Ветерок

Юноша стойко принял удар, хотя грязь в этот раз не просто попала в лицо, она словно вцепилась ему в нос, рот и глаза. Девушка достала из сумки платочек и начала помогать своему спутнику очищаться, чем разозлила Ветерка ещё сильнее.

– А ты? Как ты можешь так со мной поступать? Я же ради тебя столько сделал, столько выдержал. А тебе это оказывается не надо?! И ты готова отказаться от своего призвания и от меня? Отказаться от великого будущего ради совершенно чужого и незнакомого тебе человека? Я этого не допущу! Вернись и дорисуй! – командовал Ветерок.

Но девушка не думала возвращаться, она только ещё сильнее прижималась к юноше.

– Вернись и дорисуй! Я приказываю тебе, вернись и дорисуй! – Ветерок окончательно перестал себя контролировать.

Он дул. Сильно, мощно, беспорядочно. Песок, грязь и листья летели в разные стороны. Он был ослеплён яростью и не видел, и совершенно не осознавал, что творил.

Сильные порывы разъярённого ветра охватили всё вокруг. Над озером резко потемнело. Казалось, что сейчас здесь произойдёт настоящая катастрофа, и мощный ураган разнесёт всё вокруг. Песок вместе с листвой и грязью разлетались в разные стороны, нанося свои удары всем, кто встречался им на пути. Деревья раскачивались с такой силой, будто хотели с корнями вылезти наружу. Люди в панике начали разбегаться. Ярость Ветерка росла с каждой минутой. Огромный ветвистый тополь, не выдержав такого напора, с сильным грохотом упал в воду. Сломленное дерево придавило собой маму утку, её маленькие детки плавали рядом и жалобно звали её к себе.

От такого сильного удара, лодку в которой сидела парочка, стало качать в разные стороны. Дама с пышными формами, перестала визжать. Она тихонько, со всей надеждой, что была в её сердце, обратилась к своему спутнику: “Умоляю вас Василий, спасите меня. Мне страшно. Мне очень страшно”. И тут каким-то невероятным образом хилый и неуклюжий Василий превратился в настоящего воина защитника и начал изо всех сил сражался со стихией.

В это время обезумевший Ветерок выхватил мольберт с рисунком, который девушка Алёна второпях ещё не успела убрать. Он хотел поставить его прямо перед художницей, чтобы продолжила рисовать. Но нигде её не увидел. Рисунок вырвался и стремительно улетел за деревья. Мольберт Ветерку уже был не нужен, и он отбросил его. Тот полетел прямо на парочку в лодке. Дама от мчащейся на неё смертельной опасности совсем потеряла голос и только успела показать пальцем в сторону летящего мольберта. Мужчина в шляпе резко повернулся. Реакция была мгновенной, одним прыжком он добрался до дамы и заслонил своим хилым телом её пышные формы.

Ветерок не успокаивался: «Где ты? Куда ты скрылась? Ты моя! Ты моя художница! Выходи, я всё равно тебя найду! Только со мной ты сможешь добиться успеха! Только со мной ты будешь счастлива!» Продолжая крушить всё вокруг, он направился на поиски своей художницы. Но её нигде не было видно и от этого он злился ещё сильнее. Он летел и обрушивал на свой любимый город панику и разрушения.

Пролетая над старинным домом с резными ставнями, ветерок замедлился. Вдоль забора были расставлены снежинки, они выглядели как настоящие, только были каких-то нереальных размеров, словно сотни или даже тысячи снежинок соединились в одну большую. Это было так красиво и откликнулось в нём чем-то очень родным, в один миг всё изменилось, словно в нём нажали какой-то выключатель, и он пришёл в себя.

– Что со мной? Что это было? – спрашивал себя Ветерок.

Но тут его забрали. Восточный ветер увидел разгромы, причинённые Ветерком, и вызвал на подмогу северных братьев.

Ветерок не сопротивлялся, он с ужасом наблюдал за ущербом, который принёс своему городу: поломанные деревья, разбитые машины, порванные провода, напуганные люди. Но самым пострадавшим было озеро Зелёное. Среди всего разгрома выделялась парочка, сидевшая на берегу. Барышня с пышными формами нежно гладила своего спасителя по голове, расположившейся на её коленях.

Из-за деревьев выбежал мужчина в чёрном плаще.

– Что с ним? – спросил он взволнованно у барышни. – Вась, с тобой всё в порядке?

–Тсс, он спит. – прошептали пухлые губки. – Сейчас приедет скорая. Я очень надеюсь, что с ним всё хорошо.

