2177

Экран вновь погас. Матовая поверхность превратилась в безжизненное черное полотно, в котором каждый стоящий видел собственное отражение. Маркус и остальные стояли неподвижно, пока Уорлок не дал команду расходиться по объектам. Состав рассредоточился. Первое занятие в расписании стартовало уже через несколько минут, а потому нужно было поспешить добраться до своего кабинета, где и проводились занятия. Маркус зашел в учебное здание и двинулся прямо по коридору. Сегодня его ожидали две группы детей – новоприбывшие и те, что были тут уже год. С детьми, которым исполнилось больше десяти, работали исключительно офицеры. Миновав несколько поворотов, молодой человек зашел в свой кабинет и включил свет. Помещение озарил свет одиноко висевшей посреди потолка лампы. Расположившись за своим столом, Маркус взял в руки рабочий планшет. На его экране висело непрочитанное оповещение. Быстрым нажатием учитель открыл его. Это было уведомление о внесении списка лиц в число василентов. Отныне любое упоминание данных людях в положительном ключе должно было пресекаться и караться наказанием. Содействие в распространении взглядов и слов василентов означало предательство перед Императором, а значит и перед всем Терриумом. В связи с изменениями следовало аккуратнее упоминать данных лиц и давать детям лишь те сведения, которые нужны для воспитания в них духа патриотизма. Маркус пробежался глазами по именам, прикидывая в каком контексте он может обмолвиться в рассказе про поступки данных исторических личностей. В кабинет начали заходить новобранцы. Одетые по форме №3: черные сапоги, плотно сидящие на маленьких ногах, штаны и гимнастерка, – мальчики расселись по своим местам перед Маркусом. Совсем еще юные, которым не так давно исполнилось семь, дети с интересом изучали кабинет и самого учителя. Закон о восполняемости означал не только Создание Союзов, но и четкое следованию призыва. Возможно, это было чересчур жестоко забирать детей от родителей в столь юном возрасте, зато таким образом выросшие парни отправлялись на фронт, имея за спиной курс многолетней подготовки. Шансы на выживание повышались.

Маркус встал из-за стола и поприветствовал новобранцев. Немного уделив время тому, кто он и какому именно предмету будет обучать их, молодой человек повернулся к небольшой доске за своей спиной и вывел имя – Маркус. Затем он взял дряхлый старый учебник в руки и открыл на первой странице. Когда-то белые чистые листы давно превратились в измазанные и перечеркнутые. Информация о переосмыслении фактов прошлого, а также поступков исторических деятелей, приходила ежедневно. Потому Маркус уже привык оставлять поправки прямо на бумаге, дабы не забыть. В глаза ему бросился один из учеников, на лице которого от подбородка до брови красовался яркий желтый синяк. Сидел мальчик с опущенными в стол глазами, нервно сжимая длинные не подходящие по размеру рукава гимнастерки.

– Твое имя! – обратился к нему Маркус.

– Зэт 03222170, – ответил мальчик, поднимая взгляд на учителя.

– Откуда следы?

Ученик вновь опустил глаза. Стараясь сдержать слезы, он принялся усерднее сжимать рукава. Не в силах сделать что-либо здесь и сейчас Маркус продолжил урок. Ответ на свой вопрос он уже знал.

Стрелка часов стремительно меняла свое положение. Занятие подходило к концу, а потому молодой человек, сделав анонс следующей встречи, разрешил ученикам посидеть тихо до истечения времени. Сам он вышел из кабинета и направился к Уорлоку. Помещение руководителя располагалось на втором этаже. Чаще всего он сидел именно там, перебирая разные бумаги и документы по действующим ученикам и новобранцам. Добравшись до двери, Маркус постучал и приоткрыл ее.

– Да, заходи, – сказал Уорлок, приглашая посетителя.

Учитель проскользнул в помещение и закрыл за собой дверь. Майор сидел за столом. Позади него висело полотно с изображением Исхероса III. В привычной черной мантии Император сидел на массивном блестящем троне и держал в руках священную для всех жителей страны книгу – Конституцию Терриума. Под потолком виднелся единственный оконный проем во всем кабинете. Сквозь продолговатую, но невысокую щель проникали редкие солнечные лучи.

