Дебютантка, или Брачный сезон

Оксана Гринберга

Дебютантка, или Брачный сезон

Глава 1

Непогода застала нас врасплох, едва не спутав мои планы.

До этого я старательно все рассчитала. И время прибытия дилижанса на центральную станцию Виенны, и то, сколько у нас с Молли может занять отыскать извозчика, так как по нужному адресу мы собиралась отправиться в кэбе.

Да, у меня была с собой карта столицы – я перерисовала ее из книги в библиотеке Истерброка. Нашла и улицу Гровербрук, расположенную в восточной части Виенны, как раз возле одного из ответвлений городского канала.

Номера домов, правда, на той карте не значились, но это не меняло сути дела. По моим подсчетам выходило, что от станции, куда прибывал дилижанс, до нужного места идти нам не меньше часа, а то и полтора!..

Город был огромным.

Заодно я учла и то, что дилижанс может опоздать, а нам с Молли до наступления темноты обязательно нужно заселиться в «Дешевые меблированные комнаты миссис Линсон», понадеявшись, что они на самом деле дешевые, а из мебели в них имеются хотя бы кровати.

На случай непредвиденного подорожания тех самых комнат в моем саквояже лежала записка от дальней родственницы хозяйки, в которой та просила отнестись к нам с пониманием и не драть три цены, потому что остановиться мы собирались всего лишь на одну ночь.

Но мои планы начали рушиться еще на подъезде к Виенне, когда я с замиранием сердца разглядывала раскинувшийся на трех холмах огромный белокаменный город с золотистыми шпилями храмов и высоченными мраморными обелисками в честь Богов Аглора.

Тогда-то я и заметила, что к столице подступали черные зловещие тучи.

Непогода приближались со стороны моря – оно темнело за одним из холмов и нисколько не вязалось с нарисованными в воображении картинками с «лазоревыми волнами, набегавшими на золотистый песчаный берег».

Море оказалось свинцово-серым, даже черным, словно вестник приближавшейся беды.

Тут королевский тракт пошел с пригорка вниз, и водная гладь исчезла за грядой холмов. Вместо нее появились высоченные крепостные стены, опоясывавшие Виенну с трех сторон.

Затем я узрела длинную очередь на въезд, и море окончательно вылетело у меня из головы.

В толкучке мы простояли два часа. Именно тогда я начала понимать, что все мои планы катятся к демонам в ад, а непогода только придавала им ускорения.

Наконец, все же прибыли на станцию, но к этому времени гроза уже начала заявлять свои права. Холодный ветер с остервенением задувал по опустевшему проспекту; зловеще хлопал ставнями и вывесками лавок и питейных заведений, гнал по мостовой пыль и листву.

Дергал подол моего коричневого дорожного платья, заставив покрепче затянуть завязки шляпки на шее. Так сильно, что те врезались в кожу.

Развевал он и шарфик на шее Молли, из-за чего та морщила маленький нос и убирала лезущие в глаза рыжие волосы.

Молли, моя одногодка, называла себя моей служанкой. Но так как платить после смерти бабушки мне стало ей нечем, а она отказывалась меня покидать, то я принялась считать ее своей компаньонкой.

Очередной порыв – куда более сильный – завыл и захлопал вывесками, затем повалил одну из них, и это лишь утвердило меня в намерении поскорее найти кэб.

Нашли – отыскали угрюмого извозчика и двухместную повозку, в которую была запряжена худая пегая лошаденка.

– Гроза уже близко, – недовольным голосом произнесла Молли, устроившись рядом со мной на неудобную деревянную скамью. Извозчик закрыл за ней дверь, затем полез на козлы, и старый кэб, жалобно скрипнув, накренился. – Не к добру это, мисс Кэрри!

В ответ я пожала плечами.

Не к добру так не к добру, тут не поспоришь. Но разве у нас были другие варианты?

Кэб тронулся, я покрепче прижала к себе саквояж, немного переживая о потере денег. Цену за поездку на Гровербрук с нас запросили в полтора раза большую, чем я рассчитывала. Но пришлось согласиться, иначе нам грозило встретиться с непогодой лицом к лицу.

Тут донесся далекий раскат грома, и Молли нахмурилась.

– Даже если и начнется гроза, ничего страшного, – успокаивающе сказала ей. – Я поставлю магическую защиту.

