Мои вывихнутые уши

И мы с ней договорились на три часа, и я помчался домой переодеваться.

А пока я бежал, время неслось еще быстрее и я, взглянув на часы, понял, что успею только съесть холодную котлету и как следует причесать волосы перед зеркалом.

И я съел эту котлету, запив ее холодным чаем, а потом вспомнил, что у меня нет с собой денег и стал выкладывать на стол из карманов всю свою наличность. И все равно ее не хватало, и я вытряс из братцевой копилки несколько монет, натянул на себя джинсы и футболку, и чуть не прищемив взвизгнувшему коту хвост, с грохотом захлопнул входную дверь.

Больше всего на свете я боялся опоздать, но все равно опоздал минуты на три, и пока я не отдышался, я не мог внимательно осмотреться, а когда осмотрелся, то не увидел ее среди других ребят и девчонок.

И мне захотелось плакать от обиды – ну почему мне так не везет!? Наверное, она меня не дождалась и ушла!?

А сердце все колотилось у меня в груди – так я бежал! И я ходил рядом со входом, а мимо проходили с билетами мальчики и девочки и они предъявляли их старенькой билетерше и скрывались в фойе кинотеатра.

А билетерша посматривала на меня, и у нее были добрые глаза, чуть в морщинках и хороший бабушкин голос. И она спросила меня, когда у входа никого не осталось: – Ты, наверное, кого-то ждешь, мальчик?

И я, покраснев, спросил ее, не видела ли она здесь девочку с фиолетовыми бантами?

Но она лишь пожала плечами, и я ждал ее еще полчаса и даже отказался от предложения бесплатно посмотреть кино.

А потом я поплелся домой и на душе у меня было грустно, и я рано лег спать, не приготовив уроки.

Утром, позавтракав, я побежал в школу! Мне необходимо было увидеть ее до уроков. Я решил дожидаться ее на улице, а когда она появилась, пошел ей навстречу.

– Ой! – воскликнула она. – Гошечка, извини ради бога, я совсем забыла! К нам вчера приехала в гости мамина подруга с тортом, и я совсем забыла о кино! Представляешь, она привезла мне двух говорящих кукол с мизинец, которые сами ходят и даже едят конфеты!

– Такого не бывает, – усомнился я.

– Ты мне не веришь!? – обиделась она. – Если хочешь, я их завтра в школу принесу, если мама позволит!

И она взяла меня за локоть, и мы вместе пошли в школу. И она пообещала мне подарить трех говорящих солдатика, которые у нее лишние, но это потом, когда она съездит к себе на дачу. Потому что маме надоели эти бегающие по комнатам металлические человечки, которые к тому же стреляют в нее из маленьких пистолетиков и она отвезла их вместе с подводной лодкой на дачу.

– Подводной лодкой!? – переспросил я.

– Ну да, – невозмутимо пояснила Мальвина, – я забыла тебе рассказать про их подводную лодку, на которой они плавают.

Я ей, конечно, не поверил, но здорово врет! Даже интересно.

Мы с нею про это всю перемену проговорили. Вообще нормальная девчонка, я даже подумал хорошо бы ей на голову кирпич упал, а я ее спас или вот если бы она в проруби тонула, а я по трескавшемуся под ногами льду к ней подошел и за руку из воды вытащил.

Я так собой загордился, что повел ее в буфет и купил ей как Витька брикет мороженого, а еще стакан апельсинового сока и булочку с изюмом. И она все это съела и сказала мне спасибо, но ни кусочком мороженого не поделилась! Хотя я и облизывался.

И нам было весело, а Витька ходил надутый и мне не нравился его взгляд. А на последней перемене он прошел мимо нас под ручку с Анькой из 5го «Б» и широко ухмыльнулся и даже помахал нам ручкой сложенной в фигу и противно засмеялся вслед.

И тут она неожиданно сказала громко, так чтобы он услышал: – Дай ему как следует! Надери ему уши!

А я сказал: – Вот еще!

И она захихикала противно и обозвала меня трусом! А я и вправду боялся, потому что Витька был в три раза толще меня и сильнее, хотя кулаки у него были мягкие от жира.

А Витька с которым мы раньше дружили, к сожалению ее предложение услышал и вместе с Анькой круто завернул к нам.

– Ну!? – грозно спросил он меня, надвигаясь.

– Разнукался тут, – храбро отступил я.

