Даркут. Взросление. Том 2

Вскоре лодка уже не могла пройти по узкому устью речки. Родная деревня совсем близко. Ирия вытащила лодку на берег и дальше пошла пешком. Завидев вдали знакомые очертания домов, она ускорила шаг.

В деревне ничего не изменилось, разве что дома покосились больше и прибавилось грязи на дорожках.

Ирия прошла мимо домов соседей. На изгородях сушились рыбачьи сети. Вдали рокотало море.

Девушка увидела родительский дом с заколоченными окнами и заваленной камнями дверью. Прошла по заснеженному двору, отбросила камень и открыла дверь.

В доме было темно и холодно. На потолке старая съежившаяся паутина. Кажется, даже мыши убежали отсюда.

Ирия прошла в свою комнату, легла на холодную постель и попыталась уснуть. Конечно же, это не удалось, слишком холодно.

Ирия попыталась развести огонь, но дымоход забился. Она бросила попытки, нашла в комнате стариков полуистлевшие шерстяные плащи и укрылась ими, снова улегшись на свою постель.

Поначалу замерзла, но постепенно постель согрелась. Ирия лежала и вспоминала родителей. Вскоре наступила ночь и сквозь заколоченные окна перестал проникать тусклый свет. Ирия сама не заметила, как уснула.

Проснулась утром. Плащи покрылись коркой тонкого льда от дыхания. Ирия сбросила плащи на пол, собрала вещи и вышла из дома. Закрыла дверь и пошла по деревне.

Из соседнего дома за ней следила пожилая женщина с горшком в руках. Ирия узнала ее и поразилась. Соседская дочь, она старше Ирии на лет на десять, а сейчас выглядит, будто ей пора помирать. Подождите, она же вышла замуж за гончара из дальнего округа. Что она здесь делает?

Женщина кивнула.

– Дочка старого Раки? Давненько тебя здесь не было.

– А ты когда вернулась? – спросила Ирия.

Отвечая, женщина скривила губы:

– Мой Харальд погиб в морской битве. Говорят, его сожрал кракен. Его родичи выгнали меня из его дома. Я даже года не успела с ним прожить.

Ирия помолчала и сказала:

– Мне очень жаль. Наверное, теперь он пирует в Чертогах Павших.

Женщина покачала головой.

– Он любил крепкую медовуху и шлялся к портовым девкам. Постоянно бил меня. Надеюсь, его душу терзают демоны всего Хеллахайма.

– Ты знаешь, где найти тэна Йорана? – спросила Ирия. – У него служит берсерк Льетольв.

Женщина снова покачала головой. Ирия никак не могла вспомнить, как же ее зовут.

– А мои подруги? Анника и Грезэ? Мы с ними часто…

Женщина мотнула подбородком в сторону.

– Обе вышли замуж. Живут в другом месте. Анника, кажется, в Хидебе.

Ну конечно, Анника всегда хотела попасть в Хидеб, столицу страны. Уж она не упустит любую возможность. Наверное, вышла замуж за богатея.

С хмурого неба пошел мокрый редкий снег. Ирия уже и забыла, как это выглядит. Женщина не прощаясь, ушла в свой дом. Ирия пошла по улочке. Башмаки чавкали по грязи.

Вышла из деревни и направилась на восток. Там находилось крупное поселение Кирьятир, куда они вместе с Раки когда-то отвозили рыбу на продажу. Там наверняка знают, где найти тэна Йорана.

К поселению Ирия добралась к вечеру, когда стемнело. Девушка сразу пошла к таверне. В окнах полыхали отблески огня. Изнутри доносились пьяные крики и нестройные песни. Толкнув дверь, девушка вошла внутрь.

На очаге жарилась туша овцебыка. За столами сидели мужчины, пили вересковый мед. Служанки разносили тарелки с едой и кувшины, за стойкой в углу стоял хозяин, протирал руки тряпкой. В углу сидел сагден, тихо играл на йоухикко. Он сидел спиной к девушке, вытянув ноги к очагу.