– Уф, – выдохнул мужчина.

– А он меня спас. Он настоящий герой. Мой герой – с невероятной нежностью в голосе произнесла барышня и в порыве крепко обняла мужчину за голову. Тот сразу проснулся и застонал от боли.

– Ой, извините, извините Василий, я нечаянно. – И барышня снова осторожно погладила его по голове. Её реснички, прятавшиеся за очками, снова затрепетали.

Мужчина в плаще наклонился к лежащему герою и шёпотом спросил – Вась, ну как ты?

– Да я-то нормально. А вот шляпа… Не уберёг я твою шляпу, друг, не уберёг – с отчаянием произнёс Василий.

– Да ты не переживай так.

– Тебе же в ней на концертах выступать. Это же твоя счастливая шляпа.

– Ну да, счастливая. Тебе то хоть она успела помочь?

– Есть такое дело – сказал Василий, и его губы расплылись в довольной улыбке.

– Ну и отлично. Главное, что ты жив. А счастливую шляпу мы новую найдём.

– Простите меня, – только и сумел выдавить из себя Ветерок и потерял сознание.

Пришёл он в себя уже в облачном замке. Северные братья объявили ему бойкот и забрали его огромное облако.

В течение месяца Ветерка постоянно вызывали на совет ветров, где его отчитывали, отчитывали и отчитывали. Он слушал и со всем соглашался. Ему было всё равно, что будет с ним дальше. У него больше не было ни желаний, ни чувств, ни мечты.

Совет ветров определил для нарушителя очень жёсткое наказание – раз Ветерок решил, что он ураган и может крушить всё что захочет, то пусть семь лет потрудится с настоящими ураганами.

Суровый северный ветер, единственный из всех, кто ещё верил в Ветерка, сумел убедить совет смягчить наказание, взяв во внимание отличную репутацию обвиняемого и его предыдущие подвиги. Совет постановил – четыре года работы с ураганами, и ещё два на Дальнем Севере под контролем Сурового северного ветра.

Глава 4

Работать с ураганами считалось настоящей каторгой. Ветерку предстояло подготавливать пространство перед появлением ураганов, а значит быть предвестником страшных бед. Раньше юный герой просто бы не выдержал такой работы. Знать, что сейчас погибнут беззащитные люди и животные, что будут разрушены целые кварталы или даже города, и не иметь никакой возможности помочь. Для него это было бы убийственно. Но сейчас он без каких-либо эмоций отправился отбывать наказание. Даже не поблагодарив Сурового северного ветра за помощь.

Его больше всего интересовал вопрос, почему с ним так поступила художница. Как она могла вот так взять и всё испортить? Она разрушила его мечту и сломала его самого. А всё из-за этого лохматого малознакомого ей юноши? Она, видите ли, боится его потерять, но зато Ветерка потерять совершенно не боялась. И забросить своё призвание тоже видимо для неё считается нормальным.

– Я больше не хочу о тебе ничего слышать и знать, поняла?! – кричал он куда-то в даль. – Ты не стоишь всего того, что я для тебя сделал! Не стоишь! Тебя больше нет в моей жизни!

Ветерок был очень зол, и эта злость помогала ему в первые месяцы работы с ураганами. Он с грозным гулом носился по воздуху наполняя его своим разъярённым гневом. Постепенно злость сменилась на равнодушие. Равнодушие к себе и ко всему окружающему.

Он выполнял свою работу отрешённо и бесчувственно. Он видел, как ураганы сносят дома, обрывают провода и валят тяжёлые столбы линий электропередач и связи, как разрушаются огромные дамбы и как беспощадно топятся суда. Он видел много смертей и много страданий.

Однажды его сильно впечатлила женщина, крепко прижимающая к себе малыша. Даже не столько она, сколько застывший страх в её глазах. Страх от неизбежно приближающегося горя, от того, что сейчас в один миг всё закончится, что пронзающая боль заберёт все мечты, желания и жизнь. И не только её, но и сына. А этот карапуз, даже не успел сделать свои первые шаги, не узнал, как здорово купаться в море и как вкусно его мама печёт пироги с картошкой. Ветерку впервые за всё это время захотелось вмешаться и сделать хоть что-нибудь. Но в этой ситуации он был уже совершенно бессилен.

– Может заранее подкидывать метеорологам определённые знаки, – подумал он. – Тогда о приближении катастроф будут узнавать намного раньше и быстрее принимать меры по спасению.

