За Савват. Человек, упавший с неба

Стеф кивнул:

– Обещаю.

Они помолчали, затем Том показал на фото под которым была подпись «Диана»:

– Вот эта, – и оставил Стефа в глубокой задумчивости.

Старт

В ночь перед полётом на взводе были все кроме космонавтов. Они должны были явиться утром свежими и отдохнувшими, с ясной головой.

Мила в пижаме с упитанными полосатыми котами села на край кровати. Она надевала эту пижаму только в особых случаях, когда ей было особенно грустно и хотелось самой свернуться котом. Вдруг она почувствовала, как на плечи легло теплое одеяло. Том проснулся или не спал. Сев рядом, он сгрёб Милу в охапку. Аккуратно убрав в сторону длинные волосы девушки, он нежно поцеловал её в шею. Тогда она уткнулась в плечо Тома, и ревность к космосу отступила дальше.

Космодром находился за пределами Саввата. Пуск должен был проходить при хорошей видимости. Его запланировали на 09:07, ко времени восхода солнца. За два часа до этого из штаба ВКС по направлению к космодрому отправились тонированные микроавтобусы. Они ползли по расчищенной дороге среди заснеженных полей. Все напряженно молчали. Стеф попытался разрядить обстановку и спросил:

– Когда вы тренируетесь, вы говорите «Поехали»?

Том косо на него посмотрел и отрицательно помотал головой. Оставшуюся часть дороги Стеф молчал.

Следуя старой примете они не прощались.

Родственников высаживали у Центра управления полётами. Они могли наблюдать старт со специальной закрытой закалённым стеклом обзорной площадки. Туда же, проводить космонавтов приехал Василий. Радана не было – он не успел вернуться из своего последнего похода. Генерал Гаврош наблюдал за запускам на своих экранах из Штаба.

За спинами зрителей находился зал управления.

На взлетной площадке стояло три корабля: «Алканост», «Сирин» и «Гамаюн». Стеф что-то сказал о суперновом разгонном блоке, но Мила не слушала. Корабли стартовали с разницей в тридцать минут. Они должны были выйти на разные орбиты, чтобы операторы могли оценить ситуацию вокруг Земли из разных положений.

– Десять минут до старта «Алканоста», – скомандовал в зале управления генерал Соколов. – Проверка полётного плана.

Началась перекличка ответственных работников ЦУПа.

– Полёт разрешаю, замечаний нет, – сообщил старший диспетчер.

– Отбуксировать вспомогательное оборудование. Персоналу покинуть взлетную площадку, – генерал проследовал к своему центральному креслу, но садиться не стал.

– Персонал вернулся в ЦУП. Можем начинать, – откликнулся старший диспетчер.

– Пять минут до старта. «Алканост». Начинаем обратный отсчёт, – распорядился генерал, всё ещё оставаясь на ногах.

На экране замелькали цифры.

Трансляторы зала управления передавали сигнал с внутренних камер корабля, позволяя следить за тем, как космонавт устраивается внутри.

– Состояние экипажа? – несмотря на то, что в экипаже был всего один человек генерал Соколов не стал отклоняться от принятой формы проверки.

– В норме, – ответил старший диспетчер. – Система экстренного спасения приведена в готовность.

– Ну, с Богом! – выдохнул генерал.

Том на экране был зажат в кресле системой экстренного спасения так, что не мог двигаться. Позже он освободится от неё, но в тот момент ему пришлось дать старт с помощью телескопической указки.

Белое пламя дрогнуло, превращаясь в огромный слепящий шар.

Ракета пошла на взлёт.

– Десять секунд: полёт нормальный, – раздался голос старшего диспетчера. – Визуальный контроль и телеметрия в пределах нормы.

Повисла тишина, которую нарушали лишь редкие щелчки аппаратуры и метроном.

– Тридцать секунд, – вернулся в общее пространство старший диспетчер. – Параметры конструкции ракеты-носителя в норме. «Алканост», есть небольшое нарастание перегрузки, как чувствуете себя?

– Перегрузки подтверждаю, – ответил Том с транслятора, – чувствую себя, как в первые дни после Хаоса.

– Лучше бы Вы так не шутили «Алканост», – вместо старшего диспетчера ответила Диана, которой предстояло дальше вести корабль.

Только тогда генерал Соколов опустился в кресло.

