Синтез

– Хорошо…

– Хорошо билет или два билета? – хитро спросила Жанна.

– Ну, я даже не знаю, просто…

– Ха-ха-ха, хорошо, дам два билета, а там разберешься.

Тем временем танец закончился.

– Пойдем, я тебя представлю сильным мира сего, – предложила Жанна.

– Ой, что-то даже не знаю. А зачем?..

– Да просто так. Может, тебе понравится. Я уже с ними не могу. Выставляют меня как деревянную куклу.

– То есть?

– Да, не бери в голову. Пойдем, билеты заодно вручу.

Жанна подвела Максима к столику сильных мира сего.

– Разрешите представить, господа, Максим, новый член нашего общества. Гость! Самый настоящий.

– Очень рады видеть новые лица! – воскликнул Юнссон. – С прибытием. Это надо отметить.

Максиму предоставили место и вручили рюмку.

– Как первое впечатление? – поинтересовался Ким Сан Шик.

– Впечатляет, – ответил Максим.

– Похоже на ваш мир? – спросила госпожа Крейг.

– Есть что-то.

– Ну вот, сразу все набросились на человека. – Жанна встала на защиту Максима.

Она открыто выражала участие в Максиме и принялась за ним ухаживать, предлагая всё, что было на столе. Максим вежливо отказывался, улыбаясь. «Они не плохо смотрятся, – подумал Наирян и заметил, как у Шнайдера захрустела челюсть. – А шустрая она, звезда сцены. Подсолила продюсеру, поставила Шнайдера на место и, возможно, подкатила этому мальчику ненужных проблем. Сдается мне, из этого что-то родится. Тут и редактор – желтый оттенок вечера обеспечен. Жалко этого Максима, а может, и саму Роллан. Шнайдер вряд ли всё так оставит».

– А скажите, Максим, – шутя начал Крейг, – за кого вы будете голосовать на выборах?

– Ха-ха-ха, – сорвался Юнссон, – слушайте, Крейг, я чуть не подавился из-за вас!

– Нет, ну действительно, интересно, каких политических позиций придерживается молодой человек.

– Знаете, я стараюсь не придерживаться никаких конкретных позиций, держась в стороне от политики. – Максим заметил, что рюмка, выпитая им только что, произвела свое расслабляющее действие и моментально, добавившись к предыдущим, начала развязывать его язык, из чего он сделал вывод, что нужно как можно скорее отсюда убираться.

– Это что же, ваша гражданская позиция? – спросил Юнссон.

– Я считаю, что не имеет значения окрас политических движений, важно, каково от их деятельности государству, то есть Городу и его народу.

– Браво, молодой человек! – воскликнул Крейг, – мысль не нова, но здрава. Хотя, хочу вам заметить, это всего лишь слова. Тем не менее, приходится выбирать окрас, чтобы увидеть каково оно. Рано или поздно вы станете членом Города и пойдете на выборы. Придется определяться.

– Обещаю вам в ближайшее время во всем разобраться и выбрать надлежащую позицию. – Максим решил закончить разговор и уйти, его начало мотать. – А сейчас разрешите мне вас покинуть, меня ждут. – Он встал и начал прощаться.

– Желаю вам скорее со всем разобраться и принять верное решение! Рады были знакомству, – весело заключил Юнссон. Он единственный, кто произвел на Максима относительно положительное впечатление.

Максим раскланялся и направился к своему столику, как его окликнула Жанна, она подошла к нему.

– Куда же ты так сразу? Про билеты забыл. – Она вынула из захваченной сумочки два билета и улыбнулась. – Там на нас внимательно смотрят?.. А, чёрт с ними. Ты же здесь пока?

– Пока? Ну да, а… в смысле…

– Город не покидаешь ведь?

– Да я как-то не собирался…

– Ну, хорошо, жду на премьере. – Жанна быстро развернулась и пошла к своим сильным мира.

«Что сейчас было? Ничего не понял, – с трудом подумал Максим, – чувствую, я хорошо набрался. Нужно подышать свежим воздухом».

– Ну, Максим, ты просто герой. Танец с самой Роллан! Надо выпить! – Восторженно встречал Максима Фогель.

– Да остановитесь вы когда-нибудь? – начала Лориан.

– Ну что ты! – Фогель разлил и подал рюмку Максиму. Они выпили. Максим, не садясь за стол, объявил, что ему срочно нужно подышать свежим воздухом и тут же удалился.

