Директива: Захватить

Вот только право казнить сегодня было не за бездушными машинами, готовыми выполнить любой приказ.

Коммодор обернулся, скользнув взглядом на теперь уже нестройную толпу своих подчинённых. Кто-то наблюдал за его, Хирако, действиями, кто-то специально смотрел куда угодно, но не на постамент, а парочка особо отличившихся индивидов даже молилась, что было заметно по характерным позам. И сколько мужчина не вглядывался, сколько ни ловил взглядов верных лишь ему разумных, осуждения, отвращения и злобы в них он так и не нашёл.

Затянутые в плотную синтетическую ткань перчатки пальцы ухватились за рукоять покоящегося в кобуре пистолета, щёлкнула застёжка – и Хирако вскинул руку, направив оружие на предателя. Тот выглядел словно безвольная, сломанная кукла, но спустя мгновение его глаза поймали взгляд коммодора. Сглотнув, Тей медленно расправил плечи, набрав полную грудь прохладного вечернего воздуха – и благодарно кивнул. Его веки опустились, и в тот же момент грянул выстрел, эхо которого подобно грому разлетелось по округе. Пуля вошла точно в сердце осуждённого, тело ударилось о стену – и медленно сползло на пол.

Всё это время Хирако не открывал своего взгляда от лица убитого его же пулей оступившегося товарища, и потому от него не укрылось движение губ умирающего человека.

– Прости…

Пуля в сердце – не самый гуманный способ убийства, но мучился Тей недолго. В этом плане куда хуже было коммодору, в памяти которого прочно отпечатался как сам факт свершённого убийства, так и эмоции, вызванные этим одиноким выстрелом.

Тем не менее, Хирако доподлинно знал, как именно бороться с навалившейся тоской. Ответ крылся в работе, в которую всегда можно было уйти с головой, и за это тебя даже похвалят. Плохое забывается со временем, оставляя после себя лишь чистый опыт и страстное желание не допустить его повторения.

По крайней мере, так это работало в случае с одним конкретным коммодором первого Каюррианского флота. Резко развернувшись и хлопнув полами плаща, Хирако подошёл к краю постамента, тёмным силуэтом нависнув над своими подчинёнными.

– Сегодня мы лишились ещё одного разумного, сражавшегося с нами бок о бок на протяжении многих лет. Он ошибся, посчитав, что предательство даст ему то, чего не смогли дать все мы. И расплатиться он решил жизнями товарищей, обречённых погибнуть в ходе устроенной им диверсии. – За проведённое на посту коммодора время Хирако научился на удивление хорошо читать как настрой конкретных разумных, так и эмоции толпы, и потому сейчас он ясно видел тлеющие в сердцах офицеров угли какой-то размытой, неясной обиды, направленной на отправившегося к праотцам предателя. – Но в этот раз судьба оказалась на нашей стороне, а усилия лорда Про не пропали втуне. Приготовления Тейя были замечены вовремя, и самого страшного удалось избежать. Вот только мне, как вашему лидеру, как коммодору – стыдно за то, что разумный, за которого я поручился перед всеми, разумный, которому я верил как себе, оказался предателем. Не такого я ожидал от собственной семьи…

Хирако замолчал, набрав в грудь побольше воздуха. Его цепкий взгляд метался от одного лица к другому, улавливая малейшие отголоски эмоций. Коммодор и сам пока не знал, что именно он скажет через несколько секунд. Отчётливо виделось лишь направление эпилога его речи, да посыл, который должен в нём содержаться.

Но вот слова…

С ними у бывшего пиратского капитана всегда было неважно. Он, конечно, не просиживал штаны на посту коммодора зря, по возможности занимаясь самообучением, но именно на риторику уделялось до смешного мало времени – целых ноль часов в месяц. Хирако опирался на свою харизму и практические навыки, без которых само звание коммодора – пустое место. Что это вообще за коммодор, который не понимает, как вести боевые действия в космосе, как организовывать реально жизнеспособную логистику, как сковывать противника своими действиями, не позволяя ему делать того же в отношении уже твоего флота?

