Даркут: взросление. Том 1

– Поехали за шаманом, – ответил Илде. Он соединял круговую стену кибитки. – Для обряда.

– Это ведь земли туле? – спросил Чиун, державший в руках шанырак, светодымовое отверстие, венчающее остов кибитки.

Илде установил стену по кругу и покачал головой.

– Нет, мы уже на землях лоланов.

Чиун собрал в степи дикий лук и сладкие корни, а в лесу – ягоды можжевельника и земляники. Мальчики добавили плоды к мясному бульону, в котором плавали зерна проса и поужинали.

Вскоре после ужина явились тархан и помощники. Рядом с ними на сером гауре ехал шаман с посохом за спиной. Длинная белая борода вилась на ветру. На голове шлем с тремя рогами, закрывающий лицо.

Шаман был облачен в кафтан из шерсти овцебыка с множеством глиняных звериных фигурок и колокольчиков на шнурках. К седлу приторочен кожаный мешок и небольшой лук с колчаном стрел, для отпугивания духов.

Они промчались к центру стойбища и скрылись в кибитке тархана.

Когда стемнело, к костру пришел Ышбар. Он успел перекусить вместе с Дэудой. Мальчики сидели вокруг огня и грели руки. В ночи рычал каменный лев.

– На рассвете пройдут ритуальные поединки, – сказал Ышбар, усевшись между Чирком и Янаром. – От каждой стаи выходит по бойцу.

Мальчики молчали.

– Кровь поверженных бойцов соберут для жертвенного меча, – продолжал Ышбар. – Мы всегда приносим жертвы Повелителям небес и земли перед криптиями. Обычно ставят самых лучших бойцов. Раны Кыныка еще не зажили. Поэтому пойдешь ты, Чиун.

– Хорошо, – ответил Чиун. – Я готов.

Ышбар посмотрел на него и сказал:

– Надеюсь, что это не твою кровь шаман соберет завтра в кувшин.

– Я тоже на это надеюсь, – сказал Чиун.

Вожак шумно выдохнул воздух, поднялся и пошел в кибитку. Вскоре оттуда послышался его громкий храп.

Мальчики поглядели на Чиуна. Он спросил у Илде:

– Ты знаешь условия поединков?

Приятель пожал плечами.

– Бойцам дают халади и они входят в очерченный на земле круг. Выходить из него нельзя. Если кто-то выйдет, ему перережут горло. Бой заканчивается очень быстро. Часто победитель тоже умирает от ран.

– Как весело, – мрачно заметил Чиун.

– Это же большой почет – умереть в ритуальном поединке во славу Тэйанга, Амай и Йеранасу.

– Я готов оставить эту честь другому бойцу. Интересно, кто будет против меня?

Они посидели у костра еще один саг, время, нужное, чтобы подоить овцебыка. Взревел бивень мамонта, возвещая отбой и все улеглись спать. Чиун уснул одним из последних. Он долго думал, как завтра победить. В темноте плескались воды реки Тарыс.

Утром их разбудили незадолго до рассвета. Вожаки поднимали стаи, уводили в лес и выстраивали возле рощи Белых лиственниц. Обычно стволы и листья большинства деревьев синего цвета. И только в этой роще деревья стояли белые, будто покрытые снегом. Мальчики молчали и потирали озябшие руки.

Посреди рощи давным-давно соорудили девятиугольный сруб из толстых стволов, чуть выше взрослого человека. За долгие годы стенки покрылись мхом и отвердели. Посреди сруба лежала куча веток для жертвенного костра и круглые обгорелые камни.

Участников поединков отвели в отдельную группу и выстроили в ряд перед срубом. К ним подошел шаман. Потряхивая посохом, спел песню. Затем обмазал каждого мальчика белой глиной. Один из вожаков подвел к ним черного гаура и перерезал ему горло. Животное захрипело и опустилось на передние ноги. Вожак крепко держал его голову. Гаур завалился набок.

