Спящий красавец

Глава 32

Матёрый волк крался по лесу, осторожно ступая по земле мягкими лапами и настороженно принюхиваясь. Разведчику никак нельзя было нарушить тишину спящего ещё леса, выдавая своё присутствие. За ним на приличном расстоянии, ведя в поводу лошадей, шли маг и ведьма. До границы добрались спокойно, без приключений, а вот дальше скрываться не осталось ни возможности, ни смысла.

– Сол, спалились! – уловив краем глаза фиолетовую вспышку в листве стоящего метрах в четырёх от них дерева, крикнула Фета.

– Видел, – ответил напарник, – началось.

Маги вскочили на коней и погнали во весь дух в сторону гор. Добираться им было может и не так долго, как предстояло мне с Сорганом, – они летели напрямик к ближайшим утёсам, а мы должны были вернуться тем же путём, что пришли сюда. Тем не менее, какими бы обманчиво близкими ни казались возвышающиеся вдали скалы, – к ним ещё надо попасть.

В гостевом крыле дворца в небольшой тёмной комнате, больше похожей на Феткину магическую лабораторию, из-за обилия привезённых сюда из Афлаима агрегатов, положив голову на руки прямо за столом спал человек. На стоящей перед ним подставке запульсировал шар. Дежурный маг пошевелился, неохотно вырывая себя из сна и, шатаясь, как от сильного похмелья, шаркая тяжёлыми ногами и потирая заспанные глаза, направился в следующую по коридору комнату доложить об очередной сработке артефакта. Никакого энтузиазма или служебного рвения в его действиях не наблюдалось.

– Ревер, подъём, – вяло скомандовал следопыту Глад (сегодня была его ночь дежурства), – у нас очередная пробежка на свежем воздухе.

Следопыт глухо застонал, засовывая голову поглубже под подушку. Водник рухнул в стоящее рядом кресло, откинув голову на спинку. "Бедолаги" вымотались за эти дни, – им до смерти осточертело бегать проверять без конца поднимающие ложную тревогу маячки, потревоженные провокациями, которые с завидным упорством и изобретательностью организовывали местные знахари.

– Ненавижу эту долбаный Крайт, вместе со всеми его долбаными крайтцами, – глухо донеслось из-под одеяла, – они же откровенно издеваются над нами.

– Да понятно, что всё это делается нарочно. Честное слово, если сейчас обнаружится, что некая нежная дамочка собирает в такую рань цветочки, потому что делать это надо именно сегодня, так как луна вошла в какую-нибудь фазу, а ветер подул в нужном направлении, ну или ещё какая подобная хрень, – я кого-нибудь прибью. Не смотря на строжайший запрет Акселя. Прям придушу собственными руками вполне физически, даже не используя магию.

– Может ну его нахрен, утром проверим? Кого – ночь на дворе, сейчас в этих дебрях опять ноги переломаем, почём зря. И вообще, я уже тапки стёр носиться по чёртовым кущам. – Ревер наконец высунул нос из-под подушки, пытаясь заставить измотанный бессонными ночами организм проснуться.

– Ладно, хорош ныть, топать всё равно придётся. Но бежать сломя голову никто не собирается. И вообще, я бы перекусил. Давай вставай, пошли на кухню, чего-нибудь притырим перехватить по дороге. Э-э-эх, – Глад кряхтя поднялся на деревянные, от вынужденной и совсем не свойственной учёным мужам в обычной жизни физической активности, ноги и пошёл собираться, да будить остальных.

В общем, благодаря диверсиям находчивых местных знахарей, сборы уставших следопытов продвигались уныло и неспешно, увеличивая фору во времени для Феты с Солом.

– Короче, действуем так: Глад – на запад, Марс – на восток, мы со Стархом – на север, – раздавал указания Ревер, проверив маяки на входе в лес у южной его окраины и убедившись, что здесь никого нет и не было.

Афлаимские маги, смачно ругаясь и призывая все кары небесные на головы местных жителей, разбрелись в заданных направлениях. Дольше всех идти было Старху с Ревером.

– Да не беги ты так, Старх, – хватит, набегались уже, – двигаясь прогулочным шагом притормаживал воздушника следопыт, – или чего, тебе твоя стихия помогает? В пятую точку дует?

– Да спать как собака хочу, скорей бы уже дотопать, галочку поставить и опять на боковую. Я за эти дни уже, кажется, в полтора раза похудел. Ни поспать, ни пожрать толком некогда – только и делаем, что по лесам, как подстреленные, носимся. Я уже здесь, кажется, каждый куст запомнил. У-ух! – выдохнул воздушник, спотыкаясь о неприметный пенёк в траве и скатываясь с пригорка.

