Revive or Die

Спустя несколько пропущенных стаканов, они направились к выходу. Перед тем как уйти, мужчина дал кулак бармену, и с обворожительной, детской улыбкой, удалился вместе с одурманенной девушкой.

Выйдя из клуба, мужчина посадил ее в советскую, белую машину. Мужчина сел на водительское кресло, и они отправились прочь из клуба.

Борис выбежал с черного входа, где его уже ждал Федор. Он мигом запрыгнул в машину, и они отправились вслед за напарницей. Выезжая из переулка, Борис заметил проносящийся мимо белый, старый автомобиль.

– Давай гони, быстро, – он начал передачу в микрофон, – мы вышли из клуба, Кристина у него, преследуем.

Борис еще в начале операции заметил, что Константин не отвечает на его позывы из рации. Создавалось ощущение, будто его начальник просто наблюдает, никак не желая вмешиваться в происходящее. Будто он знал, что убийца стопроцентно появится, и все произойдет именно так. Оставалось надеяться, что все сообщения до него дошли, и подмога так или иначе будет.

Автомобиль мужчины уже выехал за территорию города, держа путь строго по трассе. Слежка продолжалась по ней с час-два. Они проезжали населенные пункты раз за разом, все больше отдаляясь от родного города.

На пути стояло очередное село. Борис был готов проезжать и через него, как вдруг Федор начал говорить:

– Борь, ты думаешь все будет нормально?

– Почему ты спрашиваешь? – с настороженностью Борис перевел взгляд на Федора

– Я вот не уверен.

Федор вел диалог спокойно, равнодушно. Так, будто ему было известно обо всем заранее.

– Федя, почему ты так спокоен? – Боря незаметно потянул руку за своим пистолетом, смотря на Федю, – что с тобой в последнее время происходит?

Не доезжая до поселка, машина с Кристиной съехала с трассы на проселочную дорогу.

– Да так, не думал, что все так произойдет, – Федя заулыбался, не отрывая глаз от путеводного маяка, свернувшего направо. Они поехали вслед за машиной.

– Объяснись, сука! – Борис выхватил пистолет и направил его на своего напарника, – ты знаешь этого урода? Ты все это время знал кто это? – салон накрыло молчание – отвечай, мразь, иначе я тебя застрелю, и сам поеду за ним!!!

Борис кричал на Федю, чуть ли не рыдая от беспомощности. Даже наличие пистолета не спасало его от того, что он находится в одной машине с сообщником убийцы. Он чувствовал, что сходит с ума, и его везут в такую нелепую ловушку. Федор продолжал ехать за машиной, цепляя склонившиеся над тропой ветви, изредка царапавшие крышу авто.

Боря окончательно сломался. Он опустил пистолет, отвернулся от Феди и принялся смотреть на коврик под ногами, периодически всхлипывая.

– И нахера это все?! – пуская сопли продолжал Борис, – убьете вы нас, и вас рано или поздно найдет наш начальник. Он убьет вас, суки!!!

Остаток дороги он продолжал орать, рыдать, но никак не противиться своей участи. И вот машина с Кристиной выехала на пустырь. Федор подъехал ко входу и остановил автомобиль. Голые деревья в осенней ночной тьме своими руками создавали дополняющий декор, под антураж того, что грядет. Наконец Федор посмотрел на ментально немощного Борю, и произнес:

– Мы и не будем никого из вас убивать, – Федя открыл дверь, и вышел из автомобиля, – ты убьешь.

Федор подошел к двери Бори, открыл ее и протянул товарищу руку.

– Давай, вылезай, – с легкой улыбкой произнес он.

Борису не оставалось ничего, кроме как согласиться выйти из транспорта. Он все еще надеялся, что ситуацию можно обернуть в свою пользу. Выйдя из машины, они направились в сторону металлической ловушки, в которой находилась Кристина. Федор остановил Бориса в момент, когда расстояние между ними и пленницей было приблизительно пять метров. Они стояли, выжидая, когда из машины появится то самое чудище. Тот, кто выиграл красавицу в карты, предварительно заручившись поддержкой зрителей у стола. Тот, кто сможет уйти безнаказанным в сопровождении своего визави, оставив других в полной беспомощности и хладе собственной плоти. Окружавшая тьма вместе с нагими, кривыми ветками еще больше поглощала Бориса. Тишина покрывала абсолютно все.

