В погоне за невозможным. В другом мире в имперском экзоскелете

Элиса тяжело вздохнула. Я видел, что у неё заблестели глаза и испугался, что она сейчас расплачется, но этого не произошло.

– Я знаю этот дворец как свои пять пальцев, – продолжила принцесса. – Мы проникнем в мои бывшие покои. Это можно сделать через балкон. Я найду слуг, которых знала, и выясню у них, где держат Генриету. Действуя скрытно и не поднимая шума, мы проберёмся туда, освободим сестру, и вы поднимете нас в небо, а потом перенесёте от замка на безопасное расстояние.

– Не пойдёт!

– Почему? – Элиса нахмурилась.

– Я спасал тебя не для того чтобы тебя теперь убили. Шанс того, что всё пройдёт гладко, не стопроцентный, и если что-то пойдёт не по плану, я не уверен в том, что смогу тебя защитить.

– Всё будет хорошо. Нам просто нужно действовать осторожно, – упрямо возразила девочка.

– Нет.

– Господин Алекс! – казалось, Элиса сейчас расплачется. Она по-детски надула губки.

– Ты понимаешь, что этот план безумен? – спросил я, стараясь говорить спокойно и убедительно. Она ведь не глупая, и я смогу её убедить. Вообще-то я думал, что принцесса опять начнёт возражать, но она лишь кивнула головой.

– Да, я понимаю. Но какой у меня выход? Что я буду делать, если не спасу сестру? Как жить?! Ведь, по сути, я никто. Как вы, наверное, заметили, господин, я нигде не проявила и капли таланта. Я ничего не умею и не могу. Я бездарная. Меня готовили лишь быть принцессой. Если бы всё шло этим путём меня бы выдали замуж за знатного господина и я жила бы в его дворце, за его спиной, как его тень. От меня бы требовалось только ублажать мужа и рожать наследников. Так бы я и прожила всю свою жизнь, или умерла бы при родах как моя мама.

Элиса поёжилась.

– А сейчас для меня этот путь закрыт. Мужу простолюдину я не нужна. Я не умею ни землю вспахать, ни корову подоить. Я ни умею ничего из того, что умеют девушки из низших слоёв. А только за красивую мордашку меня никто замуж не возьмёт.

– Ну а что будет, если ты спасёшь сестру?

– Сестра не такая, как я. Она умнее и хитрее меня. У неё масса талантов. Я думаю, что она что-то придумает для нас обеих. Но даже если и нет, то неважно. Её всё равно нужно спасти. Пусть даже для меня это ничего не изменит. Она, всё равно, мой единственный родной человек. Пока она у меня есть, я не одна. Вы, господин, однажды оставите меня. Спасём мы сестру или нет, вы получите свою награду и пойдёте своей дорогой. Вы не будете возиться со мной вечно. Как женщина я вам не нужна. Вы и голой меня видели и сейчас я целиком в вашей власти. Вы могли бы сделать со мной всё что хотите. Но вы не хотите ничего. А я с ужасом думаю, о том моменте, когда вы оставите меня одну. Мне даже смерть не так страшна. И если мне суждено умереть во дворце, пытаясь спасти сестру, ну что ж поделаешь, – Элиса вздохнула, – Как сказала Лисси, значит такова моя судьба.

– Если я пообещаю тебе, что никогда тебя не оставлю? – я задал ей этот вопрос, но сам сомневался в том, можно ли мне вообще задавать ей такие вопросы. Вопрос тянул за собой такой груз ответственности, какой мог быть мне и не по силам. Принцесса, не мигая, смотрела на меня секунд двадцать. У неё даже рот был открыт, и я видел ровный срез жемчужно белых зубов. Внезапно по её щекам покатились слёзы.

– Вам стало меня жалко, господин? – наконец спросила она и отёрла слёзы рукавом.

– У тебя есть платочек, – сказал я, – Не три лицо рукавами.

