Полная версия
Если не родилась красивой или Счастье вопреки
– Таук заколку сниуми, проуще будет!
– Сейчас попробую, но крови вроде нет. А ты иди и притащи лёд с кухни, а я принесу нашатырь, чтобы привести его в чувство.
Услышав незнакомое слово «нашатырь» я немного напрягся, но притворяться бессознательным не перестал. Руки девушки расстегнули заколку и продолжили путешествие по моей голове, я чуть не заурчал от удовольствия, так было приятно, даже мурашки по спине побежали. Я готов был так лежать целую вечность, лишь бы она не прекращала этот своеобразный массаж головы. Но вскоре, Лета нащупала моё болезненное место, снова выдохнула, на этот раз с облегчением.
– Шишка, просто шишка, – сказала она, – почти невесомо провела по моей щеке, – приходи в себя уже, ну пожалуйста, мне страшно, – шептала она надо мной.
И я уже было хотел прийти в себя, её искренняя просьба затронула моё сердце, но тут появился Валет, и что-то грохнулось рядом с моей головой.
– Молодец, – холодное приложили к моей шишке, – посиди с ним, а я за нашатырём.
Послышались удаляющиеся лёгкие шаги.
– Ну и доулго тыу еущё притворяуться соубираешься? – спросил Валет.
Я приоткрыл правый глаз и увидел над собой морду нависающего сверху фамильяра.
– А что так заметно?
– Еущё бы. Эуто хозяуйка перепугалась и не пониумает, а яу то вижу.
– Почему не сдал?
– Интереусно быуло узнать дляу чегоу теубе этоу наудо.
– Сам не знаю, тоже интересно стало, как себя поведёт.
– Ну и чтоу узнал?
– Заботливая и разумная, – хмыкнул я.
– Онау у меуня саумая лучшая! Обижауть неу вздумай, а тоу будешь имеуть делоу со мноуй.
– Ладно – ладно, понял, страшный и опасный зверь, – хохотнул я.
– Неу смеушно. Тиухо, возвращауется.
Вновь послышались шаги, теперь уже приближающиеся.
– Ну как он? – спросила Лета.
– Дау таук же, леужит, отдыхаует.
– Не смешно! – возмутилась девушка.
И тут я вдохнул что-то не поддающееся описанию, но от этого запаха не только в сознание придёшь, но и помрёшь тут же. Я непроизвольно дёрнулся, пытаясь отодвинутся от этого запаха.
– Тише-тише, всё нормально, Вы просто ушиблись, шишка скоро пройдёт.
Я приоткрыл глаза и попытался сесть, но меня удержали хрупкие, но довольно сильные руки.
– Не надо резко садиться, голова закружится, полежите ещё немного.
Я полностью открыл глаза и увидел склонившуюся надо мной Лету, она была напугана и всё так же комично взлохмачена, я улыбнулся.
– Тыу смоутри каук егоу приложиула, оун улыбаться научал, моужет егоу ещеу раузок уронить?
– Я тебе уроню, чудовище лохматое! – взревел я, резко садясь.
– Оу, теуперь узнаю, всеу с ниум в поряудке! – возвестил фамильяр, пока я боролся с головокружением и тошнотой.
– Ну, куда же Вы так резко! Я же предупреждала, – воскликнула девушка и ринулась мне помогать, и действительно помогла, без поддержки я бы точно рухнул обратно на пол.
– Спасибо, – выдавил я, когда неприятные ощущения отступили.
– Вы уж простите за это всё, мы не специально, мы не думали, что…
– Что я окажусь поблизости, – закончил я за неё речь, – сам не ожидал, что тут окажусь, – честно признался я.
Ещё через минут пять я пошатываясь встал, бросил Валету, чтобы он завтра утром ко мне зашёл и, не прощаясь вышел за дверь.
К Клименте я само собой уже не пошёл – настроение было испорчено, так же как и моя одежда, поэтому я пошёл к себе приводить внешний вид в порядок.
Сбросив прямо в ванной свою грязную одежду, я набрал воды, налил в бокал красного вина и вместе с ним погрузился в теплые и ласковые недра ванны с горячей водой и пышной пеной. Я себе редко позволял такие блаженства. Кто-то скажет, что с пеной принимают ванну только женщины, я с ними в корне не соглашусь. Пена – это такое же блаженство, как прикосновение к коже нежных женских пальчиков. Сколько я там пролежал – не знаю, вылез только тогда, когда вода уже прилично остыла и перестала вызывать приятные ощущения. Наскоро обтерев полотенцем тело, я тщательно промокнул волосы, после чего простым бытовым заклинанием высушил их. В спальню я зашёл уже бодрым и свежим, а там, на кровати меня ожидал приятный сюрприз в красивой упаковке.
