Мужчина понимающе кивает и бодро вскакивает на ноги. Готовый отдать мне все свои деньги, лишь бы я с максимальной скоростью покинула его дом, подобру-поздорову, а заодно забрала с собой неприятности проколотых пространств. Мило. От премии за риск я бы сейчас не отказалась.

Жаль, что энтузиазм и щедрость быстро прошли, а скупость победила. Забавно, но я всегда замечаю этот момент: взгляд клиента начинает бродить по стенам и даже почти слышно, как скрипят извилины мозга, пытаясь придумать что-нибудь.

– С-сколько я должен?

Еще раз называю сумму, выразительно поглядывая на настенные часы с кукушкой. Неплохо бы поторопиться: через полчаса у меня встреча со следующим, жаждущим помощи, владельцем «неизвестных тапочек».

Заказчик еще мнется, прикидывая про себя: насколько реальными были угрозы. Вроде как и дыра теперь закрыта, и кот в мешке спит, и монстры повержены, и я, одинокая слабая женщина на территории чужой квартиры.

Мужчина сейчас выглядит гораздо лучше: ни бледности, ни испуга. Может, обморок –симуляция? Он что, притворялся все это время на полу, чтобы время потянуть? Или надеялся, что в случае чего снова объявившиеся жутики его не тронут, сочтут за мертвого? Наивный! Они же мертвечину за километры чувствуют.

– А м-может… мы это… немного сбросим… а? Договоримся, а?..

Свершилось. Ба-бам. Решился-таки. Торгуется. Бам-бам-ба-бам, похоронный марш по тебе играет, дяденька.

Значит, деньги оказались важнее, чем собственное здоровье? Ну хорошо! Хотела я обойтись без медбратиков, но теперь очень сильно сомневаюсь, что получится…

– Можем и договориться. Деньги ведь – что? Бумага! – Весело произношу я.

Затем медленно обхожу мужчину сзади и очень ласково обнимаю за плечи. Прямо-таки обвиваю шею руками, нежно прижимаясь всем телом.

Заказчик удивлен. Ошарашен. Приятно шокирован. Я знаю, какие развращенные мысли сейчас мечутся в его голове, какие фантазии скользят по телу – вместе с жаркой волной от моих холодных пальцев.

Я прижимаюсь сильнее, подталкивая его вперед по коридору. Резко. Вызывающе. Даже грубо. Но, кажется, мужчина не имеет ничего против этой странной игры. От сильных толчков он делает шаг вперед…еще один…еще… что, трудно удержаться на месте, когда тебя с силой толкают сзади? Наконец его руки упираются в трюмо, а лоб касается поверхности зеркала. Взгляд через плечо – и глаза, заполненные похотью и вожделением, теперь выражают только ужас.

Еще бы, в зеркале – он один. Двигаются складки одежды под моими ловкими руками, сминается кожа. Остался мокрый след от поцелуя на шее. Но меня нет в зеркале. Мое тело не имеет отражения.

– К-ка-ак?!

– Так, сладенький. Если у меня нет денег оплачивать донорскую кровь – я выхожу на охоту. Ты хотел сэкономить: Что ж, твоя вдова оценит старания… и страдания…

Следующих нескольких секунд ему достаточно, чтобы найти деньги, подать мне куртку, которую я сбросила при «интиме», и нервно отдышаться после моего ухода.

Все. Дверь закрыта, замки заперты. Можешь не беспокоиться, испуганный человечек. Я не вернусь.

И почему люди так уверены, что простая деревяшка-железяка способна защитить их от нас? Порой последствия разрушения данной веры могут быть страшнее, чем от пережитого страха. Не уверена, что «бухгалтер» теперь посмеет высунуть нос на улицу. Типичный пример агорафобии.

И типичный пример того, как порой неудачная охота может решить судьбу остальных заказов.

Глава пятая

Не время останавливаться на достигнутом, я сегодня вечным двигателем подрабатываю, не иначе. Что там у нас на очереди? Ага!

Владелец «неизвестных тапочек» дал мне адрес. Так-так-так, «Мастерская улица»… Очень мило.

Кто не знает, есть там такой «занимательный» пятачок, близлежащий район к Мастерской. Десяток церквей-соборов, квартира Блока и «последний приют» чудотворца4 – гениальная смесь! Неудивительно, что там «тапочки» завелись. Кстати, имеем пример невероятной степени доверия: заказчик сразу назвал свой домашний адрес! Удивительно и приятно.

