумышленников, владеющих магией, воевода Ратмир похитил кольцо Нареченной из Избушки Бабы Яги для использования его в своих злодейских целях. А когда проведал, что Римма в замке, он приехал с срочным докладом, чтобы помешать ей найти кольцо. Он же отдал приказ змейке погубить Нареченную, из-за чего, найдя кольцо, она впала в беспамятство. – Амаран сделал эффектную паузу. – На наш взгляд, этих злодеяний более чем достаточно для смертного приговора!

Ратмир во время обвинительной речи Амарана стоял гордо выпрямившись. Порой я ловила на себе его взгляд полный теплоты и искренней радости по поводу моего выздоровления.

Амаран закончил обвинения, поклонился собранию и уселся на своё место.

– Воевода Ратмир, клянетесь ли вы в искренности своих слов? – спросил Агий.

– Клянусь! – воевода коснулся рукой сердца.

Чародеи удовлетворенно переглянулись.

– Князь, Нареченная, советники и судьи, представители чародейного круга, каждый из вас может задавать вопросы воеводе, для выявления истины! Чародей Евпатий будет следить, чтобы слова лжи не исказили истины! – провозгласил Агий.

Черноглазый Евпатий поднялся и начертал в воздухе тайные знаки. Советники, чародеи, судьи – один за другим задавали вопросы Ратмиру.

– Вы вступили в сговор с нечистой силой?

– Нет. Это ложь!

– Вы словом или делом нарушили присягу?

– Нет.

– Вы знали что-либо о местонахождении кольца?

– Нет.

– Вы видели когда-либо это кольцо? – Евпатий поднял кольцо Нареченной.

– Да. Когда Римма… Нареченная нашла его в тайнике в комнате придворного мага.

– Откуда вы знаете, что это было комната мага?

– Он сам сказал это, когда Наречённая попыталась войти внутрь.

– Это вы положили в тайник кольцо?

– Нет.

– Вы знаете что-либо о похищении кольца?

– Лишь то, что оно пропало накануне помолвки.

– Вы хотели отнять власть у законного наследника?

– Нет.

– Вы хотели погубить Нареченную?

– Нет! – сверкнул глазами Ратмир.

– Вы испытываете страсть к Нареченной невесте Князя? – невинно спросил Амаран, перебирая четки и почти по-доброму улыбаясь.

Ратмир молчал.

– Воевода, отвечайте! – повелительно произнес Агий. – Вы любите Нареченную Князя?

Скулы Ратмира окрасил румянец. Уголок рта дрогнул. Яромир перевел удивленный взгляд с воеводы на меня и обратно, казалось, Князю такая мысль в голову не приходила.

– Итак?…

– Да!

В зале повисла тишина. Амаран с ликованием оглядывал сидящих рядом.

Ратмир, не отрываясь, смотрел на меня. Уголок рта дрогнул – воевода слабо улыбнулся.

– Вы любите Римму, как Нареченную Князя, которой вы присягали на верность? – подсказал Агий.

– То есть, вы все-таки завидуете Князю и хотели бы отнять у него невесту? – не унимался Амаран.

– Мы разбираем не чувства и сердечные привязанности воеводы, а обвинения в измене! – возмутился один из советников.

– Советник, мы ищет причины измены! – тонко усмехнулся маг. – Так, вы хотели отнять у Князя невесту?

– Нет.

– Но вы только что признали, что любите её и она для вас не только Нареченная Князя? – уточнял Амаран.

– Любить, не значит, желать отнять! – ответил Ратмир.

– Может быть, вы надеялись на взаимность? – приподнял брови Амаран.

– Нет.

– Но именно среди ваших людей оказался чародей, наложивший на Князя заклятье во время поединка!

– Нет. Я уверен в своих людях!

– Тогда вы сами в сговоре с тем злодеем!

– Нет. Это ложь!

– Тогда каким образом, среди ваших воинов оказался маг, пытающийся отнять у Князя силы во время поединка? Почему именно в вашем присутствии Римма почувствовала связь с кольцом и нашла его? – пошел в наступлении Амаран.

– В вашей комнате,– уточнил Ратмир. – И в вашем присутствии!

– Да как ты смеешь?! – выкрикнул Амаран, переходя на «ты».

– И именно вы, маг, провожали моих людей в бой, проверяя каждого и давая обереги! – сказал Ратмир, поворачиваясь лицом к магу.

