Тюрьма разума

Дмитрий Камлюк

Тюрьма разума

ЧАСТЬ 1

Глава 1

22 ноября 23:34. Пост оперативно-дежурной службы РУВД полиции.

– Диспетчер Анна, слушаю вас.

В трубке, сквозь телефонные помехи, раздался испуганный голос женщины.

– Срочно приезжайте, тут людей убивают, – выговорила дрожащим голосом пожилая женщина.

– Пожалуйста, успокойтесь и сообщите, как вас зовут и где именно совершается преступление: улицу, дом, – уточнила Анна.

После короткой паузы, повисшей в телефонной трубке, напуганная женщина вновь заговорила:

– Сидоровская Анастасия Александровна я. Адрес… Мельникова, дом 15… Ой, нет! Между 150-м и 151-м домами! – взволнованно, немного повысив голос, поправила себя женщина. Потом уже тише, почти шепотом, будто боясь, что ее кто-то услышит, добавила:

– Приезжайте скорее, он их убивает. Батюшки, что творится…

– Анастасия Александровна, оставайтесь на линии, я пока вызову наряд полиции на место происшествия.

Анна посмотрела на монитор рядом стоявшего компьютера: ближайшая патрульная машина находилась довольно далеко от места происшествия. Переключившись через пульт управления на внутреннюю связь, диспетчер начала вызывать патруль:

– Патруль 2442, как слышно?

В ответ из рации донеслись лишь шипение и потрескивание, усиливающиеся, пока Анна не отпустила кнопку и не сбросила вызов.

– Чертово хламье! – вырвалось из уст девушки.

Подождав пару секунд, она вновь попыталась связаться с патрульной бригадой:

– Патруль 2442, как слышно?

Послышался щелчок, и из рации донесся басистый мужской голос:

– Это патрульная машина 2442, слушаю.

– По адресу Мельникова, между 150-м и 151-м домами, совершено нападение на человека. Количество нападающих неизвестно, могут быть вооружены.

– Вас понял, выдвигаемся, – ответил мужчина.

Щелкнув переключателем на пульте управления, Анна вернулась на другой канал к ожидавшей женщине. Из трубки доносился еле слышимый плач – звонившая женщина теряла контроль над собой, впадая в истерику.

В такие минуты девушка старалась сохранять спокойствие и в зависимости от ситуации давать правильные советы позвонившим людям, ставшим очевидцами преступления. Самое главное в ее работе – правильно оценить обстановку и предостеречь позвонившего человека от необдуманных действий, которые могли поставить под угрозу как его собственную жизнь, так и жизнь других людей.

– Анастасия Александровна, не волнуйтесь, пожалуйста. Наряд полиции уже выехал к месту преступления и будет с минуты на минуту. Скажите, вы звоните с домашнего телефона?

– Да. Я из своей квартиры звоню, – ответила сквозь слезы женщина.

– Хорошо. Убедитесь, что двери и окна в вашей квартире закрыты, и не выходите на улицу, пока не прибудет оперативная группа.

– Закрыты, все закрыто, – не переставая волноваться, ответила женщина. – О боже! У него нож в руке! Он бьет кого-то ножом! – закричала она.

Секундная тишина в трубке, из динамика раздался щелчок, короткие гудки – связь оборвалась.

Некоторое мгновение Анна сидела за своим рабочим местом и пыталась привести мысли в порядок: на короткий миг страх, переданный другим человеком, сковал ее и запустил панику в сознание. Всматриваясь на мониторе своего компьютера на медленно двигающуюся зеленую точку, девушка наблюдала за тем, как патруль приближался к указанному адресу.

Вспомнив последние слова звонившей женщины, Анна решила еще раз связаться с бригадой:

– Патруль 2442, как слышно?

В голосе диспетчера проскальзывало волнение, в горле пересохло, и ей жутко захотелось сделать глоток воды.

– Это патруль 2442, будем на месте через минуту.

– Будьте осторожны, – предупредила Анна. – По словам очевидца, у нападавшего при себе нож. Предположительно, это мужчина.

– Вас понял, мы уже подъезжаем к дому. Проверим обстановку и сразу свяжемся.

Микрофон выключился, и Анна осталась в полной тишине, наедине с нахлынувшим страхом.

