Счастье

***

Марфа заставила себя разлепить глаза, мысленно проклиная всех, кто помешал проспать до обеда. По привычке она положила левую руку на противоположную часть кровати и огладила мятые простыни. Пусто и холодно, а значит, Томас так и не ложился.

Она лениво встала с кровати, потирая сонные глаза, и открыла шторы, впуская в комнату солнечный свет. Марфа выглянула из окна, не понимая, почему утром двор заполонили мужчины в ярко-оранжевых касках. Некоторые из них держали в руках бумаги и что-то показывали друг другу, указывая в сторону небольшого сада, в котором девушка любила проводить время.

– Уже проснулась, принцесса? – крикнул Кай, стоя прямо под окном Марфы и приветливо махая ладонью.

– Какого чёрта происходит? – пришлось приложить усилия, чтобы её услышали.

Кай отвлёкся на доносящийся из сада звук трактора, а после махнул со словами: «Спускайся, нужно поговорить». Марфа тут же вылетела из комнаты, игнорируя расспросы кухарок о предпочтении на завтрак и о предстоящих делах на день, которые каждое утро составлял для неё Томас. Она вышла на улицу в одной пижаме, внимательно смотря на пробегающих мимо мужчин. За забором послышался гул автомобиля, на котором привезли какие-то материалы. Возле входа на задний двор стоял Кай, сложив руки на груди.

– Что случилось? Томас ничего не говорил о предстоящей стройке, так что же происходит? – Марфа заметила, как на заднем дворе ходили незнакомые люди и что-то измеряли, чиркали в своих бумагах и кричали друг другу различные параметры.

– Не сказал? – переспросил Кай и после утвердительного кивка подруги продолжил: – Странно, утром он сказал, что поделился со всем с тобой ещё вчера.

– Нет. После вчерашней сделки он отправил меня домой и больше я его не видела. Как вспомню тот ужас, тошнота к горлу подступает. До сих пор в ушах собачий скулёж.

– Стой, – Кай повернулся корпусом к подруге. – Ты ездила на сделку вместе с Томасом? – Марфа кивнула. – Подожди, – он потряс головой, будто выкидывал из неё догадки, которые просто не могли воплотиться в жизнь, – ты ходила на ту встречу, где они обговаривали детали по делу «Happiness»? – Марфа снова кивнула.

Так вот, что значило: «Не бойся. Я подстраховался». Он подстраховался Марфой. Директора не смогли бы начать перестрелку там, где присутствовал хотя бы один гражданский, чтобы не пришлось отмывать репутацию. А, если бы план Томаса о мирной договорённости без залога или оплаты пошёл ко дну, то он бы просто отдал Марфу им в руки в качестве небольшого подарка. Зная, что она явно придётся по вкусу директоров, они бы не упустили шанса усадить такую куколку на свой золотой поводок.

Кай снова покачал головой. Томас любил Марфу своей изуродованной, гнилой, мрачной любовью. Он бы просто не мог так поступить. Просто не мог.

Не мог.

– Вчера Томас выкупил собак из собачьего клуба, и теперь задний двор будут переделывать под вольеры, – Кай выпрямился и скрестил руки. – Здесь всё снесут, построят забор и вставят собачьи клетки, которые должны автоматически открываться, когда кто-то нажмёт кнопку, – он указал на ближайшее окно, выходящее на былой задний двор. – То помещение мы оборудуем под техническую комнату. Туда же перенесём экраны камер наблюдений, чтобы охранники наблюдали за всеми уголками дома, перенесём аппаратуру для автоматического открывания ворот и механизм вольеров.

– Зачем?

– Томас хочет укрепить свой дворец и обезопасить принцессу, – Кай подмигнул, на что Марфа толкнула его в бок. – Только не смей приближаться к тем псам, Марфа, – строго произнёс он. – Сама видела, на что они способны.

Девушка кивнула, смотря, как несколько мужчин перетаскивали железные прутья, и невольно вспомнила вчерашнюю ночь, когда перед глазами две собаки пытались друг друга загрызть.

– Не хочу говорить об этом, – она накрыла сонные глаза ладонями, стараясь закрыть вспомнившуюся картинку перед глазами. – За последнее время так много всего произошло, – она убрала руки с лица, смотря на группу рабочих, уходящих за территорию дома. – Эти собаки, встреча с директорами, приобретение последнего этажа. Я думала, что Томас на этом остановится, но, раз его нет в восемь утра, думаю, что всё только начинается. Да и судя по этому, – девушка указала в сторону бывшего сада, – он знает, что из-за его действий грядёт что-то серьёзное.

