Последнее дежурство

«Час, два… умрете все, недолго ждать…»

Посланник Неба приструнил недужных.

«Не сдвинетесь до срока ни на пядь

Пока за жизнь цепляетесь натужно».

Дух испуская из своих утроб,

Они ушли сменяясь, друг за другом.

Архангел шлюху взял, наверно – гомофоб,

Иль чисто по-пацански за заслуги!

Набегавшись по больничным этажам, Андрей устало добрел в кабинет дежурантов, свалился на кушетку, и моментально отключился. Оглушительный звук телефона в темноте. Андрей сразу вскочил на ноги.

– В приемное срочно, – привычно доложила Полина, – Андрей Евгеньевич, вас ждем!

– Сейчас Инессу Палну пришлю, сам-то хочу в операционный блок смотаться. Что там? Ребенок… Мммыы… Лады, иду! Инессе не звони…

Сонный Андрей отправился в смотровую. На кушетке рядом с родителями сидел готовый ко всем бедам трехлетний мужичок с оголённым мужским достоинством. Заметив Андрея, он горестно всхлипнул:

– Дяденька! Писечка сильно болит…

– Не плачь… сейчас вылечим твой маленький крантик, дружок! А сначала я просто погляжу, – улыбнулся Андрей. После обследования он укоризненно обратился к родителям малыша:

– Мама и папа, объявляю выговор без занесения! Недостаточно следите за мужским хозяйством сынишки, надо регулярно делать туалет писульки. Оттого у ребенка и началось воспаление в этой области, даже рыхлые спайки уже начали образовываться.

Молодые родители виновато молчали.

– Значит, так! Мама держит свое чадо за бедра, папа – за руки, чтобы малец мне нос не поцарапал, – скомандовал Андрей.

Смазав пинцет эмульсией, он коротким круговым движением разорвал нежные сращения крайней плоти. Выделилось несколько капель крови, в воздухе на секунду повис детский визг и наступила тишина.

– Все, малыш, одевайся! Мама, завтра сами обработаете пацану причинное место эмульсией с антибиотиком. И так несколько дней подряд, тогда воспаление пройдет быстро. Папу подключайте, заодно детство вспомнит!

Отец, бледный и потный, кивнул головой. Сопровождаемый родителями мальчик пошел к выходу, обернулся и громко выпалил:

– Пасиба, дядька!

Андрей с удовольствием помахал рукой ему вслед:

– Каков орленок! Счастливо оставаться, Полинария! Я побег в операционную… посмотрим, как там наши интерны человечков потрошат! А то вдруг в организме лишнее отрежут и скажут, что пришлось так сделать, чтобы удостовериться в причинах его смерти!

У дверей оперблока ему встретилась каталка с больным, которого после сделанной операции вывозили санитарки. Увидев крохотную повязку на животе, Андрей нахмурился.

– Привет двум будущим великим хирургам, – добродушно произнес он, подходя к операционному столу. Клинические ординаторы устало переминались, разглядывая удаленный у больного аппендикс.

– Какой длины разрез делали? Сколько времени ушло на аппендэктомию? Что молчим?

Андрей повернулся к операционной сестре:

– Альфия, тогда ты мне ответь, пожалуйста, если молодые доктора дар речи потеряли из уважения ко мне.

Сестра, краснощекая толстушка ошеломленно заморгала и пролепетала:

– Разрез был длиной два сантиметра… время операции – восемь… семь минут…

– Вы меня приводите в паническое бешенство… не играйте в эту игру, господа, – нарочитым шепотом продолжил Андрей, – еще раз попадетесь с подобной самодеятельностью, мордами по полу возить буду! Хирург отвечает за каждый взмах руки. И запомните, уберменши от топографической анатомии, старую хирургическую поговорку – «большой хирург – большой разрез»…иначе ничего не поймете и ничему не научитесь! Человек, придумавший такой маленький разрез, хоть это и неправильно, возможно гений, устремлённый в будущее. Но лучше оставьте мысли о собственной неповторимости. Человеческую сущность никто не отменял. Вы зря думаете, что лучше всех. А теперь подробно расскажите мне про ваши следующие достижения.