– Я только что проводил урок у новичков. На одном из них сильные ушибы, – произнес Маркус – Я не специалист в этом вопросе, но все же это дети…

Уорлок встал из-за стола и подошел к Маркусу. Смотря ему в глаза, руководитель продолжал свое наступление пока не приблизился вплотную. Учитель чувствовал на себе злобное дыхание. Майор схватил посетителя и, прижав к стене, уперся в него взглядом охотника.

– Данный объект нарушил правила поведения, он оказал сопротивление при призыве, а потому к нему были применены особые меры… – Уорлок крепко стиснув зубы проговаривал все медленно.

– Я понимаю, правила есть правила, но это дети. Его забрали от семьи, он оказался в незнакомой для себя обстановке, – Маркус старался держать ситуацию и не дать ей вылиться в больший конфликт, так как на кону висела и его репутация.

– Я знаю про тебя, – прошипел майор, – Сын выродка! Такой же, как и твоя мать! Лезешь по ее стопам?

Очередная волна неприятных ощущений в груди накатывала очень быстро. Сердце сжималось и отбивало свой аритмический рисунок. Маркус старался контролировать мысли и сознание, оставаясь в трезвом уме.

– Это не имеет никакого отношения к делу, – четко произнес он.

– Пошел вон отсюда, чтобы не появлялся тут с подобными заявлениями! – майор отпустил учителя и вернулся на свое рабочее место.

Маркус открыл дверь и вышел в коридор. Сбившееся дыхание и учащенное сердцебиение окончательно вырвали его из состояния контроля. Учитель уперся спиной в стену и сполз на пол, закрывая лицо руками. Бессилие перед окружающей действительностью и чувство собственной беспомощности мучительно давили на грудь. Руки дрожали. Если бы он мог что-то сделать, сделал бы? Он любого поступка зависела в том числе его собственная жизнь. От мысли быть казненным его начало тошнить. Поднявшись на ноги, он отправился в уборную. Рабочий день, и без того ужасный, дополнило входящее уведомление на наручный оповещатель. Стоя на коленях возле унитаза, Маркус взглянул на экран браслета:

«Третий этап Создания Союза назначен на завтра. Необходимо явиться в Департамент к 12.00»

Это сообщение означало лишь одно – учителю снова предстоял разговор с Уорлоком.

Глава 4

Зал Образования Союза ничуть не изменился с последнего посещения, разве что люминесцентная лампа начала моргать. Оттого в помещении периодически пропадал свет. Лишь включенный экран давал присутствующим что-то разглядеть в кромешной тьме. На нем шла подготовленная заранее презентация о пользе иметь в жизни партнера и важности Союза для Терриума. Счастливые лица мужчин и женщин смотрели с монитора, словно приглашая в свой сказочный мир. Видеоролик транслировался перед каждой церемонией, а потому сотрудники не обращали на него никакого внимания, зная все наперед. Двое работниц Департамента с мрачным видом перебирали документы присутствующих, подготавливая необходимое к проведению церемонии. Маркус и Елена сидели в дальнем конце комнаты. Помимо них в зале находились еще семь пар. Многие с любопытством смотрели на волнительные кадры презентации. На экране появились дети. Мальчик и девочка сначала играли, а затем встали и помчались вдоль бесконечного забора, металлические копья которого устремлялись вверх. За ним, спрятавшись в зелени кустарника, затаился дворец с вытянутым и увешенный разными цветами балконом. По бокам от главного входа в здание стояли высокие атланты. Именно они и придерживали на своих плечах массивное основание террасы. Резная дверь открылась, камера постепенно устремилась туда, оставив за кадром детей. Мужчина в белоснежной рубашке стоял на крыльце, держа в руках чашку и отхлебывая из нее небольшими глотками. Сзади появилась женщина, приобняла мужчину и чмокнула в щеку. Изображение постепенно светлело, пока окончательно не растворилось в дымке. На экране появилась надпись:

«В Либертум может попасть каждый!»