Мила не могла смотреть ни на экран, ни в небо и закрыла глаза.

– Я тебе говорил, становись моей женой, а ты не слушала, – положил руку на плечо Миле Василий. – Вернётся он через 24 часа, – вздохнул мэр и продолжил смотреть на исчезающую в вышине точку.

Через десять минут «Алканост был уже в космосе. Началась подготовка к запуску кораблей «Сирин» и «Гамаюн».

Мила не знала, как провести сутки, которые длился полёт. Из ЦУПа их вернули в Савват. В университет идти было уже поздно, поэтому она попросила отвезти её домой. Походив по квартире, Мила решила, что правильнее всего будет лечь спать. Так она и поступила, не прекращая думать, почему же полёт Тома был так важен для Саввата.

Проснулась она от назойливой трели сигнализации. В комнате было уже темно, поэтому девушка поднялась и на ощупь подошла к окну. Внизу машин не было, но близкий и тревожный звук пробирал до мозга костей. Мила задвинула шторы и отошла от окна, надеялась, что сигнализацию всё-таки скоро отключат.

И в этот же момент она поняла, что это была не сигнализация, а сирена городского оповещения.

Майор Том Центру управления полётами

Том смотрел в иллюминатор. Внизу плыла Земля. Солнце в ореоле своих лучей выглядело как застывшая вспышка, на которую космонавт любовался сквозь призму граненого алмаза. Том наблюдал, как свет бежит по поверхности планеты. Наконец, солнце достигло Юго-Восточного моря, должна была появиться стабильная связь с ЦУПом.

Том попробовал установить соединение. Секундное ожидание.

– Майор Чхоль Центру управления полётами. Как слышите?

Небольшая задержка. Три секунды. Четыре. Ответа не поступало.

– Повторяю. Центр управления, говорит майор Чхоль, приём?

Никакого эффекта. Том невольно поправил наушник. Неужели он делает что-то нет так?

Он проверил частоту. Всё верно. Переключился на запасную, но там шло автоматическое вещание. Вернувшись на рабочий канал Том сказал:

– Центр управления, я вас не слышу. Отключаюсь для проверки оборудования.

Том дотянулся до пульта текущих неисправностей. Сообщений о поломках и ошибках не было. На всякий случай он запустил новое сканирование оборудования. Однако, это ничего не дало.

Майор пытался найти объяснение происходящему. В списке причин, по которым в работе корабля мог произойти сбой, после технических неисправностей шло функциональное состояние оператора. Том знал свои слабые места, поэтому он открыл общий канал:

– Ребята, это «Алканост», как у вас дела?

– Привет, Томас, – практически моментально ответил Давлет, оператор «Гамаюна», – рад тебя слышать…

У Тома будто камень с души свалился. Мысль о том, что он оглох в космосе, была для майора невыносимой. Но отрезанные уши оказались ни при чём. Он немного расслабился и откинулся в кресле.

– Надеюсь у тебя на «Гамаюне» всё хорошо, – Том очень на это рассчитывал, – потому что у меня происходит что-то непонятное. Всё исправно, но не могу связаться с ЦУПом.

– Та же история, – подтвердил Давлет.

– А что «Сирин»?

– «Сирин» только что вошёл в зону приёма, – подключился к разговору Георгос. – Вы какие-то напряженные.

– Центр управления не отвечает, – сухо ответил Том. – Попробуй со своей орбиты пробиться к ним.

В эфире раздался треск и стандартные фразы обращения к ЦУП.

– Глухо, – растерянно произнёс Георгос, когда попытка связаться с центром управления не увенчалась успехом.– Какие будут по этому поводу идеи?

– Может метеоусловия? – предположил Давлет.

Том переключился на вкладку с метеосводкой:

– Условия хорошие. Ветер 0-40 градусов 2, видимость более 10 километров, облачность незначительная изменение направления от 350 до 0-70 градусов, температура 5, точка росы минус 5…

– Автоматическое вещание? – спросил Георгос.

– На запасной частоте, – ответил Том.

Повисла тишина. Том задумчиво смотрел в иллюминатор на появившийся в поле зрения «Сирин». Затем качнул одним пальцем ароматизатор в форме ёлочки и кабину заполнил аромат мокрого кедра, который почему-то напомнил Морбург.

– Что будем делать, майор? – задал волнующий всех вопрос Давлет.

