Война Ириса и Розы. Секрет турмалина

– Быстрее, Эмиль! Быстрее!

– Только держись крепче, Ижени.

– Я держусь, держусь. Только еще немного быстрее.

Они понеслись по дороге галопом. Ижени смеялась. А Эмиль улыбался, видя ее неподдельный восторг от такой простой, казалось бы, вещи как верховая езда. Но продолжаться долго это никак не могло. Они уже достаточно сильно обогнали карету. И теперь должны были остановиться и ждать, пока та их догонит. Эмиль натянул поводья. Его конь замедлился и перешел на шаг. Затем вовсе остановился посреди дороги. Экипаж был еще далеко. Брат и сестра вглядывались вдаль, чтобы заметить его приближение.

– Спускайся. – сказал Эмиль. Не могу больше.

Ижени послушно спрыгнула на землю, пока брат придерживал ее. Наконец его вторая рука оказалась свободна. Он тоже спешился. Теперь они оба ждали экипаж посреди безлюдной дороги. Но безлюдной она была на первый взгляд. Стоило им оказаться ногами на земле, как послышался странный треск в соседних кустах. Эмиль быстро обернулся на звук и сейчас же схватил за плечо Ижени, которая уже отправилась заглянуть за ветви и узнать, что там такое.

– Не ходи. Встань за мной.

– А вдруг там белка? Хочу посмотреть.

– Тише.

Он загородил ее собой, и лишь после этого осторожно вытащил шпагу из ножен и сделал медленный шаг по направлению кустарника.

– Кто здесь? – спросил юноша.

В ответ все тот же странный треск. Вдруг среди ветвей показалась голова и фигура человека. А затем еще несколько фигур. Эмиль быстрым взглядом насчитал пять-шесть человек. Это были мужчины в доспехах и красных плащах. По всему, они не походили на разбойников. Скорее, на стражу или военных. Эмиль придирчиво и немного опасливо оглядел всех, еще не до конца осознавая нужна ему шпага или нет. Вдруг один из людей выступил ему на встречу, также берясь за оружие, но не доставая его.

– Вы кто такие? – резко спросил он. – Что тут забыли?

– Эмиль Кавелье. – представился юноша, гордо вскинув светлую голову. – Со мной моя сестра. Мы едем по этой дороге с матушкой и слугами. Но карета и охрана немного отстали.

Незнакомцы перед ними таинственно зашептались, а лицо того, кто говорил показалось Эмилю еще более недобрым, чем поначалу. По этой причине он сильнее сжал в пальцах эфес шпаги.

– Вы должны пойти с нами. – бросил военный.

– С какой это стати?

– Без разговоров. Это приказ принца Карлоса.

– Принц мне не хозяин. А отец велел ехать на Север. И не задерживаться.

– А ну-ка схватите этого наглого юнца.

Двое или трое злобных незнакомцев достаточно быстро обезоружили Эмиля, не дав ему ни шанса использовать шпагу в бою. Ижени оттащили от него как маленького котенка, хотя она кричала и звала брата, боясь разлучаться с ним при таких непонятных обстоятельствах.

– Отпустите мою сестру! – возмутился Эмиль. – Я пойду с Вами, если хотите!

Но странные люди его не послушали и повели обоих через кусты дальше в лес. Эмиль больше не сопротивлялся, так как ему скрутили руки и надежно держали. А силы юноши не позволяли ему совладать с двумя здоровенными верзилами. Ижени тоже шла спокойно, потому что ей было страшно, и она просто готова была пойти туда, куда идет ее брат, не задавая вопросов. Вскоре деревья начали редеть и глазам путешественников открылось некое подобие лагеря. Несколько шатров, устроенных перед небольшим костром. Кони, оружие, раскиданное по траве, несколько человек военных. Подгоняемые своими похитителями, Ижени и Эмиль только мельком увидели лагерь, как их сразу затолкали в один из шатров. Там было намного темнее чем на улице и пахло чем-то стальным и жареным одновременно. Как только они оказались внутри шатра, под низкими сводами из бардовой ткани, Ижени круглыми от удивления глазами смотрела на все сразу. Первым кого она увидела, был человек в черной одежде и плаще. Он показался ей ужасно страшным, поскольку лицо его было скрыто под маской темно-синего цвета, из-под которой виднелись лишь его голубые глаза. Те посмотрели на военных и на незваных гостей с молчаливым недовольством. Словно он не понимал, кого это привели в его шатер. И зачем.

