Сказки О. Книга I. Магия Возвращается

Старшая-то, начитавшись книг про страны дальние, мечтала увидеть их наяву, и в этом ей должен был помочь рыцарь на коне белом али на ковре-самолёте непременно, который умчит её в эти самые страны!

А у Васьки и того хуже мечта была.

Досталось ей в наследство от матушки золотое пёрышко красоты невиданной. Переливалось всеми цветами радуги. А когда в руки его возьмёшь – так сразу теплее становится да на сердце жарче. А вокруг будто светлее даже!

Говаривали, что это перо птицы невиданной, что раньше в местах этих обиталась, и матушка верила, что оно принесет Василисе счастье и любовь заветную. Васька слышала рассказы о Финисте – Ясном соколе, о красоте его великой, равно как и об отваге. И каждую ночь клала пёрышко под подушку и желание загадывала, смотря на звёзды ясные, чтоб явился Финист и унёс её с собой за тридевять земель в тридесятое царство…

Очнувшись от мечтаний, она наспех собралась и побежала в конюшни.

Там и застал её царь-батюшка как раз в тот момент, когда она кобылу украсть пыталась да тайком оседлать и в лес ускакать.

При виде Василисы на сердце Павлуши потеплело. «Ну вылитая мать!» – думал он про себя, украдкой рассматривая дочь.

Глаза, словно озёра синие! А волосы русые в тугую косу затянуты, что ниже пояса лентой да жемчугами прибраны. А улыбнётся ежели, так солнце пред её улыбкой меркнет! И доброты она невиданной и умна не по годам! Вот только строптива и своенравна слишком. Сладу никакого!

«Эх! Вся в мать».

Царь приблизился к дочери:

– Кхе, кхе, – он кашлянул, давая понять, что она не одна. – Вась, а Вась, ты енто куда собралась ни свет ни заря? Ещё и Звёздочку снарядила? – мягким голосом молвил царь, подойдя к кобыле и гладя её по загривку. Лошадь благодарно фыркнула.

Дочь удивлённо заморгала. То, что стража за ней по пятам бегала, – это понятно. Но чтобы сам папенька спозаранку – и в конюшни! Это новость! Видать, что-то серьёзное привело его сюда.

У царя от предстоящего разговора на душе кошки скребли, но отступать он не мог. Ей же во благо. Когда-нибудь простит, ещё и спасибо скажет.

– Так я, того… прокатиться хотела… на зарю полюбоваться да кобылу заодно прогулять. Застоялась она ужо в конюшне без делу.

Румянец предательски обагрил и без того румяные щёки. Отец улыбнулся и погладил её по волосам.

– Ну, собственно, я не ругать пришёл и скандалы чинить. Поговорить хотел с тобой малость. Весь в раздумьях всяческих с утра маюсь. Вот решил совета мудрого и свежего узнать. Так сказать, мысли кровью молодой разбавить. Стража! Оставьте нас ненадолго.

Васька напряглась. Когда это отец совету ейного просил, ещё и в мудрости жаловал?!

Они оставили Звёздочку и не спеша шли по проходу.

– Скажи, Василисушка, если бы ты царём была и на тебе лежало бремя правления и забота о целом царстве, что бы ты выбрала: жизнь как тебе сердце велит али то, что для царства лучше будет?

Васька задумалась.

– Конечно, жить по сердцу радостней, но обязанности есть обязанности. И коли от меня будет зависеть судьба не только моя, но и государства целого, то и поступлю я так, как будет для всех правильнее и всеобщими благами велено!

Царь улыбнулся. «Молода, а уже мудра!»

– Тогда ты меня поймёшь и не осудишь строго. Грядут дни тяжёлые. И принял я решение непростое. Дабы защитить вас и царство, сегодня намерен огласить Указ я Царский. И прошу тебя явиться своевременно. На смотровой балкон к полудню приходи и всё узнаешь непременно.

Царь грустно улыбнулся дочери и, погладив её по щеке, ушёл.

Глава 3. Царский Указ, или Всё, что ни делается, всё к лучшему

Весть об указе разлетелась во все стороны с быстротой молнии. И к полудню под балконом царской площади собралось всё население Утичей.

