Revive or Die

Павел привык решать и переживать проблемы в одиночестве, скрываясь на людях под улыбчивой и всем довольной маской. В нем была только одна вина – боязнь сблизиться с Дианой не только телом, но и духом. Он прозрел в понимании собственной ошибки, ведь мало слиться с человеком физически – важно соединиться ментально. Тогда любые материальные и духовные проблемы можно одолеть вместе, не разделяя их на свои и чужие. Немного погодя, Павел достал из своего кармана пачку сигарет, закурил, и продолжил беседу.

– У меня батя был, – он всхлипывал, – серьезный такой мужик, ничем его нельзя было пробить. Даже когда я у него родился, он ничуть не подобрел. Говорил все время: «Борись сынок сам, никто тебе не поможет, да и ты никому не должен помогать. Бери свое, не думай о других». А я его слушал мудака, и так слушал, что мы с ним маму и довели, – Павел сделал глоток дыма, – он ей изменял постоянно, а на крики и обвинения матери отвечал только: «да что ты понимаешь то, женщина, если б не я, то так и была б одна на всю жизнь». –Я только сейчас понимаю, что он ее толком и не любил, а так, по случайности меня заделал.

Павел рассказывал Боре свою историю, тем самым копая в глубины своего подсознания, находя и искореняя проблемы, находившееся внутри все это долгое время. Он поведал о том, как по лекалам отца творил все что вздумается: как приставал к девочкам, использовал их; как издевался над теми, кто не мог позволить себе делать то, что он мог себе позволить. Павел еще с детства стал таким, но только благодаря своему отцу. Они оба были причиной того, что произошло в итоге.

Павел рассказывал про свою маму, и как сильно он ее любил. Он боялся авторитета отца, поэтому принял решение не показывать свое истинное отношение к ней. Последствиями такого решения стали показное безразличие, и вскоре смирение с той сущностью, которая в нем засела. Кончил он свой рассказ про матушку такими словами:

– В итоге она и померла – наложила на себя руки, – он еще раз вдохнул дым от сигареты, – безразличие сука, потакание авторитету.

После вылитой наружу боли, ему стало легче. Он почувствовал себя живее чем обычно. В нем снова начала зарождаться жизнь. Павел вновь заплакал, но уже не так как в прошлый раз. Он плакал от счастья, что наконец нашелся человек, которому он мог открыться полностью, и не пожалеть об этом.

По окончанию беседы Павел принялся проводить Бориса до ворот усадьбы. Стоя вместе с ним у выхода, он обнял свое творение, и поблагодарил за все что сегодня произошло между ними.

– У тебя действительно талант лечить людей, парень, – с улыбкой на лице произносил свой отзыв Павел, – ты можешь и моего сына подлечить немного, чтобы он не повторял моих ошибок?

– Я как раз собирался к нему, вы не знаете, где я могу его найти?

– С мамой дома, наверное, сидит, играет в игры, можешь туда сходить.

Борис попрощался с Павлом и отправился к очередному звену цепи, тем самым приближая себя к главной цели своего замысла.

Павел же после ухода Бори не пошел обратно в дом, а лег на свой зеленый, на самом деле искусственный газон, и, переминая пальцами фиктивную траву, подумал.

«Нужно поскорее заменить этот ширпотреб на настоящую зелень. Так будет намного лучше»

Глава 39

Борис еще не успел постучать в дверь квартиры, как тут же она отворилась и на пороге появилась мать Антона – Зинаида. Зина была простой женщиной, без каких-либо заоблачных амбиций. Она не приемлила в доме физического насилия, но перманентно проявляла насилие моральное: крики, ссоры, унижения своего чада. Все это ежедневно присутствовало в жизни их семьи. Как и Павел она принялась встречать Бориса со всеми возможными почестями.

– Проходи, Борь, – Зина начала одеваться, – ты к Антону?

– Да, я хотел бы с ним поговорить, он сейчас дома?

– В своей комнате сидит, – она тяжело вздыхала, – в игрушки свои играет.

– А вы надолго уйдете?

– Та не то чтобы, – Зина замялась, – в магазин за продуктами быстренько сбегаю.

После ухода Зинаиды Борис направился к комнате Антона. Приоткрыв дверь, он тут же встретил сопротивление.

