Если не родилась красивой или Счастье вопреки

– Хорошо, леди Вайолетта! – сделала, наверное, всё же книксен, Милора и поспешила к выходу, на ходу выслушивая раздражённые вопли моей подруги о том, что она опять неправильно произнесла моё имя.

– Да успокойся уже, – осадила я Ленку.

Не знают они тут таких имен, сложно привыкнуть, а мне без разницы, – ты же знаешь, что я не люблю своё имя, а такой вариант мне даже нравится.

– Раз тебе нравится, то не буду больше поправлять, – подозрительно быстро согласилась подруга, – пойдём обедать скорее! А то у меня желудок скоро к позвоночнику прилипнет.

– Пошли, – согласилась я.

После обеда от нечего делать мы пошли обследовать сад. Выйдя за стеклянную дверь, я ощутила необычайную радость от соприкосновения моей кожи с солнечными лучами и первым глотком свежего воздуха. Это вам не городская смесь газов, дыма и канцерогенов. Здесь воздух был другой: чистый, сладкий, пьянящий – от него кружилась голова, и хотелось летать. Со своим обостренным чувством прекрасного, меня пленяло всё. Казалось бы, что тут примечательного: трава, лес, небо, солнце (а солнце ли?), но для меня было всё иное, всё необычное и волшебное. Сколько лет я читала фантастические книги, представляя себя на месте героев. Даже не могла подумать, что со мной случится подобное, и я своими глазами увижу другой мир. Ленка же моими восторгами не прониклась, она себе уже назначила цель, и ей не терпелось её достичь, а до листиков – цветочков ей дела не было.

В результате нашего обследования территории мы поняли, что этот кусок сада является личным для этих покоев, и ограниченным плотной, высокой живой изгородью. Перед самой стеклянной дверью располагалась поляна, я подумала, что не плохо бы тут было обедать, надо будет попросить Милору поставить сюда обеденный стол и стулья.

Таким вот образом мы и скоротали время до ужина, после которого усталые, но довольные полезно проведённым временем разошлись по своим покоям. Ленка пошла к себе, а я отправилась принять ванну, которую я заприметила ещё при первом посещении уборной. После ванны, завернувшись в мягкий халат, я расслабленная и уже настроенная на сон вошла в спальню, то была несколько озадачена лежащим на моей постели поздним гостем.

– И как это понимать? – сложив руки на груди, строго спросила я.

Гость неторопливо потянулся, перевернулся на живот, и только потом ответил:

– Чтоу?

– То ты пропадаешь на целые сутки, то появляешься как снег на голову…

– Неу сутки, а троуе. Делау быули, маума поулный отчеут запроусила. Яу веудь тоулько теубя привеусти доулжен быул. Воут и допрашиваули меняу. А яу каук тоулько омвободиулся сраузу к тебеу, а тыу воун каук, – обиженно засопел фамильяр.

– Я же не знала! Я думала, что ты сделал дело и забыл про нас, – присаживаясь на кровать уже мягко сказала я.

– Не ваус, а тебяу. На твоую подругу мнеу всёу равноу, онау мнеу не нраувится. Яу её тоулько из-за теубя теурплю.

– Чем же она так тебе не угодила?

– Не вкусная, – ответил Второй, вылизывая переднюю лапу.

– А я вкусная получается?

– Оучень, яу тауких вкусных не встречаул еуще, – мечтательно закатил глаза рыжий прохвост, а я озадачилась.

– И что же у меня такого вкусного?

– Энеургия, конеучно! Заубыла, чтоу мы еуй питауемся?

– Так вы же энергией хозяина питаетесь, а не всех подряд, насколько я знаю, – неуверенно сказала я.

– Праувильно, тоулько хозяуина нужно снаучала науйти, дляу эутого мы и пробуем у всеух энеургию, – пояснил фамильяр, – твояу энеургия мнеу подхоудит, яу хочу чтоубы тыу стаула моеуй хозяуйкой.

Такого поворота я совсем не ожидала.

– Но ты же говорил, что хозяев с магическим даром выбираете, – попыталась я подловить фамильяра, основываясь на его же собственных рассказах.

– А ктоу скаузал, чтоу у тебяу его неут? – хитро прищурившись, спросил Второй.

– Действительно, никто не говорил, но и не говорил, что он у меня есть, – я с подозрением уставилась на фамильяра.

