(Не)мимолётный роман

Марина Повалей

(Не)мимолётный роман

 Пролог. Во всей красе.

Кристофер Эука, новоявленный маркиз Прасгал, возвращался в своё купе после недолгой прогулки. Долго-то с простреленной ногой не погуляешь.

 Прогулкой сын герцога, по совместительству племянник короля, остался доволен. Чистый вокзал. Птички поют. С вопросами никто не липнет. Горожанки строят глазки. Вот только воздух. Чистый до отвращения. Он не дал Крису ни на мгновение забыть, куда и зачем он едет. Слегка сладковатый, словно пропитанный солнцем, этот воздух так не похож на привычный, столичный. Влажный, тяжёлый, отдающий копотью, всегда прохладный. Воздух настоящей жизни!

 Каково же было удивление маркиза, когда на перроне, возле вагона, он стал свидетелем одной из самых занимательных в своей жизни картин.

 Впервые в жизни молодой аристократ увидел женскую драку. Знакомая по поезду блондинка, имени которой Кристофер так и не вспомнил, как ни силился, кажется, уже потеряла сознание. Не мудрено! Брюнетка отвешивала ей удары левой, по-простецки оседлав её, как свою кобылу. Отточенные, хорошо поставленные, чёткие удары. Откуда только навыки?

 “Чем дальше от цивилизации, тем экзотичнее виды. А ещё только полпути”, – меланхолично отметил будущий герцог.

 Но хороша! Демонски хороша! Так увлечена избиением соперницы, что даже не заметила, как растрепались длинные волосы. Слегка безумная улыбка, которую не скрывает прикушенная губа. Большие зелёные глаза горят яростью на тонком лице. Что-то в ней есть от горячих женщин кочевников-чинган.

 У мужчины не возникло ни единого сомнения, что, точнее кто, стал поводом для столь горячего выяснения отношений. Маркиз позволил себе ещё на мгновение насладиться результатом путешествия в общем вагоне, столь одиозной, как он, персоны. Опираясь на трость, шагнул, уже было решился прервать склоку, когда брюнетка застыла с занесённым в воздухе кулаком.

 Резко изменилась в лице и подскочила, словно опомнилась. Того мгновения, что девица смотрела на распластанный по перрону результат, хватило Крису, чтобы разглядеть саму девушку. Худощавую, угловатую. Она до конца ещё не оформилась, совсем девчонка. Гораздо младше, чем показалась в азарте драки.

 Растерянно, расстроенно встретила мужской взгляд и, развернувшись, скрылась в вагоне.

Озадаченному и впечатлённому Кристоферу ничего не оставалось, кроме как призвать на помощь вокзального служащего и привести в чувство белокурую жертву, которая, к слову, придя в себя в его купе, с ролью спасённой девы справилась превосходно.

Глава 1. У каждой леди есть такая сущность, с которой знакомят не сразу и не всех.

“Для вопрошения мертвеца, возьми листок льна и напиши на нём двенадцать букв: “AZEL BALEMACH”.

Чернила надобно сделать из красной охры, свежего сока горькой полыни (Artemisia absinthium), жжёной мирры, вечнозелёной хвои и льна. Начертай означенные письмена и положи листок в рот (покойного).”

– Думать! Потому что головой надо думать, прежде чем на людей бросаться! Сколько можно повторять! Такими выходками ты если чего и добьёшься, что тебя в блажнице закроют. Или ещё хуже: замуж! От греха! – Змей вопил, как оглашенный. На моё счастье, вопли кроме меня сейчас никто не слышит, сил у духа пока маловато – поиздержался перед дорогой.

– Хватит! – оборвала причитания. – Да где же она… – искать в саквояже настойку под ритмичные стенания решительно невозможно. Хуже того, экспрессивная и артистичная натура подельника заполнила собой и так небольшое купе. Даром, что дух.