– Я же тебе сказал не заходить в комнату, когда я играю!!! – Антон продолжал играть в свою новенькую игру на консоли, не отрываясь от экрана, – какого фига ты меня не слу…

На входе в комнату оказалась вовсе не мать. Оценив обстановку, изучив гостя взглядом, он принялся дальше играть. Борис зашел в комнату.

Помещение было увешано плакатами с низкосортными играми и омерзительными фильмам. На полке, предназначавшейся для книг, лежали горы дисков и коробок с коллекционными фигурками. Присев на мягкую постель, Борис начал диалог.

– Во что играешь? – он продолжал наблюдать за происходящим на экране телевизора

– Тебя ебет? – с намеком на претензию огрызнулся Антон, – че ты сюда вообще пришел?

– Поговорить, – Борис расположил свои руки по сторонам на кровати.

– О чем? О том что ты мой брат и нам нужно что-то с этим делать? В жопу такие разговоры – ты мне не брат, – он агрессивно продавливал триггеры на контроллере консоли.

– Мне если честно откровенно насрать на то, что мы родственники, – Борис приступил к провокационному приему, – я хотел понять какого хрена ты такой сукой родился, вечно чем-то недовольной и стопудово ноющей по ночам.

Антон не удержался и бросил джойстик об стену с такой силой, что казалось, будто снаряд сейчас прошьет стену соседней квартиры и перейдет на перегородки других жителей дома. Он подорвался с места, обернулся к Боре, и начал как злой бык перед началом корриды прожигать взглядом своего матадора.

– Ты че вякнул, сучок? Ты че вякнул? – Антон смотрел на ехидную улыбку Бориса, злясь еще сильнее.

Он собирался дать Боре пощечину дабы убрать чувство превосходства с его лица, но бывшая жертва опередила его. Борис резво толкнул Антона прямо на расположенный за его спиной телевизор. Он не успел опомниться от дерзости гостя, как сразу же за толчком последовал жесткий удар кулаком в челюсть. Он упал на пол. Борис же уже стоял над своим обидчиком детства и спокойно наблюдал за реакцией. Через секунду он разразился диким криком.

– ДАААА, СУКААА!!! – от эйфории Боря согнулся и в таком положении сцеплял свои кулаки, – КАКОЙ ЖЕ ТЫ НИЧТОЖНЫЙ, – он выровнял спину, и умиротворяюще глянул на потолок, – Господи, спасибо тебе за эту возможность.

Антон же лежал на земле, и его напористость сместилась на полюс отчаяния и стыда за поражение. Уже поняв, что конфликт будет только хуже, начни он очередные попытки дать сдачи, Тоша решил говорить.

– Чего ты приперся! – он проявлял агрессию только в своем тоне обращения.

– О, теперь ты сучка намерен разговаривать, да?

Борис снова завелся, при этом продолжая показывать свою гранитность в стойке.

– Ответь мне, Антошка, – он нагнулся к Антону, схватил его за ухо и потянул на себя, – почему ты такая срань кромешная, которую можно только убить, чтобы в тебе хоть что-то изменилось?

Борис испытывал чистейшее удовольствие от происходящего. Ему хотелось продолжать растягивать момент эйфории еще и еще. Но он знал, что не за унижением он пришел к своему детскому кошмару. Борис отпустил ухо бывшей альфы, переключившись на шею. Он впился в нее этой же рукой, параллельно с этим крича в покрасневшее ухо пострадавшего.

– Если тебя пиздят дома, это не значит, что тебя никто не сможет отпиздить вне дома, Антошка, – он продолжал впиваться ногтями в шею, оставляя на ней четкие отметины, – если у тебя такая дерьмовая семья, то не нужно все свое говно выливать на окружающих тебя людей.

Он воткнул Антона в пол так, как тыкают котят в место, где они напакостили. Отпустив беззащитное тело, Боря ринулся к выходу, чтобы поскорее сгинуть с этой злосчастной квартиры. На лестничной клетке он пересекся с Зинаидой.

– Борь, ты уже уходишь? Я хотела вам чаю сварить, посидели бы, – с добродушием расстроилась Зина.

– Спасибо, теть Зин, мы уже поговорили, да и мне спешить нужно, – быстро выпалил он и метнулся к выходу, – до свидания.

Зина вошла в жилище, разулась и сразу же прошла на кухню, не заглядывая в комнату к своему сыну. Последнее время он изрядно действовал ей на нервы, особенно после ситуации с Дианой и Павлом.