Кай заметил, как некогда оптимистичный тон Марфы стих, а румяное и жизнерадостное лицо приобрело сероватый оттенок. Кай знал – Марфа слишком впечатлительная. Вспомнить момент, когда она проплакала всю ночь из-за фильма «Дневник памяти», а следующие три дня поникшая ходила по школе. Тогда, Кай и представить не мог времени хуже для подруги, но сейчас, пережив смерть Криса, заключение сделки и преобразование двора в территорию с вольерами, он понял, что для неё всё только началось.

Но что-то не давало покоя. Будто Марфа что-то…

– Ты ведь что-то задумала, так?

Марфа обняла себя за плечи, когда мимо пронёсся холодный утренний ветер.

– Думаю, Томас что-то скрывает, – она резко повернула голову и прищурила глаза, смотря на друга, – и ты, конечно, ничего мне не расскажешь. Я понимаю, – Марфа качнула головой, – сама узнаю. Должна же я знать, чего мне бояться.

– Я о другом, – перебил он. – Ты задумала что-то другое, верно?

Марфа хмыкнула.

– Лишь хочу немного отдохнуть, – она подняла голову и щенячьими глазами посмотрела прямо в душу. – Пожалуйста, присмотри за ним, пока меня не будет.

– Сколько тебя не будет?

– Всего сутки, – она заправила красные пряди за уши. – Завтра важный день для моей семьи.

Кай не задал лишних вопросов, лишь коротко кивнул и направился к строителям, чтобы узнать план дальнейшей работы и уехать по своим поручениям. Он знал, что Марфа не стала бы уезжать без причины. Она просто пыталась собрать себя заново после всего случившегося, не привлекая лишнего внимания. Хотя, на деле все знали, что Томас бы точно не отпустил Марфу дальше собственного двора из-за глупого страха, что она сорвётся с цепи и убежит прочь. Из-за этой мысли Кай грустно улыбнулся, закрывая дверь собственной машины. Марфа не убежит, даже если сильно этого захочет, ведь между ней и Томасом – невидимый титановый поводок, ведущий из сердца Марфы прямо в руки Томасу.

Парень повернул голову, смотря на подругу, продолжающую стоять во дворе в одной пижаме и смотреть на кричащих рабочих. Он заметил, как из дома вышли две невысокие домработницы и, накинув на Марфу серое покрывало, что-то сказали ей, заводя в дом. Кай до боли прикусил губу. Он надеялся, что Марфа сумеет справиться со всем, что накопилось. Таких сильных людей, как она, Кай ещё не встречал.

***

Кай надавил на педаль газа, уверенно маневрируя по дворам, сокращая путь. Сегодняшний день, на удивление, у него расписан по минутам и терять драгоценное время в пробках он не готов – слишком многое нужно успеть.

Выезжая с очередного двора, парень остановилась возле дома, когда увидел перед собой знакомый магазин, в котором впервые встретился с Коей. Тогда она показалась одинокой, выбирая товары. Он помнил её отрешённый и задумчивый вид; как она дрожала от сентябрьской погоды, сильнее кутаясь в растянутый свитер; помнил тёплый взгляд, её смех и поднимающиеся щёки.

Парень помнил всё: от громадных до мельчайших деталей.

– Твою мать.

Он надавил на газ и выехал на главную дорогу, обгоняя медлительные машины. Кай старался концентрироваться на предстоящей работе, на дороге и даже прогонял едкие мысли о Томасе – всё равно в голове возникала тёплая улыбка.

– Чёрт.

Ему нельзя думать о чём-то кроме работы. Нельзя думать о чём-то светлом и добром. Ему нельзя думать о Кое. У него вся жизнь теперь построена на крови и костях. В его жизни счастью просто нет места. Он знал это правило наизусть. Он свыкся. Человек вроде Кая мог лишь ранить, убить или покалечить. Он мог беспокоиться только о своих ранах, своих ошибках и использовать людей для своих целей. И тварям вроде него, не было места в обществе. Твари вроде него, не имели права на достойную жизнь.

Кай припарковал автомобиль возле кофейни с яркой вывеской «SM» и вошёл внутрь, игнорируя табличку на двери – «ревизия». В самом помещении был лишь продавец, стоящий возле кассового аппарата, и девушка, сидящая возле окна, спиной к Каю.

