Созидательницы

Кристина Пизанская

Средневековье. Эпоха, овеянная легендами, проникнутая духом куртуазной романтики и поэзии трубадуров, насыщенная философскими спорами и неразрешимыми противоречиями. Имена многих славных мужей того исторического периода сохранились в памяти человечества, но средневековые женщины по-прежнему являют собой загадку даже для профессиональных историков. Известный французский медиевист Жорж Дюби, посвятивший научному исследованию женщин Средневековья более пятнадцати лет, вынужден был признать, что изучил скорее средневековых мужчин и их восприятие женщин, нежели самих женщин, поскольку от них самих почти не сохранилось письменных свидетельств, и они так и остались «тёмными фигурами без формы, глубины и индивидуальности». Однако героиня нашего очерка являет собой ярчайшее исключение. Её голос звучал во всю мощь ещё среди её современников, а с приходом ХХ века и наступлением эпохи женской эмансипации вновь воспрянул из забвения, обретя новую силу.

Имя Кристины Пизанской, или Кристины де Пизан, хорошо известно среди учёных-феминистов и специалистов по гендерной проблематике, но не слишком на слуху у широкой публики – и это непростительное упущение. Ведь во многом она стала первой. Французская средневековая писательница итальянского происхождения, среди женщин своего времени она первая профессионально занялась литературной деятельностью, внесла свой вклад в популяризацию имён античных и средневековых классиков и, главное, выступила в защиту своего пола, развернув вектор знаменитого философского «спора о женщинах», которому суждено было продлиться ещё четыре века…

Дочь образованного мужа

Кристина родилась в 1365 году в Венеции в семье выпускника Болонского университета Томмазо де Бенвенуто да Пизано, который вскоре после её появления на свет был приглашён ко двору французского короля Карла V на должность придворного астролога, советника и врача. Составляя личный гороскоп дочери, Томмазо записал: «Рождённая в этот день превзойдёт своих подруг ясностью ума, благоразумием и красноречием» и впоследствии приложил немало усилий к тому, чтобы его предсказание оказалось верным. В пять лет девочка была представлена королю, и тот, благоволя к её отцу, обещал позаботиться о её хорошем образовании и обеспечить место при дворе, как это и полагается наследнице благородного семейства. Именно в учении отец Кристины видел залог её счастливого будущего и, несмотря на сопротивление консервативной супруги, сумел привить дочери любовь к книгам. Воспитывавшаяся в Лувре, Кристина проявляла незаурядное влечение к наукам и чтению литературы, проводя долгие часы в королевской библиотеке, равных которой не было во всей Европе. Здесь, в окружении тысячи запылённых от времени фолиантов, она вела мысленные беседы с великими: Сенекой, Плутархом, Данте, Петраркой, Боккаччо…

Даже ранний брак и рождение детей не положили конец её умственным занятиям и упражнениям в литературе. Уже в пятнадцатилетнем возрасте она была выдана замуж за высокородного придворного, королевского секретаря и учёного Этьена де Гастэля, и брак оказался очень счастливым. В своих сочинениях Кристина вспоминала о муже не иначе, как о мудром, верном, любящем и понимающем человеке, который, как прежде Томмазо, поощрял её страстное увлечение образованием и разделял её интересы. Однако безоблачный период в жизни Кристины длился недолго. Пять лет спустя умирает её отец, а в 1390 году 25-летняя Кристина становится вдовой с тремя малолетними детьми на руках. «Моим счастливым дням пришёл конец», – в отчаянии написала она тогда, признаваясь, что мечтает умереть вслед за отцом и мужем. Кроме собственной семьи, Кристина должна была содержать ещё свою мать и маленьких братьев – но как?.. Их верного покровителя Карла V давно нет в живых, за наследство приходится вести долгие судебные тяжбы, обстоятельства вынуждают либо срочно искать нового мужа, либо влачить жалкое существование. Но Кристина находит третий путь. «И я стала мужчиной», – заключит она впоследствии.