Знаки… знаки судьбы – Ветерок в них больше не верил. Люди всё равно их не понимают. Не чувствуют. Тогда зачем стараться? Ради чего?

За четыре года работы с ураганами он сильно возмужал, но при этом ещё больше замкнулся в себе. Сейчас ему предстояло проработать два года на Дальнем севере под контролем Сурового северного ветра. Было неловко и стыдно перед своим покровителем. Тот в него верил, помогал, и получается, что все напрасно.

Ветерок понимал, что северный гигант на него в обиде, и ему сейчас предстоит оправдываться и извиняться. А после будут долгие нравоучения и наставления. Когда же все оставят его в покое?

Суровый северный ветер встретил Ветерка очень даже радушно.

– Ну рассказывай, как ты? – спросил он с добродушной улыбкой.

– Нормально – прозвучало огрубевшим басом

– Я понимаю, работка у тебя была не сахар. Но ты же сам дел натворил.

Ветерок напрягся. Ему никак не хотелось ворошить прошлое.

– Я думаю, ты и сам себя коришь и ещё долго винить будешь. Ты мне лучше, дружок, вот что скажи – чего сейчас ты хочешь? Что сейчас больше всего тебе нужно?

– Тишины – не задумываясь ответил Ветерок.

– Что ж, тогда ты находишься в нужном месте. Вся северная тишина в твоём распоряжении. Наслаждайся сколько хочешь. Когда будешь готов к работе, дай знать. А сейчас набирайся сил и приходи в себя.

Ветерок не верил в то, что это происходит с ним. Наслаждаться тишиной и набираться сил?

– Я же должен был нести наказание?

– Поверь мне, я знаю, что делаю. – уверенно сказал Северный гигант.

– Почему вы мне помогаете?

– Ты отличный малый, просто запутался, дал слабину. Доверился обиде. А она никогда ничего хорошего не посоветует. Как вцепится, присосётся и давай всё наизнанку выворачивать. Немало судеб она поломала, ох, немало. Иди, давай, отдыхай. Как от обиды избавишься, приходи. Планы у меня на тебя серьёзные имеются.

– А как я узнаю, что избавился?

– Это ты, мой друг, сразу почувствуешь. Дышать по-другому начнёшь. По-другому видеть и мыслить. Внутри словно целый мир откроется. Это ты сразу почувствуешь. Но, всему своё время. Я тебе там облачко приберёг. Небольшое правда, но уютное, на нём и располагайся. Высыпайся, а с завтрашнего дня добро пожаловать в тишину.

Странный какой-то разговор получился, – размышлял Ветерок, устраиваясь спать. – Ничего толком и не понял. Ладно потом разберусь. Что ему от меня надо? Непонятный он какой-то. И облако дал, и работать не заставляет. Но отдохнуть действительно надо, – решил Ветерок и крепко заснул до самого утра.

На Дальнем севере действительно оказалось много мест, где можно побыть наедине с собой. Ветерок часами наслаждался удивительными видами заснеженного края. Ему хотелось полностью раствориться в этой красоте и тишине. Но иногда становилось невыносимо грустно, потому что казалось, что он не достоин всего этого и оскверняет своим присутствием эти чистейшие и прекраснейшие места.

По наставлению Сурового северного ветра он не позволял себе думать о прошлом. Нужно быть мыслями здесь и сейчас. Прошлое оставить в прошлом – его уже не изменить, а будущее предоставить будущему – на него не всегда можно повлиять. Только здесь в настоящем можно найти себя настоящего. Но сделать это не просто. Очень непросто. Но Ветерку это было жизненно необходимо.

Шли месяцы и Ветерок постепенно начал оживать. За это время он подружился с семейкой белых медведей и частенько играл с их малышами. Три маленьких пушистика выглядели такими неуклюжими и забавными, что Ветерок незаметно для себя снова стал улыбаться.

Иногда вместо сна он летал посмотреть на одно из самых фантастических чудес этих мест – северное сияние. Затаив дыхание, наблюдал как на чёрном небосклоне одна за другой появляются разноцветные ленты: фиолетовые, синие, зелёные. Сверкая, они проплывали высоко над землёй в невообразимо красивом танце. Порой казалось, что эта огромная жар-птица, пролетев высоко над ночным горизонтом, оставила за собой мерцающий свет. Даже самые яркие звёзды меркли по сравнению с этой завораживающей магией. От такого великолепия у Ветерка появлялись слёзы. И, чем красочней светилось небо, тем сильнее он плакал. Ветерок не мог себя сдерживать, и рыдания вырывались из него нескончаемым потоком. Потом ему становилось так хорошо, легко и спокойно, словно он снова был ребёнком. И тогда он засыпал. Засыпал сладко-сладко, без каких-либо мыслей, в абсолютном расслаблении.