***

Вдалеке слышались раскаты нарастающего грома, эхом разносившиеся по всей округе. Небо было затянуто темными унылыми тучами, а запах сырости предвещал надвигающуюся грозу. Редкие капли начинающегося дождя разбивались о карнизы старых пятиэтажных кирпичных домов, превращаясь в торжественную мелодию приближающейся непогоды. Ей вторил холодный осенний ветер, одиноко играющий в свою загадочную игру: тоскливо подвывая, он то переворачивал пустые пластиковые бутылки, перекатывая их по земле из стороны в сторону невидимыми глазу прикосновениями, то поднимал вверх остатки газетных страниц и опавшие жухлые листья.

Дворик как будто вымер: пара старых грязных машин, заполненные доверху мусорные баки и запустевшая детская площадка в центре, в металлических конструкциях которой можно было разглядеть покореженные качели, жутко скрипящие при покачивании из стороны в сторону. Рядом с качелями, накренившись на бок, валялась проржавевшая детская горка, на одной из ручек которой сидел черный ворон, зорко смотрящий по сторонам.

Нынешними обитателями некогда детской площадки являются дворовая шпана из ближайших районов да местные пьяницы. Но сегодня и тех и других прогнал с облюбованного места промозглый осенний ветер и начинающийся дождь.

Рядом с площадкой, окружив ее почти со всех сторон, стояли три пятиэтажных дома, образуя форму полумесяца, с открытой стороны которого виднелись деревья расположившегося неподалеку леса. Верхушки деревьев раскачивались из стороны в сторону, придавая окружающему пространству зловещий вид.

Все дома находились в аварийном состоянии: в некоторых местах были побиты стекла, выломаны двери, большие трещины расползлись по фасадам зданий, местами оголяя внутреннюю разбитую кирпичную кладку. Создавалось впечатление, что дома, словно карточные домики, вот-вот сложатся от легкого дуновения ветерка.

С виду казалось, что они были полностью заброшенными, но в них еще продолжали жить пара семей, ожидая часа своего выселения.

Мертвую идиллию заброшенного и погрузившегося в холодную темноту дворика внезапно разрушили пронзающий звук сирены и пульсирующий свет синего проблескового маячка патрульного автомобиля полиции.

Автомобиль осторожно повернул направо, медленно продвигаясь по дороге, разделявшей стоящие по правую сторону дома от заброшенной площадки. Фары автомобиля осветили на дороге пару заблудших котов, которые, заприметив приближающийся в их сторону транспорт, тут же юркнули в ближайшие разбитые окошки подвальных помещений.

Проехав еще пару десятков метров, патрульная машина остановилась у последнего подъезда дома № 150. Дальнейшее движение было невозможно ввиду того, что прямо по центру дороги, перегородив ее, лежал перевернутый железный мусорный контейнер с вывернутым на проезжую часть содержимым.

Звуковая сирена утихла, а фары патрульной машины осветили разрисованную стену дома № 151 и часть потрескавшегося фасада дома № 150. И лишь узкая протоптанная дорожка, разделявшая два здания, до сих пор скрывалась в кромешной темноте.

Двери машины открылись, и из нее вышли два широкоплечих мужчины, одетых в камуфляжную форму, поверх которой был одет бронежилет. В руках у каждого был импульсный автомат, который обездвиживал цель, парализуя ее на короткое время.

Быстрым шагом оба сотрудника полиции направились к неосвещенной дорожке между домами, где по поступившей информации и было совершено нападение.

***

Звуки жужжащего дросселя, доносящиеся от старого люминесцентного светильника в диспетчерской, начинали давить на мозг Анны. Она была готова вскочить со своего рабочего места и выбежать на свежий воздух, однако позволить себе этого не могла. В любое мгновение с ней мог связаться патруль или позвонить человек, которому нужна была помощь, и она обязана была принять сигнал, к тому же ее коллега до сих пор не вернулась, а оставлять пост без наблюдения она не могла.

Недавний вызов сильно взволновал девушку. Фраза напуганной женщины до сих пор эхом раздавалась в ее голове: «…боже у него нож в руке…»

Казалось, что прошла целая вечность с ее последнего разговора с патрульным. Время, тянувшееся, как черепаха, превращало короткий промежуток в невыносимое растянувшееся мгновение, при котором с трудом удавалось сдерживать спокойствие и не поддаваться панике.

