Дина должна умереть

Надя тоже за все платила, но только здоровьем, нервами и временем, которое продолжало убегать. А жить все никак не получалось, стоило решить одну проблему – тут же появлялась другая. Все они были следствием ее собственных ошибок – тяжелым, часто постыдным следствием, о котором не расскажешь никому, кроме лучшей подруги. Из-за необходимости все скрывать появлялось чувство стыда и незащищенности, от которого Надя старалась сбежать – опять в гущу этой самой губящей ее жизни.

Дина выручала. Ни разу не ругалась (кроме случая с экстази). Спокойно приходила и делала все, что могла. Только ее можно было впустить в этот ад. «Мы должны быть снисходительными без желания исправлять других», – говорила она. Это была фраза какого-то Филдинга (или, может, Хилдинга – Надя точно не помнила).

Тот разговор подруг – о книгах и о жизни – стал лишь одним из тысячи подобных. Они редко бывали в чем-то единодушны.

В жизни Нади с тех пор мало что изменилось – точнее, менялись декорации, но суть оставалась той же. Дина же за год прочитала кучу новых книг, поступила-таки на новый факультет и достигла немалых успехов в новой работе. И нашла нового близкого друга. Которому теперь вещала:

– Наверное, пойду в книжный прямо сейчас. Я бы ту книгу и так купила, просто для себя. Мне автор этот нравится. А тут еще и редакция расходы возмещает… Хочешь, куплю и вернусь – вместе как раз почитаем? Раз с Капоте не вышло.

– Было бы здорово, если у тебя есть время.

– Сегодня у меня только одна встреча, она нескоро.

«Встреча… – Степе стало трудно дышать от внезапного предчувствия. – Может, она влюбилась? Поэтому и стала такой задумчиво-отстраненной…»

Дина не видела его взгляда. Она отвернулась и погрузилась в свои мысли.

– Ты так и не позавтракала?

– Нет, разумеется, я тебя ждала. Сейчас поставлю чайник. Поедим, да я пойду.

– А можно с тобой?

– Если хочешь. Но ты уверен, что успел бы соскучиться за эти пятнадцать минут? Книжный магазин в соседнем доме.

– Иногда мне кажется, что из-за этого ты ко мне и ходишь.

– Иногда ты невыносимо мнителен, дружище. Возле моего дома тоже есть книжный.

– Успокоила. И все же пошли вместе.

Степа начал застегивать рубашку – Господи, скажи ему кто-то раньше, что он будет ходить в рубашках вместо привычных растянутых футболок и толстовок, он бы захохотал. Дине это было, скорее всего, безразлично, но все равно ему хотелось выглядеть перед ней лучше, аккуратнее, эффектнее даже.

Уже приведя себя в порядок, Степа обнаружил, что она стоит на пороге, наблюдая за ним то ли с интересом, то ли, как ему показалось на один ужасный миг, с жалостью.

– Ты как будто на парад собрался. Не хватает только наглаженных брюк.

– Ха. Нагладить?

Дина рассмеялась, но быстро посерьезнела.

– Я просто не хочу, чтобы ты стеснялся быть собой.

– Я не… не буду.

Она смерила друга пристальным взором и отошла, пропуская его на кухню. Налила им обоим кофе, поставила перед ним чашку.

– Я вчера читала рецензию на один роман, вышедший в прошлом сезоне. Не представляешь, какую ересь пишет этот критик! Погоди, сейчас процитирую… – Дина резко прервалась, услышав звонок сотового. – Это Надя. Я на минуту.

Оставшись за столом один, Степа остановил опустошенный взгляд на чашке с кофе, из которой Дина едва успела сделать пару глотков. Она отошла только на минуту, а время как будто остановилось. Так бывало всегда.

А вот и она – сосредоточенная, слегка напряженная, уже готовая умчаться от него. С Надей, конечно, случилась очередная неприятность.

– Я должна уйти.

Ну вот, так он и знал.

– А… книга? – без особой надежды напомнил Степа.

– Потом.

– Но…

– К Наде. Остальное – после.

– Не вернешься? – спокойно спросил он.

– Не знаю, – быстро ответила она, уже завязывая шарф на шее. – Все. Побежала.

Он не ответил.

Глава 3. Антон

«Случай – псевдоним Бога,

когда он не хочет подписаться

своим собственным именем».