Однажды, возвращаясь утром после такой прогулки, Ветерок заметил что-то странное: среди океана шла льдина, вполне себе обычная льдина, но по ней передвигались какие-то маленькие точки.

– Что там ещё за мухи? – Ветерок решил спуститься пониже.

Его удивление выросло ещё больше, когда он увидел, что это были люди. Четверо мужчин в тулупах растерянно ходили по льдине. Один из них стоял почти на краю и шептал, смотрев куда-то вдаль: «Пожалуйста, умоляю тебя, дай моей любимой весточку, что я жив и у меня всё хорошо. Что я скоро приеду. Пусть она только не волнуется.»

Ветерку на секунду показалось, что где-то этого человека он уже видел.

– Что тут вообще происходит? – Ветерок был в недоумении. Он столько времени провёл в уединении и полном спокойствии, что сейчас ему было трудно соображать. Да и ситуация была абсурдной. Откуда здесь взялись люди, и почему они на льдине посреди океана? И зачем этот мужчина в огромных варежках умоляет кого-то передать весточку? Где же я его видел? Такие серьёзные глаза, чёрные усы… Как же понять кто ты?

– Коль, остались сигаретки? – крикнул здоровяк в чёрной вязанной шапке.

– Да, есть немного

– Коля, Коля… – начали кружить мысли. – Серьёзный взгляд, чёрные усы. Коля, Коля… Николай!

И тут Ветерка осенило. Это же тот самый Николай, что забрал у него художницу.

– Что ж, вот и встретились – Ветерок громко засмеялся. – Ты украл у меня мечту, украл художницу, украл мою счастливую жизнь, и теперь думаешь, что я буду тебе помогать? Ну уж нет!!! Я лучше помогу льдине унести вас подальше в океан, чтобы ты остался здесь навсегда. Вот и расквитаемся, отличная встреча! – злорадствовал Ветерок. – Я тоже тебя просил, помнишь? Просил уйти и оставить её в покое. Но что ты сделал? Ты крепко вцепился в неё своими длинными ручонками и увёл её от меня. А теперь я уведу тебя от неё. – И он начал сильно дуть, отгоняя группу исследователей всё дальше и дальше в океан.

– Ребята, что происходит? Что с нашей льдиной? Она словно озверела – не на шутку испугался здоровяк, куривший сигарету.

– Я не хочу умирать. Я не хочу умирать – повторял невысокий мужчина с круглым носом. Его глаза быстро забегали в разные стороны.

– Успокойся, просто ветер поднялся – сказал Николай. – Подмога обязательно придёт и нас скоро заберут. Лично я умирать не собираюсь. Жена вот-вот родить должна. Ей нельзя волноваться. Я обещал Саше, что всегда буду на связи.

– Будь неладен этот день рождения. Ребят, ещё раз простите меня дурака. – виновато на всех посмотрел высокий мужчина в очках. – Мечта у меня была с детства – день рождения на льдине c друзьями, песнями под гитару, рыбалкой.

– Зато, Василий Ильич, у тебя получился незабываемый день рождения. Всё, как ты хотел, плюс катание на льдине, – похлопал по плечу именинника здоровяк.

– На станции остался Клим. Он поймёт, что что-то не так, раз мы не вернулись к обеду и поднимет тревогу.

– Это ты, конечно, правильно говоришь, Николай, но, а если Клим подумает, что мы решили задержаться, продолжить праздновать и ловить рыбу? Тогда он может ещё неделю о нас не переживать.

– Не говори глупости. Он же знает, что мы не из тех, кто отлынивает от работы.

– Зачем мне все эти исследования, нужно было учиться на юриста. – мужчина с круглым носом никак не мог успокоиться – Сидел бы сейчас в тёплом офисе и в ус не дул. Романтика севера, романтика севера… Вот она эта романтика.

– Я не знаю какой из тебя получился бы юрист, а вот гидрофизик просто отличный! Не переживай, Паш, нас скоро заберут отсюда.

– Как бы им не пришлось забирать замёрзшие трупы.

– Да прекрати ты уже нагнетать. На вот лучше чайку попей. – И Василий Ильич протянул товарищу термос. – До сих пор не понимаю, как можно было так крепко уснуть, чтобы не услышать, как льдина откололась от берега.