– А мне даже нравится этот твой творческий бардак… Пузырьки, монетки, бумажки… о, леденец! Шаврик, когда ты успела развести здесь такой бедлам?! – быстро переключился Змей от страданий к насущному, с любопытством склоняясь рядом, над нутром чемоданчика. Слух уловил переход от удивлённых вздохов к недовольному сопению.

– Не мели чушь! Никакой он не мой! Я как раз пытаюсь выяснить, кто его устроил. Может ты? – продолжила ковыряния.

– Конечно. Я. Неосязаемый дух. Который нынче не в силах и бумажку сдвинуть, – повесил красивый, симметричный нос Змей.

– Твоя правда. Нашла! – серому пузырьку обрадовалась, как мифическому эликсиру бессмертия. Отпрянула от поклажи, слегка подпрыгнула от избытка чувств.

– И что теперь, звезда моя? Пойдёшь добьёшь болезную? Совсем не жалко подружку?

– Нам срочно нужно придумать какой-то ход, чтобы я могла сама тебя … ээ, тушить! Как-то слишком много кое у кого свободы. Не находишь? – последний эксперимент удался, и зелье в склянке бодренько холодит пальцы, сохраняя нужную температуру благодаря усовершенствованному заклинанию. Образец хоть и экспериментальный, точно удачный. Чего сразу добивать? С Драконом же нормально всё. Спит себе на диване и хоть бы что.

– Я, Эльташа, нахожу, что ты непозволительно много времени уделяешь посторонним вещам, отстраняющим тебя от цели!

– Хватит, Змей! Так получилось. Сама не знаю, что на меня нашло. Прочла вестник от Сибаира. Вспылила. Мелани рассказала ему о моей помолвке! Столько его окучивала, и всё псу под хвост! Год всё шло идеально. Ещё немного, совсем чуть-чуть оставалось его дожать, и мы бы тайно обвенчались после летних каникул! И всё! Да здравствует молодой и безропотный муж, который сидит и не отсвечивает!

– Отвернись! – начала я переодеваться. Платье ладно бы просто измялось, так и кант отошёл от подола. Заколебалась на мгновенье – может просто отодрать нашивку и не тратить время на глупое переоблачение? Понюхала рукав – всё же нужно сменить. Да и прибытие скоро. Вдруг приедут встречать… – Пригрела змею на своей груди! Так обрадовалась, встретив эту жабу тошную в Келсе! Думала, вот, близкий человек!

Поезд тронулся рывком. Огромный машино-монстр запыхтел натужно, медленно ползя по рельсам. Я на свету рассматривала большущую дыру на панталонах, стоя лицом к окну. Так и эдак растянула их в руках, пока не стало зябко в полупрозрачной нижней сорочке и чулках. Интересно, давно здесь эта дырка?

– Представляешь?! А теперь Сибаир в курсе и сговорённого жениха, и обязательств перед родными. Пишет, что знать меня не хочет. Чувствительный какой, жёваный крот, – достала из саквояжа запасной комплект белья, заботливо уложенный Змеем, можно сказать, из последних сил. Втянула носом свежий мыльный аромат.  – Хуже всего, что я ума не приложу, что делать дальше, так была уверена в этом плане, – сама поняла, как обречённо это прозвучало.

– Да ничего не делать. Вернее, делать всё, что и раньше. Много работать, стать великим учёным. Известную на весь мир магичку никто не посмеет силком выдать замуж за старика! – патетично и, что скрывать, оптимистично подытожил результат моего эксперимента. – Звезда моя! Ты правильно хотела пойти коротким путём. Не вышло, не беда. Длинный тоже неплох. Сложнее, но тем интереснее. Ты там скоро?

– Не вздумай поворачиваться! – я скомкала рваное бельё, с намерением выбросить при случае, и сунула в саквояж, ухудшив там и без того плачевную ситуацию. Внутри испуганно дзинькнуло что-то стеклянное.

– Да что я там не видел! Забыла кто я? Звезда моя! – обиделась широкая спина, обтянутая в белый ситец.

– Забудешь тут! Почему из всех неупокоенных духов мне достался такой сластолюбец?! – опустив голову к плечу, в который раз я горько вздохнула о своём везении.

