Демонолог Поневоле

– Могу я чем-то помочь?

– Сомневаюсь, что чем-нибудь сможешь. Сумма очень большая. Отец не может отдать всё сразу, поэтому его, скорее всего, убьют. А заодно и меня.

Рыдания возобновились с новой силой. Я вновь попытался прервать их:

– А вдруг найдётся какой-то выход?

– Ты вряд ли сможешь ограбить банк, – грустно улыбнулась Аня. И вздохнула так, что сердце моё пропустило удар. Отдышавшись, я заторопился с ответом:

– Банк точно не сумею. Но я работаю в музее. Там есть экспонаты ценой даже не в один миллион долларов. А скоро обещают привезти вообще одну из редчайших находок. Какой-то древний кинжал для жертвоприношений, весь из золота и в алмазах. Продав его, можно было бы решить массу финансовых проблемы.

– Но ведь ты и не грабитель музеев!

– Да, но готов им стать.

– Ты шутишь? Нет, правда, ты что, пойдешь на это ради меня?!

– Если не будет другого выхода.

Мои слова прозвучали как знак согласия. Радостно вскрикнув, девушка прыгнула на меня и крепко обхватила руками. Видя её восторг, я просто не знал, что дальше. С одной стороны, я был горд и счастлив, что смог вызвать всю эту радость, игравшую в её глазах. С другой, я даже не представлял, какой у нас план. Ничего не надумав, я отдался нашим восторгам, а все детали мы решили обдумать завтра…

Наутро, едва проснувшись, я вновь осознал всю сложность ситуации. Но теперь, на ясную голову, решение казалось вполне очевидным. Собравшись с силами, я набрал номер Аниного телефона:

– Доброе утро, солнышко!

– Здравствуй, любимый! Я жду тебя в кафе, где мы встречались в первый раз. Ты сможешь подъехать?

– Да, скоро буду… жди!

«– Приезжай побыстрей», – сказала Аня и повесила трубку.

Я бросился одеваться, затем поспешил в кафе.

Придя на место, я тут же заметил Аню. Она сидела за столиком с чашкой чая и с любопытством поглядывала по сторонам. Глаза её сверкали, в движениях ощущалась порывистая нервозность. Похоже, что перед чаем она выпила чашку крепкого кофе или баночку энергетика. На столе перед девушкой, как разглядел я, подойдя поближе, лежала кипа бумаг, несколько ручек и карандашей. Улыбаясь, Аня сказала, понизив голос:

– Начнём планировать операцию! Итак, когда привезут этот кинжал?

– Где-нибудь через месяц. Точно узнаю завтра. Кинжал привезут в спецмашине и под охраной. Я должен выставить экспонат в отведённую для него витрину, под сигнализацию. Некоторое время он будет храниться в сейфе.

– А как ты узнаешь код к сейфу? – с любопытством спросила Аня.

– Его постоянно меняют, но по любым рабочим моментам директор мне доверяет. Он сообщит, когда настанет нужное время.

– А если не сообщит?

– Я отвечаю за сохранность экспоната, он обязательно сообщит.

– Хорошо, а как мы поступим после?

– Нужно дождаться ночи. После закрытия всё ставится на сигнализацию. Охрана обычно не превышает семи-восьми человек, плюс охраняют собаки. Я сделаю вид, что отношу кинжал в сейф. А сам пронесу его в подвал, зайду туда под предлогом проверки безопасности запоров на окнах. Твоя задача – перелезть через ограду и скрытно добраться до вентиляционных решёток. План размещения я скопирую. Как думаешь, справишься?

Я еле мог скрыть, насколько я взволнован и возбуждён.

– Да, – тихо ответила Аня.

– Тогда слушай дальше. Ночью я спущусь в подвал вместе с кинжалом. Положу его в вентиляционный короб и вернусь на пост. Предварительно отключу вентиляцию. В подвал никто не заглядывает; плюс к этому, там нет камер слежения. За час ты должна пролезть по коробу, забрать мою сумку и выбраться назад за ограду. Если всё пройдет гладко, утром я сообщу, что кинжала не оказалось в сейфе. Ну а потом меня поджидают большие, даже огромные проблемы…

– Я понимаю, – прозвучал тихий ответ. – Спасибо, что делаешь это ради меня. Я очень ценю.

С этими словами Аня приблизилась ко мне, поцеловала в висок и порывисто сжала в объятиях. Справившись с волнением, она присела на место и продолжила:

– Если всё пройдёт, как задумано, и папа поправится, мы сможем уехать куда-нибудь. Конечно, если и у тебя будет такая возможность. С выручки можно открыть свое дело, тогда тебе не надо будет работать в охране.

