Ноэль и Элиф

Когда пришло время идти домой, Элиф переоделась, смыла макияж и больше всего надеялась, что парни уже ушли и она сможет спокойно пройти через гостиную. Девочки прислушались и, не услышав голоса, посчитали дорогу к выходу безопасной. Но, выйдя из комнаты, Элиф с Эмине поняли, что парни всё ещё сидят в гостиной, сосредоточенно разглядывая какие-то чертежи. Девочки сделали вид, будто им нечего стыдиться, поздоровались с парнями и с серьёзным видом прошли мимо. И только выйдя из дома во двор, расхохотались. Уходя они взглянули в окно и поняли, что брат Эмине смотрит на них и крутит пальцем у виска. Эмине показала ему язык, и они с Элиф выбежали на улицу, воображая, что её брат мог побежать за ними. Не считая этого случая, Элиф чувствовала себя очень уютно в доме Эмине.

Элиф даже написала письмо Ноэлю, в котором рассказала ему о том, что у неё появилась новая подруга. Правда Элиф старалась писать ему очень редко, потому что отправка письма была не бесплатной, и мама попросила её экономить.

В ответ Ноэль писал, что у них холодно и очень мало солнца, поэтому он два раза уже переболел этой зимой. Элиф написала Ноэлю, что отправляет ему немного турецкого солнца, чтобы оно грело его. И внизу письма нарисовала солнце с длинными лучами жёлтым фломастером.

Однажды Элиф предложила Эмине тоже писать друг другу письма и передавать в школе, но Эмине не видела в этом смысла. К тому же её утомляло писать и думать о том, правильно ли она пишет.

Поэтому единственной надеждой Элиф на письма оставался Ноэль. В какой-то мере Элиф чувствовала себя особенной, получая письма из Франции от Ноэля.

Но, к сожалению, следующим летом Ноэль с семьёй не прилетели.

– Кажется, они будут приезжать не каждый год, а через год, – сказала мама, огорчив Элиф.

Ничего не оставалось, кроме как писать ему письма. Из писем Ноэля Элиф узнала, что его отправят в детский лагерь, где он будет изучать английский.

В отличие от Ноэля, каникулы Элиф проходили скучно. Она так же каталась на велосипеде или купалась в море. Эмине уехала в гости к родственникам. А Мустафа… А что с него взять? С ним было неинтересно. Когда Элиф предлагала ему какие-то игры, он отказывался.

Но в этом году в жизни Элиф появилась интересная находка – библиотека. Она случайно забрела туда и не могла перевести дыхание. Столько книг! Столько интересных историй, которые можно прочитать! Элиф начала пропадать в библиотеке, или брала книги и читала у моря. Её любимой книгой на турецком стала книга «Королёк – птичка певчая». Так чтение скрасило её одинокие каникулы.

15

Начался новый учебный год. Элиф нравилось читать целыми днями, поэтому начало учебного года несомненно расстраивало. Ведь наряду с интересными книгами придётся читать и не интересные. Но одно радовало – она будет видеться с Эмине каждый день.

Элиф больше времени проводила с Эмине и не заметила, как Мустафа стал ещё более молчаливым. Над ним снова начали издеваться хулиганы. Один день он не пришёл в школу, и Элиф ужаснулась. После уроков она побежала к нему домой узнать, что у него случилось.

Мустафа сидел во дворе и, опустив взгляд, что-то чиркал на земле тонкой веточкой.

– Мустафа! Почему ты не пришёл сегодня в школу? Ответь мне. Я хочу помочь.

Он молчал.

– Прошу тебя, расскажи мне, что происходит. Мы вместе подумаем, что можно сделать.

Мустафа встал и пошёл по улице, так и не взглянув на Элиф.

«Наверно, он направился к морю», – подумала она и решила последовать за ним. Она угадала. Минут через десять они были уже на безлюдном берегу моря.

