Полная версия
Сказки О. Книга I. Магия Возвращается
Лука Мория
Сказки О. Книга I. Магия Возвращается
Сказки О. Книга 1. Магия возвращается.
Главы 1-9
Лука Мория
Сказка – ложь, да к Истине в ней спрятан ключ на век, что в Образе и Слове сыщет Человек…
Лука Мория
Глава 1. Начало
Давным-давно, во времена совсем забытые, на Землю Боги сошли Великие! И Стало Так. Но это совершенно иная история…
Мой же сказ пойдёт о том, как в некотором государстве на Землях Славниных, в стольном граде Утичи, что стоит на перекрестии четырёх дорог, жил да был вдовий царь Павлей VII, а в простонародье просто Павлуша, и было у него две дочери.
Старшая, о семнадцати годках, Варвара-краса, словно хлыст коса! С виду кроткая, да норову строптивого!
И младшая – Василиса, в свои четырнадцать красою прославляемая, но совсем неуправляемая!
***
В кустах роз и культурного шиповника под окном царских покоев сидел Егорка, сын поварихи Малушки, с сахарным пряником в руках и тихо орал:
– Ва-а-сь-каа! Вы-хо-дии!
От его воплей птицы снялись с веток и разлетелись в недовольном цокоте голосов.
Сверху упала конфета и больно ударила по макушке.
– Ай! – заныл Егорка и потёр ушибленное место.
Васька уже почти собралась выпрыгнуть из окна, когда раздался предательский голос Егорки, который бы не услышал разве что глухой! Она пульнула в него конфетой. Планы на побег вот-вот должны были накрыться медным тазом, и уже слышны были те самые медные доспехи дневальной стражи. Она схватила сумку с едой и выпрыгнула в окно, точно целясь на невысокий куст, в котором прятался поджидающий хлопец, и приземлилась ровно за миг до того, как из-за угла вывернула охрана.
Схватив Егорку и зажав ему рот рукой, она оттащила его подальше в кусты, приказав сидеть молча и не дышать. Стража пробежала мимо. Они всё ещё сидели не шевелясь, когда Васька услышала под рукой мычание и конвульсивные подёргивания. Она убрала руку и уставилась на хлопца, глаза которого приняли нормальные размеры, а дыхание постепенно восстанавливалось.
– Я ж тебе говорила, глупый, что «не дышать» – значит дышать тихо, а не перестать дышать вовсе! Егорка! Ну сколько можно!? – злилась Васька.
Егорка хоть и был всего на год младше неё, но иногда казалось, что на все десять.
– Ей-богу! Как младенец в люльке!
Егорка попытался не разрыдаться. Но предательские слёзы крупными каплями повисли на ресницах. Он часто заморгал.
– И если реветь начнёшь – убегу без тебя!
Васька подскочила и, подмигнув товарищу, бросилась бежать в сторону леса. Егорка, не желая остаться, бросился следом с тихим воплем:
– По-до-жди-и мее-ня-я-я!
***
В это самое время царь-батюшка увещевал старшую дочь Вареньку пойти, наконец, замуж:
– Варюшка, доченька, негоже тебе целыми днями и ночами в библиотеке сиживать, книги заморские читать да тешить себя мечтами напрасными! Всё ж не дама какая учёная, а жена будущная. И годков-то ужо в самый раз, скоро все женихи сбегать начнут, ежели носом кривить будешь, – нудил царь, ходя за ней по пятам.
– Обязательно на досуге подумаю, – елейным голосом сообщила Варвара, наспех пытаясь убрать волосы в тугую косу. И, сетуя на то, что очередной сон с яркими картинками канул в Лету, грозно уставилась на папеньку из-под зелёных очей. При этом, пытаясь выставить Величество из покоев, потихоньку подталкивала его к двери.
– А ежели будешь настаивать, в окошко с горя выброшусь! – Она состроила печальную гримасу.
В этот момент они услыхали голос Егорки, хруст кустов, клацанье доспехов и поняли, что Васька опять в лес сбежала.
– И в следующий раз непременно сбегу вместе с ними. Навсегда! – сказала слезливо Варя и, выставив отца вон, захлопнула за ним дверь.
Царь стоял, уставившись на дубовый косяк, и горестно вздыхал…
«"Повезло" с дочерьми. Что тут скажешь! Все в мать пошли».