– Да мы же неделю работали почти без сна и отдыха, – ответил высокий мужчина в очках. – Вот и не услышали.

– Зато выспались. Хорошо хоть успели передать результаты в центр, а то бы сейчас Клим отдувался бы за всех.

– Эх, Клим, надеюсь ты успеешь нас спасти, – обречённо произнёс Павел.

– Я предлагаю перекусить, – предложил Василий Ильич – У нас ещё остались праздничные бутерброды. Так что подходите, угощайтесь и сил, как говорится, набирайтесь.

Мужчины оживились.

Николай подошёл поближе к краю льдины, посмотрел вверх и тихо, почти не слышно вновь обратился к кому-то в небе:

– Пусть Саша знает, что я скоро буду рядом, пусть только не волнуется. Ей нельзя волноваться.

– Может с художницей действительно что-то не так и ей нужна помощь? – гнев Ветерка сменился на волнение. На него неожиданно нахлынули тёплые воспоминания вперемешку с тревогой. Ему стало жарко и холодно одновременно. Он не могу допустить чтобы с ней что-то случилось.

– Ладно, – прокричал он Николаю – больно ты убедительный. Слетаю и передам от тебя весточку. Но не ради тебя, а ради неё, понял?

Ветерок перестал гнать льдину в океан и направился к Суровому северному ветру, чтобы отпроситься слетать в свой городок, но пролетев метров сто остановился.

– Что ж это такое-то. Не могу, – что-то не отпускало его, не давало улететь – Так много раз видел, как гибнут люди, а сейчас не могу. Ладно, сначала помогу немного этим товарищам, а потом сразу к художнице.

И Ветерок снова стал дуть на льдину, но уже в обратную сторону. Он не мог оставить эту компанию на верную смерть, сам не знал почему, но решительно не мог.

Ледяной громадине теперь предстояло идти против течения, и она активно сопротивлялась. Ветерку пришлось приложить максимум усилий, чтобы направить её ближе к берегу.

– Что происходит? – здоровяк не мог понять, почему льдина поменяла курс. – Это чудеса какие-то.

– Я же говорил, всё будет хорошо. – И тут Николай улыбнулся своей довольной улыбкой, какую Ветерок ещё при первой встрече жутко возненавидел. Только сейчас над ней возвышались не маленькие усики, а солидные, пышные усы. Да и сам он уже не был похож на того лохматого хилого юношу. Николай был самым молодым среди мужчин в тулупах, но было видно, что его уважают. За эти годы он превратился в настоящего мужчину.

– Так, хватит отдыхать. – обратился Николай к друзьям. – Давайте лучше соорудим вёсла из оставшихся брёвен и поможем льдине выбраться из этого опасного места. Заодно хоть согреемся.

Совместными усилиями удалось довести льдину до безопасного от всех течений мест.

Ветерок оставил исследователей и полетел к Суровому северному ветру.

– Значит тебе очень нужно попасть в свой городок?

– Да, это очень важно. – уверенно сказал Ветерок своему покровителю.

– Если про это узнают в облачном замке, то мало не покажется ни тебе, ни мне.

– Я готов всю вину взять на себя.

– Что ж, я рад, что слышу вновь эти решительные нотки в твоём голосе. Может это действительно тебе поможет. Только будь осторожен.

– Я не подведу – начал говорить Ветерок, но осёкся. Он вспомнил, что уже не раз нарушал обещания – Я постараюсь, – добавил он осторожно.

– Ой, не знаю, не знаю – задумчиво вздохнул Северный ветер. – Ладно, лети. Послезавтра надеюсь увидеть тебя здесь и без сопровождения твоих братьев.

– Я вас понял. Я быстро.

Северный гигант подмигнул и улетел на совещание. Совет ветров сегодня разбирал планы на новый квартал.

Подлетая к городу Ветерка охватило волнение. Воспоминания словно кошки, встречающие любимого хозяина, окружили его со всех сторон. Он даже поначалу растерялся, но вспомнив, что времени у него очень мало вихрем направился к художнице.

Почему-то он был уверен, что найдёт её в том самом трёхэтажном домике с остроконечной крышей, спрятавшемся среди новеньких жёлтых пятиэтажек. И был абсолютно прав.

Саша ходила по квартире и упорно нажимала на кнопки телефона. Круглый животик делал её такой милой и очаровательной, что Ветерок не сдержался и расплылся в улыбке.