– Я дольше всех буду в досягаемости и периодически буду пробовать связаться с центром управления, – сказал, наконец, Том. – Готовимся к уходу на запасной круг и экстренной посадке без помощи ЦУП.

Следующие несколько часов корабли держали связь, а потом отдалились друг от друга. С центром управления связь так и не удалось установить.

«Алканост» выполнил все задачи по сбору данных для разведки за первые сутки полёта. Поэтому Том спокойно просчитывал траектории посадки в ручном режиме на тот случай, если кораблям всё-таки придётся приземляться самостоятельно. Когда очередная симуляция показала, что с вероятностью 78% посадочный модуль сгорит в атмосфере, сработала система внутреннего распорядка. Дня и ночи на корабле не было, поэтому режим устанавливала программа. Том хотел проигнорировать её, но прекратил расчеты и направился в бытовой отсек протираться влажным полотенцем.

Вернувшись, он развернул кресло поперёк, чтобы не упираться ногами в приборную панель, опустил шторку иллюминатора и попытался уснуть. Том уже некоторое время лежал с закрытыми глазами, когда его посетила мысль про беспилотники. А если отсутствие связи с ЦУПом стало причиной пропажи беспилотных аппаратов? Вдруг они просто переставали получать команды и зависали здесь, на орбите, на которой находился «Алканост»?

Том сел и открыл шторку. Солнце снова заглянуло в кабину. Майор отыскал в памяти корабля электронный справочник. Если он узнает, на какой частоте работали беспилотники, то сможет запустить радиопоиск.

Пока локатор искал объекты по заданной частоте, Том успел разогреть обед. Если придётся провести этот день без сна, то хотя бы нужно не остаться голодным. Космонавтам давали с собой консервы из баранины с овощами и хлеб. На печи для разогрева выспыхнул зелёный индикатор «готово» ровно в тот момент, когда система оповестила об обнаружении объекта.

Один из потерянных беспилотных аппаратов находился прямо по курсу. Через четверть часа Том поравняется с ним и сможет разглядеть. Времени хватило ровно на то, чтобы закончить обед.

Том развернул «Алканост» на 22 часа. Корабль проходил мимо груды искорёженных металлических фрагментов. При ближайшем рассмотрении Том смог разобрать в них выпотрошенный корабль, по конструкции напоминавший «Алканост». Его будто разорвало изнутри, а потом скрутило так, что острые загнутые зубцы металла угрожающе напоминали бур. На выкрученной обшивке Том смог разобрать название «Шеньчжоу». Локатор, между тем, указывал, что беспилотник был тут же. И тогда Том его увидел. Он даже пару раз моргнул: аппарат был «пригвозжён» к старой станции за панель батареи. Том проверил, что видеорегистратор работал.

Ладно, «Алканост» висел на той орбите, которую раньше использовали чаще всего. Во время Хаоса, когда все спутники посходили с ума, здесь образовалось много мусора. Нужно было постоянно следить, чтобы не врезаться в обломки выведенных из строя станций и не получить повреждение. Но острый металлический осколок торчал в панели будто нож, а беспилотник напоминал птицу, подвешенную за крыло.

Том не отрываясь смотрел в иллюминатор. Солнце как и прежде горело, сияя как граненый алмаз. Том тряхнул головой и отказался от идеи спасать беспилотник. Они прилетели сюда с другой целью. И находились в не менее сложной ситуации, чем попавший в ловушку аппарат. Над остовом «Шеньчжоу» было что-то ещё. Глаз Тома не распознал формы, заставляя мозг сосредоточиться, но майора отвлёк новый сигнал с локатора радиопоска. Следом поступили ещё несколько. Тревожная трель локатора заполнила кабину. Сколько же они потеряли беспилотников? Странно, что в задачи миссии не включили их поиск… Том остановил работу локатора и посмотрел вниз.

Первые лучи снова коснулись Южно-Восточного моря. Том открыл рабочий канал. Секундное ожидание.

– Майор Чхоль Центру управления полётами. Как слышите?

Небольшая задержка. Три секунды. Четыре. Ответа не поступало.

Разведка доложила

Первое что пришло на ум Миле, это, что что-то произошло в космосе. Её пробрал холодный озноб. Но она отогнала эту мысль и включила транслятор.

На экране возник дядя Гаврош. Морщина у переносицы говорила о том, что он сильно недоволен. Мила включила звук.