Люди топтались на месте, тихо перешёптываясь. Указов не издавалось много лет, и в царстве вроде всё шло ровно и гладко. И ежели царь с указом новым к народу вышел – не к добру это. Ох, не к добру…

В означенный час на балкон явился царь в сопровождении свиты. Глашатай протрубил в рог, и все смолкли.

Васька еле успела вовремя вернуться из лесу и теперь что есть мочи летела к балкону, пробираясь тайными ходами. Впереди уже виднелись ступени, выходящие на балкон, и лицо батюшки с поднятой к людям рукой в усмиряющем толпу жесте. Она остановилась и почти отдышалась, когда услышала голос царя.

– Жители царства Утичи! Вы знаете, что моя семья всегда верой и правдой служила во благо добра и справедливости! И нами всегда принимались самые правильные, хотя порой и сложные решения, касаемые безопасности и процветания как каждого в отдельности, так и царства в целом. И сегодня мною принято ещё одно решение во имя всеобщего блага. Ввиду сложности и временной неопределённости не могу раскрыть подробностей. Но, по некоторым источникам, стало ясно, что грядут времена тёмные и враг, доселе невиданный, собирает войско на захват Земель Славниных. И пусть наши воины славятся отвагой и доблестью, но, вот уж много лет находясь в мире и ладу, мы не пополняем ряды молодцев. И случись беда, и враг у ворот явится, нечем будет нам отпор дать. Не готовыми удар принять окажемся.

Он выдержал паузу и продолжил:

– С болью в сердце далось мне это решение, но иного пути не вижу я…

Как вы знаете, по закону рода нашего не волен я старшей дочери мужа искать, и ввиду того, что покамест замуж она не собралась, вынужден я прибегнуть к древней родовой традиции, по которой в день шестнадцатилетия младшей царской дочери устраивается поединок с чудищем великим. И самый смелый и отважный рыцарь, устоявший пред силой зверя, становится мужем царевны. А отличившиеся в поединке воины становятся нашими союзниками на долгие лета.

Теперь же, когда враг может объявиться в ближайшее время, я с горечью сообщаю, что вынужден провести поединок и выдать замуж дочь свою младшую, Василису Прекрасную, раньше сроку положенного, в день её пятнадцатилетия. Самый достойный получит в жёны царевну и полцарства в придачу, и я надеюсь, что ряды наших молодцев пополнятся доблестными богатырями из рода бравых воинов.

На площади стояла гробовая тишина…

– Итак, глашатаи! Разнесите по Землям Славниным весть о том, что Его Царское Величество, Павлей VII, Правитель Стольного Града Утичи, сим Указом Царским повелевает: всем желающим молодцам царской крови – просим вас явиться ко дворцу седьмого числа месяца Травня, в день пятнадцатилетия царевны Василисы, и сразиться в поединке с чудищем заморским за право руки и сердца царевны. В тот же день свадьба будет сыграна! И самый смелый и отважный станет ей мужем зваться и получит полцарства в придачу.

Накануне поединка, вечером, будет пир устроен на развлечение, где каждый прибывший воин будет лично представлен невесте будущей – на обозрение.

Тишина давила на горло. Царь смолк и опустился в кресло, увидев боковым зрением, как убегает прочь Василиса, а по лицу Варвары ручьём текут слёзы.

Только Черноморд, спрятав лицо в капюшоне, злорадствовал.

Пророчество сбывалось…

Иван, стоя поодаль в толпе, слышал всё, что случилось на площади. Что-то нехорошее шевельнулось внутри. Предчувствие закралось в сердце. Он подумал о царевне. Жаль её стало горемычную. Хоть и слыла она в народе строптивою, но любили её люди и добрым словом о ней отзывались. Не заслужила она судьбы такой вот несправедливой!

Что ж. Видать, доля такая…

Васька бежала по коридорам обратно из дворца. Сердце бешено колотилось. В ушах звенело. Слёзы застилали глаза. Эхо гулко вторило её стучащим каблучкам в такт…

«Да за что ж это он со мной так?!!»

Она влезла в потайной лаз, отворила засов и по подземному тоннелю выбралась на волю.

Лес встретил её тишиной, словно сочувствовал её горю. Тропинка петляла среди высоких берёз и сосен. То и дело встречались заросли дикой малины и ежевики. Подбежав к одинокому кусту смородины, который особливо стоял в сторонке от остальных, бочком прижавшись к берёзке, она скрылась под ним, дав волю слезам.