Ординатор Шальнев, двухметровый курносый великан торопливо отрапортовал:

– Прободение язвы. Олег Борисович зашил дырку в стенке желудка. Ножевое ранение – при открытой ревизии брюшной полости признаков повреждения других органов не обнаружено не было. Вроде бы все!

– Шевелитесь дальше. Успех к вам придет, – смягчился Андрей, – а я пошел чаи гонять в родное отделение.

Возле лестницы он столкнулся с Инессой, которая в синем байковом халате и со стерильной укладкой инструментов в руке поджидала лифт.

– Вызвали в соседний роддом, там – задержка мочи у родильницы, а на улице наверно холодно уже, вот и приоделась на всякий пожарный случай, – объяснила она свой необычный внешний вид.

– Давай, сходим вместе, что-то давненько я к сестрам-гинекологам не заглядывал, – оживился Андрей и галантно взял сослуживицу под руку. – Проктологи, гинекологи и урологи – соседи.

Родильное отделение находилось в ста метрах от хирургического корпуса, дул прохладный вечерний ветерок. Дежурный акушер лаконично изложила ситуацию:

– Женщине сорок лет, сложные затяжные роды, задержка мочеиспускания, увеличенный мочевой пузырь прощупывается над лоном.

– Урологи конечно всех спасут, однако очень странно получать вызов в роддом. Ведь роды – самое безопасное дело для жизни женщины! – хмыкнул Андрей.

Гинеколог рассмеялась:

– Хоспади, как же я обожаю мужиков, которые рассуждают о легкости женских родов! И чего это у меня в отделении «пирожок с начинкой» все разродиться не может, беременная малолетка до шестнадцати лет и младше…

Инесса похлопала Андрея по плечу:

– Поболтай тут за жизнь с милой докторшей, а я пока помогу бедненькой роженице облегчиться.

Врач роддома и правда была очень хороша собой. Длинные ноги, высокая грудь, красивое лицо с ямочками на щеках. А ведь Андрей не первый раз смотрел в эти озорные глаза! В больницах все со всеми флиртуют, это обычное дело. Пять лет назад они пересеклись на цикле усовершенствования врачей в Харькове. На семинаре Андрей познакомился с симпатичной слушательницей Светланой из Оренбурга. Вечером они встретились на танцах в общежитии для курсантов и уже не расставались до глубокой ночи. Однако за два месяца служебный роман не продвинулся дальше цветов и поцелуев. Светлана не переступала опасной черты во взаимоотношениях, хотя сокурсники единодушно отмечали ее увлечение Андреем и беззлобно подшучивали над неразлучной парочкой. Закончилась учеба, доктора разъехались по домам. Расстались и Света с Андреем.

– Так ты уже здесь работаешь!? Не наскучило ещё младенцев на белый свет вытаскивать? – улыбнулся он.

– Что ты, Андрюша! – рассмеялась Света, – я же своих малюток обожаю! Готова их облизывать, когда они на свет появляются! Младенец пахнет жизнью и материнским молоком и не пахнет смертью! Неописуемая радость быть причастной к рождению деток. Ты даже представляешь, какие эмоции испытываешь, когда мамаше сообщаешь о рождении ребенка. Эти невероятное чувство! Точно знаю, что по земле бегает немало моих крестников, бывших новорожденных! Кстати, не только среди людей! У шапочных знакомых имеется породистая кошка – важная доходная статья семейного бюджета. Сам знаешь, элитные котята весьма дорого стоят. И вот вчера наступили очередные роды, а она разрешиться не может… Недолго думая, прыгают в машину и ко мне домой. Так и так, мол, у нас котята никак не выходят и показывают несколько иностранных купюр. Поехала. Кошке поставила капельницу со стимулятором, вытащила застрявшего котенка, дальше все пошло естественным путем. Все целы и сосут довольную мамашу.