***
В дне пути от Утичей, от направления к югу, стояло царство Плутичи. Царь помер уж как годину назад, оставив после себя трёх сыновей: Мстислава, Федула и Алёшку. И наследников вроде хватало, да только на троне до сих пор никого не было.
Для того чтоб стать наследным державником, Мстиславу надобно было жениться, ибо негоже правителю без жены ходить и полукровок плодить. Но разгульный образ жизни не позволял ему приблизить сей величественный момент.
Братья Федул и Алёшка пытались урезонить старшего брата и ускорить его восхождение на трон ввиду своих собственных причин. Те самые причины в надежде быть официально представленными своими кавалерами будущему родственному монарху в очередной раз прятались за шторами залы. И то и дело поднося к носу нюхательную соль, старались не хлопнуться в обморок.
– ММ… Мусик, – молвил Федул, глядя на недовольное лицо брата, – нельзя медлить более, знать волнуется. – И, опустив глаза вниз, судорожно вздохнул, переминая в руках шапку.
Слава о неуравновешенном поведении брата облетела все земли, а его переменчивость во взглядах, вперемешку с хмельным настроением, заставляла тем паче переживать за собственные жизни.
Мусик поднял свою тушу со стула, поставил кружку с хмелём на стол и медленной крадущейся походкой стал приближаться к братьям. Те отступали к двери. За шторами икнули. Мусик остановился и прислушался… «Опять бабы!»
Его одолели тёмные мысли…
О женитьбе он, конечно, думал, вот только с выбором было плоховато. Все мало-мальски знатные дамы и их дочери из всех соседствующих земель уже побывали в его опочивальне в надежде занять тёплое местечко на троне. Что лучше всего говорило об их преданности и невинности.
Даже те две, что сейчас за шторами схоронилися, тоже успели в опочивальне побывать. Когда же поняли, что не видать им трона как собственных ушей, перекинулись на братьев, и дабы их не смущать, решено было смолчать о близком знакомстве с Величеством будущим.
Сам же Мусик втайне мечтал о любви большой и светлой, такой, как в книгах писалось и в легендах о его предках говаривалось. И была одна такая девица – Василиса ненаглядная из царства Утичи, молва о красоте которой облетела все Земли Славнины!
Вот только поговаривали, что сколь красива, столь и на язык остра царевна, на сивой кобыле не подъедешь. А прознав про «подвиги» Муськи, и вовсе его знать откажется.
О самом царь-граде Утичи тоже легенды да сказанья складывали, навеянные чудесами и невидалью…
Давным-давно у царства было иное название – Соколинки, когда два мира – мир людей и мир чуди – воедино сошлись. И заселились земли существами волшебными и… магией. От брака меж людьми и чудью – челюдь получалась разная, волшбой владеющая и виду дивного. А ежели нечисть какая рождалась, прозывали таковых нелюдями али чудиками.
На месте Утичей лес стоял дремучий, и жили в нём соколы да ястребы. И когда между Финистом – Ясным соколом и дочерью человеческой царской был заключён брачный союз, на месте леса был заложен град стольный, в котором правили потомки этих семей.
Когда же врата между мирами были закрыты навсегда и магия исчезла из этого мира, то люди потеряли свои способности, и постепенно от Соколинок осталось лишь название и пара птиц в лесу. А в прудах всё более утки селилися и плодилися. Стали местные жители разводить их забавы ради и устраивать охоту царскую на радость приезжим. С тех пор прилепилось новое название царству – Утичи.
Так за ним и стало числиться.
Но не только утками царство славилось. Считалось оно столичным в Землях Славниных. Со всех сторон света главы царств сюда съезжались совет держать да государственные вопросы решать. Заключены были всевозможные мирные договоры и указы.
Со всех концов земли прибывали торгаши с менялами и ярмарки учиняли. Процветало царство и здравствовало. А наследники считались завидной партией для супружнества.
Но было среди прочих ещё одно обстоятельство, нагоняющее страху на все земли окрестные. В тёмных глубоких подземельях дворца жило чудище волшебное силы невиданной, оставшееся после закрытия ворот между мирами чудными. Никто не знал, откуда зверь явился и почему с лица земли вслед за всею чудью не скрылся. Да вызнать никто не пытался. И проверять на силу лично – никто не решался.