На улице уже стемнело. Максим побродил вдоль отеля и сел на лавку. Вдруг его охватило какое-то непонятное беспокойство, ему почудилось, что на него кто-то смотрит. Он огляделся по сторонам. Никого не было. Он закрыл глаза и начал глубоко дышать, пытаясь таким образом привести себя в чувства. Голова кружилась.

– Опасность, – раздался рядом хриплый шёпот. Максим вздрогнул и открыл глаза. Перед ним стояла цыганка, та, которую он видел из окна гостиницы. Он вскочил. Цыганка пристально смотрела на него и он, как в предыдущий раз, не смог отвести от неё взгляда. Цыганка продолжала:

– Опасность грозит тебе, юноша. Рядом ходит. Берегись. Не каждому дано узнать судьбу, но и не каждому её можно предсказать. Мне не нужно смотреть в твою ладонь, в глазах твоих вижу страх. Убьешь ли его? Заблудился ты. Отыщешь ли? Тайна гнетёт. Разгадаешь ли? Раскрой силу. Найди её. Не упади. Упадёшь, будешь ползать или встанешь? Холод в тебе и пламя. Спрятано глубоко. Зло великое. Как поступишь? Берегись.

Цыганка развернулась и пошла прочь. Максим очнулся и крикнул ей вслед:

– Эй, бабуля! Не понял ни хрена! Что за…

Цыганка скрылась из вида. Максим вошел в отель и, решив не возвращаться на банкет, поднялся в свой номер.

«Да ну их всех к чёрту! Отличный вечер… вообще. Жанна. Стоп. Маргарита. И что дальше? – думал он, раздеваясь и укладываясь в постель. – Эх, на подвиги тянет! Что я разделся-то? Опасность, опасность. Моя информационная база переполнилась. Как же так с Маргаритой получилось глупо? Вернее, не получилось. Жанна. Обалдеть, взял и так запросто танцевал с самой звездой. И всё же, Маргарита. Что бы такого сделать? Ой, перебрал я, перебрал. Завтра башня раскалываться будет. Спать, спать. Или ещё взять и… О, театр в воскресенье… как бы так?.. Маргарита… Рита…»

– 10 –

Каждый номер отеля был оборудован почтовым ящиком, представляющим собой пластиковый лоток, сообщающийся с коридором посредством простейшего механизма, установленного в полости, вырезанной в стене. Пропускной способности, обеспечиваемой механизмом, было достаточно для того, чтобы почтовый ящик без труда мог принимать солидную еженедельную газету или журнал. Корреспонденция собиралась на стойке регистрации, откуда её забирали коридорные и доставляли адресату. Оказавшись в компактном пластиковом ящичке, висящим на стене коридора возле входа в номер, она попадала внутрь номера, непосредственно в лоток.

Конверт, лежащий в лотке, Маргарита обнаружила уже, когда выходила из номера. В конверт был вложен листок, содержащий короткий, написанный от руки текст: «Пишет Вам Ваш поклонник. Именно поклонник, потому как по-другому назвать себя не могу. С сего дня я приклоняюсь перед Вами. Как только я Вас увидел, я был сражён Вашим блеском. На протяжении всего вечера я не мог оторвать от вас глаз, но подойти так и не решился. Несмотря ни на что, я считаю необходимым хотя бы в такой скромной форме выразить Вам свое восхищение. Надеюсь, нам удастся с Вами познакомиться ближе. Спасибо Вам за то, что Вы есть. Спокойной Вам ночи. 27 июля, 2012 год».

«А он оригинал, – подумала Рита. – Исчез с бала и всё оставшееся время сочинял эти строчки. Стоп. А может, это совсем не он? Рассказать Сандре? А что здесь такого? Никого же этим я не оскорблю? Письмо тем более не подписано. Забавно». Безусловно, Маргарита была польщена и заинтригована. Несмотря на то, что с большей долей вероятности авторство письма она отдавала Максиму, могло статься так, что он тут был не при чём. «Почерк, во всяком случае, сличить можно. А если в лоб ему вопрос задать и посмотреть, как он смутится. Или же он для этого и написал? Ладно, придумаем что-нибудь». Она вышла из номера и направилась в кафе.

Максима разбудил стук в дверь. Плохо соображая, ощущая во рту Сахару, а в голове ледовое побоище, он с трудом поднялся с кровати, накинул халат и направился к двери.