– Понимаю… понимаю. Гинеколог – хорошая профессия! Кто же не хочет смотреть на женские прелести? Приобретаешь здоровый цинизм… да и руки всегда в тепле. Главное, чтоб они не застряли в пациентке! А я всё также в хирургии саблей машу.

– Вспоминаешь хоть наши танцульки в общаге? – лукаво прищурилась Светлана, – я помню все, прям, до мельчайших подробностей! Как же ты меня бережно кружил по танцзалу! Все девчонки завидовали! Однако, к сожалению, кавалер тогда не был достаточно настойчив…

– Вас умом понять вообще сложно… Надо было показать, что желаешь меня. Согласен, тупанул тогда, до сих пор комплексую!

– А ведь женщина хотела крепкой мужской ласки. Вынужденно тебе виртуального пенделя дала. Приняла, так сказать, максимально минимальные меры. Впредь внимательнее относись к коллегам из слабого полу. А я вот уже год, как перебралась из Оренбурга сюда за мужем, он у меня – военнослужащий местного гарнизона.

– Видно, идиот я, коль ничего не понял, – развел руками Андрей, – Героический терпила – судьба! Хотя зрелый мужик был уже… впрочем, не мог же я тебя в наручники заковывать… у меня ненавязчивый стиль общения с девицами.

– При старом режиме тебя бы, Андрюша, за природный инфантилизм в кандалы заковали, да на рудники отправили… амазонки за чисто платонический флирт поджарили бы на огне и всем племенем съели! Не переживай сильно! Подозреваю, что у тебя с другими дамочками все леге артис!

И Светлана шутливо потрепала его по щеке. В дверь вошла разрумянившаяся Инесса, держа под мышкой сверток с укладкой.

– Функциональная задержка мочи. Поставила катетер в мочевой пузырь, завтра сами уберете. Женщина просто устала сильно. Пусть отдохнет, выспится. Все, думаю, нормализуется.

Хирурги вышли во двор, Андрей оглянулся и увидел в проеме окна фигуру Светланы. Она шутливо посылала ему воздушный поцелуй.

В родной ординаторской Инна забралась с ногами на теплый диван, зябко кутаясь в плед.

– Извини, Андрюха, продрогла немного.

– Да, ради бога! Грейся, а я тебе сейчас ящик врублю.

Он включил телевизор и прикрыл шторами окна, затем придвинул телефонный аппарат.

– Алло, Полина? Как дела на внутреннем фронте? Знакомый пришел? Понял, передай, что спускаюсь…

В тусклом свете коридорчика нервно переминался с ноги на ногу поджарый молодой грузин с щеголеватой бородкой на горбоносом лице. Увидев врача, он радостно бросился ему навстречу.

– Вах, Андрэ Эвгэныч! Бэда! Вирючяй!

– Отари, – удивился Андрей, – толком говори, что случилось.

– Кров с мачой пришол! Выдна у мэна рак!

– Пошли в смотровую, будем разбираться.

В комнате веяло прохладой от кафеля стен. Отари, поеживаясь от холода и тревоги, опустил до волосатых колен джинсы и плавки. Пару минут спустя Андрей с усмешкой мыл руки:

– Электриком в общежитии университета продолжаешь после учебы подрабатывать? Ну, вот и результат… У тебя в мочевом канале твоего полового органа полип образовался. Очередная подружка наверно подарила. Вот из него кровь и пошла… надо полип прижечь.

– Прам сэчас?!

– Нет, сейчас сделать невозможно. Надо инструменты стерилизовать. Через неделю позвони, договоримся о встрече.

– Харош Андрэ Эвгэныч! Помощ твой нада, рады всэх бох!

– А студенток прыщавых пока обходи стороной, ставь свой болт на профилактику… или предохраняйся презервативами!

– Дохтыр, у мэна ат гандон вабщэ нэт чувст! Я жэ рэзкы на жэншина!