– Эспрессо без сахара, – по-хозяйски сказал он, несмотря на кассира.

Он подошёл к девушке и сел перед ней, смотря, как та что-то старательно вычитывала из бумаг и записывала в свой небольшой блокнот.

– На прошлой неделе я нашёл таракана, – Кай развёл руки в стороны, показывая размер. – Вот такого.

Она подняла голову и широко раскрыла глаза.

– И здесь? – Кай пытался сдержать смех, смотря, как Морган копошилась в бумагах, сверяя данные с записками в блокноте. Из-за этого смех всё-таки предательски вырывался наружу. – Идиот, – девушка отбросила бумаги в сторону. – У меня на Северном тараканы завелись. Не знаем, как вытравить с минимальными убытками.

Морган совсем не изменилась со школьных времен. Всё такая же умная, красивая и целеустремлённая. Разве что сейчас немного подросла и стала красить губы красной помадой.

После школы она переехала в Са-Рьяно целенаправленно для открытия бизнеса. Проходя мимо неоновых вывесок магазинов, кафе и ресторанов, которые светились пламенем Прометея, Морган сразу поняла – открывать она будет небольшое кафе, а визитной карточкой станут работы молодых художников, чьи картины украшали интерьер. Она поступила на юриста, попутно заканчивая курсы по ведению малого бизнеса и посещала мастер-классы, где познакомилась со многими важными и успешными людьми.

Первая кафе-кондитерская с названием «Кленовый лист» открылась на окраине Са-Рьяно с помощью её родителей, вложившие в идею дочери миллионы. И она, пообещав себе, что в скором времени вернёт все деньги, работала сутками практически на двух работах: и менеджером, и поваром. Поначалу посетителей было мало, их денег хватало только на покрытие аренды помещения. Иногда Морган покупала рекламу на местном телевидении, которая дала первый наплыв посетителей примерно через три месяца после открытия.

Таким образом, одного кафе стало мало и название «Кленовый лист» уже казалось не таким впечатляющим, поэтому, собрав менеджеров, они стали обсуждать всевозможные варианты названия. И именно в тот момент, сидя перед сотней человек, она вспомнила слова покойного брата – Симора, который, к слову, и привил любовь к кулинарии: «Когда ты вырастешь – обязательно иди учиться на юриста, чтобы потом прикрывать мой зад, когда я буду воровать булочки из своей кондитерской. Мы станем прекрасной преступной группировкой по воровству булочек. Только я и ты. Симор и Морган. SM».

Так и открылись ещё три кафе-пекарни «SM» по Са-Рьяно, а вскоре туристы стали просить открыть кафе по всему полуострову. Так, за два года усердного труда и потраченных нервов, она стала миллионером, но сейчас сидела в одном из первых открытых кафе и разбиралась с тараканами из Северного.

– Как ты? – спросила Морган, осторожно накрывая своей ладонью его руку. – Слышала новости от его родителей. Почему ты не сказал?

Кай аккуратно убрал руку и повернул голову, изучая картины. На фоне тёпло-коричневого интерьера яркие и экспрессивные картины смотрелись как отдельные миры – только решишь посмотреть на одну, так она затянет на часы, показывая всё новые и новые мазки, линии, штрихи, наводя на новые размышления. Примерно вот так Кай попался в ловушку этих чёртовых картин. Он не заметил сверлящий взгляд Морган, не услышал, как официант принёс чашку эспрессо. Кай смотрел на картину и тонул в этом буйстве красок, замечая необычные гримасы, насмехавшиеся над ним и всей его жизнью. Он думал, нет, Кай уверен, что Кое тут бы точно понравилось.

– Уже лучше, – сухо ответил он и потянул руку к эспрессо, а после, обжигаясь, отдёрнул её от чашки и тихо прошипел.

– Не закрывайся, – Морган закрыла свой блокнот и отложила в сторону, а сама опустила руки на колени, сжимая цветочные брюки. – Пожалуйста.

– Давай не будем об этом, – в Кае закипала ярость, которую он изо всех сил пытался в себе подавить, чтобы не вылить на Морган. – Ты прекрасно знаешь, что я и не такое пережил, – девушка медленно опустила голову, чувствуя вину, а заодно и то, что Кай начал злиться, а это значило, что их невинный диалог зашёл в не правильное русло. – Лучше расскажи про того парня из Южного. Ты ещё не бросила его?

Морган быстро оживилась: она вскинула голову, хлопнула одной ладонью по столу, а второй, вытянув указательный палец, слегка коснулась носа Кая.