Анатоль Франс

Дина мерила сквер нетерпеливыми широкими шагами, то и дело проверяя время на дисплее мобильного. Она была слегка раздосадована: никак не могла привыкнуть к тому, что Надя вечно все преувеличивает и драматизирует. То, что Дина редко проявляла свои эмоции, не мешало ей реагировать на чужие – она не переносила громких сцен с криками и слезами, особенно когда их легко можно было избежать.

И зачем было кричать в трубку про серьезную травму и деньги, которые срочно нужны, когда всего лишь старый приятель, некогда одолживший Наде тысячу рублей, объявился именно в тот момент, когда ее угораздило вывихнуть лодыжку? Ладно, дело не только в лодыжке – у Нади и не было никаких денег, и об этом тоже можно было сказать прямо. От Дины требовалось достать нужную сумму и отдать этому парню лично – у него не было банковской карты.

Вроде бы мелочь, но Надя дико нервничала – приятель якобы разговаривал очень сурово, а он, по ее словам, «может даже ударить, если разозлится». Поэтому она побоялась предлагать ему заехать к ней. Зачем было одалживать у столь сомнительной личности, Дина уточнять не стала. Одно она – как и Надя – знала точно: уж на ней-то, Дине, этот тип не отыграется, хотя бы потому что она не производит впечатление беззащитной.

Сделав подруге пару бутербродов и принеся к ее прикроватному столику все, что могло ей потребоваться до прихода родителей (они должны были вернуться поздно), Дина сама позвонила ее знакомому и назначила ему встречу в центре города.

«Я тебе все возмещу», – благодарно прошелестела подруге Надя.

Она редко возмещала. Все средства уходили на учебу и так называемую «красивую жизнь».

После пяти, а может, десяти минут ожидания Дина заметила молодого человека, который остановился неподалеку и оглядывался по сторонам.

– Вы Роман? – подойдя, осведомилась она.

Рассеянно глянув на нее, он отрезал «нет» и, решив, что разговор закончен, принялся кому-то звонить. Дина отступила в сторону, и тут у нее в кармане завибрировал телефон. Одновременно громко сказав «алло», Дина и молодой человек, к которому она только что подходила, переглянулись.

– Алло, – повторил он в трубку.

– Алло, – усмехнулась она.

Парень спрятал телефон и двинулся к ней.

– Вы Дина?

– Я-то Дина. Но вы ведь не Роман?

– Я Антон. Пришел за деньгами.

– А я пришла их отдать. Но Надя сказала, что на встречу ко мне придет Роман.

– Надя? Какая Надя? – заинтересовался Антон.

– Чем дальше, тем любопытнее. Это моя подруга, задолжавшая вам тысячу рублей.

– Ну, девушку, задолжавшую мне, зовут Катя, и там целых три тысячи, – информировал парень, почему-то с претензией.

– Секунду… – На лице Дины промелькнула сдержанная улыбка. – Я ведь ВАМ звонила сегодня?

– Да, кажется, теперь я узнаю ваш голос. Он у вас характерный для курильщика. Я не ошибся?

– Это не имеет отношения к делу.

– Хорошо, – пожал плечами Антон. – По крайней мере, разговаривал я именно с вами. Но как же так вышло?..

– Очевидно, произошла ошибка. Я сейчас прокрутила в голове наш разговор – вроде бы я не обращалась к вам по имени. Просто сказала, что передам вам деньги, и назначила встречу.

На пару секунд задумавшись и при этом сосредоточенно сдвинув брови на переносице, Антон кивнул.

– Да, вы сказали: «Добрый день, с вами говорит Дина, подруга…». Вы ведь сказали «Кати»!

– Я сказала «Нади».

– Видно, я просто ожидал услышать «Кати», вот и показалось… Эх. Когда позвонили вы, я прямо приободрился – у вас был уверенный голос и деловой подход, и появилась надежда, что я все-таки получу обратно свои деньги…

– Для этого вам стоило бы связаться с Катей, а не с Надей, – терпеливо дослушав собеседника, отметила Дина и слегка замерзшими пальцами вытащила из кармана пальто пачку. – Курите?

Антон машинально кивнул и, взяв у нее сигарету, озадаченно проговорил:

– Так, я пока не разобрался… вы перезванивали мне на телефон, который дала ваша подруга. А она дала тот, с которого я звонил утром. Звонил я Кате на новый номер, который она мне продиктовала. Я не понял, что со мной говорит не Катя, а ваша Надя не переспросила, действительно ли я… как там, Руслан?

– Роман.