 Дверь распахнулась внезапно. Я развернулась. Медленно, ошарашенная самим фактом такой вероятности, до конца не веря в происходящее, чтобы узреть мужчину, замершего с открытым ртом.

Первую реакцию – шандарахнуть магией – подавила усилием воли и жадности на силу, которой у меня и так ничтожно мало.

Бездарным кажется, что магам жить легко и просто. Они просто не понимают, каково быть одарённым с крошечным резервом. Зажечь очередной светляк и опустошиться…

Взгляд мужика прилип к моим ягодицам, что я заметила ещё в процессе полуоборота. Прилип и никак не хотел отлипать до тех пор, пока я полностью не развернулась, прикрываясь так и не надетым бельём.

– Эээ, – с видом пришибленного протянул невежа, пренебрегающий стуком в дверь. Ну хоть в глаза посмотрел.

– Ага, – не менее многозначительно ответила, тряхнув волосами. – И?

– Вы знаете, – откашлялся всё ещё незнакомец, – что говорят о людях, которые разговаривают сами с собой? – вопросил мягкий баритон.

 “Серьёзно? Звезда моя, ты смотри, какой проныра. Возьмём его вместо ранимого юнца? Вуайериста точно просто так не прошибёшь. Хвост даю!”, – эту реплику Змея я проигнорировала. Тем более, что бесплотного духа никому, кроме меня, не видно и не слышно.

Предложение может и заманчивое, к тому же и образчик что надо. Взрослый. Лет на пять – десять старше меня. Высокий. Большой плюс с моим немалым ростом. Крепкий. Симпатичный, несмотря на большеватый нос и плотно сжатые губы. Хотя… с таким выразительным подбородком смотрится ничего. Что ж, весьма…

– Знаю. И знаю, что это пустяки, пока не начинаешь сам себе отвечать, – тем более, что пылко разделяю такую точку зрения. – А вы знаете, что говорят о мужчинах, которые подглядывают за переодевающимися девицами?

– А я вижу, вы не сильно-то и против, чтобы за вами подглядывали? – протянул визави лениво, облокачиваясь о проём.

– Думаете, следовало завизжать и поскорбеть о девичьей чести? – мне опереться не на что и тростью так же, как он, не поиграть, хоть и хочется. А набалдашником из незнакомого металла, очевидно, больно удобно бить по голове. – Прошу вас выйти и дать мне одеться!

– Вот и позабытая честь подоспела, – спокойно подытожил, не сдвинувшись с места.

Сжала зубы покрепче, постаралась расслабиться. Заставила себя смотреть хаму прямо в глаза. Наклонилась, насколько возможно грациозно. Медленно и плавно, поочерёдно продела обе ноги в панталончики. Белоснежные, под цвет сорочки и чулков, они лёгкой щекоткой похолодили ставшую от чего-то горячей кожу на ягодицах.

Губы мужчины приоткрылись. Совсем немного. Но в качестве поощрительного жеста мне хватило. Голая кожа на руках покрылась мурашками.

Подцепив приготовленную блузу, всё так же не отводя взгляд и никуда не торопясь, надела её и застегнула все до единой мелкие пуговки.

Серые глаза проследовали за моими пальцами. Мужчина глубоко вдохнул. Несколько долгих мгновений я дала ему насладиться видом ног, обтянутых в чулки, затем так же медленно шагнула в распахнутое нутро юбки. Первая, вторая, на третьей пуговке руки остановились.

– Не поможете? – спросила слегка севшим голосом, с всё так же заведёнными за спину руками.

Ничего. Даже не шелохнулся. Послышался сдавленный смешок Змея.

– Не могу справиться с застёжкой. Помогите? – сладко улыбнулась, проведя языком по пересохшим губам.

Рывок. Резкий шаг ко мне и полный боли стон.

– Адовы демоны! – трость валяется на пороге, а незнакомец, согнувшись, сжал руками больную ногу, став белее снега.