Ирия огляделась и села за свободный стол. Подошла пышнотелая служанка и спросила с любопытством:

– Из набега вернулась?

Ирия кивнула и заказала жареного мяса с овощами и кувшин меда.

Вскоре служанка принесла заказ и Ирия жадно поела.

Сагден тихо запел:

– Приплыл я, полн

распева волн

о перси скал,

и песнь пригнал.

Сник лед и снег.

Дар Игга влек

весной мой струг

чрез синий луг.

Ирия подняла голову от тарелки. Ей показалось, что она узнала голос. Сагден вдруг взял и швырнул пустую кружку на пол. Кружка покатилась и напомнила Ирие отрубленную голову Агнеты. Затем сагден умолк и только водил смычком по струнам йоухикко. На его выходку никто не обратил внимания, подошла служанка и поднял кружку.

– Гуинг? – недоверчиво спросила Ирия. – Это ты?

Несколько человек оглянулись в сторону девушки, но сагден не обернулся. Сильно задумался или не услышал в шуме таверны? Пляшущие тени людей отражались на закопченных стенах.

Ирия встала и подошла к сагдену. Тронула за худое плечо и повторила:

– Гуинг?

И почти сразу увидела, что обозналась. Сагден обернулся. Ирия никогда не видела это узкое лицо с крючковатым носом, курчавой бородкой и копной желтых волос.

– Что случилось, госпожа? – учтиво спросил сагден.

– Нет, простите, – пробормотала Ирия. – Я приняла вас за другого.

Она села обратно за свой столик, но сагден последовал за нею.

– Вы приняли меня за Гуинга Жало Гадюки? Он мой дальний, дальний родственник. Хотя, признаться, меня с ним еще никто не путал.

Ирия допила вересковый мед из кружки. Потом позвала служанку и велела принести еще одну кружку. Кивнула сагдену на стул за своим столом.

– Как же вас зовут?

Сагден не заставил себя упрашивать дважды. Уселся за стул и с удовольствием отпил меда.

– Я Синдри Сладкоголосый.

Голос у него и вправду был приятный, бархатистый и ласкающий слух. Он выжидающе посмотрел на Ирию и она назвала свое имя.

– Как занесло в наши края столь юную госпожу? – продолжил расспрашивать Синдри. – Неужто поиски Гуинга? Старому хрычу повезло, что его разыскивают такие прекрасные девы.

Ирия покачала головой.

– Я ищу тэна Йорана. Вернее, его берсерка Льетольва. Он кое-что мне должен.

Синдри нахмурился.

– Ты угостила меня элем, поэтому послушай хороший совет. Те кому должен Льетольв и те, кто ему должны, долго не живут. Их находят с перерезанными глотками.

Ирия придвинула кувшин к сагдену.

– Забирай все. Мне все равно больше не хочется. И скажи, где Льетольв.

В разговор вмешался бородач за соседним столом:

– Если повстречаете Льетольва, спросите, как его правая рука?

Ирия вопросительно посмотрела на непрошенного говоруна. Тот пояснил:

– В последнем сражении с друзами он повредил руку до локтя. Так, что топор не мог держать. Интересно, рука выздоровела или он ее потерял окончательно? – откусил кусок мяса и отвернулся.

Синдри тем временем внимательно оглядел девушку и отметил великолепный топор на поясе. Сагден наморщил лоб, что-то припоминая и сказал:

– Йоран сейчас в Хидебе. Льетольв рядом с ним. Ждут, когда конанг позовет на сходку. Весной будет большой набег.

– Где именно в Хидебе? – уточнила Ирия.

– Подожди, – Синдри перестал морщиться и широко улыбнулся, как человек, который наконец вспомнил то, что давно пытался вытащить из памяти. – Это про тебя Гуинг сочинил песню о деве и берсерке? Ты училась у Скаэтты?