– Выучил, говоришь? – хохотнул следопыт, спускаясь к сотоварищу и помогая ему подняться. – вставай давай, развалился тут. Нам с тобой хоть потрындеть по дороге есть с кем, а Гладу с Марсом – вообще труба.

Эти двое отряхнулись и двинули дальше к своему сектору наблюдения.

Химик Марс шёл по лесу и от злости громко и с выражением разговаривал сам с собой, активно жестикулируя руками:

– Да чтоб вам луснуть всем. Спал бы сейчас дома или сидел у камина, хлебал вино, тискал девок, хотя, какие девки в такую рань, – дрых бы, как хорёк, – нет же, потащило сюда. Хотя попробовал бы я отказаться, ага… Ну как можно было просохатить целого короля?! А как всё чудесно начиналось. Думал, прокачусь в тёплые края, гульну на королевской свадьбе, заработаю плюсик за верную службу… Э-э-эх!… Нет, вообще-то, идея с эликсиром жизни, конечно, прекрасная, только всё равно ведь нам такого счастья не перепадёт. Аксель же удавится за такое сокровище. Ну и отправлял бы гонять по этим буеракам кого попроще – кого не жалко. Будь оно всё неладно, я чего, семижильный что ли? Или мне заняться нечем? Это ещё что? – Марс уловил слабую пульсацию амулета на шее.

От бесконечной и совершенно бестолковой беготни внимание и бдительность следопытов притупились. Они уже привыкли, что вся эта суета сводится к тому, чтобы дойти до места, убедиться, что никого относящегося к объектам поиска нет, а есть какой-нибудь дурацкий субъект под нелепым надуманным предлогом шатающийся по округе, и возвращаться назад. Поэтому, от неожиданности, химик даже не сразу сообразил, что происходит. А поняв, наконец, рванул в сторону установленных на восточной границе леса ловушкам. И явственно почувствовал след. Хороший такой магический след, ведущий в сторону возвышающихся на границе горизонта снежных пиков. Марс потоптался, проверяя полученную информацию, развернулся и рванул назад – поднимать тревогу.

Акселя разбудил громкий суматошный долбёж в дверь.

– Ваше величество, там Марс – доложил охранник.

Грубо отодвигая его в сторону, в комнату ввалился запыхавшийся бледный химик.

– Говори уже, – нетерпеливо рявкнул его величество.

– Они уходят в сторону гор. Я видел след.

– Собирай всех, кто остался, и отправляйтесь за ними!

– Так никого почти и не осталось, – начал было Марс.

– Бегом! – заорало величество, прерывая намечающиеся прения, – всех, кто есть, по коням и чтоб из под земли мне их достали! Я сейчас же отправлю сигнал в Афлаим, чтобы выступали на подмогу.

– Но у нас же, вроде, договорённость с королевой, – робко ещё раз попытался возразить маг и получил в ответ такой испепеляющий взгляд, что тут же пожалел о собственной дерзости.

– К чёрту все договорённости, они пойдут горами. Не упустите след! И никому из местных – ни слова!

Через мгновение Марса вместе с охранником ветром сдуло из царских покоев. Афлаимский монарх, зажевав губу, мерил шагами комнату. Затем сел за стол, взял лист бумаги, оторвал от неё клочок и быстро настрочил записку-приказ для Корса. Фамильяром Акселя был ворон – мудрая, но жёсткая птица. К тому же имеющая собственное мнение, что бесконечно раздражало его венценосного владельца и усложняло их взаимоотношения. Однако, Эцур, ко всем своим немалым достоинствам, обладал способностью пользоваться порталом без помощи проводника. Собственно, он, в своё время, и обнаружил его, проторив афлаимцам дорожку. Сейчас ворон стал просто незаменимым гонцом.

Глава 33

Четыре мага спешно собирались в дорогу, на ходу проводя нечто вроде военного совета.

– Глад, Старх, Марс, вы отправили своих зверюшек по следу?

– Да, сразу, как узнали, – за всех ответил химик.

– Аксель ещё и ворона своего вслед за нами пошлёт, – добавил водник.

– Ну ещё бы, – усмехнулся следопыт, – сам-то здесь остаётся, но контролировать нас будет капитально. Его Эцур десятка фамильяров стоит. Как он только с ним управляется – харАктерная птица.