Следуя за музами

Из беды несчастной вдове помогли выбраться брат молодого короля Карла VI герцог Орлеанский и опекун короля герцог Беррийский. Первый, видимо, обольщённый её женскими чарами, сделал всё для того, чтобы вопрос о наследстве был решён в пользу Кристины, а также свёл её с нужными людьми и взял на воспитание её младшего сына, фактически заменив ему отца. Последний прославился как меценат и страстный коллекционер редких, изысканно оформленных книг. Личная библиотека герцога Беррийского насчитывала три сотни томов, что в ту допечатную эпоху было очень много. Не удивительно, что такой просвещённый ценитель прекрасного с интересом отнёсся к столь образованной, незаурядной и талантливой женщине, какой была Кристина Пизанская. Благодаря покровительству сих могущественных мужей, Кристина смогла сделать то, что и в наши дни удаётся лишь единицам: она стала зарабатывать на жизнь собственным литературным трудом. Её творческий путь в литературу начинался как куртуазный. Прекрасно знавшая римскую и раннесредневековую поэзию, писательница обращается к жанру любовной баллады. Именно благодаря успеху «Книги ста баллад» имя Кристины Пизанской становится известным в образованной среде её современников. Однако баллады – далеко не единственный жанр, в котором Кристина создаёт свои произведения. Лирическая поэзия и парафразы авторитетных латинских авторов, морализаторские наставления и литературная критика, инструкции для рыцарей и инструкции для дам; научные трактаты о вреде раскола Церкви и междоусобных войн, о военных реформах, образовании и политической экономии – чего только не хранит её богатое литературное наследие! В то время, когда чтение было доступно лишь избранным, а книги измерялись единичными экземплярами, она занимается активной просветительской деятельностью, знакомя французское общество с философскими и историческими трудами, работами по медицине и астрономии, великими литературными сочинениями прошлого. Она не только сочиняла сама, но и переписывала книги, не жалея времени и сил на кропотливую работу писца и иллюстратора. Заработав себе литературную славу, Кристина Пизанская получает щедро оплачиваемые заказы, сочиняя поэмы в честь высокопоставленных особ, и даже выступает в роли королевского биографа, в 1404 году написав апологетическую «Книгу о деяниях и добрых нравах мудрого короля Карла V». Её книги активно переписываются для домашних библиотек высшей аристократии. Кристина по-прежнему питает подлинную страсть к учению и сокрушается о том, что не могла прежде посвятить занятиям всё свое время. Уже в ранних произведениях была видна её склонность к аналитическому мышлению, глубокому и прочувствованному осмыслению окружавшей её действительности, критическому отношению к устоявшейся социальной жизни. Так, большой успех у современников имела её энциклопедическая поэма «Путь долгого учения», в которой писательница совершала воображаемое восхождение на Парнас, к небесному престолу Разума. Ещё одной из популярнейших работ Кристины Пизанской, дошедшей до нас аж в сорока списках и изданиях XV века на французском и английском языках, была аллегорическая поэма, полное название которой звучит так: «Послание Офеи, Богини Благоразумия, Гектору Троянскому в возрасте пятнадцати лет». В 100 главах этой поэмы устами богини мудрости Кристина излагает историю греко-римской мифологии, опираясь на текст «Метаморфоз» Овидия. Каждая из историй сопровождается цитатой одного из античных философов и наставлением благородному рыцарю о том, какой урок он должен извлечь из сего поучительного сказания. В 1399-1402 годы в творчестве Крестины зарождается и полемика против женоненавистнического «Романа о розе» французского сатирика XIII века Жана де Мёна, которой суждено было стать главной в её жизни. В ряде критических поэм Кристина осуждает это произведение, равно как и женоненавистнические выпады современных ей авторов, считая их не чем иным, как ущербностью самих авторов, которые пытаются столь недостойным способом потешить своё мужское самолюбие.