Мустафа сел на песок и, устремив погасший взгляд на горизонт, спросил:

– Хочешь, чтобы я тебе рассказал? Уверена?

– Конечно! – ответил Элиф и села рядом.

– Моя мама там, – сказал Мустафа, всё так же смотря на море, – мне было тогда пять лет. Ночью папа напился и устроил скандал, кричал и, – Мустафа выдохнул, – бил маму. Такое случалось не впервые, она каждый раз терпела и плакала. Но в этот раз она вышла и пошла к морю. С мамы капала кровь. Я побежал за ней вслед и кричал ей, но она не оборачивалась. Она как будто уже ничего не видела и не слышала. Словно умерла изнутри. Мама какое-то время стояла и смотрела на море, освещённое луной… А потом зашла в воду. Мне было так страшно. Я кричал: «Мама остановись! Мама не оставляй меня!»

Голос Мустафы задрожал…

– Она не обернулась. Так и продолжала заходить, пока не исчезла. А я стоял и рыдал. Кричал: «Мама вернись! Я буду всегда тебя слушаться! Только вернись».

Мустафа сделал паузу, а потом всхлипывая продолжил:

– Я видел, как она утонула, Элиф. И что с этим можно сделать?

Элиф плакала.

Она обняла Мустафу за плечо, и они какое-то время молча плакали.

– Ты не виноват, Мустафа, – промолвила Элиф, шмыгая носом. – Тебе так тяжело пришлось… Неужели никто не мог помочь? Куда смотрели все взрослые?

– Я побежал домой к отцу, но он лежал на полу и не двигался. Я пытался его разбудить, но не получилось. Всё равно от него не было никакой пользы… Потом я пошёл к соседям, они долгое время не открывали дверь. Они смотрели на меня со злобой за то, что я их разбудил. Но потом они поняли, что я хочу им сказать и побежали к морю. Причитали, плакали, но не спасали маму. – Мустафа снова заплакал. – Я хочу к маме, Элиф.

– Я верю, что мы после смерти встретимся с близкими, – успокаивала его Элиф, – только потерпи, пожалуйста. В твоей жизни ещё будут радостные события.

– Бабушка сказала, что мама попадёт в Ад, потому что она совершила страшный грех… Она сказала, что я её не увижу, потому что после смерти я попаду в Рай. Элиф, я готов попасть в Ад, лишь бы увидеть маму! – плакал Мустафа.

– Ах, Мустафа… Не говори так. А вдруг Аллах простит твою маму и она тоже попадёт в Рай? В любом случае думаю, твоя мама хотела бы, чтобы ты был счастлив, а не бежал за ней в Ад…

– Не знаю.

– А ты говоришь, у тебя есть бабушка? А ты не можешь жить с ней? Это бабушка со стороны мамы?

– Могу, но не хочу. Да, это мать мамы. Я видел в детстве, как мама рассказала бабушке, что папа её бьёт и попросила разрешения вернуться в родительский дом со мной. Бабушка не разрешила, сказала: «Значит такова твоя доля, не вздумай нас позорить.» Я ненавижу её, Элиф. Кажется, она даже не жалела её. Называла грешницей после смерти. Её беспокоило то, что она вырастила грешницу, а не то, что маму до такого поступка довело.

– Мда, это ужасно… А папа не бьёт тебя?

– Нет. После смерти мамы он стал ещё больше пить, поэтому сейчас ослаб. Он уже почти не зарабатывает денег. Думаю, мне нужно найти работу.

– Но ты ещё ребёнок…

– Не жалей меня, Элиф. Никто не жалеет и ты не жалей.

– Я принесу тебе завтра в школу вкусные лимонные печенья. Сегодня сама испеку. Только приходи. – Элиф старалась подбодрить Мустафу.

– Мама мне готовила торт на день рождения.

– У тебя сегодня день рождения? – удивилась Элиф.

– Да, – тихо ответил Мустафа.

– Боже, я ужасный друг!

