Немка. Остросюжетный психологический боевик

– Немка! – присвистнул Рогатко.

– То-то! Вот она сейчас устроит стриптиз, с голой попой от Магадана до Парижа сиганешь!

– А кто это молодой человек со шрамом на лице под ручку ее ведет? А говоришь, не найдется на ее кузовок грибок.

– Нет, ты не дурак, а ведро помойное: пустое и вонючее! Это у паучихи обед. Ням-ням, скушает его, когда проголодается, только наиграется.

– А-а-а!

– Что, а? Жми на газ! Быстрей сматываемся отсюда, пока что-то не взорвалось!

Ребекка Арнольдовна вышла из автомобиля, держась за ладони с Саймоном.

– Что, суженый, развлечёмся на дорожку?

– А что завтра?

– Покажу одно учебное заведение, не сомневаюсь, тебе понравится! Поцелуй меня в губки!

– А ты меня не зарежешь?

– Глупенький, это я – любя от чистого сердца!

– Как вычислили меня?

– Поцелуешь меня, я скажу!

И Саймон прикоснулся к её нежным губам, как они были горячи и страстны, неужели целовать дьяволицу – это так божественно!

– Ты так легко заломил в салоне Медвежоночка, что на тебя пришлось навести справки!

– Это не ответ, в поликлинике в карточке такие сведения не пишут!

– Солнышко! Тебя выдала девочка! Твой фотопортрет от исламистов разошёлся по всему свету. Если я сдам тебя им, они выйдут на Хавского, и тот потеряет многих своих клиентов!

– Почему ты не сделаешь это?

– Продешевлю! Жизнь – это такая штука, вчера ты был всего лишь охранником, а сегодня мой герой, мой рыцарь! Мой Идол! – и она нежно провела ладонью по шраму на щеке.

– Скорее мышка в когтях у кошки!

Ребекка рассмеялась.

– А ты умеешь делать комплименты, мой Лев! В это заведение я тебя привезла в знак компенсации за боль, которую причинила: пей, ешь, заказывай любую девочку или девочек, как предпочитаешь?… Видишь – вон ту, – она указала на губастую блондинку слева, танцующую в клетке, – у нее такой подвижный язык, а какие умеет делать глубокие поцелуи!

– Боюсь спросить, откуда ты знаешь?

– Медвежонок рассказал!

– Да нет, это не знак благодарности, ты меня светишь! Наверное, с этой соской развлекается Хавский?

– А этот! Нет – с той! – она указала на татуированную коротко стриженую брюнетку. – У него плохой вкус!

– А мне нужна только ты! Я готов даже быть садмиссивом!

– Не люблю доминировать в сексе!

– А что ты любишь?

Я? А бесшабашную любовь!

– Ну, этого добра во мне навалом! – и он положил ладонь на ее колено.

– Скромняга! – заулыбалась Немка и продвинула ее себе на паховую область.

Саймон от неожиданности даже сглотнул и чуть не подавился!

– Официант! Официант! – позвала она человека в черном пиджаке, – Я бы хотела моему будущему мужу сделать подарок, у вас случайно девственница нигде не затерялась?

– А смотря, какую сумму готовы вы за неё выложить, – деликатно ответил мужчина.

Немка что-то долго выводила на салфетке.

– За эту сумму найдутся даже две, – услужил официант.

Немка рассмеялась. Саймон схватил бокал вина и плеснул Ребекке в лицо, правда она увернулась, он в злости перевернул стол и хорошим левым хуком врезал учтивому сутенеру, что тот сложил пополам соседний столик. Немка еще пронзительней расхохоталась и от удовольствия захлопала в ладоши. Несколько двухметровых исполинов – охранников стриптиз-клуба бросились на Александра, но Пимков двоих вырубил сразу, остальных красивыми борцовскими приёмами раскидал по залу. Маклауд, который прелюбодействовал с двумя азиатками, показал Саймону жест в виде большого пальца верх – знак одобрения, рассмеялся: «За все плачу!» – и швырнул над собой большую пачку денег, которые разлетелись по всему содомскому поприщу. Александр схватил Немку через плечо и бросился к выходу, найдя белую Ауди, закинул красавицу на заднее сиденье и резко рванул с места против потока автомобилей. Ребекка еще продолжала хохотать, изгибаясь как из кошачьей породы.

– Милый, ты куда?

– За город, в лес, где твои стоны никто не услышит!

– Солнечная 27 дробь два, там такая шикарная кровать и бассейн, любимый, будешь голый купаться со мной?