– Как наподдам! – пообещал Витька, и вправду наподдал! И тут мы подрались. Я молотил по его пухлым бокам как по подушке, стараясь достать до чего-нибудь болезненного в его организме, но он надежно спрятал свои внутренности за слоем жира и только кряхтел, мутузя меня по ребрам.

Все-таки я изловчился дать ему в глаз и съездить по уху!

А затем мы, высунув языки, сидели на пыльном полу рядом, тяжело дышали и думали ради чего и кого мы подрались!?

А принцесса Вера хлопала своими огромными синими глазами и ладошками! Она улыбнулась мне во весь рот, и я вдруг подумал до чего же у нее лягушачья улыбка, и чего это я раньше не замечал!?

А еще я удивился, почему она мне раньше нравилась!? Ничего особенного!

И я помог подняться сразу ставшему мне симпатичным Витьке и сказал ему: – И чего это мы подрались из-за этой дуры!?

А потом мы грозно посмотрели на нее, и Витька показал ей на свой подбитый глаз и вспухшее ухо, а я на поцарапанную скулу. И Витька спросил ее нехорошим голосом: – Значит тебе рыцарей захотелось!?

И я подошел к ней вплотную и назвал ее вруньей и куклой. И она что-то поняла для себя по нашим лицам и стала частыми шажочками очень быстро отступать, а потом мы погнались за нею размахивая кулаками, и крича во все горло: – Рыцаря тебе захотелось!? Ну погоди! Сейчас поймаем!!!

И она удирала от нас, так что пятки сверкали, и я пожалел что раньше, когда мы дружили, не дернул ее за косички, потому что у Верки явно был первый разряд по бегу и нам ее не догнать

Поход в театр или культурный отдых

В воскресенье мы всем классом идем в театр – это здорово!

Мы с Мишкой заранее договорились выйти пораньше. Но как всегда проспали.

Встретившись у школы, мы оценивающе посмотрели друг на друга. На Мишке был дурацкий костюмчик с большими золотыми пуговицами, на мне школьные брюки и крутой джемпер, остальные ребята выглядели так себе.

Как всегда кто-то опаздывал, кто-то перепутал место и время, но, в конце концов, наша разношерстная компания сдвинулась с места.

Вначале мы ехали на метро и соревновались друг с другом кто дольше простоит ни за что не держась, потом вагон сильно тряхнуло и мы с воплями, хватаясь за воздух, посыпались на сидящих граждан.

Успев выставить перед собой руки, я уперся в пружинящий живот толстого дяденьки и тут же извинился, а Мишку угораздило въехать физиономией в букет каких-то красных цветов, и у него тут же началась аллергия.

– Ой-оеей, – испуганно произнес он, щупая мгновенно опухший нос и налившиеся красным уши, – Уююй – ожесточенно зачесался он, став похожим на спелый помидор.

Диструсник, до этого мрачно пялившийся в окно неожиданно развеселился. Глядя на Мишку, он просто умирал от смеха и я уже собирался дать ему за это в нос, но тут объявили нашу остановку и мы ринулись к выходу. В центре вагона сразу завопила зажатая между людьми Дашка, ей никак не удавалось пробиться к дверям. Тогда мы, навалившись, стали удерживать двери, и сделалось еще хуже, так как мы мешали людям входить и выходить. Дашка все-таки вылезла из вагона, и поезд ушел, после чего учительница выстроила нас парами и пересчитала.

Не хватало двоих, и она стала хвататься за сердце, но оказалось, что Сашка с Борькой ехали в последнем вагоне и, выйдя в конце перрона, там нас ждали.

Потом мы поднимались вверх на эскалаторе и почти не шалили (На эскалаторе интересно идти против движения. Кидать с него мелочь вниз тоже интересно, но все это строго запрещается!)

Оказавшись на улице, я вздохнул полной грудью весеннего воздуха, сверху ласково светило майское солнышко, а на дороге фыркали моторами автомобили. Мы шли, по чистому нагретому тротуару, болтая между собой, смеялись и ели мороженое.

Пару раз наша колонна останавливалась, дожидаясь отставших и подвергаясь новому пересчету.

Здесь, в старинной части города, в самом центре Москвы с его тихими улочками было очень красиво. Мишка сказал мне, что где-то рядом Кремль, но его отсюда не видно.

– Совсем лето наступило! – сказал я, стягивая через голову джемпер, и мы принялись высматривать очередной киоск с мороженым, но опоздали.