Несмотря на все беды, она продолжала ждать возвращения Паши. Каждый раз она, слыша шаги за входной дверью, бежала что есть мочи ко входу и смотрела в глазок, а как слышала четкий топот у своей двери, рвалась открывать в надежде на вернувшегося мужа. Ей нужно было крепкое плечо рядом. Она цеплялась за выигрышный билет в виде Паши, который из всех женщин, присутствовавших в его жизни, выбрал именно ее кандидатуру в качестве жены.

Антон же лежал на полу, ожидая, что мама зайдет в его комнату, утешит его, покажет ему свою любовь. Глупо было ожидать того, чего не было с момента его рождения. Он перелег с пола на кровать, накрылся одеялом и принялся спать, успев до отправления в царство Морфея уяснить одну простую мысль:

«Если ты говно – тебе поможет только знатный пинок под зад извне, дабы ты наконец-то понял, что ты говно»

Борис добился того чего хотел: он побудил Антона думать над собственными поступками; он изрядно насладился своей местью над этим человеком.

Глава 40

Предпоследним человеком в этом круговороте лечений стала та, с которой и начался весь путь Бориса – Катя. Несмотря на то, что с момента их последней встречи прошло столько времени, Борис не забывал о ней. О девушке, которую он впервые полюбил. О той, кто впервые заставил его чувствовать себя умерщвленным. Несмотря на всю внутреннюю боль он все-таки решил расставить все точки на «i» и помочь личности, прошедшей через все эти душевные страдания рука об руку с ним. Он собирался помочь самому себе.

Так как большая часть одноклассников после выпуска не уехали за лучшей жизнью в большие города, был шанс, что Екатерина все-таки оставалась в городе. Борис отправился к ней домой, на улицу, где она некогда проживала, а может и живет до сих пор.

Подойдя к подъезду, из которого Катя обычно выходила по утрам в школу, он принялся расспрашивать простодушных старушек на лавочках, не живет ли здесь до сих пор девушка по имени Екатерина. Бабушки ответили ему отказом, добавив, что никакой Кати и в помине здесь никогда не было.

Борис от такого поворота впал в ступор. Он помнил, что начиная с 9-го класса, по дороге в школу замечал Катю, выходящую из этого дома с полной сумкой чего-то похожего на учебники.

«Может быть у бабушек склероз, или они никогда с ней не пересекались?»

Борис не остановился, и начал расспрашивать выходящих из подъезда людей о том, живет ли здесь девушка по имени Катя. Каждый раз был слышен отрицательный ответ. Опросы длились долго, и в конце концов Борис утомился расспрашивать жителей дома. Он обессилено сел на свободную лавочку у детской площадки, расположенной напротив здания.

«Может быть меня просто память подводит? Не может такого быть, чтобы целый подъезд не знал о существовании Кати. Наверное, я просто ошибся»

Окончательно отчаявшись, Боря уже собрался уходить, бросив напоследок взгляд на тот самый подъезд. И вот что он увидел: из подъезда вышла та самая Катя, стремительно направляясь прочь со двора. Он принялся догонять свою бывшую любовь. Подбежав к ней, он произнес ей в спину:

– Привет, Кать

Девушка обернулась, и ответила с удивлением:

– Я вас знаю?

– Это я, Боря – мы учились вместе в одном классе, – улыбаясь произносил он

– Аааа, Боря. Привет, давненько мы не виделись, – Катя ринулась обнимать его в знак приличия.

Как только она обняла Борю, он почувствовал, что ее равнодушие сочилось прямо через одежду. Борис только сейчас понял, насколько все было плачевно еще тогда, в их дни детства. Закончив обниматься, Борис спросил почему ее не признает весь двор, делая вид, будто она здесь и не живет.

– Та тут же старые все – маразм развивается, – замялась она, – Борь, рада была встрече, но мне нужно идти, я тороплюсь на работу.

– Ничего страшного, мы можем встретиться позже, – он продолжал вести себя дружелюбно, – дай мне свой номер телефона, и я тебя позже наберу.

– Та не надо, я тебя сама найду.

В этот момент из того же подъезда выбежал мужчина лет пятидесяти. Он направился в сторону Кати со словами:

– Блядь ты такая, верни мне мои деньги!!! – мужчина кричал так, что его слышал весь двор, – ты думаешь сможешь так просто удрать, дрянь ты такая!?