Поставила – по крайней мере, это у меня выходило вполне сносно. И на себя, и на Молли, и еще не пожалела магии на дорожный саквояж, который ни при каких обстоятельствах не должен был промокнуть.

Затем принялась смотреть в окно на столичные виды.

Мы ехали по центру Виенны, с двух сторон от кэба высились огромные каменные дома в три, а то и в четыре этажа, но я с удивлением подумала, что столица ничем меня не поразила.

А ведь должна была!

Всю свою сознательную жизнь – до девятнадцати лет – я провела в Южной провинции, не выезжая дальше Кальве. О детстве, в котором были еще живы мои родители и мы с ними путешествовали, я ничего не помнила, и ни доктора, ни маги так и не сумели мне помочь.

Тогда почему же меня не изумляли широкие бульвары, огромные дома и величественные монументы прославленным воинам и великим королям?

Попыталась удивиться, но в очередной раз не вышло. Поэтому, мысленно пожав плечами, я вернулась к тому, что меня привело в Виенну.

В столице у меня было три дела.

Первое и самое важное из них – в моем саквояже лежало письмо некоему лорду Арчибальду Кэмпбеллу, проживающему по адресу Гровербрук, 12, куда сейчас мы и направлялись. Послание желательно было передать лично, но если я не застану хозяина, то можно оставить в доме.

Именно так гласил один из пунктов бабушкиного завещания.

Причем в столицу я должна была отправиться сразу же после ее кончины. Но у меня не получилось – несколько месяцев я была раздавлена утратой и ходила словно сомнамбула. Затем постепенно вернулась к жизни, и вот я здесь, трясусь в кэбе по Виенне, выполняя бабушкину последнюю волю.

Второе дело – издательство «Конрад, Илсон и сыновья», но это уже была моя собственная инициатива. Туда я собиралась отправиться завтра утром. Везла с собой рекомендательное письмо из Кальве и еще много-много страниц, перевязанных темно-синей лентой.

Почти не сомневалась в том, что лента эта траурная и Конрад с Илсоном, а заодно со своими сыновьями дружно укажут мне на дверь, а если я заупрямлюсь, то вышвырнут вон.

Но я все равно собиралась попытать счастье.

И третье мое дело – издали посмотреть на Магическую Академию Виенны, потому что денег на учебу у меня нет и взяться им неоткуда.

С учетом огромных долгов Митчеллов, о которых бабушка не удосужилась мне сообщить, а кредиторы не собирались прощать бедной сиротке – то есть мне, – перспективы мои на данный момент были крайне туманными.

Если не сказать, что плачевными.

Прежняя моя жизнь развалилась на куски.

Сперва от сердечного приступа умерла бабушка. Все произошло настолько быстро, что я даже не успела с ней попрощаться. После похорон меня ждала встреча с ее поверенным – теперь уже моим поверенным, – от которого я узнала, что у Митчеллов огромные проблемы.

Но ведь все эти годы бабушка меня уверяла, что нам хватает на жизнь и мою учебу двух наших пенсий – той, которую она получала после смерти мужа, и моей, по утрате родителей.

И еще того, что я зарабатывала, обучая математике, письму и языкам нерадивых учеников.

Оказалось, она скрывала истинное положение дел, и я унаследовала не только маленький дом на краю Истерброка, но еще и ужасающие долги, выплаты по которым съедали все, что я получала за месяц.

И даже то, что я не получала, они тоже съедали.

С учетом этого поездка в Виенну казалась неразумным расточительством, но для того, чтобы выполнить волю бабушки и вступить в наследство – получить дом и долги, – я должна была отдать то странное письмо.

Тут мир на миг стал ослепительно-ярким – я растерянно моргнула, подумав, что молния ударила совсем близко. А больше ничего подумать не успела, потому что за ней последовал оглушительный раскат грома.

Кэб дернулся – уверена, лошади это тоже не понравилось, – и я едва не влетела носом в переднюю стенку. Еще через несколько секунд все же влетела – но уже затылком в заднюю, а Молли повторила мой бесславный маневр.

Повезло, что я озаботилась защитой, и магия смягчила удар.

– Демоны! – воскликнула я.

Извозчик высказался о ситуации куда более радикально, не скупясь на выражения – до ушей донеслась его забористая ругань.