– Звучит заманчиво, – ответил я. – Главное, чтобы все получилось.

Глава 3. Грабёж поневоле

Почти полмесяца ушло на подготовку. Оставалось немного до того времени, начав с которого, мы выступаем. Я прорабатывал план, зарисовав его в голове, а затем на бумаге. Аккуратно, до минут по графику выходя на работу, я изучал обстановку, пытаясь рассчитать время, отведённое на каждую часть операции. Если б я знал, куда это нас приведёт…

Я незаметно отслеживал, записывал, запоминал, когда, кого и кто из охранников должен будет сменить. Куда пойдут или могут пойти караульные, в какое время. На бумаге план казался мне почти идеальным. Я даже испытывал некую гордость. Всё впереди казалось ясным и предсказуемым.

Наконец, день грабежа настал. Мы закупили нужное снаряжение, и я принялся доходчиво объяснять своей юной партнерше все этапы планируемой операции.

Весьма порадовал тот факт, что в сейфе, кроме уникального экспоната, хранится изрядная сумма денег и какие-то драгоценности. Их тоже с собой возьмём. Всё это укрепит степень риска, но и подстегнёт нас действовать эффективней, более раскованно.

Так как я знаю, где находятся камеры, смогу пройти незаметно. Самым большим потрясением будет пропажа кинжала, деньги и прочие ценности пропадут под горячую руку. И моей вины никакому следствию будет не доказать. Никто ничего не увидит. Все будут думать, что сейф не тронут и все остаётся в нём. Когда заметят пропажу, доказательств моей причастности не отыщется. Будет много разбирательств и разговоров с полицией, но я это переживу.

Я вышел на работу, как ни в чём ни бывало, и провёл напряжённый день в ожидании нужного момента. Наступил вечер. Аня должна быть на месте. Время уже на подходе, размышлял я, ни на минуту, не отрываясь от камер.

Интересующий нас сейф находился на третьем, служебном этаже музея. В этой комнате не было окон, наружу вела всего одна дверь. Окно из соседней комнаты выходило в укромный дворик, окруженный высоким забором. Именно на него я и рассчитывал. Убедившись, что форточка на окне открывается, я вздохнул с облегчением и стал ждать Анну.

Около забора росли кусты. Здесь Анна должна была перекинуть веревочную лестницу через забор. Это будет наш путь к отступлению. Я ждал, когда она перелезет, чтобы передать мне сумку. Достав из кармана купленную в рыболовном магазине леску с крючком на конце, я аккуратно пропустил её через окно.

Анна быстро прокралась вдоль стены. Привязав сумку к леске, дважды дернула за нее. Это был сигнал, чтобы я поднимал ее. Форточка была небольшая, но пустую сумку пропихнуть было можно. Протащив сумку сквозь форточку, я с независимым видом вошёл в помещение с сейфом и спрятал её.

Вернувшись вниз, я отправился совершать обход вместе с напарником. Мы прошлись по всем этажам, затем я вновь подошел к окну. Вскоре подъехало несколько машин. Легковые машины охраны выстроились так, чтобы прикрыть мощный бронеавтомобиль, используемый для перевозки особо ценных вещей. Человек десять из числа охранников, имевшие на поясе пистолеты, стали что-то перетаскивать из машины. Затем сели в свои легковушки и моментально исчезли.

Я занервничал. Неужели кинжал уже доставили в сейф? Ведь если у меня не будет возможности самому его туда отнести, всем планам конец! Я поспешил к директору узнать, в чем там дело. Стараясь выглядеть независимо, я спросил:

– Что-то многовато сегодня охраны. Неужели кинжал уже привезли?

– Ещё нет, – сказал директор, подняв на меня заплывшие глазки, укрытые очками в массивной черепаховой оправе. – Но скоро привезут. Иди работай! Я сообщу, когда будешь нужен.

Его слова успокоили меня, и я вернулся на свой пост. Вскоре подъехала еще одна машина. Директор набрал мой номер по внутренней связи и распорядился встретить экспедиторов. Мы вышли во двор вдвоём. Два человека вынесли небольшую коробку, передали директору, взяли расписку о получении груза и уехали. Директор потёр взмокшую лысину, поправил съехавшие очки, придававшие ему сходство с филином, и буркнул:

– Идем! Я расскажу, что дальше делать.