– Еусть у тебяу даур феуйский, – как бы нехотя признался фамильяр.

– Это как? – не поняла я.

– Ну, чтоу теубе непоняутно?! Феуя ты, непрояувленная тоулько.

– Ты меня вообще запутал! Ленка – ведьма, я – фея. Да я вообще о феях мало что знаю! – подскочила с кровати я и стала ходить кругами.

– Да не неурвничай таук, Винтеур поутом раскаужет теубе всё.

– Сомневаюсь, мы с ним столкнулись сегодня, он только ледяным презрением нас одарил, – такой человек ничего не будет объяснять.

– Не воувремя выу проусто. Таук каук? Хозяуйкой моуей будешь?

– А что я должна до этого делать?

– Дауть мнеу указательный паулец праувой руки.

– На, – без задней мысли протянула Второму палец и вскрикнула, когда он мне его прокусил, и сильно так, до крови, но потом лизнул и боль прошла.

– Всёу, твоуя кроувь и мояу слюна свяжут наус с тобоуй. Тепеурь тыу мояу хозяуйка и доулжна мнеу дауть наустоящее имяу.

Ненадолго я задумалась, а потом торжественно произнесла:

– Нарекаю тебя Валетом!

– Ну почему…

– Что почему, – не поняла я.

– Почему Валеутом?

– Виолетта или как меня тут называют – Вайолетта и Валет, по-моему звучит круто! А тебе не понравилось?

– Да неут, нормаульно, еусли таук посмотреть.

– Тогда подожди меня, я пойду пижаму надену и вернусь, только никуда не уходи, а то у меня к тебе куча вопросов!

– Куда уж яу теуперь от теубя! Никуда неу денусь, – блаженно жмурясь заявил Валет, – молокау быу…, – жалобно протянула эта хитрая морда, делая вид, что умирает с голоду, буквально неделю маковой росинки во рту не было!

– Из тебя отличный актер бы получился! – сказала я уже в дверях гардеробной.

Быстренько переодевшись в голубую пижаму с котятками, ну да, бываю я до ужаса сентиментальной и впадающей в детство, проявляется это зачастую вот в таких милых вещицах. Мы с Валетом пошли искать миску, посуды в покоях никакой не нашлось, а у меня ещё действовал запрет на выход из комнат. Не такая я уж ярая поборница правил, но раньше времени хозяина этого дома злить не хотелось. Поэтому на добычу миски отправился сам фамильяр, и надо сказать, это ему удалось довольно быстро. Заявился он обратно важно вышагивая и держа в зубах, похожую на керамическую, миску. Может ему и казалось, что он выполнил важную миссию и с победой вернулся домой, но со стороны это выглядело очень смешно. Я поспешно отвернулась, чтобы мою широкую улыбку не заметил обидчивый фамильяр.

Потом он пил молоко, а я ела горький шоколад. Прежде, чем лечь спать, мы пару часов проболтали, за это время я выяснила некоторые интересующие меня вопросы. Например, почему в Сиринити говорят на русском языке. Услышав этот вопрос, фамильяр опять принялся ржать, как тогда, у зеркала, а когда отсмеялся, то соизволил пояснить:

– Тыу дауже неу замеутила, чтоу разговауриваешь неу нау русском яузыке.

Прислушавшись к себе, я поняла, что Валет прав, я действительно говорю на другом языке.

– Но как это возможно? Откуда я знаю этот язык, и как он называется?

– Приу переуходе ваум в голову записаули знауния, поэтому выу и потеряули сознауние. Этоу обыучная прауктика маугического воздействиуя. А яузык называуется сиринитиуйский.