– Оооу… да помощь здесь нужна явно не мне…

Не понимаю, что за демон в меня вселился. Не знаю, с чего я вообще это затеяла, как решилась, но эта безумная игра и то, каким взглядом он смотрел… Как раздувались и без того широкие ноздри, как ощупывал меня этот взгляд…

Кажется впервые в жизни я забыла и о своей худобе. И о неуклюжести. Об отсутствующей груди.

С силой потянула пострадавшего, заставив сесть на кушетку. Дракон недовольно взвизгнул и шмыгнул прочь, забился под стол.

– Что с вашей ногой? Вам нужна помощь? – спросила, вглядываясь в морщащееся от боли лицо. Начать следует с обезболивающей микстуры, потом посмотрим.

– Помощь?! От вас?! Увольте меня от вашей помощи! – прошипел, сузив глаза. – Вы уже помогли той несчастной на перроне! Вздумали и за меня взяться?

– Ну знаете ли! Не нужна помощь? Пойдите вон отсюда!

Закусил губу и зло сверкнул глазами. Поднялся, опираясь на здоровую ногу, подтянул вторую, схватил трость и, не оглядываясь, скрылся из купе, оставляя за собой едва уловимый цитрусовый душок.Ещё не успел мужчина выйти, как я почувствовала подступающую судорогу и прикрыла ладонью правую сторону лица, дожидаясь,пока отпустит.

Глава 2. О родне, постыдных увлечениях и женской дружбе.

“Собирать или принимать травы можно только с чистым телом и помыслами. Постараться перед этим совершить омовение. Вытягивая растение из земли, следует взывать к Земле, просить о покровительстве и наделении растения силой”.

 Наспех пришпилила последнюю прядь, так и норовящую выбраться из причёски. Да уж. Только бы бабушка не пожаловала к поезду. Боюсь, что вида моих волос старая герцогиня не переживёт. Двинулась было к выходу, как услышала истеричное:

– Шляпка! Шляпку забыла.

– Ты же ушёл отдыхать? – яд в голосе и не подумала скрыть. Ни минуты покоя!

– Звезда моя, разве могу я спокойно отдыхать, зная, что ты можешь что-нибудь натворить. Нет мне покоя! – широченная ладонь картинно прижалась ко лбу, демонстрируя степень трагичности ситуации. – Ни при жизни, ни после смерти. Вся надежда на тебя. Чтобы всё вышло, и моя неупокоенная душа отбыла в перерождение!

Наигранность, очевидная фальшь никак не вяжутся с полюбившимся Змею воплощением в молодого мужчину с идеально-скульптурным ликом и телом атлета. Девица подошла бы больше. Но как-то не задалось у меня с подругами. Последней вот, не далее, как полчаса назад, чуть не силой влила восстанавливающую настойку. Иногда даже моя совесть пробивается сквозь дела насущные.

Заодно и проверю на человеке без магии. Положенную запись уже внесла в журнал, осталось отследить результат. Самой пока не довелось опробовать. Поискала взглядом подопытного, но Дракона носильщик унёс вместе с чемоданом.

– Всё. Сгинь. И не вздумай показываться, пока не позову. Бабуля может что-то учуять. Я прощупаю почву и дам знать, когда будет безопасно.

Змей отвесил поклон в своей излюбленной, театральной манере и растворился без следа.

– Бабушка! Отец! – бросилась к родным, не думая, как буду обнимать обоих сразу.

– Создатель всемогущий! Девочка! Какая красавица! Как выросла! Похудела! – запричитала действующая герцогиня Эстесадо. Сейчас ничем не отличаясь от миллиона других бабушек.

– Дочка! Ну наконец! – герцог оказался более сдержан. Только радость в обычно строгих глазах выдала истинные чувства командующего приграничным гарнизоном. Но я о ней никому!

– Папа! – уткнулась в широкую, родную грудь, вдыхая почти позабытый запах табака и дорожной пыли. Ну и что, что сукно жёсткое. Зато какое родноое. – Как же хорошо дома, – с удивлением почувствовала скользнувшую слезинку. Большая редкость, между прочим.