– Сашуля, пожалуйста ляг, полежи. Перестань метаться. – пыталась её успокоить маленькая худенькая женщина в фартуке.

– Мама, ну как ты не понимаешь, я не могу лежать. Коля пропал. Уже третий день на связь не выходит. Я чувствую что-то не так. Что-то произошло.

И тут её милое лицо скорчилась от боли, и она схватилась за живот.

– Саша, доченька. Тебе нельзя нервничать. Может скорую?

– Нет, я никуда без Коли не поеду. Сейчас всё пройдёт.

Саша прилегла на диван, пытаясь вновь и вновь дозвониться до мужа. Но вскоре встала и вновь начала ходить по комнате.

– Ей нельзя волноваться, ей нельзя волноваться, – повторял Ветерок слова Николая, летая около окон Саши.

Ему нужно было что-то найти, что-то придумать, и в поиске идеи он решил пролететь вокруг двора.

Мальчика Витю было не узнать, он превратился в высокого юношу с щетиной на щеках.

– Витя, кушать! – послышалось из окон.

– Витя изменился, а вот мама, видимо, нет, – усмехнулся Ветерок и продолжил внимательно рассматривать двор.

Здесь поставили новую детскую площадку, сделали три круглых газона с разноцветными цветами, поменяли двери в подъездах, а вот ржавая машина так и продолжала стоять на своём месте. Из-под неё торчал кусочек газеты, он привлёк внимание Ветерка. На обрывке жирным шрифтом было написано «Золотая свадьба пела и…», а дальше было не видно. Пришлось осторожно дунуть, чтобы газетный обрывок полностью вылетел из-под машины. Полностью название статьи звучало так: «Золотая свадьба пела и плясала», а под ней было расположено фото двух счастливых старичков в окружении детей и внуков.

– Что ж, немного завуалировано, но другого варианта всё равно нет, да и времени тоже. – и Ветерок принялся за дело – кусочек газеты влетел через открытую форточку. Но в комнате никто не заметил, как залетела весточка.

– Ну что ж, как всегда. Знаки судьбы не работают. Опять всё зря, – разочарованно вздохнул Ветерок.

– Мама, мама, – послышалось из окна. – Скорее иди сюда!

– Что случилось?

– Мама, с Колей всё хорошо. Я теперь точно знаю.

– Дозвонилась?

– Нет, но ты посмотри, что залетело к нам с улицы.

– Кусок газеты? – Мама с недоумением посмотрела на дочь. – Родная моя, с тобой точно всё в порядке? Может всё-таки в больницу?

– Всё нормально и со мной, и с Колей, и с ребёнком. Видишь написано «Золотая свадьба пела и плясала», а это знак. Это точно знак. Теперь я знаю, что всё будет хорошо. И мы будем всегда вместе!

– Я бы, конечно, не полагалась так на какой-то обрывок газеты, но если тебе так спокойнее, то я только рада.

– Мама, мамочка, это не просто обрывок, это знак, это весточка! Ты ещё на нашей золотой свадьбе погуляешь, мамочка. – дочка радостно вальсировала с кусочком газеты. Улыбаясь, шептала – Коленька, родной мой, мы с малышкой тебя очень ждём, возвращайся скорее.

Ветерок не мог поверить увиденному! Она поняла, она почувствовала! Она разгадала его знак. У него получилось! Внутри будто разлилось тёплое молоко и растопило огромные глыбы льда, утяжелявшие его жизнь все эти последние годы.

– Какое же всё вокруг красивое! Как!? Как я мог жить без всего этого, – сам себе удивлялся Ветерок, пролетая над любимым городом. – Как же хорошо!

Он теперь снова стал чувствовать, дышать и главное верить. Ощущения счастья, словно маленькие разноцветные бабочки, облепили его со всех сторон, и он улыбнулся такой радостной улыбкой, какую только можно себе представить.

– Они обязательно будут вместе. Они нужны друг другу. – вспоминал Ветерок свою художницу и Николая, возвращаясь на Дальний север.

– Да тебя не узнать, – первое, что сказал Суровый северный ветер, увидев своего подопечного. – Этот полёт явно прошёл тебе на пользу. Ты там точно ничего не натворил?

– Нет, и хочу вас успокоить, никто из облачного замка меня не видел. Но самое главное – я избавился от обиды. Я невероятно благодарен вам, за всё благодарен. Если бы не вы, я даже не знаю, что бы со мной было. Теперь я готов служить вам всю свою жизнь.