«Сегодня система береговой охраны Саввата подверглась нападению. До выяснениях всех деталей происшествия, в качестве меры предосторожности, военной администрацией было решено закрыть город. Жизнь внутри города продолжится в обычной порядке. Просим всех отнестись к этой мере с пониманием, сохранять спокойствие и ожидать дальнейших указаний».

Ролик начался заново.

Мила тряхнула головой. За всё то время, что они провели в Саввате, береговая охрана «Кракен» останавливала любых нежелательных посетителей. Это была одна из самых надежных и эффективных систем, защищающая город с моря. «Кракену» настолько доверяли, что морская граница всегда вызывала наименьшие опасения в Штабе. Даже у дяди.

Мила не могла придумать, кто бы мог на них напасть, чтобы это вызвало такую странную реакцию у военных. Никто из тех, о ком знала Мила, не мог представлять настоящую угрозу для Саввата. И тем не менее город собирались закрыть. Мила не верила в слова про «меры предосторожности».

Как назло дома никого не было. Ни Тома, так вовремя улетевшего в свой бесподобный космос. Ни Радана, который в очередной раз сбежал из Саввата в разведку. Ни даже Стефана. Пытаться связаться с дядей или Василием сейчас было бессмысленно, поэтому Мила собралась и сама пошла в Штаб.

На улице дул сильный ветер. Из-за намерзшего за зиму на тротуаре льда Мила скользила, рискуя упасть. И всё равно торопилась. Отовсюду доносился голос дяди. Периодически выла сирена. Люди выходили из квартир в растерянности и оборачивались, когда Мила просила их уйти с дороги. Она лишь опустила капюшон с мехом пониже на глаза и продолжила идти вперёд.

От дома, где жили Том с Милой до здания Штаба было недалеко. Но попасть к Штабу девушке не удалось: подходы были перекрыты. Мила показала одному из дежурных в оцеплении удостоверение участника космической программы, какие выдавали родственникам перед полётом. Оказалось, что теперь его было недостаточно. Она уже собиралась расплакаться от того, что все её бросили, но услышала рядом знакомый голос:

– Разведывательный корпус, дайте пройти!

Мила, расталкивая всех, побежала туда, где в свете прожектора только что стояли Радан и Жан.

– Радан, мне нужно с вами, – крикнула она, перегнувшись через заграждение, чтобы брат на той стороне её услышал.

Радан, который оказался почему-то в испачканной одежде и со спутанными волосами обернулся. Он узнал Милу и попросил дежурного пропустить девушку. Как только она прошла через заграждение, Радан быстрыми шагами направился ко входу в Штаб, догоняя Жана.

– Почему ты здесь, где твой самурай? – бросил он на ходу, когда Мила поравнялась с ним.

– Он улетел в орбитальный полёт, ты помнишь? – сжала губы она.

– Вот чёрт, – сплюнул на землю Радан.

– Чёрт? – повторила девушка за братом, но он не ответил.

Молча они зашли в здание и, размахивая удостоверениями, миновали проходную. В Штабе по сравнению с улицей было хотя бы тепло. И выражение на лицах служащих не было растерянным. Они непрерывно обменивались между собой новой информацией, хмурились и качали головами. Странную группу из разведки никто не останавливал. Жан, который шёл впереди, свернул по коридору к залу совещаний.

– Ты можешь сказать мне, что происходит? – схватила Мила Радана за руку, когда Жан, не останавливаясь ни на секунду, и даже без стука проследовал в кабинет.

– Мила, не сейчас, – взял её за плечи грязный Радан, кивнул и скрылся в кабинете вслед за Жаном.

Мила придержала дверь. Осторожно прислонившись лбом к косяку, в щель она смогла разглядеть, что на совещание собралось много военных начальников. Видимо, все они ждали доклад Радана и Жана, потому что брату и его напарнику из разведки сразу дали слово.

Мила прикрыла глаза, чтобы лучше расслышать, что же говорит Радан.

– …мы были свидетелями нападения Легиона на Кунгард. Выбраться оттуда, обойти и опередить корабли Легиона, стоило нам немалых усилий. Система береговой охраны, которую мы удачно проскочили, на какое-то время сдержит их. Но Легион стягивает сюда флот со всех концов…

– Как это возможно? – раздался возглас. – Все предыдущие доклады разведки говорят в пользу того, что Легион ещё на дальних рубежах, и его вторжения в пустыню стоит ожидать не ранее чем следующей осенью!