Катя забыла про Борю и принялась убегать. Борис погнался за ней, схватил ее за руку, и повел за собой. Мужчина бросился вдогонку, продолжая орать что есть мочи, как будто его голос был эхолокатором, помечающим расположение объектов на местности.

Погоня продолжалась недолго: уже через триста метров мужик тяжело задышал и решил вернуться обратно. Бывшие одноклассники укрылись в первой попавшейся подворотне, грузно глотая воздух после пробежки.

– Спасибо что помог, – Катя посмотрела на своего спасителя, – теперь точно можем поговорить, – она взяла его за руку, – пойдем.

Через полчаса они уже были в квартире. Только квартира эта располагалась в другом районе, в другом конце города. Это место и было единственным обиталищем Кати. Борис задавал вопросы, буквально заваливая ими девушку. Она зажималась, чувствуя напор со стороны Бори, но в итоге поддалась.

– Ты раньше не был таким настойчивым, – подметила Катя, наливая в стаканы для чая целебную жидкость, – я не замечала подобного в тебе.

– Значит, люди все-таки меняются, – Борис схватил со стола чашку чая, и принялся пить.

– Ну кто как, – она присела за стол, – многие из нашего класса так и не изменились.

– У них просто не было стимула измениться, – он вернул чашку на исходное положение, – пока что-то серьезное не пихнет под зад, ничего делать не будут.

– Ха-ха-ха, – Катя чуть не поперхнулась чаем, – а ты видимо и чувство юмора где-то приобрел.

Она улыбнулась, начала поглаживать лежащую на столе руку Бори. Он заметил проявление той самой Катиной натуры, и одернул руку со стола, произнеся:

– Я не за этим сюда пришел.

– Эх, – Катя потупилась в стол, – а могли бы развлечься.

– Кто этот мужчина, который гнался за нами? – Борис сверлил девушку взглядом.

– Борь, ну вот оно тебе надо, – она с претензией глянула ему в глаза.

– Я может за этим сюда и пришел.

– Странный ты какой-то, – она отвернулась, будто чувствуя вину перед всем миром, – ну, слушай.

Когда Катя была маленькой, и только переходила в восьмой класс, она решила отметить это знаменательное событие походом в кафе вместе с друзьями. Все было цивильно, по-детски. Ей с пяти лет прививали самые лучшие качества, которыми только мог обладать человек, соответственно с алкоголем и сигаретами она могла бы познакомиться только после окончания школы. Но увы, жизнь решила распорядиться иначе.

В самый разгар веселья за праздничным столиком к их компании присоединился мужчина, родитель одного из друзей. Он исполнял роль некоего надзирателя, смотрел, чтобы дети чего-нибудь не начудили. На тот момент он не был пятидесятилетним, но и не был особо молодым. Пребывал он, так сказать, в самом расцвете сил. Катенька сначала не обращала на него никакого внимания, но после долгого нахождения рядом почувствовала, что он как-то странно на нее поглядывает. Это были краткие сигналы, проскальзывающие взоры, но они так явно пронзали тело юной Кати, что она подсознательно, руководствуясь внутренними инстинктами, начала тянуться к нему, все больше взаимодействуя с отцом одного из друзей.

После проведенного вечера в компании детей, мужчина принялся развозить всех по домам. Он отвез Катю предпоследней, но думается, если бы его сына не требовалось отвозить на машине, он бы оставил ее на десерт.

Через некоторое время она сдружилась с сыном этого мужчины, гостила у них чуть ли не каждый день. Она сама не знала, что с ней творилось в тот момент, но ее затягивало. Любой предлог друга пойти к нему домой воспринимался с огнем в глазах. Она хотела видеть его отца все больше и больше. Она чувствовала, что это взаимно.

Мужчина же никак не реагировал на присутствие Кати в его доме. Напротив, он вел себя вполне естественно, как обычный, нормальный мужчина. Самым болезненным для Кати было втайне наблюдать за тем, как мужчина обнимает свою жену, проявляя к ней всяческое внимание и ласку. Это убивало Катерину, но одновременно с этим и заводило. Из-за ревности к этому человеку она решила превратиться в подобие настоящей женщины. Она подражала своей сопернице во всем: в косметике, в манерах, в жестах, в речи.