Скрипящая дверь автомобиля разрезала тишь, с водительской двери вылез человек. Из-за света фар невозможно было разглядеть лицо. Необходимо, чтобы человек вышел к ним, перекрыв собой поток лучей. По силуэту телосложение напоминало Брана, но это не могло быть правдой, так как если бы Бран находился среди людей, он обязательно бы сообщил об этом. Так думал Борис перед тем, как человек вышел из световой завесы. Он услышал до боли знакомый голос:

– Рад тебя снова видеть, Боренька

– Константин Юрьевич?

– Ну что же ты все по человеческому имени ко мне обращаешься, – улыбаясь произнес он, – мы с тобой так много прошли, а ты все продолжаешь включать дурачка – это не хорошо.

– Ч-ч-что вы имеете в виду, как я могу по-другому к вам обращаться? И что вы делаете на месте водителя? Где убийца?

Константин лишь ехидно усмехнулся и продолжил сверлить Бориса глазами в ожидании озарения.

Сначала Борис застыл в молчании, выражая искреннее недоумение. Затем в его голове все прояснилось, пришло осознание ситуации. После пришла боль, сравнимая лишь с укусом самого ядовитого, самого колючего существа на земле. От испытываемого круговорота эмоций восприятие схлопнулось, и во взгляде бедного Бореньки не оставалось ничего кроме пустоты. Он смотрел в это лицо, наполненное такой холодной, насмехающейся уверенностью, что ему невольно все само приходило в голову.

Бран все это время обманывал его. Это он убил всех этих девушек, оправдывая свои деяния наличием какого-то неизвестного серийного убийцы. Только он знал настоящего убийцу, и поэтому не говорил Боре о его имени. Сказал лишь о тотеме паука, спихнув все на своего брата по ремеслу. Все эти девушки умирали от его рук. Борис понимал, что Бран не остановился бы ни перед чем, даже перед невинной Кристиной.

– Как ты смог сделать так, чтобы она тебя не узнала?

– Вот так, – лицо Константина, вся форма его начала ломаться, сворачиваться, выворачиваясь, заменяясь на другие формы, и вскоре перед Борей стоял не Константин, а Бран, – здорово, не правда ли? Я думал, что твоя реакция будет лучш…

Резкая пара выстрелов раздалась, и Бран грохнулся у машины. Федор хотел среагировать, но тут же словил порцию пуль в грудь, упав на землю совсем недалеко от Бориса – он же и застрелил их обоих.

На пустыре повисла тишина. Борис стоял, подняв голову вверх. Он взирал на чистое, голое от звезд небо, и невольно подумал:

«Вот и конец»

Простояв несколько минут, впитывая мрак, окружавший его, он направился к пассажирским местам машины, где должна была находиться Кристина. Открыв дверь заднего ряда, его встретило острие ножа. Борис замер в ожидании смерти.

В темноте он не мог разглядеть лица, но понимал, что это была не его напарница.

– Приятно познакомиться, парень. Это ты тогда в реке чуть не утонул? – продолжал говорить темный собеседник, не переставая угрожать Борису ножом, – меня Василий зовут, но так как ты один из наших, то можешь называть меня Унголиант. Если подружимся, то просто Унго.

Василий убрал нож, и вылез из машины. Взглянув на мертвое тело Брана, он казалось, не испытывал сожаления. Другое дело Федя. Его мертвое тело наводило на Унго трепет и жалость к своему почившему другу. Он перевел глаза на Бориса. Теперь из них двоих Василий казался более человечным, нежели тот бездушный зверь, стоящий напротив.

«– Господи, да зачем он тебе нужен? – спросил Василий голос внутри

– Ты должен ему все объяснить – затем и сам все поймешь»

– Ладно, парень. С твоей подругой все хорошо, можешь не беспокоиться, – Унго подошел к водительскому сиденью, и нажал на кнопку, установленную у пыльной магнитолы, – она в багажнике. –Давай ее переложим в салон, а тех в эту вонючую клоаку засунем, и отвезем в одно место. Там я тебе все и расскажу.

