Ядовитый соблазн для графа

– Я… не знаю.

По правде говоря, я вообще не рассчитывала, что до этого дойдёт. Зачем смотреть на то, чему всё равно не найдётся применения?

– Застегнись, – попросила снова. – Когда совладаю с даром, тогда и покажешь мне всё, что захочешь. А пока… это всё ни к чему.

Он пожал плечами, прикрыл то, что я отказалась увидеть, и плюхнулся на кровать. Заметив мою нерешительность, погладил место рядом с собой.

– Или тебе тоже помочь раздеться? – спросил он, когда я по-прежнему не двигалась с места.

– Не нужно, – покачала головой, в ужасе воображая, что с ним может из-за меня произойти. – Ты даже не представляешь, как я сегодня нервничала. Даже одежда, наверно, ядовитая.

– И как же ты будешь переодеваться? – поинтересовался супруг. – Ты же не хочешь лежать рядом со мной в ядовитой одежде? – ухмыльнулся он.

– Вскоре должна подъехать моя служанка. Она уже привыкла и знает, что делать.

Самые приближённые слуги, которым разрешено было ко мне прикасаться, носили кожаные перчатки. В них они снимали с меня одежду и клали её в воду, чтобы из неё вышел яд. Иногда, не желая утомлять их или подвергать опасности, я переодевалась сама. Но сегодня на мне было свадебное платье с корсетом, и снять его самостоятельно не вышло бы.

Супруг нахмурился, поняв, что переодеваться при нём я не хотела или не могла, и поднявшись с кровати, принялся искать что-то в комоде.

– А вот и они, – заявил он, радостно надевая кожаные перчатки. – Ты же не собираешься отдыхать в подвенечном платье, правильно? – спросил он тоном, не подразумевающим возражений.

Не дожидаясь моего ответа, он пересёк разделявшее нас расстояние, зашёл мне за спину и, аккуратно откинув в сторону мои завитые локоны, принялся расшнуровывать корсет. Сказать, что в тот момент я переживала, – ничего не сказать. Меня трясло, словно осиновый лист на ветру. Руки потели и даже на спине появилась испарина.

– Из нас двоих бояться надо мне, – заметил супруг. – Даже если очень захочу, не смогу ничего тебе сделать. Не бойся. Это всего лишь шнуровка.

Но свои слова он сопроводил столь противоречивыми действиями, что я тут же начала сомневаться в его искренности. Когда платье было наконец расшнуровано, Грэгори не отошёл в сторону, как следовало бы. Он стал медленно водить пальцами в перчатках по моим оголённым лопаткам, поднимаясь к плечам, гладя шею и вновь скользя вниз. Спустя долгие мгновения этой непривычной для меня ласки он взялся за теперь свободное на моей талии платье и потянул его вниз, оставляя меня в одном исподнем.

– Полагаю, эта одежда тоже ядовитая? – спросил он хриплым голосом и коснулся сорочки. Меня затрясло сильнее.

– Да, – ответила дрожа. – Особенно она.

– Снимем её? – предложил граф.

– Я сама, – шагнула вперёд, чтобы избежать его прикосновений. Они вызывали в теле странные, непривычные ощущения. Казалось, что у меня начался жар или другая хворь, и она заставляла сердце в груди колотиться, а низ живота болезненно жечь. Хотелось отгородиться от этих ощущений как можно быстрее.

Я ринулась к одному из своих сундуков и, распахнув его, достала оттуда чистую сорочку. С ней бросилась за ширму, чтобы скрыться от жгучего взора графа и переодеться самостоятельно. Только когда между нами встала плотная ткань ширмы, я сумела унять дрожь в теле.

Переодевшись, нерешительно выглянула. Супруг лежал на кровати, положив руки под голову и сверля ширму взглядом. По его горящим глазам я поняла, что он боролся с желанием выкинуть из комнаты этот ненавистный ему предмет интерьера.

– Надеюсь, что ширма останется на месте, – сказала, выходя из-за неё и прикрывая оголённые плечи руками.