– Дети мы пришли! – раздался над нами авторитетный голос.

Запрокинув голову, я проследил за учительской рукой.

Невысокое здание с афишами за стеклом, там же фотографии артистов, чуть дальше орущая куча наших сверстников нестройно толпилась и напирала на двери ведущие в театр.

Преодолев этот рубеж, мы оказались в тесном подъезде.

У входа в вестибюль нашу группу встретила строгая очкастая тетка, потребовавшая у учительницы билеты.

Она быстро пересчитала нас по головам, и у нее получилось, что нас на пять человек больше. Действуя рукой как шлагбаумом, дама отсекла лишних, но тут на входе завопила не успевшая пройти Дашка.

– Это наша девочка, – сказала строгой даме наша учительница.

– Это наша девочка!!! – закричали мы, но на билетершу это не произвело никакого впечатления.

– Пусть платит за билет! – заявила она.

– Я платила! Я уже платила!! – стала подпрыгивать от возмущения Дашка. А мы угрожающе зашумели.

– У вас с арифметикой плохо, – раздраженно сказала наша учительница, – разве не видно, что их всего двадцать!

– А эти!? – спросила билетерша, указывая на двух носящихся между колоннами мальчишек.

– Эти не мои! Я их не знаю! Понятия не имею, откуда они взялись!

– Мы из другой группы!! – закричали те. – Просто мы перепутались!!

***

В холле было просторно шумно и весело, мальчишки и девчонки разделившись на группы, с интересом таращились на увешанные зеркалами стены и золотые канделябры.

Показав язык своему отражению, и сделав, друг другу рожки, мы сдали в гардероб свои сумки, а Мишка, запарившись – свой пиджак с золотыми пуговицами и бейсболку.

– Бинокль брать будете, молодые люди? – раздавая номерки, вежливо спросила нас седая гардеробщица.

– Спасибо, мы подумаем, – важно произнес Диструсник только что пообещавший занять нам места в первом ряду.

– Вы очень лохматые! Причешитесь! – прошла мимо нас училка и мы, глупо ухмыляясь, подошли к зеркалу.

Пока мы прихорашивались по очереди с помощью щербатой расчески, прозвенел первый звонок.

***

Диструсник сразу побежал занимать лучшие места в партере, а мы решили побродить по этажам.

Оказавшись на балконе, мы сразу подошли к перилам. Сверху было интересно смотреть вниз и хотелось на кого-нибудь плюнуть.

– Эй! – крикнул я застывшей посередине зала Верке. Та задрала голову вверх и улыбнулась. Стоявший рядом со мной Мишка, наполовину свесившись через перила, увидел наших ребят о чем-то спорящих прямо под балконом и принялся радостно кричать им и махать руками. Те тоже стали кричать нам и махать руками, но это мне быстро надоело, и я начал кидать в них свернутыми фантиками. Тогда они тоже стали в нас кидаться фантиками, но у них ничего не получилось – фантики до нас не долетали, и они, подумав, принялись швырять в нас конфеты, но дураки, плохо целились и попали в лоб стоящему рядом с нами дяденьке, который почему-то вместо них погнался за нами.

Тут как раз прозвенел третий звонок, и мы с Мишкой помчались к своим местам в первом ряду.

Мы еще не отдышались, когда в темноте заиграла музыка и чем дольше она играла, тем больше на сцене становилось света.

Рядом с нами нетерпеливо ерзал Диструсник, держа в руке огромный надкусанный лимон. Он максимально вытянул свою шею вперед, в поисках оркестровой ямы. Оказывается, ему кто-то сказал, что так можно сорвать любой концерт, потому что музыканты захлебнутся своими слюнями. Но так как здесь оркестровой ямы не было, у него ничего не получилось.

Затем музыка прекратилась и на сцену выбежала толстая коротконогая тетка в шортиках и ковбойке. Мы начали смеяться, но оказалось, что она изображает главного героя – мальчика. Вскоре на сцену выползли семь противных дядек в дурацких колпаках с бородами из мочалок и принялись петь писклявыми голосками песню: – Мы маленькие гномики, мы трудимся в горах…..

В руках у них были какие-то грабли и кувалды, которыми они периодически шумели.

Уютная бабушка с полным внуком, занимавшим сразу два места, смотрела на них разинув рот: – Чтой-то я такой сказки не припомню!

Внук посмотрел на нее…. Но промолчал.