– Как знаешь. Хлеб за брюхом не бегает. Кстати, о еде! В ординаторской меня ожидает сотрудница, у которой сейчас жизнь идет не по плану. Можешь организовать что-нибудь на ужин из вашей национальной кухни? Твой же брат в грузинском ресторане работает шеф-поваром.

– Андрэ Эвгэнэвыч, чётка красаучэг! Адын ног здэс – дрюгой там ужэ!

– Будем ждать!

Через час обескураженная Инесса сидела за журнальным столиком в углу ординаторской. Вокруг бутылок шампанского и «Маджари» расположились гроздья сочного винограда, мандарины. Рядом с кукурузным хлебом благоухал шашлык из баранины. В глубоком блюде аппетитно дымился суп-харчо.

Роскошествуя, Отари поставил в банку с водой букет белых роз.

– Это кому? – испуганно спросила Инна

– Лично для тебя цветы! Остальное – поровну, – засмеялся Андрей, – Ну, Отари, дружище, очень выручил! Мадлоба!

Довольный Отари бесшумно расставил бокалы и тарелки, затем прижал к сердцу большую ладонь:

– Мынэ пора, Андрэ Эвгэнэвыч, дэло эст! Всэго всэм харош! Убыжаю!

– А про наш разговор не забудь!

В комнату заглянул Захаров:

– По какому случаю гужбан в нашем царстве?

– Инессу отправляем на учебу в стольный град, – весело отозвался Андрей, – на травницу, завтра утром укатит! Садись, гостем будешь. Да, Борисыч, я на ночное время составил график бодрствования, каждому – по два часа. Полина в курсе, если кого привезут на скорой, позвонит. Да ты приземляйся, пожуй, что бог послал…

– Не могу ребятки, только из столовки. Раздатчица накормила до отвала! А клинорды там до сих пор чревоугодничают… хотя пару мандаринок утащу для витаминной гармонии тела.

Захаров взял из чаши мандарины и закрыл за собой дверь ординаторской.

– Можно я немного покомандую, – оживился Андрей и энергично потер руки, – вино и фрукты заберешь с собой в командировку, В гостинице с коллегами отметите начало учебы. Сам ездил – знаю как оно на чужбине… без сугрева…

За окном неспешно текла ночь, стаканы и тарелки опустели. Инессу вдруг прорвало после долгого молчания:

– Вот много толку, что я мединститут с красным дипломом закончила? У тебя на руках собрались все козыри, а фортуна вдруг начинает играть в шашки… Дежурства через сутки, катетеры, анализы, уколы и вечно недовольные пациенты – за условный рубль. Нашла такого же как сама, нищеброда, вышла за него замуж с перспективой выплачивать за кооперативную квартиру полжизни, экономя на отпусках. А ведь внешние данные имею шикарные, могла бы любовницей какого-нибудь богатого папика быть… У меня такое ощущение, что я стою на выжженной земле у развилки трех дорог под названием – вера, надежда и любовь… Территория мещан, роскошь, пафос, показуха… а я одна-одинёшенька и жду, кто мне путь укажет. Вроде и не было последних десяти лет жизни. В браке особой любви не получилось… с мужем начала встречаться на последнем курсе мединститута, мать просила диплом прежде получить. Я забеременела, он испугался и потащил в загс. Быстро сыграли студенческую свадебку. Через некоторое время произошел выкидыш, нельзя видимо было мне, беременной, много оперировать. Да кто же говорил! До меня, кулемы, дошло слишком поздно… далее несколько лет безуспешно пытались зачать ребенка. Наконец родился сын. Муж постепенно отдалялся все больше и больше: рыбалка и охота, футбол и сауна. Начал пить, несколько раз кодировался. Однажды не пришел домой ночевать. Подумала, ушел к родителям, но утром позвонили из милиции. Наряд подобрал его труп на улице, а вскрытие показало, что в состоянии опьянения мой муж умер от остановки сердца, никакого криминала… А теперь судьба и сыночка решила прибрать! Такая жизнь сжигает дотла! – Инна глухо зарыдала, закрыв лицо ладонями.

