Лидочка

Усатый вошел, снял ботинки и куртку. Перед Верой открылась довольно-таки крепкая фигура с небольшим пузиком.

– Чаю? – предложила хозяйка, уставившись на гостя.

– А есть кофеек? – не смущаясь спросил Андрей.

– Есть.

В кухне стало уютно от душевного разговора. Андрей рассказывал о своей жизни, работе сантехника и мечте – завести семью. Слушая нового знакомого, Вера поймала себя на мысли, что тембр его голоса ей безумно нравится. Нравятся усы (как у бывшего), нравится, как он держит чашку, оттопырив мизинец. Держится молодцом, ведет себя достойно. Вера соскучилась по трепетным отношениям. Она хотела видеть рядом приличного парня, способного поддержать в трудную минуту. Можно, конечно, встречаться с приходящим женихом, но лучше, если он переедет к ней в квартиру.

После обеда из школы вернулась Лида. Ей не понравился новый знакомый мамы, поэтому, закрывшись в своей комнате, Лида взялась за уроки, чтобы хоть как-то скоротать время.

– Лида! Подойди сюда на минуточку! – ни с того ни с сего мама позвала дочь в кухню. – Быстрей!

Она старалась быть помягче, но нотки сердитости просачивались наружу. Лида пришла и встала в дверном проеме.

– Познакомься, это – дядя Андрей. Он будет жить с нами.

Новость, так новость! И зачем он здесь? Зачем нам какой-то дядя, если нам и вдвоем не скучно? Пусть уходит, без него лучше. Покосившись на постороннего мужчину, Лида нахмурилась. Вера продолжила накрывать стол, и вдруг Лиде стало настолько противно, что она убежала в свою комнату. Дядя Андрей напугал ее своим языком, когда выкатил его и нарисовал кончиком круг в воздухе.

У девочки ноги подкосились. Какая гадость! Что это сейчас было? Зачем взрослый дядя показал язык? Втянув губы, Лида убежала в свою комнату.

– Не обращай внимание. Она у меня со странностями, – Вера поставила перед Андреем тарелку с жареной курицей. – Ешь, а вечером я испеку блинчики.

– Мм-м, – Андрей облизнулся.

Утром Лида ушла в школу, Вера зашла к соседке, а Андрей… Ох уж этот прощелыга, вытащил из кошелька Веры несколько купюр и уехал в неизвестном направлении. Вечером, Вера отлупила дочь за вранье, понимая, что это она украла деньги, наказала ее и заставила стоять в углу, а когда жених вернулся, она пожаловалась на дрянную Лидку и немного помечтала вслух:

– Хоть бы ее папаша родной забрал. Мне из-за нее шагу лишнего не ступить. Я хочу в клуб, прогуляться, хотя бы одну ночь не ночевать дома. Я еще такая молодая, у меня кровь кипит. И надо было залезть в кабалу в раннем возрасте? Дурой была, – насупилась женщина, состроив грустное лицо.

– Верочка, – Андрей вошел в ее плачевное положение и сделал предложение, от которого она не сможет отказаться, – иди, куда хочешь. Я отлично тебя понимаю. Развейся, отдохни, а с ребенком я сам посижу.

– Ого! Ты уверен?

Вот так мужчина, настоящий джентльмен!

– Конечно. Когда-то я вот так присматривал за младшим братом и сестрой. Родители были молоды, им тоже хотелось отвлечься от бытовухи.

Договорившись, Вера убежала к соседке, чтобы пригласить в клуб через неделю. Андрей начал строить свои планы на субботу. Он доедал курицу, прислушивался к шорохам за стеной и ехидно щурился, представляя, каким будет тот день. Через пять минут Вера вернулась в компании сердитой Кати. Ворвавшись в кухню, Вера встала перед Андреем и зарычала. У мужчины глаза на лоб полезли от удивления.

– Отдохнуть, говоришь?! Отдохнуть, а ты посидишь с ребенком?