– Клеветник! И изменник! – с презрением и негодование бросил маг, указывая жестом на воеводу.

Суд разделился во мнении надвое: часть считала, что обвинения надуманны, другая – находила неопровержимую логику в словах Амарана. Все присутствующие обратили взгляды на Евпатия. Чародей поднялся, на мгновение вскинул ладони в направлении воеводы.

– Воеводой не было произнесено ни слова лжи! – провозгласил он.

– Воевода лжет! – выкрикнул Амаран.

– Маг, чародей Евпатий свидетельствует, что …

– Чародей Евпатий может оказаться слабее мага, помогающего воеводе и потому не чувствует лжи! – перебил Агия Амаран.

Черноглазый Евпатий недобро взглянул на мага. Судьи переглянулись.

– Воевода лжет! Я как маг могу засвидетельствовать это!

Судьи вновь переглянулись в явном замешательстве.

– Вы мне не верите? – оскорбился Амаран.

– Ваше свидетельство, как представителя обвинения, не может быть принято во внимание, дабы исключить ошибку, – уклончиво ответил Агий.

Я молча поднялась с трона и медленно, в возникшей тишине спустилась вниз в зал. Подошла к воеводе.

– Откройтесь мне, – я положила правую руку ему на грудь, а левую себе на лоб. Закрыла глаза и сосредоточилась, прислушалась.

Ощущение тепла и света. Звуки ударяющихся друг о друга мечей. Серебристый тонкий звон колокольчиков.

– Этот человек говорит правду! – уверенно произнесла я, открывая глаза. – В его сердце нет зла и лжи.

Судьи вздохнули с явным облегчением.

– Ну, конечно! Что ещё она могла сказать! – ехидно заметил Амаран. – Ведьма, но в первую очередь женщина, которой льстит мужская любовь и преклонение!

– Теперь вы ставите под сомнения мои способности и мою честность? – уточнила я, отчего-то радуясь первого открытого противостояния с магом.

– Ты пристрастна! – обвинил он. – Да и как ты можешь распознать чужие чары, раз не смогла сама справиться с черной змейкой? Это ведьма? Ха! – презрительно поджал губы маг.

– Это оскорбление, маг, – спокойно констатировала я, чувствуя, как просыпается сила, как бурлит адреналин в крови.

– Это факт! Да и где уверенность, что вы с воеводой не в сговоре? Может быть, всё это затеяно с одной целью: захватить власть?! Тогда всё складывается! Не было никакого похищения, а лишь ловкая мистификация с целью заманить Князя в ловушку внутрь Черного замка!

– Но Римма спасла Князя во время поединка! – возразил Агий.

– Вероятно, тогда её это было выгодно!

– Зачем тогда ей было обнаруживать кольцо? – продолжал судья.

– В моей комнате! – весомо уточнил Амаран. – Всё просто; чтобы бросить тень на мою репутацию и очернить в глазах Князя, тем самым лишив его защиты! Оклеветать меня! Меня! Заботившегося о нем с пеленок!

– Это серьезные обвинения, маг, – сурово сказал Агий. – Вы отдаёте отчет в своих словах?

– Да! Я обвиняю эту женщину в сговоре с воеводой Ратмиром и нечистью! Чародеи ошиблись в выборе, когда перенесли её в наш мир! Они неверно истолковали слова Книги Судеб!

Взгляды присутствующих переместились на меня.

– Маг Амаран, я вызываю вас на поединок чести! – отчеканила я.

– Ха! Кто бы говорил о чести! – пренебрежительно отозвался придворный маг.

– Поединок в кругу чародеев. Мы будем гарантами того, что ни один из вас не прибегнет к посторонней силе! – вынес приговор Евпатий. – Поединок покажет, чья сила чар сильнее. Если победит Римма, значит, её чары сильнее, и она верно сказала, что воевода Ратмир чист душой и помыслами и его оклеветали и очернили! Победа Амарана будет свидетельствовать о не безосновательности обвинений воеводы и положит начало обвинительного процесса над воеводой Ратмиром и Нареченной.