– Все потихоньку образуется, не плачь… к сожалению, жизнь состоит из потерь и поражений. Единственный способ побороть страдание – научиться выносить его. Барахтайся, Инка! И сына не тревожь переживаниями… отпусти его. Вижу, фотку Игорька даже в кармане халата держишь. Время, говорят, лекарь, а ты – молодая женщина. И замуж выйдешь, и дите родишь еще!

Андрей отнес раскисшую Инессу на диван и укрыл пледом.

– Ты спи здесь, я пойду в ассистентскую комнату.

Инна не выпускала из горячих ладоней пальцы Андрея:

– Не вижу сейчас смысла в жизни… Андрей, сделай мне мальчика… прошу тебя! Никто же не узнает!

– Дуреха ты, Инка, хоть и кандидат медицинских наук. Смысл жизни индивидуален. Для одного – деньги, для другого – карьера, для третьего – наслаждения. Всеобщего смысла в жизни наверно нет. Тебе больше нужен молодой мужик со здоровыми генами, а не самец второй свежести! В сорок лет уже седой! Так что отвали, дорогая гейша, и плавно начинай дрыхнуть…

– Ладно. У меня сейчас стойкое ощущение, что не интимное занятие себе нашла, а нахожусь на лекции психоаналитика Андрея про использование безумными дамами мужчин для производства людей!

Инесса вскоре заснула. Андрей с хрустом выпрямился, несколько секунд смотрел на женское тело, распростертое перед ним на диване. Затем пробормотал себе под нос:

– Найдешь еще себе миленка! Вона какая под тобой нога ходит!! А коли еще и разденешься до полной обнаженки, тогда ууух… жизнь – одна-единственная и женщина не обязана проводить ее впроголодь! Спать, кому сказал…

В дверь ассистентской робко, но настойчиво стучали. Стряхивая с себя липкую дрему, он потянул за дверную ручку. В коридоре стояла сухонькая старушка в платке и скороговоркой твердила:

– Доктор, моему деду очень плохо… доктор, ему недавно делали операцию… доктор, у него кровь из трубки течет…

Идя к палате, Андрей вспомнил женщину. Семен Маркович вырезал у ее супруга опухоль мочевого пузыря и уже готовил к выписке из стационара. В полутемной палате мерцал ночник, на кровати тихо стонал грузный седой старик. Повязка над лоном обильно промокла сукровицей. Увидев помрачневшее лицо Андрея, старушка прошептала ему на ухо:

– Семен Маркович просил вызвать его, если у мужа будет осложнение после операции… вы можете ему сообщить?

– Надо дедушку срочно оперировать! А заведующему отделением я, конечно, сейчас же позвоню… ждите.

В телефонной трубке послышался сонный голос шефа:

– По какому поводу?

– У твоего бабая началась из-за кровотечения тампонада мочевого пузыря. Его бабуля просит приехать, шеф… прислать перевозку?

– Нет. На своей кастрюле приеду…

Снимая засохшие швы с раны, Семен Маркович грустно пошутил:

– Хотел завтра снять швы… вот и снял!

– Жена говорит, муж кашлял сильно. Боялся курить после операции. Видимо тромб из артерии вылетел и насвистело кровушки!

– Говорил же ему, нельзя после операции резко бросать курение! Почему не слушают лечащего врача?

Из вскрытого мочевого пузыря полезли рыхлые сгустки крови. Хирурги спешно стали вычерпывать эти почти черные свертки, чтобы добраться до источника кровотечения.

– Вижу, Семен! Вот он кровоточащий сосуд… из обрывка капсулы поддает… беру на зажим!

– Прошиваю… перевязывай, Андрюха. Теперь узел не сорвется…

– К себе в кабинет пойдешь досыпать после операции?

– Нет… поеду домой… жена будет нервничать.