Шаман подставил под хлещущую из раны кровь кувшин. Подождал, пока наберется достаточно. Подошел к бойцам и окуная палец в кувшин, намазал на их лбах магические руны.

Чиун стоял предпоследним. Палец шамана, водивший по лбу, оказался теплым и скользким.

От ближайшей лиственницы исходил тихий мелодичный звон. Чиун видел за деревьями смутные силуэты других мальчиков, стоявших вокруг рощи и фигуры вожаков перед ними. Перед рощей стояли Дэуда, Силур и еще несколько командиров. Они держали факелы.

Шаман подошел к Дэуде и поклонился. Тархан вытащил меч из ножен и отдал шаману. Тот вернулся к срубу и воткнул меч в землю. Затем собрал камни из сруба и выложил круг вокруг меча, диаметром в два саада, длины большого охотничьего лука.

Повернулся туда, где за верхушками деревьев медленно разгорался рассвет и запел тихую песню. Один из вожаков взял том-том, маленький барабан, и принялся выстукивать на нем ритмичную мелодию.

Далеко на востоке забрезжили первые лучи Тэйанга.

Шаман прервал пение, подошел к Силуру, взял факел и поджег ветки, сложенные в срубе. Огонь постепенно разрастался, пожирая новую добычу.

– Начинайте священные бои во славу Тайанга! – крикнул шаман и потряс посохом. Все это время он сжимал его в левой руке.

В круг из камней ступили двое мальчиков с обнаженными халади. Лезвия блестели в свете костра.

Шаман снова запел. Том-том застучал.

Мальчики кинулись друг на друга. Обменялись двумя ударами. Один из мальчиков ловко увернулся от третьего удара, очутился сбоку и рассек противнику бок. На белом от глины теле проступила красная царапина. Пострадавший упал лицом вниз и победитель вонзил халади ему в спину.

Шаман поднес к ране кувшин и набрал крови.

Прибежали мальчики из стаи проигравшего и утащили товарища. На земле остался кровавый след.

Шаман поправил откатившиеся камни, выпрямился и снова запел. Том-том бился быстрее.

Другие поединки тоже закончились очень быстро. Кувшин шамана наполнился кровью. Раненые и умирающие стонали в предрассветной мгле за белыми лиственницами. От стволов деревьев по-прежнему шел тихий звон.

Чиун дрался в последней паре. Его противником оказался Улуч, массивный подросток из соседней стаи. Он предпочитал использовать силу, как Кынык.

Чиун поступил просто. Отбил мощные удары напиравшего Улуча, ушел в сторону, контролируя халади противника и неожиданно толкнул его в бок. Улуч споткнулся и вылетел из круга.

Развернулся и рванул было обратно, сверкая глазами, но шаман крикнул:

– Стой!

Улуч остановился и опустил халади. Шаман отложил посох, подошел к подростку, поставил на колени, взял халади из руки и перерезал горло. Улуч упал назад, а шаман перевернул его на бок и поднес кувшин к ране.

Чиун вернулся в линию мальчиков-победителей.

Шаман вошел в круг, поставил кувшин возле меча и снова запел, возведя руки к небу.

Тэйанг взошел полностью. Лес озарился утренним светом.

Дэуда тоже ступил в круг и опустился на колени. Шаман умолк и подал ему кувшин.

– Великий Тэйанг, повелитель семи сторон света, прими наши жертвы! – крикнул Дэуда и вылил кровь из кувшина на меч.

Звон от белых лиственниц на миг прекратился. Лес замер в безмолвии. Чиуну показалось, что костер в срубе тоже притих. По окрестным землям будто пробежала невидимая дрожь.

А потом огонь разгорелся с новой силой, а деревья опять запели тихую мелодичную песню.

Дэуда встал, вышел из круга и крикнул, повернувшись к ученикам:

– Сегодня отдыхаем и празднуем!

Стаи радостно завопили.