Изо всех сил сохраняя спокойствие, я неторопливо отправился следом за ним. Полуобернувшись, директор монотонно рассказывал, где будет выставлен кинжал, как подключить к витрине сигнализацию:

– Самые дорогие экспонаты приходится хранить отдельно от остальных. Клинок покрыт слоем золота, дополнен элегантно выгравированными деталями. Эфес тоже выполнен из золота, он имеет чередующиеся полоски зернистого золота и клуазоне красного и голубого стекла. Верхняя часть эфеса украшена большим камнем и древними символами. Кинжал и ряд других экспонатов ты ежедневно будешь убирать в сейф. Ключ от сейфа передаю тебе. Не потеряй! Головой отвечаешь!

– Благодарю, за доверие. Не подведу!

– Возьми кого-то в напарники, но к главному сейфу не подпускай. Пусть охраняет дверь, пока ты вносишь поступления в сейф. Ты понял?

– Да, всё понятно.

– Действуй. Я буду рядом и всё проверю.

– Хорошо.

Насчёт директорской проверки я не сильно-то волновался. У директора было щекотливое хобби: каждый месяц он менял секретаршу, и ему было, в общем-то, не до чего. Выбрав напарника, я поднялся по лестнице в комнату с сейфом. Попросил сослуживца охранять дверь, пока я уберу кинжал в сейф. Плотно захлопнув дверь, достал спрятанную мной сумку и положил туда кинжал. Подтолкнув сумку к сейфу, я принялся открывать его. Послышался щелчок кодового замка, сейф открылся. Увиденное заставило меня замереть на месте: что-то было не так. Камера сейфа была сверху донизу заполнена деньгами и драгоценностями. Я ощутил лёгкую дрожь, стремительно переходившую в панику. Не сразу, но до меня дошло насколько крупная сумма закрыта в сейфе. Закралась даже мысль отступить.

Глубокий вдох-выдох в попытке себя успокоить. Однако пот струился по лицу, будто в сауне. Я вытащил из сумки кинжал и начал аккуратно упаковывать перевязанные стопки купюр и драгоценности. Возникло ощущение, что объема сумки не хватит. Сложив весь груз, я попробовал накинуть ремень на плечо: нет, с этим не побегаешь. Я отложил сумку в сторону, закрыл сейф и вышел.

– Чего ты там возишься? – спросил меня караульный у двери.

– Залюбовался, пока засовывал в сейф. Кинжал красивый и древний! Хотелось чуточку рассмотреть.

– Насмотришься ещё, – усмехнулся напарник.

– Ага! – кивнул я.

Время шло. Аня уже, наверное, начала действовать. Мне тоже было пора. Я предложил напарнику пройтись по этажам. Как только он ушёл, я схватил сумку и, избегая камер, помчался вниз, по лестнице в подвал. Подойдя к люку вентиляции, я открыл крышку и положил туда сумку. Затем вернулся на пост, чтобы не вызывать никаких подозрений.

Напарник вернулся после обхода, и я спросил:

– Ну, как? Все в порядке?

– Да, – ответил он. – На этажах все чисто. Даже уборщиц нет.

– Не нравится мне всё это. Слишком большие ценности в сейфе, – сказал я озабоченным тоном, стараясь отвести подозрения.

– Не беспокойся, собак спустили. На территорию сейчас никто не зайдет. А если и зайдет, я ему просто не позавидую. Во двор с нашими пёсиками никому выходить не советую.

– Понял тебя, – сказал я, волнуясь теперь об Анне.

Собаки могут помешать ей выйти. А если она их встретит, натренированные псы могут её загрызет. Что же делать?

Уровень беспокойства поднимался все выше и выше. Я сказал напарнику, что мне нужно отойти. А сам спустился в подвал и через вентиляционную шахту полез спасать Аню. Когда я выбрался из шахты во двор, я сразу увидел Аню, замершую в кустах. Она сидела и дрожала от страха. Недалеко впереди справляла свою малую нужду здоровенная псина. Она пока не заметила Аню, но это был вопрос времени.

До забора было рукой подать, но пройти незаметно всё равно бы не удалось. Стрелять тоже было нельзя, сюда сбежится не только свора, но и охрана. Нужно было проскочить так, чтобы ничто живое не потревожить.

Я вооружился кинжалом на случай, если собака вдруг нападет. С Аней мы шёпотом договорились, что я отвлеку собаку, а она пробежит к забору.