Никто не знал, чем может обернуться очередной вызов даже для служителей закона, вооруженных и защищенных. В практике были случаи, когда сотруднику оставались считанные часы до завершения смены и последний вызов ставил точку на их жизни или превращал в калек, полностью меняя их судьбу.

Убийцы же во многих случаях даже не раскаивались в содеянном. Одним было все равно, другие в этот момент были под очередной дозой и ничего не помнили.

Для некоторых людей жизнь – это деталь, цена которой зависит лишь от меры их собственной нужды и надобности.

Мысли Анны отвлек сильный хлопок от закрывшейся входной двери. На мгновение Анна почувствовало легкое дуновение холодного ветерка, ворвавшегося в помещение и немного остудившего ее пылающие от волнение щеки.

Обернувшись, она увидела Наташу, которая уже успела снять с себя кожаную утепленную куртку и повесить ее на стоявшую у входной двери вешалку.

На улице было довольно прохладно, и Наталья, будучи очень чувствительной к малейшим перепадам температуры, была одета по-зимнему, в теплую вязаную кофту, под которой была еще теплая байка из плотного трикотажа, на ногах утепленные джинсы, заправленные в сапоги из натуральной кожи с натуральным мехом.

И хотя по уставу полагалось носить специальную полицейскую форму, которая выдавалась сотрудникам при поступлении на работу, местное начальство закрывало глаза на некоторую вольность в выполнении предписанных правил в ее ношении.

В ряде случаев вызвано это было тем, что форма больше создавалась как будто для декорации и не могла защитить человека от реалий внешнего мира, в которых жило большинство людей. Форма очень плохо защищала людей от холода, а в летний период времени, под палящим солнцем, в предоставленной одежде сотрудники чувствовали себя словно в теплице. Однако дозволенная вольность не распространялась на те немногочисленные случаи, когда в их отделение наведывались высокопоставленные начальники.

За время работы в отделе Анна успела несколько раз повидать таких начальников и собственными ушами услышать их сладкие речи. Долго они не задерживались на одном месте, постоянно шли на повышение, перераспределение, и на их место приходили новые. Те в свою очередь по новой начинали говорить все тот же текст и ездить по ушам сотрудников, думая, что тем самым делают полезную работу, за которую они получали немалые деньги.

Обычно перед таким приездом местное начальство предупреждало всех сотрудников о том, чтобы лишнего не болтали и вопросов компрометирующих не задавали, иначе пугали проблемами на работе, вплоть до увольнения. А работу терять никто не хотел. В их маленьком городке ее было и так не особо много, а сейчас, когда быт у многих только начинал налаживаться после войны, лишних проблем никто не хотел. Вот и получалось, что приезжал руководитель, говорил, говорил, все ему улыбались, слушали, а потом тихо расходились.

Одни после этого обсуждали, какой к ним приезжал важный чин, другие, наоборот, выражали свое недовольство очередным пустомелей, а третьи просто слушали, что говорят другие, не особо вдаваясь в суть проблемы, так как не верили, что от этих чинов что-то зависит, как, впрочем, и от мнения тех, кто их обсуждал.

После отъезда приезжей делегации жизнь в участке входила в прежнее русло, где каждый занимался своей работой, которой и так было много из-за постоянного уплотнения личного состава и непрекращающейся волны преступности, которой становилось все больше и больше. Казалось, что мир сходил с ума, медленно теряя последнее лицо человечности.

Сначала болезнь, которая уничтожила десятки миллионов людей по всей планете. Потом был мировой кризис, убивший не меньше людей от голода. Следующим гвоздем в гроб стала война, разразившаяся сразу в пяти регионах. Все это не прошло мимо всего человечества, в том числе и для республики. Официально военные ушли, и наступило долгожданное перемирие, но среди местного населения еще сохранялась напряженность и неопределенность.

Мир изменился.

Наталья не спеша подошла к своему рабочему месту, которое располагалось напротив Анниного, и, посмотрев на слегка побледневшее лицо своей коллеги, обратилась к ней немного уставшим голосом, но при этом не лишенным нотки жизнерадостного оптимизма, с которым Наталья и шла по жизни.

– Чего ты такая бледная то?

– Да только что звонила женщина, сообщила, что напротив ее дома кого-то избивают. Потом сказала, что видела нож у нападавшего, после чего связь неожиданно пропала.