Мотивирующий слоган застыл на жидкокристаллической панели. Сотрудницы, разобрав документы, рассредоточились по позициям. Одна из них подошла к неосвещенному углу помещения и приоткрыла скрытую в темноте дверь. Свет, пробившийся сквозь образовавшуюся щель, просочился и осветил ее лицо. Вторая сотрудница с бумагами в руках встала по главе зала рядом с экраном.

– Мы будем приглашать по одной паре для проведения церемонии. Всех остальных прошу оставаться на своих местах и приходить только тогда, когда назовут ваши имена! – произнесла женщина и последовала за своей коллегой.

Вдвоем они исчезли в залитом светом зале. Маркус волнительно взглянул на Елену. Та сидела тихо. Ее взгляд, устремленный в одну точку, не отражал ни единой эмоции. Раздался голос сотрудницы Департамента. На оформление была приглашена первая пара. Мужчина встал первым и отправился к двери. За ним проследовала молодая девушка.

Мысли Маркуса метались из стороны в сторону. Составить единое мнение о том, что ожидало его после церемонии, не выходило. Жизнь, которую он знал до этого, зависла на краю пропасти. Впереди маячила полная неизвестность. Маркус погрузился в собственные мысли, стараясь разложить их по порядку. В свои двадцать шесть молодой человек умел лишь держать оружие и выполнять приказы. Будучи ребенком родители слабо подготовили его к неизбежной встрече с войной. В памяти вспыхнули события прошлого. Закончив курс подготовки в семнадцать лет, он был отправлен на фронт, где продержался почти девять лет. Ужасы войны навсегда останутся в его кошмарах. Сейчас же он находился рядом с человеком, с которым предстояло жить. Это нужно государству. Того хочет Император. Нужно ли это Маркусу? Из мельтешащих в голове мыслей его вырвал раздавшийся рядом всхлип. Он посмотрел на Елену. Та, опустив голову, закрыла лицо руками.

– Я тоже волнуюсь, – произнес он, – Не знаю, правильно это или нет…

Девушка взглянула на него. Ее красные глаза блестели от накопившихся слез.

– Я боюсь, – ее голос звучал неровно и надрывно.

– Понимаю, – собравшись с мыслями и вдохнув поглубже, Маркус продолжал, – Когда мне было шесть, седьмой год вот-вот должен был исполниться, на моих глазах несколько патрульных ворвались в наш дом и забрали мать. Я всячески пытался вырваться от державшего меня, но не мог. Помню, что мать кричала что-то, ее положили на живот, натянули черный мешок на голову и завязали руки. Выводили нас вместе. Ее посадили в автозак, а меня в стоявший рядом фургон. Когда я прибыл в учебный центр, меня поместили в комнате с экраном. Казнь моей матери смотрел, забившись в угол. Я не мог издать ни звука…

Маркус старался говорить тише, словно пытаясь обмануть подступивший ком к горлу и скрыть от него сказанное. Елена посмотрела в глаза молодому человеку. Слезы у нее на глазах замерли.

– Я не понимаю, к чему это? – спросила она.

– Страх – противная штука, он мешает здраво рассуждать. Однако стоит взглянуть правде в глаза, ведь все не так плохо, – Маркус старался говорить успокаивающим тоном полным дружелюбия, – Меня самого трясет от волнения и страха перед неизвестностью, но теперь мы связаны. Тот случай из моего детства – страх во плоти, все остальное лишь подобие. Этим я успокаиваю себя всякий раз…

Девушка смотрела на него, не отводя взгляда. Время, казалось, замерло. Тишину их разговора нарушала лишь мерцающая на потолке лампа. Разговоры сидевших чуть поодаль пар звучали словно из параллельной реальности. Елена смахнула с лица оставшиеся слезы и посмотрела на экран, что до сих пор доносил до каждого свою мотивирующую надпись.

– Может вы и правы, – девушка глубоко вздохнула и вновь повернулась к собеседнику, – Сегодня я впервые задумалась о своей жизни. В ней нет места выбору. За каждого из нас он сделан. Хорошо это или плохо? Победа в войне действительно вернет все прежнее?