Хирако был лишён реальной практики столкновений крупных сил, но теоретически, на симуляторах, он действовал очень хорошо. На практике же от попавшихся ему на глаза пиратов, будь тех хоть целая армада, оставалось лишь мокрое место. Коммодор изящно и эффективно задействовал все свои навыки, – и те самые способности, – расправляясь с врагом малой ценой. Дроидам-тактикам в большинстве случаев оставалось лишь учиться у органика, чутьё и интуиция которого стояли в шаге от объединения и превращения в полноценное предвидение.

– Потому с этого дня у каждого из вас есть неделя для того, чтобы сделать окончательный и необратимый выбор. Вы можете вновь принять мою сторону и последовать за мной, но тогда ваши секреты перестанут быть таковыми, а всякая приватность канет в небытие. Каждый согласившийся обзаведётся имплантом, основной задачей которого станет круглосуточный, постоянный сбор информации о происходящем вокруг. Доступ к накопленным сведениям будет у каждого члена братства, и я не стану исключением. Все мои тайны станут вашими, и лишь секреты лорда Про будут вам недоступны. Вместе с тем ваше положение станет выше, а доступ к информации и ресурсам – шире. – На мгновение Хирако показалось, что сейчас офицеры перед ним взорвутся возгласами и возмущениями. Коммодор даже ждал этого, ведь прямо сейчас он прямым текстом выказал им всем своё недоверие. Фактически плюнул каждому из старых товарищей в лицо… Но никакого взрыва не последовало, и над площадью установилась мёртвая тишина. Заткнулись даже зеваки, а некоторые ринулись прочь, едва осознали, что чуть не стали свидетелями чему-то очень и очень важному. – Второй вариант – вы отказываетесь, и для вас всё остаётся точно так же, как есть сейчас. Но, конечно же, я совру, если скажу, что за вами не будут следить. Ни я, ни лорд Про не желаем повторения подобного… – Хирако мотнул головой в сторону медленно остывающего трупа, под которым натекла солидная алая лужа. – … и потому будем делать всё для обеспечения безопасности Каюрри. Тем не менее, изменений вы действительно не почувствуете. Вопросы?

– Где расписываться кровью?!

Сказанная одновременно и в шутку, и с полной серьёзностью фраза, казалось, стала той искрой, от которой за считанные секунды разгорелось ярчайшее пламя. Нервозность и напряжение растворились в волне облегчённого веселья, будто офицеры ожидали чего-то на пару порядков худшего. Хирако, глядя на это, несколько растерялся – отнюдь не такой реакции он ожидал. И пусть в толпе были недовольные, большая часть подчинённых коммодора явно не держала на него зла.

– Кэп, после такого только идиот будет утверждать, что вы должны верить всем наслово! Предатель на то и предатель, что его х*р заметишь! – Прокричал рослый бугай, некогда входивший в число абордажной команды, а теперь исполняющий работу старшего офицера, корректирующего работу дроидов-исполнителей одного из корветов.

– Со своей стороны скажу только, что на Каюрри и так всё и все находятся под приглядом. – Дружелюбно оскалился Кир. – Одной железякой больше, одной меньше – всё одно.

– Среди нас предателей нет…! – Выделился один выкрик среди многих.

Хирако в последний раз обвёл толпу взглядом, хмыкнул – и дал отмашку дроидам, которые двинулись к телу со вполне понятными целями. Даже вечер на Каюрри был довольно жарким, так что мертвеца и кровь следовало убрать как можно быстрее.

– Ладно, орлы. Воспитательные мероприятия провели… – Среди всех офицеров скривились лишь немногие. – … теперь можно и отдохнуть. И ответы раньше, чем через неделю я у вас всё равно не приму. Подумайте хорошенько и решите, готовы ли вы к таким переменам в своей жизни. Уверен – из-за доступности информации обо всех нас поначалу будет немало конфликтов. Я не шутил, когда говорил о наличии доступа у каждого члена братства…

– Почему братство-то, кэп? – Коммодор даже не смог определить, кто именно задал ожидаемый вопрос… и небольшое дополнение к нему. – И чья это вообще идея – лорда Про, или…?