Поговаривали, что, когда в царстве рождалась дочь ребёнком младшим, царь по древней традиции устраивал поединок, в котором претенденты на руку и сердце дочери должны были с этим чудищем сразиться, доказав свою готовность защищать и оберегать царевну и царство до скончания дней своих. И надо же было Василиске младшей в семье родиться! Свезло так свезло… Что невеста… Что приданное…
Главное было – уйти с поединка живым, в чём Мусик очень сомневался. Хоть и славился он своею силою, но всё более опосля кружки хмелю и всё более в спальных покоях.
Мысли роем неслись и в без того уже изрядно гудевшей голове, а тут ещё эти двое! «Жениться им приспичило! Знамо, что им приспичило. Все глаза за занавеси проглядели. Нет, чтоб по-тихому: дела любовные в покоях вечерком решать… Нее… Свадьбу им подавай! Да чтоб по закону всё!» – думал он.
–УУУ! – палец Муськи ткнул ровно промеж глаз Федулу. Тот, не устояв на ногах, от страху рухнул назад, на младшого брата, который был прижат спиной к двери и мелко трясся.
В воздухе повисла пауза. Мусик наблюдал, как ужас в глазах братьев нарастал, лица бледнели, глаза стекленели, – двери не спеша отворились, и тела медленно вывалились наружу. Одновременно в другом конце зала, за шторами, послышались охи и грохот ещё двух тел.
– Вот и поговорили.
Мстислав, подняв братьев, поставил возле стенки, поправил воротнички и пошёл прочь в свои покои. Не оборачиваясь, крикнул вслед:
– Как придумаете способ получить согласие Василиски на брак со мной, так и поговорим о делах государственных!
***
Во владениях Тьмы, в жарком пламени глубоких подземелий, томился тоской вековой Кощей Бессмертный и ждал часу, когда снято будет заклятье и великие силы зла вновь заявят свои права на Земли и Миры Светлые.
– Мой Повелитель! Всё почти готово к Вашему возвращению. Я сделал, как Вы велели. Царь от кошмаров на грани срыва, тепереча без меня и шагу ступить не может. Осталось совсем немного, и пророчество будет исполнено.
Перед троном Кощея стоял чародей Черноморд – его верный слуга и помощник.
– А что с Кладенцом? Скоро меч добудешь?
Черноморд достал из рукава карту и разложил её перед троном.
– Особого труда забрать его не составит. Заклятье, наложенное волшебником, почти разрушено. Осталось убедить Мстислава за мечом отправиться. – Черноморд гордо вскинул голову, позавидовав самому себе!
Когда люди перестали верить легендам, то, сами того не желая, выдали местоположение меча. Находился он в пещере, в глубине Дикого леса, среди болот и пней. Место было гибельным, и люди старались обходить его стороной как можно далее. Могущественный волшебник наложил на пещеру заклятье, и долгое время к мечу нельзя было и близко подобраться. Но благодаря хитрости и находчивости, а может, и просто везению Черноморда теперь это стало осуществимо.
Кощей от удовольствия заскрипел и заперебирал костяшками пальцев.
– Прелестно! Прелестно! Спасибо за работу. Можешь быть свободен покамест, до следующих указаний.
Черноморд поклонился.
– Да. Чуть не забыл, – молвил Кощей. – Как там поживает моя будущная супружница?
– Растёт цветочек Ваш аленький! Скоро уж свидитесь!
Чародей вышел из зала и не увидел, как Кощей перед зеркалом, напевая себе под нос приторно-слащавый мотивчик, нахлобучивает на макушку корону, пытаясь принять позу, достойную жениха.
Глава 2. Утро кошмаров
На окраине Утичей в ветхой лачуге жил Иван, сирота горемычная, что на службе у царя состоял и пастухом над козами числился.
От роду ему было семнадцать годков. Матушка умерла, когда ему двенадцать только стукнуло. Об отце же она никогда не говорила.
Перед смертью матушка завещала ему эту лачугу да добро невеликое, состоящее из скарбу недюжего и кулона с кольцом. В кулоне портрет бабки был написан работы тонкой, вот только кто она – мать не помнила и всё горевала об этом и кручинилась.
Вообще, с памятью у матушки проблемы были явственные. А перед смертью всё чаще провалы случались и сознание путаное.
Люди говаривали, что не из этих мест она. Но более эту тему не трогали.