– Все считали Легион сухопутным формированием. Никто не принимал во внимание флот, – раздраженно констатировал факт Радан. – Кроме того, с воинами Легиона что-то не так.

– Что Вы имеете в виду, Вранеш? – спросил кто-то.

– Они как чертовы зомби.

Мила перестала жмуриться и увидела, как Радан стоит у стола, опёршись о него двумя руками левый глаз брата дергается.

Жан включил запись, сделанную с помощью бейджа. Большое голографическое видео запечатлело, как по берегу бежали человекоподобные существа. Больше всего они напоминали Миле мутантов, которых они встречали рядом с Морбургом.

Видео тем временем продолжалось. Корабли в спешке отчаливали. Существа кидались в воду и пытались забраться на борт.

– Это Самарканд, – пояснил Жан, когда запись закончилась.

Всё внимание было приковано теперь к генералу Гаврошу.

– Ну, вот и началось, – сказал он. – Савват нужно готовить к обороне.

Мила тихо закрыла дверь, отошла и села на кресло в коридоре. Случилось то, о чём она старалась не думать последние несколько лет, притворяясь, будто от остального мира можно скрыться в Саввате. В пустом коридоре Штаба, где не было слышно даже гудения ламп, самый большой её страх становился явью.

Через десять минут военные стали постепенно покидать кабинет. Кое-кто сразу оставлял этаж, другие собирались в группы и обсуждали дальнейшие действия. Последним вышел генерал Гаврош. Мила попыталась пробиться к дяде.

– Мила, пожалуйста, не сейчас, – отодвинул её в сторону главнокомандующий.

– Поэтому Том должен был лететь?! – злобно бросила она ему в спину.

Но её вопрос повис в воздухе без ответа. Лишившись сил, Мила опустилась обратно в кресло и достала свой бейдж. На экране висело несколько пропущенных звонков. В течение часа Стеф тщетно пытался до неё дозвониться. Девушка попробовала сама связаться с ним, но сети были перегружены.

В Штабе больше делать было нечего. Хотя… С изрядным запозданием Мила сообразила, куда на самом деле ей стоило бы попытаться попасть.

Она убрала бейдж, поднялась на ноги и направилась к лифту. Кабина отвезла девушку на самый верх. Мила уже бывала здесь с Томом. Потому что на крыше Штаба находилась вертолётная площадка. Если там есть кто-то из вертолётной эскадрильи, это единственные люди, которые смогут доставить её в ЦУП.

Мила толкнула тяжёлую дверь, и в лицо снова задул промозглый февральский ветер и полетел мокрый снег. Она сделала усилие и шагнула на крышу, застёгивая при этом молнию куртки до самого подбородка. Капюшон сдувало. Мила пристроилась у стены, стараясь сориентироваться.

На фоне сине-серых низких туч в свете прожектора стоял один вертолёт. Рядом с винтовой машиной ждал пилот. Мила узнала в нём дублёра Тома Тойво.

– Что ты тут делаешь? – спросила Мила, приближаясь к вертолёту, хотя этот вопрос логичнее было бы адресовать именно ей. – Разве ты не должен быть на космодроме?

– Все военнослужащие переведены на оперативные мероприятия. Я жду генерала Соколова, – пилоту приходилось стараться, чтобы Мила его услышала, потому что говорил он против ветра.

– Вы летите в ЦУП? – Мила не хотела просить Тойво, чтобы он взял её на борт, но другого выбора у неё не оставалось.

– Нет, – отрицательно покачал головой Тойво, и просить его ни о чём не пришлось.

Дверь выхода на крышу хлопнула. Широким шагом генерал Соколов шел к вертолёту. Пилот запрыгнул в кабину.

– Генерал, – обратилась к Соколову Мила, когда он был готов сесть в вертолёт, – через несколько часов связь с космическими модулями будет восстановлена. Вы помните, что у вас люди в космосе? Кто будет руководить посадкой?

Генерал Соколов задержал тяжёлый взгляд на промокшей Миле, но ничего не ответил.

– Как можно было поставить человека из инженерных войск руководить космической программой! – не сдержалась Мила. Том и его коллеги-лётчики частенько между собой перемывали кости генералу, недоумевая, как военный без лётной практики может понять, что они делают в небе. Поэтому Мила просто повторила их слова: – Вы не пилот и просто завидуете тем, кто летает! – крик Милы утонул в шуме большого винта.