– Хорошо, – принцесса всхлипнула.

– Вы относитесь ко мне как к ребёнку, – сказала она, – Вам стало меня жалко и вы спасли мне жизнь. Сейчас вам стало меня жалко, и вы обещаете остаться со мной. Но вы не любите меня. У вас нет ко мне никаких чувств, кроме сострадания. А то, что вы со мной остаётесь из жалости, будет вечно давить на нас обоих. Не думаете ли вы, что мне всё же лучше умереть? Я вообще-то принцесса. Пускай и бывшая. Я не могу вечно переступать через свою гордость, а вы вечно не можете полагаться на свою жалость. И, кроме того….

Элиса, наконец, вытащила платочек и ещё раз отёрла лицо.

– Если я сейчас соглашусь на это и откажусь от попытки спасти сестру, – сказала она более спокойным голосом, – факт того, что я оставила её умирать, даже не попытавшись спасти, раздавит меня в будущем. Я не могу принять ваше предложение.

– Просто не ходи в замок, – сказал я, – Мне в доспехе никто не сможет навредить. Я сделаю всё сам и спасу Генриету.

– Нет, – Элиса покачала головой. – Вы её не спасёте. Без меня действовать скрытно, во дворце, не получится. Если вы сможете что-то узнать у слуг, то только силой. Но, скорее всего, эта попытка провалится. Король придёт в бешенство и сестру казнят. Я не могу рисковать ею.

– У тебя были хорошие отношения со слугами?

– Лишь с некоторыми.

– Когда я увидел тебя в первый раз, возле твоей кареты, там уже была девочка в платье служанки. Она лежала в траве мёртвая.

– Да, – Элиса опять всхлипнула. – Её звали Натти. Она всегда была верна мне, и мы были очень близки. Я так любила её. Как жаль, что она умерла.

Принцесса оттёрла слёзы.

– Ладно, – сказал я. – Пошли отсюда. Ты постоянно плачешь, и на нас все косятся.

– Простите, господин.

Мы покинули закусочную.

– Давайте перейдём мост, – попросила Элиса. – Хочу зайти в храм.

Я пожал плечами.

– Почему бы и нет.

По широкому мосту мы перешли канал, и вышли на главную площадь столицы. Народу здесь было не так уж и много. В основном молодые люди, идущие из академии или люди, которые, как и мы, шли в храм. В сторону ворот дворца не шёл никто. Храм был весьма впечатляющих размеров. Архитектура всё та же, готического стиля, создающая впечатление, что ты смотришь на сложный кружевной узор, сделанный из камня. Огромные окна, из цветных витражей, изображали какие-то культовые сцены. Но самое примечательное то, что огромное, круглое окно, над входом, имело витраж, изображавший ту самую, туманность, что мы с Эстией наблюдали в первую ночь пребывания на этой планете. Только здесь, в центре, среди звёзд, было чьё-то лицо, безмятежно взирающее на входящих в храм людей.

– Лиза, что это? – спросил я, кивнув в сторону витража.

– А? – принцесса растерялась. – Это создатель взирает на нас. Разве в вашей империи другая религия, господин?

– Нет, такая же, – я смутился. – Я просто совсем не интересовался этими вопросами. И такое изображение мне никогда не попадалось. Почему он взирает на нас из туманности?

– Откуда? – девочка удивилась ещё больше.

– Ну что это? Я не знаю как, по-вашему. Я же иностранец. Откуда он на нас смотрит?

– Это небесный дворец, – сказала принцесса. – Вернее сам дворец и окружающий его райский сад скрыты от глаз за облаками, которые, по воле бога, застыли в форме цветка, и никогда не покидают это место, чтобы мы, смертные, не могли видеть ни дворец, ни окружающий его сад. До нас доходит лишь свет льющийся оттуда. А после смерти, души праведников, смогут войти в этот сад и жить там вечно в окружении ангелов. Но в сам небесный дворец не смогут войти даже праведники. Туда допустят только святых. То есть тех людей, которые прославили свою жизнь какими-то великими подвигами во имя нашего бога.