Глава 25

Для поединка было выбрано место на лугу за замковыми стенами. Чародеи встали широким кругом, отрезая нас с Амараном от окружающего мира. Яга наблюдала за происходящим из-за пределов чародейского круга: её посчитали слишком пристрастной. Ведьма была явно недовольна происходящим и нервно грызла семечки, вызывая зависть своими крепкими зубами. Рядом с ней, сложив руки на груди, стоял Князь. Ему было тяжелее, чем кому-либо: его сердце разрывалось между Амараном, которому он привык доверять с детства и мной. Со мной он сблизился и сроднился за время войны с нечистью, тем более от исхода моего поединка с чародейным кругом за право быть Верховной ведьмой, зависела судьба его возлюбленной. Рядом с Князем, под конвоем стражников, со скованными руками, стоял воевода Ратмир. Он был внешне спокоен. Его гордо выпрямившаяся фигура выражала уверенность и достоинство. Казалось, что из всех присутствующих лишь у него не возникало ни малейшего сомнения, в чью пользу разрешится поединок. Я улыбнулась ему. Правда на моей стороне – мы победим. В стороне от них расположились пажи и помощники придворного мага, невесть как узнавшие о сохранявшемся в тайне поединке. Среди их однородной массы выражение жгучего любопытства на лице выделялся Гаспис. «Да, жаль, что Жутикова здесь нет, а то б они с Гасписом и ставки на поединок стали делать», – отметила я, выходя в центр круга.

Амаран вышел на поединок в длинной синей хламиде, под складками которой привычно угадывались многочисленные амулеты и оружие. Его известное пристрастие к оружие всегда вызывало у чародеев презрительные усмешки, ибо чародей, наделенный силой, всегда мог защитить себя и без оружия.

Меня собирала на поединок Яга, она и убедила надеть свободную льняную тунику, подпоясала меня серебряным поясом.

– Эх, Римка!… Ну, видно чего быть, того не миновать! – напутствовала она, заботливо повязывая мне на лоб ленту, чтобы волосы не закрывали глаз. – И главное помни, ты – Ведьма!

– Делай что должно и будь, что будет, – в тон ей прокомментировала я.

Евпатий звонко хлопнул в ладони и удар грома оповестил о начале поединка.

Амаран величественно вскинул руки, сурово глядя на меня, явно призывая на мою голову всевозможные кары.

– Правда на моей стороне, нечестивая! Ты злобными чарами околдовала всех, вошла в доверие, чтобы вероломно…

– Достаточно словоблудия!– прервала я мага, надеясь, что мне не придется ещё полчаса выслушивать его высокопарные обвинения в вероломстве и остальных смертных грехах.

– Ты ещё поплатишься за все свои преступления! – с нарастающим азартом вещал маг и принялся перечислять всё, что он ставит мне в вину.

Где-то на третьей минуте я осознала, что ещё чуть-чуть и этот монотонно-нудный голос меня усыпит. Веки тяжелели. Возможно, Амаран на это и рассчитывал.

– Ау, болтливый ты наш, не пора ли перейти к делу? – громко спросила я перекинув с ладони на ладонь яркую радугу.

Оторвавшись от моих ладоней, радуга направилась к вещавшему магу, бабочкой кружа вокруг него. Амаран замолчал, следя за её полетом. Потом злобно сверкнул глазами и выхватил из складок хламиды меч. Удар. Мило! Радуга рассыпалась миллионом солнечных искр. Я усмехнулась, и радуга, собравшись воедино, вновь заиграв цветами, вернулась ко мне. Маг двинулся ко мне, угрожающе занося оружие.