Увидев меня, платиновая блондинка соблазнительно потянулась, затем встала и мягкой кошачьей походкой подошла почти вплотную.
– Как ты долго, Винтер, я чуть не уснула, пока тебя дождалась, – низким бархатным голосом сказала она, обдавая меня ароматом цирциний.
– Я тебя тут никак не ожидал, Климента, мы с тобой давно уже обговаривали, что это я прихожу к тебе по надобности, а в мои покои вход запрещен! – сурово сказал я, пытаясь аккуратно отстраниться от горячего тела девушки.
После ванны я немного поостыл и настроение моё значительно улучшилось, но спускать своеволие было нельзя, а то потом замучаюсь ставить её в рамки.
– Не будь букой. Я помню, но я так соскучилась, думаю и ты не меньше, – мурлыкнула Климента, уже запуская руки в мой распахнутый на груди халат, и начиная подушечками пальцев скользить по моей обнажённой груди.
– Это в первый и последний раз! – сказал я, переставая сопротивляться.
– Как скажешь, дорогой, – сказала она, за пояс халата, подтаскивая меня ближе к кровати.
Сама же юркой птичкой взлетела на постель, игриво повела плечами так, что её и до этого мало чего скрывающий наряд, скользнул по загорелой коже и упал кучкой золотых блесток у ног.
Глава 10
Виолетта Зотова
Дверь за Винтером закрылась, а у меня начали дрожать колени и руки. Я испугалась, я действительно испугалась, что человек пострадал по моей вине, и если в тот момент я действовала чётко и по правилам оказания первой помощи пострадавшим, то теперь у меня наступил отходняк. Валет ходил вокруг меня и что-то говорил, но я его не слушала, я просто сидела на полу, обхватив дрожащими руками колени и тупо смотрела в одну точку. Слёз не было, был шок, непонимание происходящего и потерянность. Немного придя в себя я услышала, что пришла Милора, Валет ей приказал принеси бутылку вина, фрукты, шоколад и убраться в гостиной. Милора было кинулась ко мне, но Валет её остановил, сказав, что хозяйка просила не беспокоить и женщина ушла, видимо за вином. Валет же, видя, что я уже более адекватная, уговорил меня подняться и сесть на диван. Вскоре пришла Милора, поставив всё заказанное на столик, она налила в бокал вина, и пошла убирать наш разгром. Я следила за ней, думала она возьмёт, как обычно: веник, совок и начнет сгребать с пола мусор, она же ходила, что-то бормотала, взмахивала руками, и вещи ставились на место, очищались, даже подушка вдруг слетела сверху и стала целой, а перья и пух, разбросанные повсюду исчезли.
Меня от этого зрелища отвлёк Валет:
– Пеуй, кому говоурю, леугче стаунет!
Я не стала сопротивляться, действительно должно полегчать и я выпила залпом весь бокал, даже не ощущая вкуса.
Через пару минут я почувствовала, как по телу разлилось приятное тепло, мышцы наконец-то расслабились и перестали дрожать пальцы рук.
– Ну каук? – спросил Валет, заглядывая в мои глаза.
– Ты прав, полегчало.
– Наудо слушать умных фаумильяров! – важно заявил тот.
– Пошли, мыть тебя будем, умный фамильяр.
– Неут, тоулько неу этоу! – завозмущался Валет.
– А мы, оказывается, не любим купаться! – загадочно протянула я, тут же хватая Валета, чтобы не успел сбежать.
– Неут! – вопил фамильяр, вцепившись в диван когтями, как обычный домашний кот.
– А будешь сопротивляться и так вопить, то снова заглянет Винтер и, думаю, что на этот раз так просто мы с тобой не отвертимся, – шепнула я ему на ухо.
Мои слова возымели действие, Валет тут же втянул когти, перестал вопить и повис у меня на руках послушной рыжей тряпочкой, пятнадцатикилограммовой такой тряпочкой…
Я его отнесла в ванну, поставила, он не сопротивлялся, но вид у него был буквально как у убиенного агнца. Подробности отмывания от шоколада кошака я опущу, там не было ничего интересного, кроме его недовольной моськи. Обсушив его полотенцем, отправила вылизываться в спальню, но не на кровать, а то не хватало ещё спать в мокрой кровати потом. Я вышла в гостиную, там было всё уже чисто и на месте вся мебель. Милоры нигде не было видно и я со спокойной совестью налила в бокал себе еще вина, и пошла полежать в ванне, чистотой я сегодня тоже не отличалась.