– Я могу тебе верить?

– Нет, не можешь. Я и сам начал сомневаться в том, стоит ли мне верить.

Унго вместе с Борисом перетащили Кристину в салон автомобиля, а Брана и Федю положили в багажник как ненужный балласт, который и раньше не представлял особой ценности, но выкидывать сразу было жалко.

– Ты хочешь узнать, как обстоят дела на самом деле, или предпочтешь забыть обо всем, оставив себя в неведении? Решай, едешь или нет.

Повисла пауза. Оба ощущали, что она начинает перетекать в вечность.

– Поехали, думаю, хуже уже не будет, – Борис сел в машину.

– Не будет? Не будь в этом так уверен, парень. Ты сейчас замочил сильнейшего из нас, последствия определенно нагрянут… – Унго замялся, – только если ты не решишь откатить его смерть.

Унго, Борис, Кристина и два тела в багажнике отправились в безопасное место, но один только Бог знает, что может быть дальше.

«Перерождение»

III

Вначале Бог сотворил Землю, и была она по истине прекрасна. Все живое было пропитано Божьим ремеслом: трава, озера, реки, деревья, животные. И Бог был горд собой. Он настолько возрадовался своему созданию, что решил пойти дальше. И начал Бог рассуждать о том, как создать что-то более совершенное. И так он начал искать…

И привели поиски совершенного к тому, что Бог решил создать вид животного, способного созерцать и создавать самостоятельно, не взирая на Божественную указку с небес. Бог создал людей, и люди эти были прекрасны. Он целыми днями наблюдал за тем, как род людской осваивал азы существования в созданном им мире. Он тешил себя тем, что это были его самые лучшие творения, когда-либо существовавшие. Но так продолжалось недолго.

Со временем человек начал хиреть нутром своим, все больше отходя от плана Божьего. Человек перешел от создания к разрушению, от исследования к паразитированию на уже созданном другими. И, наконец, свершился апогей – человек перешел к удовлетворению своих низменных потребностей. Ни одна идея, ни один луч света в голове некоторых из рода человеческого не мог сопротивляться силе кратковременных удовольствий и праздной лености. Воцарился хаос, и люди, почувствовав свою безнаказанность, начали грабить, убивать, насиловать, всячески извращаясь над собственными телами.

Хаос длился столетиями, и, казалось бы, не будет этому конца. Но однажды Бог, наблюдая за своими созданиями, заметил человека, взбудоражено исследовавшего что-то. Создание людское сидело на корточках, тыкая палкой непонятный объект. Почуяв надежду, что люди пошли на искупление своей вины перед мирозданием, Бог присмотрелся к нему. Он тут же разочаровался в увиденном.

Дитя трогало палкой свой собственный кал. Человек был так увлечен процессом, что не замечал ничего другого вокруг: ни мужика, насилующего женщину; ни умерщвление парня, несшего добычу в убежище своей семьи. Человек был поглощен исследованием собственного выделения из заднего прохода. Бог перестал наблюдать за ним, но через мгновение заметил, что существо уже взяло кал в руки. Человек завороженно смотрел на свое произведение искусства, боясь, что оно оживет. Через минуту детального анализа, он поместил объект к себе в рот. Не весь, лишь часть его – это было единственным верным решением за эти долгие, и такие отвратительные минуты.

Человек продолжал пережевывать свой кал, и собирался бросить его, но насилующий девушку мужчина вдруг посмотрел на жрущего свои выделения орангутанга, и засмеялся, поднимая большой палец вверх. Заметив этот одобрительный жест, человек решил продолжить дегустацию сочного, коричневого, по вкусу противного, но вполне съедобного блюда. Позже, с приходом элитных ресторанов, все начали называть такого рода вещи деликатесом.

Через пару минут начался процесс, который нынешнее поколение называет кэшбеком: человек испытал рвотные позывы, затем выпустил из себя все, что успел проглотить. Внезапно в его голове возникло понимание, что продукты, произведенные собственным организмом, не стоит употреблять в пищу. После этого человек переключился на изучение собственной рвоты.