Вертолёт взлетел, оставив девушку с клокочущим сердцем одну на пустой площадке.

Мила заметила, что угрюмое ночное небо над городом окрасилось заревом.

Неизвестно сколько девушка так и стояла бы на крыше посреди площадки с буквой Н, если бы не раздался сигнал бейджа.

До Милы дозвонился Стеф. Быстренько уточнив, где её носит, он рассказал, что ему удалось поговорить с диспетчером ЦУП Дианой.

– Она сказала, что связь с модулями всё еще недоступна, но ЦУП эвакуируют в Штаб… – пытался донести информацию до Милы Стеф, но соединение постоянно прерывалось.

На крыше появился дежурный. Он о чём-то просил Милу, но она не понимала, что он от неё хочет. Ветер сносил половину слов. А другую Мила пропускала мимо ушей, потому что старалась разобрать, что говорил ей Стеф. Она чувствовала, что это было важно.

– Стеф, можешь повторить? – дежурному все же удалось отвлечь Милу и она потеряла окончание фразы.

– Я сказал, что ЦУП эвакуируют в Штаб, потому что было решено поднять защитный купол, который изолирует Савват и блокирует связь, – донеслось из бейджа.

– Поняла, – торопливо ответила Мила. – Я перезвоню позже.

Мила разорвала подключение. Оказалось, что её просили немедленно покинуть крышу и пройти в убежище. Мила подчинилась и направилась вниз. Однако, спустилась она лишь до кабинета главнокомандующего.

– Дядя Гаврош, как вы можете поднять купол, пока там Том! – Мила ворвалась без стука, как поступил накануне Жан.

Генерал Гаврош был не один. Ему составляли компанию трое генералов из верховного командования, заместитель Василия из гражданской администрации и даже двое членов Ордена. Все присутствующие как один обернулись. Но девушке было уже всё равно.

– Прости меня, Мила, – сказал дядя-медведь, приложил руку к сенсорной панели своего кресла, которая его идентифицировала и открыла встроенную в подлокотник блок управления.

Генерал нажал на кнопку. Экраны начали показ, как над городом стал расти купол.

На орбите

Раздался сигнал вызова по общему каналу.

– Майор?

Том узнал голос оператора «Гамаюна».

– Слышу тебя Давлет, есть связь с ЦУП?

– Никак нет.

– Тогда ждём Георгоса.

Через полтора часа в эфир вышел «Сирин», который входил в зону работающей связи позже остальных. Его оператор подтвердил, что связь с центром управления установить не удаётся.

– Какие наши дальнейшие действия?

– Будем садиться, – решительно заявил Том: пока он ни с кем не говорил про беспилотник, но внутренний голос подсказывал, что им лучше вернуться домой как можно скорее.

– Сами? – уточнил Георгос.

– Хотите сделать ещё круг? – пошутил Том.

– Тут классно, но я бы не хотел болтаться здесь слишком долго, – ответил Давлет.

– Хорошо, – заключил Том. – Начнём с того, что у нас изменение сводок о погоде. Ветер 0-70 градусов 8 порывы 12, слабый ливневый снег, поземок, видимость 6000, облачность разбросанная 300, значительная кучево-дождевая 600, температура минус 5, точка росы минус 7…Что с вашими расчетами на посадку?

– Без помощи ЦУП спускаться с полярной орбиты мне будет проблематично. У меня была предусмотрена достаточно крутая траектория входа в атмосферу, – сразу сообщил Геогрос. – С твоего разрешения Том, я бы хотел её поменять.

– Я этого ожидал, – признался Том. – За последние сутки я просчитал не только свои, но и ваши варианты посадок. Всего около двухсот вариантов. И все они без ведения со стороны ЦУП рискованные. Вам нужно перейти с ваших орбит на мою. Иначе вы не спуститесь. Затем всем вместе снизиться до 165 км. Спуск займёт около 6 часов. Нужны будут тормозные двигатели. Через 3 часа мы войдём в плотные слои атмосферы и еще через три часа приземлимся, – просматривая симуляции несколько часов назад, Том уже знал, что предложенный им вариант будет единственно верным, поэтому отказов он не предполагал. – Я вычислил нашу идеальную точку встречи на моей орбите.