– Ваше Высочество, это дети Кавелье. – доложил военный. – Ехали одни по дороге к Северу. Мальчишка говорит, их мать едет с ними в экипаже с охраной. Те еще позади. Похоже, что сам Кавелье остался дома. Но так ли это, знает лишь юнец. Уж больно разговорчивый.

Ижени вздрогнула, когда из-под неподвижной маски прозвучал человеческий голос.

– Эй, парень. Где твой отец? Все еще в поместье? Вы одни уехали?

– Одни. – ответил Эмиль, внимательно глядя на таинственного человека. Он не показывал ни тени страха на своем белом как снег лице.

– Это замечательно. – голос казался более довольным. – Кавелье задумал спрятать своих вместо того, чтобы уезжать самому. Верно все еще надеялся решить наши дела простым разговором. А мы прождали всего пару часов в засаде и взяли всю его семейку. Их спутники наверняка заметят пропажу. Подождем. Вот тогда и поговорим.

– Вы же принц Карлос. – догадался Эмиль. – Что Вы имеете против отца?

Тон его стал более дерзким, и он силой попытался выбраться из рук военных. Те не отпустили его, пока принц не дал им знак оставить юношу.

– Твой отец нынче должен мне. – пояснил он мрачным тоном. – Его ошибка мне дорого стоила. Настолько дорого, что ты и представить не можешь своей глупой головой. Еще не дорос.

– Отец всегда преданно служил королю. Что бы там ни было, его ошибки Вас не касаются. Только король вправе судить его.

– Надо же, какой дерзкий. Твой отец служил мне, понятно? Еще с тех пор, как стало ясно, что власть моего брата слаба и ненадежна как доспехи против пули. Но теперь он подвел меня и должен ответить за это.

– Не правда, Вы все лжете!

– Как ты смеешь? – огрызнулся один из людей принца.

В этот момент Ижени вырвалась из рук незнакомца, который почти и не удерживал ее, подбежала к брату и накрепко стиснула его в объятиях. Только теперь, сжимая пальцами ткань его плаща, она могла ощутить себя хоть немного в безопасности, при этом ей казалось, что Эмиль тоже более защищен от этого странного человека, точно она служила его живым щитом. Никто не остановил ее, и в шатре все притихли. Ижени краем глаза взглянула на незнакомца.

– Если Вы и правда принц, зачем Вам маска? – спросила она с детской простотой.

«Наверное, потому Эмиль и не доверяет этому человеку» – так решила она. Настоящие принцы носят мантии и короны, подвески и кружевные воротники, а не потрепанные дорожные камзолы и маски, скрывающие лица. Так одеваются, разве что, разбойники из леса. Надо признаться, принц слегка улыбнулся в ответ на ее вопрос, хотя под маской она этого не увидела. Заметила только, как сузились в щелках два голубых зрачка.

– Видишь ли, дитя, если не хочешь прогневать богиню судьбы, отправляясь на важное дело, нельзя показывать свое лицо. Иначе она подумает, что мы берем на себя ее работу, решая кому жить, а кому умирать. Тогда все может обернуться неудачей. Мы, Арку, люди суеверные. И лишняя поддержка богов нам не помешает.

Ижени почти ничего не поняла, потому не ответила, продолжая с подозрением разглядывать незнакомца. Ну не может же он быть принцем в самом деле. А, если он не принц, то что ему от них нужно? И зачем он столько времени обманывает их?

– Отведите девочку к матери. – приказал принц своим людям. – А мальчишка пусть останется. Передайте мадам Кавелье, я жду ее мужа здесь в лагере до заката. Если не приедет, ответит головой. Но не своей, а сына. Я сам потерял сына из-за его ошибки, так что пускай отдает и свою часть долга. Это все. Теперь жду ответа.

Ижени вновь насильно оттаскивали от брата, а она кричала, чувствуя, как он теряет единственную защиту в ее лице, а она в ответ теряет свою. Ей было страшно, и она вырывалась изо всех сил.

– Эмиль! Эмиль! – звала она, плача от бессилия.

– Уходи Ижени. Вернись к матушке. – твердо приказал брат.