Тут снова сверкнуло, и почти моментально раздался удар грома. Кэб в очередной раз дернулся, затем резво покатил вперед, с каждой секундой набирая скорость.

В этом его движении мне почудилось нечто совсем уж нехорошее. Вернее, неуправляемое.

– Лошадь! – завопила Молли, пытаясь перекричать грохот колес и раскатистый рокот грома. – Она… Мисс Кэрри, лошадь испугалась и понесла!

Бедное животное скакало что есть мочи по улицам Виенны. Неслось с такой скоростью, словно каждый новый удар молнии и раскат грома придавали ей еще большее ускорение. Наш кэб подкидывало на камнях – иногда так высоко, что я думала: на этом все, мы приземлимся, и он развалится на куски!

Потому что мостовая оказалась не такой уж и гладкой, нас трясло и шатало, а звуки внутри стояли такие, что я не могла понять: то ли повозка рассыпается на части, то ли мир раскололся на множество кусков и не собирается останавливаться на достигнутом.

Потому что молнии сверкали одна за другой, гром безостановочно бил в боевые барабаны, а вид из окна слился в одно черное грозовое нечто.

При этом я понимала, что совершенно бессильна и ничего, ничего не могу сделать!

Из повозки нам с Молли не выбраться – смелые деяния станут глупыми деяниями, попробуй мы выпрыгнуть наружу на полном ходу, и моя магия тут не поможет.

Оставалось лишь вцепиться одной рукой в сидение, другой покрепче прижать к себе саквояж, и молиться.

Последнее у меня всегда выходило из рук вон плохо, но сейчас я предприняла решительную попытку это исправить. Попросила у Богов, чтобы кэб не развалился и нас не перевернуло на очередном повороте.

В этот самый момент раздался треск, повозка опасно накренилась, а Молли завыла так, словно у нее в роду водились волки.

Поэтому молиться я перестала, подумав, что делаю только хуже.

Да, нам оставалось лишь надеяться на то, что скоро все закончится и бедное напуганное животное выбьется из сил и остановится. И еще накинуть дополнительную защиту, хотя я понимала, что если повозка развалится, то магия нас не спасет.

По крайней мере, не моя.

Потому что маг из меня был так себе – начинающий.

– Боги!.. – выла вцепившаяся в меня Молли. Прижалась и обняла меня так сильно, словно у нее в роду были все же крабы, а не волки. – Боги вас защитят, мисс Кэрри!

На это я, стуча зубами и стараясь перекричать завывание ветра и шум колес, попыталась пошутить, что Боги, похоже, решили нас убить. Вот как лупят молниями, но все никак не попадут!

Опять же, это была неудачная шутка. Или же удачная, потому что Богам стало стыдно?

Внезапно кэб замедлился, а потом и вовсе остановился, да так резко, словно лошадь с разбегу уткнулась в липкую стену. Упрямо сделала пару шагов, но дальше было не продвинуться, и она замерла.

В результате ее маневра мы с Молли полетели вперед и все же врезались в переднюю стенку.

Саквояж я тоже не удержала.

Он упал под ноги, старый замок раскрылся, и часть содержимого высыпалась наружу. Чувствуя, как меня потряхивает, и слыша, как завывает Молли – я кинула на нее встревоженный взгляд, но решила, что с ней все в порядке, – я принялась собирать выпавшие вещи.

Трясущимися руками засунула в саквояж письмо, ради которого приехала в Виенну. Следом запихнула стопку исписанных собственным мелким почерком листов – слава Богам, они не пострадали! Оставалось лишь поднять зеркальце, подаренное бабушкой, и расшитый ею же кошелек, в котором лежали три дукара.

Я выделила их на поездку, оставив на счету еще пятнадцать, чтобы мы с Молли не умерли с голоду ближайшие пару месяцев, пока я буду искать работу в Ольсене.

В этот самый момент дверь кэба распахнулась.

Сперва я подумала, что к нам заглянул извозчик, решивший убедиться, выжили ли его пассажирки. Собиралась было заявить, что скоростной доставки по кочкам я не заказывала, поэтому ему стоит снизить цену… К тому же плату за моральный ущерб никто не отменял.

Но захлопнула рот – так сильно, что вышло даже со стуком. Потому что в кэб просунулась мужская темноволосая голова. Крайне привлекательная, надо признать.

Подобные мысли были не совсем в моем духе, но я быстро нашла этому объяснение.