Странно другое: мне до сих пор неизвестно, что именно его беспокоит. Попытки расспросить подробнее потерпели крах. Заказчик мялся, бессвязно шептал в трубку и с придыханием уверял, что это: «не телефонный разговор».

Ну и пожалуйста. Хотя, конечно, знать заранее с чем столкнешься, не помешает, особенно в моей работе. Надоели сюрпризы! Были бы они хоть приятные…

Настроения – никакого. Его ненадолго поднял тот ломающийся с оплатой «бухгалтер» (и сцена с его участием в коридоре, ха-ха). Все-таки не каждый день собственные проблемы способны вызвать задорный смех, а хохотала я еще минут десять, вспоминая напуганное лицо в зеркале.

Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Страсти улеглись, и усталость накатила в полную силу.

Мало мне душного (дневного!) города, горячей одежды и измотанных нервов, так еще и мешок с котом приходится тащить! У-у, мусор. Мысли о расправе греют душу, конечно, но лучше бы они ее охлаждали.

Решительно останавливаюсь у ларька и покупаю гранатовый сок. Приютилась в тени подъездного козырька и жадно пью холодный напиток. Уф, освежает. Еще сильнее натягиваю кепку на глаза. Теперь вперед – на встречу с заказчиком и неизвестными порождениями зла! Я им сейчас покажу-у! Я их всех!..

В мешке беспокойно дергается кот. Наверное, от моих садистских мыслей о расправе с жутиками. Чувствует, контра!

Перекидываю мешок из одной руки в другую. Растудыть тебя в качель, какой тяжелый! Где только настолько жирных откармливают и, главное, зачем?!

По закону подлости и вселенской справедливости нужная квартира на последнем, пятом этаже. Лифта нет, конечно. Откуда ему взяться в пятиэтажном доме советской постройки? Черт-черт-черт. Остатки настроения улетают в мусоропровод, я туда и кота хотела закинуть – забрала бы потом на обратном пути, но решила не рисковать, мало ли, вдруг от удара «мусор» проснется? И так уже несколько раз в мешке дергался. Слабая травка попалась. Убежит ведь, как пить дать, убежит – ищи его потом…

А вот и нужный этаж. Нажимаю кнопку звонка. За старой реликтово-совковой дверью, классически деревянной, обитой «дерьмантином», слышится переливистая трель, но «отворять ворота» никто не спешит. Раз у меня есть немного времени, решаю воспользоваться им с умом: прикрываю глаза, пытаясь почувствовать неизвестного. Точнее, в попытках угадать его загадочную проблему.

Странно.

Нет в этой квартире, да и во всем доме, никаких темных сил, никакой магии… Ни демонов, ни проколов пространства, ни привидений… Даже легких аур нет… Но…

Такого просто не может быть! Люди, будь они хоть трижды реалистами, все равно оставляют след взаимодействия на любимых вещах, на домашних животных. Остаточные эмоции – они есть везде! А здесь словно вымерли…

Мертвый дом с живыми людьми.

Будто кто-то нарочно изъял, уничтожил всё, связанное с магией, аурой, чувствами, наконец!..

Оформить – умную, не иначе – мысль я не успеваю. Из проема двери высовывается рука и затягивает меня вовнутрь. Моментально. Только кепка в парадной осталась.

– И-и-и!

Не то чтобы я испугалась, но нападение так неожиданно!

Собственный визг режет уши. Похоже, он производит впечатление не только на мои нежные барабанные перепонки – пальцы ослабляют хватку. Ой, еще немного и начнут биться стекла!

– Замолчи!

Молчу. В полумраке прихожей пытаюсь рассмотреть атакующего. Ух, есть на что полюбоваться, не перевелись еще богатыри на земле русской!

Высокий молодой мужчина еле вписывается между потолком и стенами – настоящий великан, а-ля Конан-варвар, только одет странно. Насколько могу судить в потемках, на нем слегка видоизмененная, укороченная и подпоясанная широким кожаным ремнем, ряса, как у староверов. Дурно пахнущая связка чеснока поверх креста размером с ладонь на шее бьет в нос не хуже Майка Тайсона. Это что еще за фрукт выискался?! Надо разузнать поподробнее с кем имею дело.

– Ой, дяденька! Не трогайте меня, пожалуйста! Я дверью ошиблась…

Начинаю импровизировать, то есть врать прямо на ходу, первое, что в голову приходит.