Ижени перестала вопить. Какой-то человек из стражи вынес ее из шатра и поставил на траву. Ижени бросилась бежать, как испуганный зверек при звуках охотничьего рога. Остановить ее никто не успел, да и не было такой необходимости. Она еще помнила их короткий путь до лагеря через лес. Она неслась сквозь кусты, а ветви царапали и хлестали ее лицо и рвали платье. Пару раз она падала на траву, поднималась и снова бежала, не замечая усталости. Вот она выбежала на дорогу, где стоял уже их экипаж рядом с брошенной лошадью, дожидавшейся хозяев, а стража осматривала округу. Ижени выбежала из-за кустов, краснея и задыхаясь.

– Мадемуазель Иванжелина! – воскликнул один из стражников, заметив ее. Тогда все разом хлынули в ее сторону с расспросами.

– Там… Эмиль… Какие-то люди… Схватили… Скорее…

Она насилу проговорила это после быстрого бега, после чего стража побежала в лес по указанному ей направлению. У кареты остались лишь двое – начальник охраны, который переговаривался через окно с мадам Кавелье. И один из его подчиненных. Ижени не стала дожидаться, когда матушка позовет ее, развернулась и снова юркнула в кусты. Она так переживала за Эмиля, что не могла теперь оставить его одного.

Снова кусты, хлесткие ветви, платье, грязное от травы. Ижени неслась по лесу, не замечая ни усталости ни того, что ей нечем дышать. Добежала до лагеря, догнав стражу, где тех уже встретили люди принца и началась драка. Ижени не видела ни ударов, ни шпаг, только бежала к знакомому шатру, чтобы снова увидеть Эмиля и помочь ему. Правда, она не знала как.

В это время в шатре принц продолжал разговаривать с юношей, как будто тот был его гостем, и даже предложил ему присесть. Но Эмиль, чувствуя себя все же пленником, отказался.

– Почему Вы считаете, что из-за моего отца потеряли сына? – с серьезностью спросил он.

– Потому что по его вине я не смог защитить его. Будь у меня возможность, я бы смог спасти его. Но я был слаб. Слишком слаб. Она воспользовалась этим. Ведьма Розамунда.

– Вы говорите о королеве?

– О ней самой.

– А что будет, когда отец приедет сюда?

– Поплатится жизнью за то, что подвел меня.

– Пусть лучше лишится сына. Это будет более справедливо.

– Решил пожертвовать собой? Не люблю такие вещи. Ибо выглядят они всегда глупо.

– Нет, жертвовать не стану. Но и Вашим заложником быть не хочу. Я не ребенок. Позвольте мне сразиться честно за свою справедливость, как подобает дворянину и сыну барона.

– Хочешь сражаться? Как бы не пожалеть тебе, юнец. Ты еще не дорос для дуэлей. И урок этот может обойтись слишком дорого.

– Вас это не должно волновать.

– Ты прав. Меня и не волнует. Но как дворянин, такое право ты имеешь, это я признаю.

Ижени бежала так быстро, как только могла. Еще издалека она увидела, как из шатра вышел ее брат, человек в маске и один из военных. Его хорошо было видно по алому цвету плаща. Но вот двое из них скинули свои плащи. Эмиль и незнакомец приготовили оружие к бою. А человек в маске просто стоял в стороне и смотрел на них. Ижени смотреть не стала. Едва они приготовились сражаться, она бросилась к ним, налетела на противника Эмиля, не позволяя ему подойти ближе к ее брату.

– Эмиль! Не трогайте его! Оставьте! – кричала она.

Военный оттолкнул ее в сторону с такой легкостью, точно она была пылинкой. Тогда битва началась, и противники скрестили шпаги. Но от толчка сильной руки Ижени отлетела несколько дальше, чем хотелось бы. Она не удержалась на ногах, и рухнула на спину около срубленного ствола дерева, ударившись виском о его шершавый край. На лбу проступил кровавый порез, и струйка крови потекла по ее щеке. В последнюю секунду Ижени увидела, как противник ее брата совершает ловкий выпад, и его шпага вонзается прямо в грудь Эмилю. Юноша падает на траву, держась за рану. Ижени в этот момент хотела закричать, но из груди вырвался лишь короткий вздох. Она бессильно сомкнула веки. Тело брата на траве – последнее, что она увидела, а резкая боль в голове – последнее, что почувствовала. После этого ни страха, ни ужаса, ни боли – только темнота.