Ирия кивнула.

– Тогда поехали в Хидеб вместе, – предложил Синдри. – Я покажу, где обычно останавливается Йоран. А еще спою тебе песню, сочиненную Гуингом. Он так и не закончил ее. Говорит, что еще не знает конец.

Ирия пожала плечами.

– Почему бы и нет?! Поехали.

На втором этаже таверны располагались гостевые комнаты. Ирия взяла одну и легла спать.

Синдри что-то намекал на совместный ночлег, но девушка отмахнулась от назойливого сагдена. Когда она поднималась наверх, на лестнице пристал здоровенный толстый мужчина в ржавой кольчуге. Ирия оттолкнула его, а затем пнула в пах. Мужчина с бранью скатился вниз по лестнице.

Она уснула, едва голова коснулась изголовья постели, несмотря на громкие пьяные крики внизу.

Путь до столицы занял почти месяц. У Синдри был запасной гаур, вернее, гаурка, смирная и робкая. Сагден одолжил ее Ирие, взамен девушка платила за ночлег и еду во время поездки.

Сначала гаурка раздражала девушку своей безропотностью и тихим ходом, затем Ирия привыкла. Сам Синдри гарцевал на горячем вороном гауре, подарке богатого джерла, довольного сочиненной в его честь песней.

На одном из привалов, когда они ночевали у костра среди заснеженных холмов, Синдри спел песню Гуинга.

Песня начиналась с мгновения встречи воина с юной девой на берегу моря:

«Море ревет, вздымаются крутые валы

синей страны конангов.

Все волны у твердыни Ингборга

откатываются обратно в глубину.

Воин больше потерял сон, чем любой другой, из-за блеска

моря и ее глаз; если он и просыпается,

то вечно не хватает ожерелий ее лица.»

Дальше по смыслу песни следовало, что пришел кровожадный берсерк и убил прекрасного воина, которого успела полюбить юная дева. Мать воина скончалась от тоски, а отец девы хотел выдать ее замуж за другого. Но нет, дева задумала недоброе для берсерка:

«Луны ресниц, острые, как у сокола,

облаченной в лен пучины лука,

сверкнули из-за красного

неба бровей.

Этот луч звезды век золотого ожерелья

несет несчастье неразумному бесноватому зверю.»

Ирия слушала и отчаянно зевала. Наконец, не выдержала и заявила:

– Этот болван Гуинг оказался еще более тупым, чем я думала. Он все перепутал и переврал. Не хочу слушать дальше, давай спать.

Они приехали в Хидеб в разгар зимы. Гауры по колено шли в снегу. Над городом, окруженным высоким земляным валом, стояло черное облако от дыма, идущего из тысяч труб. Варнахи обогревали свои многочисленные дома.

Возле столицы протекала широкая река, зимой она замерзла и путники проехали по толстому льду.

Стражники хорошо знали Синдри и пропустили их без возражений. Сагден предлагал сначала поехать на постоялый двор, но Ирия потребовала отвести ее к Льетольву.

Путники поехали к таверне «Крепкий топор». Улицы в городе были зажаты между деревянных домов. Горожане ходили по земле, смешанной со снегом, досками и камнями. Многие ездили на гаурах и в повозках. На первых этажах домов расположились мастерские и продуктовые лавки.

Гаурка Ирии шарахалась от каждого прохожего. Из кузницы, мимо которой проезжали путники, донеслись удары молота о железо. Гаурка резко метнулась в сторону и толкнула боком встречного всадника.

– Эй, следи за своим зверем! – закричал всадник и поехал дальше.

Ирия и Синдри остановили гауров. Прохожие обходили их и ворчали, мол, чего застыли на месте.

– Послушай, – сказал Синдри девушке. – Может, ты подумаешь, перед тем, как…

Не обращая внимания на его слова, Ирия достала из-за пояса Разрубающий черепа, привстала на стременах и закричала:

– Льетольв Красные Уш! Стой, собака!