– Верочка, что с тобой? – мужчина смотрел не на Веру, а на ее соседку.

Катя прожигала его таким жгучим взглядом, что он начал сползать со стула.

– Где мои золотые кольца? – ноздри Кати раздувались. – В ломбард сдал?

– Какой ломбард, какие кольца? – побелел жених.

– После твоего ухода они исчезли!

– А я тут причем?

– А сейчас узнаем, – с кривой ухмылкой Катя отошла в сторону.

– Андрей Павлович Луначарский? – за спиной соседки появились два амбала в милицейской форме.

Андрея затрясло. Как? Каким образом они здесь?

– Д-да-а, – просипел напуганный мужчина и схватился за сидение стула.

– Вы арестованы.

– По какому делу? – взвизгнул Веркин жених.

– По старому, Андрей Павлович. Руки, – милиционер вынул из кармана брюк наручники.

Потом были крики «я не виноват», а затем – «извините».

Андрей был арестован. Вера поверить не могла, что напоролась на психически неуравновешенного вора и убийцу. Катя тоже считала себя виноватой.

– Я же его по объявлению нашла. Берет недорого. А он не сантехник, а…

– Я тоже хороша, – Вера не могла поверить в свое безрассудство. – Да что за напасть? Почему мне нравятся одни проходимцы?

– Займись собой, дочкой. Что-то у тебя совсем крышу снесло на мужиках.

Вера испугалась за себя, а не за Лиду. Увидев в квартире подруги представителей власти, она сразу подумала о том, что ее надули, как малолетку. И деньги из кошелька Лида не брала. Но извиняться перед дочкой она не стала. Личная жизнь не складывается. И почему другим везет? А вообще, кому? Вон, Катька тоже одна, и не хнычет. Живет себе припеваючи, правда… и обузы на ней нет. Вера стиснула зубы, проводила соседку до двери и чуть не расплакалась. Годы уходят! Как жить?

– Давай, пока. И не куксись. – Катя чмокнула подругу в щеку и ушла.

Субботний клуб накрылся медным тазом.

– Мама, можно я выйду? – ребенок стоит лицом в угол. Часа полтора стоит.

– Иди. И закройся в своей комнате, чтобы я тебя не видела, – рыкнула Вера.

***

Лида пронесла через годы материнскую ненависть к себе. Она училась через силу, не могла сосредоточиться на новом материале, стала рассеянной, вялой и слишком замкнутой. Наконец, пришло время экзаменов в одиннадцатом классе. Лида зубрила билеты, мечтая побыстрее переехать, и надеялась, что она сможет поступить в институт подальше отсюда. Но увы, судьба вновь подкинула непростую задачу. Вера попала в больницу. Она сломала обе ноги – так неудачно поскользнулась на лестнице. Кажется, планы смыться остались где-то позади. Ну не бросишь же мать в тяжелом состоянии?

Забрав мать из больницы, Лида привезла ее домой. Таксист помог подняться в квартиру. Усадив женщину на диван, положил ее загипсованные ноги на покрывало и уехал.

– Чаю сделай, – Вера морщила нос, ощущая больничный запах на своем теле. – И быстрей. Там такой бурдой поили, что до сих пор у меня изжога.

Девушка вскипятила чайник, принесла маме чашку с горячим чаем, и та чуть не вылила кипяток ей в лицо.

– Могла с холодной водой разбавить? – Вера случайно облилась. – Что за привычка не думать башкой? Что ты тут делала целый месяц? Тупела в одиночестве? А может, пила, как последняя пропойца? Почему не приезжала каждый день и не привозила фрукты? К другим шалавам и мужья, и дети приходили, а я там одна, как проклятая!

– Ты себя тоже к шалавам относишь? – Лида не ожидала, что сможет сказать такое своей властной матери.

– Офонарела? Ты как со мной разговариваешь? Взрослой себя почувствовала? Сейчас как встану, всю дурь из тебя выбью! – кричала Вера, краснея от злобы. Но подняться не получится. Ноги забинтованы от ступней до коленей, захватив сантиметров пять над ними.