Весь день прошел в пиршествах, забавах и веселье. К Дэуде приехали новые гонцы из лагеря Иргилэ.

– Я знаю вон того парня, – Илде указал на одного из посланцев. – Он из стаи Жибаеги. Я с ним дрался, помнишь? Угостил хмелем, благодаря тебе.

– Помню, – ответил Чиун. – Как же такое забыть? А второй, кажется, тот, с которым дрался Чирк.

Под вечер пришли трое мальчиков из стаи Улуча. Нашли Чиуна. Один, полный и низкорослый, приблизился вплотную и сказал:

– Ты выиграл нечестно. Мы хотим, чтобы ты дрался с нами на халади. По очереди.

Ышбар днем напился аракхи и как раз вывалился из кибитки, морщась от головной боли.

Лагерь шумел разными голосами.

Ышбар увидел незваных гостей и услышал их претензии.

– Эй, малявки, благодаря Чиуну ваш Улуч угодил прямиком в Верхний мир, к подножию трона Тэйанга! – крикнул вожак. – Вы должны благодарить его на коленях. Скоро будут криптии, думайте лучше об этом.

Мальчики из стаи Улуча развернулись и ушли.

– Чтобы я больше не слышал о поединках, – крикнул им вслед Ышбар. – Узнаю, горло перережу.

Перевел взгляд на Чиуна и добавил:

– А ты чего довольный сидишь? Быстро беги за кислым молоком гаура. И чтобы ледяной был, у меня горло пересохло.

Чиун вскочил и помчался к поварам.

Рано утром взревели сигнальные бивни. Вожаки подняли мальчиков. Стаи быстро собрали кибитки и оседлали гауров. Выдвинулись из леса и поехали вверх по течению реки.

На берег вылезли ракоскорпионы. Подняв клешни, ждали, пока к ним кто-нибудь подъедет, чтобы вонзить жало.

Весь день ехали вдоль реки. Лес становился все реже, сосны терялись между нагромождений скал. Гауры оступались на узких горных тропах. Густые заросли сменились низкорослой черной травой. Река сузилась, обмелела и быстро бурлила между гладких валунов. Резко похолодало, хотя погода стояла прекрасная.

На одну из стай напал прайд горных львов. Убили двух мальчиков и ранили пятерых.

Огромных зверей обстреляли из луков, утыкав стрелами. Затем закидали копьями. Под конец вожаки, со стороны наблюдавшие за схваткой, порубили львов халади.

Наступил вечер и стаи разместились на привал среди гор в тенистом ущелье. Река гремела вдали. Ночью из перевала выше дул ледяной ветер. Мальчики жались к кострам.

Утром они снова спустились перевалом к реке. В этих местах она делилась на десятки горных ручейков.

Дэуда разделил стаи на две части. Шесть стай Салур повел на северо-запад через брод. Другие шесть стай сам Дэуда направил через горы вдоль реки по еле заметной тропке. Стая Ышбара ехала вместе с тарханом.

В ближайшие три дня всем им предстояло перевалить через горную гряду, разделиться на мелкие отряды и приступить к проведению криптий.

Глава 3. Криптии

Еще весной, когда вожаки впервые заговорили о криптиях, Чиун спросил у Ышбара, что это такое. Тот как раз поужинал вареным мясом молодого овцебыка и пребывал в благодушном настроении.

– Криптии – это яма с дерьмом для таких неповоротливых бурдюков, как ты, – ответил глава стаи. – Еще один отличный способ избавиться от бесполезных слабаков. Они тонут в этих ямах.

Чиун спросил:

– Что-то вроде Большого испытания?

Вожак кивнул.

– Смертельно опасная забава. Охота и испытание одновременно. Смотри, когда мы нападем на каменного льва, мы всегда знаем, что кто-то из нас умрет. Но мы умнее льва, заманиваем его в ловчую яму и убиваем. На криптиях все по-другому. Мы охотимся на людей. Которые сами могут заманить нас в ловушку.