Всадник успел уехать в конец улицы. Он остановил гаура и обернулся. Это действительно был берсерк.

– Что ты сказала, девочка? – спросил он.

– Он держит поводья левой рукой, – сказал Синдри Ирие. – Правая рука не работает.

Прохожие тоже остановились и посмотрели на них. Ирия спрыгнула с гаурки в грязь и выставила топор перед собой:

– Льетольв, я вызываю тебя на холмгангу. Иди сюда, мерзкий ублюдок!

– Ты объелась мухоморов, девочка? – спросил берсерк, разворачивая гаура.

– Ты боишься, вонючий трус? – крикнула Ирия. – Можешь драться только с неопытными детьми?

– У тебя хороший топор, дряная сучка, – сказал Льетольв, спрыгнув с гаура. – Сейчас я заберу его у тебя и отхлестаю по заднице. А потом можешь идти, на первый раз прощаю.

– Послушай, Льетольв, – сказал Синдри. – Девочка немного не в себе. Может, забудем о ссоре?

– Это ты привел ее, поэт? – спросил берсерк, подходя ближе. – Мы еще поговорим о твоей ошибке.

– Защищайся, ублюдок, – сказала Ирия и ударила топором.

Берсерк мгновенно отпрыгнул, чуть не сбив с ног прохожего и одновременно выхватив топор из-за пояса. Ирия продолжила атаку и ударила снова. Льетольв пнул ее в живот и отбросил назад.

Ирия отлетела назад и чуть не упала. Прохожие столпились вокруг. Издали доносились удары кузнечного молота.

– Ну, давай, иди сюда, – сказал Льетольв, перебрасывая топор из руки в руку.

У него совершенно здоровые руки, отметила Ирия. Кто говорил об увечьях?

Внезапно берсерк дико закричал и бросился вперед. Замахнулся и ударил топором.

Ирия отбила удар и топорище оружия берсерка переломилось пополам. Льетольв удивленно поднял обломок. И тогда Ирия ударила его по голове.

Лезвие глубоко вошло в череп и застряло. Берсерк упал. Топор вырвался из руки Ирии. Кровь брызнула на прохожих.

Девушка уперлась ногой в стонущего берсерка и вытащила топор. Один глаз Льетольва был залит кровью, второй безумно вращался.

– Умри, тварь, в Хеллахайме давно тебя заждались! – сказала Ирия, ударила снова и проломила череп врага надвое. Прохожие удивленно зашумели.

– Ну вот, теперь я знаю, чем закончилась песня, – удовлетворенно заметил Синдри.

Глава 6. Судилище

Первое время Ирия не могла опомниться. Враг, составлявший смысл ее существования, враг, убивший родителей и симпатичного зеленоглазого юношу, спасшего ей жизнь, неужели этот злобный и свирепый враг погиб? Причем погиб от ее руки?

Оцепенев, девушка стояла с топором в руке над трупом Льетольва.

– Ты меня слышишь? – Синдри слез с гаура и коснулся ее плеча. – Как ты себя чувствуешь?

– Я убила его, – сказала Ирия. – Я сделала это. Ты даже не представляешь, сколько раз я…

Сквозь толпу горожан, окружающую их, пробрались три воина в пластинчатых доспехах, шлемах, с топорами и щитами.

– Что здесь произошло? – спросил один. Наклонился и осмотрел труп. – Великий Игг, вы убили Льетольва!

– Это была холмганга, – сказал Синдри.

– Вы предательски напали и убили одного из гускарлов нашего тэна, – сказал воин, выпрямившись и глядя на Ирию и Синдри. – Тэна Йорана Метателя Молота. Взять их!

Его товарищи тут же пошли в стороны, окружая гнусных преступников. В толпе зрителей раздались редкие негодующие выкрики:

– Это неправда!

– Они дрались честно!

– Это была холмганга!