– Ой, что с ней может стать. Небось, надумала там себе. Очередные алкоголики бутылку не поделили, вот теперь морду и бьют друг другу, а знаешь, как оно бывает со страха, что угодно почудиться может. Ты же помнишь, месяц назад старик звонил и кричал в трубку, что в кустах монстра нашел. Ну выехали наши, посмотрели, оказалось, алкаш с собакой уснули, а у старика зрение было минус за угол, а дальше маразм сработал – и поехало. Ты нашему компьютерному гению сказала бы проверить, откуда звонок был, а то, может, балуется кто, а ты тут сейчас накручиваешь себе неведомо что. Все равно в ночное дежурство вместе с нами остался, небось, сидит там у себя в гульки играет на компе или фильмы смотрит. Пусть проверит звонок.

Слова Натальи показались Анне холодными, как и этот вечер, но не лишенными логического смысла, ведь не редки случаи ложных вызовов с участием не только молодых, но, как это ни странно, и людей преклонного возраста. Одиночество и затуманенный рассудок толкали порой на необдуманные шаги.

Набрав по внутреннему телефону номер компьютерного отдела и начав дожидаться ответа специалиста, который, как и они, заступил на ночное дежурство в этот мрачный и холодный, уже по-настоящему зимний вечер, Анна обдумывала сказанное Натальей.

Через пару секунд в трубке раздался тихий, немного сонный голос молодого человека.

– Слушаю.

– Дима, не отвлекла?

– Нет. Я в здравии и внимательно слушаю, – сладко зевая в трубку, ответил молодой человек.

– Проверь, пожалуйста, последний вызов, надо узнать, кто звонил и откуда был звонок. Вызов был в 23:34.

– Хорошо, минутку.

После этих слов в трубке повисла тишина. Пока Дмитрий проверял по базе входящий звонок, Анна невольно вновь обратила внимание на монотонное жужжание дросселя, доносившееся из потолочного светильника, который, казалось, скоро просто взорвется.

В эту секунду Анна сильно захотела оказаться дома, в теплой постели, рядом со своим мужем Антоном, который согрел бы ее в своих горячих объятиях, унеся от мирских забот и проблем. Мысли Анны плавно перенесли ее в прошлую ночь, когда Антон не спеша целовал ее в губы, медленно перебираясь к мочке левого уха, и затем, прикасаясь кончиком языка к ее коже, спускался к шее.

В трубке раздался все такой же сонный голос Дмитрия, который вернул Анну в реальность и заставил быстро переключиться на рабочие вопросы.

– Телефон зарегистрирован на Сидоровскую Анастасию Александровну, по адресу Мельникова, 150, квартира 74.

– Спасибо, – ответила Анна, ощущая при этом смешанные чувства.

– Обращайтесь, – спокойно ответил Дмитрий. – Что-нибудь еще?

– Нет. Я только это хотела узнать. Еще раз спасибо.

– Не за что.

В телефонном аппарате раздались короткие гудки, услышав которые Анна положила трубку.

– Ну, что он сказал? – спросила Наталья, увидев, что ее коллега завершила беседу.

– Адрес верный, звонившая назвала именно его и представилась Сидоровской, на эту же фамилию оформлен и номер.

– Ну скажешь тогда патрулю, чтобы зашли к ней и взяли показания, заодно и проведают, – немного помолчав, Наталья переспросила: – Какая улица?

– Мельникова, 150.

– Вот говорю тебе стопроцентное: пьяницы потасовку устроили, вот увидишь. Там дворик-то заброшенный. Постоянно пьянь ошивается да малолетние наркоманы. Туда раньше, до переселения, постоянно наряды посылали, дворик был тот еще, да и когда опустел, проблем не уменьшилось, только вместо закоренелых оболтусов туда стали заходить все подряд.

Не находя подходящих слов, чтобы ответить Наталье, Анна решила просто помолчать, одновременно прописывая в журнале вызовов время и данные звонившего ей человека. После чего, повернувшись к пульту управления, стала наблюдать на мониторе компьютера за сигналами маячка. Патруль № 2442 стоял около дома № 150 уже 6 минут.

***

– Не двигаться! Брось оружие, мразь! – выкрикнул Игорь, направив автомат на человека, стоящего на коленях рядом с бездыханным телом.