Я прошмыгнул к соседним кустам. Взял в руки камень и кинул в кусты недалеко от собаки. Собака, насторожившись, медленно двинулась в сторону шума. Тут Аня не выдержала и бегом рванула к забору. Собака моментально переключила всё внимание на неё. Поняв, что пёс сейчас рванет к Анне, я ринулся на перехват. Оголив кинжал, я набросился на огромного пса сбоку и, изловчившись, вонзил кинжал между ребер. Песика было жаль, но лучше пусть умрёт он, чем она.

Кинжал оказался в крови, и я попытался оттереть его полой куртки. Не знаю, зачем это сделал. Видимо, что-то импульсивное. Камень на рукоятке кинжала тоже стал красным. Подумав, что кровь залилась и под него, я попытался его протереть.

Неожиданно камень засветился. И резкий луч вылетел из рукояти. Он словно проделал дырку в пространстве. Открылась воронка, ведущая в неизвестность. Я открыл рот и застыл на месте. В чувства меня привела Аня криком о том, что сюда ещё бегут псы, и они не одни.

Чувство страха захлестнуло меня. Мне захотелось исчезнуть, сбежать. Совсем не важно, куда. Главное было спастись.

Я схватил Аню, и мы в обнимку прыгнули в какой-то портал.

Глава 4. Переход в Иномирье

Почти мгновенно мы оказались на возвышенности, укрытой в глубине какого-то леса. Воздух резко изменился. Теперь он был пропитан ароматами деревьев, духом свежести и чистоты. Спустя минуту портал закрылся, и Аня стала паниковать. Вокруг темнело. Огни большого города не освещали нам больше путь. Мы словно отдалились от сияющей люстры в гостиной и оказались в запущенном, тёмном чулане. Впрочем, я с детства любил время сумерек, будучи вдали от города. Вокруг царили приключения, и страх, не справившись, отступал. Да и спать почти не хотелось. В крови гудел избыток адреналина, подпитанный свежестью новизны. Однако у Ани, похоже, был совсем иной житейский опыт. Она не любила ночные прогулки, и резкая смена пейзажа повергла её в панику.

– И что теперь делать?! Как выбраться? – кричала девушка. – Это ты во всем виноват! Исправляй теперь ситуацию.

Я надеялся её успокоить, даже обнял, чтобы снизить накал страстей. Придя в себя, я попытался транслировать ей долю своей уверенности.

– Мы спаслись от собак, в руках у нас сумка с кучей денег и драгоценностями… мы, самое главное, всё ещё живы. Похоже, в руки к нам попал жертвенный, сакральный кинжал. Мы, можно сказать, принесли несчастную псину в жертву, чтобы затем оказаться тут. По крайней мере, я так считаю, – сказал я, пытаясь Аню хоть чуточку успокоить. Но успокаиваться она даже не собиралась:

– Тут, это где?! Кого принести в жертву, чтобы вернуться?

– Да не знаю я! Найдем какого-нибудь кролика… или другую живность, – старался я успокоить девушку.

– Вот и ищи! Мы по твоей вине здесь очутились!

– Мы здесь из-за долгов, из-за тебя и твоего папы.

– Ты затащил меня в этот портал! Лучше не спорь!

– Ладно, давай вместо ссоры поищем кого-то с мозгами. Нужно выбрать подходящее место, где можно всё досконально обдумать. Портал в той точке, откуда мы вышли, нас вряд ли обрадует. Собаки не порвут, так охранники измочалят. Может, предпочтёшь вернуться к музею?

– Нет. К собачкам не хочу, – ответила Аня, мгновенно успокоившись и плотно сжав губы, чтобы подчеркнуть своё уравновешенное состояние.

– Вот и отлично!

Я стал отсчитывать шаги, пытаясь запомнить место, где нам придётся оказаться в момент возвращения. Разум наполняли картины спокойного городского быта, которые я столь небрежно рассматривал по пути на работу. Где-то, примерно триста метров на север, в нашем мире находится стройка. Если мы сможем открыть там новый портал, появится шанс уйти. Нужно пометить место и поискать, кто бродит в этом лесу, есть ли здесь приличные люди. Возможно, мы стоим поблизости от жилого дома. Поймаем, или, в крайнем случае, попробуем приобрести какое-то животное. Возможно, здесь водятся зоомагазины или что-нибудь в этом духе.

– Немного опасаюсь того, кто может оказаться в лесу. Ты можешь передать мне кинжал? Так будет спокойней, – сказала Аня.

– А ты с ним справишься? Может, лучше мне оставить его у себя?

– Справлюсь, не сомневайся. Оружие придаст мне уверенности.