– На каких людей? – спросил Чиун.

– На каких, на каких… – пробормотал Ышбар. – На племена за Золотым хребтом. В империи Радзант и Занг нас называют варварами. Так вот, эти племена еще больше дикари, чем мы.

Он заозирался, облизывая губы и Чиун понял, что его сейчас пошлют за водой.

– Они не знают огня и едят друг друга, понимаешь, синеротик? Их женщины принадлежат всему племени. Мы называем их народом палео. Те, что живут сразу за горами, еще знают, что такое сталь и железо. А те, что севернее, пользуются только каменными топорами.

– Каменными? – переспросил Чиун.

– Ну да, они совсем дикие. Куда девался мой бурдюк? Чего расселся, синеротик? Принеси мне воды, полный кувшин. Я хочу пить.

Ребята постарше неохотно рассказывали про криптии. Илде знал одну легенду, в детстве ее пели салисэры в родном аиле.

– Расскажи, – попросил Чиун.

Илде всегда рад поболтать. Они только вернулись с дневных занятий и он рассказывал легенду за ужином, когда им выдали по миске похлебки.

– Старики говорят, что когда-то давно Тэйанг отправил на землю своих сыновей, полубогов. Они спустились с небес и смешались с людьми. Так вот, далекие предки этих полубогов, тоже смертные, жили на звездах. На одной из них, откуда Тэйанг дозволил людям расселиться по всему небу, раньше жил народ партасы.

– Как это, жили на звездах? – перебил Кынык. – Они же маленькие.

– По воле Тэйанга, как же еще, – высокомерно ответил Илде. – Так мне продолжать или есть еще вопросы?

– Помолчите, – сказал Чиун другим слушателям.

– Так вот, эти партасы были очень храбрыми. Они в одиночку сражались с целыми армиями. Триста партасов как-то сразились с несметным войском и уложили их всех. Им, говорят, помогли каменные львы.

– Помогли? – усомнился неугомонный Кынык.

– Ну, или потом на месте сражения появились каменные львы, не помню… Вы все время меня перебиваете.

– Я же сказал, помолчите, – повторил Чиун. Кынык улыбнулся и примирительно поднял руки.

– Так вот, эти партасы как раз и научили полубогов проводить криптии. Они делали это для того же, что и мы, даркуты. Чтобы мы дети, привыкли к убийствам.

– А чего тут привыкать? – пожал плечами Чирк. – Я и так готов.

В это время юного убийцу его позвал разъяренный Ышбар.

– Почему ты до сих пор не углубил выгребную яму? – кричал вожак.

Впрочем теперь, когда стаи под предводительством Дэуды ехали через Золотые горы к землям народа палео, ежедневно слушая разговоры взрослых, Чиун уже смутно понимал, с чем им придется столкнуться.

Спустившись с перевалов, стаи разделятся на группы по десять человек. Вооружены только калингами, ножами с тремя лезвиями. Взрослые останутся у подножия гор, а мальчики уйдут вглубь чужой страны.

С этого мига они будут сами по себе. Каждый должен принести голову врага. Иначе может совсем не возвращаться.

Палео знали, что каждый год осенью к ним приходят подростки-даркуты, чтобы взимать кровавую дань. Дикари собираются большими группами, чтобы дать отпор. Нужно быть очень храбрым и ловким, чтобы получить голову врага, оставшись при этом в живых.

– Головы женщин и детей нам не нужны, – говорили командиры мальчикам. – Это не военный трофей. Лучше не приходите с такой добычей, понятно? Иначе мы тут же перережем вам глотки.

Река Тарыс исчезла где-то на дне пропастей. Даркуты поднялись на перевалы и увидели, что горы вокруг побелели от снега. Голубой лед так сверкал в лучах Тэйанга и Амай, что болели глаза.

Кто-то закричал:

– Смотрите, Золотые горы!