Но другие зрители, и их было большинство, свистели и улюлюкали. Им хотелось посмотреть еще бесплатного зрелища.

– Ладно, – сказал Синдри и достал из-за пояса топор. – Почему бы и нет? Вы готовы отправиться в мир мертвых, шакалы и лизать задницу богине Хелле, вашей покровительнице?

– Я вырежу твой скользкий язык, сагден, и вычищу им мой ночной горшок, – ответил воин. Он был высокий и сильный, с длинными руками и ногами. На его щеке Ирия заметила шрам от удара топором. – Все равно он больше ни на что не годится.

Синдри закричал и бросился на воина с топором. Толпа снова расступилась и пропустила еще двух воинов в защитных желтых костюмах из толстой стеганой ткани и с копьями в руках. Стражники у ворот стояли в точно таких же.

Синдри остановился. Дружинники тэна Йорана опустили топоры.

– Что здесь происходит? – властно спросил один из стражников. – Убийство?

– Они предательски убили нашего гускарла, – сказал воин со шрамом. – Мы хотели призвать их к ответу.

– Это была холмганга, – снова сказала Синдри. – Спросите свидетелей.

Несколько голосов из толпы подтвердили его слова.

Стражник огляделся и махнул рукой, зовя Ирию и Синдри за собой.

– Вы предстанете перед судом конанга. Пусть он решает вашу судьбу. Пойдемте за мной. – Он поглядел на людей Йорана. – А вы заберите тело своего человека и предайте благочестивому огню. Видят боги, он был далеко не смирным овцебыком при жизни.

Дружинники заворчали, но не стали возражать и занялись трупом Льетольва. Ирия и Синдри, ведя гауров за поводья, пошли вслед за стражниками. Прохожие пошли дальше по своим делам, поглядывая на задержанных драчунов.

Ирия шла с улыбкой. Она и не помнила, когда так широко и искренне улыбалась.

– Не пойму, чему ты радуешься? – сердито проворчал Синдри. – За убийство гускарла нас могут приговорить к казни «кровавый орел». Слышала о такой? Тем более, что конанг любит ее применять. Недаром его зовут Эйнар Сломанный Хребет.

Ирия захлопала ресницами. Казнь заключалась в том, что на спине преступника рассекали топором ребра, разводили их в стороны наподобие крыльев птицы и вытаскивали наружу легкие.

– А за что нас казнить? Я же дралась честно. Ты вообще не участвовал.

– Думаешь, казнят только виновных? – горестно пробурчал Синдри.

Они долго шли по городу вслед за стражниками. Вокруг ходили люди и проезжали всадники. Торговка тащила тележку с зеленью и репой. Домашние деодоны-чушки копошились в грязи. Курочка с цыплятами перебежала улицу.

Они прошли мимо шумного рынка и вскоре переплетение улиц привело к огромному зданию с бревенчатыми стенами и соломенной крышей. Перед входом толпились люди, горел костер и стояли два воина в кольчугах.

У Ирии и Синдри отобрали оружие и гауров. Завели в пристройку рядом с большим зданием и заперли двери.

– Ну вот, хорошо хоть в «Крепкий топор» не надо идти, – облегченно заметил сагден. – Мне никогда не нравился их вересковый мед. Разбавляют, сволочи.

Ирия промолчала. Села на скособоченную лавку у двери и прислушалась к звукам снаружи. Там ходили люди, стуча башмаками, кричали дети, изредка трубили гауры. Иногда сквозь щели доносился запах жареной рыбы и вареного мяса.

Синдри сначала взад-вперед ходил по комнате. Потом попробовал открыть дверь изнутри, убедился, что заперли хорошо и уселся прямо на усыпанный соломой земляной пол.

Так они сидели долго. У Ирии замерзли руки, она потерла ладони друг о друга, пытаясь согреться. Изо рта при дыхании выходил густой пар. Сагден взял йоухикко и сыграл грустную мелодию.