– Не переживай, я тоже не помню, когда у тебя день рождения.

– Ах ты! Я же тебе столько раз говорила, чтобы ты запомнил.

Они рассмеялись.

На следующий день Элиф решила устроить Мустафе сюрприз, и они с Эмине встретили его по пути в школу. Они вытащили тортик со свечкой и попросили Мустафу задуть. Так же они подарили ему школьные принадлежности: тетради, ручки, карандаши – то, что у них самих было дома. А ещё Элиф вручила ему обещанные лимонные печенья.

Им нужно было торопиться на урок, но они ещё не доели торт. Они запихнули большие куски в рот и побежали в класс. Они старались не рассмеяться, чтобы не выплюнуть торт на уроке и медленно дожёвывали.

Учительница спросила, пришёл ли сегодня Мустафа. Он с набитым ртом пробубнил что-то и учительница возмутилась:

– Говоришь так, будто в рот воды набрал!

И девочки рассмеялись. А одноклассники смотрели на них и не понимали, почему это вдруг им так весело.

16

В этом году у Элиф случилась беда. Она пошла в ванную и поняла, что то, о чём рассказывала ей мама, случилось и с ней.

Как бы мама ни объясняла ей, что это нормально, вид крови на простынях и одежде действовал на неё устрашающе. Элиф не могла перестать плакать. Её мучили сильные боли в животе, и настроение было поганым. Ей казалось, что нормальная жизнь подошла к концу.

И вообще, ей было тяжело поверить в то, что она не умирает. Как человек может истекать кровью и не умирать? Мужчины же просто так не истекают кровью. Вон, её одноклассник как-то порезал ногу и все вокруг него собрались и оказывали помощь, а Элиф должна делать вид, будто всё нормально, будто ей не больно и идти в школу.

Казалось бы, куда ещё хуже. Но случилось то, чего Элиф никак не ожидала. В комнату вошёл отец и сказал: «Ты уже взрослая, значит с этого дня будешь носить хиджаб», и ушёл.

– Мама, почему ты рассказала отцу?! Я же стесняюсь! – возмутилась Элиф и только чуть позже до неё дошёл смысл его слов.

Мама иногда накидывала платок на голову, когда выходила на улицу. Это выглядело как спасение от палящего солнца, а не как религиозный атрибут, поэтому Элиф даже не думала, что её заставят носить хиджаб.

– Это тебе подарок. – Мама протянула ей новый платок.

– Мама, вы серьёзно?! Вы уже заранее к этому готовились, а мне даже не сказали? Как вы можете ставить меня перед фактом? И ты же не носишь хиджаб, почему я должна?

– Потому что твой папа так хочет. А я не вижу в этом ничего плохого. Сейчас наступили другие времена, получше. Раньше нельзя было появляться в школе в хиджабе, а сейчас ты сможешь и покрытой ходить, и образование получить.

– Если он хочет, пусть сам и носит! – крикнула Элиф так, чтобы папа тоже услышал, но сразу осеклась.

– Элиф, как ты ведёшь себя? – сделала замечание мама. – В твоём классе уже есть девочки, которые носят, вот и ты будешь, ничего страшного.

– Вдруг все поймут, что это из-за месячных?! Мальчики будут смеяться и издеваться…

– Наоборот, когда ты придёшь в платке, на тебя посмотрят, как на взрослую девушку. Да и с чего бы им смеяться, когда даже жена президента носит хиджаб…

– Я лучше знаю, как на меня будут смотреть мои одноклассники.

Никогда прежде Элиф не чувствовала в себе столько злобы. При этом она не могла перестать плакать. Будто её мир был разрушен в одно мгновенье. Она пыталась вспомнить всё хорошее, что есть в её жизни, чтобы собраться: мама, папа… Но они оказались предателями! Они скрыли от неё планы относительного её же будущего! Папа никогда не был особо учтивым, но мама… От неё Элиф не ожидала такого. Нужно вспомнить что-то другое хорошее… Ноэль.