– Ты даже не представляешь, что тебя ждет! Коттедж твой покажется спичечным коробком. Ох! Что я буду вытворять!

– Мустанг! – похвалила Немка.

Домик по адресу оказался не маленьким.

– Какой бассейн?! – проворчал Саймон. – В кровать! Ох, сейчас начнётся!

– А у тебя сильные руки, надеюсь все такое?

– Не переживай, Солнышко, скоро почувствуешь!

Немка снова рассмеялась. Наконец Александр добрался до спальни, там так пахло иланг-илангом, огромная резная кровать с рисунками красных маков на простынях, бирюзовые стены и много картин на японскую тематику.

– Стоп! – скомандовала Немка и легко для женщины разорвала одежду Саймона, схватила его за ремень и толкнула, тот не удержался и упал, а Ребекка уже стягивала штаны, потом оседлав верхом, оголила свой бюст.

«Чего-то не хватает?» – спросила она как бы саму себя, развела руки Пимкова в стороны и раздались два последовательных щелчка.

– Это твои игрушки? – спросил Александр, почувствовав наручники на своих руках.

– Ловко, да? Я буду полицейским, а ты моим задержанным, даже не догадываешься, как буду пытать!

– Что я должен сказать?

– Что сдаешься – и это будет чистосердечное признание!

– Не дождешься.

Немка принялась его целовать с шеи, а потом спускаться ниже и ниже, и издевательски поглядывала на него.

– Чёрт! Мне так жарко! – помахала на себя ладонью Ребекка. – Надо включить кондиционер, ты же не сбежишь, Милый? – но посмотрев на наручники, задумчиво добавила, – Хотя нет, – и направилась к выходу из комнаты.

– Мальчик, две секунды!

В коридоре она подозвала большую белую мощногрудую собаку.

– Булечка, моя! – почесала её за ушком.

– Фас! – скомандовала и указала на спальню.

Бультерьер стрелой бросился в открытую дверь, Саймон дёрнулся, но руки были крепко пристёгнуты. Он рывком из последних стремлений перевернул кровать, оказался под ней. Псина схватила зубами за матрас, чтобы вырвать его и добраться до добычи, наконец, левая верхняя конечность освободилась. Собака кружилась вокруг пастели, пытаясь ухватить за любую часть своей жертвы. И вот, отцепив правую руку, он, оттолкнувшись, накинул толстое одеяло на зубастого противника, навалился сверху, борясь из-за всех сил.

Жузи – фу! – дала, зевая команду хозяйка, войдя в комнату.

Песик сразу перестал сопротивляться и даже взвизгнул. Саймон вытер пот со лба подушкой и почесал за ушком соперницу.

– Фригидная дурочка! – обратился он к Немке.

– А может кто-то не может зажечь женщину? Зря отказался от девственниц, может чему-то бы их научил.

– А, ты что можешь?

– В любой момент убить своего пупсика.

– Так, почему не убьешь?

– Тебя должен убить Хавский, а его я, поиграв немножко! Ложись спать, горе-любовник, завтра будем разговаривать, споки ночи, Солнышко!

Немка рано разбудила Александра, спавшего на полу на растерзанном матрасе. В беседке в саду за столом сидели: вечно в белом Маклауд, с ехидным выражением лица Медвежонок и расчетливый Полтинник, наслаждавшиеся утренним кофе.

– Ну, как Жузи? – рассмеялся человек, носящий японский меч. – Страстная девушка?

– Страстней, пожалуй, только ваша хозяйка! – огрызнулся Саймон.

– Бедный мальчик! – иронично всплакнула Ребекка. – Ну, совсем не опытен с женщинами!

– Вот с сучками – это точно!

– С девственницами скромничает, со мной не может, Жузи боится – ходячий комплекс мужской неполноценности. Могу посоветовать прекрасного психолога.

– Себе посоветуй!

– Будь искренен со мной, мальчик, не хочу больше над тобой смеяться!

– Не кофе же пить я здесь?

– Не торопись – всему свое время! – буркнул Медвежонок.

Вскоре вся команда через парк прошла на вертолетную площадку, там уже ждала ядовито-красная «вертушка». Она взмыла вверх и в течение нескольких часов кружила над зелеными лесами, лугами и болотами, неся своих пассажиров и Саймона на край мира, пока внизу не появился городок. Это была военная база, как понял Александр, знаменитая киллерская школа Ребекки. Внизу встречал мордоворот кавказкой национальности – «директор» учебного заведения. Он быстро и громко начал тараторить доклад о состоянии дел перед вышестоящим руководством, но Полтинник его перебил: « Нам в 402 группу, нынче они выпускники».