Нарыдавшись вдоволь и приведя чувства в порядок, стала размышлять.

«Не мог отец так поступить с ней. Все знали, что поединок всегда был шутошный. И жених был выбран по сердцу. Остальных молодцев приглашали просто для видимости. А теперича что ж получается: не видать ей любимого во веки вечные? Стать женой какого-нибудь мужа незнакомого придётся?! Да ежели повезет, то молодого и не уродливого!?

Нет! Не бывать этому! Отец погорячился, видимо. И впрямь что-то серьёзное стряслось, раз он впопыхах такое решение принял. То-то спозаранку со странным разговором в конюшни пожаловал. Вот ежели узнать бы, отчего всё случилось, так может, и решение другое сыщется, лучше нынешнего…»

И Василиса, утерев нос, решила сходить к отцу и поговорить с ним напрямую.

«Пусть попробует отвертеться! Не пойду замуж! Убегу! Али в скит уйду таёжный за перевал Змеиный, к волхвам-странникам, где даже самые смелые воины искать меня не осмелятся!»

И приняв серьёзный вид, пошла обратно во дворец.

На ватных ногах она добрела до покоев.

Навстречу ей Варька кинулась! И бросившись на шею, зарыдала в три ручья горючими слезами.

Она рассказала свой утренний разговор с батюшкой и всё причитала, что из-за её глупостей случилась эта беда:

– Кабы знала я, что батюшка задумал, – ввек бы не согласилась на такие условия! Любому бы его требованию подчинилась и тебя спасла от доли незавидной.

Васька гладила её по волосам и успокаивала:

– Ну что ты, Варюшка. В том нет твоей вины, что батюшка решение такое принял. И при всём желании выбрать мужа любимого – ещё не означает, что и самого сильного. Вот ты как бы выбирала? По любви! А как силу-то проверишь? До времени нет такого способа. Они все с виду смелыми кажутся, а как на деле, так при первой же возможности подле себя воинов ратных ставят да ими же и прикрываются! А поединки меж ними всё дружеские. С них и толку никакого. Но дабы не оставить мне выбора, он отказ твой устроил. Хотя и твоё согласие ничего бы не решило. Ибо поединок со зверем только для младшей в роду устраивается. И участь эта неизбежна.

И теперь вот, стало быть, это я оказалася. И выбора мужа по любви мне не осталося…

Ты же знаешь, что отец никогда не причинит нам зла. И ежели принял такое решение, значит, и впрямь беда в дверь стучится. Поговорить с отцом должна я. Всё разузнаю и переубедить постараюсь. Выход есть всегда! Найти его я попытаюсь.

Варька, утерев слезы, смотрела на сестру и в который раз дивилась её мудрости. Спокойна-то как, собрана. Вот кто был бы хорошим правителем для Утичей на смену царю! Любого мужика за пояс заткнёт смелостью и напором. А рассудительности в ней и здравомыслия иногда поболее, чем у папеньки. Не зря её за острый язык придворные счетоводы да воеводы не потчевали.

Варька поцеловала сестру и, пожелав ей удачи, удалилась.

***

Василиса вошла в покои отца. В камине потрескивали яблоневые поленья, источая тонкий аромат и освещая комнату неярким, но уютным тёплым светом.

Отец стоял у окна и с грустью смотрел на зажигающиеся в ночном небе звёзды, держа в руках медальон с изображением жены. Во всём его виде чувствовалась усталость, словно какой-то тяжкий груз тянул его вниз. Он казался слишком одиноким и подавленным.

У Василисы сердце страданием изошлось, и она, позабыв о всех обидах и горестях, подлетела к отцу и обняла его со всею силою!

Отец совсем сник. По щекам текли слёзы.

– Ты прости меня, родная. Не уберёг тебя я, дурень старый. Не мил мне совсем указ нынешний. Но выхода другого не вижу я. Из любви своей к вам все мои старания. Защитить вас с Варварой хочу, да тебя поболее. Оградить от беды грядущей, неминуемой. А жених… Уж коль храбрым окажется, значит и сердце у него сильное. А там, глядишь, и до любви недалече.

Васька молча слушала. «Чего-то отец недоговаривает…?»