Ещё я узнала, что мы сейчас находимся в замке, только вот он не средневековый, как мне представлялось, а вполне себе современный, большинство материалов, из которых он выполнен, были подсмотрены в моем мире. В Сиринити материалы не производились, а создавались магами прямо на месте строительства, были тут такие специально обученные маги-строители. Даже маги-портные существовали, которые не ниткой с иголкой шили наряды, а своими магическими способностями. Прямо не мир, а мечта, всё делается не руками, а магией, только подумал и вот наряд уже готов. Я озвучила свои мысли фамильяру, на это он мне ответил, что я не права, что нужно очень много и прилежно учиться, чтобы в итоге иметь возможность создавать и преобразовывать материю. Как он выразился – это наивысший пилотаж. Проще всего создавать энергетические сгустки, зависящие от рода магии, это могут быть огненные сферы или мягкие водные шары, или мини ураганы, ну и тому подобное. А вот создать материю: ткань, камень, дерево – это очень сложно, для этого нужно иметь достаточно высокий уровень силы и знать в совершенстве целую кучу наисложнейших формул. Этому маги учатся в магических академиях целых десять лет, а потом ещё проходят практику в течение пяти лет, после которого сдают экзамен на подтверждение звания и квалификации. Если этот экзамен будет успешно пройден, то маг считается специалистом в своём деле, получает диплом и лицензию на право работы. Можно подумать, что такие строгие меры излишни, но если представить какое здание сможет построить недоученный маг…, опасное, конечно, в первую очередь, а во вторую – некрасивое. Теперь мне стало ясно, что строительство магией не легче, чем строительство руками, а то и сложнее, ведь у нас на строителей и архитекторов учатся по пять лет, а если бы как тут – по пятнадцать, то глядишь и здания бы не рушились, и дороги без дыр бы были… Эх, ладно, опять мысли не туда завернули.

Так вот, выяснила я у своего загадочного фамильяра, что местное светило у них называется Соурэль, также зовут и их богиню, которой жители поклоняются. А на витраже в холле замка изображена жрица в момент обращения к богине, пирамида же оказалась ни чем иным, как храмом, посвященным той же Соурэль. Для меня было удивительным, что храмом для богини, ведающей светилом, служит наглухо закрытая пирамида, ведь в ней даже окон не наблюдалось. Но оказывается, что четвёртая грань пирамиды была выполнена из стекла, мода у них похоже такая, поэтому света в храме было более чем достаточно. На витраже были видны только две грани из четырёх, и они были каменными. В этом храме на самом верху и располагался Великий оракул, как ни странно, по описанию он выглядел, как обычное зеркало, именно в нём он и показывал картинки своих предсказаний. Только вот зачастую картинки эти были разрознены и непонятны, как ворох быстро меняющихся слайдов с фотографиями. Трудно самому было из них сложить общую картину, для этого приглашали толкователей, которые обучались тут же, при храме, и служили богине. Этим толкователям верили, но и они не всегда могли правильно понять предсказания. Поэтому некоторые, как граф Винтер дель Вайолет, оказывались в полном недоумении после посещения оракула.

Я пыталась подробнее разузнать о том, что же такого увидел граф, что остался в недоумении вместе с толкователем. Но Валет сказал только, что в показанных оракулом картинах не было не одной женщины, поэтому после долгих размышлений решили, что у него никогда не будет истинной избранницы. Мне было искренне жалко его, в столь юном возрасте узнать, что ты не сможешь никогда иметь детей и будешь одинок без любви – это очень жестоко и крайне печально. Не мудрено, что тут озвереть от таких новостей можно.

О том, что будет дальше со мной и с Ленкой, Валет рассказывать категорически отказался, сослался, что это опять же сделает хозяин дома. За всеми этими разговорами мне ужасно захотелось спать, поэтому наскоро приготовившись ко сну, я уснула едва коснувшись подушки головой. Валет пристроился рядом.

Глава 7

Граф Винтер дель Вайолет

Сидя в своем кабинете, я пытался унять головную боль и усталость магическим воздействием. Вот когда пожалеешь, что родился не с даром целителя, сейчас он бы мне ох, как пригодился, последние семь суток прошли практически без сна и отдыха – в одной сплошной работе. Нужно было активизироваться слугам Лонуэль именно в это время, когда мне нужно было подготовить переход очередной претендентки на истинные избранницы Эмиля. Сколько их уже было? Пятнадцать, двадцать или больше? Я уже давно сбился со счета. Весь год заниматься расчетами, поисками, чтобы потом забрать не ту девушку и через пару месяцев начать всё сначала. Надоело, как мне это всё надоело! Почему именно я должен служить короне таким образом? Как бы мне хотелось заниматься расследованиями постоянно, а не только когда дело коснётся Эмиля и его семьи…

Последнее расследование ничего не дало, мы зашли в тупик, все ниточки оборвались вместе с жизнями магов, что пытались совершить покушение. Так умно было убрать этих магов руками обычных людей, чтобы я не почувствовал магический след и не смог размотать дальше этот чёрный клубок. Дрянная ситуация получается, нам снова придется сидеть и ждать сложа руки следующего покушения. Через кого на этот раз они попробуют пробраться? Кто не устоит против их мага Душ? Никто не знает, не существует на сто процентов непробиваемой защиты от этих магов, они выпьют любую душу заселив её приспешником Лонуэль. Но они не бессмертны, их тоже можно уничтожить, поэтому последнего оставшегося на Сиринити мага Душ, тёмные приспешники охраняют пуще зеницы ока. Это им всё равно не поможет, однажды я найду его, и уж точно он живым от меня не уйдёт!