В отряде Саймона когда-то было много наемников, обученных в подобных лагерях, сам он крещён чеченской компанией, служил в спецназе, пока не был завербован людьми Хавского. Множество разнообразной бронетехники, теплые боксы, тренажёры, интерактивные школьные доски. Курсанты были возраста 18—20 лет: в одном ряду сидели парни, в другом девушки, всего примерно в группе выпускников 28 человек.

– Стать! Смирно! – скомандовал преподаватель в натовской форме, немного с акцентом.

– Вольно, ребятишки! – как будто благословила Немка. – Продолжайте, мы послушаем.

На учительском столе лежали нож, саперная лопатка, камень и другие предметы.

– И так! – послушался вести дальше занятие преподаватель, – Мы перечислили основные способы ликвидации постового – это как рукопашным приемом, так огнестрельным оружием с глушителем, но какой из них будет самый надежный, курсант Бурундук?

Мускулистый парень с мощным лицом встал: «Думаю ножом по горлу, майор Джексон».

– Близко, ответ не верный! Медицинская пила Джигли с алмазным напылением, – показал офицер всей аудитории предмет, похожий на удавку с ручками. – Она способна за несколько секунд перепилить человеку бедро, главное правильно накинуть на шею, перекрестить в виде буквы «Т» и сделать несколько пилящих движений. Уверяю вас, не единого хрипа и звука не вырвется с его рта, какой бы нечеловеческой силой не обладал бы часовой, его сопротивление только быстрее поможет лишиться головы, время борьбы сокращается до нескольких секунд. Главное, это максимально бесшумно. Тело можно плавно уложить на землю. А вам, курсант Бурундук, придётся одной рукой крепко держать рот, чтобы не крикнул, второй суметь хорошенько перерезать горло или нанести очень точный удар в сердце, скорее всего удачливый, смочь удержать противника в течение десяток секунд, пока он не погаснет – это очень сложно, не подняв шума.

– Деточки! – перебила Ребекка Арнольдовна. – Сегодня пригласила к вам человека, заслуженного ветерана, командира сотни, выполнявшего боевые операции во многих точках земного шара, его позывной – Саймон. Прошу Вас, поделитесь опытом с подрастающим поколением, что можете подсказать нам, научить? Мы будем очень сосредоточено вникать в ваши советы.

Александр Пимков немного растерялся.

– Ну, обращаться с оружием и навыки к боевому делу и без моей помощи преподадут. Я поговорю о вещах невидимых, но довольно мощных. Это с чем вы идёте на задание. Ни что у вас висит через плечо и в рюкзаке, а что в сердце, другими словами – боевой настрой. Там должна быть не жажда наживы, не сумма гонорара, обещанного вам – жадность до добра не доведёт, можете не под силу взять на себя, не равнодушие и пустота – потеряете осторожность – а ненависть! Она как батарейка будет заряжать вас, вашу руку сделает точнее и тверже, не стоит ее путать со злостью, хоть они и сестры, последняя очень глупа. Перед заданием вы должны найти причину, за что ненавидите того, кто вам заказан. Настроить себя на эту волну, возможно, у него много денег или было счастливое детство, может за его неосторожность или вам не нравится дикция, тон голоса. Причина не важна – главное, чтобы в груди зажгло, прочувствовали душой и разумом…

– Разрешите вопрос? Курсант Виноград. – Подняла руку зеленоглазая блондинка.

– Задавайте?

– Откуда у Вас этот свежий шрам на лице?

– Поцелуй самурая! – улыбнулась Немка. – К сожаленью, у нас маловато времени, перейдём к практическим делам, – зевая, продолжала она. – Надеюсь, вы хорошенько осознали то, что до вас хотел донести наш гость, теперь проверим это. Я дам один миллион долларов и тот досрочно сдаст сложные выпускные экзамены, если выполнит моё задание!

Все дружно подняли вверх руку.

– Выйдем во двор.

Там курсанты стали в круг с центром со смуглой черноволосой девочкой, играющей в песке – старая знакомая Саймона.

– Кто перепилит этого ребенка пилой Джигли пополам, тот получит обещанную мной награду: один миллион долларов и досрочно сдаст экзамены! – прокричала, как в казино, Немка.

– Разрешите мне, – отозвался высокий рыжий парень, – курсант Эверест!