Элиса снова посмотрела на витраж и вздохнула.

– Я же за свою жизнь не успела сделать ничего великого. Да и вряд ли смогла б, даже если бы прожила подольше. Но и зла я никому и никогда не причиняла. Если сегодня ночью я умру, надеюсь, меня допустят хотя бы в райский сад.

Мне не понравились эти её слова, но я не стал вступать с принцессой в дискуссии на богословские темы. Я понимал, как серьёзно она к этому относится. А мои слова о том, что туманность в небе, никакой не дворец или то, что она не умрет, потому что я её защищу, были сейчас как-то не к месту. Умрёт она всё равно однажды, рано или поздно. Пускай уж у неё будет эта согревающая душу надежда на сияющий во тьме райский сад, где ей уготовано место среди ангелов. В этом жутком мире такая вера, наверное, просто необходима.

Мы вошли в ворота храма и миновали обширный холл.

– А что будет с грешниками? – спросил я, снимая шлем с головы.

– Ничего, – Элиса пожала плечами, – Их души просто рассеются, словно пыль, и их поглотит тьма.

Мы прошли вторые ворота и вошли в сам храм.

– Обратите внимание, господин, – сказала принцесса, – храм разделён на две половины заборчиком. В нём широкий проход и вы можете подойти к алтарю. А я в одежде простолюдинки. Мне нельзя даже близко подходить к заборчику. Я могу стоять только слева или справа возле входа у стены вместе с остальными людьми низшего сословия.

– Откуда ты знаешь, как должны вести себя простолюдины в храме? – удивился я. – Ты же принцесса.

– Я не раз бывала здесь с семьёй, когда была маленькая, – сказала Элиса. – Меня удивляло, что чернь жмётся сзади по углам, как крысы, и к алтарю не подходят. Я спросила у мамы, почему так, и она объяснила мне правила.

– Ладно, – я пожал плечами. – Я буду стоять рядом с тобой.

– Нет, господин Алекс. Вы рыцарь. А значит, вы человек из высшей знати и не можете быть вместе с чернью. Вы должны пройти вперёд.

– Да плевать мне, – я усмехнулся. – Я иностранец. Встану тут у входа так, чтобы постоянно видеть тебя. Если кто-то будет наезжать, извинюсь и скажу, что у нас такие порядки. Никто тут не знает империи «Саграз».

– Что будет делать? – удивилась принцесса.

– Иди, давай, – сказал я. – На нас уже оглядываются.

Элиса поклонилась и отошла в полумрак у стены. Я остался стоять почти прямо в дверях храма. Входящим людям я не мешал, но меня всё равно старались обходить. Как я и ожидал, заговорить со мной никто не пытался. На меня, конечно, бросали неодобрительные взгляды, но тотчас отворачивались, стоило мне посмотреть на них. Связываться с великаном в броне никто не хотел. Я видел, что Элиса отошла к стене и упала на колени, положив руки ладонями на пол. Однажды я уже видел её в такой позе. Правда, в тот момент, из одежды на ней была только повязка на плече, закрывающая рану, и склонялась она передо мной, умоляя спасти её сестру. Я тогда уступил ей, и в итоге согласился на её просьбу. Теперь она умоляет о чём-то бога. А вот согласится он или нет, наверняка сказать трудно.