Глава 2

Спустя какое-то время после приезда в столицу Реджис де Баккард стал свидетелем неприятных слухов. Якобы принц Карлос, прибывший в Фиале по приказу брата, проявляет особое внимание к леди Алин. Настоящее ее имя было Астрид Перкуа, графиня де Баккард. Но при дворе ее прозвали Алин, что значило «иностранка». Имя так хорошо закрепилось за девушкой, что его произносили безо всякого сарказма, и она даже не думала обижаться. Не так давно вместе с королевой она приехала в Калерию из визардийской столицы. С тех пор еще не смогла как следует выучить местный язык и говорила с заметным акцентом. Однако это не мешало другим ее понимать. Королева очень ценила свою придворную даму, доверяя ей все секреты. Она была ее другом детства, ее главной компанией, ее поддержкой во всех делах. Они вместе выросли на юге Визардании, вместе гостили в столице у дяди-короля. Неразлучно отправились в далекую поездку, когда Розамунда должна была выйти замуж за Магнуса Арку. И вот теперь леди Алин постоянно находилась при дворе, где многие даже и не знали наверняка ее настоящего имени. Королева без возражений дала позволение на брак своей фрейлины с Реджисом де Баккардом, молодым человеком из офицеров короля. Эта была очень хорошая партия и позволяла надеяться, что молодые люди не станут надолго уезжать из столицы. Так и получилось. Даже после рождения сына леди Алин большую часть своего времени находилась при дворе, пока ребенком занималась няня и прислуга. Последние события с утратой кольца и невозможностью коронации Магнуса Арку и вовсе убедили графиню, что королеву сейчас нельзя оставлять одну. И потому по просьбе мужа она не поехала с ним в Манже.

Принц Карлос давно не был при дворе. Он прибыл туда без настроения, зная, что сделал это вовсе не по доброй воле. Просто без возможности собственной коронации и без наследника он теперь не мог как следует противостоять брату. Мрачные мысли одолевали его каждую минуту. Он был здесь, пока принцесса Лорена в одиночестве в Вилоне оплакивала смерть младенца. Король позволил ей не приезжать. Карлос Арку всех при дворе ненавидел, всех считал за врагов, в особенности королеву Розамунду. Он прямо-таки чувствовал, что она намерена сражаться до конца, даже там, где Магнус давно отступил бы. Сторонники принца по-прежнему в тайне выражали ему свою преданность. Но звучали их слова уже не так убедительно, как в то время, когда у принца был наследник и возможность получить перстень Арку. А Кавелье, главный его сторонник, в это время ловко скрылся в Фоссе со всей семьей, оправдываясь перед королем продолжительной болезнью и смертью одного из своих детей.

И вот среди всех этих печальных событий и до тошноты ненавистных лиц, он вдруг заметил ее. Красивая иностранка с карими глазами, ярким румянцем на загорелых щеках, длинными локонами орехового цвета. Она была высокой, изящной, одевалась ярче, чем было принято. Принц казался увлеченным. Ухаживал красиво и не слишком в открытую, как полагается при дворе, как будто все цветы и знаки внимания, оказанные вскользь, могли отвлечь его от тоски и заставить вновь ощутить себя живым. По началу леди Алин принимала его внимание за простую вежливость. Затем, когда получила от него цветы с запиской, начала что-то подозревать. Точно не ясно в какой момент, однако вскоре она призналась королеве в своей симпатии к Карлосу Арку и попросила не считать ее поступки за предательство. Королева поняла ее правильно. Но очень насторожилась. Ей чудилось, что вовсе не просто так принц отказался около ее хорошей подруги. Она как могла предостерегла графиню от опасности. Молодая женщина была неумолима. На последнем балу их видели вместе. Их видели вместе везде, куда обращались взоры любопытных придворных. Но вскоре после этого, влюбленные вдруг расстались. И принц более не смотрел в сторону графини, а та ходила бледная как мел. Целый день королева как могла утешала свою фрейлину и расспрашивала ее о том, что произошло. Неужели принц Карлос посмел обидеть ее? Леди Алин все отрицала. По ее словам, со вчерашнего вечера он охладел к ней. Сказал, что не хочет больше ее видеть. Королева не удивилась. Эгоизм принца Карлоса был ей известен, да и, судя по всему, ему и впрямь никто не нужен кроме его Лорены Мартен. Все остальные люди, что мужчины, что женщины, для него вовсе не существовали и служили лишь фигурками для исполнения его целей и желаний. Итак, они расстались. Розамунда было подумала, что это к лучшему. Ничего хорошего из этого увлечения выйти не могло. Только вскоре она поняла, что ужасно ошиблась.