– Ну-ну! Ташенька. Сейчас и я не сдержусь. Представляешь, что люди скажут? – пожурил отец, стирая пальцем каплю с моей щеки, – стало быть, дома? – спросил в неверии.

– Ваша светлость! Сэр Ракос! – прервал мой смех знакомый голос с новыми нотками. – Кристофер Эука, генерал-майор инженерных войск, в ваше распоряжение прибыл!

Не одну меня застопорил диссонанс в словах хама.

Прохожие с любопытством оборачивались, носильщик, гружённый моей поклажей, сбился с шага, не дойдя до цели. Да и вообще… Военный мундир, застёгнутый на все пуговки, так оттенил глаза мужчины, что они заблестели, словно став шире. Золотые эполеты сияют на летнем, южном солнце… Китель невеже идёт.

 Почувствовала себя неловко.

– Ваша светлость! Стало быть, это вы! Какая честь для нас принимать вас! Рад! Очень рад! Давайте пока отбросим формальности, до вашего вступления в должность? – полковник по-светски протянул, как оказалось, генералу, руку для пожатия, которую тот встретил с улыбкой. Может же быть нормальным.

– Знакомство с вами не меньшая честь для меня. Спасибо, что встретили, – с виду совершенно искренне адресовал он отцу.

Светлость? Кто он? Герцог? Маркиз?

Как, в конце-концов, генерал может быть так молод? Так вообще бывает? Ему чин при рождении пожаловали?

При слове “генерал” воображение рисует бочкообразного старика, с седыми усами, украшенного медалями. Ну или хотя бы, как герцог Эстесадо – крепкого и статного, но немолодого. Хоть папа и полковник.

Так какого демона целый генерал поступает в распоряжение полковника?

– Леди Элеонора и леди Эльташа Ракос, стало быть, старшая и младшая герцогини Эстесадо. Мои мать и дочь, – остановил поток вопросов в моей голове голос отца.

 Лёгкий, едва уловимый кивок от ба, книксен от меня. Я душу в него вложила! Сделала его с таким лицом, пока отец не видел, чтобы ни у какого генерала и сомнений не возникло в степени моего “глубочайшего уважения”.

– Кристофер Эука, маркиз Прасгал, к вашим услугам, леди, – невесомое прикосновение к руке бабушки. Быстрое к моим пальцам. Не обязательно было сжимать мою ладонь так, чтобы тепло его руки чувствовалось и сейчас, постфактум.

– Милая?! – бабушкин голос прозвучал на редкость растерянно. Неужели увидела мою мину?

 Не представляя, как буду оправдываться, очаровательно улыбнулась семейству. Всем сразу.

– Что это? Создатель Всемогущий! Ташенька? – герцогиня брезгливым жестом повела рукой в сторону клетки с котом.

 Ах, это!

– Знакомьтесь, это Дракон. Мой питомец, – радостно оскалилась, объясняя.

– Но… зачем тебе ЭТО? – бабуля никак не унимается.

 Ответ на это у меня заготовлен.

– Бабушка, это мой друг. Так тоскливо, одиноко было одной в Келсе. А когда он появился, то как-то и радостнее стало возвращаться с учёбы, – грустная мордочка, сопровождающая объяснение, обязана закрепить результат.

– Деточка, обычно леди твоего возраста из этих чувств заводят детей. Именно пробудившийся материнский инстинкт заставляет женщину скучать в доме, полном слуг! – эх, бабуля! Я-то всегда думала, что ты на моей стороне!

 Долгие разговоры меня выматывают. Как и люди. Даже думать над ответом не стала. Но противная ухмылочка Эуки взбесила неимоверно!

 Узнает Змей, кого предлагал прокрутить в финте с окучиванием и окольцовыванием – проглотит собственный призрачный хвост. Генерал-майор это не прыщавый маг-недоучка девятнадцати лет от роду (ладно-ладно, нет у Сибаира прыщей).