– Доброе утро. – На пороге стоял молодой мужчина в полицейской форме. – Я участковый, позволите?

Полицейский вошел внутрь, огляделся и продолжил:

– Вижу, вы вчера славно погуляли. Отметили прибытие?

– Есть немного, – нехотя ответил Максим. – Я что-то натворил?

– Нет, ну что вы. Обычная процедура. Вам нужно явиться в местное отделение полиции, к начальнику отделения. Отделение Центрального округа, вот адрес. Нам необходимо получить ваши данные.

– Какие ещё данные?

– Да вы не переживайте. Ваше имя, возраст, профессия, и так далее. Вас же нужно как-то зарегистрировать. Сегодня в 14.00.

– Так сегодня же суббота! Подождите, а этими делами ведает начальник отделения округа?

– На первоначальном этапе так. Не беспокойтесь, тестировать, исследовать вас никто не будет, простое собеседование. Вот вам повестка. Обязательно будьте.

– А то что, за мной пришлют конвой?

– Надеемся на ваше сотрудничество, – пропустив мимо ушей замечание Максима, сказал участковый. – Это в первую очередь нужно вам.

– А я один? Со мной ещё девушка прибыла.

– У меня повестка только для вас и лично в руки. Кстати, распишитесь.

Максим расписался. Участковый пожелал удачи и вышел.

– Ё-мое, десять часов ещё, или уже! – Максим лихорадочно вытащил из холодильника бутылку минеральной воды и выпил её залпом. После снова улегся в постель.

Отделение находилось буквально в двух шагах от отеля. Ровно в 14.00 Максима вызвали в кабинет начальника отделения.

«Буденный, – первое, что пришло в голову Максиму, когда он его увидел, – вероятно, такие усища придают солидности его должности».

– Меня зовут Гунько Остап Михайлович, я начальник отделения полиции Центрального административного округа Департамента полиции города, – отрапортовал начальник. – Хоть и редкие такие процедуры, ненавижу этим заниматься. Но таков порядок. Приступим. Имя, возраст?

– Максим, двадцать семь будет скоро, – вяло ответил Максим.

– Во-первых, отвечай четче. Во-вторых, тебя просто Максимом зовут? – жестко отреагировал Гунько.

«Ну, я попал. Чувствую, он меня расстреляет, если что не так», – подумал Максим.

– Никак нет, гражданин начальник! – резво ответил Максим и тут же пожалел об этом.

– Что за балаган? Не хамить! Давай сразу определимся, нянчиться я с тобой не намерен, это первое. И второе, заруби себе на носу, ты мне уже не нравишься. Делай выводы. Попробуй ещё раз.

– Волков Максим Сергеевич. Двадцать семь лет. Будет осенью…

– Так. Я спрашивал, сколько тебе будет?

– Ну, вы просто спросили…

– Если я спрашиваю, сколько лет, это означает «сколько лет», а не «сколько лет будет».

– Двадцать шесть, – отчеканил Максим.

– Дата рождения?

– Двадцать пятое ноября, тысяча…

– Хватит. Меня не интересует год, хоть пять тысяч. Мне все равно, какой год у вас, у нас тут 2012.

– То есть, я без даты рождения остался?

– Тебе какая разница? Мне нужно знать, сколько тебе лет и всё. Так. Не хочу с тобой тратить время. Держи анкету. Заполнишь. Остальное буду спрашивать. Пять минут тебе.

Анкета была очень простая. Никакой конкретики. Место учебы, образование, профессия, названия рабочей деятельности и всё. Через пять минут Максим вручил заполненную анкету начальнику. Тот пробежался по ней глазами и начал зачитывать.

– Так. Образование среднее. Школа №… Вот очень мне нужно знать какой номер у твоей школы! Ладно, так. Образование высшее. Московский авиационный институт, факультет прикладной математики и физики, квалификация инженер-математик, так. Ну, авиация у нас только в теории, а вот звучит красиво, инженер, да ещё и математик. Так, что тут у нас с работой? Ничего себе послужной список! Оператор ПК, менеджер по продажам, менеджер по работе с клиентами, региональный менеджер, менеджер по логистике, менеджер по рекламе, менеджер по развитию бизнеса. Так, угу, менеджер. А профессия-то, какая?

– Ну, вот, инженер.

– Инженеры у вас занимаются развитием бизнеса?

– Нет, ну, просто, вот так получилось…

– Короче говоря, профессии нет.

– Почему, я же вот написал сколько.