– Я не знаю, да и вряд ли это известно ныне живущим, – Маркус задумался.

Вновь наступила пауза. Из залитого светом зала вышел мужчина, за ним по пятам следовала девушка. Они, пройдя перед аудиторией, проследовали к выходу из зала Образования Союза. Раздался голос сотрудницы Департамента, которая объявила имена следующей пары.

Маркус сложил руки в замок. Перебирая пальцы, он вновь ушел в себя. Рассказав о матери, словно груз свалился с его плеч. Правда давила на молодого человека. Прошлое преследовало его. За что именно была казнена его мать, Маркусу было неизвестно, но оглашенный Верховных Дахом приговор он запомнил на всю жизнь. Обвиненная в предательстве и объявленная василентом, она успела сказать всего пару слов перед тем, как пуля вошла в ее голову, навсегда оставив шрам на сердце мальчишки, что смотрел эфир запертый в тесном помещении учебного центра.

«Люблю тебя…»

– Я никогда не знала, какого это расти рядом с родителями, – вновь Елена вырвала Маркуса из потока мыслей, – Почему-то люди относятся ко всем изгоям, вроде меня, свысока. Будто им даровано нечто такое, чего нет и не может быть у таких, как я.

– Моя мать была… сиротой, – подобрал более подходящее слово Маркус.

Девушка многозначительно замолчала. Она разглядывала сложенные в замок руки. Перебирая большими пальцами, Елена словно переваривала услышанное.

– Я согласна с вами…

– О чем? – спросил учитель.

Елена повернулась к нему.

– Страх. Вы правы насчет него.

Молодой человек лишь сейчас обратился внимание на приятный голос девушки. Ее шепот ласкал слух, убаюкивая и успокаивая тело. Желание беседовать с ней, наслаждаться этими дивными звуками росло с каждой произнесенной ею фразой.

– Могу ли я вам верить? – проговорила Елена, получив утвердительный кивок от собеседника, – Вы довольно странный человек, не такой как все.

– Что вы имеете в виду?

– Ваши взгляды… Ваши слова…

Девушка отвела взгляд в сторону. Пробежавшись глазами по сидевшим парочкам в зале и убедившись, что на них никто не смотрит, Елена волнительно начала поглаживать волосы. Затем, чуть успокоившись и выдохнув, она продолжила:

– Все, что вы говорили мне при первой встрече, наводит на мысль…

Маркус чувствовал, как партнерша подбирает слова. Выдавая на публику лишь завернутое в надежную оболочку мнение, девушка взглянула на него.

– Мы придерживаемся с вами одних и тех же позиций, – закончила она, скомкав окончание фразы.

Елена смотрела на Маркуса добрым взглядом и с легкой улыбкой на лице. Только сейчас молодой человек увидел в ней нечто большее, чем просто женщину. Под оболочкой стеснительной и закрытой натуры пряталась ранимая и близкая по настроению душа. Из ее последней сказанной фразы можно было уловить нотки презрения к существующему порядку вещей. Может и вправду стоит довериться слепому выбору Департамента, предоставившего ему безальтернативный вариант Союза… Продолжая вглядываться в искренние глаза, Маркус улыбнулся. Из залитого светом зала вновь вышла пара, по команде сотрудницы на смену ей уже спешила следующая.

– Может, не все так страшно? – спросил свою партнершу молодой человек.

– Может и так, – согласилась она.

Елена отвела взгляд. Видно было по-прежнему ее взволнованное состояние, но теперь оно переплеталось с верой в нечто положительное и светлое. Какое им уготовано будущее, только предстояло узнать. А пока Маркус потянулся к девушке. Взяв ее за руку, он погладил ее, передавая частичку тепла своего тела.

– Спасибо, – Елена смотрела на его кисти, исполосованные шрамами, – Мне нужен был этот разговор. И может действительно все не так, каким кажется в начале…

Голос из соседней комнаты громко произнес их имена, тем самым приглашая посетить церемонию Создания Союза. Пара, что была там до этого, вышла, ослепляя своими улыбками присутствующих. Маркус и Елена встали и проследовали к подозвавшим их сотрудницам. Помещение было меньше по размеру, чем предыдущее. Двое работниц Департамента ожидали их возле стойки посреди зала. Одна из них держала в руках две папки, а вторая вела записи в необходимых к заполнению бумагах.