Единственной ценной вещью было кольцо – золотое, с чудным синим камнем в середине. Отдавая его, мать всё плакала, кручинилась, что сына одного на свете оставляет. Мол, мал ещё, неопытен. И она не шибко приданного скопила. Но кольцо сберечь просила, не продавать, даже ежели туго придётся. Вроде как реликвия семейная.
С тем и померла.
Иван похоронил мать и со временем всё забыл. Жизнь шла своим чередом.
Вот только по ночам всё чаще одолевал его один и тот же кошмар, в котором он видел, как стоит на мосту и со всех сторон его окружает нечисть. Круг тварей постепенно смыкается, и уже когти монстров на шее ощущаются. И вдруг всё ярким светом освещается! Иван кричит и – просыпается.
Но в это утро кошмар изменился. Ему снился тот же мост, те же монстры, но руководил ими сам Кощей Бессмертный! И видит Иван, как светятся огнём глаза чудища, всё приближаясь и душу из него высасывая. Закричал Иван что есть мочи!
И вот грохнулся с кровати, продолжая орать. В ушах звенело, а перед глазами летали иссиня-чёрные искры, сгорая в золотых сполохах. Тело горело. Голова трещала.
– Чур меня! Чур!
Иван выбежал из хаты и кинулся в бочку с холодной водой.
***
Той же ночью проснулся от очередного кошмара и царь-батюшка. Нервно расхаживая по своим покоям, он пытался успокоиться. Вот уже несколько месяцев кряду ему снился один и тот же кошмар, в котором его дочь, Василисушку, уносит сам Кощей Бессмертный, и наступают в царстве тёмные дни.
Но нонешный кошмар другим явился. В нём царь увидел, как из пещеры был украден меч Кладенец, тот самый, благодаря которому все его кошмары могут явью обернуться да горем оборотиться!
Царь кликнул стражу и велел сыскать придворного чародея и срочно позвать его к себе. Только ему были ведомы все тайны грядущего, и только он знал всю правду о пророчестве.
Никто не помнил, откуда при дворе Павлея VII явился чародей Черноморд. И сам царь сказать этого точно не мог. Просто в один прекрасный день был подписан приказ о назначении Черноморда Заболотского придворным чародеем с полным жалованием и комнатой в царском дворце.
На что точно способен маг, никто не знал, но что дожди вызывал и скот заплутавший домой возвращал, – это было известно наверняка. А царь понимал лишь одно: раз чародей всё о легенде и пророчестве знает, значит, настоящим, а не липовым является. А когда тот погоду в государстве налаживать начал – и вовсе ему доверился.
Чародей не заставил себя долго ждать.
– Скажи, Черноморд, что сон мой значит? И почему в нём всё иначе?
Чародей кинул камни и после недолгого молчания произнёс:
– Ты знаешь, царь, легенда о мече не миф. И сны твои весомы. И ежели потомка Финиста не сыщем мы да не убережём меча – не миновать нам бед великих и дней тёмных!
– О горе мне! Горе! Ваасеенькааа! Как я могу отдать её в лапы чудищу?! – царь, в отчаянии держась за голову, опустился в кресло и сник.
«Ох уж это пророчество», – горестно думал он.
Когда-то давно, во времена древние и крепко позабытые, когда каждый второй рождался наделённым магическими способностями, стали люди использовать волшебство во вред да во зло друг другу. И Тьма перевесила баланс сил на Земле. Началась Великая Битва.
Однажды решил Кощей Бессмертный украсть младшую дочь царя Соколинок, Алёнушку, и сделать её своей женой. Да не успел желаемое осуществить. Откуда ни возьмись герой нежданный появился, мечом волшебным снарядился и с тёмным чудищем сразился! Поверг его навеки в подземелья до окончанья дней со всею свитой Кощеевой.
Говорят, меч был особый. Дарованный молодцу самым могущественным волшебником тех времен – Великим Вересом Пресветлым!
Царь уж было обрадовался и решил дочь свою младшую Алёнушку за спасителя замуж отдать, но тот умер на поле сражения тут же после битвы от сердечного приступа. И был тот воин из рода Плутовых, давних предков нынешнего соседствующего царства Плутичи. Опосля него сын незаконнорождённый остался. А ввиду событий печальных и отсутствия наследников официально признанный и на трон Плутичей правителем посаженный.
Перед исчезновением Кощей пообещал вернуться и взять должок – младшую дочь царя-батюшки, в седьмом колене рождённую, как только ей пятнадцать лет от роду исполнится. И этот день должен был настать через месяц, в ночь на праздник Ивана Купалы – седьмого дня месяца Травня.