Утром Андрей вновь спустился в приемный покой. На гладком лице Полины никак не отразилось прошедшее бессонное дежурство. Кудрявые волосы пышной шапкой также возвышались над ее гордой головкой, полные губы ярко блестели свежей помадой.

Андрей восторженно округлил глаза, заметив на точеных ножках фельдшерицы лабутены:

– Совсем уже собралась отчалить? Неси тогда журнал отказов, нужно долги свои подчистить.

Полина положила на стол перед ним книгу регистрации отказов в госпитализации.

– Завидую, Полинка, твоему мужу. Никогда не ссоришься, вся такая рассудительная, довольная собой и жизнью. Он наверно тебя на руках носит!

– Ага, как же! Еще вопрос – кто кого носит, – не согласилась Полина и унесла журнал в соседнюю комнату. Андрей набрал домашний номер телефона:

– Алле, Фира… С добрым утром, жена! Как спалось? У меня все в пределах допустимого, скучное бдение случилось. Всю ночь практически проспал. А что там у вас за визги слышны? Девки скандалят? Дай, я серьезно с дочерями поговорю. Приветик! Как это кто говорит!? Вообще-то, я ваш папа! Из-за чего у вас разногласия? Спорите про овощи для слонов зоопарка… мыть их или нет… сама как думаешь? Правильно, надо помыть, чтобы они чистенькие были и у слоника животик не заболел. А Катя говорит, что дикие слоны овощи не моют и едят их просто так? В Африке, Анюта, не растут морковки и яблоки, и слоны кушают только листочки деревьев и зеленую травку… Поэтому лучше помойте угощение для зверушек, но только без мыла! У слонов на него аллергия. А я собираюсь домой. До встречи!

Когда Андрей поднялся в хирургию, Инесса уже ушла. У шкафа для одежды чертыхался сменщик Гадельшин.

– Андриян, привет! Может, ты мои дежурные носки видел?

– Не надо было их приклеивать к потолку, чтобы быстрее сохли! Скорее всего, нежный носик Инны не смог вынести крутой запах твоих ферамонов… и она в состоянии транса выкинула твои потники в окно, – сочувственно отозвался Андрей, – те, как честные бумеранги, обещали назавтра вернуться…

Затем добавил:

– Витек, к грузинам как относишься?

– Нормально…

– Молодца! Тогда тебе от них гастрономический сюрприз в холодильнике лежит! Зацени!

– Ты пошел уже?

– Зайду вначале к начмеду, отдам листок с отчетом о дежурстве. Дома девчонки ждут, обещал сводить в зоопарк. Пока. Счастливо отдежурить!

Вепрь

С усилием отрываю тяжелую голову от теплой подушки.

– Ээх… божештымой! Четыре часа утра…

Пора собираться на охоту, чтобы успеть затемно добраться до места сбора. С трудом встаю и выхожу во двор. Чувствуется, что хозяин, местный охотник Николай, строил дом с размахом и выдумкой. Сруб собран из отборного соснового кругляка. Резные ворота бахвалятся резными фигурками зверей. Из просторной стайки для домашнего скота доносится коровье мычание, блеяние коз и овец. Николай – щуплый сорокалетний мужик с хитроватым взглядом и степенными движениями. Летом, в сезон уборочной компании, он трудится в сельхозартели комбайнером. Накануне Николай с нескрываемой гордостью завел меня в амбар и показал зерно, засыпанное в огромные деревянные лари.

– Лет на пять хватит, – прокомментировал он о свое хлебное богатство, – это мне премию дали за безаварийную работу в прошлую уборочную, когда некоторые механизаторы даже по одному круга не намолотили… сразу встали на ремонт! Кучера…