Лида не стала спорить и оговариваться. Некрасиво ругаться, когда мать не может ходить. Сама себя уважать перестанет, если посмеет оскорбить маму с переломанными ногами. Да и мать понять можно – месяц на вытяжке со спицами в костях. Нервы ни к черту. Вытерев полотенцем руки мамы, девушка принесла ей домашний халат и помогла переодеться. Через час пришла Катя, чтобы поддержать подругу и сразу напоролась на слезы и причитания, как ей плохо и тяжело жить без мужского плеча, растить неблагодарную дочь, которая не ценит, что ее мама вырастила, подарив ей свою молодость и лучшие годы.

– Да успокойся, с кем не бывает? – Катя как-то не прониклась в слезливые рассказы. Ей до чертиков надоело слушать нытье Веры и быть для нее жилеткой. – Восемьдесят процентов женщин несчастливы в семьях. Теперь тебе полегчало?

– Отчего?

– От статистики?

– Да что мне эта статистика? Нас в палате шесть человек было. К каждой! К каждой приходил муж! А я лежала и думала… Нет! Завидовала!

– Это они при всех такие, заботливые. Но ты же не знаешь, что у них в квартирах творится?

– Как же. Знаю. Валька про своего рассказывала, как он полы ей моет. У Светки муж каждый вечер ее с работы встречает. Фаинка со своим каждые выходные по кафешкам и киношкам разгуливает, а Вероникин…

– А кто тебе мешал точно также говорить, что твой в командировке, например?

– В смысле?

– В прямом. Это они в больницах такие прекрасные и по слухам своих жен, а на самом деле – да я просто уверена – пьют вечерами перед телеком, зарплату не всю отдают, а по выходным на рыбалку сматывают удочки.

– Ты меня ошарашила.

– Правду тебе сказала. Эх, ладно, Вер, заканчивай ныть, давай лучше о твоей работе поговорим.

– А что говорить, уволили задним числом.

– Да ты что?

– Да. Еще и бухгалтершу ко мне прислали, мол, подписывай, иначе вообще ни копейки не получишь.

– Обалдеть! – всплеснула руками Катя.

– Обалдеть, – тихо повторила Вера.

Лида сидела в своей комнате, слушала разговор взрослых и рассматривала журнал с красивыми фотографиями города Москвы. Да, эта мечта несбыточная. Одно дело – уехать в областной город, а в столицу…

– Не всем так везет, – вздыхала девушка, перелистывая шуршащие страницы. – Правильно мама говорит, нужно родиться в богатой семье, чтобы самому стать богатым.

У Лиды не было парня. Она боялась встречаться, потому что мать с раннего детства ей вдалбливая, что мужикам только одно нужно, поматросят и бросят, не дай бог оставят с ребенком и без копейки денег.

– Видела, как твой отец со мной поступил? Руки бы ему оторвать, бестолочь усатая! – ругала Андрея мама однажды. – Ребенка он хотел, а я поддалась. Молодая была и глупая. А сейчас, что мне прикажешь делать? Обратно тебя не засунешь, а я жить хочу! Нормально жить! Никому не нужна разведенка с ребенком!

Прокручивая в затуманенной голове все любимые фразы матери, Лида прослезилась. У одноклассниц мамы добрые, не кричат без повода, а ее мать орала каждый день, обвиняя Лиду в том, что та родилась очень рано.

– Как будто я тебя заставляя замуж выходить и спать с отцом, – прошептала Лида, уронив несколько слезинок на журнал. – Не хотела бы – не рожала.

– Лидка! – крикнула Вера, и девушка вздрогнула. – Проводи Катю! Что ты там расселась?

– Да что я, дороги не знаю? – Катя вышла в прихожую. – Не надо, Лидочка, я сама. Пока.

Она поцеловала девушку и два раза погладила по щеке. Закрыв за ней дверь, Лида прислонилась спиной к стене.