– Эти вот все менеджеры – это чушь собачья. А что это ты так много перебрал, это всё на каком-то одном предприятии?

– Нет, где как.

– Ага, то есть успеха ты не имел на этом поприще.

– Нет, ну почему?

– Да потому что. Одним словом, торгаш-неудачник.

– Здрасьте, приехали.

– Сколько тебе было лет, когда ты институт закончил?

– Двадцать три.

– Три года ты менял все эти так называемые работы и что?

– Ну, по-разному.

– А сколько лет ты учился в этом авиационном институте?

– Шесть лет.

– Учился шесть лет, получил диплом инженера и пошел менеджерить. Зачем ты учился?

– Как зачем? Высшее образование чтоб было.

– Ну, есть высшее образование, что толку? А зачем ты учился на инженера? Чтобы идти торговать?

– Я не торговал…

– Да ладно мне рассказывать, а то я не знаю, что там, где есть слово менеджер, воняет спекуляцией и только, работать не хочется, вот и идут срубить денег там, где, кажется, это проще. Конечно, проще продавать что-то, а не производить это что-то. Ты крутишь продуктами, произведенными другими, ты торгаш и есть. Я одно не пойму, для чего нужно было тратить шесть лет на изучение того, чем потом не придется заниматься, это у вас, в вашем Городе, мире, так принято?

– В мире не знаю, в городе нашем так получается.

– Что значит, так получается? Куда смотрит Город? Неужели, будучи, вот этим самым инженером-математиком, нельзя себя обеспечить и работать на благо Города?

– Мой уровень полученных знаний не был настолько велик, чтобы я мог себя этим обеспечить.

– Что же ты не достиг должного уровня? У вас там у всех невеликий уровень?

– У кого-то уровень нужный.

– Вот! И что же, эти кто-то могут себя обеспечить и работать для Города?

– Могут обеспечить себя, но почему-то, только в том случае если будут работать на другой Город.

– То есть как?

– Я думаю вам не понять, это наше местное.

– А чего ты хотел получить, кроме диплома, если потратил целых шесть лет.

– Не знаю. – Максим устал отвечать на вопросы.

– Интересно. А чего ты хочешь?

– Не знаю.

– Надо полагать, к нам ты попал, потому что у себя ты просто-напросто не нужен.

– Всё может быть.

– Всё может быть? И ты так легко на это реагируешь? В твои годы я уже давно знал, чего хочу, и шёл к этому, у меня была профессия, работа, семья. Я твердо стоял на ногах и был нужен обществу, так же как оно было нужно мне. А что есть у тебя? Ничего. А нужно тебе общество? Не знаешь. А обществу ты нужен? На хрен ты ему не нужен! Ты лишний член общества! И… ты мне не нравишься.

– Мне расплакаться?

– Не удивлюсь, если это единственное, что ты можешь. Так ладно, был ты судим или нет, все равно не скажешь.

– Почему? Скажу. Не был.

– Вот видишь, и судимости даже нет, ни черта у тебя нет. Не знаю, что ты будешь делать, как собираешься жить. У меня все. Свободен.

– «Печально я гляжу на наше поколенье!

Его грядущее – или пусто, иль темно,

Меж тем, под бременем познанья и сомненья,

В бездействии состарится оно».

– Курить будешь? – спросил Брат Максима, который, выйдя из отделения, ощутил похмельную слабость и присел у фонтана, расположенного на полпути между полицией и отелем.

– Ой, не могу. Теперь ты меня пилить будешь? Мне тут кто-нибудь что-нибудь доброе скажет?

– А с чего бы это? Отношение к тебе не может меняться в зависимости от территориального положения. Все замыкается на тебе самом.

– Ну, а что ж делать, если «в начале поприща мы вянем без борьбы»? Так уж исторически сложилось.

– Даю наводку. Что привлекательнее? Когда история делает тебя, или, когда ты делаешь историю?

– В обоих случаях не плохо бы для начала сделать себя.

– Вот, мыслишь в нужном направлении, осталось подумать о реализации.

– Перед этим бы подумать о целесообразности этой реализации.

– Может тебе пивка? – Брат встал. – Подумай, подумай.

– Я вот что думаю, давай не будем гадать, а просто подождем, – говорила Сандра Рите, сидя в гостиничном кафе. – О, а вот и твой Макс!