– У меня подружка этажом ниже живет. Я мимо шла, мусор выносила, дай, думаю, зайду – расскажу про Вовку Колягина… еще ведь шла и вспоминала: какой этаж – пятый или четвертый?.. Должно быть четвертый!.. Дя-аденька, вы ведь хороши-ий!.. Не надо меня трогать, пожалуйста-а… Меня родители искать будут… с полицией! Я что хотите: сделаю – только скажите!.. Дя-аденька-а-а…

– Замолчи, сказал!

Великан в растерянности смотрит, как я вжимаюсь в стену и начинаю оседать на пол. Н-да, мне б в актрисы пойти, пусть меня научат.

– П-пожалу-уйста-а…

Закрываю лицо ладонями, изображая громкий плач. Ну не выходят из меня слезы, хоть режь, – приходится симулировать…

– Мама… Мамочка-а…

Гигант даже в затылке почесал. Только не помогло. Интересно, как он собирается из ситуации выходить? Выставит меня обратно за дверь? А если догадается, что слезы и сопли – спектакль? Чем бы его стукнуть-то, посерьезнее? Под рукой только мешок с котом, а четвероногий хоть и тяжелый, но слишком мягкий. Эх, надо бы по карманам пошарить, вдруг удастся выловить хоть щепотку сон-травы или восковую табличку?..

– Что ты орешь?! Чего орешь-то?!

Великан окончательно выходит из себя. Еще бы, у меня сейчас такой ноющий голос, самой противно.

– Никто тебе зла не делает. Я тут… одну знакомую жду, хорошую знакомую… Решил сюрприз сделать, напугать в шутку, а тут ты…

Ага, и я поверила… Ничего себе шуточки! Кто же ты такой, великан-великанище, и что тебе надо от бедной Моны? Хорош знакомый – первый раз вижу, знать не знаю!

– Так я пойду, дяденька?

Хлоп-хлоп ресницами. На лице самое детское выражение, которое только могу выстрадать. Пусть и дальше принимает меня за школьницу. Я вроде никогда на внешний вид не жаловалась, подумаешь, плюс-минус десять лет. Сейчас такие школьницы пошли, что я на их фоне не то что за сверстницу – за малолетку сойду.

– Иди…

Дважды просить меня не надо. Я уже у обитой войлоком двери.

– Нет, погоди…

В отчаянье дергаю ручку. Закрыл, *%\#*, нехороший человек! Можно, конечно, «вездеключ» найти – полезная штуковина, ко всем замкам подходит, да только разве успеешь отыскать в панике? А могучая рука уже хватает меня за отворот куртки и затаскивает обратно, дальше и дальше в прихожую…

– Дяденька-а-а!..

Кажется, мое отчаянье сейчас не показное – дедушка Станиславский бы порадовался.

– Пустите-е-е!..

– Вот проверю кое-что и сразу отпущу. Ты не бойся: если всё путем и без кривды – пойдешь на все четыре стороны, куда захочешь.

У-у, истукан, колосс глиняный! И в какой такой извилине зародилась сия умная мысль?! Кажется, удивительная способность, которой я радовалась буквально полчаса назад, вышла мне боком. На сей раз, попала так попала!

Передо мной на уровне глаз – настенное зеркало в простенькой медной рамке. Понятно дело, в отражении маячит лишь широкая грудь богатыря. Только ему, чтобы убедится в этом, приходится сгибаться в три погибели. Секунду великан растерянно смотрит на свое «умудренное опытом» лицо и только потом понимает, что оно означает.

– Ага, обмануть меня вздумала!!!

От боевого рыка сотряслись и без того хлипкие стены. Только зря он так разоряется – пары секунд чужого ступора мне хватило, чтобы обшарить карманы. Теперь в ладони накрепко зажата деревянная палочка, с насаженными на ствол семью кольцами разных металлов. Не такое уж волшебное оружие, если подумать, тут вам не Хогвартс, а суровый реальный мир. Но в данном случае – лучше, чем ничего. Я направляю ее на врага – хотя промахнуться в ситуации, когда противник занимает все окружающее пространство, должно быть, нереально.

– ОХОДОС-СКИЕС-ЗАМОНИ!

Только бы успеть! Только бы успеть! Дурацкое заклинание действует только после третьего произнесения.

– ОХОДОС-СКИЕС-ЗАМОНИ! ОХОДОС-СКИЕС-ЗА…кх-х-х!

В горло вцепилась стальная рука. Не успела… жаль… умирать-то как не хочется…

– Sacerdotium5! Именем Святой Инквизиции, с благословения объединившихся ради святого богоугодного дела католической, протестантской и христианской церкви!.. По праву судить ведовство, потворы, колдовство, волхования, зелейничество и еретичество, уличаю тебя, урожденная Маргарита, в сговоре с Дьяволом!