К тому времени материальное благополучие семьи Кристины уже было обеспечено. Повзрослевшие братья вернулись на историческую родину и начали самостоятельную жизнь, сын, к тому времени уже единственный, находился под высочайшим покровительством герцога Орлеанского и вслед за ним отправился в Англию, а дочь приняла постриг и удалилась в привилегированный монастырь для придворных особ. И Кристина приступает к своему главному труду, который прославит её в веках.

Воздвигая женский град

Голос Кристины Пизанской зазвучал во всю мощь в 1405 году, когда из-под её пера в свет вышла «Книга о Граде женском». Это была звонкая пощёчина общественному вкусу, нарушение всех традиционных устоев. Нет, Кристина не использовала каких-то новаторских форм и оставалась в рамках литературных традиций своего времени. Однако содержание книги было поистине революционно – и не только потому, что этот философский трактат был написан во славу женщин. Слабые голоса в защиту прекрасного пола раздавались в «рыцарской» литературе и прежде, хоть и были всё более заглушаемы церковной и светской женоненавистнической линией. Но и с той, и с другой стороны то были голоса мужчин. Женщины же оставались безмолвными объектами, которые безропотно принимали как скудные похвалы, так и обильные проклятия. Революционность творчества Крестины Пизанской была в том, что в защиту женщин она вещала женскими устами, от первого лица и с гордо поднятой головой, ни в чём не желая уступать своим оппонентам-мужчинам.

В «Книге о Граде женском» Кристина разворачивает настоящее батальное полотно против «Романа о Розе» Жана де Мёна, а вкупе с ним и против многочисленных средневековых трактатов о женских природных дефектах, априори ставящих их на более низкую ступень развития по сравнению с мужчинами. Даже саму мужскую мизогинию она во всеуслышание объявляет противоестественной, навязанной обществом и разнообразием мужских пороков: «Поведение мужчин предопределено не природой, оно скорее даже ей противоречит, ибо нет иной столь сильной и тесной связи, данной природой по воле Бога мужчине и женщине, кроме любви».

Строительство женского града начинается с появления трёх могущественных дам: Разума, Добродетели и Справедливости. Первая из них, госпожа Разума, по средневековой традиции изображаемая с зеркалом знания в руке, помогает Кристине закладывать фундамент будущего города и «выносить на своих плечах землю» из глубокого котлована, что символизирует избавление от предубеждений самой Кристины против своего пола, внушённые ей общественным мнением. «Заверяю тебя, – говорит Кристине госпожа Разума, – что всякий, кто открыто клевещет на женщин, делает это по злобе сердца, вопреки разуму и природе. Вопреки разуму, поскольку проявляет великую неблагодарность: благодеяния женщин столь велики, что как бы он ни старался, он никогда не смог бы без них обойтись, постоянно нуждаясь в услугах женщин. Вопреки же природе потому, что нет ни одной твари – ни зверя, ни птицы, – которая не любила бы своих самок, и было бы совершенно противоестественно для разумного человека поступать наоборот». Под чутким руководством госпожи Разума, Кристина возводит стены города, каждый камень которых – это имя женщины, воспетой в веках, первой из которых становится легендарная ассирийская царица-строительница Семирамида4. Затем вступает госпожа Добродетели, измеряя линейкой всё хорошее и дурное и возводя здания города как символ многих женских достоинств. Наконец, госпожа Справедливости из чаши покрывает возведённый город чистым золотом и населяет его достойнейшими женщинами, царствовать над которыми отныне будет самая чистая и великая из них – Пресвятая Дева Мария.