О Боже, нет! Меньше всего Элиф хотела появиться перед Ноэлем в хиджабе.

Она надела хиджаб и встала перед зеркалом. Её опухшее от слёз лицо казалось ещё больше.

– Какая же я уродина! – сказала Элиф.

«Ноэль и так выглядел слишком красиво на моём фоне, а сейчас я совсем буду посмешищем. Есть девушки, которым идёт хиджаб, а есть я», – подумала Элиф.

– Почему я должна скрывать свои волосы, если это самое красивое, что у меня есть! Если это единственное красивое, что у меня есть! – рыдала Элиф в истерике.

Родители впервые видели её в таком состоянии и не знали, как себя вести. Они решили, что строгость в данном случае будет лучше всего.

– Элиф! Сейчас же иди в школу! – крикнул отец своим низким голосом, от которого у Элиф по телу прошлась дрожь.

А мама решила всё-таки ответить на её вопрос:

– Ты будешь закрывать голову от других мужчин, зато только твой муж будет видеть твои волосы. Ты сможешь быть красивой перед своим мужем.

– Да сдался мне этот муж! А если я не хочу замуж! – рыдала Элиф.

– Не говори ерунды! Опоздаешь в школу! – ответила мама.

Элиф перешла к стадии торга и попросила у родителей разрешения надеть платок хотя бы через год, чтобы она успела пожить. Пожелание отклонили.

– Ну хотя бы завтра! Хотя бы не сегодня! – продолжала плакать она. – Можно я просто не пойду сегодня в школу?

– Нет.

– Но мне так жарко… У меня голова кружится.

– Не прибедняйся. И поторопись в школу.

Когда Элиф бежала в школу, она подумала о том, что теперь, скорее всего, ей и купаться нельзя будет с Ноэлем. Ей было горько и обидно от того, что совсем недавно родители баловали её, а сейчас резко начали предъявлять требования, как ко взрослой. Будто перестали её любить. А ведь она всё так же нуждалась в их поддержке.

«Детство кончено. Зачем вообще жить? Почему меня прокляли небеса?» – думала она.

Когда она дошла до школы, уже началась общешкольная линейка и все пели гимн Турции. Такая линейка проводилась у них каждый понедельник. И, как показалось Элиф, вся школа пялилась на неё.

Мустафа смотрел на неё как на чужого человека, а Эмине вопросительно вглядывалась. Они будто спрашивали: «Почему ты скрыла от нас свои планы надеть платок?» А Элиф хотелось разрыдаться.

Она встала в линейку, но ей было так тяжело стоять. Болел живот, кружилась голова. Ещё и платок на голове… Как ей хотелось его снять. Будто что-то мешало. Будто она задыхалась. Но во время линейки было действительно душно. И ещё все так близко друг к другу стояли.

– Дышать нечем, – сказала Элиф Эмине.

Вдруг перед глазами Элиф появились тёмные пятна. Сначала несколько маленьких, а потом всё стало чёрным.

17

Когда Элиф открыла глаза, она лежала на полу и почти вся школа глядела на неё сверху. Одна из учительниц похлопывала её по щекам.

Элиф приподнялась и почувствовала сильнейшую головную боль. И душевную боль от того, что в итоге она привлекла внимание всей школы.

Она всё ещё была в платке.

«Лучше бы я умерла», – подумала Элиф.

Её напоили чаем и учительница решила отправить её домой.

– Кто из учеников сможет проводить Элиф домой? – спросила учительница.

Почти все подняли руки, потому что провожать кого-то было интереснее, чем сидеть на уроке.

– Иди, Мустафа, всё равно не учишься, – сказала учительница.

Мустафа шёл рядом с Элиф и поглядывал искоса на неё.

– Ничего не говори и не спрашивай, – сказала Элиф. – Я в печали. Меня заставили. Моя жизнь больше не имеет смысла.

– Понятно.