Хватка чуть ослабла, и я уже могу думать связно. Ой, бред какой! Откуда же ты взялся, тупой исполин, на мою голову?! Какая церковь, какая инквизиция?! Ты не заблудился часом, великанище?! На дворе двадцать первый век!

– …в проведении запретных ритуалов, в использовании неразрешенных снадобий и потворничестве делу Тьмы… В поклонении культу вампиризма и служению графу Дракуле…

Чего-чего?! Дык я же не вампир, ты что городишь, голова дубовая! Сам-то посмотри – глаза тебе не что?! Нет у меня клыков! Ну, подумаешь, не отражаюсь в зеркале, мало ли у кого какие недостатки.

– …Приговор: смерть через сожжение – обсуждению и обжалованию не подлежит и выполняется незамедлительно…

– Аминь, – шепчу одними губами.

Все. Допрыгалась. Довоевалась. М-да, Мона, в твоем будущем – даже не аккуратная могилка на кладбище, а горстка сизого пепла. И откуда, интересно, здесь, в самой что ни на есть обычной хрущевке, взялась загадочная инквизиция в лице бравого вояки? Вопрос чисто риторический, конечно, ответа не будет.

Мир вокруг – словно замедленные кадры кинофильма. А еще говорят, что это – бред… ну… про последние мгновения жизни… события прошлого перед глазами…

Кстати, действительно, ничего подобного, никаких вспышек – воспоминаний нет и в помине. Пытаюсь дышать. Смотрю, как инквизитор свободной рукой делает пасс и разжигает костер у моих ног. Между прочим, с помощью каббалистического заклятия, так называемого «ручного змея Прометея»! Это ли не злоупотребление собственным статусом, а? Им можно, а нам нельзя, так что ли?! Несправедливо! Использование молитв как заклятий, церковной атрибутики как оберегов – с этим парнем все ясно, передо мной всамделишний чародей. То же, что и маг, только с «положительным зарядом». Инквизитор- чародей, мама миа, хуже не придумаешь!

–…Хвалой и молитвой, благословляю тебя, о Атар, сын Ахуры, поклонения достойный в человеческих жилищах, благо человеку, да почтит тебя дровами…

Языки чародейского пламени облизывают одежду, время самой читать молитвы и мысленно прощаться с близкими. Только никого у меня нет и тексты напрочь вылетели из головы – лишь нездоровые мысли в полнейшей пустоте циркулируют. Про Жанну Д`арк… про Джордано Бруно… про запеченную индейку с яблоками на рождество… про пузырек с черным порохом в кармане…

Как это называется? Большой БАДАБУМ? Сейчас будет!.. Эх, умирать – так с музыкой! И не в одиночку!

Замираю. Распята между ужасом и замешательством, но все же успеваю наблюдать, словно бы отстраненно, за собой, чародейским пламенем и богатырем-инквизитором. Тут-то на "эшафоте" и появляется новое действующее лицо, вернее морда, не в обиду ему будет сказано. С протяжным скрипом целлофан в углу рассыпается на множество тонких полосок. Когти! Секунду спустя в полумрак коридора выскакивает рыжий клубок и кидается под ноги великану. Произошло бы это на пару минут раньше! Я бы непременно воспользовалась случаем, когда инквизитор отвлекся. А теперь поздно, слишком поздно.

– Хозяин! Nebiros, lapu! Put Satanachia, halg alu! Sabhava!6 Cortices se verbalise!..7

Чего-чего? Что за заклятие котик выкрикнул перед атакой? Не знаю такого…

Происходящее вокруг – словно во сне, в мягком бреду тумана. Вот исполин опускает глаза, чтобы посмотреть на наглого кота… острые когти вспарывают ткань… крик… запоздалое ругательство… на миг я слепну из-за дыма… жарко… больно… рыжая молния прямо перед глазами… окружающий мир исчезает, растворяется…словно мутнеет вдруг стоячая вода… затягивает в глубину подрагивающее отражение…

Пустота.

Глава шестая

Вдыхаю свежий воздух. Улица.

Легкий шорох, не иначе как первые листья.

Страшно открывать глаза. Дрожат веки.