Бог неистово разозлился. Он решил раз и навсегда покончить с человечеством, направляя на них катаклизмы, сравнимые с теми, что были в священных писаниях: он крушил поселения, сжигал всех ошалелые племена, насылал на ненавистных ему болезни. Работы было много, и Бог с ней успешно справлялся, питаясь напором собственной ярости.

На удивление его, человечество оказалось более живучим. Несмотря на общее впечатление о дикости, лености и слабости рода людского, они при каждом наказании выживали. Всегда среди их стада находился индивид, объединявший окружающих его людей, принося мир в их души. Именно так и должно было работать все человечество по Божьему замыслу.

Болезни побеждались, катаклизмы переживались. Заметив это, Бог вернулся в свое царство, размышляя об увиденном.

Бог понял, что хоть большинство людских созданий и плохи, всегда найдется тот, кто будет вести за собой остальных, двигая собой ход прогресса. Также Бог заметил, что нет ничего лучше для развития человечества, чем боль и страдания окружающего мира, так как здоровая среда природы заставляла человечество наглеть еще больше, приводя его к хаосу, и последующему безразличию большинства.

Он понял, что только за счет бед и несчастий всего живого на земле выдающиеся личности начнут исследовать и творить вещи, способные развивать человечество дальше. Бог думал, как упростить поиск самородков человечества и в последующем наставлять их на путь истинный. И ответ пришел.

Необходимо было создать помощников, способных находиться между миром по ту сторону мироздания и внутри него. Помощники должны выцеплять изо всех слоев общества самородков, помогая им на пути к прогрессу и властвованию над остальными людьми. Также они должны провоцировать остальной люд на создание собственноручных конфликтов и бед, дабы под напором проблем помочь самим же выделить самородка, который приведет общество к единству, развитию и благополучию. Созданные сыновья должны поддерживать не прекращаемый круговорот сотворения зла ради добра, и наоборот. Так и было положено начало великого тотема. Бог принялся за работу.

Первым он создал Жука, и назвал его Шепре. Он был обязан искать людей из прослойки, не соответствовавшей установкам Божьего замысла. Порученные Шепре люди относились к тем, кто не представлял из себя ничего кроме неприметных декораций на заднем плане.

Вслед за Жуком шел Паук. Бог дал ему имя Унголиант. Он работал среди хищных людей, плетущих козни вокруг друг друга и остальных. Также он мог питаться своими подопечными, дабы утолять свой внутренний неутолимый голод.

Затем шла Змея – ее назвали Адалинда. Работала среди токсичного общества, перемывающего кости других человеческих племен. Четвертой шла Лисица – имя ее Синопа. Существовала среди тех, кто мог помимо промывания чужих костей сделать так, чтобы эти кости разбились в пух и прах из-за сплетен и козней.

Пятым шел Волк. Бог решил дать ему имя Аатто. Искал и провоцировал людей среди благородных, способных взять свои и чужие проблемы на себя. Шестым был Медведь, и имя его Урса. Занимался как раз теми, кто относился к запасливому населению, любящему приберечь все свои сбережения на черный день, а затем спустить практически все в состоянии полной эйфории.

Седьмым велено было создать Быка, и приговорить его к имени Буру. Работа находилась в среде обитания людей агрессивных, способных совершать опрометчивые поступки под пилотированием гнева. Восьмым по счету создали Слона, и прозвали его Яган. Существовал среди любителей как следует тешить свой желудок деликатесами, и применять силу к тем, кто задевал их достоинство.

Предпоследним был Ворон, и имя ему Бран. Промышлял среди людей добрых, умных, очень хитрых, но способных от гордыни творить зло мирового масштаба, немыслимого для людей, расположенных ниже по иерархической лестнице. В последующем по мере развития человечества ему достались политики высшего ранга, главы министерств, корпораций и всего остального, имевшего высокий статус и влияние на массы других подопечных тотемов.

Пришло время для создания заключительного помощника, и Бог застопорился. Он не знал, для какого общества он может понадобиться, так как к каждому уже пристроен свой смотрящий. Бог решил оставить тотем недостроенным, и по мере развития ситуации решить, кто будет занимать верхушку. Он понимал, что человечество рано или поздно выкинет очередной трюк, которому нужно будет противопоставить другой.