Казалось, убийца был застигнут врасплох неожиданным появлением людей, которые застали его на месте преступления. В руках он держал окровавленный нож, занесенный вверх, чтобы в очередной раз вонзить его в уже безжизненное тело своей жертвы. Но из-за яркого света, ослепившего его пустые глаза, убийца быстро прикрыл их свободной рукой, которой до этого сжимал одежду жертвы.

Воспользовавшись моментом, Игорь ринулся вперед и со всей силы ударил убийцу прикладом импульсного автомата по голове.

От неожиданно нанесенного удара убийца выпустил нож из руки и, схватившись за голову обеими ладонями, громко заорал от дикой боли. В тот же миг последовал следующий удар, поваливший убийцу на землю.

Ярослав, державший все это время на прицеле преступника и видя, что тот уже повален на землю, закинул свой автомат за спину и, подбежав к корчащемуся от боли убийце, перевернул его лицом к земле. Запрокинув быстрым движением руки задержанного за спину и надев наручники, Ярослав защелкнул их на запястьях задержанного.

Убийца продолжал стонать и корчиться от боли, посылая в сторону стражей порядка слова проклятья, сменяющиеся временами непонятным бубнением.

– Боже! – вырвалось у Ярослава, после того как он, заковав убийцу, оглядел узкую улочку между домами. – Что тут произошло?

– Не знаю, – ответил Игорь, также ошарашенный увиденным. – Давай его в машину грузим и вызываем сюда оперативную группу.

– В машину? – переспросил Ярослав. – Он же весь в крови, загадит все, потом не отмоем.

– Там под сиденьем есть полиэтилен, кусок размотай и закрой им сиденья, а я пока его подержу.

Подняв преступника с земли, они направились в сторону машины, стоявшей в паре десятков метров от места преступления.

На вид их задержанному было лет 20. Худощавого телосложения, одетый в потертые черные джинсы, байку, поверх которой была кожаная куртка. Вся одежда, лицо, руки задержанного были испачканы кровью.

Подойдя к машине, Игорь с силой прижал убийцу лицом к капоту и стал дожидаться, пока Ярослав достанет полиэтилен и накроет им задние сиденья.

– Ты смотри, он еще и рыпается, – усмехнулся Игорь. – Куда собрался, братишка? Решил сбежать? Слушай, Ярослав, – окликнул Игорь своего напарника, – а может, выпустить его? Будет повод подстрелить, скажем, попытался сбежать. А я стрелок плохой, могу и в голову попасть.

Ярослав понимал, что Игорь шутит, пытаясь надавить на преступника, чтобы тот перестал брыкаться. По иронии судьбы, те, кто лишал жизни других, свою жизнь боялись потерять.

– Смотри, жить хочет паразит, перестал дергаться. А людей за что убил?! Может, они тоже жить хотели? Тварь! – с ненавистью и презрением в голосе обратился Игорь к обезумевшему человеку.

Завершив расстилать полиэтилен, Ярослав позвал напарника, чтобы тот загружал подозреваемого в машину.

Игорь одернул задержанного за локоть и, подведя его к задней двери автомобиля, без лишних церемоний, запихал того внутрь салона. Хлопнув дверцей, Игорь влез за водительское место и, взяв рацию с пульта на передней панели, стал выходить на связь с диспетчерской.

– Это патруль 2442, как слышно? – в рации раздалось дребезжание, но ответа так и не последовало, тогда Игорь снова, уже более громко, произнес:

– Это патруль 2442, как слышно?!

Шум сменился резким писком, после чего из рации раздался женский голос:

– Слушаю вас, 2442. Что у вас?

– Двойное убийство, убийцу взяли горяченьким, высылайте оперативную группу и скорую, пусть дальше сами тут разгребают, мы свое дело сделали.

– Вас поняла, группа будет через 15 минут. Мы вычислили, откуда поступил телефонный сигнал о преступлении. Это из дома № 150, квартира 74, звонившая – Сидоровская Анастасия Александровна. Проверьте ее и опросите до приезда следователя.

– Вас понял, сейчас проверим и опросим, – недовольно ответил Игорь, отключая рацию.

– Следи за этим гадом, а я пока загляну к свидетелю, – обращаясь к Ярославу, сказал Игорь, вылезая из автомобиля.

Оглянувшись по сторонам, Игорь не спеша стал двигаться к подъезду дома № 150, который располагался напротив их машины. Перепрыгнув лужу, он оказался на тротуаре, таком же избитом, как и проезжая часть дороги.