– Я думала кукольный будет спектакль! – громко прошептала сидящая через пять рядов Дашка.

– Тише! – ответил я ей, но она не расслышала.

– Тише говорю!! – замахал я на нее руками.

***

Первое действие завершилось грозным рокотом барабана, в зале включили свет и все, сметая на пути билетерш, ринулись наперегонки к выходу.

В дверях буфета образовалась давка, но мы успели почти первыми, перед нами в очереди стояло всего сорок человек.

Прилавок был уставлен подносами с разной вкуснятиной и Диструсник трогал все это пальцем и восхищался. Не удержавшись, он схватил с подноса большое пирожное и съел, а когда подошла его очередь, то не смог объяснить продавщице какое из пирожных он только что слопал и горько заплакал.

Потом (неожиданно) зазвонил звонок на спектакль, но никто из буфета не ушел, потому что, одни не успели доесть, а до других еще очередь не дошла.

Мы с Мишкой и Диструсником пили лимонад и чокались стаканами как взрослые. Это было здорово! Мы обращались друг к другу граф и барон, а Диструсника называли пан купчина. Я даже опьянел немножко!!!

Съев пирожные, мы все-таки пошли досматривать спектакль, но ничего не поняли, а вскоре объявили второй антракт и мы бросились к туалетам. Из-за этого мы опоздали в буфет и простояли огромную очередь за эклерами.

Когда, наконец, подошел наш черед, на прилавке остались только жутко дорогие бутерброды с красной икрой и сухие облупленные коржики.

Скинувшись, мы купили один бутерброд и бутылку «Колокольчика» и, найдя свободный столик, важно жевали икринки и запивали их лимонадом.

После икры я так сильно проголодался, что еле досидел до окончания спектакля.

Не став дожидаться выхода актеров на сцену, мы ринулись к выходу и снова к туалетам, а потом с трудом пробились через толпу к раздевалке и, оттеснив орущих мальчишек, протянули через головы девчонок свои номерки.

Вскоре усталые, но довольные мы ехали домой в метро.

– Ну как!? – спросила меня за ужином мама.

– Ничего так отдохнули! – дожевывая бутерброд, сказал я.

Как мы играем

Я встретил друзей и очень обрадовался: – Здорово Ваня, здорово друг!

– Во что будем играть? – спросил Ваня.

– В трансформеров, – выпалил я.

– Давай играть в зверюшек, – предложил Ваня, – ты будешь белочкой со сломанной лапкой, а я тебя буду лечить.

– Давай в это будем играть потом, а сейчас в трансформеров, – сказал я.

– Давай, – неохотно согласился Ваня.

– Давай я буду Бубел-мучкулом, и у меня будет супер рука с вот такими когтями, и я ими буду драться с монстрами, – торопливо разъяснил я.

– А у меня будут суперспособности, и я буду летать и еще стрелять бомбами, – с жаром продолжил Ваня.

– Нет, летать ты не можешь, и бомб у тебя не может быть – только ракеты, – возразил я.

– Я буду летать, и кидать бомбы, – настаивал Ваня.

– Нет, не будешь, это я придумал игру, а значит в ней мои правила!

– Я раньше тебя придумал эту игру, и поэтому мы будем играть по моим правилам, – заспорил Ваня.

– Я придумал ее вчера, а ты сегодня! – закричал я.

– Нет, я придумал ее позавчера! – перекричал меня Ваня.

– А меня позавчера на площадке не было, и я сам эту игру придумал!! – заорал я.

– Я ее придумал позавчера, спроси Антона! – возбужденно запрыгал Ваня.

Тут к нам подошел мой папа и сказал, что нам пора домой.

– Нет, ну пожалуйста – слезно попросил я, – ну пап, дай, мы еще немножечко поиграем!

И мы стали дальше спорить!

Мы играли в трасформеров

Мы играли в трансформеров – ух ты!

Я носился как угорелый. У меня была команда, и они слушались меня, потому что я был капитаном.

Мы искали безмозглого ниндзя и его стремительную тень. Ходячий ужас скрывался за поворотом.

Было круто и не очень страшно.

Вокруг бегали и прыгали мальчишки и девчонки, но их лютики и ромашки нас не интересовали. У супергероя другая судьба!

Я кричал очередную команду, сотня ракет устремилась в зубастую пасть, когда меня ткнул в плечо мальчик из песочницы, с граблями и лопаткой.

– Мальчик, а мальчик, – спросил он меня, – можно я буду играть с вами?