Дело в том, что я приложилась об стенки кэба. Причем и не раз, и даже не два.

Затылок противно ныл, а на лбу, наверное, вырастет внушительная шишка. Не мешало положить на нее что-нибудь холодное, промелькнула мысль, но вместо этого я улыбнулась молодому мужчине.

Потому что, получалось, именно он нас спас.

Мужчина был магом – я чувствовала идущие от него сильнейшие вибрации Светлого Дара. А еще ощущала, что совсем недавно с его рук сорвалось заклинание.

Какое именно, я не знала, но не сомневалась, что именно оно и остановило лошадь.

– С вами все в порядке, мисс? – встревоженно поинтересовался незнакомец.

У него было худое, подвижное лицо. Вполне привлекательное, как я уже успела про себя отметить. Зеленые глаза смотрели на меня напряженно и… мне показалось, что заинтересованно.

– Не повезло, – добавил он, – вы угодили в самую бурю. Но уже все закончилось.

– В-все х-хорошо! – запинаясь, произнесла я.

И мне это не понравилось – то, что зубы стучали, а язык заплетался. Поэтому я повторила то же самое во второй раз, но уже чеканя слова:

– Спасибо, со мной все хорошо, – сказала ему. – Да, я немного испугалась, не без этого. Это ведь вы остановили кэб?

Незнакомец кивнул, после чего обратил свое внимание на Молли. Та почему-то продолжала трястись, а потом принялась еще и подвывать, хотя мне всегда казалось, что характер у Молли посильнее моего.

– Уже все закончилось, мисс! – мягким голосом произнес маг. – Посмотрите в окно! Гроза ушла, вместо нее выглянуло солнце. Или же у вас что-то болит? – нахмурился он.

На его вопрос моя компаньонка отрицательно помотала головой, но трястись не перестала, и мне показалось это довольно странным.

Год назад Молли спустила с лестницы двух грабителей. Сделала это быстрее меня и с совершенно каменным лицом – пока я судорожно вспоминала, чему меня учил преподаватель по магии.

После этого Молли как ни в чем не бывало отправилась по своим делам, а я связывала незадачливых грабителей заклинаниями, возилась с их переломами и вызывала жандармов.

Тогда что с ней сейчас не так?

– Позвольте вашу руку, – произнес незнакомец, и Молли затряслась еще сильнее. – Нет же, мисс, я не сделаю ничего предосудительного! Всего лишь проверю, все ли с вами в порядке. Для этого мне придется использовать целительское заклинание, и нужна будет ваша рука. – Затем пояснил: – Я – маг на службе его королевского величества

Наконец, Молли вытянула руку, затем замерла и, кажется, перестала дышать, дожидаясь, пока наш спаситель прикоснется к ее запястью.

– Молли, ну право! Что ты как маленькая?! – не удержалась я.

Но она молчала, тряслась и стучала зубами.

Тут полилась целительная магия, и я решила, что разберутся и без меня. Вместо этого занялась своими вещами. Засунула в саквояж то, что не успела, – зеркальце и кошелек с вышитыми на нем моими инициалами.

И вовремя, потому что в кэб заглянул второй мужчина.

Он был светловолосым – золотистые кудри выглядывали из-под фетрового котелка. Одет дорого, хотя и неброско. Вежливо улыбнулся, после чего сорвал с головы шляпу, изобразив галантный поклон.

– Мисс…

Наверное, мне нужно было представиться, затем еще раз поблагодарить джентльменов за наше с Молли чудесное спасение – хотя я подозревала, что нас спас именно темноволосый маг.

Но на меня напало странное оцепенение.

Сказать, что второй мужчина был красив, – ничего не сказать. У него оказались идеально-правильные черты лица и мечтательные голубые глаза, обрамленные длинными темными ресницами. Правда, он мазнул по мне безразличным взглядом, после чего обратился к своему товарищу:

– Мэтью, как тут у нас дела? Дамы в порядке?

– Дамы не пострадали, – с улыбкой отозвался маг.

Выпустил руку Молли, и она тотчас же спрятала ее за спину.

– С извозчиком тоже все хорошо, – сообщил светловолосый. – Говорит, в него пару раз попала молния, с кем не бывает!..

– И правда, – пробормотала я. – С кем не бывает!

Мужчины дружно повернулись в мою сторону.