– Во-первых, я не нуждаюсь в осуждении с твоей стороны. Мне вполне хватает материнских упрёков. Во-вторых, – она схватила чашку кофе Кая и, выдохнув как перед употреблением алкоголя, сделала большой глоток, – кажется, он собирается сделать мне предложение.

Кай широко улыбнулся и пару раз хлопнул в ладоши, словно увидел лучшее представление в своей жизни, а Морган при этом грустно смотрела на свои худые пальцы без обручального кольца, прощаясь с ещё свободными руками.

– Ну, единственное, в чём я могу помочь – это убить его.

Морган фыркнула и снова отпила кофе.

– Думаю, я сама его убью, если он ещё раз назовёт меня «куколкой» или «зайчиком».

Кай громко рассмеялся, а сам про себя понял – вот оно проявление любви. Странной, но всё же больше похожей на настоящую и искреннюю. Он вспомнил школьные времена, когда встречался с Морган, настолько чётко, что мог даже спросонья пересказать любой с ней диалог, потому что все воспоминания, связанные с ней, казались ему чем-то чистым и настоящим. Даже после их спонтанного расставания, большой ссоры с родителями и переезда в Са-Рьяно. После всех неожиданных изменений в Кае, включая и внешние, и внутренние – Морган всегда оставалась рядом. Он не знал, с чего взялись эти трепетные чувства друг к другу. Может быть, он всё ещё влюблён в неё? Или, может быть, она единственная, кто за восемь лет заставлял Кая чувствовать себя немного живым.

– Я, конечно, понимаю, что он добрый, заботливый и, не самое главное, но весомое, сын владельца нефтяной компании, но Кай, – она свела брови к переносице, – вчера он мне доказывал, что Венера – это сокращение от «венерического заболевания». Я, конечно, его люблю и всё такое, но чёрт меня дёрнул пойти на ту выставку в планетарий, – она положила голову на руки.

– Планетарий?

– Да. Тот, который находится на Северном, – девушка достала телефон, что-то быстро набрала в поисковике, а после протянула его, показывая фотографии здания, в котором находился тот самый планетарий. – Почему спрашиваешь? Неужели нашёлся кто-то, кто предпочитает планеты больше, чем стейки в «Peter Luger»? – она лукаво посмотрела на Кая, ожидая, что тот начнёт оправдываться.

– Да, – сухо ответил он. – Но я спрашивала для себя.

– Боже! – она подпрыгнула на месте и хлопнула от радости в ладоши. – Неужели мой Кай всё-таки остепенился? Ну, рассказывай, – она ударила под столом его в лодыжку своей ногой.

– Это Коя. Та самая, – он протянул руку, оголяя татуировку на запястье. Y.

А после начал рассказ с того, что после похорон, примерно через неделю, встретил её в магазине. Блуждая взглядом по картинам, чтобы не смотреть на удивлённую Морган, Кай рассказал всё, не скрывая подробностей. Упомянул про её работу, про то, как Коя сильно изменилась за столько времени. Рассказал про ночёвку и совместный завтрак. На словах: «Не хочу связывать её жизнь со своей», намекая на свой род занятий, о котором Морган всё знала без прикрас, парень задумался.

Закончив, Кай вздохнул от облегчения, будто только что рассказал секрет, долгое время лежащий камнем на душе, а теперь упал на плечи Морган – иначе никак не описать её поникшего вида. Она долго сидела с опущенной головой, не издавая звуков. Каю даже показалось, что она вовсе и не дышала. Парень не спешил сбивать её с мысли своими бессмысленными вопросами.

– Обещай, что не убьёшь после моих слов, – Кай неуверенно кивнул. – Ты меня спрашиваешь, что тебе делать, ведь так? – он снова кивнул, а Морган, сложив руки на груди, откинулась на мягкую спинку дивана. – Скажу тебе – не смей её трогать. У вас жизни слишком разные: одно другому может помешать, – губа Кая немного дёрнулась, и он отвёл взгляд к окну, сжимая ладони в кулаки. Морган продолжила сверлить взглядом. – Тогда, зачем спрашиваешь, раз для себя всё решил? – Кай с непониманием взглянул на девушку. – По глазам же вижу, что с моим ответом ты не согласен, а значит, для себя ты выбор сделал, – она выпрямилась, подвинула корпус ближе к парню и положила свою раскрытую ладонь на стол. Кай на пару секунд замешкался, а после накрыл её своей. – Всё самое лучшее случается неожиданно. Просто будь готов, что один из твоих выборов ведёт к тому, что через тех же семь лет ты захочешь встретиться, а между вами уже сотни железнодорожных остановок.