В ванне, наслаждаясь горячей водой и ароматом одного из масел, он не был мне знаком, но был приятен, я занялась самоедством. Я вам не говорила, что это моё любимое занятие? Ну, так знайте, я самоедством занимаюсь частенько, поэтому оптимисткой меня не назовёшь, хотя стараюсь соответствовать хотя бы внешне.
Так вот, я стала по привычке перебирать события прошедшего дня, самыми знаменательными из которого были недавние события. Я винила себя и костерила на чем стоит свет, но не могла не отметить, что граф необычайно привлекателен и мне доставило удовольствие просто прикасаться к его коже. А как же Тёма? Это взвыло моё подсознание, ах Тёма, Тёма… мой недосягаемый идеал мужчины. Может, я себе его зря идеализирую? Ведь на самом деле он обычный бабник. Немало историй своих похождений он мне рассказывал при каждом удобном случае, а я, как дурочка, завидовала его пассиям. Да и что теперь говорить, домой, как оказалось, я попаду очень даже не скоро, если вообще попаду. Поэтому о Тёме можно забывать спокойно и… и искать себе новый идеал.
После ванны разглядывая себя в зеркало, я поняла, что совсем не изменилась – на меня смотрела всё та же озорная девчонка – мальчишка с каштановыми волосами, в которых затесалась фиолетовая прядь и блёклыми, болотными глазами. Я по привычке зачесала волосы так, чтобы фиолетовая прядка не была видна. Зачем я это делаю? Сама не знаю, но у меня возникло такое желание, с самого первого дня пребывания в этом мире, хотелось стать незаметнее что ли… Не могу точно сказать причины такого поведения.
Под одеяло я нырнула уставшая и измотанная мыслями, уснула быстро. С утра меня разбудила Милора, сказала, что нужно поторапливаться, иначе я опоздаю на занятия. Просыпаться не хотелось, я легла очень поздно, да и сны какие-то странные снились, я до сих пор на своих пальцах ощущаю шёлк чьих-то длинных волос. Тут в голове включилось осознание, что сегодня начинаются занятия по подготовке к знакомству с принцем. Опозориться мне совсем не хотелось, поэтому я нехотя, но всё же выползла из-под одеяла, краем глаза отметив, что Валета уже нет, хотя я точно помнила, что засыпали мы вместе. Вспомнив, что граф с утра его вызвал к себе, я немного успокоилась.
Я быстренько совершила утренний туалет, надела светло-голубые джинсы и свободную ярко-жёлтую футболку, на которой красовался василёк с шикарной такой, большой и разноцветной бабочкой. К этому наряду добавились легкие бежевые босоножки.
– Потянуло меня сегодня на яркие краски, что уж поделаешь, – сказала я своему отражено в зеркале.
Оно, знамо дело, мне не ответило, поэтому я просто показала ему язык и быстрым шагом отправилась в гостиную.
А там, на столе, был уже накрыт шикарный завтрак, но больше всего моё внимание привлекла корзинка, как-то необычно она смотрелась на столе. Я подошла ближе и заглянула в неё: а там был шоколад, разный, на любой вкус и пристрастия. Прямо праздник вкуса и наслаждения. На всем этом великолепии белел листок бумаги, я его подняла и развернула. На нем красивым убористым почерком, сразу видно, что писала натура скрытная, было написано:
Леди Виолетта! Примите эту корзину в дар, как извинение за плохое воспитание фамильяра. Я не знал Ваших вкусов, поэтому тут такое разнообразие.
С уважением, граф Винтер дель Вайолет.
И вроде бы не было тут написано ни намека на какое-то особое расположение к моей персоне, но на душе почему-то стало невероятно тепло и приятно. Всё же человек подумал и решил помочь с восстановлением моего драгоценного запаса. Я была из тех, кто отсутствие любви, заменял обязательным присутствием шоколада. Учёные же не зря выяснили, что в шоколаде содержится так называемый "гормон счастья", подобный вырабатывается у влюбленных людей. А так как взаимной любви у меня не наблюдалось, то чтобы не уйти в депрессию, приходилось сидеть на шоколаде, как на допинге.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.