Спустя время родители Кати и ее друзья начали замечать явные изменения в характере девицы. Она стала горделивой, надменной и всячески старалась продемонстрировать свою красоту. Ей это удавалось – мальчики со школы, даже сын желанного мужчины, проявляли ей знаки внимания.

Но ей они были неинтересны. Не для них она проделала всю эту работу над собой. Как ей казалось, она всего лишь улучшала себя, становилась лучше. На деле же она казалась той, кем не является, надевая опасную маску взрослой женщины слишком рано. Образ дал свои плоды и сросся настолько сильно с маленькой девочкой, что теперь ее истинная сущность попросту затерялась где-то глубоко, под полом души.

С родителями возникали скандалы. Они были озабочены тем, что их милое создание, их прекрасная дочь старается представлять из себя нечто, чем не может и не должно являться. Катю не заботили крики родителей – ее заботил лишь мужчина из кафе.

Шло время, она становилась все более женственной. Образ становился более отточенным, и она решилась на отважный шаг. Придя в очередной раз домой к своему уже на тот момент парню (Катя решила органично влиться в семью мужчины таким образом), она перестала выражать стеснение в присутствии его отца. Она пыталась показать себя со всех сторон. Одержимость была колоссальной, да такая, что Катя позабыла о своем спутнике – он был лишь инструментом для достижения первоначальной цели. Мужчина же делал вид, что не замечает этого юного, нежного, еще не распущенного тела, исполняющего танец страсти и первородного греха. Он держался как мог, тем самым подбивая Катю на совершение того, чего она хотела достичь только с ним.

Ее жертва никак не поддавалась. По сему она решила, что ей нужно набраться опыта, прежде чем идти на такого хмурого и грозного, очевидно для нее, голодного волка.

В первый раз она решила опробовать слияние не со своим парнем, а с Антоном. Сын мужчины не был похож качествами на своего отца. Ее это не устраивало – она искала подобного мужчине кандидата. В Антоне присутствовало практически все необходимое, чтобы представить вместо него своего 40-летнего принца.

Антон и Катя оба были молоды, неопытны, поэтому и прошло все как в известной поговорке про блины. Они продолжали втайне от парня Кати совершать акты подготовки к главному бою, но, когда вечный парень начал что-то подозревать, она провела и с ним тестовый забег, дабы утихомирить его пыл, и не разрушать план, выполняемый годами.

Продолжалось это долго – вплоть до наступления возраста, позволявшего людям совершать самые смелые танцы на сцене любви. Катя периодически оставалась у своего парня с ночевкой, а рано утром уходила после него, так как хотела пронаблюдать за своей целью, мирно спящей в объятиях своей женушки. По дороге в школу она обдумывала план, позволявший ей заполучить своего ненаглядного как можно скорее. Через неделю план назрел.

Родители же беззаветно потеряли хоть какую-нибудь надежду на то, что их дочь остепенится, и перестанет творить весь тот ужас, в который она себя привела. Катя совершенно отбилась от рук: много курила, приходила выпившей. Также она не стеснялась и тонких стен в доме, когда приводила очередного незнакомого, залетного парня в свое лоно. Ей же все это казалось естественным атрибутом взрослой жизни. Она нисколько не беспокоилась об этом, ведь скоро ее цель будет достигнута, и она сбросит с себя всю эту фальшь.

В один из хмурых осенних дней, отправив своего парня в магазин за самой диковинной едой, она приступила к исполнению. В квартире находились только Катя, ее парень, и добыча. Жена мужика присутствовала на работе. Как только парень скрылся за дверью, Катя отправилась к мужчине в зал, где он смотрел телевизор. Времени у них было предостаточно, ведь она не зря заказала диковинное блюдо. Ехидница знала, что его можно найти только в специальных магазинах. Парень же об этом не знал, и принялся обхаживать все возможные места в городе.

Катерина перешла в атаку. Она, изображая занятость перед телевизором, уверенно вертела своими бедрами, побуждая мужчину чувствовать себя неловко. Положение усугубилось, когда он заметил выпирающий цветок, готовый вот-вот взорваться.

Что, собственно, и произошло. Цель была достигнута. Она была довольна – мужчина был доволен. Спустя час вернулся вечный парень, и они все принялись ужинать.