– Да что тебе там может быть понятно, ты же мальчишка! – фыркнула Элиф.

Дальше они шли молча. Элиф даже не понимала, рада ли она оказаться дома. Папа уже был на работе, мама на кухне.

– Что случилось? Почему ты вернулась? – спросила мама.

– Я потеряла сознание на линейке и меня отправили домой, – ответила Элиф. – Я же говорила, что мне жарко в платке. Могу я его уже снять?!

– Аллах-Аллах! Как потеряла сознание? Ты не ушиблась?

– Не знаю, – ответила Элиф и сняла платок.

– Это что? Кровь?!

– Где?

– На подбородке.

Элиф дотронулась до подбородка и поняла, что он кровит. И почувствовала боль.

– Ну, видимо я упала на подбородок. Лицом вниз, – заявила равнодушно Элиф.

Мама охнула и начала обрабатывать её ранку.

– Голова болит?

– Да. Возможно у меня сотрясение, – заключила Элиф. Ей было уже всё равно, что с ней сделают.

На подбородке Элиф остался шрам на память об этом дне полном боли, разочарования и крови.

Мама отправила Элиф полежать в комнату.

– Так бы и сразу, – сказала Элиф.

Она проспала до вечера. Потом её позвали на ужин. Папа выглядел так, словно с ним поговорила мама. Он сидел сложив руки в замок и нахмурив брови, будто боялся забыть недавно выученный текст.

Элиф сама не понимала, откуда у неё появилось такое равнодушие. Ей казалось, что теперь осталось просто доживать свою жизнь, особо ни на что не надеясь. Ведь её жизнь не принадлежит ей. Поэтому она не чувствовала ни обиды, ни злости, ни аппетита.

Мама начала речь:

– Мы с папой подумали, раз тебе так тяжело ходить в платке, то можешь начать носить его позже, когда сама будешь готова.

– Появиться в школе один день в платке, упасть в обморок и дальше приходить снова без платка, как ни в чём не бывало? Как глупо.

– Ну если тебя не устраивает, то ходи в платке, – сказала мама.

– Нет-нет, всё устраивает, – ответила Элиф, и к ней начал возвращаться вкус жизни. Она почувствовала запах курицы с приправами, приготовленной на ужин. Жизнь вновь заиграла красками.

Она посмотрела на родителей блестящими глазами, которые говорили «спасибо».

18

Когда Элиф пришла в школу без платка, Юсуф сказал:

– Ну и чего выделывалась?

Всё встало на свои места. Элиф будто вернулась в свою привычную жизнь после какой-то катастрофы.

Весь день она пыталась задать Эмине заветный вопрос. Но то Мустафа за ними следовал по пятам, то ещё какие-то люди мешали. В итоге Элиф напросилась после школы в гости к Эмине, чтобы обсудить этот важный вопрос.

– Эмине, а у тебя уже начались эти дни? – спросила шёпотом Элиф.

– Конечно, я же на год старше тебя, – ответила деловито Эмине, наливая ей из чайника в кружку ароматный чай.

– Как ты это выносишь?

– Обычно.

– Ну это же больно.

– Да не очень. И потом, что нам ещё остаётся, кроме как терпеть. Мы же на это не можем повлиять, – отметила Эмине.

– И то верно, – сказала Элиф и подумала о том, что её подруга мудрая.

– Ну всё, значит больше не будем играть в куклы! Мы уже обе взрослые.

– Но мы же хотели дошить то пышное платье…

– Ну и ничего страшного. Над нами уже брат смеётся. Давай перестанем.

– Ну ладно… Только надо что-то другое вместо этого занятия придумать, – сказала Элиф задумчиво. – Может, книжки почитаем?

– Ты же знаешь, что я не люблю читать, – ответила Эмине, хрустя печеньем.

– А хочешь, я тебе буду читать?

– Хм, ну давай.

Элиф принялась читать Эмине книгу, которая нашлась у них дома и чувствовала благодарность судьбе за подругу.