– М-да… столько совпадений сразу.

Несколько секунд они молча курили, потом Антон произнес:

– Значит, она дала мне неверный номер. Сказала, что старый телефон потеряла. А что, такая ложь в ее духе.

– Найдите ее через знакомых, через социальные сети. А лучше позвоните на ее «старый» номер. Наверняка он вполне рабочий. Если только вы не в «черном списке».

Антон вздохнул.

– Сам виноват, что одолжил ей. Знал же, что она такая… но она умоляла…

– Видимо, сейчас поветрие такое – одалживать сомнительным личностям и у сомнительных личностей. Не убивайтесь так, вернутся к вам ваши деньги.

– Мне бы вашу уверенность…

Он стряхнул на землю пепел и констатировал:

– Мне всегда не везло.

Прозвучало это не как жалоба – скорее как факт.

– «Раз в жизни Фортуна стучится в дверь каждого человека, но он в это время нередко сидит в ближайшей пивной и никакого стука не слышит», – отозвалась Дина слегка насмешливо.

– Очень точно замечено.

– Не мной, Марком Твеном.

Антон слегка прищурил и без того чересчур маленькие для крупного лица глаза.

– Ваш любимый автор?

– Уважаю его, но любимым не назову.

– Просто подумал – раз вы его наизусть цитируете…

– У меня память такая – что только в ней не задерживается.

– Хотите сказать, что не заучивали специально?! – поразился Антон.

– Если мне что-то показалось интересным, оно в тот же миг впечатывается в память.

– Поразительная особенность…

– Спасибо.

Дина выглядела рассеянной и вроде бы думала о своем, а Антон пребывал в непонятном оцепенении. Казалось, он должен что-то еще сказать или сделать, но не понимал, что именно и зачем. И они уже докурили свои сигареты, вместе с которыми затухла беседа.

– Ладно, Антон. Приятно было познакомиться, мне пора.

– Ах да, конечно. Своя жизнь, свои дела. Государственной важности. – Сам не заметив, он произнес это вслух.

Она смерила его коротким оценивающим взглядом. Антону сделалось не по себе – и дело было не в осознании того, что он не может похвастаться привлекательной внешностью, а в стойком ощущении, что Дину волнует что-то более глубокое. Ему почудилось, что она вот-вот вынесет ему вердикт вроде: «Человек вы так себе». Хотя и это он тоже подозревал.

– Вы так и не привыкли, что у всех вокруг своя жизнь? – спросила она с интересом.

– Вся эта «своя жизнь», тайны мадридского двора – сплошная показуха, – неожиданно резко заговорил Антон. – Истина в том, что у всех все одинаковое, как ни крути. Учеба, работа, личное, хобби, друзья, депрессии… да и чувства – они тоже, в общем-то, не уникальны, они напоминают простейшие рефлексы. Когда нам делают больно – нам больно, когда нас обижают – мы обижаемся, когда все хорошо – нам хорошо… куда уж проще?

Антон усилием воли прервал собственную речь, речь озлобленного циника, каким он никогда себя не чувствовал, а Дина опять смотрела на него в упор, каким-то образом вынуждая его выворачивать перед ней все потайные карманы. Странно. Он ведь совсем ее не знал.

– То же самое я уже слышала, – сообщила она и снова полезла за сигаретами.

«Как ни в чем не бывало», – почему-то подумал Антон.

– И кто это говорил?

– Глубоко несчастный человек.

– А вы, значит, считаете, что все мы разные?

– Я считаю, что «своя жизнь» – это произведение, которое каждый создает по собственному вкусу.

– Произведение? Хм… книга?

– Может и книга. В любом случае, у кого-то это романтическая комедия, у кого-то драма, а у кого-то и триллер.

– От чего же это зависит, если живут все приблизительно одинаково?

Дина достала из кармана мобильник, проверила время, несколькими затяжками прикончила сигарету и сухо отозвалась:

– От человека и его восприятия. Простите, надо спешить. Дела государственной важности.

– Извини, если задел.

«На "ты"? С какой стати вдруг? И откуда это ощущение важности и неповторимости происходящего?»

– Ничего. – Казалось, Дина не заметила перемены, хотя Антон был убежден в обратном.

– А можно я тебе как-нибудь…

«… позвоню?? Стоп!»

– Что?

– Нет, ничего. Пока.

– До свидания.