– Не могу этого пообещать, – ответил граф, на губах которого при виде меня заиграла улыбка. – Эта ширма мешает мне созерцать нечто прекрасное.

– Что такого прекрасного она скрывает? – спросила, догадываясь, каким будет ответ.

– Тебя, – улыбнулся супруг и вновь погладил место на постели рядом с собой. – Обещаю к тебе не прикасаться и не умирать у тебя на глазах, – сказал он, угадывая мои мысли. – Так что не бойся.

Да, пожалуй, больше, чем близости с ним, я боялась причинить ему вред. Близость, как объяснила матушка, неизбежна между супругами. Если изначально я и полагала, что мне не стоило о ней беспокоиться в силу особенностей моего тела, то сейчас уже примирялась с мыслью, что мой безумный супруг сумеет изыскать способ близости во что бы то ни стало.

Отчаявшись переубедить безумца, я подошла к постели и юркнула под одеяло, на всякий случай подсовывая его себе под бок с той стороны, где лежал Грэгори. Не потому, что боялась, а потому, что не хотела обжечь его ненароком.

– Итак, – начал граф, когда я улеглась. – Ты становишься ядовитой, когда нервничаешь?

– Угу, – кивнула, чувствуя, что уже в этот момент он искал возможность приблизиться к моему телу.

– И прямо сейчас ты тоже нервничаешь, правильно? – уточнил он с серьёзным видом.

– Особенно сейчас, – призналась, подтягивая одеяло выше, к самой шее.

Граф расстроено вздохнул, но спустя мгновение приободрился.

– Тогда нам всего лишь нужно сделать так, чтобы ты привыкла к этой близости и не переживала, – сказал он воодушевлённо.

– И как ты планируешь этого добиться? – спросила испуганно.

Граф улыбнулся.

– Легко, – ответил он. – У нас с тобой в распоряжении ночной и послеобеденный отдых. Да и кожаные перчатки придутся кстати.

– Я правда тебе нравлюсь? – не удержалась от вопроса.

Только ради кого-то, кто вызывает сильные чувства, граф стал бы так рисковать. Будь он ко мне равнодушен, то отказался бы от меня ещё у алтаря.

– Не представляешь, насколько, – признался он. – Если я сейчас коснусь твоей сорочки, со мной что-нибудь случится? – спросил он, ухватившись за одеяло и вытягивая его у меня из-под бока.

– Только не голыми руками, – запротестовала я.

Он кивнул, накинул на себя недавно снятый камзол, вернул на ладони перчатки и решительно залез под моё одеяло. Ощущать его так близко было волнительно и пугающе одновременно.

Осторожно положив руку на мою талию, он придвинулся ещё ближе и с силой прижался к моим бёдрам, упираясь в них чем-то твёрдым. В тот миг сердце в моей груди колотилось, как бешеное. Мне одновременно хотелось оттолкнуть супруга и позволить ему больше. Неровно дыша, я уткнулась лицом в подушку и ждала, что произойдёт дальше. Но Грэгори не настаивал на продолжении. Лишь медленно поглаживал меня ладонью по животу, изредка поднимаясь к груди и задевая вершинки. В те моменты я взволнованно вздрагивала и пыталась отодвинуться, но, конечно же, мне этого сделать не позволяли. Надо ли говорить, что отдохнуть после дороги у меня так и не вышло?

Когда приехала моя служанка и застала нас с Грэгори лежащими рядом, клянусь, я увидела недоумение и страх в её глазах. Но уже спустя мгновение она взяла себя в руки и собралась раскланяться. Мол, не буду мешать вашему супругу рисковать жизнью. Зайду попозже, когда он будет уже мёртв. Спрячем его тело вместе.

– Мари, постой, – позвала её прежде, чем та успела уйти, и, вывернувшись из объятий мужа, приподнялась в постели. – Мне нужно ополоснуться. Сегодня был очень волнительный день, – сказала я многозначительно и покосилась на недовольного супруга. – А Граф Олски настроен слишком решительно, мне не хотелось бы причинить ему вред.

Мари кивнула понимающе.

– Я распоряжусь, чтобы вам подготовили ванну, и сразу же вернусь.