Впервые в жизни Морган дала совет, который он подвергнул сомнениям.

***

Кай брёл по парку, опустив голову и пиная камушки, встречающиеся на дороге.

Они проговорили с Морган ещё около часа про изменение в меню, ближайшую командировку и о Крисе. После разговоров Кай отправился в SpaceQ, где находился главный офис Томаса, решил небольшую проблему с доставкой, совершил две сделки с поставкой оружия, и, самое главное, Кай успел встретить рекрутов и увидеть молодых бойцов своими глазами. Он даже не догадывался, что Томас собирал солдат-новобранцев, чтобы раскидать их по «корням». А узнал он это от Мирай – второго помощника Томаса.

– Почему он не посоветовался с нами? – спросил тогда Кай, продолжая рассматривать прибывших. – К чему такая необходимость в рекрутах?

– Так как у «Древа» появились новые «корни», Томас посчитал необходимостью наполнить их людьми. Сам знаешь, что лишняя сила не помешает, – ответил Мирай.

Кай всё плёлся мимо пустых лавочек, сильнее стискивая зубы. Томас что-то задумал. И он явно готовился к войне, но… кто их враг?

Вдалеке он заметил знакомую скрючившуюся фигурку всё в том же вытянутом свитере и такой же сумкой под боком.

Кай обязательно спросит обо всём Томаса. Он себе дал клятву. На руке мысленно поставил крестик. Он с этим разберётся. Обязательно. Но, сейчас Кай хотел просто побыть обычным жителем Са-Рьяно, который работал в туристической фирме.

Парень молча встал позади Кои и, засунув руки в карманы, внимательно наблюдал за каждым её штрихом.

Тень, которую Коя приняла за спешащего прохожего, не уходила. Она повернула голову и тут же подскочила на месте, роняя на землю карандаш.

– Ты чего сзади пристроился?

Кай обошёл скамейку, поднял карандаш и сел рядом с подругой, рассматривая заточенный грифель.

– Шёл с работы.

Он не верил ни в судьбу, ни в случай, поэтому ситуация, когда они во второй раз случайно встретились, казалась абсурдной и немного смешной. Но, так или иначе, он рад, что мог закончить свой день с нужным человеком.

– Как прошёл день? – Коя забрала карандаш и принялась заштриховывать дерево в альбоме.

– Отлично, – парень смотрел, как два ребёнка: девочка и мальчик, подошли к озеру и начали махать уплывающим уткам.

– Как на работе?

Кай сам себе поклялся, что та ложь с работой в турфирме будет последней для Кои, поэтому сейчас он должен извернуться так, чтобы рассказать, не вызывающую подозрения, правду.

– Хорошо, – он пожал плечами. – Пару раз, конечно, хотел уволиться, но в целом день прошёл отлично. Тем не менее, вечером я всё же немного выпью.

Он услышал тихое фырканье. Кай повернул голову в тот момент, когда Коя вытирала мокрые ладони о брюки. В тишине они просидели достаточно долго: ребятишки у озера, прощавшиеся с утками, уже успели убежать.

Тишина всегда нервировала Кая, ведь не известно, что творилось в голове у собеседника, но молчание с Коей открывало для него двери спокойствия. Холодный ветер развивал чёрные волосы, а тишина, словно вуаль, накрыла его умиротворением.

Кое же тишина привила одиночество. Поэтому сидеть долго молча она не могла. Кай мог задать лишних вопросов, потому она со стуком откинула блокнот в сторону и корпусом повернулась к другу.

– Хорошо, если ты настаиваешь, я расскажу тебе кое-что. Сегодня я попыталась открыть свою выставку через двух кураторов – оба отказали.

– Почему? У них нет глаз?

Кай подключился к резкой активности Кои, поэтому взял блокнот и принялся пролистывать одну страницу за другой – это всего-то наброски, но каждую страницу он готов вырвать и повесить у себя на стенах и окнах, чтобы любоваться только ими. Он, честно, не думал, что Коя могла так точно нарисовать не только местность, но и портреты; думал, что всё художество Кои остановилось на палочках и кружочках разного цвета.

– Это, – выдавил Кай, не находя в себе сил, чтобы отлипнуть взглядом от блокнота, – замечательно.

Коя гордо выставила грудь вперёд и откинула назад рыжие кудряшки.