– Хорошо, держи. Только будь, пожалуйста, осторожна, – я неохотно протянул ей кинжал.

Какое-то время мы побродили в чаще, становившейся непроходимой с удалением от холма. Набрав камней и веток, вернулись к прогалине, которая должна с открытием портала выходить на стройку. Если, конечно, планета та же и время то же, с ужасом подумал я. И постарался отогнать эту мысль. Ночь подходила к концу, начинало светать. Северный склон холма уходил в обрыв. Внизу виднелись заросли кустов, окаймлявшие небольшое озеро. Взяв сильно левее, можно было спуститься в лес. Спуск можно было выбрать тремя способами. Через кусты и колючки, в обход по склону или благодаря падению с обрыва. Холм был небольшой, зато обрыв мне казался очень глубоким. Передвигаться надо было весьма осторожно. Лететь кувырком через кусты, да ещё и прямиком в озеро, совсем не хотелось.

Разведя костерок из хвороста, мы попытались согреться. Чтобы тепло не уходило, я кое-как наломал елового лапника для себя и Ани. Обнявшись, мы решили немного вздремнуть. Время шло быстро, и первые лучи солнца стали понемногу будить меня. Вставать по-прежнему не хотелось, и я повернулся на другой бок, с улыбкой на лице пытаясь досмотреть сон. Внезапно я почувствовал сильную боль в спине. Холод разнесся по телу, а по спине словно разлили стакан кипятка. Я вскрикнул от неожиданности, отвел руку в сторону спины и кое-как потрогал источник боли. Рука была вся в крови. В моей крови. В спине торчал кинжал. Достать его самому не представлялось невозможным. Улыбка моя пропала, а сзади послышался милый девичий голос:

– Прости, но ты мне больше не нужен. Раз уж для того, чтобы вернуться, потребуется жертва, на эту роль ты вполне подойдешь. Я больше не хочу терять время.

От шока я почти не чувствовал боли. Напрягшись, я развернулся в сторону голоса. Передо мной стояла Аня, пытавшаяся накинуть на плечо ремень тяжелой сумки с деньгами и драгоценностями. Аня резко толкнула меня ногой, и я упал лицом в грязь. Раз за разом я пытался подняться, но резкая боль останавливала меня.

– Так. Кажется, нож «зарядился», – деловито сказала Аня, вынимая нож из раны. – Ты хороший человек, а хорошие люди, как правило, гибнут первыми.

Нажав на камень, она открыла портал и пошла в его сторону.

Мои глаза закрывались. Я был готов уже уснуть вечным сном, но страшный крик заставил меня очнуться. Я увидел Аню, окаменевшую от ужаса. Из леса мчался к ней страшный зверь, похожий на оборотня из детских страшилок. Собравшись с силами, я из последних сил рванул к девушке. Мозг наконец-то очнулся, и я вдруг вспомнил про пистолет. Выхватив ствол, я начал стрелять в оборотня, затем, добравшись до Ани, я подтолкнул её к порталу и снова упал. Мои глаза начали закрываться, и угасавшее сознание стало меркнуть.

Глава 5. Загадки женской души

Казалось, что я очнулся спустя мгновение. Я мгновенно припомнил, что меня волокли по траве, затем пришли расслабленность и бессилие. Тело сообщало мне, что я умираю. Впрочем, сквозь пелену в глазах, вяжущую слабость во всем теле то и дело слышался женский голосок, но не Анин. Он нервно приговаривал:

– Держись, не умирай! Держись, сейчас полегчает…

И я вновь и вновь отключался.

Как оказалось, в чаще леса, недалеко от того места, где развернулась наша «семейная драма», жила одинокая девушка лет девятнадцати. Одета она была в какие-то лохмотья. Её тёмные волосы свисали до плеч, они были грязными и скомканными. Незнакомка была невысокой, но на удивление сильного телосложения. Похоже, она тут разместилась давно, вполне освоилась и даже смастерила крохотную хижину под навесом из листьев. Заметно бы, что долгое время она питалась тем, что найдет в лесу, или пробиралась в соседнюю деревню, чтобы выпросить кусочек хлеба. Она была очень худа, черна от грязи и мускулиста. Охота и условия выживания придавали ей вполне туземную форму. Позднее она стала много рассказывать о себе. Однажды я всё расскажу по порядку…

Когда, после нестерпимо знойного лета, в деревне начался голод, лесные оборотни предложили жителям сделку: отдать им девочку в обмен на еду. Под натиском массы голодных ртов её родители согласились. Им велено было привести девочку к месту встречи с оборотнями и обменять на съестное. Папа, мама, их дочь и кое-кто из деревни отправились делать позорный обмен. Девочку вели в оковах, чтобы не убежала.