Когда она вышла из комнаты, Грэгори потянул меня обратно к себе. Судя по его недовольному сопению, расставаться со мной он был ещё не готов.

– Не достаточно ли на сегодня обеденного привыкания? – спросила, снова пытаясь вывернуться из его хватки и при том лишний раз его не задеть. – У нас впереди ещё целая ночь, и завтрашний день, и все последующие, пока тебе не надоест.

– Мне не надоест, – заверил он и снова притянул меня ближе. – Поднимешься, когда твоя служанка вернётся, ладно?

Я ответила ему усталым вздохом и осталась лежать рядом.

Хвала небесам, Мари вернулась быстро. Поначалу граф Олски её появлению не обрадовался, но вскоре приободрился.

– Ванна готова? – спросил он у Мари. – Уже можем купать нашу графиню? – подмигнул мне радостно.

– Я буду мыться одна, – ответила я, не оставляя ни малейшей надежды на согласие и попросила на всякий случай: – Пожалуйста…

Убедив Грэгори не следовать за нами, я наконец сбежала от него вместе со своей служанкой.

– Мари, у тебя же были мужчины? – спросила у неё, забывая о приличиях и такте. Вопрос взаимоотношений с графом сейчас для меня стоял настолько остро, что было не до церемоний. Я отчаянно нуждалась в опытной советчице.

Мари покраснела, замялась, но всё-таки кивнула.

– А такие же пылкие, как мой супруг? – уточнила, подозревая, что таких горячих ухажеров не так уж много.

– Ну… – протянула Мари. – Был один такой. Почти… – добавила уже не так уверенно. – Хотя настолько же отчаянных, как граф Олски, у меня не было.

– Скажи, Мари, – взглянула на неё отчаянно, – как совладать с ним, если он… вошёл в раж? Я никак не могу убедить его сохранять хоть какое-то расстояние между нами. Не представляешь, как мне из-за этого делается страшно.

– Всё очень просто, – ответила Мари. – Нужно не показываться ему на глаза. Тогда у него точно поубавится пылу.

Прятаться от собственного мужа в первый же день после свадьбы, до такого не всякая девушка додумается. Но у меня не оставалось выбора.

– Отлично, – согласилась я. – После ванны отправимся с тобой на прогулку, а потом сыграем несколько партий в нарды. Надеюсь, к тому времени, когда я вернусь, он уже уляжется спать, – сказала я мечтательно.

Наш план казался идеальным. Неторопливо приняв ванную, я вместе с Мари отправилась в парк и гуляла там почти до темна, а после, пропустив ужин, закрылась в комнате своей служанки и играла с ней в нарды.

Уже сильно затемно довольная собой я вернулась в спальню к супругу. Каково же было моё удивление, когда, войдя, я встретилась с его горящим от недовольства взглядом.

– Дорогая, что делать? – спросил он вкрадчиво. – Я борюсь со жгучим желанием отправить твою служанку восвояси и, кажется, проигрываю эту битву. Она завтра же вернётся в твой отчий дом.

– Как это вернётся? – спросила я испуганно. – А кто будет меня переодевать и помогать мне мыться? – в голове не укладывалось, что во всём доме не останется ни одной служанки, которой можно ко мне прикасаться.

– А разве тебе некому помочь? – удивился граф. – Теперь у тебя есть супруг, – он улыбнулся многозначительно. Тогда-то я и поняла, что мой гениальный план по умерению его пыла был изначально провальным.

Граф был не просто зол, он пребывал в ярости.

– Я больше не буду так поступать, – пролепетала виновато. – Обещаю. Не отправляй, пожалуйста, Мари обратно. Мне нужна хотя бы одна служанка, с которой я могу быть собой и не прятать свою особенность.

Грэгори расстроенно вздохнул.

– Не представляешь, как это неприятно, когда супруга сбегает в первую брачную ночь. Я волновался, что ты вообще не вернёшься.

– Я поступила так, потому что переживала за тебя. Но если уж ты сам не боишься за себя, тогда впредь и я не буду за тебя переживать, – сказала решительно. – Поможешь со шнуровкой? – подошла к нему ближе и стала дожидаться, когда он наденет перчатки и поможет мне раздеться.