Он уходил медленно, неохотно, но потом все же прибавил шаг и быстро скрылся за поворотом. Дина подошла к остановке, снова проверила время и задумалась.

Купить книгу для работы. Позвонить Наде, сообщить о недоразумении, успокоить, спросить, как она. И… встреча. А Степа ждет, что она вернется. Степа не знает, что творится у нее в голове. Это хорошо, он и не должен ничего знать.

Дина углубилась в свои мысли, ее взгляд подернулся дымкой, но, увидев подъехавшую маршрутку, она стряхнула с себя оцепенение – выгребла мелочь из кармана, еще секунду взвешивала что-то в уме, а потом впрыгнула-таки в раскрывшиеся двери.

– Привет, извини, сегодня ничего не выйдет. Мне жаль, – проговорила она в трубку, уже проехав пару остановок.

Мужской голос обеспокоенно отозвался:

– Что-то случилось?

– Нет.

Пауза.

– Скажи, все дело в том, что… ты больше не хочешь меня видеть?

– Меня ждет друг.

– Знаешь, в прошлый раз я отказался выпить пива с пацанами, потому что знал, что наша с тобой встреча того стоит… – В голосе молодого человека ощущалось напряжение. – Ты сейчас приведешь мне какой-нибудь афоризм, он будет складен и уместен, а мне останется только согласиться, да?

– Не говори со мной так, будто знаешь меня. Мы виделись всего три раза, – холодно заметила Дина, глядя из окошка маршрутки на заснеженные улицы города.

– Ох, прости, я ведь тебе не друг. Завидую твоим друзьям – им явно везет больше, чем… остальным. – Уже не скрываемая обида сочилась из каждой фразы Дининого собеседника.

– У меня такие приоритеты. Не принимаешь – дело твое.

– Ладно. Пересечемся, когда твои друзья позволят мне украсть тебя на часок. То есть, чую, нескоро.

– Договорились.

– Ну, пока, Дина.

Парень резко замолчал, ожидая ее реакции.

– Пока. А, кстати…

– Что? – встрепенулся он.

– Раз уж ты ждал афоризма, не буду разочаровывать. «Жар дружбы согревает сердце, не сжигая его». Ларошфуко.

– Прекрасно, спасибо, что просветила.

– Теперь пока.

– Пока.

Дина всегда чувствовала себя на высоте, когда ей удавалось быстро сделать непростой выбор. Но в этот раз удовольствия ей это не принесло. Нет, отмена свидания с новым знакомым явно была правильным решением (не стоило вообще с ним связываться – надо же, сразу права качать начал), а вот очередная поездка к Степе и вся ситуация с ним…

В последнее время она слишком много ждала от жизни. Скоро должно было случиться нечто судьбоносное. Это было не предчувствие, а щемящее осознание, и оно не давало ей покоя уже… неделю, две? Как бы не целый месяц.

Иногда Дине казалось, что это будет связано со Степой. Почему бы нет? Может, она поймет, что любит его. Не только как друга. Сколько можно бегать от отношений?

Хотя… пожалуй, все было сложнее, куда сложнее. Она хотела бы в этом разобраться, но пока не могла.

Глава 4. Степа и Дина

«Ум всегда в дураках у сердца».

Франсуа де Ларошфуко

– Нигде мне так уютно не курится, как на твоем балконе.

– Он всегда ждет тебя. Как там Надя, у нее были проблемы?

– Бедняжка вывихнула лодыжку. – Дина перегнулась через перила.

– Осторожнее, – содрогнулся Степа и на всякий случай обхватил ее за талию.

– Да успокойся, не упаду. Я на людей смотрю, наблюдаю…

– И какие выводы сделала?

– Думаю, все выводы о человечестве давно сделаны за меня – сейчас начну сыпать афоризмами и наскучу тебе.

– Сильно сомневаюсь, что это возможно… Ой, у тебя же еще встреча была назначена, – вроде как «вспомнил» Степа.

– Была.

– Прости, что лезу не в свое дело…

– Да ладно тебе.

– … но ты ведь не из-за меня ее отменила?

– Почему же…

– Что, серьезно?? – Взгляд Степы был даже больше растерянным, чем счастливым.

– Я всегда выбирала друзей.

– Конечно. Любовь для тебя всего лишь сентиментальная мишура, – вырвалось у него.

– Как знать.

Несмотря на то что на сей раз, выходя с ней на балкон, Степа накинул верхнюю одежду, он мгновенно почувствовал себя продрогшим до костей. «Зачем я заговорил о любви? Какая глупость».