Открыв со скрипом деревянную дверь, державшуюся на одной верхней петле, он вошел внутрь подъезда и направился к лестнице, которая вела вверх.

Первое, что ему кинулось в глаза, это валявшийся рядом с лестницей поручень и полностью раскуроченные почтовые ящики на стене. Поднявшись осторожно по лестнице, Игорь оказался на площадке первого этажа с тремя дверями. На одной из них висели цифры «74».

Подойдя поближе, он нажал на черный с круглым белым пятном по центру звонок и стал дожидаться ответа.

За дверью раздались продолжительные мелодичные звуки, напомнившие Игорю дребезжание маленьких колокольчиков. Через короткое время за дверью послышались шаги, а еще через мгновение раздался старческий женский голос.

– Кто там?

– Это полиция, – ответил Игорь.

– А откуда мне знать, что вы из милиции?

– Полиции! Мы уже полиция, – глубоко выдохнув, повторил Игорь. – Выгляните в окно: там неподалеку стоит уазик, а рядом с ним мой напарник.

За дверью послышались звуки лязгающей цепочки и отпирающегося замка. Дверь приоткрылась, к Игорю вышла низкого роста, немного сутулая пожилая женщина и сразу же обратилась к служителю закона с вопросом:

– Вы уже поймали его? – не сводя пристального взгляда с глаз оперативника, спросила женщина.

– Да. Не беспокойтесь, он в машине в наручниках. Расскажите, что вы видели?

– Ой, видела, сынок. Проснулась я от криков жутких, я-то спала, сынок, в это время. Так вот проснулась от криков. Сначала подумала, что померещилось, хотя сердце сжалось от страха, ибо крики были душераздирающие. Потом прислушалась – тишина. Ну, думаю, сон какой приснился очередной страшный, чтоб ему провалиться. В последнее время часто что-то такое снится, я-то поэтому и внимания уже не обращаю. Уже думала снова засыпать, а тут опять крик, что аж душа в пятки ушла. Я выглянула в окно, а там людей кто-то бил, прямо напротив моих окон. Потом один из них упал, а тот, что бил, на второго накинулся, видела, что руками бьет, ну я уже и звонить кинулась в милицию. А когда приметила у него нож, так и вовсе зашторила окна и отошла подальше. Так плохо стало, вон таблетки пью.

Игорь с сочувствием в глазах смотрел на старушку, стоявшую перед ним и рассказывающую о случившемся. По воле случая она стала свидетелем довольно жестокого убийства, весь ужас которой скрывала лишь нависшая тьма за окном.

– Понял вас, – тяжело вздохнув, ответил Игорь. – Скоро подъедет скорая, я тогда сообщу им, чтобы они к вам заглянули на всякий случай. И еще к вам подойдут наши сотрудники. Если вы что-то еще вспомните, то сообщите им, пожалуйста.

– Хорошо, сынок, хорошо. А что с людьми-то?

Игорь снял с головы фуражку, вытер взмокший лоб и, набрав в грудь воздуха, принял решение сказать как есть.

– Убил он их.

Женщина вздрогнула и, прикрыв платком нос, начала сквозь слезы проклинать задержанного.

– Вы, главное, не выглядывайте в окно, которое выходит на сторону улочки, незачем вам видеть такие ужасы, – предостерег Игорь.

Женщина молча покачала головой в знак согласия, после чего Игорь попросил ее на время закрыть двери и дожидаться его коллег.

Выйдя из подъезда и осторожно прикрыв дверь, Игорь направился к стоявшему у машины Ярославу, который все это время следил за подозреваемым.

– Ну как он? – спросил Игорь, подходя к машине.

– Сто процентов наркоман. Ты посмотри на этот взгляд бешеный. До сих пор никак не угомонится.

– Да уж. Как они говорят? Бери от жизни всё – -живем лишь раз! – подметил Игорь, доставая из-под водительского сиденья литровую бутылку с соком.

– Ну на фиг такую жизнь, – ответил Ярослав. – Я вон курить бросить хочу, жена уже весь мозг вынесла, а тут такое. Вот скажи, как можно, глядя на такие ужасы, курить бросить? Тут после таких дел людей бояться начинаешь, а ведь называем себя вершиной творения.