Войдя кафе, Максим подошел к барной стойке. Сандра с Маргаритой сидели несколько в глубине кафе, и он не мог видеть, как пристально они на него смотрели. Он попросил кружку пива и, не отрываясь, осушил ее. Опустив голову, он отдышался и попросил ещё одну.

– Пожалуй, это не он, – сдержано произнесла Маргарита.

Допив вторую кружку, Максим направился к себе в номер с одним лишь желанием – лечь спать.

– 11 –

Фернандо сидел на краю огромного плота и курил, пристально наблюдая за работой матросов. Следить за порядком входило в его обязанности. Капитан был стар и без поддержки помощников не мог бы управлять судном, но он всё ещё был капитаном. Помощники спорили между собой о выборе курса, матросам всё больше не нравилось их начальство, но они боялись Фернандо. Ему это очень льстило, так же, как льстило ему то, что помощники капитана не могли обойтись без него. Море было спокойным, но плот всё-таки попал в переделку. Это была огромная воронка. Плот закружился. Матросов охватила паника. Капитан бездействовал, а его помощники спорили между собой на предмет способа спасения. Среди матросов начались волнение, помощники готовы были начать драку между собой. Положение становилось критическим. Нужно было принимать решение. Многие обратили свои взоры на Фернандо. Вдруг кто-то закричал: «Лебедь! Белый лебедь!» Как бы нелепо это не звучало, но с востока к плоту действительно подплывал белый лебедь. Более того, все увидели, как за лебедем, четко выделяясь в воде, бурлило мощное течение, направленное в противоположную его движению сторону. Течение врезалось в воронку, и плот понемногу стал сбавлять скорость вращение. Появилась возможность выйти из водоворота по принесенной лебедем водной дороге. Помощники капитана были в растерянности, это спасение, но можно ли доверять лебедю? Вдруг какая-то тень на мгновение закрыла солнце. Все подняли взоры вверх и увидели большого чёрного орла, кружащего над плотом. Тут же все заметили, как в воронку врезался ещё поток, направленный на запад. Все поняли, что это течение принес орел. Какой путь выбрать? И стоит ли доверять двум пришедшим спасительным потокам, а спасительные ли они? Надо принять решение! Надо принять решение. Надо принять решение…

Фернандо проснулся. Фраза «Надо принять решение» стучала у него в голове, понемногу утихая и уходя в небытие вместе с увиденным сном. Для Фернандо не существовало таких понятий, как выходной, отпуск, отдых. Сегодня воскресенье, но в десять часов должен прийти его секретарь с докладом о последнем задании. Пять лет Фернандо Коста возглавляет Министерство Городской Безопасности, и до сих пор, как он считает, ещё далёк до полного исправления ошибок, сделанных его предшественниками, каждый из которых занимал этот пост не более года на протяжении нескольких предыдущих лет.

«Допустим, орел и лебедь, белое и черное, – думал Коста за завтраком, – левые и правые, не суть кто из них чёрный или белый, орел или лебедь, все они крысы! Но плыть за кем-то из них нельзя. А может лебедь и орел – что-то другое. На королевской эмблеме красовался лебедь. На эмблеме последнего дома. А второй, совсем древний? Никакого орла там нет, скорее, дракон приснился бы, которого вообще нигде нет. Так, это всё чушь, хотя монархическую струю следует взять в разработку, да и поднять городские законы, относящиеся к ней. Волшебства я не видел, но должна же где-то в ком-то течь королевская кровь, люди любят традиции. Так, пока оставим сказки. Капитан ни на что не годен, но менять его тоже пока нельзя. Но потоки заманчивы. Баланс реален, но маловероятен. Нужно застопорить вращение, возможно, ещё, добавив третье течение, чтоб запутать процесс окончательно и отказаться от потоков. Народ – быдло, пусть развлекается брызгами. Чёртов сон».

В десять часов, как было условлено, секретарь принес документы, запрошенные Фернандо, и отчет, по которому тот сразу же пробежался взглядом и, отложив его в сторону, принял вид слегка задумчивый, но в тоже время, говорящий о том, что просмотренное не произвело на него никакого впечатления. Секретарь, будучи в курсе всех текущих, входящих в сферу его доступности дел, не заметил на лице шефа никакой реакции. Решив прервать затянувшуюся паузу, он произнес:

– И относительно вот этого задания. Честно признаюсь, господин директор, я не совсем понимаю необходимость наблюдения за вновь прибывшими гостями. Гости, конечно, не часто жалуют наш город своим появлением, но я не припоминаю, чтобы кто-нибудь из них так привлекал ваше внимание.