– Питер Сегерин, – назвался красавец-блондин. – Рад, что с вами все в порядке, прекрасная незнакомка!

– Мэтью Шеннон, – представился второй, окинув меня очередным вполне одобрительным взглядом. – Уверены, что вам не нужна помощь? Немного успокоительной магии никому не помешает.

На это я покачала головой, наотрез отказавшись от успокоительной магии.

– Ну что же, тогда мы не станем вас больше задерживать, – заявил Питер Сегерин. – Мэтью, напоминаю, мы очень спешим!

Ему явно не терпелось поскорее нас покинуть. В отличие от него, темноволосый маг был бы не прочь задержаться, но его товарищ требовательным голосом снова напомнил о крайне важном и неотложном деле.

– Спасибо, господа! – выдавила я из себя, внезапно поняв, что они вот-вот уйдут, а я так и не представилась.

И не ошиблась. Мужчины откланялись, темноволосый маг кинул на меня еще один задумчивый взгляд, после чего закрыл дверь кэба и исчез из моей жизни.

Судя по всему, навсегда.

Зато к ней вернулась Молли.

Принялась деловито поправлять платье и волосы. Досталось от ее внимания и мне. Оказалось, мой дорожный наряд не только примялся, но еще и немного задрался – хорошо хоть, те два джентльмена не увидели ничего неприличного!

Шляпка тоже съехала набок – почти на ухо! – а из-под нее выбились непослушные темные локоны.

Взглянув на себя в зеркальце, я округлила глаза и усмехнулась. Теперь ясно, почему наши спасители настолько спешно нас покинули!..

– Хотите перекусить, мисс Кэрри? – поинтересовалась Молли. – Сейчас я достану бутерброды, а то у меня страсть как разыгрался аппетит!

Зато у меня он пропал, и маг со светловолосым красавчиком вовсе не были тому причиной.

После их ухода к нам заглянул извозчик, но цену за проезд скидывать не стал, напрасно я намекала на синяки, шишку на лбу и серьезную моральную травму. Вместо этого извозчик заявил, что да, его лошадь понесла, но в правильном направлении, так что он, так и быть, не возьмет с нас доплату за скорость.

Потому что по нужному адресу мы приедем вдвое быстрее, чем он рассчитывал.

На это я закатила глаза, после чего все-таки взяла бутерброд из рук Молли.

Она права, нам стоило подкрепиться.

Я понятия не имела, что нас может ждать в доме на улице Гровербрук, 12, до которой мы добрались пусть и с приключениями, но довольно быстро. Потому что еще через пять минут кэб остановился возле трехэтажного особняка.

***

Дом был построен из темно-серого камня и сразу же показался мне угрюмым, словно насупившимся в начинавшем заново темнеть небе. Несколько секунд я думала, что в особняке на Гровербрук, 12 никто не живет, потому что большая часть окон была закрыта черными ставнями, а остальные старательно зашторены.

Но тут на втором этаже промелькнул огонек, и меня это порадовало.

Остальное нет, потому что дом своим траурным видом навевал жути.

Мне казалось, даже мраморные колонны неодобрительно поддерживали балкон, идущий по второму этажу, а острые пики на железном заборе откровенно намекали, что чужим в этом месте не только не рады, но они, если в своем уме, здесь не ходят.

За кованым забором виднелся небольшой клочок земли, на котором неуверенная рука садовника попыталась разбить клумбы. На них чахло несколько декоративных кустиков, а цветы и вовсе засохли, словно дом высасывал из них жизненные силы.

Или же… Быть может, я все себе придумала?

Никакой жути и траура нет и в помине, просто дом из темного камня стал еще темнее под грозовым небом и заморосившим дождем.

Да, чужим здесь не рады, но в этом нет ничего удивительного – в Аглоре в последнее время не слишком спокойно, а садовник просто работает без любви к своему делу.

Тут дождь припустил еще сильнее.

Я заморгала и поправила шляпку, чтобы не моросило в лицо, после чего нервно улыбнулась мальчишке лет тринадцати – разносчику газет со стопкой «Виенна Сегодня» под мышкой.

Тот почему-то смотрел на меня так, словно увидел ожившее привидение, а затем кинулся наутек.

Еще одна странность, подумала я, удивленно уставившись ему вслед. Но пожала плечами, после чего расплатилась и отпустила извозчика.