– Можно, – сказал я, отдавая указания своим трансформерам.

– А давай так, – предложил мальчик, – давай я притворился собачкой, а ты поверил, а потом я как превратюсь в ходячий ужас и ты это не заметишь, а я нападу на тебя, и только тогда ты поймешь, что я страшный, страшный, но будет поздно!!!

– Нет, я не поверил, – возразил я, – давай ты будешь страшным кугель-мугелем и мы на тебя нападем.

С малышней держи ухи востро!

С малышней держи ухи востро!

Вот не пойму, мелкие на самом деле такие простые или все же хитрые?

На днях ко мне на детской площадке пристал один шкет лет пяти, если не меньше.

– Мальчик, а можно мне взять тот самокат и покататься?

– Отстань, – говорю, – это не мой самокат (я ему раз сто сказал, что это не мой самокат)

А он меня через минуту за штанину тянет:– Мальчик ну можно я покатаюсь!?

Так он мне, в конце концов, надоел, что я, чтобы от него отвязаться, сказал ему: – Да бери что хочешь, мне-то какое дело!!!

После этого его как ветром сдуло.

Я понятное дело о нем сразу позабыл. Мы с друзьями в зомби играли.

Тут слышу за спиной знакомый уже голос: – Этот мальчик мне разрешил.

Оборачиваюсь, – стоят неподалеку (почти передо мной) два здоровенных парня лет по 14, а рядом этот шкет, совсем не испуганный, и на меня пальчиком указывает:

– Вот этот мальчик мне ваш самокат взять разрешил…покататься…

Я просто обалдел от такой наглости и наивности. Я тут вообще ни ухом, ни рылом, а этот мелкий говнюк на меня свои проблемы сваливает.

Ну, тут мне не до него стало, потому что эти ребята за меня принялись.

Рожи кирпичом сделали, дескать, – Ты с какого перепугу нашими самокатами распоряжаешься!?

– Да не разрешал я ему ничего, сдались мне ваши самокаты!– возмущаюсь я.

А они сразу к мелкому!

А тот смотрит на меня ангельски честными глазами и так же честно говорит: – Это ты мне разрешил кататься…

– Маленький правду говорит, маленький не соврет, он еще врать не умеет!!!– размахивают руками мои обвинители.

А тот им вторит: – Я никогда не вру!!! Спросите у мамы!!!

Ну, как тут объяснишь, что он меня не правильно понял!!!????

В общем, орали мы долго и плодотворно, ко мне друзья подтянулись, к ним тоже защитники.

Все кроме меня уж про малыша позабыли, а он стоит и слушает какой он честный да распрекрасный. Понравилось, что к нему взрослые мальчики за советом обращаются!

Стоит, уши развесил – возгордился. Нос выше макушки задрал. Подходит ко мне наглая морда, строго на меня взглянул, пальчиком погрозил и тоном воспитательницы мне выдал: – Нехорошо мальчик говорить неправду…….!!!!

Научный эксперимент с бубликом

Сережка шел впереди меня и жрал бублик. Почему жрал? Да потому что дома его не научили делится.

Я поэтому с ним почти не дружу, потому что он обжора и жадина!

Поравнявшись с ним, мой нос уловил божественный запах свежей выпечки. Меня даже зашатало от него, а рот заполнился голодной слюной.

– Твой бублик не лучше моей булочки, – сказал я, облизываясь, – и вообще бублик это все равно, что обычный хлеб, только с дыркой!

– А почему ты тогда мне завидуешь? – набив рот очередным куском вкуснятины, спросил меня Серега. – Все равно мой бублик вкусней, твоей дурацкой булки!

«А правда, – задумался я – почему бублик вкусней? Может быть действительно, все дело в дырке? Ведь без дырки бубликов не бывает!»

Мои мозги просто закипели в ожидании великого открытия. Я даже про голод забыл и помчался домой.

Оказавшись в квартире, я вытащил из портфеля недоеденный бутерброд, быстро съел с него колбасу, а в уже зачерствевшем хлебе проткнул пальцем дырку и потянул его в рот.

Многие скажут, что очень опасно производить на себе эксперимент. Но под рукой у меня не было говорящей лабораторной крысы. Все приходилось делать самому.

И так, я засунул в рот дырявый ссохшийся хлеб. Поморщился, оцарапав об него язык,

пожевал, прислушался к своим ощущениям и ничего – никакой почти разницы, просто дырявый бутерброд, к тому же без колбасы.