Головная боль немного отступила, но расслабляться было рано, чере несколько часов она вернётся, многократно усилившись, и вот тогда моего дара точно не хватит с ней справится – придется поспать хоть несколько часов.

Всё-таки совсем некстати мне сейчас эти экзотические иномирные бабочки, хотя скорее бабочка там только одна, а вторая – это просто какое-то недоразумение. Её и за женщину то не примешь сразу: на вид обычный мальчишка – подросток. Еще с ней работы предстоит много, не могу же я её в таком виде представить Эмилю, да он меня засмеёт. Хорошо, что хоть со второй проблем не будет – она уже полностью готова: женственна, красива и фигура отменная. Вот её бы я пустил погреть мне постель, да только придется её тоже, на всякий случай, представить Эмилю, а если уж не подойдёт, то можно и себе оставить на время, пока не наскучит. Эти женщины все одинаковы, в голове у них только мысли о нарядах, украшениях и теплом месте под боком у влиятельного и богатого мужчины. Так всё пресно и так всё однообразно.

Я видел у родителей, а потом и у друзей совершенно другие отношения, не товарно-денежные, а что-то другое, что сквозило во взглядах избранников друг к другу. Отец называл это чувство "любовь", потом и друзья, которым посчастливилось найти свою истинную пару, делились, насколько окружающий мир изменился и заиграл новыми красками. Один говорил, что у него как будто за спиной выросли крылья и его тянет летать. Другой вдруг открыл в себе дар поэта и стал писать прекрасные стихи, и в основном они посвящены опять же этой непонятной любви.

С одной стороны мне хотелось чтобы как у всех: дом, семья, дети и интересная работа, но с другой, я понимал, что те, кто нашёл любовь становятся гораздо уязвимее, ведь им есть, что терять. Им легче умереть самим, чем потерять свою избранницу, даже смерть детей они переживают гораздо легче, чем смерть любимой. Точнее они ненадолго переживают своих избранниц, уходят из жизни сами, потому что душевная боль, терзающая их гораздо невыносимее, чем физическая. Я уже свыкся с тем, что у меня не будет избранницы, что для меня так и останется неведомой любовь, когда не знаешь, что это такое, то смириться гораздо легче.

Сейчас мне нужно закончить отчет для Эмиля, пока головная боль не вернулась. А потом идти отдыхать, я почти сутки провёл в дороге, да и сейчас уже не один час сижу над бумагами. Завтра предстоит нелегкий или сказать точнее, неприятный разговор с иномирянками, и зачем Второй притащил двоих?! Я ему четко сказал, что нужна только та, которую он встретит первой, возможно, они были вместе, когда он их встретил, мог ли я допустить ошибку в расчётах? Оставлю это на потом, Триша мне завтра доложит, как обстояли дела. Потом нужно будет ехать к Эмилю с докладом о результатах расследования, а порадовать мне его совсем нечем. Плохо дело… боль начинает возвращаться и гораздо раньше, чем я надеялся.

Виолетта Зотова

Утро следующего дня началось рано и ярко, просто я с вечера забыла задёрнуть шторы и утренние лучи Соурэль радостно проникли в мою спальню, разбудив меня своим светом. Создавалось впечатление, что Валета свет ну нисколько не беспокоил, он продолжал мирно сопеть, лёжа сверху на одеяле.