Время шло, все начало налаживаться. Сыновья исправно выполняли свою работу, круговорот зла и добра поддерживался. Так длилось долгие века. Через какое-то время произошел случай, побудивший Бога все-таки достроить тотем.

Инцидент произошел в очередной стране, где выборы главы государства подошли к концу, и на пост главы встал самородок, найденный Браном. Этот человек мог сплотить нацию, и повести ее к прогрессу. Но попытка привести людей к свету закончилась, даже не начавшись. Самородок правил недолго – его убили на встрече избирателей после победы. Он хотел поблагодарить народ, который его избрал, и убедить своих противников, что он будет работать и для их блага, так как они все являются частью большой страны. После убийства самородка ситуация в стране стала еще хуже. Началась гражданская война, а следом и целая страна исчезла с карты мира.

Происшествие сильно опечалило Брана, обозлило его. Он стал забрасывать свои обязанности, решив скитаться среди людей, относившихся к юрисдикции других подопечных Бога. Помощникам это не нравилось. Они обозлились на Брана за то, что он выполняет их работу, и отлынивает от своей. Бог же ни капли не расстроился. Он был уставшим после столь вечной работы над поддержанием мироздания вместе со своими сыновьями. Бог больше не хотел любить людей, и ждал того момента, когда человечество окончательно истребит себя, оставив после своей цивилизации лишь пустырь на безграничном теле мироздания.

Его сыновья понимали, что даже Богу нужна помощь, и решили не беспокоить его, продолжая выполнение своих обязанностей.

Со временем дети обратились к Богу с хорошими новостями. За все время их службы каждый из своей прослойки заметил, что большая часть людей на самом деле не бракована – кто-то или что-то делает их бракованными на протяжении жизни.

«– Каждый человек от природы уникален и прекрасен» – так установили они Богу, – «Просто что-то влияет на них извне, превращая их порой в ужасных чудовищ, не отличимых от самого низкого из творений Бога».

Помощники пришли к выводу, что любовь и добро жили в каждом из людей, но что-то побуждало большинство ломаться и губить свои души, выливая происходящее в те события, которые происходили тысячелетия назад.

Он прислушался к своим сыновьям, и постановил, что человек – это чудо. Каждый из людей способен проживать свою жизнь по-своему. Каждый человек мог бы проходить по жизни стремясь к большему. Тогда Бог решил, чем он закончит великий тотем.

Он создал чудовище, состоящее из всех пороков рода людского, из всего ужасного, что только существует на земле. Он создал монстра, способного восстать после самых сильных потрясений, и восстановить тех, кто упал вместе с ним. Он создал квази-моду, способную помогать своим братьям воскрешать и зажигать огонь души в тех, кто отчаялся. Он создал Феникса. Вместо того, чтобы дать Фениксу уникальную оболочку, Бог влил в него все свои силы, которые имелись у него на тот момент. Он отправил эфемерный дух в мир людей, странствовать и выбирать новорожденных, кто был так же зачат в грязи и бесчинстве по воле случая.

«Люди, которых выберет дух Феникса, имеют два пути: либо они докажут мне своими действиями, что люди все еще заслуживают моих мук от любви к ним, либо окончательно разрушат мою веру, тем самым уничтожив все вокруг, включая моих сыновей»

Так молвил Бог, и ушел в сладкий сон над мирозданием, оставив своим сыновьям заботу о работе с Фениксом, и спасению души человеческой.

Первое время все исправно выполняли свои обязанности. Бран после появления Феникса возвратился на работу со своим слоем общества, параллельно находя носителей духа, работая с ним рука об руку, спасая самородков от внезапной гибели.

Колесо мира продолжало катиться, но на пути попался камень, тряхнувший вектор развития, тем самым превратив прямое движение в зигзагообразное, кочующее от одного края пропасти к другому.

Носители Феникса начали самоубиваться, так и не продемонстрировав спящему, но всевидящему Отцу, что с человеком еще не все покончено. Они своими поступками все больше убеждали Бога, что человечество творение неудачное, и от него нужно избавляться.

Со временем даже Бран начал разочаровываться, в конце концов, потеряв всякую надежду и любовь к носителям духа человеческого. После очередного самоубийства Феникса дух перестал появляться не только в мире людей, но и в мире потустороннем, откуда все тотемы и узнавали о появлении нового носителя.