– Во-первых, идея принадлежит мне. Лорд Про об этом пока даже и не знает. – Хирако ответил на удивление резко, посчитав подобные заблуждения неприемлемыми. Всё-таки мужчина не планировал настраивать своих бойцов против Про по крайней мере потому, что он сам верил ему безоговорочно. Слишком много сакральных тайн поведал ему киборг, слишком многое дал, и при том закрывал глаза на многие ошибки нерадивого подчинённого. – А во-вторых, братство как нельзя лучше описывает ту организацию, в которую мы, как часть корпорации, вскоре превратимся. Нас уже связывает пролитая кровь и общее дело – с этим, надеюсь, никто спорить не будет. Новичков здесь, как видите, нет…

И это действительно было так. Впрочем, разумных, вошедших в состав первого Каюррианского со стороны можно было пересчитать по пальцам одной руки. Всё-таки и Про, и Хирако ревностно относились ко всему, что касалось службы на боевых кораблях. Они стремились к максимальной надёжности, а непроверенные разумные не могли таковую обеспечить. Чего уж тут говорить, если даже от экипажей сформированного ещё при правлении Молли оборонительного флота практически ничего не осталось? Большая часть разумных банально оставила космос, занявшись другой, не менее важной работой. Кое-кто даже улетел, посчитав, что с Каюрри им не по пути.

– Теперь же нас свяжут ещё и общие тайны. Все будут знать всё обо всех. Никаких недоговорок и недомолвок. Со временем, я надеюсь, это приведёт к высочайшему уровню взаимного доверия в наших рядах. Ну и я буду уверен в том, что никто из вас ни при каких обстоятельствах не выстрелит мне в спину. Вы, парни, можете обижаться сколь угодно долго, но мой долг просто не позволяет мне доверять вам, как прежде. – Вроде бы вся затея Хирако выглядела словно высочайшая глупость, но одновременно с тем такой подход мог привести к рождению чего-то действительно интересного. Первый Каюррианский флот трудно было назвать обычным, ведь в его составе на одного органика приходилось чуть ли не полторы сотни дроидов, которые могли управлять кораблями и сами по себе – были бы приказы.

А ещё эти дроиды значительно превосходили своих “мясных” коллег. Те не обладали сверхсилами, как Хирако, из-за чего коммодору казалось, что Про вот-вот объявит о переводе ненадёжных и неэффективных экипажей на какие-то другие должности. Хотел ли он такой судьбы для своих подчинённых? Конечно же нет.

Но мог ли он хоть как-то сравнять шансы дроида-исполнителя и бывшего пирата, а ныне – наспех обученного офицера? Не мог. Тем не менее, полномочия Хирако позволяли ему устранить хотя бы самый очевидный недостаток из всех прочих: уменьшить вероятность предательства в рядах флотских офицеров до близкого к нулю значения. Можно было и просто сказать – до нуля, но коммодор слишком часто общался с Про, понабравшись у того необычных привычек.

Например, всегда учитывать даже эфемерные риски, из-за которых нулевой вероятности не могло быть в принципе.

– Эт-то все понимают, кэп. А что ты там говорил про “отдохнуть”?

Хирако вздохнул.

– Сегодня наш путь лежит в кабак. – Вот уж что на Каюрри было, есть и будет. А при новом правителе системы это заведение стало даже лучше, чем было. Намного лучше. – А завтра – выходной.

Ответом коммодору стал нестройный, но одобрительный гул. Те разумные, которым всё услышанное пришлось по душе, первыми двинулись в направлении старого космопорта, сразу же начав увещевать своих скептически настроенных товарищей. Идея со слежкой и братством пришлась по душе не всем, но кто сказал, что они не смирятся спустя какое-то время?

Во многом по этой причине Хирако и повёл своих подчинённых пить, рассчитывая додавить несогласных силами опьяневшего большинства. Простой и понятный план, который срабатывал без осечек и пятнадцать, и десять, и пять лет назад.

А Центр Синхронизации тем временем уже закончил рассчитывать проект производства и внедрения специализированных имплантов, с одобрения Про передав соответствующие инструкции ответственному Юниту. Как и сказал Кир, всё и все на Каюрри находятся под круглосуточным наблюдением безэмоционального, беспристрастного разума, созданного специально для этой цели…

Глава 7

Безымянная, неосвоенная система, Внешние регионы.