Глава 3

Касания его рук, пусть и прикрытых перчатками, заставляли меня вздрагивать. Но на этот раз я не пыталась сбежать. Хотя мне и было страшно, я собралась с духом и позволила неизбежному случиться.

Супруг раздевал меня медленно, проводя кончиками пальцев по моей разгорячённой коже. Каждое его прикосновение вспыхивало огнём и распускалось цветами. Спустя долгие минуты этих ласк, я неожиданно поняла, что всё моё тело дрожит.

Никогда раньше мне не приходилось испытывать ничего подобного. Огонь, зарождавшийся внутри, пробуждал во мне нечто новое, яркое, женственное. Мне хотелось не просто откликнуться, а так же прикоснуться, провести руками, пальцами без перчаток, чтобы нас ничего не разделяло. Это желание такое жгучее, нестерпимое, лишило меня остатков самообладания.

– Хочу прикоснуться к тебе, – прошептала, глядя Грэгори в глаза. – Я так хочу прикоснуться к тебе, – эти слова казались чуждыми, опасными и в то же время настолько желанными. Именно сейчас мне невыносимо хотелось обуздать тот дар, которым наградила меня природа.

Грэгори отстранился и задумчиво кивнул.

– Можешь попробовать, если так хочется, – сказал он доверчиво.

Сумасшедший! Я всегда знала, что он сумасшедший.

– А что, если я отравлю тебя слишком сильно, – спросила, укоряя и себя, и его за безрассудство.

– Тогда попробуй не травить меня совсем, – предложил он.

Если бы я могла владеть своим даром, как моя бабушка, то, конечно, не стала бы травить единственного человека, который отважился на мне жениться. Но я-то своим даром управлять не могла, так ведь?

Отчего-то теперь эта мысль казалась абсурдной. Даже если я дриада только на четверть, почему я не способна управлять собственной силой?

А вдруг отец был прав, и я вполне могла бы справиться? Что, если мне действительно не хватало лишь мотивации?

Мне так хотелось иметь возможность хоть ненадолго, хотя бы на секундочку быть в состоянии прикоснуться к супругу и не обжечь его. Собрав в кулак всю свою волю, всё своё жгучее желание и веру и выдохнув, я тронула его кожу указательным пальцем, но тут же отдёрнула руку.

– Больно? – спросила испуганно.

– Нет, – покачал он головой. – Попробуй ещё раз, – предложил этот безумец.

Но и я сама оказалась не менее безумной, потому что не стала отказываться. Снова собравшись с силами, тронула его кожу, теперь уже чуть-чуть дольше, и опять отдёрнула руку.

– А теперь больно? – спросила с замиранием.

– И теперь нет, – покачал он головой.

– Ты врёшь! Ты всё врёшь, – обвинила его, но присмотревшись, не увидела на его коже следов от ожога.

– Попробуй смелее, – предложил он.

Приведя свои чувства в жалкое подобие равновесия, я положила ладонь на его запястье.

– А теперь больно? – спросила, глядя ему в глаза.

– И теперь нет, – ответил Грэгори и зачем-то тоже стянул с себя перчатку.

– Что ты делаешь?! – возмутилась я.

– Хочу попробовать, – ответил он воодушевлённо.

– Попробовать что?.. – я начала от него отползать от него по кровати.

– Я тоже хочу попробовать прикоснуться. Это было бы честно.

– Нет, это было бы опасно.

– Но ведь нам обоим это нравится, так? И я искренне верю, что ты не хочешь меня убить. Не хочешь ведь, правда?

– Нет, конечно, – возмутилась я и отползла ещё чуть дальше.

– А давай я скажу, где именно собираюсь к тебе коснуться, и ты сделаешь всё возможное, чтобы не отравить меня. Давай? – предложил он, но я замотала головой. – Смотри, сейчас я хочу положить ладонь на твоё бедро. Потом провести выше и погладить тебя по животу. А ещё я очень хочу прикоснуться к твоим губам и поцеловать тебя.