В полном отчаянии она молила родителей не отдавать её на съедение или что-то более страшное. Но земляки цеплялись за свой шанс очень крепко, не давая девочке шевельнуться. Ничего нельзя было сделать. Запротестуют или возмутятся родители, сделку закончат односельчане. Подобной засухи деревня не знала. Урожай не уродился, реки пересохли, рыба исчезла, зверь убежал от жажды в соседний лес, поэтому на зиму запасов не оказалось. В надежде на спасение сельчанам пришлось пойти на крайние меры. Два здоровенных оборотня привезли еду и забрали с собой девочку. Договор был исполнен.

Довольные своей добычей, оборотни поспешили назад, в лесные заросли. Они настолько расслабились, что не заметили, что за ними следят. Родители не смогли смириться с тем, что их дочка будет съедена дикими тварями. Проследив за зверем, они дождались момента, когда оборотни зайдут на чужую территорию, лежавшую на полпути по пути в Лесную Обитель Когтя. Чтобы вернуться с добычей, оборотням пришлось пройти небольшой участок Чащобы Всех Ведьм. Здесь обретали силу совсем иные законы.

Любой, зашедший на территорию ведьм, становился законной добычей местных обитателей. Поэтому зловещий лес, как могли, старались обходить и люди, и звери, и оборотни. Впрочем, порой приходилось идти на риск, чтобы сэкономить время.

Перейдя ручей, оборотни решили передохнуть, они тащили к месту встречи повозку с едой и очень устали. Подобно тому, как городские жители, придя домой, вешают одежду на плечики, монстры преспокойно повесили девочку на толстый древесный сук и сели отдохнуть.

Две стрелы, метко пущенные из арбалета, прервали их размеренный шаг. Один из оборотней скончался на месте. Другой монстр получил сильную рану. В ярости тот, кто остался в живых, рванулся к месту, откуда прилетели смертоносные стрелы.

Вой, стоны и крики разлетались в разные стороны, будоража лесное эхо. Девочка слышала всё это, но она висела на сучке и не могла пошевелиться. Она постоянно дергалась, будучи вся в слезах и пытаясь освободиться, но проклятая ветка не отпускала. Выбившись из сил, несчастная потеряла сознание. Утром, очнувшись от боли, она вновь стала потихоньку раскачиваться. Ветка не ломалась, но верёвочные оковы сдвигались потихоньку к краю сучка. Затем тонкий конец сучка обломался, и пленница грохнулась вниз.

Она провисела слишком долго. Боль во всем теле сковывала любое движение. С небольшими передышками девочка поползла в ту сторону, откуда последовали выстрелы. Выбравшись из кустов, она застыла, увидев тела погибших родителей. Ее мама с арбалетом в руках лежала без головы, а папа с разорванным животом коченел в луже собственной крови. Неподалеку лежал смертельно раненый оборотень. Он уже так ослабел, что не мог шевелиться. Задыхаясь от слабости, зверь молча ожидал своей участи. Девочка решила, что ей необходимо завершить начатое родителями. Взяв у погибшей мамы арбалет, она попыталась зарядить его. Немного помучалась, но всё же ей удалось. Подойдя в упор, чтобы не промахнуться, она приставила арбалет к виску оборотня. Нажала на спуск и едва успела заметить, как стрела пронзила его голову. Утратив остаток сил, девочка рухнула на землю и принялась издавать хриплые стоны. Несколько часов она, не переставая, жаловалась на судьбу. Погоревав, пока не выбилась из сил, она всё же уснула.

Вместо похорон беглянка выбрала себе несколько предметов одежды, оставшихся от родителей. Подобрала арбалет и сумку со стрелами, вздохнула и побрела в сторону дома. Рассказав потрясённым жителям, что случилось, она пошла к родному очагу, а соседи принялись обсуждать сложившуюся ситуацию. Боясь, что оборотни после нанесённой жестокой обиды нападут на деревню, сироту решили изгнать. Крестьяне известили старосту деревни о положении дел, назначив девочку основным виновником в гибели родственников.

Больше двух лет девочка жила одиноко в лесу. И хотя сельчане изредка помогали едой, ей постоянно недоставало общения, любви и заботы. Одна в тёмном лесу, день за днем… разве это похоже на реальную жизнь?