60883 год от падения Социума.

Несколько месяцев тому назад в удалённой, не нанесённой ни на одну схему системе начало дрожать само пространство. Здесь не было планет – лишь одинокая звезда, множество астероидов и ни одного наблюдателя, из-за чего некому было оценить всю красоту и необычность этого уникального явления, внёсшего щепоть хаоса в мёртвую стабильность застывшей без каких-либо значимых изменений части космоса. И уж тем более никто не засёк тот миг, когда возмущение готового разверзнуться подпространства исчезло, а на его месте появился грузовой корабль – обшарпанный, местами повреждённый из-за продолжительного нахождения в слепом прыжке, но не утративший своей функциональности.

С того момента минули месяцы, но в масштабах космоса в системе практически ничего не поменялось. На орбите звезды отметились новые объекты – лишившийся большей части своего груза корабль и массивный ретранслятор, ключевой особенностью которого являлась возможность передачи сигнала через подпространство. А по условному периметру системы кружили собирающие информацию зонды, уже давно определившие более девяноста процентов источников близлежащих гравитационных возмущений.

Заложенные ещё при отбытии с Каюрри приказы исполнялись в точности, и на данный момент “единица разведки и освоения” была готова предпринять первую попытку по установлению связи с основным разумом. Ретранслятор успешно зафиксировался на орбите, а расширенные и куда как более мощные вычислительные блоки корабля закончили с обработкой первой волны собранных зондами данных.

За счёт этого вероятность успешной передачи инфопакета на Каюрри уже составляла семьдесят четыре процента, а в случае провала система корабля гарантировала повышение этого значения до восьмидесяти девяти целых и сорока четырёх сотых процента в течение шести стандартных месяцев.

Подобная оперативность не являлась чем-то новым для подготовленных экспедиций с тем лишь исключением, что обычно автоматизированный корабль отправлялся в путь с органиком-капитаном на борту, и слепой прыжок выполнялся с большими требованиями к безопасности звездолёта и его содержимого.

PR-0 этот общегалактический закон и все прилагающиеся требования проигнорировал, посчитав, что сорокапроцентная вероятность на успешное прибытие в точку назначения для его целей вполне приемлема, и выигрыш во времени полностью компенсирует утрату шести кораблей из десяти. Ведь чем раньше в целевых системах, – даже лишь в малой их части, – будут развёрнуты ретрансляторы, тем раньше Центр Синхронизации Каюрри получит доступ к добытым данным. А на их основе можно если не построить полноценный подпространственный маршрут, то, по меньшей мере, значительно сократить максимальное время нахождения в подпространстве.

Это всё ещё будет формально считаться слепым прыжком, но для кремниевого разума срок в шесть-двенадцать стандартных месяцев не имел большого значения. Тем более с каждым новым прыжком будут накапливаться всё новые и новые данные, обработка которых со временем позволит сократить затрачиваемое на прыжок время до минимального. Органикам ввиду их нежелания тратить годы и годы на освоение новых систем такая роскошь была практически недоступна, но машины обладали подлинным бессмертием, общей целью и безграничной преданностью оной.

И для стремительного повышения эффективности функционирования всей системы этого было достаточно.

В один короткий миг ретранслятор, казалось, покрылся зыбкой дымкой. Но минуло несколько секунд, и дымка обратилась лёгкими, почти незаметными искажениями пространства: отвечающий за подпространственные проколы блок ретранслятора включился в работу, отправляя один и тот же пакет с данными несколько раз в секунду. Процесс продлился не дольше минуты, после чего ретранслятор замолк в ожидании ответного сигнала.

В отличии от систем с давно проложенными и отлаженными подпространственными маршрутами, текущее местоположение ретранслятора не гарантировало даже близкой к мгновенной передачи сигнала. Фактически, прямо сейчас посланные устройством инфопакеты ушли в своеобразный слепой прыжок без стопроцентной гарантии прибытия к месту назначения. Единственное отличие – это скорость. Даже в худшем случае инфопакет или будет получен ретранслятором Каюрри через пятнадцать стандартных минут, или сгинет, и для ещё одной попытки потребуется провести целый ряд дополнительных расчётов.