Наверное, в будущем я стану ученым, потому что на следующий день никто в школе так и не смог ответить мне на вопрос, почему бублик со своей дыркой намного вкуснее дырявого хлеба? Ведь он (разумеется, бублик) ни сладкий, ни соленый и корка у него почти такая же.

Вообще я часто ставлю наших учителей в тупик своими вопросами, а это значит, что я неординарно мыслю. Я не знаю, откуда я это слово знаю, но звучит оно достаточно непонятно и прикольно. Неординарно – это такое слово, которое с трудом выговоришь! Его проще написать, чем произнести! Прямо как генералиссимус. На генералиссимусе у нас весь класс язык сломал!

Ну вот, я как всегда отвлекся, просто какой-то дегенератор мыслей!

Мама пока не видит во мне ученого и говорит, что я просто слишком мало знаю, плохо учусь и поэтому задаю людям дурацкие вопросы. Но я где-то прочитал, что так было и раньше. Все новое в этом отсталом обществе с трудом находит признание. Люди, увы, не успевают за полетом моих мыслей и фантазий и в этом их и моя беда.

Конечно, мир пока проживет без моих открытий. Наша «классная» училка продолжит вставлять мне палки в какие-то колеса и вместо заслуженных пятерок ставить незаслуженные тройбаны.

Трудно бороться второкласснику с подобной несправедливостью!

И все-таки я чувствую, что решение этой необычайно важной научной задачи где-то рядом, и дырка в бублике сделана неспроста!

Запрещенная жвачка, или уголовная история первоклашки

Когда я перешел из подготовишек в первый класс, я очень удивился, потому что вся школа жевала жвачку.

Я учился уже третий день в школе.

А они ее все жевали и жевали!!!

Мне было интересно и обидно, откуда они ее достают, и откуда у них эта вредная и прекрасная привычка?

С маминых слов я точно знал, что водку, сигареты и жвачку, детям до восемнадцати лет в магазине не продают, и что запретная жвачка, почему-то вредна и опасна.

Но почему тогда моя бабушка давала мне ее в три года?

Почему, тогда она с радостью купила мне кучу жвачки, но не стала угощать меня водкой!

Все эти мысли промелькнули у меня в голове, перед тем как я решил стырить в магазине эту самую жвачку.

Почему я решил ее не купить, а стырить!? Да потому что паспорта у меня с собой не было, а до восемнадцати лет я ждать не собирался.

При входе в магазин, я наткнулся на старшеклассника, который ругал кассиршу за то, что она не продала ему без паспорта бутылку водки и жвачку.

Вот тогда-то я и подумал: – Может не стоит позориться и просто украсть!?

Но воровать все-таки плохо, и после тяжких раздумий я несмело подошел к тетке, копавшейся в лотке с капустой, и чуть слышно попросил: – Тетенька, у меня нет паспорта, купите мне, пожалуйста, жвачку.

Я впервые обращался к незнакомому человеку с просьбой. Кроме того, я был абсолютно уверен, что прошу тетку о грубом нарушении закона. Поэтому от смущения я запутался в словах и что-то невразумительное промямлил.

– Несчастные родители, – окинув меня с ног до головы критическим взглядом, вздохнула тетка и, сунув под мышку пакет с морковкой, заторопилась к кассе.

После того как она пристально изучала меня как заморскую зверушку, все умные мысли у меня выветрились.

Зато я реально почувствовал, как краснеют и становятся горячими мои уши.

Меня дали понять, какой я нехороший.

Мне не было стыдно! Напротив я сильно обозлился. А, обозлившись, сделался более решительным.

Нехорошая тетка, чего-то стрекотала своим противным голосом у кассы, наверняка жалуясь на меня.

Поэтому я, кипя от возмущения, затаился за полкой с капустой, чтобы меня не вычислили.

Потом, когда тетка ушла, я подкрался к прилавку и пока никто не видел, бросил жвачку на дно своей корзинки. Среди булочек ее трудно было заметить, и я стал гулять по магазину, в ожидании большой очереди перед кассой.

Я надеялся, что когда перед нею много народу, кассирша, не поймет, кто покупает запрещенный товар, или подумает, что я пришел в магазин с родителями.

Конечно, я не сбрасывал со счета попытку разжалобить строгую кассиршу своими слезными просьбами продать мне жвачку без паспорта.