– Может, в дом? – произнес он. – Ты уже докурила…

– Да. – Дина внезапно притянула его к себе и крепко обняла. – Пошли. Замерз?

– Нет, это я просто…

– Я вижу, ты напряжен.

– По-моему, ты тоже. Ничего не случилось?

– Уходишь от темы.

– Тебе показалось.

– Вряд ли. Что тебя тревожит? Или так: чего тебе не хватает?

– Да все хорошо. – Степа нервно рассмеялся. – Просто… да, просто… мне не хватает тебя. Наверное. А это то, чего ты не можешь мне дать. Как ни парадоксально.

– Себя лучше оставлять при себе, – резонно заметила Дина.

– Да, но что делать тем, кому нужна именно ты?

– Для начала – научиться довольствоваться собой. Осознать свою ценность. Все мы неповторимы, – задумчиво проговорила она, усевшись на диван и закинув ногу на ногу.

– Теперь ты уходишь от темы. При чем тут моя ценность и неповторимость всех нас? Дело в тебе – и только, – выпалил Степа с досадой.

– Дело во мне, – повторила Дина с едва уловимой вопросительной интонацией, побуждая его продолжать.

Парень помолчал несколько секунд, то сжимая, то разжимая ладони, после чего довольно спокойно произнес:

– Ты умная девушка. Сама все поймешь.

Происходил разговор, в результате которого все могло измениться коренным образом – когда-то он должен был состояться, и теперь Степа ощущал его своевременность, но от волнения был будто слегка оглушен. Пожалуй, даже реши Дина уйти навсегда и больше не общаться с ним, он не почувствовал бы боли сразу.

– Позволь узнать, что для тебя значит получить человека, который нужен? Ограничить его общение с другими? Знать каждую его мысль, контролировать каждое действие? Заставить его мир замкнуться на тебе одном?

– Да нет, что ты, – не сразу отозвался Степа. – Ты поставила меня в тупик.

– Дело в сексе?

– Не совсем.

– Так скажи, чего ты хочешь.

Степа замолчал. Мимо него проплывали тысячи мыслей, но он не мог удержать ни одной. Признаться ей в любви? Она ждет конкретного ответа на свой вопрос, а не излияний. Да и не готов он к ним. Что же сказать?

На мгновение у Степы мелькнула абсурдная идея предложить ей руку и сердце. Ага, только зачем это ей?

– Я хочу провести с тобой несколько дней. – Он хотел сказать «неделю», но потом сжалился и произнес:

– Три полных дня. Но больше никого, только мы. А потом… думаю, потом многое станет ясно.

«Что станет ясно? Что я делаю, зачем пытаюсь привязать ее, удержать, когда между нами даже не…»

– Ты просто хочешь проверить, что из этого выйдет, – деловито уточнила Дина.

– Именно.

Уф, она всегда понимала все правильно. И не удивилась, не возмутилась, не посмеялась.

– Хорошо. Я предупрежу родителей, что буду у друзей. Сегодняшний день засчитаем за половину, следующие два проведем вместе полностью, а на третий днем я ухожу. Два плюс одна вторая плюс еще одна вторая. Идет?

– Ты расчетливая, – зачем-то ляпнул Степа. – Ох, прости, я не в обиду… Учеба и работа не пострадают?

– Завтра выходной. В понедельник универ без меня как-нибудь переживет, а во вторник мне к трем. Рецензию для работы отошлю по почте, как всегда. Если что-то понадобится Наде, поедешь со мной. Мне вполне удобно начать сегодня. Но если тебе нет…

– Ну… с учебой аналогично… работать мне теперь только в среду… в общем, удачно. – Ему, внезапно осчастливленному, хотелось схватить Дину и покружить – он с огромным трудом сдерживался и сохранял ровный тон. – Ты книгу купила?

– Разумеется.

– Почитаем?

– Еще бы.

***

– Слушай, я вроде спать рано не ложусь, но есть вермишель с сыром в три ночи для меня в новинку, – с улыбкой сообщил Степа, когда они сидели за кухонным столом.

– Извини, что поздно. Знаю, ты не выспался. Но должны же мы были закончить!

Голос Дины звучал еще более хрипло, чем обычно: они по очереди читали друг другу вслух толстенную книгу, главу за главой. В последние пару часов пришлось изучать ее уже молча, потому что у обоих заболело горло.

– Я и сам хотел закончить! Уже придумала, что писать в рецензии?