Конечно, было бы неплохо, если бы он нас дождался, но я понятия не имела, как долго может продлиться наше дело в особняке на Гровербрук. К тому же цену он заломил такую, словно мы с Молли были из королевской семьи и прибыли с визитом в свою летнюю резиденцию.

Но связи с правящей династией Дорсеттов у нас не имелось, как и свободных денег, поэтому я покрепче вцепилась в ручку своего саквояжа, затем подхватила Молли под локоть и решительно направилась к калитке.

Чем быстрее мы закончим с первым делом, тем только лучше!

К тому же нам стоило найти себе ночлег еще до наступления темноты.

…Про магические аномалии нам рассказывали в школе. Все в Истерброке знали, что одна из них, к несчастью, вот уже несколько лет находится рядом со столицей.

Учили нас и тому, что чем ближе к аномалии, тем опаснее ее последствия. Среди них называли изменчивую и непредсказуемую погоду, а также природные катастрофы – ураганы, внезапные разливы рек и даже землетрясения.

В Истерброке шептались и о страшных монстрах, появлявшихся под покровом ночи и разгуливавших по улицам столицы, хотя наши учителя в один голос заявляли – а у нас считалась лучшая школа в Южной провинции! – что все это россказни и в них нет ни единого слова правды.

Я не знала, как все обстояло на самом деле, но выяснять на собственном опыте, разгуливая по Виенне в ночи, не собиралась. Поэтому выпустила локоть Молли и позвонила в колокольчик у ворот.

Открывать нам никто не спешил, но я не собиралась сдаваться. Еще немного подождав, позвонила во второй раз, затем толкнула калитку.

На счастье, она оказалась незапертой, и это избавило меня от принятия сложных решений. Например, вскрывать замок магией или же, если не получится, перелезать через забор. Потому что я не собиралась уходить, не выполнив бабушкину волю.

Закрыла за собой калитку, и мы с Молли зашагали по дорожке к крыльцу.

Я – решительно, моя компаньонка – не очень.

Молли нисколько не нравилась наша поездка в Виенну. Она много раз пыталась меня от нее отговорить, но я собиралась выполнить бабушкину волю.

Даже несмотря на то, что ее письмо к лорду Кэмпбеллу оказалось до невозможности странным.

В Истерброке я попросила у нотариуса разрешения с ним ознакомиться. Мне хотелось узнать, ради чего мы с Молли едем в столицу.

Если честно, я думала, что мне предстоит передать письмо тайному бабушкиному возлюбленному, которому она не рискнула признаться в своих чувствах при жизни.

Может, она долгие годы тосковала по некоему лорду Арчибальду Кэмпбеллу, проживающему на Гровербрук, 12, а не по моему деду-военному, так и не оправившемуся после ранения, полученного под Брумфестом?

Но все это время бабушка не могла написать лорду Кэмпбеллу, потому что…

Почему?

Стыдилась своих чувств? Опасалась разоблачения? Не доверяла Королевской Почте, а съездить самой в столицу оказалось недосуг? Или же у лорда Кэмпбелла есть… своя семья?

Посовещавшись с остальными, нотариус заявил, что запрета на прочтение нет. К тому же конверт с письмом не запечатан, так что я вправе прочесть содержимое.

Я это сделала, затем еще долго сидела с округлившимися глазами.

Письмо оказалось более чем неожиданным. И еще оно было крайне лаконичным – состояло всего лишь из двух слов.

«Я солгала», – гласило оно, и внизу подпись: Маргарет Митчелл.

Именно эти слова я и привезла в столицу, с ними же я решительно поднялась на крыльцо дома на Гровербрук, 12, после чего постучала в украшенную медной головой льва дверь.

Сердце почему-то заколотилось в два раза быстрее, словно оно предчувствовало, что моя судьба вот-вот кардинально изменится и это письмо станет тому причиной.

Но я приказала себе не нервничать и не выдумывать историй с несчастливым концом. Не станут же убивать вестника с плохими вестями только из-за того, что я их привезла?

Потому что бабушкино «Я солгала» вряд ли могло быть хорошей новостью.

Или же станут?..

Тут дверь распахнулась. В проеме стоял седовласый пожилой дворецкий с пышными бакенбардами и смотрел на меня сверху вниз с крайне неодобрительным видом.