– А ты своего волкодава уже спустил? – спросил Старх.

– Нет, мне нужно кое-что проверить. Мы с Ханом ещё пройдёмся по границе леса, а потом вас догоним. Есть у меня кое-какие сомнения, – задумчиво ответил Ревер.

– Да что тут проверять? – запальчиво вскинулся Марс, – я сам видел след. Магией фонит. Это точно они.

– Ладно, некогда валандаться, не теряйте время – и так сколько его потеряли, пока до маяков дотелепались. М-м-м! – плеснул раздражением следопыт, – Чёртовы крайтцы! Сбили всё-таки нас с толку. Езжайте. А я, таки, проверю.

Ревер выпустил своего Хана – огромного полупса-полуволка, безгранично преданного своему хозяину. Следопыт страшно гордился своим зверем и имел на то веские основания – помимо дурной силы, эта клыкастая машина смерти имела непревзойдённый нюх и почти человеческий разум. Какого, например, не имел белый медведь водника. Раш был могучей зверюгой, но вот с мозгами у него несколько напутано. Крыс Карл химика был смышлёным и пронырливым, но, как бы это выразиться, – "себе на уме" зверушка. Тень – сова воздушника – птица умная, но крайне флегматичная.

– Вперёд, Хан, – он потрепал своего волкодава по лохматой холке и побежал следом.

Трое магов прыгнули на коней и, настроившись на фамильяров полетели вслед за ними.

Весь путь из леса за Солом и Фетой шла моя кошка, затем, проследив за их удаляющимися фигурами, легко взлетела в крону высоченного кедра и затаилась. Я, наблюдая за происходящим, напряжённо ждала. Вот, наконец, появился афлаимец.

– Слушай, он какой-то ненормальный, – комментировала я.

– С чего ты взяла? – переспросил сидящий рядом Сорган.

– Да идёт, сам с собой болтает, как дурачок. Долго же они "реагировали на сигнал", ну это и к лучшему, – у наших времени побольше получилось на то, чтобы оторваться.

Вот возбуждённый маг побегал туда-сюда вдоль кромки леса, ещё посуетился и рванул назад.

– Всё, стартуем, – я потрясла головой, справляясь с головокружением (никак не привыкну к этим гляделкам Рыськиными глазами), – давай живей, как выражался мой дед – " трусы в скатку и карасиком по стене"!

Мы выбрались в овраг, впрягли Храпа в телегу и двинули из леса. Выкатившись, наконец, на нормальную дорогу, уселись в повозку. Сорган вызвался рулить конягой, хотя не помнил, делал ли это хоть когда-нибудь. Судя по тому, как он парился с вожжами – вряд ли. Я-то вот тоже ни разу ни в той, ни в этой жизни телегой не управляла, но с умным видом комментировала и давала советы, вспоминая инструктаж королевского конюха.

– Да не сюда, а сюда садись, – ездовой должен справа находиться. И вожжи ты неправильно держишь, – я потыкала пальцем в перекинутые через его ладонь сверху и прижатые большими пальцами ремни.

– Чего неправильно-то? – Сорган пожал плечами и вопросительно посмотрел, протягивая предмет спора в мою сторону, – на, покажи как надо, а критиковать мы все умеем.

– Да ладно, не обижайся, просто, если ты вот так по-дилетантски будешь ими махать, – мы же в шесть секунд спалимся. Конюх говорил, что надо держать вожжи "взагреб", вот так, – я протянула ремни через всю ладонь снизу, зажала в кулаке и прижала большими пальцами.

– Чёрте что, – выругался новоиспечённый возничий, пытаясь повторить показанную мной манипуляцию, – так же неудобно.

– Это только так кажется, на самом деле всё как раз наоборот. Да не психуй ты уже. Я ж деду тоже сперва так сказала, а он поржал надо мной и пояснил, что, если держать как ты вначале взялся – руки очень быстро устанут. И вообще, не спорь. Когти рвать надо, а мы тут препираемся на пустом месте.

Надёжно укрытые иллюзией, наведённой нашими друзьями, мы представляли собой колоритную парочку. Сорган, например, сильно смахивал на пузатого Ленина. Лысинка, бородка, лукавый прищур – как есть Ильич. Но, самое удивительное было в том, что голоса наши тоже изменились. Величество скрипел, спасибо хоть не шепелявил. ( Хотя, было бы прикольно))) Я, как мне казалось, безбожно дребезжала. Себя я не видела, но, судя по тому, как подкхекивал в кулак мой спутник, поглядывая в мою сторону, Надежда Константиновна на моём фоне выглядела бы сущей красавицей. Ну, или я себя накручиваю. Хотя, чего это я в самом деле, – чем обыкновеннее и неприметнее внешность – тем лучше в нашей ситуации.