С наступлением весны всё время хотелось проводить на улице. После уроков Элиф с Эмине и Мустафой пришли к ней во двор и расселись на скамейке за столом. Было принято решение сделать домашние задания на свежем воздухе, а затем пойти гулять. Но аромат, исходящий от цветущих деревьев, жужжание насекомых, пение птиц и яркие солнечные лучи отвлекали от задания. Даже Элиф не могла сосредоточиться.

– Цветы что ли полить… – сказала Элиф. – Или сходить к морю. Или покататься на велосипеде. Или запустить воздушного змея.

– Я бы сейчас порыбачил.

В тот момент позади них что-то щёлкнуло. Все трое обернулись.

– Папа? Ты сегодня дома? – удивилась Элиф.

Эмине и Мустафа поздоровались с ним. Папа стоял улыбаясь и держал в руках пленочный фотоаппарат.

– Да, я взял сегодня выходной.

– Ух ты! Ты купил фотоаппарат?! – вскочила Элиф, – Можно я пофотографирую? Пожалуйста!

– Только пару кадров! Нам плёнка нужна будет ещё, когда мы с мамой пойдём на свадьбу твой тётки. Подойди сюда, научу пользоваться.

Получив в руки фотоаппарат, дети побежали к морю. И лишь ветер листал их учебники, оставшиеся открытыми на столе.

Элиф сфотографировала море, пещеру. Пыталась сфотографировать Мустафу, но тот отмахнулся и наверняка испортил кадр, а Эмине отвернулась.

– Да ну вас, – сказала Элиф. – Только плёнку на вас потратила. Лучше вон яблоню фотографировать, чем вас, стесняшек.

Тут Мустафа плеснул в неё морской водой.

– Мустафа, ты дурак?! У меня же в руках фотоаппарат. Сейчас уберу его и тебе конец!

Мустафа рассмеялся и бросился прочь.

– Эмине, держи его! – кричала Элиф.

Девочки поймали его и столкнули в море, но тот потянул их к себе. В итоге все трое вымокли до нитки.

– А море-то холодное ещё, – сказала Элиф охрипшим от смеха голосом.

– Ага, – ответил Мустафа, дрожа как турецкий рисовый пудинг сютлач.

– И платье мне испачкали, – жаловалась Эмине.

Они пошли домой к Элиф и мама поскорее напоила их горячим чаем. Высушившись, ребята пошли домой.

Через несколько недель Элиф получила сделанную отцом фотографию, на которой они втроём сидят на скамейке: одна рыжая голова с длинными волосами, одна светло-русая голова с оттопыренными ушами и посередине голова со взъерошенными каштановыми волосами. А с краю цветущая яблоня. Элиф повесила эту фотографию на стену, как напоминание о её школьной дружбе.

С момента появления фотоаппарата Элиф не покидали мысли о том, что когда Ноэль приедет, его непременно нужно будет сфотографировать. Как это будет чудесно, иметь возможность в любой момент посмотреть на него.

19

Наступили долгожданные каникулы. Элиф с Эмине и Мустафой лежала на пляже и отдыхала после длительного купания. Рядом с этими двумя Элиф совсем не переживала о внешнем виде. Её волосы спутались и намокли, а кожа покрылась песком. Решив отдохнуть от чтения, она положила книгу на лицо и лежала в раздумьях, пока не услышала:

– Bonjour!

Быть этого не может! Тот самый голос. Неужели Ноэль прилетел и… Пришёл искать её на пляж? Элиф не решалась поднять книгу с головы и притворилась спящей. Мустафа больно ткнул её в бок.

– Ай! – крикнула Элиф и вскочила.

Ноэль стоял во всей своей красе и улыбался ей, его светлые волосы и белая рубашка словно светились на солнце. Своим опрятным внешним видом он так отличался от «компашки» Элиф в данный момент.