После недолгого ожидания Карлос Арку отправился прямиком к королю и заявил, что это леди Алин, фрейлина королевы, виновна в отравлении его сына. Якобы она сама призналась ему. Была влюблена, мучилась совестью, не могла больше скрывать. Мотив у нее простой – они с королевой близкие подруги, та просто хотела помочь ей, избавить от одной из проблем. Ведь сама королева так и не родила наследника. Слова принца нельзя было подвергнуть сомнению, ведь это не слова простого подчиненного. Кроме того, у Карлоса не было ни малейших причин, как думал король, обвинять кого-то просто так и без оснований. Все-таки речь шла о его сыне. И король поверил брату, надеясь, что на этом дело о смерти младенца будет наконец закрыто и прекратятся все слухи и подозрения. Леди Алин не казнили, а выслали из страны с запретом приезжать обратно. Слезные просьбы королевы смягчили приговор, а принц, на удивление, оказался не против этого. Однако во время путешествия по морю ее корабль попал в шторм и затонул, не добравшись до берегов Визардании. А так как при дворе мало кто понял, в чем суть этой темной истории, то слухов стало еще больше, чем прежде. И несчастную леди Алин представляли уже героиней трагической драмы, дорисовывая туда все новые детали. Король быстро запретил вспоминать те события. Не хотел расстраивать королеву и чернить имя графа де Баккарда, который преданно служил у Фотье вот уже несколько лет, и поневоле оказался связан с этой историей.

Когда граф приехал в столицу, единственное, что он успел, так это узнать о слухах, которые бродили по дворцу касательно его жены и принца. После чего, приговор был вынесен, и Алин уехала из города, не успев толком проститься с ним и сказать хоть пару слов. Он собирался последовать за ней, но должность не позволяла ему выезжать за границы страны, а брак король обещал вскоре расторгнуть. Реджис не находил себе места, обратился за советом к Фотье, хотел даже отказаться от службы в тайной полиции и титула, если понадобится. Но начальник посоветовал ему не парить горячку и подождать, пока вся эта история уляжется. Ведь очевидно, принц не просто так обвинил фрейлину королевы, после чего не настоял на ее казни, разрешив отъезд. Милосердие – не его основная черта. А для Реджиса столь же очевидным было то, что его жена никого не могла отправить. Даже ради королевы Розамунды, которую она любила и уважала. Подождав немного новостей из Визардании, Реджис вскоре узнал о крушении корабля, на котором ни осталось на одного выжившего. Он написал родственникам жены, письмо шло очень долго. В конце концов, те подтвердили информацию о несчастном случае. Погода в то время менялась так стремительно, что отправляться в плавание было никак нельзя. Но приказ властей был безоговорочным. Немедленно выслать виновную из страны. Что и было сделано. После всего что произошло, Реджис уехал обратно в Манже. Пробыл там некоторое время. Его сын остался в Фиале с няней. Когда граф вернулся с столицу и снова оказался при дворе, по началу не находил себе места. Даже явившись как обыкновенно к генералу Фотье, он чувствовал, что делает что-то странное. И идя по коридорам мимо красивых гостиных к знакомому кабинету, впервые ощущал себя здесь чужим человеком, а не слугой короля.

– Господин де Баккард. – мягкий голос за его спиной заставил его очнуться от размышлений и остановить шаги.

Он обернулся и увидел перед собой королеву Розамунду. Та была одета в черный траурный наряд, на лоб ее падала тень от темного головного убора с откинутой назад вуалью, отчего глаза ее казались еще более печальными.

– Ваше Величество! Простите, что не заметил Вас сразу. Это моя вина.

Реджис склонился в почтительном низком поклоне. А королева приглашающе махнула рукой в сторону одной из дверей.

– Ничего, граф. Идемте со мной.

Реджис без колебания послушался. Королева привела его в пустую гостиную, где присела на диван, и пригласила гостя так же сесть. Но тот долго отказывался, в итоге так и остался стоять подле нее и с вниманием рассматривать ее лицо, похудевшее от слез. Розамунда и без того была очень худа, а печаль о подруге еще больше сделала ее похожей на тростинку. Она по-прежнему была красива, даже черное платье ее не портило, однако в ее глазах совершенно не было жизни, точно они умерли, как и все надежды самого графа де Баккарда. Он смотрел на нее с пониманием и сочувствием и по всем правилам ждал, когда она начнет разговор.