Я себя поздравила со вторым осознанным днём пребывания в другом мире. Пока всё шло нормально, жизни ничего не угрожало, условия пребывания комфортные, знания об этом месте потихоньку собираются, фамильяра вот себе заимела. Хорошо то хорошо, но от нечего делать такая жизнь скоро мне наскучит, если ничего не поменяется. Настроение у меня сегодня было отменным, и я даже хотела надеть свои любимые короткие шортики и футболку с единорогом, но вовремя себя остановила, вспомнив, в каком пуританском мире я нахожусь. Пришлось снова натянуть вчерашние треники и толстовку. Ближайший час я заняла разбором багажа, надо уже это было сделать, доверять такое дело Милоре я не стала, привыкла всегда сама заниматься своими вещами, да так проще – потом легче найти нужную вещь. Нужно что-то решать с запасом молока, без холодильника оно долго не протянет, озадачить Валета придётся, пусть ради себя любимого расстарается. А он потом и расстарался, с помощью Милоры, правда, и её магии.

Опустошив сумки и заняв кое-какие полки, я радостно заменила в ванной жесткую, сделанную из щетины какого-то животного, зубную щётку на свою привычную, захваченную из дома. То же я сделала и с зубной пастой, её здесь заменял порошок голубоватого цвета, по вкусу напоминающий смесь соли с мылом. Надолго, конечно, этого не хватит, но лучше потом буду привыкать к местным средствам гигиены, чем сейчас.

Ленка меня не беспокоила, наверняка отсыпается, она та ещё сова. У неё есть правило: по возможности спать подольше, чтобы сохранить здоровый цвет лица и не приобрести мешки под глазами. Я же напротив, была жаворонком, с утра столько всего красивого бывает: это и капли росы, сверкающие бриллиантами в свете первых утренних лучей, и туман над полями, причудливыми клубами растекшийся, куда хватает глаз. Стоя в тумане мне всегда вспоминается ёжик из мультфильма, и мне хочется позвать: "Лоша-а-а-а-адка-а-а-а!". А вот ночные сьёмки мне давались плохо, меня всё время тянуло спать, как будто солнце, уходя за горизонт, забирало вместе с собой мои силы, а возвращало обратно только поутру.

С такими мыслями я выбралась из спальни в гостиную, там стоял магический колокольчик, оставленный Милорой, с его помощью можно было позвать служанку, когда понадобится. Этот колокольчик был очень интересным – он не издавал звуков, слышимых человеческим ухом, казалось, что он и не звонит вовсе, но каким-то образом Милора меня услышала и появилась со своим обычным вопросом и книксеном:

– Что прикажете леди Вайолетта?

– Подайте завтрак, пожалуйста.

– Сию минуту, леди Вайолетта.

Чтобы скрасить ожидание, я пошла к шкафу с книгами, я совсем не была уверена, что смогу читать на сиринитийском языке, возможно магия коснулась только разговорного языка, а читать и писать это несколько другие знания. Тем временем я уже открывала первую попавшуюся на глаза книгу. На обложке названия не было, да и вообще она имела вид очень старой и потрёпанной, как оказалось, это было неспроста, книга была о богах Сиринити и я это смогла прочесть. Переместившись на диван, и забравшись на него вместе с ногами, я углубилась в чтение. Никогда я не была сильно религиозна, в высший разум верила, но не понимала споров о том, как он называется, суть вещей от названия не меняется. Но узнать о новом мире мне было интересно, понять, чем тут люди живут, кому преклоняются и кому подчиняются.

В книге говорилось о трёх божествах, о трех сестрах: одна уже известная мне Соурэль – богиня истины и света, другая Лонуэль – богиня возмездия и тьмы, а последняя – Аринэль богиня равновесия и сумрака. Изначально сёстры были дружны, именно в то время они и создали мир, под названием Сиринити. Этот мир был у них не первым творением, поэтому создали они его вместе за три дня, населили различным растительным и животным миром, но этого им показалось мало, им захотелось попробовать создать разумных существ. Ариниэль уговаривала своих сестер в том, что людей, которых собственно она и создала, вполне хватит, но сёстры её не слушали, они уже вошли в азарт творения, и остановиться не могли, да и не хотели.