– Ознакомьтесь с правилами Департамента, – произнесла первая сотрудница, протягивая каждому из вошедших по одной папке.

Взяв в руки, Маркус открыл ее. Перед ним, закрепленный в твердую обложку, находился государственный документ с ярко-синей печатью и подписью руководителя Департамента. Тоже самое проделала и Елена. Оба принялись читать.

Свод правил поведения для установленных партнеров при входе в Союз:

Пара обязана чтить и соблюдать инструкции правила и нормы, прописанные в Конституции;

В рамках Закона о восполняемости пара обязана зачать ребенка в срок не позднее, чем три месяца. В противном случае женщина должна явиться в Департамент семейного наследия для искусственного вмешательства и корректировки ситуации;

В случае успешного воспроизводства пара обязана выполнить повторно данную процедуру для создания нового потомства;

Рожденное на свет потомство следует растить по установленным Конституцией нормам.Ежемесячный отчет о проделанной работе по воспитанию и взращиванию необходимо приносить в Департамент;

Раз в год для подведения промежуточных итогов и возможной корректировки поведения потомства следует приводить детей в Департамент, где специалисты проведут серию тестов на приверженность единого мышления;

В случае смерти одного из партнеров Департамент вправе установить для оставшегося в живых нового.

В случае, если Союз будет нарушен любой из сторон или Департаментом будет замечена иная деятельность, которая противоречит введенных в законодательство Терриума положениям, партнеры будут немедленно наказаны. Мерой наказания в данном случае будет служить предъявление виновным обвинения в предательстве и казнь, осуществляемая на усмотрении государством способом. Любое неподчинение или попытки скрыть воспроизведенное потомство будут также караться смертью.

Маркус еще раз пробежался по тексту взглядом. Елена тоже закончила знакомство с документом. Отдав папки обратно женщине, оба взглянули друг на друга.

– С сегодняшнего дня за каждым из вас устанавливается единая цель – привести Терриум к победе путем воспроизводства. В рамках заключенного Союза вы вправе выбрать единую площадь проживания, – безразличный голос сотрудницы Департамента звучал в этом помещении звонко и громко, отражаясь эхом от голых светлых стен.

Елена вопросительно посмотрела на Маркуса. В ее взгляде он прочел просьбу, которую та не смогла озвучить голосом.

– Можете указать, что мы будем находиться по моему адресу, – уверенно произнес он.

Елена кивнула ему в знак признательности. Находиться в квартире с неработающим отоплением ей осточертело.

Покинув здание Департамента, пара молча миновала Центральную площадь и замерла. Сегодня произошло неминуемое. Каждый житель Терриума так или иначе приходил к такому в своей серой и рутинной жизни. Елена о чем-то задумалась, а Маркус не хотел отвлекать ее. Направляясь теперь в уже прошлое пристанище девушки за ее вещами, молодой человек оценивал, насколько нынешнее положение отличается от Союза его матери и отца. Будучи ребенком, он подозревал о тайной деятельности родителей. Они порой вели себя странно, что-то замышляя и обсуждая. Это не было похоже на вечерние разговоры перед сном. Определенно в их планы входило нечто, о чем Маркус не догадывался. Возможно, поэтому и схватили мать. Вероятно, по этой же причине бесследно пропал его отец. Сейчас же их сын шел рядом с девушкой с аналогичными антиправительственными взглядами и чем это все может закончиться, стоило только предполагать.

Глава 5

Находиться вдвоем в тесном пространстве квартиры Маркусу было непривычно. Немного потеснив свои вещи и дав возможность Елене обустроиться, он старался жить по выстроенному графику, как истинный консерватор. Спал он на полу, подложив под голову несколько своих учебников и укрывшись своей курткой. Девушке же он выделил кровать. Сделать иначе не позволяла совесть и данное родителями воспитание. Создание Союза, по мнению самого Маркуса, не означало мгновенно появившееся взаимопонимание между партнерами. Елена, казалось, была аналогичного мнения. Она часто закрывалась от вопросов и уходила в себя, тем самым пропуская любые попытки молодого человека установить контакт.