А ещё Каюррианскому ретранслятору, случись инфопакету добраться до цели, понадобится время, чтобы подготовиться к запуску ответного сигнала. И если бы кремниевый разум мог испытывать эмоции, то он изнывал бы все те тридцать девять минут, по истечении которых ретранслятор получил ответ.

Всего лишь перечень новых инструкций и перераспределённых приоритетов, который, между тем, ясно говорил об одном: между Каюрри и безымянной системой наладилась связь.

Следовательно, не пройдёт и года, как сюда прибудут новые корабли…

***

Каюрри-2, инит-аграрная планета, Внешние регионы.

60883 год от падения Социума.

Несмотря на совершенное мышление инсектоидов, ведущиеся крайне неэффективным образом переговоры затянулись до самого утра, и даже тогда договор лишь принял определённую, но не конечную форму. “Киборгу”-инсектоиду потребовалось время для отдыха, так как его эффективная во всех мыслительных процессах оболочка истратила всю запасённую заранее энергию. И Палач согласился с необходимостью перерыва, пусть ему самому он и не был нужен. Реактор стабильно вырабатывал энергию, а регулярно проходящее техобслуживание шасси позволяло рассчитывать как минимум на семь стандартных лет функционирования с эффективностью не ниже девяноста процентов.

Тем не менее, дефектность даже столь совершенных по меркам органических форм жизни существ PR-0 посчитал явлением крайне необычным. Все доступные палачу источники информации гласили, что инсекты способны к практически неограниченному изменению тел новых особей. Теоретически это позволяло создать идеальный органический юнит, не избавленный от основных недостатков белковой жизни, но, по крайней мере, способный быстрее усваивать информацию и не терять эффективность спустя шестнадцать часов активного использования своих ресурсов. Но вместо этого на переговоры от роя прибыла единица, работоспособность которой пошатнулась менее, чем за сутки.

И PR-0, проанализировав данный факт, посчитал, что существует всего две наиболее вероятных причины подобного события.

Первая – потенциал инсектоидов, о котором известно галактике, порядком преувеличен. В таком случае этот вид органиков намного менее перспективен в качестве объекта для сотрудничества, и планы по наращиванию взаимодействия с ними следует переработать. Неспособный воссоздавать любых инсектоидов, рой лишался основного своего преимущества, которое учитывалось палачом в его далеко идущих планах.

Вторая – Великий Отец, он же Центр Синхронизации роя, не захотел раскрывать свои реальные возможности, предприняв попытку ввести потенциального партнёра в заблуждение. Эта теория подтвердится в том случае, если во время второго этапа переговоров “киборг”-инсектоид допустит какую-либо ошибку. В некотором роде такой ход, согласно заключению логических цепей PR-0, окажется отмасштабированным психологическим приёмом, часто используемым органиками в их политических противостояниях. А ещё он, с учётом имеющихся данных, был крайне вероятен.

И если шаблоны действий для первого варианта требовали лишь внесения незначительных корректировок, то для второго варианта план требовалось перерабатывать заново. И палач уже поставил такую задачу перед мощностями Центра Синхронизации, посчитав необходимым выбрать определённую модель поведения до начала следующего раунда переговоров, которые должны продолжиться спустя десять стандартных часов…

PR-0 покинул всесторонне изолированное здание-бункер, ступив в поредевшее кольцо “Эгид” сопровождения. Значительная их часть отправилась вместе с представителем роя, а недостающие единицы были компенсированы прибывшими на место патрульными дроидами-стрелками. Вместе с инсектоидом палач временно лишился и своего антиграва, но он уже знал, что у входа его дожидается иной транспорт, принадлежащий его “правой руке”.

– Очень серьёзные меры безопасности для переговоров со столь маленькой корпорацией, лорд Про. – Берр Тиранис вышла “киборгу” на встречу, неглубоко поклонившись в качестве приветственного жеста. – Но я не буду в это лезть, нет-нет. Меня интересует другой вопрос, касающийся вчерашней казни…

– Казнь находилась в ведении коммодора Хирако. – Озвучив очевидное, PR-0 поравнялся с двинувшимся к антиграву органиком.