Наполняя свою книгу яркими женскими образами, Кристина продолжает традицию Боккаччо, написавшего трактат «О знаменитых женщинах», и излагает свой собственный взгляд, пополняя список новыми именами. Следуя традиции своего времени, она сплетает воедино исторические и мифологические фигуры, олицетворяющие и восхваляющие саму женственность. Библейские Мария Магдалина и Царица Савская, античные Арахна, Минерва и Церера, египетская Изида и легендарные амазонки соединяются в женском граде с вполне конкретными историческими лицами – древнегреческой поэтессой Сапфо, древнеримской царицей Танаквиль, византийской императрицей Ириной, французской королевой Бланкой Кастильской и многими, многими другими. Но ещё важнее в сочинении Кристины Пизанской было то, что она изменила сам принцип восприятия женского пола, отказавшись от традиционного «естественного» разделения мужского и женского как лучшего и худшего, изменив его на подход чисто социальный. В этом Кристина и проявила себя более всего как предтеча будущего феминизма: «Выше тот, кто более добродетелен, будь то мужчина или женщина. Возвышенность или приниженность человека никогда не определяется телом и полом, но зависит от того, насколько он совершенен в добрых нравах и поведении. И несомненно счастлив тот, кто служит Богоматери, которая выше всех ангелов». Более того, Кристина идёт дальше и посягает на трактовку Священного Писания: «И если кто скажет, что по вине Евы мужчина был изгнан из рая, то я отвечу, что благодаря Марии он обрёл гораздо больше, чем потерял из-за Евы: люди соединились с Богом, чего никогда не случилось бы, не соверши Ева своего проступка. Поэтому и мужчины и женщины должны быть ей признательны за её грех, благодаря которому они удостоились такой чести». Наконец, Кристина наносит самый сокрушительный удар – по неравному социальному положению полов. Она первая в открытую заявляет о необходимости полноценного, равного мужскому, образования для женщин, справедливо и невероятно прогрессивно для своего времени видя именно в этом причину отсталости женской половины общества. «Что касается суждения, будто всем известно, что женщины знают меньше мужчин и что у них, значит, меньше способностей к познанию, то стоит посмотреть на деревенских мужчин, занятых обработкой земли, или на тех, что живут в горах. Ты обнаружишь, что во многих местах мужчины из-за своего тупоумия совершенно дикие. Несомненно однако, что Природа наделила их теми же телесными и умственными способностями, что и наиболее учёных и мудрых мужей. Различие же объясняется неодинаковой образованностью, хотя, как я говорила, среди и мужчин, и женщин есть от природы более умные и менее умные», – заключает она.

Затрагивая шаг за шагом все сферы общественного бытия, Кристина рассуждает о женском просвещении, об историческом и социальном значении женщин, о браке и взаимоотношениях в семье, даёт советы женщинам в зависимости от их сословия, и во всём она необыкновенно опережает своё время, демонстрируя такую свободу духа, какой могли позавидовать даже самые просвещённые и вольнодумные мужчины её века.

Разумеется, такая вопиющая смелость у одних вызывала восхищение, а в других пробуждала ненависть. По словам исследовательницы творчества Кристины Пизанской Сюзан Грог Бэлл, в те времена в европейских дворах можно было даже встретить ковры, на которых были вытканы отрывки из «Книги о Граде женском». В то же время злые языки начинают поносить Кристину, обвиняя её в распущенности и греховной связи с братом короля, который в это время уже был в Англии и не мог защитить возлюбленную от нападок. Не желая покидать Францию, которую она с детства привыкла считать домом, Кристина вслед за дочерью удаляется в монастырь, где в течение одиннадцати лет ведет непрерывную и очень плодотворную творческую деятельность. Лишь в преклонном возрасте 56 лет Кристина покидает стены монастыря и возвращается ко двору, чтобы подарить миру своё последнее произведение – поэму о Жанне Д’Арк, «девушке, прославившей свой пол».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Систр – древнеегипетский ударный музыкальный инструмент, храмовая погремушка.

2

Согласно древнегреческому мифу, Ниоба, чтобы умалить свои страдания после смерти детей, попросила богов превратить её в камень. Боги исполнили её просьбу, но и после превращения из камня непрестанно лились слёзы.

3

Титул кесарь в Византии с начала VII века перестал быть только императорским, хотя и оставался весьма высоким. Часто его носили наследники престола.

4

С именем Семирамиды традиционно связывают одно из «Семи чудес света» – «Висячие сады Семирамиды», построенные в начале VII века до н. э.