Знакомое покалывание в кончиках пальцев и возникший в моей руке меч отразил сильный удар. Это разозлило Амарана. Некоторое время мы отчаянно рубились на мечах без применения чародейной силы, по крайней мере, я её не чувствовала. Возможно, меч мага и был заговорен – куда ж без этого? – но иных проявлений чародейства я пока не ощущала и, благодаря урокам воеводы Ратмира, увереннее владела оружием. Я полностью сконцентрировалась на поединке, стараясь предугадать каждое движение врага, и попутно отвлекая его внимание то стайкой бабочек, то радугой, чем злила его ещё больше. Амаран, увернувшись от моего меча, бросил мне в лицо змею. Я увернулась от гада, и швырнула в мага молнией. К моему удивлению, молния, отрикошетив от Амарана вернулась ко мне. Я – а неплохо, однако, Ратмир натренировал меня! – увернулась, пожертвовав прядью волос, опаленных молнией. Из-за спины раздалось злобное шипение. Змея! У меня не было возможности расправиться с ней: Амаран вновь пошел в атаку. Я щелкнула пальцами, и большой коршун взлетел с моего плеча для поединка со змеёй. Или это орлы охотятся на змей? Но раздумывать было некогда, потому что маг накинулся с новой силой, пуская в ход и оружие, и силу магии. Один раз мне удалось достать до него мечом. Лезвие полоснуло мага по плечу. Каково же было моё удивление, когда в этот же миг на моём предплечье закровоточила возникшая из ниоткуда рана. Маг злорадно ухмыльнулся. Несколько новых молний выпущенных в него, снова вернулись ко мне, опалив и тунику и волосы. Неужели его защитное заклинание столь сильно, что молнии рикошетом ударяют в меня? Я продолжала сражаться и с магом, и с обращавшимися на меня моими же заклинаниями. Мои возможности были ограничены, я могла только защищаться. Амаран оказался сложным противником. Я обнаружила, что не могу преодолеть придворного мага, хотя общепризнанно, что он слабый чародей, и никто из представителей магического круга не воспринимал его как чародея всерьёз, а мои способности кое-кем даже признавались достойными звания Верховной Ведьмы. В чем же дело: в его силе или моей слабости?

За спиной раздался жалобный крик коршуна. Амаран довольно захохотал. Я выпустила в мага стаю птиц. Это на мгновение отвлекло его внимание и позволило мне бросить взгляд назад. Мой коршун был повержен, а змея, напружинившись, готовилась к броску. А я оказалась в кольце: впереди маг, сзади разъяренная змея.

Змеи… Кобры… Мысли метались в поисках выхода. Мангусты! Я довольно щелкнула пальцами, стараясь вызвать в памяти образ этого зверька. Сложность была в том, что я не очень хорошо представляла, как выглядят мангусты. В памяти возникли детские воспоминания. Мультфильмы… Киплиг. Конечно! Рики-тики-тави! Есть! Мангуст резво с воинственным стрекотаньем бросился на змею. Здорово! Ещё щелчок пальцами и я отправила, на всякий случай, ему на помощь второго.

Теперь можно было сосредоточиться на Амаране. Должна же быть слабость в его обороне! Иначе получается, что я в большей мере сражаюсь сама с собой. Как же так получается, что, несмотря на превосходство моей силы, я не могу с ним справиться? Помнится, при одной из наших первых встреч он даже не мог коснуться магического огня! Магический огонь! А почему бы и нет? В моей ладони вспыхнуло мерцающее зеленое пламя. На лице мага отразилось явное недовольство. Я осторожно опустила пламя на землю. Огонь взметнулся в небо. Амаран некоторое время недовольно кривился, потом презрительно усмехнулся и на его ладони заплясал язычок серо-синего пламени. Тааак, значит, он действительно, стал сильнее. Маг опустил огонек на землю. Два пламени, взревев, сплелись в борьбе. Магический огонь черпает силы в породившем его, поэтому, чем сильнее разгоралось пламя, тем слабее становилась я. Зеленое пламя взметнулось выше, стараясь поглотить серо-синее. Амаран посерел лицом, сосредоточенно глядя на огон. Но почему, чем меньше становилось серо-синее пламя, тем хуже я себя чувствовала? Я старалась не потерять сознание, изо всех сил концентрируясь и давая силы своему пламени.

Яркая вспышка и восторжествовало зеленое пламя, растворив серо-синее. Амаран покачнулся и упал на землю.

У меня кружилась голова и подкашивались ноги. Перед глазами расплывались разноцветные круги. В ушах шумело. Зеленое ликующее пламя. Безвольно упавший неподвижный маг. Я, вспомнив о змее, оглянулась, с трудом фокусируя взгляд. Мангусты рвали на части поверженную змею.

Новый удар грома знаменовал окончание поединка. Кажется, это победа…

Я протянула неимоверно-тяжелую руку к пламени, коснулась его пальцами, ощутила ласковое тепло. Тело стало наполняться исцеляющими искорками силы. Я глубоко вздохнула. Пламя уменьшилось, передавая мне силу. Контуры предметов перед глазами стали четче. Зрение возвращалось. Неожиданно я заметила призрачный обруч чуть заметный на предплечье. Что это? Снять его не удавалось.

– Чужое к чужому! Изыди! От кого пришло – к тому уйди! – произнесла я слова заклинания, касаясь обруча язычком пламени.