– Я знаю стихи осужденного на казнь разбойника, – сказал он. – Хочешь спою?

Ирия не успела ответить. Дверь распахнулась. На пороге стоял давешний стражник.

– Пойдем, – сказал он и чуть качнул копьем. – Конунг ждет вас на судилище.

Их вывели из постройки и повели в большое здание. Внутри они попали в просторную, очень теплую залу, по стенам которой шли длинные очаги с тлеющими углями. В центре стояли длинные столы с лавками, накрытыми звериными шкурами. Слуги накрывали тарелки и кувшины на столы.

В противоположном от входа конце залы на возвышении стоял трон с высокой спинкой. На троне сидел громадный, похожий на медведя человек с косматой головой и густой бородой до живота. На голове железная корона, в руке золотой топор. На груди амулет из когтей медведя, на запястьях серебряные браслеты. Это, конечно же, правитель варнахов, сам конанг Эйнар Сломанный Хребет.

Вокруг, на некотором отдалении, стояли люди, целая толпа. Некоторые в доспехах, меховых штанах и куртках, некоторые в плащах с янтарными бусами и клыками животных. Женщин почти не было.

– Прибыли очередные преступники, великий конанг, – объявил стражник.

Среди толпы Ирия разглядела дружинников тэна Йорана. Впереди всех, рядом с высоким пузатым мужчиной, стоял воин со шрамом на щеке. Ирия внимательно поглядела на пузатого мужчину. Узкие пронзительные глазки, борода на пол-лица, сильные ручищи, похожие на лапы льва. За спиной боевой молот. Без сомнения, это и есть сам тэн Йоран по прозвищу Метатель Молота, собственной персоной.

Ирию и Синдри подвели ближе и поставили в свободное пространство перед троном конанга. Толпа придвинулась ближе.

– Ну, чего они натворили? – спросил конанг. – Эту девку обесчестили?

Йоран вышел вперед.

– Эти люди подло напали со спины на одного из самых моих преданных воинов и убили его. Они замыслили это ужасное деяние, без сомнения, чтобы…

– Подожди, это же Синдри Сладкоголосый, – сказал конанг, чуть подавшись вперед. – Ты же сочинял неплохие стихи, сагден. Ты что же, до сих пор буйствуешь? Зачем ты убил человека Йорана?

Синдри поклонился.

– Мой достойный повелитель, я никого не убивал. Это была холмганга. Моя спутница, Ирия, сразила гускарла Льетольва в честном поединке.

Конанг откинулся на спинку трона и сиденье жалобно затрещало.

– Ты опять рассказываешь сказки, сагден? Как могла сразить берсерка эта замухрышка? Она умеет держать топор в руках?

Ирия тоже вышла вперед и поклонилась.

– Великий конанг, я обучалась воинскому искусству у Скаэтты в Парящем замке.

Эйнар удивленно вскинул мохнатые брови.

– А, так ты из числа «дев со щитами»! Тогда беру свои слова обратно, ты и вправду могла отрубить берсерку яйца, – и он довольно захохотал густым раскатистым смехом.

– Мой конанг, на моего человека напали сзади, – сказал Йоран, повысив голос. – Есть свидетели, готовые подтвердить мои слова. Злоумышленники хотели ограбить преданного мне человека.

– Серьезно? – усомнился конанг. – Насколько я помню Льетольва, он сам был не прочь ограбить кого угодно.

– Тем не менее, это действительно так, – подтвердил Йоран. – И я прошу справедливого суда над преступниками. Если моих людей, как бешеных псов, будут убивать на улицах славного города Хидеба, то кого же я поведу в набег будущей весной?

И выразительно посмотрел на конанга.

Эйнар вздохнул и почесал бороду. Плохи наши дела, решила Ирия. Насколько она наслышана от Синдри, тэн Йоран возглавлял Ямталанд, один из самых больших и населенных округов в стране. От его поддержки зависело многое. Эйнар вполне может отдать безродную девку и глупого поэта сильному тэну на растерзание. Последующие слова конанга подтвердили ее опасения.