Придя домой, Катя пересматривала лучшие фотографии, снятые в процессе забега. Они были хороши. Наблюдая на изображениях уверенные, отточенные движения бедер обоих участников, ей становилось горячо. Она решила поделиться своим жаром с теперь уже бывшей женой своего избранника.

Мужчина остался в одночасье без сына, жены, и собственного дома. Катерину он подпускать не хотел, но она выкинула козырь, сравнимый только с поцелуем Иуды в самый безвыходный момент. Так как возраст ее был не полным, она пригрозила ему, что расскажет обо всем произошедшем между ними, обвинит его, и тогда его жизнь превратиться в еще больший кошмар. Вместе с этим она выдвинула альтернативу: они живут вместе, и любят друг друга так, как он любил свою жену. От неимения другого выхода порабощенный волк согласился на условия.

После окончания школы Катя прекратила поддерживать отношения с родителями. Мама и папа Катерины тут же слегли в могилу. Но ее это не заботило, ведь у нее теперь есть своя квартира, вместе с тем, кого оно так давно хотела, и ради которого отвергла саму себя.

Через годы совместной жизни она начала понимать, что все изменилось. Ссоры участились, дошло до того, что мужчина избивал ее, виня во всех своих проблемах. Катя же изменяла ему со многими в городе, в том числе и с Антоном.

Она пришла к заключению, что этот мужичок вовсе не тот, кто ей был нужен все это время. Она гналась за призраком взрослой жизни, за статусом жены, которую могли бы ждать молочные реки. Поэтому она решила в качестве компенсации за причиненные неудобства забрать все его деньги, и сбежать из города.

Рассказывая эту историю, она очищалась от всего произошедшего. Самым страшным для нее было осознание того, что эта бесконечная погоня за своей мечтой изменила ее до неузнаваемости. Она окончательно потеряла себя, и каждый, кто хоть как-нибудь походил на того мужчину в самом расцвете сил, вызывал в ней бурю положительных и вожделеющих эмоций. Ее это пугало, и под конец она расплакалась. Борис встал со стула, подошел к ней, и крепко обнял.

– Ты потерялась

– Я знаю, – через рыдания прорезались эти слова, – я не знаю, что со мной не так.

– Зато я знаю

Он поднял ее и повел в ванную, чтобы она умыла свое лицо.

– Чего ты хочешь прямо сейчас?

– Я хочу уехать, – Катенька всхлипывала, – я хочу к маме!

– Ты не можешь поехать к маме, увы

Борис был холоден. С безэмоциональной речью он пытался направить Катю, но после услышанной истории не думал, что эту девушку уже можно спасти – она потеряла себя, оставив после своего ухода открытую дверь, в которую вошла другая женщина.

Возможно, новая женщина будет лучше той, что пришла на замену тогдашней девушке. Может быть, злую и всеми ненавидимую жену сменит добрая и всеми восхваляемая женщина.

Он на ее примере усвоил урок, и исцелил свою душу. Он оставил Катю лежать на холодном кафеле в ванной заливаться слезами и осознавать собственную ошибку, совершенную из-за глупости, и стремления изменить себя ради кого-то другого, тем самым потеряв себя настоящую. Теперь ей предстояло нацепить новую маску, за неимением собственной личности. Какую маску она изберет для себя в этот раз, для Бориса оставалось загадкой.

После полного исцеления и полученных уроков, Борис направился к заключительной остановке на маршруте.

Глава 41

Василий спустился в подвал, дабы осмотреть своих гостей. Федор и Бран лежали в двух морозильных камерах. Он смотрел на них с надеждой на то, что они когда-нибудь воскреснут. С момента отбытия Бори прошло уж больше двух недель.

«Да и пошел он нахер. Столько возни было по чем зря»

Василий вышел на задний двор с топором в руках, чтобы поколоть несколько дровишек для печи. Дрова никак не поддавались. Из-за корявой техники нанесения удара Василий раздосадовался что он совсем уж никудышный дровосек. Благо потом он понял свою ошибку, и дела пошли лучше.

Закончив с данной процедурой, он взял рубленные дрова и отправился к печи в доме. Закинув парочку дровишек в горнило, Вася принялся чаевничать за кухонным столом, в компании змеиных стен и хлипкой мебели. В доме стало теплее, что не могло не радовать. Вдруг с улицы послышался звук подъезжающей машины. Василий прервал трапезу и отправился наружу.