Запоздало прикрываю лицо ладонью. Мягкий свет – это не смертельно. Но каждый блик – словно укол булавкой или тонким лезвием ножа. Острые солнечные лучи… Взгляд пробирается сквозь неплотно сомкнутые пальцы. И… ничего. Повезло! Небо без прорех затянуто серыми тучами – облачность. Блаженство…

Хм… Пространство вокруг заполнено размытыми пятнами. Постепенно туманные формы приобретают более резкие очертания. Колонны… лепестки роз на ветру… холодный гранит вокруг и странный обелиск в центре… Ничего себе улица! Что бы это значило?

И еще один безумно интересный вопрос: хороший такой, философский, можно сказать, один из тех, которыми человечество задается на протяжении веков, без всякой надежды получить ответ. А именно: «Где я?».

Прежде всего, нужно внимательно оглядеться. Не в поисках опознавательных знаков (почему-то имеется стойкая убежденность что их здесь нет и никогда не было), а в попытках разглядеть пушистый рыжий хвост. И, желательно, его обладателя.

– Кот? Котик? Эй, ты где?

А вдруг рыжий котяра тут вовсе не при чем? Вдруг я просто умерла и попала … Куда? В Рай? Ад? Чистилище? Ой, что-то мне так домой захотелось.

Прежде чем я окончательно впадаю в панику, из-за постамента выглядывает зеленый глаз.

– Ага! Цып-цып, тьфу, то есть, кис-кис! Ну-ка иди сюда.

Сажусь на корточки, мельком кидая взгляд вниз, на собственное облачение. Н-да, из одежды на мне остался только цензурный минимум. Остальное погорело в магическом пламени, а может, потерялось в процессе переноса в «иной мир». Кстати, неплохо бы узнать конечную станцию, на которой мы вышли. Так, для интереса.

– Ну, иди-иди, не бойся! Разговор есть.

Разумное четвероногое ярко рыжей масти осторожно приближается и садится рядом.

– Ну?

– Это я должна спрашивать «ну».

Напускаю на себя сердитый вид, который, думаю, не способен обмануть даже ребенка. На душе – только радость. И даже некое подобие благодарности за неожиданное спасение.

– Первое: мы здесь надолго?

– Угу.

У «спасителя» вид на самом деле хмурый. Ладно, потом разберемся, чем он так расстроен.

– Значит, есть время поговорить?

– О чем?

В зеленых глазах легкая заинтересованность. Ну, правда, о чем можно беседовать с говорящим котом?.. О погоде, наверное.

–У меня накопился целый боекомплект вопросов, и я думаю, что самый легкий способ заслужить мое доверие – это на них ответить. Рискни убедить меня в своей положительности.

Все-таки я садистка, не иначе. Мне доставляет искреннее удовольствие смотреть, как собеседника охватывает праведное возмущение. Капля сарказма разорвала хомячка.

– ЧТО?!

– Знаю, я тебе благодарна за спасение от неминуемой смерти… Заранее говорю огромное «спасибо», ну там, мерси буку и все такое…

Прячу хитрую улыбку, а она, коварная, так и норовит выползти на лицо.

– Но благодарность не освобождает от ответственности, так? И вопросы, как и твои грехи, остаются в силе. Ну, разве что, теперь, для их разрешения я не буду прибегать к крайним мерам… Пытки там всякие… дыба…

В ответ – странный звук, похожий на хрюканье, и мохнатая спина, демонстративно представленная взору. Сейчас я по закону жанра должна испытывать раскаянье за свои слова? Муки совести?

Да не дождетесь!

Стараюсь не обращать внимания на тяжелые вздохи. Осматриваю себя, пытаясь оценить потери. Верхняя одежда – ерунда, подумаешь, куртка как испарилась. Куда сильнее жалко опаленных штанов с кармашками – им досталось не по-детски. Кстати, есть возможность оценить реальную опасность – пузатый сосуд с порохом еще чуть теплый. Интересно, взорвался бы он, достигнув критической температуры? А когда согласно физике наступает эта критическая температура? Кто бы знал…

Вздох.

Белизна идеальной кожи местами пострадала! Отвратительные красные пятна! Мне теперь в рекламе сниматься: в ролике «ДО» применения любого «чудодейственного» препарата.

Еще один вздох.

Зато – нельзя не признать – синтетической кофточке огонь пошел только на пользу. Ткань расползлась весьма эстетичными дырами, открывая чужому взору пикантные картины. Очень мило: убийственное оружие в борьбе против любых представителей мужского пола. А что, некоторые демоны не брезгуют женской красотой.

Неимоверно тяжкий вздох во всю мощь кошачьих легких.