– Если бы тетя Катя была моей мамой…

– Что ты там бормочешь? Ужин готовь! – Вера не хотела слышать голос дочери. Лишь бы вела себя, как мышь, чтобы ее не было видно.

***

Оправилась Вера к Новому году окончательно. За последние полгода она прилично потрепала нервы своей дочери, заставила ее устроиться на работу и обеспечивать мать.

– Взрослая уже, должна отдать долг матери за семнадцать лет. Столько здоровья на тебя потрачено, что даже не знаю, за что браться. На работу выходить, а куда? Мне уже тридцать семь, кому я нужна в таком возрасте? Да и куда возьмут? В офисе только молоденькие работают, буду рядом с ними, как старуха. Нафиг надо! Будут смотреть, как на тетку. Так что, обойдутся и без меня. А ты давай, бери аттестат и шуруй деньги зарабатывать.

И Лиде пришлось искать место, куда берут девчонок без опыта со средним полным образованием. Помотавшись по городу, Лида отчаялась. Неделю она обивала пороги разных фирм, слушала смешки и ловила на себе удивленные взгляды. Школьница? В офис? Кем? Даже уборщицей не берут, потому что нет опыта махать тряпкой. Смешно! Но удача улыбнулась ей. Лиду приняли продавцом разливного пива в ночной ларек.

– Не переживай, все схвачено, – восточной внешности хозяин ларька объяснял, как разбавлять пиво и подливать дешевое в литровые бокалы. – Если придет милиция, ты дай им чистого, неразбавленного. И денег с них не бери. Они меня прикрывают.

– Поняла, – Лиде было неприятно обманывать покупателей, но если нужно, значит нужно.

Ей повезло, что еще никто не заметил подставы. Местные любители выпить хлебали разбавленное пойло с удовольствием и хвалили хозяина, который никому не отказывал в пиве и позволял брать в долг, потому что многие были заядлыми посетителями и всегда возвращали деньги вовремя. Лида была не в восторге от первой работы, но ничего не поделаешь. Деваться некуда. Пока… Пока, однажды ночью, в мужской подвыпитой очереди не началась кровавая бойня.

Началось все с того, что плюгавенький мужичок в коротких штанишках решил доказать молодой продавщице ее непрофессионализм по отношению к постоянным клиентам. Ему показалось, будто он передал девушке деньги за пиво, и та не хочет признать это момент, спрятав их в карман кофточки. Поймав за руку «нахальную обманщицу», плешивый вытянул ее из окошка и начал угрожать ужасным наказанием – переломом хорошеньких пальчиков, если воровка не выдаст сдачу. По привычке, дядька всегда расплачивался купюрой с одним и тем же денежным знаком, а сегодня что-то его вдруг переклинило. Лида пыталась уговорить посетителя не делать ей больно и даже поклялась, что даст ему пиво бесплатно, только пусть отпустит, но дядька оказался несколько принципиальным.

– Тогда с тебя еще две баклажки пива и двойная оплата за моральный ущерб.

От него так омерзительно воняло гадким перегаром, что у Лиды заслезились глаза.

– И нечего на жалость давить! – пьяница вел себя, как победитель. И пофиг, что он наехал на малолетнюю девушку, а не мужчину. Он задирал свой опухший нос, грозил потрепанным кулаком и подначивал позади стоящих покупателей наподдать обманщице, как следует, чтобы впредь знала, кого она окучивает. Очередь состояла из четверых таких же пропитых субъектов. Они радовались, смеялись, подзадоривали «предводителя», поддакивая и соглашаясь во всем.

Мимо проходящие жители этого района не обращали внимание на потасовку у ларька. Они спешили скрыться, чтобы не нарваться на отбросы общества. Недолго плюгавый веселился. Его хрипловатый голос затих, когда он внезапно перестал ощущать опору под ногами.

– Отпусти девушку, – прозвучало над его ухом, и плешивый герой застонал.