– И тем не менее, коммодор не озаботился вопросом сохранения репутации своих людей. Я не говорю о самой казни, наблюдение за которой было разрешено лично вами. Пусть это и дикость, но, возможно, дикость и правда необходимая… – Тиранис говорила быстро и резко, явно стремясь как можно скорее донести свою мысль. – Но то, что они устроили после…

– В рядах флотских офицеров произошли значительные изменения, Берр…

– Но попойка таких масштабов – это вне всяких рамок, лорд Про! Они втянули в это даже моих подчинённых! Больше двадцати процентов разумных просто неспособны работать, а некоторые получили травмы… – Чуть-чуть повысившая голос, женщина столь же стремительно успокоилась. Аналитические алгоритмы палача буквально видели, как та взяла свои эмоции под контроль, едва вспомнила, с кем сейчас разговаривает. – Я стараюсь избавиться от предвзятости в отношении бывшего пирата, но в такие моменты даже моя выдержка даёт трещину, лорд. Чего уж говорить о тех, кто и так не питал к большинству нынешних офицеров тёплых чувств?

– Я понимаю, к чему ты ведёшь, Берр. Но работа с населением – это твоя обязанность, разве нет? На поддержание нужных настроений выделяются значительные средства… – А так же в процессе задействованы юниты, со стороны воздействующие на населяющих планету разумных. Кремниевый разум контролировал практически все аспекты жизни органиков в системе, давая тем лишь минимально приемлемую свободу действий. Но даже так это приводило к неожиданностям вроде устроенного Хирако празднования, неожиданно возникшего – и не подавленного в зародыше. Палач банально посчитал, что подобный ход повредит лояльности органика, обладающего ценными сверхспособностями, и при этом не принесёт никаких значимых выгод. Не считать же таковыми сохранение питейных заведений и нескольких органиков в целостности? Тем более последние не получили значимых повреждений, и их восстановление не займёт больше нескольких дней. – Подобная озабоченность рядовыми вопросами похвальна, но тратить моё время на их обсуждение… Это непозволительная роскошь, Берр.

Женщина стремительно побледнела, взглянув на свои слова и мотивы с другой стороны. Её беспокойство за подчинённых, – PR-0 был уверен в том, что именно их травмы стали основной причиной столь раннего визита, – было похвально с этической точки зрения, но машинному разуму палача было чуждо беспокойство за конкретное шасси. Возможно, пойди “киборг” по пути развития индивидуальности у каждой значимой единицы, как поступали ныне истреблённые дроиды в прошлом, всё было бы иначе, но PR-0 уже сейчас являлся всем-и-одним, сетью, способной воспроизвести себя даже в случае уничтожения значительной части её физического воплощения.

И экспедиции в неизведанные системы – это страховка на случай уничтожения основного разума.

Шасси изначального PR-0 задействовалось во взаимодействиях с органиками лишь потому, что Про в их глазах был киборгом, которым не свойственно неожиданно и беспричинно менять тела. Слишком долгим был процесс адаптации у отказавшихся от большей части органов долгожителей, ведь их головной мозг привыкал к пропорциям, центру тяжести и ощущениям от искусственных нервов, позволяющих контролировать тело из стали. И чем старше был подвергающийся смене тела, – не важно, с органического на механическое или с механического на такое же, – органик, тем более длительным оказывался процесс адаптации.

– Я слишком многое себе позволила. Прошу меня извинить, впредь подобного не повторится…

– Если ты сомневаешься в важности какого-либо вопроса – просто отправь мне сообщение с его общим описанием. Этого будет более чем достаточно. Я, может, и не вездесущ, но самые важные сообщения проверяю регулярно. – Личностная матрица уже давно достигла состояния, при котором её функционирование вышло на близкий к предельно эффективному уровень. Логические цепи фактически гарантировали, что по ходу общения или наблюдения за действиями лорда Про никто и никогда не сможет обоснованно предположить, что лидер Каюрри на самом деле является дроидом. – А теперь, Берр, я отправлюсь отдыхать. Переговоры длились шестнадцать часов, так что… подвезёшь меня до дома?