– А не побоишься? – расхохоталась Ребекка Арнольдовна.

– Беззащитного ребенка? Раз плюнуть!

– Браво! – одобрила Немка.

– Мне-то ненависти хватит! – подмигнул Эверест Саймону.

– Чёрт! – подумал Александр. – Ребятишки-то про его историю знали. Это она издевается надо мной! Не наигралась в кошки-мышки – исчадие ада!

Курсант с огромной улыбкой приближался к сироте как лакомому пирожку в предчувствии большого куша, а может и превосходстве над остальными. Девочка спокойно достала из песка зарытый пистолет, и так же играючи навела на потенциального мучителя, что-то пробормотала на своем языке, раздался выстрел, и студент замертво повалился на землю, так же плавно она направила оружие на Александра, в её глазах появилась знакомая ему ненависть, прожигающая насквозь. Пимков замер, вслушиваясь внимательно в незнакомые иностранные слова, пытаясь поймать по интонации их смысловое значение, только немного в горле пересохло и громче забилось сердце. Раздались несколько глухих безрезультатных щелчков, маленькая мстительница отбросила оружие в сторону и, как ни в чем не бывало, продолжила играть в песке, вспоминая видно желтые пустыни своей родины.

– Этот курсант плохо усвоил урок! – продолжила Немка. – Наш дорогой гость же сказал – жадность до добра не доведёт. Ведь можно не под силу взять на себя, а ненависть, – указывая на девочку, – вашу руку делает точнее и твёрже, с одного единственного патрона продырявила и без того пустую голову, не обучаясь круглыми годами в нашей школе, не оттачивая меткость в стрельбе на полигоне. Ни разу не держа оружие, одним выстрелом убила того, кто в десяток раз больше и сильнее, кто безжалостней и опасней. Чувствуете, какая энергия в батарейке «ненависть» – это наглядное доказательство мощи, необходимой вещи, о которой говорил гость! Её следует, прежде всего, взять с собой! – разъяснила Ребекка Арнольдовна выпускникам.

Когда все заняли свои учебные места и Саймон остался наедине с Немкой, он удивлённо спросил.

– Откуда ты могла знать, про что я буду говорить, как все это инсценировала?

– Поцелуй, Миленький, я может, расскажу!

– Не паясничай!

– А о чём может рассказать неудачник, погубивший своих людей при выполнении боевого задания? Чувствую, тебя это гложет! Всего лишь создала обстановку, чтобы ты мог излить свою душу. Дай жизнь тебе второй шанс, без раздумий убил бы эту девочку… элементарно просто!

– Логично! А как фокус с девочкой?

– Всего лишь сказала ей, что тебе будет очень больно как ей, если она наведёт эту «игрушку» вот сюда к тому, кто к тебе подойдёт и нажмёт на эту «штуку», и напомнила, что ты убил её маму!… Я же заработала поцелуй?

– Ты заработала пулю в лоб! Возможно, дала мне подсказку….

– К моему сердцу? – рассмеялась Немка.

– Нет, к тому, что тебя гложет!

– Дурачок! – кокетничала Ребекка. – К сожаленью времени осталось очень мало.

Она взглянула на часы, и Маклауд резким ударом чуть выше лопаток вырубил Саймона.

– Игра только начинается! – засмеялся человек в белом.

Люди избегают сцен жестокости и насилия, предпочитая стихи про любовь и сериалы с хэппи эндом не потому, что это им подсознательно мерзко и противно, а от того чтобы не получить безразмерную порцию наслаждения – взобраться на пик оргазма этого чувства, как и всё остальное, что выбрасывает бешеные порции адреналина и эйфорийных гормонов, делая нас зависимыми – наркоманами. Став ими, мы лишаемся свободы, а это гармония и целостность с окружающим миром. Чтобы услышать стук своего сердца надо положить ладонь на грудь. Чтобы услышать свободу души надо оседлать мятежную материю.

Свобода и удовольствие как душа и тело, как огонь и вода – разные стихии. Свобода дает радость – это безвозмездное сияние в божественном эфире. Удовольствие обещает сытость – тотальную вселенскую лень. Как сложны в разграничении эти понятия, поэтому многие люди застревают между ними, отдаваясь течению судьбы, прибиваясь то к одному, то к другому берегу.

Видел, как неразумные дети рвут клочьями шерсть с кошки и топят ее в ванне. Наблюдал, как они плачут над трупиком пропавшей птицы и хоронят со всеми почестями, мимо которого прошли десятки взрослых: домохозяек, учителей, врачей или полицейских. Так что же Бог заложил в нас главенствующим: добро или зло?