Где-то далеко на севере, в туманной дымке, Чиун увидел три желтых пика. Они сияли в алом небе.

Переночевав в ущелье под ледяным ветром, стаи спустились по другую сторону горной гряды.

Пройдя еще несколько десятков фарсангов через густой лес, они снова нашли реку и встали лагерем в прохладной долине. За огромными соснами над людьми нависали скалы. В чаще дозорные заметили людей, бородатых мужчин, облаченных в звериные шкуры. Бросились в погоню, но те быстро скрылись в чаще.

Стаи переночевали в долине. Рано утром командиры под присмотром тархана раздали мальчикам калинги, разделили на группы и указали направление.

Чиуна поставили старшим. Все товарищи попали в его отряд: раненый Кынык, Чирк, Илде и еще шесть мальчиков из стаи Ышбара. Они ушли в лес, когда хмурый Тэйанг только показался над верхушками деревьев.

Чуть отойдя, Чиун оглянулся на стоянку. Ышбар, зевая, возвращался к походной кибитке. Дэуда что-то выговаривал группе мальчиков. Над потухшими ночными кострами вился сизый дымок.

Вскоре лагерь скрылся за покрытыми трещинами стволами деревьев. А потом пропали и звуки: ржание гауров и крики людей.

Мальчики бежали по еле заметной звериной тропке на восход два сага. А потом, следуя указаниям Ышбара, свернули на юг. Кое-где в темных глухих чащобах лежал снег. На ветках сидели куропатки с красными шеями.

Тропа исчезла и дальше пришлось пробираться через непроходимый лес.

– Я устал и хочу скакать на гауре, – задыхаясь, сказал один из мальчиков.

Чиун поднял руку. За деревьями послышалось сердитое фырканье. Пройдя немного, они заметили впереди громадного пещерного медведя. Он терся боком о ствол дуба.

Мальчики отошли назад и обошли опасное место по дуге. Шли быстрым шагом еще саг. На светлой полянке Чиун собрал пахучие крупные синие ягоды. Они вышли к ручью, тихо журчавшему среди корней и присели отдохнуть.

– Я заберусь на дерево, – сказал Чиун, угостив товарищей ягодами. – И осмотрю окрестности. Надо решить, как быть дальше.

– А чего решать? – Кынык беззаботно тряхнул головой. – Найдем ближайший аил и нападем.

– Так не пойдет, – ответил Илде. – Палео знают о криптиях и наверняка подготовились к встрече. Их может быть слишком много и они перебьют нас.

– Ну и что? Мы погибнем в бою и попадем в Верхний мир, как и полагается воинам.

– Да, но тогда моя матушка не дождется от меня внуков, – возразил Илде. – Ты забыл долг каждого мужчины? Тэйанг дал тебе жизнь, дай жизнь и ты.

– Надо пройти вглубь страны, – сказал Чиун. – Там, где не ждут нападения. Мы пройдем мимо первых трех поселений, которые нам повстречаются.

Они отдохнули и перешли ручей. В лесу попадались секвойи и Чиун нашел особенно высокую. Ствол по ширине не уступал кибитке каана. Дерево гордо возвышалось над лесом. Чиун полез вверх, цепляясь за углубления в коре.

Он чуть не сорвался, пока не добрался до толстых ветвей. Посмотрел вниз, товарищи превратились в маленькие фигурки.

Лучи Тэйанга и Амай пробивались сквозь густую листву. Среди листвы щебетали птички.

Чиун отдохнул на толстой ветви. По ней с легкостью мог проехать взрослый мужчина на гауре.

Перебираясь по ветвям, он забрался на верхушку дерева. Нашел место, где листья редели, чуть прополз вперед от ствола и раздвинув листья, оглядел окрестности.

От открывшегося зрелища захватывало дух. Он, как житель степей, никогда не видел землю с такой высоты. Разве что, когда лазил на скалы. Но все равно, гигантские секвойи были выше любой скалы. Они возвышались тут и там над лесом, как взрослый овцебык над ягнятами.