Разобравшись, наконец, с управлением, мы бодрой рысью двинули в противоположном от Сола с Фетой направлении.

Спустя некоторое время на тропинке, выходящей из леса, появился Ревер.

– Ищи, Хан, ищи, – медленно проговорил он, напряжённо и очень внимательно вглядываясь в окружающее пространство.

Волкодав вопросительно посмотрел на хозяина.

– Да сам ещё не знаю, что мы ищем, – сказал вслух следопыт, и продолжил, рассуждая то ли со зверем, то ли сам с собой, – странно это всё. Маги, которым хватило силы и мозгов удавить фамильяра не слабой, уж поверь мне, ведьмы, похитить короля, и, вдруг, оставляют за собой такой жирный след? Не вяжется. Не с проста всё это, ой не с проста. Что-то здесь не так. А давай-ка посмотрим, кто здесь ещё был? Ничего не понимаю.

Ревер бормотал себе под нос, продолжая поиски, но ничего подозрительного или хотя бы нового не находил. И тут он услышал басовитый лай Хана. Уловив ход мыслей хозяина, зверь побежал по кромке леса, увеличивая зону поиска, и наткнулся на тропу, по которой мы с Сорганом выбирались на проезжую дорогу. Маг бросился на зов фамильяра.

– Ага, вот оно что! Значит, говорите, телега, – он азартно потёр руки, – ну что ж, посмотрим. Хан, вперёд!

– Как там твоя подопечная? – спросила Элиза травницу.

Мира стояла у окна и рассеянно наблюдала за творившейся во дворе суетой.

– Что? – переспросила она, выходя из задумчивости.

– Как себя чувствует наша высокая гостья?

– Далила? – знахарка с окна переключилась на собственные руки, – ей уже лучше, хотя и слабенькая ещё.

– Мира, что с тобой? Ты сама не своя. Не привыкла тебя видеть такой подавленной. Даже в самых сложных ситуациях тебя всегда отличала завидная стойкость духа. Ты ж мужиков наших вон как растормошить сумела. И я рядом с тобой всегда чувствую себя уверенней. А сейчас прям не узнаю свою боевую подругу. Рассказывай, что тебя гложет.

– Да я и не знаю, что рассказывать, – вздохнула травница, – сама себя не понимаю. Стыдно сказать, – жалко мне девчонку. Всё понимаю. И сколько зла они уже сделали, и волосы шевелятся, как подумаю, что хотели с нами сотворить, и чего ещё наворотят – неизвестно. Но, что-то есть в ней… живое, что не даёт мне ненавидеть её как прежде. Вот и стерва же и зараза, да только как с таким папашей не остервенеть. И принципы каке-никакие у неё всё же обнаружились.

– Да и бог с ней, выставим отсюда, как на ноги встанет, даже и не думай. Нашла же о ком переживать.

– Рада бы не думать, да только из головы не идёт. Я каждый день к ней захожу, смотрю на неё, злюсь, а по совести сказать, чувствую, что не такая она сволочь, как кажется… И всё же, что за нездоровая суматоха у нас во дворе, – знахарка опять посмотрела в окно, наблюдая как афлаимские маги один за другим уносятся в сторону леса.

Королева поднялась из кресла и встала рядом с Мирой.

– Надо пойти на кухню и расспросить – они всегда лучше и быстрее всех узнают новости, – сказала Элиза.

– Я спущусь, разведаю, что к чему и вернусь. Мне кажется, происходит что-то важное, – травница заторопилась к выходу.

– А я, пожалуй, пообщаюсь с его величеством, – в пол голоса пробормотала королева, глядя на закрывающуюся за Мирой дверь.