«Я начал жизнь в трущобах городских»… Насвистываю легкий незамысловатый мотивчик. Эта игра напоминает мне «гляделки» – кто кого пересмотрит. Смотреть в данном случае не надо: главное не обращать внимания. Терпение, Мона, только терпение…

– Хорошо. Но и у меня есть пара вопросов, на которые хотелось бы получить ответ!

Есть! Моя взяла!

– Без проблем. Надеюсь, ты мне доверяешь?

Я снова смотрю в зеленые раскосые глаза. В своем собеседнике я бы не была так уж уверена. Один раз он уже пытался меня обмануть, а «единожды солгавши – кто тебе поверит»?

– Чур, отвечаешь первым.

– Ладно. Спрашивай.

Быстро перебираю в уме все накопившиеся несуразицы, факты, вопросы. Главное: ничего не забыть – когда потом представится возможность?!

– Почему ты – кот, разговариваешь, да еще и знаешь магические заклинания? А если ты маг, то почему так выглядишь? Где мы, как сюда попали? Какого Хозяина ты звал и что это было за «Put Sat…»?

Выговорить целиком не успеваю: котяра бросается ко мне и бесцеремонно зажимает рот лапой.

– Ну, в общем, ты понял, да?

– Угу.

– Зачем было открывать дыру и впускать монстров? Почему решил вдруг меня спасти? И ответь, ради Бога, зачем ты ломал мебель?! Ну и прочие предметы обихода портил в квартире.

– Все?

Тон такой, словно хвостатого собеседника ведут на расстрел, а мне, пожалуй, придется сказать: «ПЛИ!», да еще и собственноручно спустить курок.

– Еще вопросы есть? Или на этом фантазия иссякла?

– А ты не ерничай: надо – найдутся. Еще, конечно, хотелось бы знать твое имя. Или ты старомодно пользуешься кошачьей кличкой?

Я – сама невинность. Улыбка от уха до уха и большие наивные глаза. Что, обидела? Извини, не специально…

Не знаю, видел ли кто тяжелый взгляд исподлобья в исполнении кота. Я, например, имею честь лицезреть сие действо в реальном времени и совершенно бесплатно.

– Отвечать по порядку?

Ах, какие любезности! Машу рукой, мол, как угодно.

– Зовут меня… ну, к примеру, Фер…

– Ага, можно Фламми, можно Фера или Ферум8… – протягиваю я невзначай.

– Вижу, с латынью у тебя все в порядке, – тут же откликается хвостатый собеседник.

Но настоящего имени не раскрывает. Что ж, его право. Кстати, я уже придумала ему прозвище: «Толстопуз», но лучше, если он об этом не узнает, а то обидится еще, право слово, замкнется, и мне останется, так и не дождавшись ответов, умереть от любопытства.

– Как ты уже догадалась, вовсе я не говорящий кот или другая странность природы

Фер жалобно вздыхает. На мохнатой и усатой морде – тяжкий груз воспоминаний, десяток волосатых морщин и страдальчески возведенные бровки. Уморительное зрелище, надо признаться. Но я не признаюсь.

– Давно, неважно, сколько лет назад, я совершил ужасную ошибку, за которую поплатился… Но ситуация изменилась и мне представился шанс заслужить прощение. Я выполнял приказы.

Голос Фера приобрел трагические нотки профессионального драматического актера.

– Я терпел убогое существование в кошачьей шкуре и, кстати, продолжаю этим заниматься до сих пор. Я старался…

Очередной горький вздох и взгляд «с укоризной».

– Но пришла ты – и все испортила. Разрушила, хм, разбомбила. Банально, правда?

– За что же тебя так, а? И кто?

Все-таки мне его жалко. Хотя, если вдуматься, сам виноват. Мало того что один раз напортачил, так ведь и сейчас гадости творит направо и налево. Мебель ломает, демонов вызывает… Нет-нет-нет, Мона, ты слишком добросердечна. На дыбе или в другом неудобном положении ему самое место, и только храброе спасение девушки (то есть меня) что-то меняет. Исправляется? Хочется верить.

– Значит, было за что.

Казалось, котик не может решиться, что говорить: правду, «слегка» приукрашенную правду или и вовсе наглую ложь.

– Ну, в общем… я действительно набедокурил… тогда… Может, мы эту тему потом… как-нибудь?

– Хорошо. Пропустим. Дальше.

Умею быть милостивой, когда захочу. Редко хочу, должно быть, если меня считают жестокой и бессердечной? М-м-м… может, пора и мне меняться?

<1 2 3 4 5 >

На страницу:

Перейти

3 из 5