– Батюшка. Скажи правду! Даже если речь пойдёт о страхе лютом, о днях последних – всё равно скажи! Уж если принял решение за меня, то хотя бы объясни, отчего судьбу мою предрёк да изменить удумал. Вместе поразмыслим. Может, что и изменить получится. Я в твоей мудрости не сомневаюсь и любую твою волю приму как должное. Но ежели выход есть – без бою не сдамся!

Она приняла горделивую позу и заглянула отцу в глаза. И словно душу ему наизнанку вывернула.

Не хотел он говорить ей правду, да отказать не смог. И, взяв с неё клятву хранить в тайне ото всех то, что услышит далее, попросил стражу призвать Черноморда.

– Много лет назад, – начал царь, – мир был другим. И название у царства тоже. И правили в нём совсем иные правители…

Васька не верила своим ушам! «Так значит, это правда?! Правда! И Финист существует! Права была матушка насчёт пёрышка. А значит, всё ещё есть надежда!»

В опочивальню вошёл чародей и тихо склонился в поклоне:

– Ваше Величество… Сударыня…

В уголках его губ застыла злорадная ухмылка при виде напуганной царевны и убитого горем царя.

Васька, заметив это, постаралась отогнать от себя тревогу. «Все маги слегка "того"! А этот так особенно».

Чародей, заметив это, скрыл эмоции и натянул поглубже капюшон.

– Черноморд, прошу тебя, расскажи легенду о Кощее моей дочери. Да без лишних вопросов. Уж тайну сохранить сможет пуще твоего!

И маг принялся за рассказ, вставляя в него, словно колья в частокол, зловещие подробности. По мере продолжения Ваське всё хуже делалось, а когда речь дошла до обещания Кощея вернуться за ней, она уже рыдала в голос.

Тут ей вспомнились недавние кошмары, и она поняла, что даже если Финист и появится, то не успеет спасти её от лап Кощеевых. Ибо магия в эти места явится с опозданием и именно в тот момент, когда Кощей унесёт её в свои подземелья.

От дум и рыданий оторвал отец, который крепко прижал её к себе и, недобро зыркнув на Черноморда, стал убаюкивать. Василиса успокоилась. Она поняла, что тот, другой вариант, напрочь отсутствует и отец выбрал правильное и единственно верное решение.

– Я сделаю так, как ты говоришь. И теперь знаю, что твоё решение было мудрым и обдуманным. Я помню наш утренний разговор в конюшне. И долг свой исполню.

Поцеловав отца, Василиса развернулась и, кивнув чародею, вышла.

– Что ж, – с выдохом молвил царь, – теперь всё решит поединок. И я надеюсь, волшебник, что ты окажешься прав и пророчество исчезнет навсегда.

Царь жестом отпустил мага, а сам рухнул в кресло у камина.

Чародей поклонился и вышел. В глубине своей чёрной души он уже праздновал победу!

***

Мстислава разбудил стук в дверь. Похмелье ещё давало о себе знать, и удары о дерево отдавали в голове, словно барабанная дробь. Он накрыл голову подушкой. Не помогло. Стук повторился.

– Кого там черти принесли в такую рань!? Уйдите с глаз моих долой, иначе догоню – убью!

На минуту воцарилось гробовое молчание, а потом послышался тоненький писклявый голосок брата:

– Муся… э…э…это я… Федулка. С хорошими новостями прибыл. Ей-ей!!!

Рядом в кровати что-то зашевелилось. Потом часто задышало, а потом заикало. Следом показалось раскрасневшееся личико будущной невестки, чей жених сей час пороги обивает.

Вчера на вечере зашла по-родственному побалакать и о свадебке словечко замолвить, да вспомнились им былые шалости, и решили они связи родственные скрепить ещё крепче – напоследок, так сказать, в качестве прощального жесту!

Кто ж знал, что этот самый жених с утреца заявится!?

Девица спряталась за массивной шторой, и чтобы ик не слышно было, Муська ей подушку дал – рот прикрыть.

– Смотри мне, стой там, как мыша! Тише воды ниже травы. Иначе не видать тебе супружника как своих ушей! – стращал её Мусик.

Он открыл засов, и в комнату ввалились братья под напором кучи стражников, которые с выпученными глазами уставились на него, озираясь по сторонам.