Лес простирался до самого горизонта. Река делила его на две части. В сторону юго-восхода, туда, где им предстояло идти, на опушке, Чиун заметил деревянные строения, окруженные частоколом. Еще дальше, у реки, другое селение.

Повернувшись на север, Чиун заметил, как над лесом, у подножий Золотых гор, поднимался черный дым. Другие стаи уже напали на палео.

Хлопая крыльями, над секвойей пролетел фороракос. В когтях сжимал тушу оленя.

Чиун спустился с дерева. Махнул рукой:

– Там поселения. Обойдем их по реке и нападем на то, что попадется за ними.

Отряд побежал дальше. В полдень Чирк поймал кролика и они перекусили сырым мясом. У Чиуна был кремень, припрятал еще с лагеря Иргилэ. Они не разводили костер, опасаясь выдать местоположение.

После часа бату, который они определили по расположению светил на небе, мальчики наткнулись на первое поселение.

Палео жили в хижинах, собранных из стволов деревьев. Поверху крыши из веток. На все поселение несколько десятков покосившихся лачуг.

Мальчики полсага наблюдали за дикарями. Они и вправду подготовились к нападению.

Селение обнесли частоколом из заостренных кольев. Громко лаяли собаки. Женщин и детей не видно. Между хижин скользили воины в звериных шкурах, вооруженные искривленными копьями и мечами из металла рыжего цвета. Лица и тела разукрашены в черные и красные полосы. На головах шлемы из волчьих и медвежьих черепов.

Чиун отошел назад и повел отряд вокруг поселения, через лес. Старался выбирать дорогу, где никто не ходил.

К вечеру погода испортилась. Светила скрылись за багровыми облаками. В лесу похолодало. Верхушки деревьев качались и стонали от ветра. Закапал мелкий дождик. Капли стучали по листьям деревьев.

Когда совсем стемнело, мальчики вышли к реке. Пихты и сосны росли у самого берега. В зарослях можжевельника урчала выдра.

Мальчики попили воды и доели кролика. Вернулись снова в лес и забрались на секвойю. Улеглись на твердых ветвях.

– Если б напали на первый аил, уже бы вернулись в лагерь с головами палео, – ворчал Кынык.

Вскоре он уснул. Другие мальчики молчали. Илде дрожал от холода и метался по ветви, рискуя упасть.

Чиун долго не мог уснуть. Синие молнии изредка освещали небо. Жесткая кора впилась в спину.

Утром дождь прошел, только на листьях и траве остались капли. В корнях деревьев росли лазурные грибы. Они тихонько поворачивались на посторонние звуки. Чиун знал, что если их съесть, то в желудке заведутся огромные черви.

Они пошли лесом вдоль берега реки. Вскоре лес закончился и вдали показались холмы, густо поросшие кустами. На одном стояли знакомые хижины.

– Если это обычный аил, я на него нападу, – пообещал Кынык.

– Я тоже, – сказал Чирк. – Надоело бродить по лесам. Лучше уж погибнуть, как истинный даркут, с клинком в руке.

– Ты еще успеешь погибнуть, – ответил Илде. – В степи идет междоусобная война. Там нужны отчаянные глупцы.

Хмурый Кынык достал калингу, но Чиун улыбнулся.

– Пожалуйста, кто хочет, идите и сражайтесь. Я мешать не буду. Только давайте сначала потихоньку осмотрим поселение.

Они подобрались ближе, не выходя, насколько возможно, из леса. От сосен и дубов до холмов шла полоса открытого пространства, занятого серыми травами высотой по колено. Расстояние не больше одного ока, полета стрелы. Река осталась вдали.

Хмурое небо затянули тучи. Наверное, скоро снова пойдет дождь.

– Они уснули все, что ли? – спросил Дангатар, один из мальчиков. Он почти вышел из леса, наблюдая за поселением. – Почему молчат их гауры?