Глава 34

В это же самое время Далила тоже стояла у окна, привлечённая оживлёнными шумами, доносившимися с улицы. Ей всё ещё трудно было ходить, стоять и вообще находиться в вертикальном положении, но она заставляла себя подниматься. Хотя эта бой-тётка и ругалась на неё всякий раз, когда заставала на ногах. Мысли принцессы переключились на травницу. Она никак не могла определиться, как к ней относиться. С одной стороны Мира её злила, – высокородная принцесса не привыкла, чтобы с ней вот так обращались – тыкали носом, самым, что ни на есть прямым текстом заявляя, какая она, понимаешь, поганка. И кто? Крайтская простолюдинка! Да и не в этом даже дело. Хотя нет, очень даже и в этом. Воспитываясь в роскоши, но при этом в совершенно спартанских в эмоциональном плане условиях, она знала себе истинную цену ( и в "плюсах", и в "минусах") и не нуждалась в том, чтобы её – цену эту – озвучивали. Потомственная ведьма не имела жалости ни к окружающим, ни, собственно, к себе. В её мире это было нормой, образом жизни подавляющего большинства. Аксель, как уже неоднократно подчёркивалось, никогда не проявлял великих отеческих чувств. Да и невеликих тоже. Нет, он не экономил на образовании и воспитании дочери. Но воспринимал её как потенциально удачное орудие для достижения своих целей. А ей и в голову не приходило обижаться на подобное обращение, ибо примеров другого-то родительского поведения и не наблюдалось. Как только принцесса вошла в осознанный возраст, король начал лепить из неё напарницу – союзницу – соучастницу – как угодно назови, но ничего такого,что хотя бы пахло отеческим отношением. Взять хотя бы этот так гениально продуманный, но так и не состоявшийся брак – блестящее средство для достижения грандиозного замысла. Только цели-то у отца и дочери были разные: Акселю нужны местные маги, Далиле – свалить как можно дальше от отца, заполучить покорного супруга и строить собственное будущее в новом государстве. Нет, конечно, с папочкой впоследствии пришлось бы ещё пободаться – не отдавать же собственный будущий дом на разорение алчным соотечественникам. И тайные союзники у неё уже наметились – тот же Корс страстно желал избавиться от воли царствующего монарха, подкрепляющего свою власть умелым шантажом. И Далила могла верховному магу в этом помочь – она давно уже разведала батюшкины секретики, предусмотрительно не афишируя свою осведомлённость. Ну и, естественно, Корс – далеко не единственный персонаж, которого Аксель железной хваткой держал за горло, наживая себе таким образом самых преданных врагов. Тщеславный король же просто и совершенно неоригинально возжелал жить вечно. Что, в общем-то, является самой заурядной мечтой тиранов всех миров, времён и народов… Это он своим не очень верноподданным мог сколько угодно лапшу вешать про рост развития медицины и бла-бла-бла. А она слишком хорошо знает своего папу, чтобы понимать, что только мечта о бессмертии могла вдохновить его на такой глобальный и глубоко продуманный план. А главное, заставить так долго проявлять совершенно не свойственное вспыльчивому и мстительному самодуру терпение по отношению ко всем этим отчаянно брыкающимся крайтцам.

Мать свою девушка не помнила – она погибла, когда Далила была совсем мелкой.

Ещё была Шипа. Змеюшку талантливая девочка завела себе уже в детстве, чтобы было с кем играть и подглядывать за взрослыми. И, что для змей является чрезвычайной редкостью, Шипа оказалась необыкновенно верным созданием. Вообще-то, змеи-фамильяры – те ещё пройдохи. Обычно они не бывают полностью преданными владельцам. Но это было то самое редкое исключение, что, как водится, подтверждает правило – Шипа никогда не водила Далилу за нос и была восхитительным советчиком. Была… – принцесса опять стиснула зубы, подавляя слезы, вспоминая совместные детские проказы и шалости. Например, стырить у вредной гувернантки любимое колечко и подсунуть в туфлю. А устроить творческий хаос в бумагах нелюбимому учителю – это вообще, как здрасьте. Или использовать шуструю змейку, чтобы подглядывать в учебник на экзамене. Причём не потому, что своей головой не могла ответить, Далила, имея недюжинные магические способности, училась легко и с удовольствием, а просто так – из вредности. Просто все эти занудные взрослые ужасно её бесили. Ну и чтоб потренироваться с фамильяром.

– А вот теперь её нет. Маленькой юркой подружки с умными изумрудными глазками. Зато есть эта тётка, которая приходит и имеет наглость её "воспитывать"!

Ведьма, как любая нормальная женщина, "плавала" в мыслях, хаотично перепрыгивая с одного воспоминания на другое. Она осторожно опустилась в кресло, осознав, что, погрузившись в думы, стоит уже достаточно долго и коленки от напряжения противно дрожат. Девушка с тоской посмотрела на пустую плошку, стоящую на прикроватном столике.