– Отработаем по форме. Ещё сутки и снимаем наблюдение, забудем про них. Можешь быть свободен.

Секретарь удалился. Коста принялся перебирать на столе принесенные документы. Это были анкеты и личные дела сотрудников министерства, подобрать которые, в соответствии с необходимыми требованиями, продиктованными Коста, было поручено лично его секретарю. Документов было немного, и по большей части это были дела аналитиков. Директор выбирал кандидата на должность своего личного «оперативного аналитика». Задачи, которые он намеревался поставить перед представителем выдуманной им профессии, должны были оставаться в рамках их взаимоотношений. Процедура выбора кандидата для чего бы то ни было для директора МГБ вполне стандартная, но почему-то сейчас Фернандо мучили сомнения. «Аналитики, – думал он, – люди умные, дотошные, педантичные, одним словом, занудные. На рожон они не лезут, а служаки из них ещё куда более надежные, чем из наших сорвиголов из спецназа. Храбростью и бойцовскими качествами они вряд ли обладают. Опыт их работы не дал им научиться мгновенно принимать решения, не смотря на довольно успешные выводы, получаемые путем досконального изучения материала. Но вот эта усидчивость, тихая, никому незаметная, это настойчивость приучила их к терпению и исполнительности».

«Проклятый сон! – Фернандо не мог успокоиться. – Как мало времени до выборов… Так, Глен Хайден. Что-то слышал. Майор Министерства Городской Безопасности, женат, двое детей. Замечательно. Какой примерный послужной список, такое ощущение, что он всю жизнь проработал в НИИ по разработке сливных бачков. Так, так. Не впечатляет, слишком примерный ученик. Это тоже не всегда хорошо, мало фантазии. Друзей практически нет. Что было глубже? Институт. Так… Стоп! – В комментариях, сделанных секретарем, было подчеркнуто имя одного из сокурсников Хайдена и выдана ссылка на источник. Фернандо подсел к компьютеру, стал перебирать базы данных, пока не нашел нужную. Есть! Да, действительно. Дружил наш примерный мальчик с Суреном Наиряном. Сурен Наирян, – Фернандо читал характеристику. – Надеюсь, они там, в администрации, не все идиоты, и не захотят гибнуть с самой администрацией».

Подумав несколько минут, Фернандо пододвинул к себе телефонный аппарат и снял трубку.

– 12 –

Часы показывали 14.00. Проснувшись в восемь утра, Максим оставался в постели, потягивая из двухлитровой бутылки минеральную воду и, размышляя о бренности существования, боролся с неуверенностью в собственном самоощущении, обусловленной последствием употребления спиртосодержащих напитков.

До премьеры спектакля в театре оперетты, куда его пригласила Жанна Роллан, оставалось четыре часа. Нужно было собраться и реализовать план по обеспечению обжигающего его руку второго билета, предназначенного для Маргариты.

Вспомнив бал и свою нерешительность в отношении Маргариты, Максиму стало несколько неуютно. «Стыдно? – думал он. – Нет, просто неуютно. Извиниться? Признаться в нерешительности? Или…»

Максим поднялся, принял душ, привел себя в порядок и вскоре, облачившись в костюм «доброго крокодила», цвета салата, был готов к выходу в свет. Выход нужно было начать с приглашения Маргариты. Он направился к двери.

«Голос у меня какой-то глухой. Волнуюсь… Что за черт? Нужно отдышаться. Очень хочется увидеть Риту! Так, так, очень хочется увидеть и пригласить, так, так… а ещё очень хочется выпить. Стоп. Нет, не стоп, вперед».

На нерешительный стук Максима в дверь, Маргарита тут же открыла.

– Максим? Здравствуй, – сказала Рита. Максим тут же отметил про себя её удивление. – Я думала, это Сандра, мы просто выходим уже, погулять перед спектаклем. – В голосе Риты чувствовалось некая тень смущения.

– Перед спектаклем? – упавшим голосом спросил Максим.

– Да, нас ребята, с которыми я на балу познакомилась, пригласили сегодня в театр оперетты. Сегодня премьера с участием твоей новой знакомой. – Рита хитро улыбнулась. – А ты не собираешься? – спросила она, окинув его взглядом с головы до ног.

– Да я не знаю. Вот, думаю… – Максим совсем растерялся.

– А в таком праздничном костюме легче думается? – поинтересовалась Рита.