Элиф пришла в себя, встала и сказала: «Bonjour!», случайно исказив слово. У неё язык не поворачивался, как надо, и голова не соображала. А тут была такая возможность показать друзьям, как она общается со своим французским другом.

– Ты приехал, – улыбнулась Элиф.

– Да, как видишь. Как поживаешь?

– Хорошо. Ты?

– Тоже. Это твои друзья?

– О, да.

Элиф обернулась и увидела, как Мустафа улыбается во весь рот, а Эмине старается не засмеяться.

«О, Боже… – подумала Элиф. – Только не позорьте меня».

– Это мой друг Мустафа, – сказала Элиф. А Мустафе представила Ноэля на турецком. Они пожали друг другу руки.

– А это моя подруга Эмине.

Эмине встала, расправила плечи, отряхнула волосы назад, потянула руку и сказала:

– Hello! Nice to meet you!

Элиф не ожидала, что Эмине «блеснёт» своими не сильно глубокими знаниями английского перед её французским другом. Ей стало неловко, но тут Ноэль ответил:

– Nice to meet you too!

От Ноэля веяло атмосферой взрослости и серьёзности. Рядом с ним Элиф чувствовала себя и своих друзей деревенскими детишками.

– Ну что ж, я пойду домой. Я пришёл только поздороваться. Заходи в гости, как будет время. – Ноэль помахал им и пошёл в сторону дома.

– Хорошо! – крикнула Элиф.

Элиф посмотрела на своих друзей, словно говоря: «Видали?»

– Вот и увидели твоего француза. – Эмине захихикала. – Теперь понятно всё.

– Уф… Начинается, – вздохнула Элиф.

– Найс ту мит ю-ю, – дразнил Мустафа Эмине, и они начали толкаться.

А Элиф хотелось уже поскорее домой. Вечером она привела себя в порядок и пошла домой к Ноэлю. Дверь открыла его мама и обняла Элиф.

Потом они с Ноэлем вышли на улицу и сели на скамейку во дворе. Элиф казалось, что от неё всё ещё пахнет морем, поэтому сладкий запах цветов, который доносился с расположенной рядом клумбы, пришёлся очень кстати. А Ноэль, сидящий рядом, казался ей ещё таким далёким и ненастоящим. Будто бы какой-то задорный художник пририсовал его к видам, которые Элиф уже привыкла видеть без него. Но ей очень хотелось, чтобы он поскорее влился в её реальность и стал частью её настоящего. Для этого было достаточно разрушить тишину и начать разговор. Но Ноэль не торопясь разглядывал её, как картину в галерее и нежно улыбался. Элиф бросило в жар и она, поняв, что больше тянуть нельзя, начала разговор:

– Ну что, рассказывай, что нового?

– Вроде ничего особенного. Давай сначала ты. Кажется, у тебя появились такие друзья, которые приходят к тебе несмотря на каникулы и тот факт, что живешь ты далеко от них?

– Я не знаю даже, ко мне они приходят или к дикому пляжу у моего дома… – улыбнулась Элиф. – Но в целом, да. Про Эмине я писала тебе в письме. Но она скоро снова уедет к родственникам на лето. А Мустафа… Знаешь, в школе мальчишки часто издеваются над ним. У вас тоже в школе такое есть?

– К сожалению, есть…

– Ноэль, они тебя не достают? – с тревогой в голосе спросила Элиф.

Ноэль рассмеялся и сказал:

– Нет, Элиф, не беспокойся. У меня превосходная репутация в школе. Да и учителя не дали бы меня тронуть…

– Ты так хорошо учишься?

– Вполне.

– Ого. Наши мальчишки совсем не хотят учиться.

– Да я тоже не от большого желания. Всё равно в школе надо что-то делать. Лучше уж с пользой время проводить.

– И то верно. Но я могу иногда задуматься и весь урок витать в облаках.

– А как с французским? Не забросила?

– Честно говоря, в последнее время мало времени уделяла. Но буду исправляться, – оправдалась Элиф.