Из любопытства я осмотрел храм. Конечно, он поражал великолепием. Но это было и не удивительно для главного храма столицы. Сквозь витражные окна лился вечерний свет, падая на мраморный пол разноцветными лучами. Меж колонн и позолоченной лепнины, немного в полумраке, виднелись великолепные картины, которыми были расписаны все свободные поверхности стены. Картины изображали какие-то сцены из жизни бога и его ангелов. А также тех самых святых, про которых говорила Элиса, и их деяния. Я не был в теме и не сильно понимал, что именно там изображено. Но выглядело это просто великолепно. Здесь явно потрудились великие мастера живописи. Впереди виднелся алтарь. Прямо за ним стояла грандиозная статуя с распростёртыми крыльями. Прекрасное лицо и пустой, ничего не выражающий взгляд. Я даже не понимал юноша это или девушка. Левая рука вытянута к зрителям раскрытой ладонью вперёд. Ангел словно намеревался взять нас за руку и увести куда-то с собой. В другой руке какой-то предмет. Шестиконечный меч? Может просто остроконечная звезда с шестью лучами, один луч, которой, длиннее остальных, и ангел сжимает его в руке. Позади ангела, под куполом храма я увидел ещё одно изображение туманности и человеческую фигуру на фоне её. Опять это безмятежное лицо и руки приподнятые нам навстречу. Видимо это и есть бог, ожидающий на пороге своей резиденции великих героев и простых праведников. Я не знаю, как это сделали, но фигура бога и туманность позади него, слабо светились в полумраке царящим под сводом храма. При этом в самой туманности еле уловимо что-то просматривалось. Наверное, контуры, райского сада и самого дворца. Но из-за туманного свечения рассмотреть что-либо подробно, не удавалось.

«Интересно», – подумал я. – «А райский сад у них тоже разделён заборчиком на зону для знати и угол для черни?»

Я покосился на Элису. Принцесса стояла теперь на коленях, сложив ладошки перед собой, как для молитвы, и смотрела куда-то в сторону ангела или туманности у него над головой. Я видел, как по её щекам катятся слёзы.

«Блин, ладно. Не стоит её отвлекать в такой момент».

Я прислушался к песнопениям, долетающим до меня от алтаря. Настоящей службы сейчас не было. Просто один священник читает нараспев молитвы. Немногочисленные прихожане слушают его и периодически кланяются статуе ангела. Я уже весьма неплохо освоил местный язык, но распевные скороговорки священника я не понимал, как не силился. От попыток уследить за его речью меня, наконец, отвлекла Элиса, подёргав за край плаща.

– Господин, мы можем идти, – сказал она. Я кивнул, и мы направились к выходу. В холле была чаша с водой. Принцесса остановилась возле неё, прикоснулась к чаше лбом, а потом окунула в воду руки и омыла лицо. Я сначала хотел поступить так же, но потом решил, что лазить механическими руками в святую воду может быть святотатством, поэтому просто обошёл чашу и вышел на улицу.

Какое-то время мы шли по городу молча. Элиса семенила за мной, глядя себе под ноги, о чём-то думая. Я же глазел по сторонам, наслаждаясь видами вечернего города. Валензия мне определённо нравилась. В принципе я мог бы жить здесь и быть счастлив. Наверное….

Я усмехнулся этой мысли. Денег, доставшихся мне от Эрика, вероятно, хватило бы, чтобы купить небольшой домик в тесном квартале. Потом завести жену и растить детей. У меня уже есть принцесса и Лисси. Я мог бы жениться на одной из них. Лисси от моей крови не умерла, значит, может родить мне малышей. Ну, или Элиса. Вот только я, как и принцесса, ничего не умею из того, что должен уметь мужчина в средневековье. Ни поле вспахать, ни корову подоить. Я усмехнулся и посмотрел на Элису. Оказалось, что в этот момент, она смотрела на меня, но, встретившись со мной взглядом, испугалась и опустила глаза.

– Что-то хотела спросить? – поинтересовался я.

– Да, – сказала принцесса неуверенно. – Но я не знаю, господин Алекс, могу ли я задавать вам такие вопросы. Всё же мы с вами не настолько близки….

– Да спрашивай всё, что в голову взбредёт, – усмехнулся я. – Я же уже говорил, что я тебе не господин. Мы друзья. Разве нет? Я сам, по крайней мере, тебя как друга воспринимаю, а не как принцессу или как свою нанимательницу.