Страхи со временем позабылись, и точно условий пророчества никто не соблюдал. Девицам давали больше времени на юные заботы, и о замужестве думали, только когда царевна мужа подходящего выбирала.
«Если бы токмо Верес был здесь и мог помочь», – горестно всхлипнул царь, предаваясь своим мыслям. Но волшебника след простыл после той Великой битвы. Слуга его – Прошка – остался. И вместо волшебника до конца битвы держался. Опечатаны были все порталы волшебные. Ни живая душа, ни мёртвая не могла более к Земле пробиться или обратно возвратиться.
Вот так и сгинул волшебник, а вместе с ним и магия, оставив людей без присмотра. Люди погрустили и забыли. Долго ещё ждал Прошка Вереса, каждый день приходя в жилище волшебника, но так и не дождался. К любому шороху прислушивался. На любые звуки бежал не думая. Но волшебник так и не явился.
Одиноко было Прошке одному дни коротать. Без волшбы всё казалось пустым и бессмысленным. И он втайне мечтал о друге преданном, который скрасит ему годы одиночества.
А спустя время некоторое услыхали люди вой протяжный на болотах. И, рассказав всё Прошке, вооружились вилами да копьями и на болота отправились. Каково же было их изумление, когда чудо-юдо зверя увидали – волка-оборотня еле живого. В боку рана виднелась от копья. А в глазах боль читалась и мольба о помощи.
И поняли люди, что зверь невольным пленником по эту сторону мира остался. И домой теперь ему более не вернуться. Хотели было люди от зверя избавиться, вот только Прошка вдруг последние слова Вереса перед исчезновением вспомнил: «…Уйти мне должно вскорости. Надобность великая зовёт. О сроках отсутствия не ведаю, но знаю точно, что вернусь ко времени… Много дивного исчезнет из мира этого. Трудно будет без существ Великих людям мир обустраивать, – хоть и спокойнее. Но ежели кто останется по эту сторону мира из невидали, стань заступником ему, проси пощады для него. Со временем, возможно, сгодиться ещё для службы доброй зверь этот… А ежели люди начнут противиться – скажи, Вереса наказ таков! И всё утихомирится».
Стал умолять Прошка пощадить зверя. Передал наказ Вереса. Крепка была память людей о Волшебнике Великом и о добре, что он совершал. Поверили они Прошке, и решено было чудище косматое пощадить и в подземелья царские доставить. А Прошку ответственным за зверем назначить. Людям хлопот меньше, а Прошке друг желанный.
Впрочем, чудище совсем безобидным оказалось. Тихо в углу темницы держалось. Но в руки только Прошке давалось. Он и рану лечил, и еду доставлял. А когда чудище на поправку пошло, приставили к нему охрану, а Прошке вход свободный пожизненно указом царя назначили.
Вот только иногда по ночам волчий вой слышен был. Грустный такой, протяжный. Знали люди, что в полнолуние волкам особенно одиноко. А уж этому и тем паче. Вся его родня за порогом этого мира осталась. Незавидная судьба у зверя получилась. Одному век коротать в мире чужом, в темнице сырой. Жаль-то жаль, но в друзья к зверю никто не напрашивался. И как вой слышали, так ставни на ночь покрепче запирали.
Царю же эта история выгодой обернулась. Вести о звере лютом разнеслись по всей округе. И ежели кто в царстве раздор с беспорядками учинять вздумал – грозились отдать волку на съедение! Стали обходить разбойники и воры город стороной. Царя-батюшку «Грозой» величать, а царство-государство – Неприступным почитать.
Зверь же покладистым был. Речь людскую понимал и особо проблем не доставлял. Без силы волшебной, поди, никуда. Ко всему бессмертным оказался. Или… почти бессмертным. На вид был такой же. Лишь клочья седой шерсти с годами прибавлялись. А точнее, со столетиями.
Со временем просьба волшебника сохранить зверю жизнь превратилась в миф. Который вроде как и помнили, но о чём он точно – позабыли. Зверя особо не трогали, однако и угрозой считать перестали. Но, помня о пророчестве, решено было установить традицию: выдавать замуж дочь младшую за самого смелого и отважного молодца, проверяя женихов на прочность в поединке с чудищем. Всего-то нужно было добежать до зверя, речь сказать смелую, клинок или какое иное оружие в землю рядом со зверем воткнуть. А попросту хотя бы устоять и не сбежать с поля боя.