– Милая, и что с твоей причёской? – взгляд старой герцогини выразительно проследовал за всё же выбившейся противной прядью. Ответа она не ждала. Отточенным жестом поправила собственный, сегодня, снежно-белый локон, мягкой волной ниспадающий на чёрное шёлковое платье и, взяв меня под локоть, поволокла по перрону с силой тягловой лошади.

 Ба – мастер неудобных вопросов. Ей даже свидетели не требуются для полноты конфуза. Несмотря на это, один взгляд на старую леди, звук её голоса, вызывает во мне волну тепла.

– Ваша светлость, мы будем рады, если вы остановитесь у нас. Комната в башне для вас уже готова, – поставила родственница попутчика перед фактом, следуя своей манере. Наплевала на то, что должна бы спросить его мнения. Вот она – хозяйка этой земли, которая уже всё за всех решила. А вдруг, в порядке бреда, генерал хотел приобщиться к солдатскому быту?

– Премного благодарен. Если вы не против, обращайтесь ко мне по имени.

 В знак согласия герцогиня едва кивнула – этой реакции она и ждала.

– Ваша светлость! Доблого денёчка! – мы, всей честной компанией остановились на голос. Маркизу, вздумавшему проигнорировать приветствие, пройти помешала я. Как можно было не заметить, что все остановились, и врезаться мне в спину? Ума не приложу! Но этот, жёваный крот, сумел-таки! Буквально влепил меня в облако чего-то цитрусового, едва уловимого.

– Здравствуйте, миссис Эндден, Мелани, – поприветствовала бабушка. Мужчины кивнули. Тонкие брови старшего недовольно сдвинулись, а глаза младшего сверкнули. – Всё в порядке? Я слышала, что вчера пропала ваша корова. Она нашлась?

– Та, если бы! Нету, ваша светлость! Всё поле обежала, пелелесок. Нету нигде, – всплеснула руками мать моей недоподруги. Я же подобралась. – Как же мы тепель без колмилицы! – острый подбородок женщины начал подрагивать. И до того неразборчивая речь зазвучала ещё сложнее. – Маленькая леди, может …

– Безусловно! – да и хватит пока общения с родственниками. – Бабушка, отец. Я помогу миссис Эндден и буду к ужину, – книксен присутствующим и я заторопилась, заправляя волосы под шёлковую шляпку. – Не выпустите пожалуйста Дракона из клетки. Он эээ… Лучше я сама!

 Смешанные слова прощания и сожаления мне в спину, свербящую от взгляда. Догадываюсь, чьего. Родные-то привыкли.

 Немного погодя, сидя за обеденным столом на ферме Эндден, я закончила писать кабалу и свернула листок. Старое, даже не заклинание, скорее заговор. Официальной магической наукой такое не признаётся. Я и сама – скорее эту самую руку себе отгрызу, чем поведаю своему преподавателю по старомагическому, что промышляю подобной ерундой. Только пару лет назад, найдя в потрёпанной книжке этот стишок, я сразу его запомнила из-за его просторечности, народности. “Поди, поди, покручись, повертись, да с ветром домой воротись”. Это не мёртвый язык пришлых когда-то в наш мир первомагов с их “дееветфайилрсли”, чтобы зажечь светляк.

 Стишок запомнился, а когда тем же вечером я встретила мальчишку-пастуха, возвращавшегося с пастбища без одной овцы, то шутки ради сделала, как в книжке говорилось. Стишок с кличкой овцы написала, над пламенем слово запечатала, но когда отдавала Ксиру, вложила толику своей силы, с наказом идти на закате, не оборачиваясь, и на том месте, где паслась овца, свёрток сжечь.

 Шутка удалась. Овца вернулась ещё до полуночи. Я же взялась за потрёпанный талмуд с ещё большим энтузиазмом, на всякий случай сделав для него дыру в паркете, где книжка и хранилась, пока мне не выделили лабораторию. Заклинания эти работают всегда и требуют очень мало силы, что с моим крошечным резервом просто находка!