Обруч стал четче, ярче обретая материальную плоть. Холодное черное кольцо охватывало моё предплечье. Вот они – оковы чужой силы! Я с силой дернула обруч, острая боль охватила меня, словно я снимала с себя кожу.

– От кого пришло – к тому уйди! – сквозь зубы процедила я, сдергивая обруч. Сильный резкий рывок – адская боль, от которой меркнет сознание. Я очнулась от своего крика. Горло саднило и в ушах звенело. Черный ободок съеживался у меня на ладони.

– Вот они, оковы чужой силы, – негромко произнес Евпатий, а я и не заметила, когда меня успели обступить чародеи.

На моей ладони взметнулось яркое пламя, уничтожая заклятый обруч. Громкие крики и стоны отвлекли внимание. Но я обернулась только тогла, когда от обруча не осталось даже пепла. Тело поверженного Амарана извивалось и билось в судорогах.

– А вот и хозяин оков обозначился! – с ненавистью произнесла Яга, протиснувшаяся ближе ко мне.

Амаран затих, устремив пустой взгляд в небо. Его пажи и помощники застыли в напряженном ожидании.

– Суд и магический круг признают твою правоту, Нареченная! – провозгласил Агий и обернулся на по-прежнему скованного воеводу, взгляд которого был прикован ко мне.– Воевода Ратмир, с вас снимаются все обвинения. Вы свободны!

Яромир молча сжал мою руку. Для него выдался не лучший день.

– Что всё сие означает? – спросил он, переводя взгляд с корчившегося мага на меня.

– Прежде всего, то, что Нареченная права и на неё и воеводу придворный маг возвел напраслину, – пояснил Агий.

– Я имею ввиду обруч, – пояснил Князь. – И какова его связь с …Амараном?

Чародеи переглянулись. Чуть вперед вышел Евпатий.

– Этот обруч – плод заклинаний черной магии, Князь. Он сковывал силы Риммы и лишал её возможности защитить саму себя. Более того, делал практически невозможной её победу в поединке с тем, кто наложил это заклятье, потому что не мог действовать против хозяина, того, кто наложил это заклятье! Именно поэтому её молнии и заклинания ударяли по ней самой, оборачивались против неё, – пояснил чародей.

– Это заклятье наложил Амаран? – сухо уточнил Князь.

– Да, – коротко подтвердил чародей.

Яромир окинул взглядом чародеев. Те выразили единогласное согласие со словами Евпатия.

– Но… Римма победила…– рассеянно произнес Князь.

– Да, и это лучшее подтверждение её силы. Она по праву претендует на поединок Верховной Ведьмы, – согласился черноглазый.

– Значит, Амаран? – снова переспросил Князь.

– Конечно, Амаран! – взвилась Яга. – Поэтому он и шел так уверенно на поединок, знал, что Римке придется с самой собой сражаться! Ирод!– она зло плюнула в сторону мага.

– Но он владел черной магией?

Ответить Евпатий не успел, за спиной раздались стоны. Пажи и помощники придворного мага один за другим с мученическими стонами, хватаясь за шею, словно их что-то душило, падали на землю. Взгляды метнулись к Амарану. Лицо придворного мага уже не было так безжизненно.

– Еще жертвы черной магии, – оповестил Евпатий, засучивая рукава.

Чародеи склонились над корчившимися от боли жертвами Амарана, стараясь снять заклятья.

– Уничтожить его, гада, и дело с концом! – произнес один из стражников, сострадая жертвам.

– Нельзя! – остановил его один из чародеев. – Сначала надо всех его жертв от заклятий освободить, без этого не получится: он теперь из них жизнь тянет!

Евпатий начертал в воздухе замысловатую фигуру и застыл, устремив взгляд в неведомое. Князь напряженно следил за всем. Через несколько мгновений воздух заколебался и перед нами возник Светомир. Мудрый чародей окинул взглядом происходящее, молча склонился над посеревшим Гасписом, судорожно вцепившемся в горло.

– Ну-ка, посвети, Римма, – негромко сказал он, отводя руку юноши.

Я склонилась к нему с язычком магического пламени. Светомир усилил его своим пламенем. На шее пажа отчетливо проступило широкое черное кольцо, сжимавшее шею, всё глубже впивавшееся в тело. Мы с Светомиром переглянулись, понимая друг друга без слов. Снять кольцо с шеи гораздо труднее, чем стянуть его с предплечья.