– Поздравляю, у тебя есть вкус, – она забрала блокнот и убрала в сумку, но замешкалась, когда застёгивала молнию.

Девушка резко подняла голову и в её зелёных глазах Кай увидел своё удивлённое лицо. От огня, который горел в её зрачках, стало теплее.

Одними губами Коя воодушевлённо пропела:

– Хочешь, я и тебе что-нибудь нарисую?

«Значит для себя ты выбор сделал».

Сделал… Сделал ещё до того, как приготовил завтрак; до того, как пришёл к Марфе; сделал ещё до того, как пришёл к Морган… Сделал ещё до того, как спустился с крыши, подавая руку Кое, чтобы та не соскользнула с лестницы.

– Да, – Кай щёлкнул пальцами, смотря куда-то вдаль. – Нарисуй мне себя.

– Зачем? – Коя тут же поморщилась. – Попахивает извращением.

«Чтобы твой рисунок положить в бумажник, как взрослые люди вкладывают туда фотографии любимых и близких. Чтобы показать всему миру такого замечательного человека. Чтобы твой рисунок был сделан только для меня».

– Просто, – Кай пожал плечами. – Хочу себе напоминание, что в этом городе я не единственный неудачник.

Коя скривилась.

– Нет, ты посмотри на него! Ему тут душу изливают, а он ёрничает!

Каю нравилась Коя, наверное, как та самая подруга, которая помогала делать домашнее задание по химии, а заодно играла с Марфой в карты на желания. По крайней мере, у Кая появился человек, заставляющий чувствовать себя живым. По настоящему живым.

Кое нравился Кай, наверное, как парень, в которого она была влюблена с седьмого класса. По крайней мере, у Кои появился человек, заставляющий её чувствовать себя счастливой. По настоящему счастливой.

*

Девять лет назад.

Прошло две недели с того дня, когда Марфе в последний раз звонил Гэрри. Отпросившись с урока, девушка забежала в дальнюю кабинку и закрыла дверь на щеколду, сжимая в руках пакет с новенькими трусиками, которые она надевала пару раз.

Время 10:15. Марфа снова прождала его пятнадцать минут в маленькой кабинке, читая постыдные надписи на двери.

За соседней кабинкой послышалось противное копошение, а затем в небольшой щели снизу показалась рука, протягивающая смятые купюры. Брезгливо сморщив лицо, Марфа забрала деньги и передала пакет.

И снова она слышала громкий вдох, пока считала деньги. Две купюры по сто – всё как обычно.

– Малыш, – протянул Гэрри.

– Правила ты знаешь, – заученно сказала Марфа.

Послышались тихое рычание под нос, звуки журчащей воды в кране и хлопок входной двери. У Марфы пошли пять минут выжидания.

Через пять минут, сверившись со временем, она открыла дверь и вышла из кабинки. Напротив, стоял Гэрри, держа в руках знакомый пакет.

– Марфа? – он вскинул брови, продолжая как-то по-звериному улыбаться. – Не ожидал, что такие «подарки» я получаю от тебя.

Марфа застыла на месте, сжимая в руках сотовый телефон. Мир вокруг остановился: она не слышала ни автомобилей за окном, ни разговоров учеников за дверью, ни собственных вдохов. Она попалась. Глаза предательски горели от подступающих слёз.

– Гэрри, – она прижалась спиной к двери кабинки. – Пожалуйста.

Он сделал уверенный шаг, сильнее вжимая девушку в дверь. Парень наклонился к шее, вдыхая сладкий аромат парфюма, нежно коснулся своими губами шеи и положил обе руки на талию Марфы.

– Какой приятный сюрприз, – он поднял голову, кладя руку на грудь девушки, проверяя сердцебиение, а после снова оскалился. Марфа была не напугана. Она в панике.

– Пожалуйста, – взмолилась она.

– Конечно-конечно, – Гэрри скользил рукой по лебединой шее. – Мне нужно всего пять минут с тобой, чтобы забыть это недоразумение.

– Я не хочу, – жалобно проскулила Марфа, трясущейся рукой вытирая слёзы. – Я могу заплатить.

На эти слова Гэрри громко рассмеялся, а руками старался залезть под заправленную в штаны рубашку. Марфа, прикусив губу, подняла голову вверх и молилась Богу, чтобы в ней появились силы. Как только на горячей коже живота она почувствовала чужие ладони, то собрала себя в руки и оттолкнула парня к противоположной стене.