– У них нет ни гауров, ни овцебыков, – ответил Илде. – Они живут охотой.

Из-за хилой ограды на холме не доносилось ни звука. Ни лая собак, ни криков людей. Крыши хижин стояли молча.

– Может, здесь уже побывали наши? – спросил Чирк. – И всех перебили?

– А может, они просто затаились и ждут нас? – спросил Илде.

Кынык фыркнул, поднял калингу и пошел к холмам. Босые ноги шуршали по траве.

– Разве командир дал приказ атаковать? – спросил Илде вдогонку.

Кынык ответил:

– Если хотите, оставайтесь. Я иду на криптии, за боевым трофеем.

Пожав плечами, Чирк пошел следом. За ними, оглянувшись на командира, решительно шагнули еще трое мальчиков.

– Почему ты их отпускаешь? – спросил Илде.

Чиун уселся на папоротник возле дуба.

– Я же сказал, не буду мешать. Будем считать, что они совершают разведку боем.

Остальные присели рядом.

Кынык и другие смутьяны поднялись по холму и подошли к ограде. С серых кустов взлетела гигантская стрекоза, на мгновение зависла в воздухе и умчалась к реке.

Мальчики скрылись за оградой. Поначалу ничего не изменилось.

В лесу стучал дятел. Небо прояснилось, из-за рубиновых туч выглянул тусклый диск Амай и тут же исчез.

В поселении палео раздались истошные крики.

– Начали резать головы, – удовлетворенно заметил Дангатар, поднялся и размял ноги.

– Подожди, может, это нашим режут, – сказал Илде.

Крики утихли. Вскоре из-за ограды показался Чирк и замахал руками, подзывая остальной отряд.

– Надо помочь, – сказал Чиун. Тоже поднялся и побежал к холму.

Товарищи последовали за ним. Из травы выскочили белки, удрали в лес.

Они взобрались на холм, приготовив калинги.

– Сколько их? – спросил Чиун.

– Тут никого нет, – ответил Чирк. – Почти.

Перешли через редкие колья. Чирк повел мимо грубо сколоченных хижин. Под ногами чавкала грязная земля.

Рядом с хижинами лежали шкуры, ветки и камни. Кажется, жители спешно покинули это место.

– Они убежали, услышав про криптии, – заметил Илде.

На другом конце поселения снова закричали люди.

– Убежали, но не все, – ответил Чирк.

В центре поселения стоял высокий деревянный идол с выпученными глазами, надутыми щеками и длинной бородой. Перед ним камнями выложили круг. Чуть дальше осталась яма, полная золы. В ней, видимо, готовили еду для всех жителей.

Проходя через это место, Чиун заметил, что ноги испачкались в крови. В яме он заметил иссохшую руку, оторванную по локоть, с обглоданными пальцами.

Идя дальше, Чиун понял, что почти вся здешняя почва переполнена кровью. Возле одной хижины он нашел кусок человеческой челюсти с зубами.

У ограды стояли Кынык и другие мальчики.

Перед ними лежали двое грязных окровавленных пожилых мужчин. Они изгибались на земле, бессвязно бормотали и подвывали.

– Аттук ишула, нордолот, – бормотал один.

Второй твердил: «Аттук, аттук!» и цеплялся за землю пальцами.

– Что случилось? – спросил Чиун, подойдя ближе.

– В аиле никого нет, только парочка слабоумных, – ответил Кынык. – Остальные убежали, услышав, что начались криптии.

Чиун покачал головой.

– Мне кажется, их убили. И это были не криптии.

Они стояли, глядя на ползающих в грязи мужчин. Те встали на колени и снова завопили:

– Аттук, аттук!

Кынык приказал:

– Прирежьте их. Надоело слушать их крики.

– Отрежем головы? – спросил Чирк.

– Зачем? – ответил Кынык. – Мы же не добыли их в бою.