– Вы меня, скорее, как папа дочку воспринимаете, – возразила принцесса.

– Ну а разве папа с дочкой не могут быть друзьями? И я тебе не папа а скорее старший брат.

– Ладно, господин Алекс, – сказала принцесса. – Я подумала, что вы знаете обо мне практически всё, а я о вас ничего не знаю.

– Вот видишь, – сказал я. – Ты обращаешься ко мне, говоря «господин Алекс». Ты обращаешься ко мне почтительно, словно я старый дедушка. Естественно, что я невольно воспринимаю тебя как ребёнка.

– Хотите, чтобы я обращалась к вам непочтительно? – спросила принцесса.

– Нет. Я просто предлагал нам быть на равных.

– То есть если я буду говорить вам «ты» и не использовать слово «господин», вы перестанете относиться ко мне как к ребёнку?

Я растерянно пожал плечами.

– Но ты ребёнок, – сказал я. – Тебе двенадцать лет.

– А сколько мне должно быть, чтобы вы считали меня взрослой?

– Восемнадцать лет.

– О, пресвятая дева, – Элиса покачала головой, – Ещё пять лет. Я могу и не дожить до такого возраста.

– Кто такая пресвятая дева? – спросил я.

– Одна из легендарных святых, – принцесса отмахнулась. – Не меняйте тему. Мы не об этом говорим сейчас.

– Хорошо. А почему ты вдруг можешь не дожить до восемнадцати?

– Да кто меня знает, – Элиса пожала плечами. – Заболею и умру. Договор на крови вы со мной не стали заключать. Ну, или дядя меня поймает и казнит. Я же преступница и в этой стране вне закона. За мою голову назначена награда.

– Ладно, а что тебе даст моё признание тебя взрослой? Хочешь, чтобы я серьёзно к тебе относился? Так я и без того воспринимаю тебя серьёзно.

– Женитесь на мне! – выпалила вдруг принцесса.

– Да ни за что! – я даже вздрогнул от её предложения.

– Господи, вы даже мгновения не думали, – на глаза Элисы навернулись слёзы.

– Так, стоп. Не плачь посреди города.

– Извините, господин Алекс, – принцесса отошла к перилам канала и склонилась над водой. Я тоже встал рядом и облокотился на перила, только спиной к воде, а лицом к городу.

– Ты чего вдруг замуж за меня собралась? – спросил я осторожно. – Я же не принц и тебе вряд ли подхожу. Дворца у меня нет и, по сути, я тоже никто. Кроме этого доспеха и лучевого арбалета у меня совсем ничего нет. Меч, деньги и плащ мне достались от вашего рыцаря.

– Кое-что есть, – тихо сказал принцесса.

– Чего? Пожалуйста, говори чуть громче.

– Простите, господин Алекс, мне не следовало говорить про женитьбу. Я не была серьёзна. Мне хотелось только увидеть вашу реакцию. Но я сама не ожидала, что меня так ранит ваш отказ, и я расплачусь. Такого в плане не было. И я не думала, что вы будете столь прямолинейны. Неужели нельзя было отказать как-то мягче? Завуалировано….

– Ну, прости, – я пожал плечами.

Элиса платочком потёрла глазки и посмотрела на меня.

– Господин Алекс, вы кого-то любите?

– А? – я растерялся.

Вопрос был слишком личный, но я сам разрешил принцессе задавать мне любые вопросы, какие только ей взбредут в голову. А с другой стороны, почему бы на самом деле прямо сейчас не расставить все точки над «и» в наших с Элисой отношениях?

– Есть девушка, которая мне безумно нравится, – сказал я. – Я прибыл в эти края, чтобы её найти.

– Она красивая? – спросила девочка.

– Да, – я усмехнулся. – Она прекрасна как богиня.