Все засуетились, бросились искать новорожденного с установленным Фениксом, забыв про свои основные обязанности. Искали так долго, что уже и новый век настал, но духа никто не мог найти. Паук от бессилия, назревавшего безумия и чувства голода начал искать духа среди девушек установленного слоя Шепре, а если не находил в них Феникса, убивал, и занимался их поеданием. Бран же решил не искать духа в высших эшелонах, а пошел на несколько уровней ниже – в полицию.

Тем временем в мире людей прогресс застыл. У людей не было стимула развиваться, так как все было хорошо. Вскоре цивилизация начала искать себе развлечения на уничтожение: конфликты, революции, хаос, протесты, деградация общества. Начался возврат на этап существования, послуживший созданию тотемов. Самородки не ведут за собой людей и не инициируют созидание, ведь Помощники так увлеклись поиском Феникса, что не помогали самородкам пойти по правильной дороге к увлечению толпы за своей персоной.

Так Мир и продолжал находиться в подвешенном состоянии: мир без лидеров, идей, полный деградации и эксплуатирования уже существующего. Все вернулось к тому страшному периоду разрухи. Мертвых людей становится все больше и больше, и вскоре Бог захлопнет книгу мироздания, никогда больше к ней не возвращаясь.

В момент, когда все начало катиться к чертям, и ненависть друг к другу начала захлестывать мир, появился ты, Борис, и ты единственная наша надежда.

Глава 34

– Гонишь, это похоже на выдумку, – допивая свой стакан воды, Борис смотрел на своего нового спутника ледяным взглядом.

– Чувак, у нас с тобой два жмурика в подвале лежит, один из которых вообще не из вашего мира, так что будь уверен, все это на полном серьезе.

Борис не отрывал взгляда от Васи. В его голове все еще не укладывалось, что проблема имеет степень вселенского масштаба. Он до последнего не хотел верить в происходящее, но и должных эмоций не выражал. Огонь трепета не горел внутри его тела. Он лишь продолжал выражать иллюзорную заинтересованность к происходящему.

– Хорошо, – он поставил стакан на стол, проводя его взглядом, – и что вам теперь делать?

– Не “вам”, а нам, – у Василия в голосе прозвучала брезгливость к собеседнику, – ты должен доказать Богу, что с вами еще не все кончено.

– А разве люди сами не справятся, – Борис уставился на стол, – думаю, им не нужен надзиратель.

– Да что ты блядь вообще несешь?! – Василий повысил тон беседы, – парень, ты в уши долбишься что ли? Ты вообще слышал, что я тебе рассказывал?

– Да, слышал, и мне не хочется принимать в этом никакого участия. Все беды из-за вас и вашего Бога, который вдруг подумал, что людям нужна помощь и стимул для развития. Лучше бы он и вовсе не пытался в тот момент что-то исправить – один хрен для человечества все бы закончилось раньше.

Борис весь свой короткий монолог наблюдал за столом, чувствуя, что он вот-вот убежит. В его речи не было ни эмоций, ни чувств – лишь сухое, глубоководное безразличие. Даже ненависти не исходило из фраз, которые подразумевались для выражения злобы. Борис был чист, как мертвый кристалл.

Василий поставил локти на стол, закинул себе на шею замок из собственных рук, и из такого положения начал вещать, пытаясь пробиться сквозь бронированную оболочку души Бори.

– Хорошо, я тебя понял, – он продолжал сидеть с руками за головой, – тогда можешь воскресить Брана, и ступать на все четыре стороны, дальше мы сами как-нибудь попробуем, без твоей помощи, – договаривая последнюю фразу, он поднял голову и устремил свой взгляд на спящую Кристину: она лежала на диване, тихо посапывая в подушку.

Борис заметил перемену фокуса в глазах Васи. Он бросил ему в лицо стакан, и резко набросился, перепрыгнув через стол. Повалив его на землю, Борис принялся душить его с таким хладнокровием, что любой удав при обвивании своей очередной добычи позавидует. Василию не оставалось ничего, кроме как достать свой нож из-за пояса и воткнуть Боре в ногу.