– Скорей бы уже пришла, что ли, – противореча самой себе подумала принцесса.

После знахаркиного пойла ей всегда становилось легче. И ещё, как бы не хотелось это отрицать, где-то глубоко в душе Далила всё-таки испытывала некую новую непривычную для себя эмоцию, близкую к благодарности по отношению к травнице. Мира была единственным человеком, который, как ни крути, заботился о попавшей в беспомощное положение гордячке. Хотя была в полном праве отказаться от этой "миссии". И единственной же живой душой, с которой ведьме, ограниченной в передвижениях четырьмя стенами, сейчас доводилось общаться. Ну как общаться – собачиться или просто молчать. Занятые собственными заботами соотечественники о ней вообще как-будто забыли. Ведьма вздохнула и, удивляясь собственной, невесть откуда взявшейся чувствительности, пошла на кровать.

– Лед, голубчик, будь любезен, передай его величеству Акселю, что я хотела бы переговорить с ним в голубой гостиной, – приказала Элиза стражнику у своих дверей.

Это был немолодой уже мужчина, давно заслуживший своей верностью право охранять королевскую персону лично. Элизе всегда было неловко вести себя со своими подчинёнными жёстко, за что её безумно обожал весь двор, до последней кухарки, и между собой королеву-мать называли не иначе, как "наша Лизонька". Она больше всего ценила в людях верность и порядочность, и всех, кто заслужил её расположение, помнила по именам, сколь бы незначительную должность они не занимали. Сын добродушно посмеивался над этой её излишней, в его представлении, для венценосных особ лояльностью, но не спорил и не запрещал. "Это такая малость. Ничего, поди, корона не упадёт, а человеку приятно." – обычно отвечала ему она. И теперь все эти люди беспрекословно служили ей, выказывая готовность выполнить любой приказ и вообще сделать что угодно, чтобы только защитить, подбодрить и помочь своей Лизоньке в такой непростой ситуации.

– Э-эх, сыночек, как же я за тебя волнуюсь. Как же трудно матери ждать, не имея никакой информации. Слава всевышнему, этой страшной ошибки удалось избежать. Спасибо Александре, вырвали тебя из хищных лапок Далилы с её папашей… А она отчаянная девчонка, – хмыкнула про себя Элиза, размышляя сама с собой в ожидании доклада стражника, – я даже не ожидала. Надо будет потом приглядеться к ней повнимательней. Мне б такую сношку под бок, мы бы тут живо порядок навели, да горя не знали. И всё равно, что не знатных кровей – вот уж точно не беда. Главное, бесстрашная какая, да и упёртая – ведь, казалось, всё, проиграли, – так нет же, не сдалась. Помоги тебе всевышний, детка. … А внуки какие красивые были бы…

Элиза чуть слышно рассмеялась сама над собой. Мамы, они такие… – мамы.

– Ваше величество, – тихо постучавшись, Лед вошёл с докладом, – Его величество Аксель велели передать, что они приболели, но беспокоиться не стоит – это лёгкое недомогание, не стоящее того, чтобы утруждать наших знахарей вмешательством.

– Ну, чего-то подобного я и ожидала. Старый хрыч не хочет делиться информацией. А мы и без него всё узнаем. Чай, тоже не лыком шиты. Спасибо, Лед, – ответила королева, отпуская стражника.

Глава 35

Мы с Солом катились по тракту, соблюдая крейсерскую скорость, чтобы не привлекать внимания. Навстречу периодически попадались повозки, аналогичные нашей. Люди в них кивали, мы кивали в ответ – видимо тут было принято здороваться не зависимо от степени знакомства и даже при полном отсутствии такового.

– Хороший у тебя народ, твоё величество, – сказала я, сменив Соргана "у руля".

Чтобы отобрать у него поводья, пришлось, таки, подебатировать. Он всё давил на то, что это, мол, не женское дело и всё в такое прочее. Но, в итоге победил мой аргумент в пользу того, что мы, в общем-то, не на прогулке, и вся эта идиллия в духе деревенского променада в любой момент может прерваться самым непредсказуемым образом, а там уже не до разделения труда по гендерному признаку будет. Мало ли чего, надо и мне хоть немного потренироваться. Опять же, имея в наличии двух водителей, мы можем и по ночам прекрасно двигаться. Вахтовым методом. Кстати, всё-таки советы раздавать было куда как проще, чем на самом деле управлять повозкой. Наука, конечно, не хитрая, но, какая-никакая сноровка всё же нужна.