– Ты не знаешь, что говоришь. Немедленно надеть перчатку!

– Отказываюсь, – улыбнулся он и действительно потянулся к моему бедру.

Я вскрикнула, когда почувствовала его горячее прикосновение, кожа к коже. Внутри меня что-то вздрогнуло и пробудилось. По телу пробежала яркая волна энергии, и я вдруг ощутила каждую капельку яда на своей коже. Когда Грэгори коснулся меня, яд уже начал переходить на его ладонь, но я усилием воли, неизвестно откуда у меня появившийся, втянула эту отраву обратно в себя. Я и правда совершенно не хотела травить своего случайного супруга.

– Вот видишь, всё же хорошо вышло, – улыбался он и вёл ладонь к моей талии. А я судорожно пыталась сделать себя менее ядовитой.

– Не так быстро, – взмолилась, когда поняла, что могу не успеть, и Грэгори замедлился.

Его плавное, неторопливое прикосновение пускало мурашки по коже, и мне хотелось ещё. Я желала, чтобы он снял с себя вторую перчатку и прикоснулся обеими руками. Нет, даже не этого. Я хотела, чтобы он разделся сам и прикоснулся ко мне всем телом.

– Ещё, – попросила, удерживая собственный яд и впервые ощущая себя свободной. – Я хочу ещё, – потребовала, а именно так и звучал мой голос, хриплый, удивительно глубокий, непривычный для меня самой.

Грэгори больше не нужно было слов. Он стянул с себя вторую перчатку и начал раздеваться дальше.

– Ты молодец, – похвалил меня, нависая сверху и касаясь губами моей щеки.

Я вздрогнула, вдруг испугавшись, что снова потеряю контроль, и посмотрела в карие глаза супруга. В них не было ни боли, ни страха – только предвкушение.

– Ещё! – потребовала уже смелее, и Грэгори поцеловал меня в губы, горячо, страстно, ненасытно.

Его поцелуи стали опускаться ниже на шею, ключицы и грудь, и я дрожала, полыхала всем телом, выгибалась и прикасаясь к нему. И никак не могла насытиться. Мне хотелось кричать от удовольствия и радости.

Раньше я не верила, что такое возможно. Не верила отцу и не верила в себя. Ненавидела свой дар. Но сейчас он уже не казался таким ужасным. Теперь он был на моей стороне, а не против меня.

– Ещё, – повторяла я ночь напролёт, и Грэгори потакал мне в каждом желании. – Ещё, – шептала я, засыпая у него на плече.

Наутро мне показалось, что всё случившееся было лишь сном или видением и что я по-прежнему не могла контролировать свой дар. Но моё тело говорило об обратном. Все мышцы ломило, внизу горело, вверху жгло, губы распухли, а где-то в груди, глубоко в душе появилась уверенность, что я хозяйка собственного тела и силы. И что даже после всех выпавших на мою долю испытаний и мучений, я всё же могла быть счастливой.

Грэгори, наблюдавший за моим пробуждением, улыбнулся и погладил меня по щеке.

– Мне же это не привиделось, правда? – спросила у него настороженно.

– Ничего тебе не привиделось. Смотри, – он наклонился и поцеловал меня в губы, и сердце в моей груди забилось быстрее. Я чувствовала, как тело начинает реагировать, выделяя яд, но теперь я была способна управлять им.

– Хм… – протянула я, задумчиво потирая губы. – Кажется, я так и не распробовала.

– Погоди. Сейчас всё распробуешь, – Грэгори откинул в сторону одеяло и прижался ко мне горячим телом. Хотя у меня по-прежнему всё ломило после вчерашней ночи, я вдруг почувствовала в себе энергию, и бодрость, и жгучее желание действительно всё распробовать. Хорошо, что для этого у нас с Грэгори был не только грядущий день, и не только следующая ночь, но и вся жизнь. Мы будем пробовать её и друг друга и наслаждаться каждым моментом.

Чтобы не пропустить новинки, подписывайтесь на мой авторский профиль Литрес: https://www.litres.ru/author/mariya-slavina/