– Ну что же, если свидетели подтвердят, что нападение было бесчестным, – протянул Эйнар. – Придется казнить преступников. Пусть «кровавый орел» раскроет свои крылья на устрашение всем злоумышленникам.

– Великий конанг, это нечестное решение! – воскликнул Синдри, но рядом стоящий стражник ударил его тупым концом копья в живот. Сагден охнул и согнулся от боли.

Дружинник со шрамом привел нескольких человек. Все они один за другим дали клятву, что будут говорить только правду, иначе души их поглотит тьма Хеллахайма. Конанг опросил каждого по очереди.

– Сагден и девушка подкрались сзади и предательски ударили господина по голове, – сказал первый свидетель.

– Он ехал на гауре или шел пешком? – спросил Эйнар.

– Ехал на гауре, – ответил свидетель.

– Тогда как же они дотянулись до его головы без алебарды? – спросил конанг.

Йоран покраснел от досады.

– Они стащили его на землю, – пояснил свидетель после заминки. – А потом убили. Мужчина держал, а девушка била топором.

Другие свидетели сказали примерно то же самое.

– Понятно, – сказал конанг и бросил взгляд на накрытые столы. От яств шел аппетитный аромат. – Что же, я считаю, вина смутьянов доказана. Отведите их к палачу.

Йоран довольно улыбнулся. Эйнар поднялся, а стражники схватили Ирию и Синдри за руки.

– Душа моя, – прозвучал мелодичный женский голос. – И кладезь моей сладости! Можешь выслушать меня?

Все удивленно обернулись. Из толпы вышла высокая девушка с волнистыми золотистыми волосами. На ней было длинное платье до пят, под которым угадывалась гибкая точеная фигура, золоченый пояс, ожерелье с крупной белой жемчужиной и накидка из меха снежного леопарда. Ирие она показалась неуловимо знакомой.

– Анника, любовь моя?! – удивился Эйнар. – Ты тоже хочешь что-то сказать?

Девушка скромно кивнула.

– Да, душа моя. Я тоже хочу свидетельствовать на этом судилище. Дело в том, что я тоже присутствовала при этом происшествии.

Конанг снова уселся на трон.

– Раз так, то давай, мы выслушаем тебя.

Ирия узнала давнюю подружку. В последний раз она видела Аннику в день смерти родителей. Неужели ловкая чертовка успела стать возлюбленной конанга?

Анника тоже поклялась перед богами говорить только правду.

– Я подтверждаю, что все сказанное этой девушкой и мужчиной правда. Они встретили гускарла на улице. Он не хотел уступать дорогу и начал бранить их. Тогда девушка вызвала его на холмгангу. Они сразились и девушка убила его в честном поединке.

– Так значит, они сказали правду, любовь моя? – спросил Эйнар, поглядывая на побагровевшего Йорана. – Это был поединок, а не убийство из-за угла?

– Да, и я сама удивилась, что нашлась девушка способная убить Льетольва в открытом бою. Правда, он не принимал порошка красного гриба. Может быть, вся его сила была в порошке?

– Значит, вы тоже были на той улице, прелестная Анника? – спросил Йоран. – Что вы там делали?

– Я ездила на рынок, проследить за закупками для стола конанга, – чуть вздернув носик, ответила Анника. – Надеюсь, мои слова не будут подвергать сомнениям?

Йоран помолчал, глядя девушке в глаза. Она высокомерно смотрела на тэна.

– Брось, Йоран, ты же не думаешь, что моя супруга лжет? – добродушно рассмеявшись, спросил Эйнар.

Тэн покачал головой и поклонился.

– Конечно нет, мой великий конанг. Теперь я полностью убедился, что эти люди невиновны. Конечно же, свидетели ошиблись.