Лично я вижу и то и другое. Так зачем в нас равные частички рая и частички ада? Если вспомнить библейские писания, то посреди Эдемского сада растёт два дерева: древо Жизни и древо познания Добра и Зла. Человек сделал выбор – лишиться бессмертия в пользу познания «что такое добро, а что зло». И смысл человеческой жизни на земле ни любить, ни рожать детей, ни зарабатывать деньги, ни стать властелином мира, а только познать что такое добро и что зло. А это значит не только всё свое существование слушать церковные пения, но и проникнуться в такие души как у Ребекки Арнольдовны, Маклауда и подобным им людям окружающих нас.

Так давайте познавать зло только на бумаге. Истинный добродетель подобно клинку куется в огне, закаляется водой.

Саймон очнулся от того, что кто-то разматывал веревку на его руках, вначале было чувство недоразумения, потом началась просыпаться память, появилась резкость в глазах, и он уже мог распознавать лица и говорить.

– Волк! Макс! Это ты что ли? Сбежал?

– Откуда?

– Как, ты был в плену у Немки!

– А! Нет, я у неё подрабатываю, У Ребекки шуточки такие!

– Не понял? Это значит, ты все ей про меня рассказал?

– Конечно! Думаешь, о тебе и о вашей свадьбе она откуда узнала?

– Подожди, а провал задания, где я почти всю группу своих бойцов потерял?

– Тоже моих рук дело!

– Зачем?

– Хавский для Немки конкурент – рыночная экономика!

– Почему спас меня?

– Ты мой друг, и это было моим условием, прежде чем согласиться на кидалово! Думаешь о себе, что такой счастливчик, и я тебя с лёгкостью и без чужой помощи на плечах полмира пронёс?

– А ребята?

– Они наёмники! Не Родину защищали, не дом, не семью, а зарабатывали бабло. Они сами выбрали такую судьбу…. и на моём месте за тот же гонорар любой из них прирезал нас с тобой и всю группу за милую душу!

– Что сейчас делаешь?

– Опять спасаю тебя, не хочу, чтобы попал к Хавскому, живой от него не вернешься точно!

Саймон провёл языком по внутренней стороне щеки и ощутил плотное уплотнение похожее на рубец, капсулу, в которой, наверное, находятся споры модифицированной сибирской язвы.

– А ты сейчас на кого работаешь на Немку или Хавского?

– А не на того и не на другого! – рассмеялся Волк.

– Почему?

– Надоело быть мясом, деньги можно и по-другому зарабатывать. Хочу водки, девок и секса! Я же говорил тебе – завидую, да здравствует мирская жизнь!

– Что-то не вериться?

– Конечно, по-английски не уйдешь, либо Хавский, либо Немка убьют как собаку на первом повороте.

– И как ты собрался?

– Поспособствую Ребекке убрать Хавского.

– А Немка?

– Помогу другу выполнить обещание жениться на ней.

– Легко сказать!

– Надо просто вызвать у нее к тебе интерес.

– И как это сделать?

– Точно не бить морды охранникам борделя!

– И ты про это знаешь?

– Все пацаны угорали, как тебя домогалась Жузи.

– Пошёл ты! Я думаю делу здесь труба, – разочаровался Саймон, опустошив до дна бутыль с минеральной водой.

– Почему? Просто у тебя нет опыта обращаться с такими как Ребекка Арнольдовна. Украдем Хавского – и он будет наш козырь! За него, да еще живого, ох, как можно вертеть Немку!

– Утопист! После неудачного покушения на эту сучку его уже нет в стране, сидит где-нибудь в бункере Антарктиды или на луне, да позванивает, думаю, наша подружка его всеми настоящими и сказочными средствами ищет безрезультатно, а мы тут рисуемся!

– Мы его выманим на очень сладкую приманку.

– На кого?

– Ну, на Маклауда рискованно для жизни, Медвежонок бесполезен, а вот на Полтиннике все бухгалтерские счета повязаны.

– И как мы похитим его, они всегда же вместе, ходят как прилипшие!

– А я почём знаю? Ты же сними тусовал, вспомни, когда видел их раздельно.

– Ну, если только в стриптиз-клубе, там его не видел в зале.

– Вот! Ты думаешь, они в бордель ездят на баб голых поглядеть? Там, безусловно, Полтинник имеет свои дела! Установим слежку за домом терпимости, а там по обстоятельствам.