– Ты на кого руку поднимаешь? – хрипы куда-то испарились, как и желание главенствовать над слабыми, и дядька чуть не намочил штаны.

Отцепившись от девушки, он обеими руками ухватился за выступ под окном.

Толпа пьяниц на мгновение замерла, потом среди них пронесся молниеносный шепот. Замыкающий пропитую очередь мужлан тихо подошел сзади и крепко приложился пустой бутылкой по белобрысой голове. Осколки посыпались под ноги, парень, уронив обидчика, пригладил короткие волосы на затылке и резко обернулся. Трое осмелевших накинулись на защитника, повалили на землю и начали бить ногами. Лида выбежала из своего укромного места, закричала на всю округу, подзывая милиционеров. Парень успевал прикрывать голову и даже не пытался подняться. Милиция приехала почти вовремя. Но местная пьянь успела смыться. Валера – защитник – отказался писать заявление и снимать побои. Герой, что сказать.

– Зачем вы здесь работаете?

Валера сидел внутри домика и прикладывал к голове полотенце, намоченное в холодной воде.

– Деньги нужны, – Лида чистила его куртку от снега и грязи, поглядывая в окошко.

– Вам не стоит так рисковать. А сколько вам лет?

– Семнадцать. Почти восемнадцать.

– И где же вы учитесь?

– Нигде, – вздохнула девушка, опустив руки на колени.

– Почему? Не смогли пройти конкурс?

Лида, выпрямив спину, сменила тему.

– А почему вы ходите ночами?

– Я? Хм, я… приехал недавно.

– Откуда?

– К бабушке ездил.

– А-а. – Лида продолжила приводить куртку в божеский вид.

– А вы? Местная? – Валера с интересом рассматривал новую знакомую. И он поймал себя на мысли, что она очень красивая.

– Местная.

– Ясно. Лида, вы до утра здесь будете сидеть?

– Да, а что? – она подняла глаза и смущенно улыбнулась.

В этот момент Валера понял, это – его судьба.

– А можно я завтра тоже приду?

– Зачем?

– Буду вас охранять.

– Не надо меня охранять. Я уж не маленькая.

– Маленькая. Очень маленькая. И беззащитная.

Валера приходил к ней каждую смену и оставался до утра. Рассказывал смешные истории, веселые анекдоты, поддерживал, когда кто-то из алкашей пытался показать свой гонор. Лида после двухнедельного знакомства почувствовала непреодолимую тягу к Валере. Никто так не понимал ее, как этот милый парень, который внимательно слушал и кивал. Да, Валера – лучший из всех, кого она знает. В конце декабря он пригласил Лиду в ночной клуб, чтобы там отметить Новый год. Чтобы был предлог сбежать в эту ночь из дома, Лида сказала матери, что ее поставили в смену, поэтому мать будет праздновать одна. Вера даже обрадовалась, так как ее соседка пообещала прийти и привести своего коллегу, которому она показывала фотографию Веры. И тот изъявил желание познакомиться с ней поближе. Но Новый год не прошел без эксцессов. Лиде пришлось вернуться домой в два часа ночи.

Подходя к двери, она услышала яркий разноголосый смех, энергичную музыку и возгласы:

– Выпьем за любовь!

Вставляя ключ в замок, Лида узнала соседку, тетю Катю, а кто голосил громче всех – не поняла. Приоткрыв дверь, девушка вошла, как тень. Закрыла дверь, зажмурившись от щелчка замка. Вроде бы никто не слышал, как кто-то пришел. Не включая свет, Лида сняла куртку, ботинки и прокралась в свою комнату. Хотела снять юбку, которую брала с собой тайком, и быстренько переодеться. Пакет с джинсами, Лида потеряла в клубе. А может быть, украли. Ничто не предвещало беды, пока Лида не тронула выключатель.

– Погаси свет! – Вера накрыло лицо подушкой.