– Да, некоторые параллели родились. Помнится, у Фицджеральда был очень похожий сюжет.

– А в целом что скажешь?

– Думаю, эта книга в целом неплоха на фоне того, что появлялось в последние полгода. Сюжет увлекательный. Но художественные достоинства под вопросом… стиль простоват – от этого произведение не выигрывает, здесь скорее был бы к месту немного другой…

– Ой, я на такие вещи и внимания не обратил, – признался Степа. – Интересно, слух вроде ничего не режет, – и хорошо.

– Так и рецензию писать не тебе. Но это все подождет… Наелся, больше не будешь?

– Не буду. У нас шикарно получается готовить вместе.

– Если учесть, что мы оба этого толком не умеем…

– Так мы за сложные блюда и не брались.

– Тем лучше для продуктов, плиты и наших желудков, – справедливо заметила Дина, убирая посуду в раковину. – Утром помою.

– Я сам, – возразил Степа.

– Хм… посмотрим. Сейчас я собираюсь спать.

– О, я тоже. Я постелю тебе на диване и лягу на раскладушку. Не хочу больше, чтобы моя гостья спала на раскладушке, не спорь!

– Мы можем лечь в одну постель, – произнесла Дина, не поворачиваясь к другу. – Но это ничего не будет означать.

– Э… ну конечно. Мы ведь и раньше так спали.

– Раньше я не жила у тебя по несколько дней.

«На этом стоит остановиться. Сейчас она скажет, что и эти три дня вообще ничего не значат, расставит точки над «i», нет, не хочу…»

– Я ни к чему тебя не принуждаю.

К счастью, Дина молчала.

– В общем, я сейчас. – Степа стремительно вышел из кухни.

Той ночью они спали раздельно.

Утро началось без сюрпризов. Дина проснулась раньше Степы и, разумеется, успела помыть посуду, даже приготовила завтрак. В ответ на «Доброе утро!» друг протянул к ней руки, и девушка присела рядом с ним.

Холодные ладони, холодный свитер, слегка покрасневшие пальцы на правой руке. Видимо, только что выходила курить.

– Давно встала? – Степа погладил ее по волосам.

– Видела рассвет. У тебя с балкона очень удобно его наблюдать. Хотя деревья все равно немного мешают.

– Не спалось?

– Я отлично выспалась. Просто захотелось посидеть и подумать.

«Господи, знать бы, над чем таким она все время размышляет».

– Все придумала? – только и решился спросить он чуть насмешливо.

– Еще в процессе, – коротко отозвалась Дина, тоже с легкой улыбкой.

– А давай в кино сходим, – предложил он.

– Давай, – ни секунды не думая, согласилась она (это тронуло его).

– Что смотреть будем?

– Там разберемся. Что, ты ожидал другого ответа?

– Хм, предпочитаю формулировку «все равно, только бы с тобой».

– Тогда считай, что я сказала именно это.

«Но ты ведь этого не сказала».

– Я написала рецензию.

– Ого! Даже это успела. Дашь почитать?

– Если захочешь, то конечно. Теперь я расправилась со всеми делами и открыта к любым предложениям. Можно прогуляться после фильма и пофотографировать пейзажи. Вчера смотрела в окно автобуса, все-таки меня впечатляет зимняя природа.

– Отлично, я «за».

– Степ.

– А?

– Ты отличный парень.

Дина произнесла это без всякого выражения, скорее констатируя, чем восхищаясь, но он, никогда не слышавший от нее ничего подобного, на секунду потерял дар речи.

– О… ты тоже… очень… ты великолепна.

– Думаю, мы начнем собираться где-то через полчаса, да?

– Э… да, конечно.

– Ты выглядишь обескураженным.

– Я просто не понимаю… не ожидал… в общем, растроган.

– Ничего особенного я не говорила.

– Это я… я много чего тебе не еще не говорил, – сбивчиво начал Степа. – Я ведь…

– Согласно Горацию, «сказанное слово не возвращается», – предостерегла его Дина. – Впрочем, это понятно и без мудрецов.

– Я просто…

– В какой кинотеатр идем? – Дина взяла друга за руку.

– В первый попавшийся.

– Очень вероятно, первым попадется тот, что через улицу.

– Тогда туда. На ближайший по времени фильм. Фотоаппарат не забудь.

– Сейчас возьму.

Глава 5. Жизнь впереди

«Смерть не есть зло.