– Понятно, – принцесса вздохнула. – И ей, видимо, уже есть восемнадцать лет, раз вы называете её девушкой, а не ребёнком.

– Да.

– Она из вашей страны?

– Нет, – я покачал головой. – Из другой. Наши страны не сильно ладят, хотя технически мы союзники.

– Ладно, господин Алекс, а вы уже говорили вашей девушке, что любите её?

– Лиза, – я усмехнулся. – мне кажется, что ты излишне любопытна.

– Простите, господин. Я просто не понимаю, зачем вы расстались. Может быть, вы ей так же безразличны как я вам?

– Ты мне не безразлична. А девушка сейчас, вероятно, немного зла на меня. Я хочу найти её и объясниться.

– Как её зовут?

– Эстия.

Я покосился на принцессу.

– Она эльф, кстати, – сказал я, решив вдруг посмотреть известно ли Элисе это слово.

– Господи! Да она ещё и эльф! – девочка покачала головой. – Как будто вам людских девушек было мало. Кто же связывается с эльфами…?

– Они плохие? – спросил я, про себя отметив, что эльфы тут известны.

– Они надменные, – сказала принцесса. – Ладно, господин Алекс, идёмте уже в гостиницу. Солнце садится.

Мы отошли от канала и, пройдя короткий переулок, вышли на небольшую площадь. Здесь мы свернули направо, пройдя мимо скульптуры писающего мальчика.

– О, боже! – сказала Элиса и поёжилась. – Даже смотреть стыдно. Никогда не знала, что в моём городе есть такое.

– Я же с удивлением смотрел на скульптуру, испытывая странное чувство дежавю. Я словно где-то уже видел её. Но я точно был уверен, что здесь мы ещё не проходили.

– Простите меня, господин Алекс, за все, что я вам наговорила, – сказала принцесса. – Я немного не в себе. Я ужасно боюсь идти во дворец. Меня не оставляет такое чувство, что сегодня ночью случится что-то плохое.

Я открыл было рот, но Элиса не дала мне и слова сказать.

– Подождите, господин Алекс. Я вам говорю это для того, чтобы вы понимали моё состояние, а не для того, чтобы вы меня отговорили. Я всё равно пойду во дворец, и это не обсуждается. Я с ума сойду, если не пойду. Но мне очень страшно. Просто плакать хочется. Поэтому, пожалуйста, будьте ко мне снисходительны.

– Ты не сказала ничего такого, за что тебе стоило бы извиняться, – я пожал плечами.

– Я рада, если вы, правда, так считаете.

Продолжив путь в молчании, мы вскоре добрались до гостиницы, успев дойти до неё до захода солнца.

Глава 7: «Неожиданная сила»

Когда мы вернулись в свою комнату, я обнаружил, что Лисси не спит. Обе кровати были аккуратно заправлены. Вся одежда отсортирована, почищена и сложена в стопочки. Почищены и башмачки, которые нам продали чуть позже, когда девочки уже мылись. Сама Лисси, видимо, проводила остаток дня, скучая у окна на стуле и разглядывая прохожих, но при нашем появлении она тотчас встала и поклонилась.

– С возвращением, хозяин.

– Добрый вечер, – я кивнул. – Как ты себя чувствуешь?

– Дорогой хозяин, – на глаза Лисси вдруг навернулись слёзы. – Так хорошо, как сейчас, я не чувствовала себя никогда в жизни. У меня совсем ничего не болит. Дышится легко и свободно. У меня такой прилив сил…

Девочка начала было опускаться на колени, но я словно знал, что она это сделает и был готов к такому повороту событий. Я схватил её за плечи.

– Стоп. Ползать на коленях передо мной не надо.

– Я не представляю, как мне расплатиться за моё спасение, – всхлипнула Лисси.

– Для начала успокойся, – я усадил её на стул. – Сейчас пойдём ужинать. Если люди увидят тебя с заплаканными глазами и красным носом, они будут думать, что я тебя обижаю.