Ее мать лежала на постели. Голышом! А на ней… Господи, лучше бы этого не видеть. На ней пыхтел какой-то посторонний мужчина с волосатым задом. Закрыв глаза, девушка развернулась и выпрыгнула из комнаты. Прижавшись спиной к стене, она пыталась забыть эту постыдную картину.

– А ты чего пришла? – поддатая мама тут же прибежала, завязывая на ходу халатик. – Нагулялась? Ах да-а, ты же на смене была.

Она выглядела потрепанной, немного уставшей. На голове спутались густо лакированные волосы, красная помада растерта по губам и щекам. От мамы разило спиртным и еще каким-то неприятным запахом, не похожим на пот. Смотреть на нее было омерзительно. Только что лежала под жирным мужиком, а сейчас разговаривает, будто ничего не случилось.

– Иди в зал. Иди, сейчас шампанского выпьем, – Вера толкала дочь в руку и дышала, как после пробежки. – Иди. Там тетя Катя. Ка-ать! Ты еще не спишь?

Спросила она, намекнув на постельный режим.

– Не-а! Мне так хорошо! Верка, что ж мы раньше так не отдыхали?

Тетя Катя, судя по голосу, тоже уже под приличным градусом. Лида насупилась и зашагала к столу. Катя сидела на диване в обнимку с каким-то дядькой, норовившем залезть ей под блузку, и бешено хохотала. М-да-а, праздник в самом разгаре. Лида скромно присела подальше от гостей и беглым взглядом осмотрела блюда. Ох, ничего себе! Салями, красная рыба, икра? Откуда? Лида сглотнула слюну, опустив взор.

– О-о, к нам еще одна дама присоединилась? – Катин ухажёр отвлекся от груди четвертого размера и вылез из-за стола. – Надо было Армена пригласить.

Он, пританцовывая, двигался к Лиде и приподнимал густые черные брови.

– А как зовут молодую красотку. Вах-вах, какая прелесть!

Встал позади и наглым образом положил сальные пальцы ей на плечи. Лиду чуть не стошнило от рыбного запаха, которые источали эти поганые «сосиски».

– Ара, отстань. Это дочка Веры. – Катю будто чем-то накачали.

Она все время смеялась и закатывала глаза. Но дядька не отставал. Его толстая рука медленно поползла по девичьему плечу, перебирая противными пальцами по нежной коже и опускаясь все ниже и ниже. Сжав кулаки, Лида приготовилась отбиваться от нахального мужика.

– Так! – в комнату вошла Вера и привела своего хахаля. – Руки убрал!

– А что? Я ничего, – Ара резко спрятал конечности за спину и обошел стол.

Что-то шепнул своему другу, покосился на Лиду и улыбнулся. Лида ощутила, как пот бежит по спине, и желание закричать только усилилось.

– Дочка? – второй мужлан отклонился влево и смерил девушку неоднозначным взглядом. Сощурил свои поросячьи глазки, ухмыльнулся.

– Нет, не похожа. – сел рядом с Катей и только собрался оттопырить ворот ее блузки, чтобы заглянуть в декольте, как Вера попросила Лиду выйти с ней в кухню.

Закрыв дверь, мать закурила.

– Ты куришь? – у Лиды вытянулось лицо.

– А что? Нельзя? Видела, какие? – Вера покрутила перед лицом дочери пачкой сигарет. Кстати, очень дорогой пачкой. – У него денег, как грязи, – выпустив дым, она открыла форточку и плюхнулась на подоконник. Поставила одну ногу на него и вновь затянулась. – Нас Катька познакомила. Классный правда?

Лида не узнавала маму. Что за манеры, откуда такая вальяжность? Мама всегда была нагловатой и надменной, но сейчас она выглядит как дешевая девка.

– Он будет жить здесь.

– Как здесь? Зачем? – Лиду напугал его друг, а что же представляет из себя этот мужчина…

– Затем! – рявкнула Вера, устремив безумные глаза на дочь. – Или ты хочешь, чтобы я до конца жизни одна жила?