Сначала для них это было баловство, они создавали низших волшебных существ: леших, кикимор, русалок – работа Лонуэль, домовых, дриад, фамильяров – Соурэль. Ариниэль оставалась в стороне, она не участвовала, но и не вмешивалась, пока равновесие не было нарушено. Сотворённого двум богиням всё ещё казалось мало, они захотели изменить людей, хоть те и были не их собственным творением. Так стали появляться первые маги, наделенные силой одной или другой богиней, с истинно светлым даром – целители, и с тёмным – некроманты, стихийные маги изначально тоже делились на светлых и тёмных, но это не понравилось Ариниэль и она их изменила, сделав их дар сумрачным, не принадлежащим полностью ни свету, ни тьме. Они несли в себе божественное вмешательство обеих сил, поэтому и дар у них стал серым, как будто смешали черную и белую краски. Зато такие маги оказались самыми устойчивыми к влиянию двух сил, а те же, кто был создан светом или тьмой были очень нестабильны и нетерпимы по отношению друг к другу.

Это мы знаем, что добро и зло в чистом виде не существуют, что они смешиваются в различных пропорциях, что и поддерживает равновесие. Но древним людям картина казалась другой: светлых боготворили, а темных ненавидели, избегали, пытались убить. Глядя на это Лонуэль рассердилась, и создала магов Душ. Этих магов и людьми называть было трудно, не во внешнем плане, внешне они ничем не отличались, а вот сила их была особенной, страшной по своей сути. Они выпивали души людей, по большей части светлых магов – своих врагов, и в освободившееся тело впускали одну из темных сущностей, на Земле бы сказали демонов. Этими сущностями была населена тьма, властительницей которой была Лонуэль, соответственно ей, а значит и магу Душ, они подчинялись. А дальше это тело выполняло все приказы мага Душ, так удобно было под прикрытием всем известного лица совершать свои гнусные дела.

И случился перевес сил, на этот раз на темной стороне. Ариниэль уже хотела вмешаться и исправить положение, но Соурэль остановила сестру, сказав, что она сама сможет исправить ситуацию. Ариниэль дала ей такую возможность, сама же осталась наблюдать. Соурэль создала своих магов, способных изгонять сущностей тьмы из людских тел и возвращать души этих несчастных в их тела. Назвала она этих магов феями и были они исключительно женщинами, так же как маги Душ были исключительно мужчинами. И вроде бы ситуация должна нормализоваться, но началась уже открытая война между светлыми и тёмными магами. Сумрачные же в своем большинстве не вмешивались, но и были такие, кто примыкал к одной из сторон. Самостоятельно ни Лонуэль, ни Соурэль справиться с этой ситуацией не могли, они наконец-то поняли к чему привело их необузданное соперничество в творении. И сёстры сами пришли просить Ариниэль о помощи, богиня им не отказала, но попросила приструнить своих ярых служителей…

Я настолько увлеклась чтением, что даже не заметила, как Милора накрывала на стол. Очнулась я только тогда, когда служанка спросила:

– Леди Вайолетта, Вам создать подогрев блюд или вы будете прямо сейчас завтракать?

Я заинтересовалась, что это за подогрев, и спросила:

– А что это за подогрев такой?

– Чтобы блюда и напитки не остывали, мы используем простое бытовое заклинание по сохранению тепла.

– О! Очень интересно! А в замке даже слугами работают маги?

– Обычно высокородные господа маги нанимают себе и прислугу с магическими способностями, правда с очень слабыми способностями, потому что, имея сильный магический дар, никто в прислужники не пойдёт. А нас, слабых, магами не называют, мы маджики. Для нас существует даже специальная школа, там обучаются маджики по различным специализациям, в основном для служения господам. Я училась в этой школе, все обученные маджики ценятся, у них больше шансов устроится на хорошо оплачиваемую работу.

– Спасибо, Милора, что вы мне объясняете обычные для вас истины, мне это всё в новинку, – с улыбкой поблагодарила я женщину.

Она зарумянилась и смутилась, было видно, что ой как не часто ей говорят добрые слова.

– Ну что Вы, леди Вайолетта, мне это совершено не сложно и даже приятно, – махнула она своей пухлой рукой, – Вы одна из немногих, кто по-доброму ко мне относится.

Я удивилась:

– А как другие относятся?

– Господа маги и высокородные люди считают нас, маджиков, и простых людей, не имеющих никаких магических способностей, низшими, и относятся так же как к животным, а то и хуже, – увидев, как я поменялась в лице и нахмурилась, Милора поспешила добавить, – Но не все леди Вайолетта, далеко не все. Есть такие, как господин Вайолет, он хорошо к нам относится, к нему на работу попасть великое счастье. Но он очень строг, не терпит плохой, недобросовестной работы, поэтому я боюсь сделать что-то не так.