На работу уходила большая часть времени. Девушка приходила довольно поздно, порой ее вызывали и ночью. В такие дни она просто оставалась в госпитале на сутки. Молодой человек не лез с расспросами о том, как обстоят дела. Все было понятно без слов – Елена всегда возвращалась с мрачным видом и дикой усталостью. Она скидывала верхнюю одежду с плеч и погружалась в раздумья. Маркус видел в ее глазах повисшую пелену страха и ощущения собственной никчемности перед ежедневной встречей со смертью. Он старался внести в ее мир хоть немного тепла, взяв на себя домашние дела. Так прошла первые семь дней совместной жизни. Приближался понедельник. Начало каждой недели в Терриуме жители встречали на Центральной площади за просмотром обращения Императора. Маркусу и Елене впервые предстояло придти на мероприятие в качестве образованного Союза.

Место, выделенное под собрание, привычно огородили. Стоящие через каждые несколько метров вооруженные полицейские были облачены в маски и защитные костюмы. Автоматы висели за их спинами, покачиваясь при каждом движении. В руках у каждого находились металлические трубы, похожие на биты, но более короткие. При нанесении ударов ими было удобно и легко обращаться, а степень урона, наносимого противнику, достигала максимального уровня. За один принятый на себя удар человек мог лишиться конечности, кости которой будут раздроблены. На поясе у полицейских дожидались своего часа баллоны со слезоточивым газом. Пара подошла к одному из пропускных пунктов. Досмотр каждого посетителя занимал пару секунд и был обязательным. Один из патрульных пробежал сканером по Маркусу, пытаясь уловить при нем недозволенные предметы, затем проделал ту же операцию на Елене. Удостоверившись в отсутствии угрозы, он пропустил их внутрь. Посещение данного собрания являлось обязательным для каждого жителя Санктума. Подобные мероприятия проводились и в других городах, насколько было известно Маркусу. Народ не спеша подходил. Площадь, которая еще десять минут назад выглядела пустой, постепенно заполнялась. От работы в этот день никто не был освобожден, а потому после окончания собрания каждому следовало отправляться на свое место. Экран, все это время выглядевший неким инородным черным телом на огромной стене здания суда, неожиданно вспыхнул ярким белым цветом. Из громкоговорителей при этом привычно послышался громкий протяжный треск. Собрание начиналось без опоздания. Маркус оглядел собравшуюся толпу. Он впервые за все посещенные собрания отметил подавляющее число присутствовавших женщин. Мужчины на глаза попадались редко. Это означало лишь одно – не все могут позволить себе роскошь вернуться с фронта живым. Раненых достаточно много, Маркус знал это на собственной шкуре, когда лежал в госпитале на волоске от смерти. Но остаться в живых после полученных ранений удавалось далеко не всем. Подавляющее большинство женщин, выходит, являются одинокими с одной единственной целью – работа. Словно пчелы трудящиеся каждая на своем месте. На мониторе появился Император. На нем, как и обычно, была накинута черная мантия. Ее золотистая окантовка означала принадлежность к роду и высокопоставленную должность. Бросив свой бескомпромиссный взгляд в камеру, тем самым Император моментально погасил шепот в толпе. Возникшие рядом с Маркусом и Еленой возня и шорохи тоже моментально прекратились. Каждый из присутствующих ждал слова верховного главнокомандующего. Интерес это был или желания быть хотя бы немного сопричастным к столь выдающейся личности, оставалось для Маркуса загадкой.

– Приветствую вас, жители Терриума! – начал свою речь Император. Его голос звучал как никогда пронзительно и величественно, – Страна благодарна каждому, кто ценой своей жизни, потом и кровью добивается результатов. Наши с вами братья, сыны в данный момент воюют за нас, за свою Родину, оставляя сомнение, забывая о страхе. Кто-то не доживет, к сожалению, до конца. Мы будем помнить каждого отдавшего свою жизнь за победу в этой битве с истинным злом!