– Я не о том хотела сказать…

– А мне неважно, что ты там хотела сказать. Я сказала, он будет жить здесь. – по слогам отчеканила мама. – Если тебя что-то не устраивает, можешь смело переезжать. Я тебя не держу. А вообще, давай-ка, ищи себе хату и собирай вещи. Нам вдвоем в этой квартире будет тесно.

– Мама? – глаза девушки моментально наполнились слезами.

– Что? Ты моложе меня, думать надо. А вдруг Самсону ты понравишься? Нет уж. Сейчас сидишь с нами, так уж и быть, пьешь, ешь, а утром выметайся.

– Мамочка, – Лида готова была заплакать. – Мама…

– Ну что? Что ты здесь устраиваешь? – Вера выбросила сигарету в форточку и грубо вытерла ладонью лицо дочери. – Ты уже взрослая. Хватит на маме выезжать, пора самой свою жизнь устраивать. Как там говорится… А! Пришло время вылетать из гнезда. Ну все, иди поешь, ложись спать, а утром на свободу, да?

Она улыбнулась, цокнула языком и присоединилась к гостям, которые танцевали медленный танец втроем, пребывая в пьяном угаре. Лида умылась, но за стол больше не села. Она вошла в свою комнату, брезгливо посмотрела на кровать, которая была не заправлена и жутко выглядела. Вся в каких-то мокрых пятнах, скомканное одеяло валялось у стены, простынь перекручена, подушка измята. Фу, вспомнилась сцена, которую девушка успела запечатлеть в своей еще неокрепшей психике.

Сменив постельное белье, Лида надела ночную сорочку и спряталась по одеяло. Кровать воняла по́том, рыбой и прогорклым маслом. Опять память воспроизвела нелицеприятную картинку: голая мать, дядька с черными зарослями на ягодицах…

– Господи, какая гадость, – Лида отвернулась к стене и закрыла глаза.

В комнате еще долго продолжались смех и радостные возгласы, стук бокалов, песни, танцы… Лида уснула под новогодний шум и проспала до пяти утра. Ее разбудили горячие поглаживания по животу. Резко сев на кровати, она увидела ЕГО. Того самого мужика, который клеился к ее маме.

– Уходите, – осипшим голосом попросила девушка, укутываясь в одеяло.

– Тише. Не бойся, – грузный мужчина резво скинул рубашку через голову и лег с краю. – Ну чего ты? Не бойся. – Он смотрел на испуганное девичье лицо, освещенное уличным фонарем, свет которого пробивался сквозь неплотно закрытые шторы, и улыбался золотыми зубами.

Они сверкали в темноте и еще больше пугали Лиду. Что ему нужно? А где мама?

– Уходите, а то я закричу, – девушка ощутила, как у нее начинают дрожать колени. Она не выспалась, внезапный гость навел жути своим присутствием, и у Лиды разболелась голова.

– Мы быстро. Тебе понравится, я обещаю. – и наглый мужлан сунул руку под одеяло.

– Мама! – пронзительный крик чуть не обрушил стены.

Пьяная Вера что-то промычала, переворачиваясь на другой бок на диване, и протянула руку. Вторая половина дивана пуста.

– Самсо-он! – через силу выдала Вера. – Где ты-ы?

– Мама! – еще громче крикнула Лида, когда Самсон пытался закрыть ей рот второй рот.

И Вера проснулась. Пошарив в темноте по мягкой обивке дивана, она резко встала. От хмельного состояния ее тело потянула вправо. Зацепив рукой стол, Вера удержала равновесие. За стеной слышны стоны и какие-то звуки, чем-то напоминающие как кто-то шебуршит покрывалом, когда его встряхивают. Вдруг раздался двойной стук в стену, и Вера бросилась в комнату дочери. Распахнув дверь, она включила свет. Самсон боролся с тощей девчонкой, пытаясь завладеть ею. Одна рука давила ей на лицо, а вторая не могла поджать под огромное тело нижнюю часть хрупкого туловища.