– Простите, хозяин, – девочка потёрла лицо рукавом. Я бы ей тоже дал платочек, но у меня больше не было. Я вздохнул.

– Я не спасал тебя. Я лишь предоставил возможность. Спасла ты себя сама.

– Никто, кроме вас, не предоставил бы мне такой возможности.

– Хорошо. Поговорим об этом потом.

Я выбрался из экзо-скелета, опять оставив его в углу комнаты.

– Как твои шрамы? – спросил я Лисси.

– Немного зудят, – девочка посмотрела на свою руку с множественными безобразными рубцами на коже.

– Но не сильно, – сказала она. – Такое уже бывало.

Я подошёл к ней и, взяв её голову за подбородок, повернул к свету из окна. Лисси мне не сопротивлялась. Только немного прикрыла левый глаз. Наверное, моё дыхание её раздражало. Я внимательно осмотрел рубец на лице девочки, но не нашёл в нём никаких видимых изменений.

– У неё могут пройти шрамы от вашего договора, господин? – спросила принцесса.

– Могут, – я кивнул. – Но гарантии нет.

«Как на самом деле это работает, я не знал и раньше никогда не задумывался. Знаю только, что искусственный иммунитет ориентирован на днк носителя. В днк Лисси записана вся информация об её организме, но информации о шрамах там нет. Искусственный иммунитет может начать с ними бороться».

– Мне снять платье? – спросила Лисси.

– Зачем? – я удивился и выпустил из рук лицо девочки.

– Вы не будете осматривать остальные шрамы, хозяин?

– Нет. Шрамы на теле не так важны как шрам на твоём лице. Не будь его, ты была бы очень милой.

– Простите меня, – Лисси заметно покраснела и как-то поникла.

– Тебе не за что извиняться. Ты здесь не виновата.

– Нет, – девочка покачала головой. – Если бы я не разбила статуэтку, всего бы этого не случилось.

Я пожал плечами.

– Наверное. Но и мы бы тогда не встретились.

Кажется, Лисси вздрогнула. Она подняла на меня удивлённый взгляд. Я усмехнулся и потрепал её по голове.

«Какие же у неё мягкие волосы!»

– И перестань меня называть хозяином. Ты больше не рабыня и я тебе не хозяин. Лучше, пока, как Лиза, называй меня господином.

– Да, господин Алекс.

Я удовлетворённо кивнул.

– Ладно, девочки, идёмте вниз, поужинаем.

Мы вышли из комнаты, и я затворил дверь. В коридоре не было освещения, и здесь царил мягкий полумрак. Свет проникал лишь с лестницы. Я двинулся туда, девочки пошли за мной. В это мгновение нам на встречу, из-за поворота, вышел какой-то незнакомый человек. Увидев меня, он вздрогнул и отступил к стене. Видимо не сразу понял, что это надвигается на него из темноты. Хорошо ещё я был без доспеха. Но секундный испуг у мужчины прошёл, и он поклонился мне.

– Добрый вечер, господин.

– Добрый вечер, – я тоже поклонился в ответ.

Девочки следом за мной склонили головы, проходя мимо незнакомца. Не знаю, зачем, но я немного повернул голову, чтобы ещё раз взглянуть на мужчину краем глаза. Наверное, мне интересно было узнать из какой она комнаты. И тут я вдруг увидел, что он замер на месте и неотрывно смотрит на принцессу. Он буквально пожирает её глазами, и на его лице застыло удивление. Но в следующее мгновение мужчина взглянул на меня, возможно почувствовав мой взгляд, понял, что я за ним наблюдаю, смутился и пошёл прочь.

«Кто он такой?» – подумал я с раздражением. – «Кто-то из постояльцев? Он что, знает принцессу в лицо? Или, может, она просто показалась ему знакомой, и он не может понять, где мог видеть её раньше?»