– Ты чего так долго? Мы ужо подумали, что ты того…

– Чего того?.. – не понял Мусик.

– Ну, того… – И брат, прищелкнув зубами, указал глазами вверх.

– Чего? Я? – побагровел Мусик.

– Ну… того… от-тошёл… – Брат старался не смотреть ему в глаза. – Прихворнул чем или того хуже. Одним словом, плохо тебе…

– С чего вдруг забота такая – а!? Вы же спите и видите, как меня поскорее на тот свет отправить!

– Да ну что ты! Бог с тобой! Мы тебя гораздо б…ближе видеть желаем, на троне да с супружницей. Ведь окромя тебя за честь роду и постоять некому! Я всё больше по наукам ведаю, а Лёшка по искусствам. А тут бой предстоит вскорости, а ты хандрить удумал!

– Бой, говоришь? И это – радостная новость?! У-бью!

– Ой, не горячись, послушай только. Бой-то не бой, всего лишь поединочек малёёёханький! Да и тому одно название. За право руки и сердца царевны Василисы твоей ненаглядной. О седьмом дне месяца Травя намечен. В день рождения царевны. И танцы там будут с вечера, гулянья всякие. Чем не радостная новость?

Мусик застыл как вкопанный. Послышался ик. Федул обернулся по сторонам.

«И чего это Муська разикался? Может, от страху? – подумал он. – Не… Послышалось».

Мусик медленно опустился на кровать и потребовал подробностей. К окончанию рассказа в голове прояснилось. А в желудке заурчало.

– Призвать ко мне придворных чародеев! Да побыстрее! А теперь все вон!

Федулка поклонился и краем глаза заметил у кровати башмачок, расшитый серебряной тесьмой. Он украдкой глянул на занавеску. За ней что-то шевелилось и мелко дрожало.

Он улыбнулся: «Ну надо же! А башмачки как у моей Стешки! А у нас-то с братом вкусы схожи! Видать, тоже кого-то из знати притащил! От того и недоволен, что потревожили. Ай да, Мусик, ай да плут!»

И он, подмигнув брату, удалился.

«Нервный тик, что ли?» – подумал Мусик, глядя, как у брата глаз задергался. Но додумывать не стал, мысли уже неслись в другом направлении.

Он радостно потирал руки. Утро задалось.

За занавеской послышался грохот тела.

«Ну вот. Опять обморок. У – бабы!»

***

Чародеи собрались в приёмной зале и уже с полчаса ждали появления Мстислава, нервно расхаживая с места на место. Каждый старался придать своему образу напыщенный и таинственный вид, дабы оправдать звание волшебника. Маги изрядно нервничали, не понимая, отчего Мусик их разом собрал, ещё и в столь ранний час, что было ему несвойственно, ибо «ранний час» у него начинался с полудня, благодаря чему и их «утренний час» начинался тогда же. Но то жалование, которое они получали при дворе, стоило «некоторых» неудобств.

С исчезновением магии и чародеи тоже исчезли. И за любое мало-мальское проявление волшбы предлагалась щедрая плата. Люди хотели знать своё будущее, стать богаче, красивее, моложе и готовы были поверить в кого угодно. Появилась куча плутов и мошенников, выдающих себя за знахарей, ведунов, астрономов и кудесников. И чародеем стало быть не только модно, но и очень выгодно. Особенно ежели повезёт и в придворные чародеи попадёшь на полном окладе и содержании.

У Мусика таких вот ведунов был целый штат ввиду того, что страх в нём имелся о судьбе рода своего, о своей в частности. Он был наслышан о несчастной судьбе предков своих, о мужчинах, погибающих в расцвете сил. Говорили, что это некое проклятье, которое наслал Кощей на род их, когда в подземелье сгинул. Но подробностей – отчего, что и как – никто не знал.

Поэтому когда в поле зрения появлялся какой-нибудь новоявленный «чудесник» да начинал рассказывать о прекрасной и долгой жизни царевича, то сразу же попадал в штат придворных чародеев, становясь либо придворным звездочётом, либо травником.

Мусик влетел в залу.

– О, великие маги! Пришло время, когда я как никогда нуждаюсь в вашей помощи! Вы наслышаны о предстоящем поединке за право руки и сердца царевны Василисы. И я намерен победить в нём. На кон поставлена честь нашего царства и моя в частности! Какие будут предложения? Что звёзды говорят? Внесите ясности!