– Следить я пробовал – безрезультатно!

– Ага, палить с лесенки с бинокля! На Немку целый этаж службы безопасности работает, туда стекает вся информация с камер наблюдения в городе, с мобильных звонков и электронных сообщений. Нам нужна машина, которая не привлечёт внимания, например, автомобиль патрульно-постовой службы – это ведь их ежедневная обязанность.

– Думаю, в Полтиннике вживлены маячки, далеко не уйдём.

– Почему? Если по канализации под землей, то сигналу не хватит сил пробиться. Там же обнаружим жучков и уничтожим.

– А, где его будем прятать? Я думаю, шестерки Немки каждый метр вокруг обшарят.

– Ну, конечно не в заброшенном доме или в лесу. Мы спрячем там, где никакая сучка не догадается. Снимем бутик в торговом центре, накачаем его сонниками. Там проходимость миллионная и в голову ни кому не придёт, почти под самым носом.

– Голова у меня еще совсем плохо варит, – пожаловался Саймон, – где шутишь не пойму. Денег решил срубить по-крупному, вот тебе и нужен, прежде всего, помощник. Это не решается так с пол оборота, надо хорошенько обмозговать.

– Конечно, товарищ Командир! – с дружеской иронией согласился Макс, он же Волк.

На самом деле Александру Пимкову не впервые участвовать в подобных авантюрах, правда, всегда была утверждена строгая пошаговая инструкция в шутку называемой «молитвой». Вот только верить он ни кому уже не мог особенно своему другу, в любой момент который мог перебежать на ту или иную сторону. Ещё в сердце клином сидела обида на Ребекку Арнольдовну за кошачьи игры. Неприятно осознавать себя, а особенно перед женщиной дураком. Её надо заковать в цепи, окропить святой водой и на несколько лет в монастырь, для частичного хотя бы очищения тёмной души. Прав всё-таки настоящий или ненастоящий лучший друг – к этому чёрному бриллианту надо подходить с другой стороны ближе к её извращенной натуре.

Хавский действительно затаился только у нас в России на священной земле – в Москве, балуя рыцарей круглого стола, раздражённых бестолковой его авантюрой, иногда чрезмерной учтивостью. Ему очень не нравилась эта беззаботная тишина со стороны своей соперницы, беспомощность и неторопливость своих людей. Есть сотни способов устранения Ребекки, но все они не стопроцентные, тем более идти сейчас ва-банк в сегодняшнем положении. Решай вопрос дипломатично, советуют ему.

– Зажравшиеся трусливые свиньи! – думал про себя Игорь Николаевич. – Чего им стоит выдать на неё лицензию, и более за спиной грешков. Или уважают, а может так боятся?… А, подходят дипломатично! Она – сдерживатель моих амбициозных планов, а я её! Приспособленцы! Ничего, за черной полосой всегда светлая. Она баба и это её качественный недостаток!

– Ну-ка, припаркуйся где-нибудь здесь! – попросил старший лейтенант Верблюдов стажёра Рогатко.

– А, что где-то рядом Немка?

– Дурак! Крестись хоть, когда вспоминаешь эту нехристь, а лишний раз вообще её упоминать не стоит, а то порежет тебя на ремни и косичку сплетёт… Пирожков перекусить захотелось, возьми с ливером, да чтобы не холодные!

– А, я думал, опять что-то будет взрываться!

– Нет, ты не дурак! Ты – дубень безмозглый с извилиной на пятке…

Вдруг задняя дверь открылась и на сиденье в спешке сели двое рослых мужчин. Старший лейтенант Верблюдов потянулся к кобуре.

– Не стоит! ФСБ – отдел по экономическим преступлениям! – и Волк протянул удостоверение. Внимательно его изучив, Верблюдов испуганным голосом произнёс:

– Мы не совершали каких-либо экономических преступлений, разве только кредит второй месяц не выплачиваю, так зарплату задерживают. Проверти сами!

– Вы привлекаетесь к работе с нами, и это не обсуждается!

– А что надо делать?

– Всего лишь после 20.00 следить за стриптиз-клубом «Бойави». Есть наводка, что там действует подпольное казино, которое курируют очень серьезные люди в городе.

– А почему именно мы?

– Это сверхсекретная операция, за которую нашего начальника повысят до… – Саймон указал пальцем верх, – поэтому никаких рисков. Тем более это ваша обязанность следить за порядком в этом микрорайоне. Вы не привлечёте внимания!