Вчера я приехал к нему в гости, чтобы поутру сходить на охоту в узерку по крупному копытному зверю. Неделю назад следы здоровенного кабана встретились Николаю в близлежащем бору. Он пригласил меня и своего давнего напарника Сергея поохотиться на знатного зверя. Я без долгих раздумий согласился составить им кампанию. Николай зимой подрабатывал кочегаром в школьной котельной. Вот и вчера он пришел с дежурства, чумазый как шахтер, долго и тщательно отмывал руки и лицо от угольной пыли. Затем чинно присел за обеденный стол, пригласив меня отведать деревенской стряпни. Его жена Люся, высокая худая чувашка, молча подала на стол жирные щи с бараниной, пузатую бутыль с перегоном собственного производства, соленые опята, помидоры с огурцами, разрезанный вилок квашеной капусты, кусок копченого сала. Николай взял в руки толстый каравай хлеба и нарезал его крупными ароматными ломтями. Комната сразу заполнилась запахами моего детства. Так же потчевала нас с братом покойная бабушка, когда мы приезжали к ней в деревню во время каникул. Хозяин бережно разлил мутный первач в граненые стопочки:

– Ну, давай, Лексей! Дернем за удачу! Глядишь, завтра добудем подходящего хряка.

Самогонка сильно воняет сивухой, но не подаю вида и залпом опрокидываю в рот жгучую жидкость. Поперхнувшись, цепляю вилкой скользкий грибок и с хрустом заедаю ядреную крепость первача. Отдышавшись, утираю слезы и придвигаю к себе тарелку горячего борща. Тепло мягкой волной разливается по телу, слегка кружится голова. Вскоре мы наперебой с хозяином травим друг другу охотничьи байки. Все это время Люся сидела за цветастой шторкой, которая отделяла комнату от кухни. В некоторых деревенских семьях до сих пор царят законы домостроя. Во дворе привычно забрехала собака. Хозяйка вышла в сени, накинув на плечи пуховую шаль. Послышались приглушенные женские голоса, и с клубами морозного воздуха вслед за Люсей вошла статная голубоглазая женщина с розовым от стужи лицом.

– Вязать собралась, а спицы найти не могу. По дружбе к вам, соседка, решила заглянуть, попросить на время, – звонким голосом выпалила она.

Редко встретишь в сельской местности эдакую красавицу. Ведь крестьянки, как правило, придавлены непростым бытом и тяжелой физической работой. Хозяйка повесила шубу гостьи в прихожей и позвала ее:

– Идем, Настенка, глянем мое рукоделье, можа и отыщем те спицы… давненько я ими не пользовалась…

Женщины ушли в смежную комнату. Я поблагодарил Николая за вкусный ужин и встал из-за стола. Настя и хозяйка тоже вышли к нам, гостья смеясь рассказывала Люсе, как отбивалась сейчас палкой от уличных собак. Я из вежливости предложил:

– Давайте я вас провожу до дома на всякий случай, а заодно перед сном прогуляюсь.

Соседка рассмеялась:

– Батюшки святы! Не то я напросилась на кавалера? Уж, извиняйте хозяева, отказываться от провожатого не стану!

Вскоре мы уже хрустели валенками по подмерзшему снегу извилистой улочки. В чистом зимнем воздухе над крышами неподвижно застыла рябая луна. Трубы домов мохнатыми кистями дыма, казалось, обметали с небосвода россыпи звезд. Когда мы добрались до дома попутчицы, Настя с секундным замешательством предложила:

– Верно, вы озябли на морозе! Заходите в гости, отогреетесь маленько. Увидите, как живут простые русские бабы!

И вот мы сидим с моей новой знакомой за столом, пьем липовый чай с ватрушками. Настя сбегала на кухню и принесла графинчик с водкой и пару изящных хрустальных рюмочек. Ее скромное жилище радовало глаз безупречной чистотой и теплым уютом. Гладкий пол блестел новой краской, русская печь сверкала облицовкой из керамики на мотивы сельских пейзажей. На окнах висели вышитые занавески ручной работы. Везде чувствовалась заботливая женская рука. Мы выпили за знакомство по рюмочке, потом – вторую за хозяйку дома. Настя опять сбегала на кухню и принесла блюдо с вяленым гусем. Никогда я не ел такой вкуснятины! Постепенно ледок неловкости растаял, и мы без церемоний разговорились «за жизнь».