Повисла тишина. Чародеи натянули пониже капюшоны и тихо пыхтели себе под нос.

– Это что ж получается? Я вас для мебели здесь держу? Али задарма царское имущество разбазариваете?!

Он багровел. Маги сбились в кучку, тесно прижимаясь друг к дружке.

– Ппозвольте…-с мне сказать? – молвил один из самых молодых и амбициозных магов, который, выпучив глаза, смотрел ими куда-то вдаль, не мигая, отчего глаза слезились и краснели. – Вижу я, что царевна без боя навстречу вам выбежит, сраженная вашей красотой, и в объятия к вам бросится! И тем самым исход турнира будет предрешён.

Муська от удивления выгнул бровь. Насчёт красоты – это да! Девицы его любят!

«Надо бы смолы найти, пожевать чуток, а то запах изо рта как от позавчерашнего ужина. И кафтан во шве припустить, а то с пузом как-то негоже», – думал он. Но насчёт того, что царевна сама к нему на шею кинется, он очень сомневался…

Маги оживились. Второй запел пуще прежнего и предложил зелья сварить приворотного на случай, ежели царевна влюбляться в него передумает. Третий посоветовал порошку сонного в воду к конкурентам подсыпать.

И тут он услышал голос чародея, совсем недавно на службу нанятого. Тот стоял обособливо, в сторонке ото всех магов, то ли стеснялся ещё, то ли побаивался.

– Ежели пойдёшь неподготовленным, без знания нужного – не одолеть тебе зверя лютого. А коли хочешь целым да невредимым остаться и не помереть в расцвете лет, как предки твои, средство волшебное сыщи, что жизнь тебе сохранит и от зверя поможет навсегда избавиться.

Мусик побледнел.

«Откуда ему известно о предках моих? Это же тайна семейная!»

– Как твоё имя, маг, подзабыл я?

– Беломор, Ваша Светлость. Я здесь новенький. Из заморских, стало быть, не тутошний. Вот и не запомнили.

– Все вон! А ты останься.

Чародеи, кто с облегчением, кто с ненавистью, зыркнули на конкурента и удалились. Мусик еле дождался, когда за последним из магов закроется дверь.

– Откуда знаешь про проклятье родовое? И что значат слова твои о поединке и средстве волшебном?

Черноморд, изображая скромность, отвёл глаза вниз и поклонился, тихо прыснув со смеху от самого себя. «Беломор!» Ещё один дурень повёлся на его фокусы.

Легко было попасть к Мусику в штат придворных олухов и выдать себя за светлого мага-астронома-предсказателя и целителя в одном флаконе. Главное теперь – Мусика на поиск меча уболтать и Кощея из подземелий вытащить.

Обещал тот в качестве платы сделать Черноморда наместником своим над миром людским. А что да самого Кощея, то какая разница кому служить: добру или злу!? Когда есть деньги и власть, чего желать ещё надобно?!

И Черноморд принялся изображать всего из себя прорицателя великого, рассказав в красочных подробностях, как померли предки Мусика. И во всём, мол, виновато чудище проклятое! Но есть способ с ним справиться, только отваги и мужества требует. И ежели Мусик готов на подвиг отправиться, то так и быть, маг поможет ему от чудища избавиться.

Перспектива разрушить проклятье и получить в жёны Василису вскружила голову.

– Ну давай. Выкладывай. Что делать надобно? – Мусик сел за стол и указал магу место рядом с собой.

– Есть меч древний, Кладенцом зовущийся, – вещал маг. – Меч тот особый. Волшебный. Когда-то тем самым мечом ваш предок исход боя с Кощеем предрешил, загнав его навеки в подземелье. И ежели тот меч достать и зверя им всего лишь чуточку ранить, чтоб меч в крови обагрился, то снято будет с рода вашего проклятье и чудище сгинет на веки вечные! И Василиска с Утичами в придачу вам достанется.

По счастливой случайности знаю я, где меч тот спрятан и как его заполучить. Говорю вам, дело пустяшное! Но ходу за ним три дня в одну сторону. И ежели вам, Сударь, угодно будет его достать да к поединку успеть явиться, то выходить нужно завтра поутру.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.