Чудище никогда вреда не причиняло молодцам, да в принципе и не пыталось. А зрелище всегда получалось отменное!
Но каждый последующий царь помнил слова Кощея и с надеждой мечтал, что один из таких рыцарей когда-нибудь спасёт царевну от гибели и найдёт способ проклятье разрушить. Но только со временем и это пророчество в миф превратилось да быльём поросло, оставив лишь смутное беспокойство при очередном появлении зверя на турнире.
А меч Кладенец после битвы вдруг исчез сам собой. И более о нём не слыхали. Только в царских покоях в тайном месте находился свиток, невесть откуда взявшийся и свойства меча описывающий, ибо сокрушить он мог Пророчество: «…И пока спрятан меч – Кощей в заточении томиться будет и силам зла его не выбраться оттуда. И бесполезен меч в руках простого смертного. Лишь Финисту – Ясному соколу эта сила под стать. Вот только в этом мире его не сыскать. Но ежели попадёт тот меч в неверные руки и обагрится кровью существа из мира чуди, падёт тогда Великое Заклятье и силы Тьмы подымутся наружу, неся с собой лишь мрак и стужу…»
Царь всё более кручинился. Что-то нехорошее снедало его изнутри. Чувствовал он, что на сей раз пророчество может сбыться.
– Полно тебе, царь. Хватит горевать. Я тебе пустырничку заварю, вмиг все печали растают, словно их и не было! – елейным голосом молвил Черноморд. – Есть способ, как Судьбу обмануть, – дело верное!
И сев подле царя, заговорщически зашептал:
– По пророчеству Кощей вернётся за девой невинной. Но ежели выдать замуж её в день пятнадцатилетия да мужней женой сделать, то изменится главное условие пророчества, и оно более никогда не сбудется. И Кощей навсегда в подземельях останется.
Царь воспрянул духом. У него возник план! Взяв слово с чародея о молчании, он принялся за дело.
Чуть рассвело, он влетел в покои старшей дочери.
– Варька, подымайся! Кому говорю!? – Царь схватился за конец одеяла и попытался стянуть его с сопротивляющейся дочери.
– Батюшка! Какой петух тебя спозаранку клюнул, что ты ор учинил ни свет ни заря!? – натягивая на себя одеяло обратно, злилась Варька.
– В последний раз пришел спросить, быстро отвечай мне – ты выйдешь замуж али нет?! – Дочь в недоумении хлопала глазами. – Отвечай немедленно!
– Ни. За. Что! Дай поспать! – И царевна, зарывшись в подушки, дала понять, что разговор окончен.
– Как знаешь… Как знаешь… – он улыбнулся в усы. – Супротив воли твоей пойти не могу. Придётся принимать решение самому.
И царь, хлопнув дверьми, вышел из опочивальни непослушной наследницы.
– Стража! Собирай всю знать придворную! Оповести людей в округе, что царь с Указом выйдет на досуге! Всех жду на площадь пополудни! И дочерей моих вы не забудьте! – услышала Варька громогласный голос батюшки.
***
Василиса бежала по полю и во весь голос что есть мочи звала Финиста. А над ней высоко в небе кружит чудище крылатое. Зовет она Финиста, дозваться не может. И подлетает к ней упырь и уносит в когтях своих в дали тёмные…
Василиса проснулась от собственных рыданий. Быстро утерев слёзы, пока никто не увидел, она, наспех одевшись, вышла на балкончик. Светало…
Она залюбовалась рассветом. Ей нравилось утро. И зорька алая. И солнышко ласковое. И то, как всё преображалось с первыми лучиками света. А ещё она надеялась и всей душою верила, что новый день принесёт ей любовь, о которой она так долго грезила, и наконец появится суженый, о котором она так давно мечтала.
Вообще, в их роду с любовью были нелады. Когда-то жених её пра-пра-…бабки умер от сердечного приступа перед самой свадьбой, другой утонул, купаясь в реке, кажется, а ещё одного комар укусил, да малярийным оказался, – жених так и не оправился. И выходили девицы всё не по любви да не по любви… А тут ещё чудище всех мало-мальски красивых распугало! И задумали они с Варькой выйти замуж только за любимого. Но здесь тоже не всё как у людей получается.