– На закате идите в поле, не оборачивайтесь. Написанное не читайте. Листок сожгите там, где оставили корову, – по привычке проговорила, обжигая бумажку над огнём в серой каменной печи. Хоть миссис Эндден и знала это не хуже меня.

– Спасибо, маленькая леди! Как холошо, что вы велнулись! Но эээ… это ж ненадолго?

– На лето. Каникулы.

 Запах горелой бумаги заполнил собой помещение.

– Славно, славно… Что возьмёте в уплату?

– У вас подрос цикорий на грядке, под окном кухни. Первые цветы?

 Миссис Эндден всё же улыбнулась, не сдержав радость от факта, что плата мне не изменилась. Все они считают, что я могла бы озолотиться на местных с их бедами. А я, блаженная, всё цветочками беру, да прочей ерундой. Ерундой для них, драгоценностью для меня. Но, что взять с герцогской дочки…

– Конечно! Я мигом!

 Горсть синих цветков, бережно завёрнутых в газетную бумагу, легла передо мной.

 Необычайно ценный дар. Первые цветы с ветки, отданные добровольно и с благодарностью. Погладила жамканный, рифлёный свёрток.

– Может, возьмёте молока. Эм… для полковника… возьмёте? – косясь на дверь, неуверенно спросила хозяйка.

– Он будет рад.

 Вооружённая здоровенным кувшином и кульком с уникальным ингредиентом, засобиралась домой, но после недолгих колебаний решила всё же объясниться с бывшей подругой.

 Мелани застала уже переодетой и заметно посвежевшей. Хороша всё же моя настоечка! Ай да, Ташенька!

– Поговорим? – вопрос, хоть и риторический, но я как-никак будущая хозяйка этого края. А людям необходима иллюзия свободы. В наш прогрессивный век, так точно. Частная собственность и прочая красиво звучащая лабуда.

– Говори, – Мелани положила расчёску на столик, глядя в глаза моему отражению в зеркале.

 Я не стала проходить. В комнате так воняет сладкими духами, что хорошо бы и дверь открыть, и окно распахнуть. Но это дело вкуса. Если их хлев требует такого дресс-кода, кто я такая, чтобы возмущаться, в конце-концов?

 Хотя есть у меня один отварчик. Пару капелек, и всю вонь впитает. Жаль, не с собой…

– Во-первых, я хочу извиниться. Мне действительно очень жаль, что я сорвалась, – услышав меня, Мелани улыбнулась. Победно так, с превосходством.

– Надо же! Сама герцогиня Эстесадо извиняется передо мной!

– Мелани! Я всегда относилась к тебе как к равной, по-доброму. Несмотря ни на что.

– Несмотря на что? Как к равной? Или по-доброму?! Ты уж определись! Одно бьёт другое! Твоё доброе отношение, это отношение хозяйки к своей служке! – возмутилась, продолжая сидеть, но развернулась лицом ко мне.

– Это ложь! Ты всегда была моей единственной подругой! – жёваный крот! Да я прибью её сейчас!

– Подругой?! Да на кой демон мне сдалась такая подруга? Подруга, с которой каждую минуту чувствуешь себя ничтожеством! – оскорблённая выпятила подбородок, набрала побольше воздуха и продолжила: – что бы я ни делала, что бы ни говорила, за версту видно, что ты хозяйка, а я твоя горничная. А это не так! Ты посмотри на себя! Худая, как жердь! Ходишь вечно в каком-то тряпье, как простопятовка. Да если бы герцогиня вовремя не присылала тебе новый гардероб, ты бы и это снашивала до дыр! Не причешешься никогда! Вечно с узлом. Не накрасишься! А могла бы блистать! С твоими-то возможностями! Нет же, вся в своих экспериментах, зельях… да от тебя травами воняет похуже, чем на лугу в зной! Почему?!!! – из её глаз брызнули слёзы. – Почему всё так несправедливо? Почему вам всё, а мне ничего? А оно вам и не надо! Тебе же всё равно это всё мешает! Отвлекает только от твоих зелий! – красное от слёз лицо упало на сложенные на столе руки.