– Я ничего не могла сделать, чтобы спасти ее. – внезапно призналась королева. – Магнус был неумолим. Хотел разобраться с этим делом побыстрее. Теперь при дворе пусто без Астрид. Я понимаю Вашу боль, граф. Мне самой теперь кажется, что вокруг все чужое и я не знаю, как жить дальше. Я никому здесь не могла доверять кроме нее. Мы выросли вместе. Она была мне самым преданным другом. Больше у меня никого нет.

Реджис испытывал все те же чувства сейчас, что заставляло его сердце сжиматься от тоски. Одновременно ему было приятно, что не кто-нибудь, а именно королева Розамунда понимает всю его боль. Он готов был сказать все что угодно, чтобы успокоить ее. И очень старался сделать это.

– Не вините себя, Ваше Величество. Вы не могли ничего изменить, если такова была воля короля. А доверять Вы можете мне, если позволите. Когда Вам понадобится помощь, Вы всегда сможете связаться со мной.

Розамунда не улыбнулась. Но посмотрела на него с благодарностью.

– Спасибо Вам, граф. Я ценю вашу преданность.

– И никогда не разочаруетесь в ней.

– Однако я должна рассказать Вам, как все случилось. – она заметно побледнела, готовясь к неприятному разговору. Но не могла избежать его. – Неведение хуже, чем самая горькая правда. Видите ли, Астрид обвинили в убийстве со слов принца. Они в последнее время были очень близки. Он говорил, будто она сама не смогла молчать и во всем созналась ему. Но Вы же понимаете, что это не так. Любой, кто знает ее, с уверенностью скажет, что Астрид не способна на убийство. Она и мухи не обидит. Сначала я полагала, что принц хочет позлить меня, ближе подобравшись к ней. Его лицо будто кричало. Смотри, Розамунда, твоя лучшая подруга теперь на стороне твоего врага. Но потом я поняла, в чем дело. Его месть была более жестокой. Он захотел лишить меня дорогого человека, так же как сам лишился сына. Как он считает по моей вине. И у него все получилось. Так легко, что никто не успел ничего заметить или понять. Она пострадала, всего лишь из-за того, что неудачно попалась ему на глаза во время всего этого кошмара с пропажей перстня, коронацией и смертью младенца в Вилоне. Я никогда не прощу ни себя, ни Карлоса Арку за то, что случилось.

Теперь Реджис тоже побледнел сильнее и сжал кулаки от злости. Однако при королеве не проявил открыто своего гнева.

– На этот раз границы дозволенного он превзошел. – сдержанно заметил граф. – А ведь и здесь виноват Кавелье. По его вине принц был так разозлен, что готов был на любую жестокость.

Взгляд Розамунды впервые заметно оживился.

– Что Вы имеете в виду? – спросила она. – Вы что-то знаете про Кавелье?

– Увы, Ваше Величество, ничего, что я мог бы представить королю как доказательство. Мои слова не обладают силой. Так же как слова свидетеля, которого я встретил совершенно случайно в доме барона.

– Может быть, король и не посчитает Ваши наблюдения важными, но я с готовностью их выслушаю. Говорите.

Реджис рассказал о том, что услышал от маленькой Ижени Кавелье, когда приезжал в поместье. Королева заинтересовалась.

– Я согласна с тем, что девочка говорила правду. – подтвердила королева. – Недавно Кавелье уехал в замок Фоссе и сообщил, что его сын умер. Судя по всему, месть принца и в тот раз удалась. А Кавелье, стало быть, предал короля ради более выгодной позиции. И уже поплатился за это. Боги справедливы. Я всегда это знала.

– Но они не спешат покарать злодея за его жестокость. – добавил Реджис. – Мне не жаль Кавелье, но кто-то должен остановить тьму, которую Карлос сеет вокруг себя.

– Я прошу Вас, господин граф, ничего не предпринимать сгоряча. Это может быть опасно. Здесь нужно действовать с умом.

– Не волнуйтесь, моя королева. Я уже достаточно научился ждать. И теперь буду пользоваться своим умением. Я стану защищать короля. И, если вдруг появится возможность, пойти против его брата, я не упущу ее. Ради Вас. И ради моей Астрид.

Розамунда посмотрела на него с неким сомнением. Словно раздумывала стоит или не стоит говорить.